В другой раз, мисс О'Нил

Зима в этом году выдалась сказочной! Во-первых, даже в городе снег лежал подолгу и не превращался в мерзкую бурую кашу. Во-вторых, в солнечные дни все искрило, блестело и радовало глаз. В-третьих, неумолимо приближались праздники, и все эти Санта-Клаусы, подарочки, шарики и неумолимый захват зелёным и красным витрин, домов и улиц способен был заставить улыбаться даже самого занудного мизантропа. "Плохо только - рассеянно рассуждала про себя Эйприл, стараясь не поскользнуться по дороге на работу, - что не все могут наслаждаться этим великолепием сполна". Какой-то исключительно мерзкий грипп как начался поздней осенью, так и не стихал, хаотично перекидываясь с одного коллеги на другого. Эйприл грех было жаловаться - она умудрилась отболеть в числе первых, заразив Ирму и Вернона, который с тех пор старался держаться от нее подальше. То, что у девушки прошло как лёгкая простуда, у него вылилось в бронхит, трахеит и лающий кашель на две недели. Журналистка дюжину раз попросила прощения, даже заказала бедняге корзину варенья и сладостей (с доставкой на дом), но все было бесполезно - коллега, по обыкновению, капризничал и занудствовал, правда, теперь гнусавя и покашливая. Неумолимо надвигалось Рождество. В последние годы девушка так привыкла отмечать его в обществе черепах, что совершенно растерялась, когда за день до праздника раздался звонок и вдребезги сопливый Донателло просипел, что вечеринка переносится ("Нет, не отбедяется, ты что, Эйприд?!") на следующие выходные, по причине "бодезди" всех членов семьи. Пожелав ему и остальным самого скорейшего выздоровления, Эйприл закрыла черепахофон и задумалась о перспективах на праздник. Кейси почти не показывался с приснопамятного потопа - то ли тоже заболел, то ли не горел желанием с ней общаться. Честно сказать, по этому поводу журналистка ощущала некоторое облегчение - сама она так и тянула бы лямку этих несуразных отношений. Ирма - и та нашла себе какого-то молодого человека, судя по всему, приняв эстафету от его же мамочки, которая впервые отправила свою тридцатипятилетнюю кровиночку в гости с ночёвкой. Эйприл даже посочувствовала бедняге, вспомнив Ирминого кота. Зато парень имел все шансы на незабываемое, хм, Рождество. В общем, девушка отмечала самую таинственную ночь в году по всем правилам "сильной и независимой женщины" - одна, в обществе здоровенной чашки кофе с зефирками и малюсенькой рождественской ёлочки. Телевизор по всем программам показывал старые семейные фильмы или слезоточивые мелодрамы, в конце которых влюбленные источая лицами мёд и сироп, обязательно уезжали, обнявшись, в заснеженное утро. "Пакость какая, - с невольной завистью думала журналистка, сплошные сопли в сахаре. Вот чтоб эта коза расфуфыренная сейчас шлёпнулась и размазала весь макияж в сугробе!" Но героиня, конечно, никуда не шлёпалась и ничего не мазала, а наоборот, заливалась глупым смехом и бросалась на шею своему до жути мускулистому кавалеру с таким видом, словно все девушки вокруг должны лопнуть от зависти! А тем временем вот тут, в большущем городе Нью-Йорке, в маленькой квартирке, сидит такая чудесная журналистка, у которой совершенно нет личной жизни! Вот что это за несправедливость?! Эйприл настолько погрузилась в собственные переживания, что заметила изменения в воздухе, когда стало уже прямо-таки холодно. "Батареи отключили?" - было первое, что пришло ей в голову. Но тут от окна потянуло прохладой, и девушка нехотя повернула голову, уже догадываясь, что, вернее, кого она сейчас увидит и услышит. - Мисс О'Дид? Кхе-кхе… - с хлюпаньем прокашляло от окна. - Небеддеддо идите за бдой!!! ***** Шреддер, как истинный мужчина, отрицал очевидное до тех пор, пока игнорировать его было уже бесполезно. Ну кашель, ну лёгкий насморк. Продуло в каком-то из множественных коридоров Технодрома, ишь как сквозняки гуляют. Ничего, сейчас он выпьет горячего сакэ (К'со! Какая же мерзость!), и завтра все как рукой… кхе-кхе… Сопли? Какие сопли?! У настоящих ниндзя их вообще не бывает, это, наверное, аллергия, ааап-чхи! Ничего, сейчас в горячий душ… А-а-а-а! Какой идиот включил ледяную воду?! Бибоп, свинья ты вонючая, я сколько раз говорил, не лить так много! Не мылся? Да знаю я, что вас, зверьё дикое, в ванную не загнать, а кто всю воду израсходовал? Крэнг?! А ему зачем? На эксперименты?! Да вы там все пьяные, что ли, или укурились? Ааап-чхи! Ааап-чхииии!!! Да, спасибо, чтоб вам всем! Какие эксперименты, мать вашу волосатую?! Ах, энергии нет? Да я вас, мерзавцев, в динамо-машину суну, и будете вы у меня бегать, как те крысы в колесе, до позеленения! Что это тут так холодно, а, Крэнг? Выхолодил весь Технодром, бубль-гум ты жёваный! Опять вся энергия на идиотские опыты ушла. Как так "не холодно"?! Да я ниндзя, зимой в сугробах спал - и так не мёрз! Сам ты стареешь, слизняк, а у меня все очень даже... кхе-кхе, ааап-чхи!! Ой, не ори, можно подумать, сам как те сопли, только другого цвета. Да родственники твои, я так и понял. В общем, неделю будущий повелитель мира хрюкал, кашлял и щеголял заложенным носом. От капель для носа, стыренных в аптеке Рокстеди, болела голова, никакой аспирин не помогал. Кашель мешал спать, а мышцы противно ныли. На восьмой день ниндзя проснулся в гораздо лучшем расположении духа. От недомогания остался только кашель, который он тщательно сдерживал, да лёгкое головокружение. Одевшись и умывшись (вода казалась ледяной, несмотря на все его попытки обеспечить ее обогрев), он вышел в главный зал. - Шреддер, - тут же пронзительно заверещал хозяин Технодрома, заставив мужчину поморщиться. - Чего тебе, Крэнг? - У меня на сегодня большие планы. Я закончил уникальную и гениальную по структуре своей ловушку на черепах!.. - "Все, - подумал ниндзя, дальше можно пропустить десять минут технических характеристик. Осточертело это мне уже, честно говоря". Он вполуха слушал самохвальные реплики мозга, изредка кивая в нужных местах и мечтая о том, чтоб голова наконец перестала раскалываться. Но тут Крэнг умолк, и Шреддер понял, что от него чего-то ждут. Чего же? - Ты слышал, Шреддер? - На полтона выше взвизгнул мозг, размахивая розовыми щупальцами, - нам нужна приманка! - Ага. Приманка. Да, ясно. Скоро приду, - к вящему удивлению Крэнга, напарник не стал возражать или уточнять, какого сорта приманка ему нужна, а просто развернулся и утопал к выходу. "Даже своих головорезов не взял. Что это с ним?" - с нарастающим недовольством подумал мозг, но потом отмахнулся от этой мысли и ушел к своим экспериментам. Вот уж кому точно нянька не нужна, этому наглому и упертому ниндзя! Шредер меж тем шел и шел, словно робот с заданной программой. Отчего-то было легко и просто, перед глазами стояла цель и не хотелось думать ни о чём. Ему стало жарко, потом внезапно он понял, что вспотел - и замёрз. Голова уже довольно сильно кружилась, дышать было трудно - будто что-то давило на его грудную клетку. Он упрямо шёл, не чувствуя расстояния и не понимая, что его шатает все сильнее. "Эйприл… надо ее наконец-то похитить…" - мысли отчего-то плыли, ускользая. Он остановился оттого, что зацепил верхушкой шлема низко висящую ветку и на ноги ему посыпался снег. Шреддер опустился на колени, плохо понимая, что делает, и, зачерпнув руками пригоршню снега, инстинктивно умыл горевшее лицо. В мыслях прояснилось, и он сообразил, что находится под домом девушки. "Четвертый этаж. Пустяки!" - хвастливо сказал он себе, вглядываясь в тускло горящее окно. Лезть почему-то было гораздо тяжелее, чем раньше. "Может, сюда пристроили новую конструкцию? Или просто стена скользкая от снега. Да, конечно, это все снег! Проклятая зима! Ничего, скоро уже ее этаж, там и согреюсь". Он смутно понимал, что мало зайти к журналистке домой - надо ещё оттуда выйти, желательно с добычей, но это его не волновало - сейчас главной целью было доползти и не сорваться. Цепляясь всем, чем мог, Шреддер вскрыл окно, перевалился через подоконник и почти вполз в комнату. Выпрямился, пошатываясь и твердо, насколько мог, приказал удивлённой журналистке идти за ним. - Шреддер! - Простонала она, с тоской оглядывая нетвердо стоящую фигуру. - И ты, что ли? - Что я, мисс О'Дид?! - невнятно пробурчала фигура, схватившись за край стола - и явно не из желания оный стол ощупать. - Ты тоже простыл? И почему ты так стоишь, ты что, пьяный? - где-то журналистка читала, что многие японцы так расслабляются на выходных после кошмарного напряжения рабочих будней. "А ведь сейчас канун Рождества! Может, у него праздник, и он, напившись, притащился сюда? Но зачем?". - Я трезвый, - с некоторой задержкой, словно в сомнении, молвил злодей. - Идите со бдой, мисс О'Дид! Возражедия не придибаются! - и, окончательно потеряв равновесие, ниндзя сел на пол, облегчённо хлюпнув и прислонившись к стене. Эйприл, ничего не понимая, подошла к мужчине. Сейчас тот не казался ей таким уж страшным. Впрочем, в последние их встречи он больше помогал, нежели угрожал, так что девушка расслабилась. Злодей сидел неподвижно, в слабом свете торшера его лицо было почти неразличимо. Девушка максимально тихо и аккуратно сдвинула его шлем и коснулась лица. - Ой! - удивлённо охнула она. - На тебе впору яичницу жарить! Шреддер, что с тобой? - Все дорбадо. Идебте, иди я потащу вас сидой! - прохрипел ниндзя и душераздирающе закашлялся. - Нет уж! - упёрлась журналистка. - Сию же секунду встань, нечего сидеть на холодном полу! - кажется, откуда-то из глубины детских воспоминаний это сказала ее мама. - Не встаду! - он снова раскашлялся, да так, что едва не потерял равновесие и ему пришлось упереться руками об пол. Щитки неловко звякнули, он глубоко вздохнул и - Эйприл брезгливо отшатнулась - злодея стошнило прямо на пол, причем чем-то розоватым. - Господи боже мой! - девушка попыталась приподнять мужчину, упавшего в лужу рвоты, не преуспела в этом и, повернув его на бок, чтоб не захлебнулся, кинулась звонить врачу. Доктор Берман блаженствовал с рюмочкой коньяка, когда почти над ухом у него раздалась назойливая трель телефонного звонка. - Кто опять? - проворчал старый педиатр, нехотя снимая трубку. Одинокий старик ценил любое общение, но сейчас было уже поздновато, да и, к тому же, Рождество. Но любопытство пересилило. - Доктор Берман у телефона. В чем дело? Ах, мисс О'Нил, добрый вечер! Да, конечно, и вас с праздником! Приятно знать, что вы не забыли своего старого врача! Конечно, уж столько лет прошло! Как сейчас помню, я делал вам уколы, а вы рыдали, что больше никогда меня не будете любить! Видите, мисс, это проходит. Как ваши дела? Прекрасно, прекрасно. Да, ваша матушка говорила. Должен сказать, что мне весьма приятно видеть вас на экране. Вот так прямо и вспоминаю, как вы от меня убегали голышом, путаясь в пижаме! Ох, было времечко, ха-ха-ха! Что вы говорите, мисс? Ваш однокурсник? Болен? Так вызовите скорую, что за беда? Нет, мисс О'Нил, решительно нет! И не надейтесь, не поеду! Что он, маньяк-расчленитель, что ли? Почему нельзя в больнице? Какая страховка, ну не выбросят же его умирать! Нет, чушь! Глупости! Нонсенс! Мисс, да вдруг он преступник какой, вы подумайте! Вызовите лучше полицию, и дело с концом! - старый пёс недоуменно поглядел на хозяина, который, не отпуская трубки, пытался нашарить одновременно туфли, пиджак и чемоданчик. Не то чтобы Рокки не хотелось размять лапы. Просто на улице было холодно даже на его непритязательный вкус. Но разве может приличный пёс оставить хозяина одного? - Нет, Рокки, ну ты подумай! - горячился хозяин куда-то в шарф. - Эта взбалмошная девчонка притащила домой какого-то мутного типа, а я должен его лечить! Ну бред сумасшедшего просто! Я вообще-то лечу детей! Детей, Рокки, а не взрослых охламонов, которых даже нельзя оформить в городскую больницу! - пёс согласно кивал, мечтая о теплом коврике на кухне. Эйприл успела прибрать и положить Шреддеру подушку под шлем (почему-то она не могла заставить себя снять его), прикрыть мужчину пледом и заварить чай. Последнее слегка снизило градус возмущения старого педиатра. Рокки, обласканный и жующий кусочек ветчины, так и вовсе был доволен ситуацией. - Доктор, я вам чрезвычайно благодарна! - девушка прижала руки к груди. - А вот я чувствую себя дураком, которого в рождественский вечер вытащили из дому и пытаются заставить лечить какого-то наркомана-психопата! - ворчливо отозвался старик. - Простите, доктор, но он не наркоман и не псих, - "Хм… считается ли навязчивое желание завоевать мир психопатологией?!" - Просто мой... э-э-э-э… однокурсник, который попал в трудную ситуацию - "боже, что я несу?" - Да я заметил, что это не младенец с корью, - педиатр не спеша разулся и вымыл руки. Эйприл без слов принесла ему гостевые тапочки, ложку и полотенце. - Так, что тут у вас, мисс Эйприл?... Доктор присел рядом с больным. Тот никак не отреагировал, хотя явно находился в сознании - глаза его были открыты и блестели. - Мистер, не знаю уж, как вас зовут, вы меня слышите? Что это на вас надето, право слово? - с этими словами старик с недюжинной ловкостью снял с рук лежащего щитки. - Ну и дикая же мода у современной молодежи! - возмущённо пробормотал врач, с помощью девушки освобождая Шреддера от шлема. Тот вяло вертел головой, но не слишком сопротивлялся. - Уберите руки, дичтождый старикашка! - тихо прошипел он, когда врач снял его маску. - Юноша! - строго сказал педиатр, освобождая пациента от плаща. - Похвально ваше стремление не заражать других, однако ж не следует затруднять работу врача. К тому же, мисс О'Нил, да и я, не так давно болели, и в любом случае… Мда... Сударь, вас что, переехал паровой каток? - он указал на здоровенный кровоподтёк на плече ниндзя, уже переливающийся всеми цветами зелёного. - Или же это был маньяк с электропилой?! - задумался он, взглянув на старый шрам жуткого вида, тянущийся к рёбрам. - Я кобу сказад! - ниндзя сделал попытку высвободиться, но врач легко усадил его и тот вновь душераздирающе закашлялся. - Я - поведитедь бира, и нечего тут всякиб... - Отлично, молодой человек. Так, а теперь дышите. Ага. Угу. Дивно. И даже местами чудно. А теперь не дышите. Эге. И опять дышите. Да не пыхтите вы, как паровоз! А вот сейчас откройте рот. Фууу! Вы что, неделю не пили? Или наоборот, неделю пили? Эйприл, ну-ка, давайте сюда ложку. Так, откройте рот. Хм… да, красиво. Эйприл, а теперь тащите тазик. Да скорее! Упс, не успели. Не страшно, юноша, вытрите лицо, не стесняйтесь, я и не такое видел. Ну что, полегчало? А теперь скажите мне, мисс О'Нил, что это у вашего однокурсника за бред - повелитель чего? - Доктор, не обращайте внимание, это его дурацкая шутка, ну а сейчас он не совсем в себе… - сконфуженно ответила девушка. - Да! Странный бред. А учитывая его, прошу прощения, расу... на каком, говорите, факультете он учился? - Э-э-э-э… Международной журналистики! - нашлась Эйприл. Врач покивал и попытался чего-то ещё добиться от злодея, но кроме ругательств на двух языках и безрезультатных попыток подняться и уйти, ничего так и не выудил. - Эйприл! - позвал старик, вставая. - Помогите мне довести нашего пациента до кровати. Девушка подчинилась, и вдвоем они не без труда дотащили ниндзя до дивана, который журналистка предусмотрительно застелила чистой простынёй. Диван протестующе заскрипел под своей ношей, но его мнения никто не спрашивал. - Вот что, милая, - педиатр вымыл руки и сел к столу, - вам придется делать вашему гостю уколы антибиотика, раз уж вы не можете отправить его в больницу. А вы как думали? - нахмурился он, заметив выражение ее лица. - У вашего однокурсника пневмония. Воспаление лёгких, - поправился он, глядя на ее недоумение, - и обезвоживание, довольно серьёзное. Сейчас я отправлю вас в круглосуточную аптеку и вы купите шприцы, иглы, капельницу и прочее. Потом вы заглянете в мой чемоданчик и найдете там пару спелых апельсинов. А потом мы с вами будем тренироваться делать уколы. Да, на апельсинах. Ничего, выучитесь, я всегда знал, что вы очень способная, особенно, когда в свои пять лет вы, мисс, умудрились вылить содержимое вашего горшка в мои ботинки. Девушка вылетела из дома пулей, покраснев, словно помидор. К ее возвращению собака громко лаяла, а доктор Берман удерживал ниндзя на кровати, не без видимого труда. - Скорее, мисс О'Нил! - поторопил он девушку. - Ваш гость очень жаждет уйти. Если б не его плачевное состояние, я ни за что не удержал бы этого здоровяка! И бывают же такие культуристы среди представителей, хм, азиатской расы! - Шреддер! - рефлекторно вырвалось у девушки, которая подбежала к дивану, даже не успев снять пальто и вымыть руки. - Сию же минуту ляг! Злодей подчинился, но продолжал бормотать что-то о завоевании мира, и Крэнге, о черепахах и их пройдохе-учителе. - Вот молодежь, а? - устало стер пот со лба врач, открывая стерильный пакетик с системой для капельницы. - Комиксы, фантастика, тренировки! Староват я стал для таких развлечений. Одно хорошо, вены отличные! - с этими словами он молниеносно воткнул в сгиб локтя Шреддера иглу, примотал ее пластырем, и установил систему, за неимением стойки укрепив пакет с жидкостью на гвозде, до того державшем морской пейзаж. - Уж извините, мисс О'Нил, но сейчас мы с вами пойдем на кухню, мучить, то есть лечить апельсины. Рокки! Охранять! - приказал он собаке, с гордостью усевшейся напротив дивана. Битый час журналистка осваивала новую для себя науку, уколов несчастное цитрусовое бесконечное количество раз. Судя по ее ощущением, после такой тренировки Эйприл должна была попадать в ягодицу злодея с размаха, как Рафаэль саями, но как оказалось, теория кое-где расходилась с практикой. Пока врач фиксировал пациента, журналистка ещё могла прицелиться. Но колоть предстояло минимум пять дней, а то и всю неделю. Ниндзя уворачивался, ругался и шипел, хорошо, что хоть не дрался. О том, что будет дальше, думать было прямо-таки страшно. Старый педиатр ухмылялся и шутил про "дело молодое" и "стерпится-слюбится", а ближе к полуночи и вовсе ушёл, записав подробные инструкции на блокноте, правда, очень умеренно читабельным почерком, но и это было лучше, чем ничего. Закрыв за ним дверь, девушка кое-как распихала по местам часть вещей и села на ковёр, взявшись за голову. На часах был уже час ночи, а доброго Санты с сиделкой, ворохом подарков и нормальным ухажером все не было. - Зато не скучно! - сардонически хихикнула журналистка, налила себе здоровенную чашку кофе и уселась с книгой, караулить беспокойного пациента. Капельница остановилась, и девушка сменила пакет, как учил ее врач. Взгляд ее упал на мужчину, который наконец-то притих. Он мало чем напоминал того злодея, каким она его знала - без доспехов, шлема и щитков Шреддер казался обычным японцем, на вид моложе чем она думала. Короткая стрижка, бледное лицо, чуть вздернутая верхняя губа. Темный ёжик на голове казался мокрым, бисеринки пота блестели под носом и на висках. - Има окимасу... - глухо сказал он, не открывая глаз. - Атамагаитаи… Со сурубекидесу... хай...(Сейчас встану. Голова болит. Я должен... да...- яп.) - Тихо, Шреддер. Лежи. - неожиданно для себя самой она положила руку ему на грудь, и отпрянула тотчас же - почувствовала, как его лёгкие побулькивают без всякого стетоскопа. Он повернул голову к ней и открыл глаза, блестящие от жара. - Мисс О'Нил… Вы сию же минуту идете со мной! - О Господи, как же ты меня достал! Не сейчас, Шреддер. Ты болен. Я понимаю, что тебе не хочется принимать мою помощь, но сейчас просто лежи, бога ради! - Меня зовут Саки... - он опять закрыл глаза. К утру температура немного упала, мужчина задремал, и девушка, предусмотрительно завернув колёсико системы, тоже провалилась в беспокойный сон. Ей снились апельсины, пришедшие отомстить за незаслуженно погубленных собратьев.