В другой раз, мисс О'Нил

Утро - вернее, полдень - началось беспокойно. Открыв глаза от жуткого грохота, журналистка не сразу вспомнила, что случилось и где она находится. Шея и плечи затекли, волосы растрепались, во рту было мерзко и общее ощущение напоминало похмелье. "Хорошо, что сегодня праздник", - подумала девушка, устраиваясь поудобнее - и вдруг, резко сообразив, что произошло, открыла глаза. И вовремя. Шреддер, вернее, Саки, сидел на диване. Одной рукой он пытался выдернуть капельницу, а другой - тянулся к стакану с водой. Тазик, забытый ею вчера на журнальном столике, валялся на полу - очевидно, ниндзя сбросил его, что и послужило причиной к ее пробуждению. - Шреддер! - так и подскочила девушка. - Что здесь творится? - голос его, хоть и был ещё слабоват, не предвещал ей ничего хорошего. - Это ты мне расскажи, зачем ты вчера ночью приполз ко мне, изгадил весь пол, орал и ругался? Тебя из Технодрома выгнали? Или они там все перемерли от гриппа? - последнее девушка сказала вроде бы и шутя, но с опаской. А ну как сейчас под Нью-Йорком и вправду ездит туда-сюда неуправляемая железная башня, под завязку набитая оружием? Ниндзя казался совершенно сбитым с толку. Его черные глаза сузились, и выдрав наконец капельницу (спинка дивана немедленно украсилась карминовым росчерком), он встал и направился к своей одежде и доспехам, грудой сваленным в углу. То есть встать-то он встал, а вот с "направился" получилось сплошное расстройство. При попытке нагнуться за шлемом злодей совершил какое-то па, очень похожее на танцевальное, и начал не слишком грациозно заваливаться набок. Эйприл решила предоставить ему полную свободу действий, так что этот синяк на его плече она могла с полным основанием записать на себя. Не отчаиваясь, ниндзя предпринял ещё одну попытку принять вертикальное положение, но вместо этого отчего-то принял горизонтальное, для разнообразия приложившись об пол спиной. Девушка неуверенно хихикнула, за что удостоилась крайне злого взгляда, но на высоте, с которой он был брошен, взгляд ее не впечатлил. - Ну, как хочешь, - пожала она плечами. - Я предлагаю свою помощь, но на своих условиях. - Чего вам надо, мисс О'Нил? - будто выплюнул мужчина, силясь приподняться. - Денег? Власти? Технологий? - Ти-ши-ны, - раздельно ответила она, протягивая ему руку. - И полного подчинения мне в течении следующих трёх дней - на большее, боюсь, меня просто не хватит. Шреддер скорчил гримасу, но не стал возражать - ухватился за ее руку и медленно принял сидячее положение. Даже такое простое усилие далось ему с большим трудом. Он снова раскашлялся - со свистом и явными позывами к тошноте. Пристально наблюдающая за ним девушка заметила бисерины пота на его лице, которое заливала бледность. Даже характерный цвет кожи не помогал. "Эдак мне опять придется вызывать врача, а его лимит терпения, боюсь, уже исчерпан", - с тревогой подумала она. - Ну-ка, вставай. Саки, правильно? - Сейчас, только немножко отдохну... - вяло прошептал он и принялся заваливаться набок. - Эй! Эй-эй-эй, нет! Черт, черт, черт, черт!!! Вставай, мерзавец! Саки, я кому сказала! С огромным трудом удерживая то и дело соскальзывающего в забытье ниндзя, она доволокла его до дивана. Следующие часы журналистка предпочла бы забыть. Телефон трезвонил - поздравления с Рождеством сыпались от коллег, подруг, родителей и даже черепахи что-то одобрительно прохлюпали в черепахофон. Хорошо хоть, она в этот момент как раз вышла на кухню. Саки оказался капризным и нервным пациентом, он чуть что норовил вскочить и сбежать, да только не было у него на это сил. Так что компенсировать собственную слабость вредный ниндзя пытался язвительными замечаниями в адрес девушки да бурчанием себе под нос. Приготовленный для него бульон он едко обозвал "помоями" (и выпил ведь весь, не поморщившись!), чай был "неправильно заварен", а уж для того, чтоб сделать мужчине укол, Эйприл и вовсе пришлось чуть ли не гоняться за ним со шприцом. Учитывая ее неопытность в подобного рода делах, все едва не закончилось плачевно, так что в конечном итоге Саки отобрал у нее шприц и уколол себя в бедро, умудрившись проткнуть какой-то мелкий сосуд и заляпать простыню кровью. - Идиота кусок! - в сердцах бросила девушка, принесла тряпку и принялась замывать следы погони. - Кто бы говорил.. - не остался в долгу злодей, завернувшись в плед и откинувшись на подлокотник. Он смахивал на мрачную и нахохленную сову. Глаза опять лихорадочно блестели, губы обметало. Как он ни пыжился показать, что уже почти здоров, кашель и дрожь было крайне сложно скрыть. - Возьми градусник и измерь температуру, - ровно бросила Эйприл через плечо. - И что? Мало ли, какая там у кого температура? Я в порядке, выпустите меня, наконец. Наверняка же ваши зелёные дружки прячутся где-то неподалёку. - Да чтоб ты был здоров, со своей пневмонией! - в сердцах журналистка едва не швырнула в собеседника градусником. - Пятый раз сегодня повторяю, ты волен идти, куда хочешь. И черепах тут нет, они так же больны, как и ты. Лучше б я за ними ухаживала, честно слово! - Ну и отправляйтесь к своим черепахам! - ниндзя, однако, сунул градусник под мышку. - Ну и пойду, топай уже отсюда! Навязался на мою голову. - И вообще, где мой передатчик? К вящей радости девушки, передатчика в вещах ниндзя не оказалось, видимо, он забыл его или потерял по дороге. Учитывая состояние, в котором он до нее дополз… Но Шреддера обуяла подозрительность, и он никак не мог поверить, что передатчик не спрятан ею или того хуже, отдан рептилиям на опыты. - Все, Саки, ты меня замучил на сегодня. Я отправляюсь спать и пока сама не проснусь, не желаю слышать ни единого звука. Хочешь - оставайся, можешь - выметайся, но чтоб тихо! - С этими словами Эйприл захлопнула за собой дверь спальни, с грохотом, сделавшим бы честь небольшому землетрясению. Два часа спустя, она вышла оттуда, протирая глаза, и ахнула. Такого она не видела с того самого дня, когда они ловили кота. Перерыты были все ящики, коробки, и даже в цветочных горшках словно крот копался. Дверцы шкафа были отперты, а на кухне валялось опрокинутой мусорное ведро. Рядом с этим натюрмортом лежал злодей, и девушка открыла было рот, чтоб высказать все, что она о нем думала, но осеклась. Кажется, он плакал. Он лежал на животе, плечи его мелко дрожали, и самое неприятное - под ним явно была немаленьких размеров лужа. Нет, не слёз. - Иисусе! - непроизвольно вырвалось у Эйприл, и она подбежала к мужчине. Тот съежился и попытался отползти, но только перекатился на бок. - Уйдите! - прорычал он, не открывая глаз. - Не смотрите на меня! - Саки, успокойся, - мгновенно оценила его состояние девушка. - Не ты первый, не ты последний. Пойдем, запихнем тебя в ванную. Серьезно, оно того не стоит. Он молча подчинился. Опираясь на нее, с трудом доползши до ванной, он влез внутрь, и девушка удалилась, оставив открытой дверь - на всякий случай. Разумнее, конечно, было не оставлять больного одного, но Эйприл чувствовала,что ее помощь сейчас слишком смутит и разозлит злодея. Да и она чувствовала неловкость - словно подсмотрела куда-то. Пока она возилась и наводила порядок, зазвонил телефон. Ирма жаждала поделиться подробностями праздничной ночи, но журналистка так однообразно хмыкала в ответ, что подруга сообразила, будто та что-то от нее скрывает. - Да нет, Ирма, ну какие мужики? Да нет, что ты. Я э-э-э… это, щеночка вчера подобрала. Да, на улице. Под самую дверь прибежал, прикинь! Ну да, на четвертый этаж. Подкинули, видно. Замёрзший, в ветеринарку с ним таскалась. Ага, лечу вот. - Из ванной комнаты, пыхтя и отдуваясь, выполз ниндзя и мрачно внимал беседе. - Ну, типа того. Да, хлопот с ним не оберешься. Перерыл мне тут все, погрыз, на пол намочил. - Лицо Саки стало совсем уж сложным, и девушка поспешила попрощаться. - Ирма, ну, ты понимаешь, мне бежать надо. Конечно, твой кот умнее. Да нет, не оставлю, ну куда мне собаку?! Родителям отвезу, или тёте. Да, пока. Увидимся! Она закинула одежду мужчины в стиральную машинку, вытерла пол в ванной комнате и вернулась к своему подопечному. - Щеночка, значит? - ощерился Саки, вновь заворачиваясь в плед. Кажется, он стащил ее полотенце для рук и сымпровизировал себе набедренную повязку. Она взглянула на него в упор. Потом дошла до тумбочки, на которой блестел градусник. - Сто три (39.5 по Цельсию) градуса?! - Это было пару часов назад. - Перемеривай сию же минуту. И хватит со мной воевать. Я не враг тебе, по крайней мере, пока ты сам не сможешь доходить до сортира! - Ладно уж, мисс О'Нил. Я благодарю вас за вчера, но зачем вам это? - Затем, что я, в отличие от тебя, считаю себя человеком, а не подонком. Адекватным человеком, смею надеяться! Зачем ты рылся в моих вещах? - Искал… кое-что. - Нет у меня твоего передатчика! И не было. А черепахофон хранится в таком месте, что ты никогда его не найдешь. Шреддер только презрительно фыркнул. Девушка стояла перед ним, растрёпанная и очень злая. - Дай градусник! О, неплохо. Аж сто два (38.8 по Цельсию)! Я сейчас принесу дипирон. - Само упадет. - Не упадет. На, и запей. - Спасибо. - Ну ничего себе! Аж спасибо сказал. Прогресс, однако! - Не обольщайтесь, мисс О'Нил, это обычная человеческая вежливость. - Ага. До обычной тебе ещё хлюпать и хлюпать. Кстати, а насморк у тебя явно прошёл! - Хоть что-то. Кхе-кхе. - Ты хоть рот прикрывай, когда кашляешь. Маски-то на тебе нет! - Кстати, о маске, сию минуту отдайте мои доспехи. - Я их не забирала, между прочим. И не нужны они тебе, с такой температурой, разве что шлем приспособить вместо сковороды, как раз удобно. Кстати, тебе нужно переодеться, но мой халат на тебя не налезет. Возьми пока простыню, а потом придумаем что-нибудь. - Никакого "потом" нет, мисс О'Нилл. Одежда высохнет, я уйду и мы оба забудем этот эпизод как незначительный в масштабах завоевания мира. - Договорились. Как очухаешься, с радостью от тебя избавлюсь. Ложись пока, а то у тебя уже глаза закрываются. - Чепуха! Я бодр, как… кхе-кхе, кхе-кхе, ааапчхи! Бодр и свеж, вот. Сейчас только минуту отдохну… Он заснул на полуслове. Эйприл только вздохнула, выглянула на улицу и пошла одеваться. Придется купить этому ненормальному какую-никакую пижаму, да и еда подходит к концу. Может, за час беспокойный гость не успеет натворить дел? Она выскользнула тихо, как мышь, не забыв запереть дверь на ключ. Впрочем, если Шреддеру приспичит, он и через окно вылезет. "Непонятно, на что я надеюсь, - подумала журналистка, плотнее заматывая на себе шарф, - что он уйдет наконец или что останется". Девушка не могла не признаться себе, что до определенной степени жалеет злодея. Да и пикироваться с ним бывало забавно. "Но он враг, - хмурилась она, машинально загружая в корзинку хлеб и яйца, - вряд ли об этом можно просто забыть". К счастью для нее, дом встретил девушку тишиной. Саки - теперь ей почему-то проще было называть его так, а не нелепым прозвищем - ещё спал, по-детски подложив ладонь под щеку. Она не хотела тревожить его, но лёгкого прикосновения ко лбу ему хватило - он мгновенно открыл глаза. На минуту ей показалось, что его губы дрогнули в попытке улыбнуться, но на его лицо моментально вернулось надменное выражение, словно поспешно натянутая маска. - Спи, все хорошо. - Благодарю, мисс О'Нил, - сухо ответил он, садясь. - Мне уже лучше. Глядя на него, Эйприл вдруг вспомнила, как, живя на ферме у бабушки, как-то утром нашла бездомную кошку. Та, видимо, наелась какой-то отравы и билась в судорогах на траве. Девочка, рыдая, уговорила бабушку помочь, и кошку внесли в дом. Вызвали ветеринара (нет, не лично кошке, просто он как раз пользовал на соседней ферме свинью), который поставил бедолаге капельницу и сказал, что если та переживёт ночь, то выживет. Всю ночь маленькая Эйприл грела кошку грелкой, а под утро та очнулась, взвыла и убежала, выдернув капельницу. Потом девочка ещё не раз видела ту кошку, живой и здоровой, вот только близко та её все равно не подпускала. Взгляд ниндзя неуловимо напоминал то самое выражение на кошачьей морде - настороженность и упрямое желание уйти. - Почему ты такой... - она запнулась, не зная, как продолжить. - Какой? - Колючий. Недобрый. - Посмотрите на меня, мисс О'Нил, - он медленно повернул голову и взглянул ей в глаза. - Я - Шреддер. Злодей, желающий мирового господства. Преступник, якшающийся с мутантами и психованным мозгом из другого измерения! Каким я должен быть?! Белым и пушистым? - Но ты же человек! И хватит мне выкать, после того, что я… что ты... что тут случилось! - Я был бы крайне признателен, мисс О'Нил, если б вы не упоминали о том досадном случае. - Холодно ответил ниндзя. - Прости. Не буду. Но ты не ответил мне. Почему ты пытаешься казаться хуже, чем ты есть? - Не лезьте в мою душу, мисс О'Нилл. Там нечего искать. Я жестокий и беспринципный просто потому, что так мне проще. И приятнее, не скрою. - Неправда! - запальчиво сказала она, повысив голос. - Ты пожалел меня, когда мы готовили пирог. И после потопа. И ты спас меня от пожара! - Случайность, - спокойно ответил мужчина, глядя прямо перед собой. - Мне показалось, что нет. И хватит уже прятаться за своей надменной вежливостью, словно за бронёй! Это глупо! - Это по-японски. - Возможно, но я-то не японка. - Оно и к лучшему. - Это почему же? Ниндзя раскашлялся, и девушке пришлось переждать приступ. Он выглядел лучше, но лихорадочный румянец и заострившиеся скулы не давали усомниться в том, что болезнь ещё далека от завершения. - Японки - очень тихие, услужливые и заставляют тебя им поверить. А потом с милой улыбкой отравят тебя и будут смотреть, как ты подыхаешь. Вы, мисс О'Нилл, типичная американка. - Ирландка скорее, но да, я родилась здесь. - Даже в вашей манере разговора. Вы импульсивны, легко увлекаетесь. У вас что на уме - то и на языке. Вами легко управлять, мисс О'Нил. - Это все равно неправильно. - Дьявол, мисс О'Нил! Что такое вообще ваше "правильно"? У каждого из нас оно своё. И вообще, довольно болтовни. У вас есть нормальная еда, а не тот мусор, которым вы пичкали меня сегодня? - Ты невозможен, Саки! Как говорила моя бабушка, "Не нравится - не ешь!". Кстати, Саки, а у тебя была бабушка? - Нет. У меня была мать. Слава всем богам, что "была". - Она умерла? - поинтересовалась девушка, направляясь на кухню. - Она в правильном месте. И предвосхищая ваш вопрос, мисс О'Нил, не в могиле, к сожалению, а всего лишь в хосписе. - Почему ты так говоришь о своей матери? - с недоумением спросила журналистка, ставя перед мужчиной чашку с чаем. - Потому, что она била меня ремнем и палками. Хватит притворства. Я уверен, что вы хорошо успели рассмотреть меня, когда раздевали вместе с этим доктором. - Это что, шрамы с тех пор? - ужаснулась девушка. - Не знаю, о чем вы. Большинство шрамов - от общения с вашими обожаемыми рептилиями и их крысливым учителем. У них шкура толстая, в отличие от меня, а вам и невдомёк, почему старина Шреддоголовый иногда так неловок, правда? Она покраснела против воли. Да, шрамы были ужасны, но в то же время он ведь кичился тем, что следует пути, который сам выбрал. - Вижу, что вы не думали об этом. - Не думала. Давай я лучше принесу тебе поесть. Надеюсь, мясо из бульона устроит твой изысканный вкус? Готовить у меня времени не было. - Оно и к лучшему, а то опять угваздали бы кухню зря. - Неправда, пирог был отличный! - Это все мое положительное влияние. Ночь прошла гораздо спокойнее. Эйприл поймала себя на мысли, что начинает привыкать к язвительному соседу. Но следующим утром она обнаружила Шреддера уже одетым, правда, без доспехов. Он пытался уколоть себе антибиотик, но руки его не слишком слушались, да и кашель не способствовал точности. Наконец, ниндзя справился с помощью девушки, поблагодарил ее кивком и начал паковать себя в оставшуюся амуницию. - Ты уверен, что справишься? - журналистка отдала ему оставшиеся шприцы и флакончики. - Безусловно, справлюсь. Мисс О'Нил, это далеко-таки не первый раз, когда мне приходится лечить себя, по прихоти ли ваших зелёных друзей или кого-нибудь ещё. - А что, много вариантов? - против воли всё-таки поинтересовалась девушка, отпивая кофе. - Да уж порядочно, начиная от моих же идиотов прислужников, однажды умудрившихся закатать меня в бетон…. - Саки! Предупреждать надо! Вот сам теперь пол и вытирай! - А нечего хихикать, мне вот было вовсе не смешно! Да и в том же измерении Икс хватает флоры и фауны, только и мечтающей кем-то подзакусить. - Зачем?! У них же должен быть совсем другой белковый состав! - Эйприл?! Если ваш разум похитили инопланетяне, моргните! - В смысле? - Я не знал, что вы хоть мало-мальски разбираетесь в биологии! - Я во всем мало-мальски разбираюсь, работа такая, а уж в юности биология и вовсе была моей страстью. Просто писать всякую ерунду у меня получалось лучше, вот я и пошла изучать журналистику. А на деле я обожаю читать разный научпоп. Кстати, поздравляю! - С чем, позвольте полюбопытствовать? И мне тоже хотелось бы кофе. - Свари, ничего сложного тут нет. А поздравляю я тебя с тем, что ты впервые назвал меня по имени. Не прошло и трех дней! - Будущему завоевателю вселенной не пристало возиться с каким-то кофе! - Будущий завоеватель получит свой кофе, если соизволит снять с себя хотя бы часть того металлолома, в котором он смахивает на киборга-дикобраза. И аккуратно положит этот лом в уголок, чтоб я не спотыкалась об него! Об лом, в смысле, а не об завоевателя. - Это доспехи из улучшенной стали, женщина! Что вы… ты можешь о таком знать?! - О, аж на ты перешли! Ну все, в лесу точно что-то сдохло! Саки?! Ты что делаешь?! - Обнимаю… тебя… - Я, знаешь ли, заметила. В честь чего это ты даёшь волю рукам?! - А тебе что, не нравится? - Э-э-э.. м-м-м.. пожалуй, нравится. Да, определенно, очень нравится. Только боюсь, что такими темпами мы до кофе так и не дойдём. - Ну и черт с ним, с кофе. Я будущий повелитель мира или погулять вышел? И вообще, чай лучше! - он привстал и приблизил свое лицо к опешившей девушке, не успев даже снять часть щитков. Поцелуй был долгим, нежным и таким ошеломляюще-сладким, что у Эйприл закружилась голова. Казалось, она видит пред собой нескончаемый тоннель, куда так приятно падать, падать, падать… Неясно, где кто. Где его руки, ее пальцы... его плечи, шея, подбородок... Она чуть отстранилась, пытаясь отдышаться. Он пошатнулся и сел, закашлявшись. - А знаешь что? - спокойно сказал он, сдирая оставшиеся доспехи и швыряя их в угол без всякого почтения. - Я ещё не совсем здоров. И буду долечиваться здесь. Даже великому злодею и будущему властелину мира нужен отпуск по болезни! - Угу, - она безответно провела ладонью по черному ёжику его волос, ощутила его запах - стали, лекарств и чего-то терпкого, ставшего привычным и даже - близким? Да, близким. - Оставайся, конечно. А то кто ж за тобой там проследит? - Никто - ответил мужчина и привлек ее к себе. В комнате печально курлыкнул хорошо спрятанный и позабытый черепахофон. На него просто не обратили внимания.