Она предпочтёт плохого парня хорошему.
Потому что герой пожертвует всем, чтобы спасти мир.
Но злодей пожертвует миром,
чтобы спасти её.
©
На деловом фронте дела шли идеально. Переговоры вскоре завершились, обе стороны остались довольны условиями сделки. Вместе с тем успешность сделки значила, что все рабочие сношения с мадам Форд окончены. Они были окончены и с вампиром. В финале совещания он пожал Хейзел руку, и в тот самый момент она почувствовала, что хочет дать ему больше. Ван Арт значил для неё больше, чем она думала. Впереди лежала поездка домой, где Хейзел по обыкновению ждали контейнер для линз и старое голливудское кино в качестве сказки на ночь. Девушка зашла в лифт, снедаемая ощущением тупого примирения с потерей. Что ж, следование своему обещанию не принесло ей предвидимого удовлетворения. Эта утопия вообще не вписывалась в окружающую реальность. Оно стало источником головной боли, а Хейзел так и не прониклась дерзким цинизмом в полной мере. Скорее, почувствовала себя одряхлевшей на пару сотен лет церемонной недотрогой. Она хотела большой глоток свободы после развода, хотела скоротечных увлечений, что не станут зацепкой, на которой повиснут трудности. А в конечном счёте получила неустойчивое, противоречивое, подвешенное состояние. Девушка будто бы долго и тщательно создавала программу для своей новой комфортной жизни, но сама так и не стала частью её исчисления. — Мисс Пасс, — следом за Хейзел Виктор тоже спустился в подземный паркинг. — В чём твоя проблема? — Бога ради! Я родилась с недовольным лицом! Ты, кстати, тоже! — Мы ведь пришли к очень хорошему компромиссу сегодня, разве нет? — Да, безусловно, — она увела взгляд: спирающая печаль наверняка создавала ненужные эмоции в её глазах. — Просто более нам не о чем говорить. Наши трудовые отношения завершены. — Тебя это расстроило? — Надо думать, — пальцы девушки с сумасшедшей силой сжали кисть вампира — возможно, Хейзел даже сломала ему пару костей. — Тебе необходимо ещё время? Всё же, это ты хочешь меня соблазнить, — мужские губы мимолётно скользнули по её щеке. Хейзел отдала Виктору то, что осталось от его кисти, и подтолкнула вампира к боковому корпусу своей машины. Он не потерял равновесие, но, отдавшись на чужую милость, позволил девушке выиграть эту атаку. Хейзел положила его руку на свой убедительный зад, а следом приникла к Ван Арту в поцелуе. Казалось, от кончика мужского языка исходили всплески волшебства. Поцелуй вышел настолько выматывающим, что Хейзел даже закачало от лёгкой усталости. Блаженство испортил звонящий телефон. Девушка вынуждено отстранилась от вампира, напрягла свою овсяную кашу вместо мозгов и свайпнула по экрану. — Да, мадам? У миссис Форд нашлась целая масса вопросов, требующих немедленного пояснения с глазу на глаз. Убрав в сумку смартфон, Хейзел снова обратила свой взор на Ван Арта. — На чём мы остановились? — спросил он. — На том, что… я хочу тебя соблазнить? Вампир расплылся в своей фирменной хитрой улыбке манипулятора. Удивительно, но в такие моменты он становился очень красивым. — То я решительно ничего не могу от тебя добиться, а то таю под изобилием твоих уговоров. Ну что ж… Я всегда питал слабость к уговорам красивой женщины, какой бы смелой ни была её просьба. Хейзел цокнула языком, так и не найдясь с ответной дерзостью. Уголки её рта сами собой защевелились в нелепом довольстве. — Закончи с миссис Форд и приезжай ко мне, — и он назвал ей номер своего отеля.***
Как только дверь открылась, Виктор ухватил Хейзел за запястье и мягко потянул девушку за порог. — Ты сегодня ослепительна. Настоящая английская роза. Рубашка на нём была расстёгнута почти до середины груди, рукава её — небрежно закатаны. — Мы просто пропустим по стаканчику, и всё, — Хейзел отвесила себе мысленный подзатыльник. Ой, давай, скажи ещё, что ты ничего не планировала на сегодня. Под твоей одеждой — бельё из одного комплекта, ещё и обожаемой тобою «Шанталь Томасс». На твоём теле ни волоска. Ты парфюм нанесла под колени, а в привычный лосьон добавила шиммер. — Да как скажешь, — он источал саму раздражающую любезность. Хейзел словила вампира за лацкан рубашки. Она целовала насыщенно, поглощённо и чувственно, позволяя моменту продлиться чуть дольше. Однако этот ритм противоречил разгорячённому состоянию девушки. Губы постепенно переключились на скулу, ведя дорожку маленьких влажных касаний к челюсти, чтобы слегка прикусить её. Руки скользнули по мужскому торсу, обводя широко, стремясь загребуще объять всё целиком и сразу. Тело под женскими ладонями было по-домашнему расслабленным и лёгким. Тонкие, но сильные пальцы, сжали шею Хейзел, чтобы углубить поцелуй. — Не боишься остаться наедине с грязной развратницей? — Нет. Вероятность, что двое грязных развратников окажутся в одном номере, совсем уж астрономическая. Хейзел уже подрагивала от силы ощущений. Средство, которое Виктор избрал против её терпения, было абсолютно выигрышным — один его мужской магнетизм полностью обезоруживал. Одним своим существованием Ван Арт обещал небо в алмазах. Хейзел пришлось признать: она бы ни за что не устояла. Никакая женщина бы не осталась равнодушной, не будь она асексуальной, фригидной или мёртвой. Девушка снова набросилась на вампира, но с его подачи поцелуй вышел каким-то обрывочным. — Я должен тебя кое о чём предупредить… — Не сейчас! — запротестовала Хейзел, сочтя разговоры неуместными в данный момент. Они уже очень, очень, очень много с Ван Артом наболтали за эти дни. К сожалению, её фантазиям о трахмарафоне было суждено раскрошиться об тупую реальность. «Предупреждение» Ван Арта находилось прямо в гостиной его номера.***
Поначалу подпорченное настроение Хейзел грозило усугубить обстановку. Но, титаническим усилием погасив свой карающий взор, девушка убедилась: у неё нет причин бушевать по поводу присутствия третьей лишней. Кто ей там что обещал? Если хочешь чего-то в единоличное владение, стоит сразу заявлять на это свои права, пока «твоё» не прибрали более ушлые засранцы. Такова реальность. Игра в кошки-мышки методично не срабатывает от слова «никогда». Уходить Хейзел не собиралась. Это могло доставить Верле удовольствие надумать чёрт-те что. Более того, Хейзел совершенно нарочным образом уходить не хотела. Вампирша изменила изысканному образу дивы с красной ковровой дорожки: этим вечером она выглядела как порнозвезда в своём облеплявшем изгибы платье с разрезом до самого «не балуйся». Позы, жесты, заброшенные друг на друга бесконечные ноги кричали на языке тела о раскрепощённом настрое Верле. Она напоминала нежившуюся на солнышке кошку. Хейзел одёрнула себя. Совсем несвойственные ей мысли посещали её голову. Допив второй бокал вина, Хейз попросила ещё. Вскоре под приятное журчание музыки и неторопливые беседы девушка худо-бедно расслабилась. Вечер шёл своим чередом. Верле говорила охотнее Виктора — в основном тот пребывал в своей обычной малоречивости. Вампирша же цедила виски и с красивым местным акцентом просеивала факты биографии Хейзел. Столь существенные темы по законам такта едва ли совмещались с лёгким алкогольным вечером. Но Верле являлась его хозяйкой, и ей было решать подобные вещи. — Как ты вообще нашла эту горгулью? — Миссис Форд я знаю ещё по Лондону. Она всегда оставалась довольна моей работой. Верле с утончённой манерой взбила пальцами волосы. Губы её в яркой помаде потёрлись друг о друга. — Тебе нравится у нас в Брюсселе? — Здесь хорошо. — Возвращаться в Англию планируешь? Хейзел призналась, что пока не планирует. Следом Верле обратилась уже к Виктору: — От нашей гостьи исходит какой-то холодок. Задумчивое раздражение, я бы сказала… Ты не предупредил её о моём визите? — Ты и меня не предупредила, — заметил Виктор, следом пояснил уже для Хейзел: — Верле заехала по делам и задержалась. — Дела наши кончились ещё пару часов назад. Хейзел, не подумай обо мне дурного, наш дорогой джентельмен сам предложил остаться на бокальчик-другой. А потом позвал сюда и тебя. Что бы это всё значило? — Рассуждаешь в меру своей порочности, — отразил Виктор браваду вампирши. — Выставлять вон пожелавших моего общества дам — не в моих наклонностях. — А что такого в порочных рассуждениях?.. Уверена, наша мисс Пасс не такая серьёзная, какой кажется на первый взгляд. И ей по силам включить пониженные обороты и просто наслаждаться моментом. Виктор покачал в бокале свой напиток, прежде чем немного отпить. Вряд ли сторонний наблюдатель уловил бы в нём хоть каплю смятения. — Я считаю тебя очень привлекательной, Хейз. Виктор должен был тебе передать мои восхищения. Ты же передал ей? Ван Арт вздохнул, тем самым завершая размышления, содержания которых Хейзел не могла узнать. — Верле. Довольно. — Да почему нет? — Боюсь, Хейзел не настроена на то состояния духа, в котором сейчас находишься ты. Этот процесс не обоюдный. — Скучно. Хейзел не совсем понимала, как присоединиться к поднятой нескладице. Слишком много бурлило у неё внутри, требуя выхода. Когда догадка всё же преобразовалась в полную ясность, девушка испытала накат странной эйфории. Вампиры пытались помочь ей преодолеть первое сопротивление? Дразнить её наверняка было забавно и безопасно. Хейзел уже давно следовало осознать, что находится она наедине с двумя обворожительно-коварными существами, обладателями непомерной мощи, которым, однако, подвластно зачаровать её и без своих вампирских штучек. Даже не пошевелив пальцем. Ну нет, не станут же они силовыми методами принуждать её?.. Хейзел торопливо вспоминала причины, по которым ей нельзя… — а нельзя что? Она исключила из жизни близкие привязанности и уйму раз подчеркнула допустимость быстротечных увлечений. Даром, что теперь её увлечение приобрело дуэтную форму… Сердце девушки зачастило, пытаясь вернуть хоть небольшую часть отлившей от головы крови. Групповых экспериментов за Хейзел не водилось, даже вероятность подобного ею не рассматривалась. Она тут же отогнала от себя зачатки осуждения: не хотелось примерять свои рамки на других людей, особенно — делить сексуальную жизнь на «нормальную» и «ненормальную». Если у кого-то она слегка отличалась от её, это лишь значило, что они практикуют не то, чем занимается большинство… Неожиданно Хейзел поймала себя на мысли, что пытается поменять правила игры в своей голове, а в целом ситуация её устраивала. — Дамы, ещё алкоголя? — Я пасс, — отказалась Хейзел. — Знаю, ты уже представлялась… — Верле от души хохотнула, скрывая в прищуренных глазах разрастающийся огонёк. Виктор отправился пополнять арсенал напитков. Вот так незамысловатое стечение предлогов оставило девушек наедине. Хейзел попыталась схватить фантазии за яркие хвосты и усадить обратно в самые тёмные клетки сознания. Минутное наваждение грозилось вот-вот совершить прямую атаку на здравый смысл. Он стал уж слишком шатким. Ты должна была победить их, а не примкнуть к ним! Что, если эти змии искусители подмешали в её напиток MDMA или ещё чего жизнерадостного? Подозрительно сильно ей стало хорошо от трёх бокалов вина. С подвижностью пантеры Верле подошла ближе, подала Хейзел руки в приглашающем жесте. Не совсем понимая, что за этим стоит, Хейзел вложила ладони в красивые женские пальцы. Верле аккуратно потянула Хейзел к себе, побуждая встать рядом. Едва девушка сделала это, рука вампирши легла Хейзел на талию. Раньше ей не предоставлялся случай рассмотреть это лицо вблизи. Радужка, выглядящая издали чёрной, на самом деле оказалась по-вампирски красноватого цвета. Это очень подходило темпераменту Верле и её сегодняшнему образу откровенного эротизма. — Уверена, мы сможем… поладить ненадолго, — сказала вампирша. — Я тоже так думаю. Пальцы Верле нарочито медленной лаской скользнули по спине Хейзел, бёдра прислонилась к бёдрам. Хейзел вздрогнула, но быстро взяла себя под контроль: не хотелось, чтобы случайный рефлекс воспринялся протестом. — Славно, что ты так думаешь. Потому что у меня есть умопомрачительная идея, от которой уже зудят скулы. Обещаю быть щедрой и изобретательной. — Какая идея? — Ну-ну. Ты большая девочка и уже давно догадалась, — масляный взгляд и отважная неторопливость вампирши путали здравые мысли Хейзел. — Ты понравилась мне, Хейз, с первого слова, с первого взгляда… Верле поцеловала её, словно в один миг поняв, как важно в данных обстоятельствах действовать прямо, и как любые намёки прозвучали бы впустую. Она делала это без языка, но уверенно и напористо. Хейзел чувствовала себя преданной собственным разумом, уязвлённой собственным телом. Неужели она решится на легкомысленность ради шанса расширить свои сексуальные горизонты? Тело вампирши ощущалась совершенно ново, близость женщины отличалась от мужской близости. Бёдра и лица девушек находились на одном уровне. Хейзел упиралась грудью в холмики чужих грудей. Так непривычно. Всё в вампирше было по-женски мягким, плавным, нежнейшим и гибким… Обладательница конвенциональной привлекательности с глянцевой обложки стала настоящей фантазией в реальности. На ощупь «реальность» оказалась ещё лучше. Трогая соблазнительные формы, Хейзел представляла, каково это — нагнуть пышногрудую девушку над матрасом, заставить проехаться по простыне чувствительными сосками и задрать повыше её красивый крепкий зад. Образ окончательно поднял боевой дух. Хейзел залихорадило. Не хотелось принимать так быстро вторгающееся в неё желание, но оно с ней не церемонилось. Своим вампирским чутьём Верле уловила, как оскорбительная вседозволенность наращивает в человеческой голове возражение. — Давай, скажи, что ты в эти игры не играешь. Прикажи мне остановиться… — Лучше замолчи, — не особо настойчиво посоветовала полубессознательная Хейз. Всё откатывалось прочь под потребностью бросить вызов, нырнуть в эту неожиданную неизведанность. Мозг расплывался, стекая поближе к бёдрам… Желание сопротивляться таяло, пока не исчезло совсем. Под влиянием какого-то инстинктивного побуждения Хейзел окончательно позволила завлечь себя в это смелое приключение. Она вернула вампирше поцелуй. Её рвение вызвало у той тихий щекочущий губы смех. Хейзел пробралась в декольте Верле, почувствовала вес её голой груди в своих ладонях. Она больше не анализировала. Она предпочла долго не думать, ведь с размышлениями рождаются сомнения. А Хейз не хотела сомневаться. На границе поля зрения мелькнуло: Хейзел заметила вернувшегося Виктора. Сложа руки в карманы брюк, он наблюдал за ними у стены. Происходящее его нисколько не дезориентировало. Самоконтроль — абсолютен в своей уверенности. Ноль колебаний, ноль удивления. Лишь тихое блаженство и слабая вальяжная улыбка, захватывающая дух. Всем собой Ван Арт выражал игривое любопытство заворожённого зрителя. — Красиво. Продолжайте, — он остался доволен, что воля случая пригласила его поучаствовать в столь ярком разогреве между прекраснейшими из женщин. Маленького знака Верле оказалось достаточно, чтобы Хейзел последовала за ней прямо к вампиру. Верле выжигала его зазывающим взглядом, демонстрируя, кто тут самое важное звено ансамбля. Она вновь подала Хейзел подсказку, и та без лишних церемоний поцеловала Виктора. Сердце девушки стремительно росло, разрывая грудную клетку и перекрывая доступ к воздуху. В голове носились мысли, терялись в нарастающем шуме крови. Виктор двигал губами и языком, сталкиваясь о язык Хейзел в медленном раскатывающем поцелуе. Он водил этим мягким приятным мускулом нежно и как-то изящно, словно рисуя одному ему известные тропы. Едва Хейзел оторвалась перевести дыхание, как к мужским губам присосались губы Верле. В отличие от человека, двум вампирам не требовался кислород, их ласка имела шансы вытянуться в бесконечность. Пальцы Виктора принялись мять предоставленные изгибы женского тела. Чуть отстранившись от Верле, он перевёл туманный приглашающий взгляд на вторую девушку. Лицо его слегка перепачкала помада. Хейзел догадывалась, её рот выглядит подобным образом — отмеченным поцелуем яркой вампирши. Мужские ладони стиснули ягодицы Хейзел, губы накрыл жёсткий требовательный поцелуй. Но резкий укол боли неуклонно сменился нарастающим жаром внутри Хейз. Не говоря ни слова, Виктор протянул девушкам руку — одну на двоих, — и две женские кисти слились между его пальцами в тесном объятии. Тело Хейзел стало лёгким, двигалось точно поток воды. Верле первая забралась на королевских размеров кровать. Хейзел села на край матраса, посмотрела снизу вверх. Виктор расстёгивал на себе рубашку. Взор его заволокла тяжёлая хищная похоть. Он сверлил девушку перед собой немигающим плотоядным взглядом, и не верилось, что эти глаза хоть когда-то передавали тёплые, живые, почти человеческие эмоции. Заполненное первобытным эротизмом зрелище не оставило равнодушной даже такую непоколебимую личность, как он. Руки Виктора вкруговую погладили голову и плечи Хейзел. Расположенная позади девушки Верле к тому времени стянула с Хейзел жакет. Следом Виктор чуть приспустил чашечки её бюстгальтера. Движения его были легки и неспешны, в них присутствовала свойственная ему уверенность и мягкая настойчивость. Никакой суеты. Возможность сексуального контакта не являлось доминантой жизни вампира, однако доставшееся ему двойное сокровище он оценивал по достоинству, готовый смаковать его и не бросаться, как изголодавшийся на сочный бифштекс — спешно и жадно, пока не отобрали. Верле тоже наслаждалась неторопливостью процесса. Она прижалась уже обнажённым телом к спине Хейзел, расстегнула молнию на её брюках. Узкая ладошка юркнула под бельё. Это выдернуло Хейзел из слепой заворожённости. Она начала задыхаться, чувствуя, как напрягается и влажнеет под деликатно ласкающей её женской кистью. Стоя над ними, Виктор выпустил рубашку из брюк и расстегнул пояс. Это обычное зрелище выглядело таким неожиданно непристойным, таким провокационно красивым. Хейзел могла часами, всеми своими чувствами вбирать в себя эту сцену — та походила на её горячий мокрый сон. Именно этот момент ей особенно хотелось срисовать для своего личного воспоминания. — Не отводи глаз, — произнёс Виктор. — Ты завораживаешь меня. Кружевные полоски бюстгальтера ослабли, через миг Хейзел обнажили по пояс. И пока ею занимались сверху, мужские руки спустили с неё брюки, оставив девушку в одних трусах. Виктор поймал маревый взгляд Хейзел, положил себе на грудь её руку, показывая, чтобы она раздела его. В паре девушки освободили Виктора от одежды в два раза быстрее. В застывшем вампирском теле была генетическая предрасположенность к низкому содержанию жира и к хорошей физической форме. Под кожей выделялись вены и сухие перекатывающиеся мышцы. Фигура жилистая, стройная, без единого намёка на мягкость. Всё в этом мужчине было безукоризненно, прекрасно и на своём месте. Он нравился себе, судя по отсутствию лишней скромности, он воспринимал своё тело гармонично. Сейчас оно было его инструментом, источником удовольствий, плотью, которой он позволит управлять его разумом… Верле опустилась лицом к паху вампира и начала неторопливые и основательные ласки ртом. Голова её плавно покачивалась вперёд-назад, сочная грудь красиво колыхалась. Хейзел же принялась зацеловывать мужские губы. Пальцы Виктора сдвинул край её трусиков и слегка толкнулись во влажную теплоту. Под рёбрами Хейзел всё сладко засвербело от удовольствия и предвкушения большего. Какая же огромная разница лежала между фантазиями и реальностью. Хейзел боялась, что их ансамбль не совпадёт по темпераменту, предпочтениям или ритму. Две воли будут тянуть её то в одну, то в другую сторону. Либо же она, среди разгула этого сладострастного разврата, не найдёт себе места. На деле же их словно бы направляло окутавшее порочное поле: они просто откуда-то знали, в каком направлении и темпе двигаться. Верле потянула за руку Виктора, усаживая его прямо посредине кровати. Она расположилась справа от вампира и дала Хейзел сигнал начинать с противоположной стороны. Эдакое предложение попробовать лакомый кусочек с разных краёв и встретиться где-то посредине. Эта мысль выстрелила Хейзел точно туда, куда врезалось её мокрое белье. — М-м, — в голосе Виктора звучало столько сознательного желания и побеждающей всякое сопротивление нежности. Гибкий, безмерно развратный вампир принялся вылизывать девушкам шеи и груди, наметив довести обеих до беспамятства. И всё же Хейзел была за то, чтобы двигаться в выбранном Верле темпе. Для этого им предстояло отобрать у Виктора инициативу, грозившуюся хватить сразу на пару женщин и растянуться на много часов. Вдвоём у них это быстро получилось: уже совсем скоро обступившие вампира соблазнительницы стали очень настойчивы и ни на секунду не упускали ведущую роль. Губы их окружили мужскую шею, четыре руки ласкали пах. Языки ловкими рыбками по очереди ныряли в глубину его рта, вились у разных чувствительных уголков мужского тела. Верле щипала себя за налитую грудь, тёрла и зажимала сосок. Хейзел заметила, что эта картина нравится Виктору. Она помогла вампирше, начав ласкать и терзать её вторую грудь. Вскоре умница Верле снова подала Хейзел знак. Вертя Виктором как было угодно их капризам, они отвоёвывали всё больший доступ к нему. Взамен девушки предоставили ему возможность любоваться шикарным зрелищем, как одна голова подавалась вперёд и назад, расширяя территорию ласк, а затем отодвигалась, уступая место второй. Хейзел и Верле не допускали возни, столкновений, пауз и конкуренции, словно репетировали всё это прежде. Танец губ вновь поменял их местами. Хейзел касалась языком кожи, где остались влажноватые следы чужих поцелуев. Планомерными движениями она добралась до живота Виктора, принялась вылизывать его, дразнить тактильным обещанием в скором времени добраться и ниже, туда, где её уже «твёрдо и ввысь» ждали. Рот Виктора тоже выхватывал участки тел девушек, ладони невоздержанно тёрли груди, скользили по талиям, бёдрам, ласкали между ног, когда получалось туда добраться. Хейзел нарочно поворачивалась так, чтобы чуткие пальцы доставали до её скользких складок, нежно расправляли их, проникая немного внутрь, или поглаживали набухшую кожу вокруг. Иногда Хейзел сводила ноги, сжимая ими мужскую ладонь, чтобы задержать на себе ласку. Внизу живота уже что-то сладко трепыхалось. Выпрямившись, она поддалась порыву и крепко поцеловала Виктора в губы. Щёку её накрыла мужская рука, и Хейзел стала целовать её сначала по внутреннее, а затем и по тыльной стороне изящной ладони, прослеживая выдающиеся суставы и связки. Одним глазом Хейзел поглядывала на Верле, чтобы не сбиваться с общего темпа и намерения. Они продолжали работать слаженно. Верле оказалась очень исполнительной постельной подругой, и им с Хейзел удалось поймать одну волну. Спускаясь от мужского лица к паху, Хейзел, наконец, провела припухшими губами по вершинке члена, игриво прихватила её и выпустила со влажным звуком. Вскоре она занимала свой рот то смело, то переходя на поглаживающие движения языком. Виктор слегка нажал на её затылок. Шелковистая кожа скользнула по мокрому от слюны и смазки языку в самую глубину. Расслабив горло, Хейзел помогла себе руками. Кожей ладоней и внутренней стороной щёк она ощущала отдалённое тепло — это она согрела вампира жаром своего тела. Осознание этого на пару с собственной раскрепощённостью добавляли остроты ощущений. Теперь Хейзел не стоило никаких усилий вбирать в себя немаленький орган. Лёгкость в собственном теле помогала ей. И даже чересчур откровенные мокрые звуки не смущали — отклик, который она получила, был весьма вдохновляющим. Рука Виктора снова зашла ниже. Избавив от трусиков, она сжала набухший бугорок и потёрла его между пальцами. Хейзел охнула так, словно её тело годами не было удовлетворённо и вот наконец-то получило свою порцию неподдельно-острого удовольствия. Она опустилась на четвереньки, низко выгнулась в пояснице. Умелый палец принялся завинчиваться вглубь и наружу, изгибаться, проминая и растягивая. Девушка чувствовала вязкую слизь уже и на внутренней стороне своих бёдер. Но не пыталась избегать прикосновений, даже когда те стали настойчивыми, даже когда проявились явные признаки её катастрофического возбуждения. Всякое притворство было исключено, тело Хейзел уже открыто демонстрировало, как сильно она завелась. Опрокинув вампира на подушки, Верле села сверху. Таз её вырисовывал круги на мужских бёдрах, пока не осел на уровне паха. Вампирша принялась раскачиваться вверх-вниз, опускаться всё глубже. Виктор поймал ртом её сосок, начав щелкать по нему языком. Хейзел смотрела, как прелестно вздрагивает молочно-белая грудь, как на ней остаются розовые быстро бледнеющие следы. Как мужские руки по-хозяйски сгребали двигающиеся ягодицы. Верле выгибалась под каждым прикосновением, насаживалась плотнее и резче, интенсивно сжималась, качая своими мышцами член. Рот Хейзел наполнился слюной. Два прекрасных обнажённых тела двигались в любовном танце, испуская шелковисто-горячие стоны. Она прижалась тазом к мужской ноге в поиске трения, в желании потеряться в чистом ритме двух вампиров, занимающихся любовью у неё на глазах. Пульсирующее нетерпение и голодное любопытство колотили виски. Вожделение девушки распахнулось в нестерпимой тяге сладострастного насыщения. Хейзел словила себя на чувстве, что никак не дождётся, когда эти двое снова коснутся её. Пристроившись сбоку, она целовала и покусывала скулу, шею, плечо Виктора, по очереди с Верле ловила его губы. Бёдра вампирши высоко вздёрнулись и затряслись. Подбородок тоже взмыл вверх. В блаженной улыбке Верле соблазнительно блеснули заострившиеся клыки. Поплывшая Хейзел потеряла момент, когда её отвернули спиной и крепко взяли за талию. Виктор ткнулся коленом между бёдер, разводя их в стороны. Твёрдый туго натянутый член мазнул по ягодице Хейзел. Одним слитным плавным толчком он вошёл. Хейзел подавалась навстречу, гладко скользила и с силой врезалась задницей в тело позади себя. Когда она стекла на бок, Виктор неотрывно последовал за ней. Раскрываясь, девушка закинула ногу на согнутую в локте руку мужчины. Впереди неё расположилась Верле. Вампирша по очереди поцеловала обоих своих любовников. Её пальцы гладили то мужское тело, то опускались вниз, чтобы постимулировать Хейзел клитор. Хейз облизывала губы, пробуя на них вкус чужих тел и поцелуев. Она чувствовала, что стала гореть сильнее, будучи зажатой между двумя обнажёнными телами, будучи участницей самой сексуальной сцены в её жизни. Ничего более потрясающего с ней ещё не происходило. — Боже, — простонала Хейзел одними искусанными губами. Она забросила руки назад, оплетая чужую шею. Подалась ближе к берущему её мужчине. К сладко распирающему её члену. Верле уложила изящную ножку на бедро Хейзел в подобии объятия нижними конечностями. Воспользовавшись полученным пространством, ладонь Виктора скользнула к паху вампирши. А следом он поцеловал её прямо через плечо Хейзел. Тяжёлое дыхание на разный лад мешалось с тягучими стонами. Накрепко сомкнутая между двумя телами Хейзел сходила с ума. Она металась насколько могла в тесном пространстве. Кожа у вампиров была приятно прохладной, особенно на контрасте с её — разгорячённой и липкой. Словно две стены холодного мрамора сжимали между собой слиток раскалённого металла. Хотелось больше, сильнее, жарче. Вампиры расплавили её мозг, её тело, её существо своими вампирскими чарами, искусительным колдовством, которому не посопротивляешься… Но ничего похожего на протест Хейзел и не испытывала. Виктор начал входить быстрее, раздавая своими движениями хлопки тело о тело. Девушки в унисон застонали. Член изумительно бился в Хейзел, своими контурами стимулируя чувствительные стенки. Мужская по-вампирски сильная рука прижала бёдра Верле к бёдрам Хейзел, создавая вынужденную сладкую тесноту. Кожа к коже, и отныне ни сантиметра лишнего пространства. Слияние стало абсолютным, словно они превращались в единое существо. Мутное сознании Хейзел взбудоражила неожиданная, но восхитительная идея. Сцепив в кулаке волосы Виктора, Хейзел вжала его голову в свою шею в откровенном приглашении. С самой первой их встречи она очаровалась им так искреннее и самозабвенно, что не замечала в нём монстра — только заманчивую ипостась хищника. — Укуси меня. Кожа на её шее легко поддалась осторожному проколу зубов, а следом отдала глоток из своей жилы. Дыша так глубоко, как никогда раньше, дыша за тысячу человек в эту минуту, Хейзел распахнула глаза от боли и восторга. Ей ставили метку, клеймили как свою… Судорога от осознания и предвкушения защекотала Хейзел изнутри. Нарастание этого чувства давало понять, что сегодня ей грозит нечто множественно сильное, ударно-волновое. Накатывающий спазм прошил её тело и хлынул наружу стоном и бурлящими отблесками под веками. Выдыхая Верле в грудь, сжимая мышцами Виктора, Хейзел содрогнулась в бесконечным «о черт, чёртчёртчёрт». Она вроде бы выразилась и более грязно, перейдя в ругательствах на родной английский, но точно не помнила, какое именно выражение породила её речь. По-женски узкий язык опекающим движением зализал ранку на шее Хейзел. Девушка пощупала пальцами кожу. Кровь из неё больше не сочилась. Обессиленная и насквозь мокрая Хейзел обмякла. Разрядка вышла по-новому удивительной. Если бы та сравнивалась с музыкой, Хейзел сказала бы, что до этой ночи слышала лишь парочку скрипок, а теперь для неё прозвучал целый оркестр. Но об этом нельзя было так просто рассказать. Причастность вампирского воздействия в эмоциях не разрешала передать всё это через простые человеческие сравнения. На этот раз именно Хейз подала Верле знак. Та не сразу сообразила, чего от неё хотят, однако, когда Хейзел подтолкнула её в нужном направлении, они снова начали своё направленное на Виктора наступление. Очевидно, он предпочитал владеть ситуацией, своим и чужим удовольствием. Но девушки наметили другие планы. Хейзел налегла своим весом на Виктора, с другого плеча действовала Верле. Они окружили его, синхронно подавшись к нему и укладывая между собой. Наконец, под их настойчивыми поцелуями Виктор опустился на широкое ложе. Надёжно засев с двух сторон, девушки снова гладили, дразнили, целовали. В четыре руки, в две пары губ. Виктор шумно втянул воздух, развёл ноги немного шире для большего доступа к себе. Обхватив в замок изнывающий орган, Хейзел и Верле отдались безумной, нацеленной в единое русло работе. Головка сочно и красиво появлялась и исчезала между их сцепленными пальцами. Виктор ласкал ладонями гладкие женские тела. И хотя девушки хотели, чтобы вампир не считал своей повинностью держаться правила симметрии, он, тем не менее, успевал делиться собой с каждой. Голова его переменно поворачивалась то к одной, то к другой, отдавая поцелуй за поцелуем. Губы и языки пробовали вампира на вкус — словно две кошки, Хейзел и Верле ластились к нему, тёрлись, покусывали и облизывали, примечая всё больше чувствительных местечек. Ладонь Виктора неожиданно больно стиснула талию Хейзел. Она ухмыльнулась, представив, что он чувствует. Дыхание его зазвучало приказами и мольбами. Вампир явно переживал прекрасные ярчайшие эмоции. И наконец слаженный истомный бой языков и рук довёл Виктора до пика. Пушистые ресницы дрогнули, явив на свет потемневший взор, взирающий в совершенном ошеломлении. Вместе с Верле Хейзел набросилась на многострадальную мужскую шею. Хейз пробрало от финального стона, прогудевшего на её губах. Девушки посмотрели на дело рук своих: их плавно покачивающиеся пальцы залила влага. Её они тоже попробовали на вкус: пара неумолимых язычков по очереди собрала всё до капли с кожи вампира. Благодарённый ленивый поцелуй они разделили уже на троих.***
В люксе имелась собственная терраса с джакузи: здесь, уже на рассвете, все трое откисали за разговорами. В ведёрке с полурастаявшим льдом болталась пара початых бутылок шампанского, а на подносе остывал ранний завтрак для единственного человека в компании. Мгновение погружало в себя целиком. Создавалось впечатление, что снаружи ничего не существует. Хейзел хотела так себя чувствовать каждый день. Сказочно хорошо. Она прижималась спиной к мокрому плечу вампира и смотрела на просыпающийся город. Наблюдая за ним отсюда, казалось, что мир лежал у их ног.