XCOM: New Frontiers

      После того, что произошло, после битвы с войсками Адвента я ожидал, что пробуждение дастся мне с ещё большим трудом. Хоть я и не помню ничего, что произошло после активации нового щита, но подозреваю, что потрепало меня знатно. Шутка ли, в одиночку завалить столько адвентовцев, сколько удастся разве что хорошо обученному и экипированному отряду.       Но тем не менее, вернулся в сознание я без особых проблем. Даже помощь Талиты не понадобилась, что странно. Нет, странно не совсем это, а тот факт, что она даже не пыталась до меня достучаться. Хотя, даже когда ей самой крепко доставалось, она всё равно пыталась помочь моему сознанию не угаснуть. Неужто она...       Все вопросы отпали, как только я открыл глаза и огляделся. И вместе с вопросами чуть не отпала моя челюсть. Фигурально. Ведь очнулся я... в лазарете "Мстителя". Всё ещё потрёпанный, но живой.       Пока я осознавал ситуацию и тихо охреневал, ко мне подошёл один из медиков. Я не обращал на него внимания до тех пор, пока не услышал щелчки пальцев.       — Эй, контуженный, — обратился ко мне медик. — Оглох, что ли?       — Да нет, просто задумался... — неуверенно ответил я.       — Прекращай тогда в облаках витать, — продолжил он всё тем же ленивым тоном, — и марш на выход. Тебя на собрание вызывают.       — На какое собрание? — непонимающе спросил я.       — Вроде как к самому Коммандеру. Уж не знаю, что ему от тебя нужно, да и не моё это дело, в общем-то. Я свою работу сделал. А ты иди давай. Лазарет не резиновый, а пациентов ещё дохрена.       Быстро закивав, я заспешил к выходу. Лучше не медлить — если сам Коммандер вызвал, значит, вопрос важный.       По дороге к залу собраний я всё размышлял над тем, что здесь, чёрт возьми, творится. Вариант с иллюзией отметается — воздействия на себя я не ощущаю. Значит, всё вполне реально, и я действительно вернулся на Землю. Вот только каким образом? Я снова умер? Вполне вероятно, учитывая, что у меня при себе нет Щита. Тогда почему именно обратно, а не куда-то ещё? Более вероятно то, что всё виденное мной было не более чем сном, а я всё это время валялся в коме. Но тогда почему меня не перевели в госпиталь одного из поселений, а оставили на "Мстителе"? И самое главное — что произошло за то время, пока я спал?       А ведь что-то явно изменилось, и не в лучшую сторону, ведь штаб Сопротивления кардинально отличается от того, каким я его помню. Нет, внешне всё то же самое, но вот атмосфера стала гнетущей и неприятной, а все до одного люди — хмурыми. Хоть у нас и раньше весельчаков-то было немного, но в депрессию никто не скатывался, и все старались поддерживать более-менее позитивный настрой, ведь без этого было не выжить. Но сейчас...       Сейчас всё изменилось в худшую сторону. И особо выделялось то, как на меня реагировали остальные оперативники. То и дело бросали презрительные взгляды, перешёптывались за спиной и всё в таком духе.       В общем, выглядело всё так, словно я чуть ли не предатель, которого надо бы расстрелять, сжечь или ещё чего похуже. В общем, в чём-то я провинился. Но в чём? Последнее, что происходило на Земле с моим участием — тот злополучный штурм, который, несмотря на мою "смерть" и потерю двух оперативников, закончился удачно.       Всё новые и новые вопросы посещали меня по пути к залу собраний. И большая часть из них исчезла, когда я вошёл в зал. Зайдя, я чуть не потерял дар речи — на собрании присутствовали все крупные шишки Сопротивления: лидер Жнецов Волк, предводительница Заступников Бетос, глава ордена Храмовников Гайст, старший офицер Брэдфорд и, собственно, сам Коммандер. Не успел я прийти в себя, как старший офицер устало обратился ко мне, стараясь удержать нейтральный тон:       — Ну здравствуйте, Константин Шевченко... Проходите, нам есть что обсудить.       Я только и смог кивнуть в ответ и выполнить указания, напрочь забыв о субординации.       — Перейдём сразу к делу, — продолжил Брэдфорд. — Агент, вы знаете, почему вас вызвали?       — Никак нет, — коротко ответил я.       — Значит, и о цели данного совещания вам неизвестно. Тогда, спешу вас "обрадовать" — сегодня на повестке дня обсуждение вашей компетентности как агента XCOM. С учётом последних событий, вполне вероятно рассмотрение вопроса об отстранении вас от службы в Сопротивлении.       Я поначалу даже не нашёлся, что ответить. Меня... хотят отстранить? Списать? Уволить? Но... почему? Я ведь прекрасно справлялся как с обязанностями командира отряда, так и с работой пси-агента. Тем более, последнее задание прошло относительно успешно. Так с чего бы такое решение?       — Н-но почему, сэр? Я ведь добросовестно выполнял свои обязанности. Так почему...       Договорить мне не дал Коммандер, перебив на середине фразы:       — Сейчас речь не о вашей службе здесь, юноша. Речь о более поздних событиях.       Да что ты, чёрт побери, такое несёшь? Я ведь всё это время наверняка лежал в отключке, и ничего — НИЧЕГО — не мог сделать! Так что, наплевав на все правила приличия и субординации, я прямо спросил:       — О каких "более поздних событиях" вы говорите? Последнее, что я помню — штурм производственного комплекса. Да, там погибли двое наших, но задание мы выполнили. Даже не весь отряд был потерян, а вы говорите...       Коммандер жестом призвал к тишине, и я успокоился, прекратив свою тираду.       — То есть, агент, вы не помните, что тогда произошло, — сказал он, словно подводя итоги.       — Что именно я не помню, хоть и должен? — поинтересовался я.       Коммандер собирался было ответить, но за него довольно резко ответил Волк:       — Например то, что ты умер, пацан. Как минимум это уже показывает твою некомпетентность, раз уж ты позволил какому-то вшивому пришельцу убить тебя.       — Остынь, Волков, — всё же вставил своё слово Коммандер. — Наш собеседник, похоже, не понимает, что произошло. И тут его винить нельзя — никто из нас не поверил бы.       Я непонимающе смотрел, ожидая ответа.       — Дело в том, агент, что вы действительно погибли во время упомянутой миссии. И всё, что вы уже успели списать на галлюцинации, произошло на самом деле.       — Но как вы... — начал было я.       — Как мы узнали? — закончил за меня Гайст. — Неужто ты думал, что бионический позвоночник, который тебе имплантировали во время обучения в ордене, просто ещё один усилитель? Чёрта с два. Там следящих имплантов напихано столько, что любой адвентовец будет нервно курить в сторонке. И все импланты подключены напрямую к нервной системе. Так что ты у нас ходячая камера, боец. С возможностью записи видео, звука, мыслей и прочего.       Меня пробила дрожь — подтвердились мои худшие опасения. За мной следили свои же. Мне не доверяли. И как бы в подтверждение этих слов лидер Храмовников продолжил:       — Ты что, всерьёз был уверен, что я просто отпущу левого человека с багажом знаний ордена на все четыре стороны? Неудивительно, что тебя так легко обмануть.       Обмануть... Он ведь не о том самом случае говорит...       — Мы наблюдали за тобой, боец, — разрушила последние надежды Бетос. — Наблюдали за твоими действиями в новом окружении и делали выводы. Неутешительные выводы.       Продолжил речь Коммандер:       — Когда вы только перенеслись в параллельный мир, мы были заинтригованы. Ведь с возможностями нового мира, вроде уровней и магии, мы могли бы переломить ход войны, и перейти из обороны в наступление. Но не прошло и недели, как вы... разочаровали нас, решив обойти ограничения, сдерживающие вас.       — Это было необходимо, — твёрдо заявил я. — Без изменения Соглашения большинство моих способностей стали бы бесполезными, и выполнение миссии оказалось бы под угрозой.       — Допустим. Но тем самым вы спровоцировали вторжение пришельцев, чем не только усложнили выполнение "миссии", но и поставили под угрозу жизни мирного населения. Не говоря уже о том, что теперь получить преимущество за счёт новых сил нам не удастся... в отличие от пришельцев.       Только сейчас до меня дошло. Если пришельцы перенесут систему Статуса на Землю, то их войска станут в разы сильнее, и Сопротивлению придёт конец. Однозначно.       — К тому же, — продолжил уже Брэдфорд. — Разве вас, агентов, не учат адаптироваться к условиям? Только на пути возникла преграда в виде ограничений, как ты, слабак, тут же решил схитрить. Пять лет обучения и ещё пять лет тренировок и боевого опыта — а по итогу результата ноль. Перед нами всё тот же тринадцатилетний сопляк, которого мы подобрали в разрушенном поселении. Просто обёртка изменилась.       Первое попадание в душу. То есть, он утверждает, что я ничему не научился и ничего не достиг? Что все те страдания, что мне пришлось пережить, оказались бесполезными? Похоже, что так... Я действительно всё тот же слабый, запуганный мальчуган, каким и был ранее.       — Это касается не только твоих тренировок в XCOM, пацан, — взял слово Волк. — Вижу, знаниями, полученными от моих людей, ты распорядиться так же не сумел. С умением скрываться от любого противника ты мог бы устранить любого, кто встанет на пути, будь то обычный враг или какой-нибудь боярин. Любую цель можно нейтрализовать быстро и тихо. Но ты предпочёл выделываться своими умениями перед другими такими же пацанами-япошками, нежели применять их на деле. И если бы только это. Постоянные проявления слабости тоже тебя не красят, пацан. Что ж... Конечно, о мёртвых плохого говорить не принято, но, похоже, неправ был Калеб, когда предложил взять тебя на обучение...       А ведь точно... Я ведь только говорил о том, что могу уничтожить всех и остаться незамеченным, а на деле даже не смог избежать слежки со стороны Церкви. По факту я ни разу не использовал опыт Жнецов.       — Присоединюсь к словам товарища Волкова, — на сей раз слово взял Гайст. — Я тоже крайне недоволен твоими "успехами". Тебе была дарована величайшая из сил, которой когда-либо управляло человечество — псионика. Практика сначала в XCOM, а после в ордене должны были отточить твои умения использовать эту силу, а новые возможности, предоставленные другим миром, должны были довести всё до идеала... в теории. На практике ты всё тот же средней руки псионик, не использующий весь свой потенциал. И теперь я вижу, что обучать тебя было пустой тратой времени. Ничего не изменилось даже после получения тобой сверхъестественного артефакта, так почему должно измениться сейчас?       Он прав... Я действительно такой же неумёха, каким был в начале обучения. Да, в новом мире я был сильнейшим псиоником, но только упорно игнорировал тот факт, что я там был ЕДИНСТВЕННЫМ псиоником. А когда всё изменилось, и у меня появились ученицы, которые очень быстро догнали меня в мастерстве, я оказался не готов к этому, и постоянно ограждал их от опасностей, ибо думал, что они ещё не способны справиться с подобными угрозами. И всё потому что мне и в голову не могло прийти, что кто-то мог достичь тех же "высот", что и я, гораздо быстрее. Они были настоящими талантами. Талантами, которые я загубил...       — Не только вы, коллега, разочарованы в нём, — произнесла Бетос. — Мой урок о том, что даже один в поле — воин, он тоже не усвоил. Похоже, наш "агент" забыл все приёмы, которым его обучали, и решил, что справится и просто так. Как видите, не вышло.       С этим трудно не согласится. Почти все сражения, в которых я выступал один против врагов, заканчивались "на грани фола", что не может считаться хорошим результатом. И даже нормальным. Это ужасный результат.       — Что ж, раз уж все высказались, — сказал Коммандер, — позвольте мне подвести итоги. Агент Константин Шевченко, вы действовали непрофессионально и неподобающе. Из-за ваших действий пришельцы вновь на шаг впереди, а икскомовцы во второй раз проиграли фанатикам из EXALT. Своими действиями вы опозорили как XCOM в целом, так и своих товарищей в частности. Кроме того, вы не оправдали ожиданий возложенных на вас в ходе программы обмена опытом с союзными фракциями. На основе всего вышеперечисленного было принято решение об отстранении вас от службы.       — Постойте! — в отчаянии воскликнул я, пытаясь убедить их поменять решение. — Вы не можете так поступить! Служба в XCOM, сражения с пришельцами — это дело всей моей жизни...       — Значит, вы настолько халатно относитесь к "делу всей жизни". Нам такой боец, тем более с такими затратами на восстановление, не нужен. Так что решение не обсуждается. Агент, вы уволены.       Последние три слова ранили меня в самое сердце и душу. Я столько лет посвятил тому, чтобы стать оперативником XCOM, чтобы уничтожать пришельцев и отомстить за семью и друзей. А меня просто вышвырнули на мороз...       — "Скай-Рейнджер" доставит вас в поселение Сопротивления в Восточной Европе, — сухо произнёс Брэдфорд. — Экипировку сдайте в оружейную — и убирайтесь с этого корабля. Свободны.       Я ничего не ответил — просто поплёлся к выходу. Настроение было хуже некуда. Мало того, что все те неудачи были не сном — так меня за них ещё и пропесочили так, что будь здоров...       — Ну что, доволен? — услышал я знакомый голос, выйдя из зала и закрыв за собой дверь. Обернулся. Рядом с дверью... стояла Мелти. Вот только она была больше похожа на призрака, а в сочетании с внешним видом я чуть не подскочил от страха, когда увидел её. Синие волосы девочки выцвели, приобретя цвет копоти; причёска растрепалась; платье утратило былую красоту из-за подпаленных краёв, дыр и пыли; и самое страшное — ожог на половину лица. И хоть в ней ещё можно было узнать прежнюю Мелти, но удавалось это с трудом.       — Мелти? Что... что с тобой произошло?       — Плазменная очередь произошла, за что спасибо тебе. Когда ты умер, пытаясь в одиночку убить всех врагов, у нас уже не оставалось сил сражаться. Все погибли. И смерть эта была долгой и мучительной. Советую испытать как-нибудь.       — И что теперь? — обречённо спросил я. — Будешь преследовать меня, как призрак?       — Зачем же? У меня как не было желания вправлять тебе мозги, так и нет. Просто хотела напомнить — если бы ты сразу согласился обсудить все разногласия с моим отцом, произошедшего можно было бы избежать.       Не успел я ответить, как она растворилась в воздухе. Но её слова всё ещё эхом звучали в моей голове: "Произошедшего можно было бы избежать... избежать... избежать...".       Идя по коридорам "Мстителя", я обдумывал слова Мелти. И понял, что она права. Стоило всего лишь один раз пойти на уступки, и всё могло быть по-другому. Но нет, я решил, что мне это не нужно. И вот мы имеем то, что имеем.       И только я собрался подниматься по лестнице, как вдруг услышал плач, доносившийся с нижних этажей. И голос вновь был мне знаком. Я со всех сил бросился вниз по лестнице, минуя все этажи, вплоть до технических помещений, откуда и исходил звук. Осматривая каждый закоулок, я обнаружил за одним из трубопроводов... Фиро. Она сидела, вжавшись в угол, и громко плакала. Впрочем, на неё саму без слёз взглянуть было нельзя — некогда белоснежная кожа покраснела и покрылась волдырями; волосы были сожжены до середины; ткань платья, где она ещё осталась, была буквально вплавлена в кожу; а некогда красивые крылья теперь представляли из себя обугленные отростки.       — Фиро... — с ужасом в голосе промолвил я. — Что с тобой случилось?       Я ожидал в ответ услышать что угодно, но только не это... когда Фиро на секунду перестала плакать и подняла на меня взгляд, она закричала пуще прежнего и стала отмахиваться от меня.       — Не подходи! — кричала она. — Ненавижу тебя! Уйди прочь! Хватит меня мучить!       Я стоял в оцепенении, не в силах вымолвить ни слова. Малышка Фиро, раньше считавшая меня чуть ли не отцом, сейчас вдруг заявляет, что ненавидит меня...       А тем временем она продолжала причитать:       — Почему... почему мне суждено было уйти так рано? Я ведь столько всего ещё хотела увидеть, столько всего сделать, столько всего попробовать... А теперь я мертва. И всё это из-за тебя! — она вновь ткнула в меня пальцем. — Уходи, не хочу тебя больше видеть!       После малая уткнулась лицом в колени, тихо всхлипывая.       — Ну как тебе последствия твоих действий? — услышал я за спиной голос Фитории. Даже не стал оборачиваться. И так знал, что увижу.       — Значит, не собираешься говорить со мной, — грустно сказала она. — Что ж, будь по-твоему. Не буду тебе мешать. Просто скажу — смерть Фиро, как и каждого филориала, погибшего в бою с Адвентом, на твоей совести. Живи с этим... если сможешь.       Я не выдержал такого укола в свой адрес и обернулся. Но Фитории уже не было. Повернулся обратно — Фиро тоже исчезла.       В ещё более подавленных чувствах я направился к выходу из техпомещений... и чуть не свалился от страха, когда увидел перед собой нечто... Чёрный скелет, медленно шагающий в мою сторону. Кое-где на нём всё ещё оставались куски кожи, мяса и органов, но по большей части это был именно что скелет, непонятно как вообще двигающийся. А дополняли жуткий образ два явно магических алых горящих глаза.       — Что, страшно, "мистер Кос"? — прохрипел скелет искажённым голосом Барка. — А должно быть, ведь именно из-за вас я стал таким. Но даже не это главное, а тот факт, что моя жертва обесценена благодаря вашим усилиям.       Скелет-Барк начал медленно подходить ко мне, а я не мог сделать ни шагу из-за сковавшего меня ужаса.       — Ох, как бы я хотел сейчас отомстить вам за пережитую боль и потерянную жизнь. Чтобы вы ощутили, каково это, когда попадаешь под удар, обжигающий как тысяча солнц, а после ещё чёрт знает сколько времени мучаешься в лаборатории, пока большеголовые пришельцы проводят на тебе свои бесчеловечные опыты, пытаясь понять, как это ты ещё не умер. И когда во время того, как тебя истязают, ты видишь, как прямо напротив тебя любовь всей твоей жизни подвергают таким же пыткам. Ну как, не слишком приятная картина вырисовывается, да?       Я ничего не ответил — лишь обливался холодным потом, надеясь, что наваждение поскорее пройдёт.       — Что, надеешься, что я вот-вот исчезну? Что ж, на твоё счастье, у меня уже не осталось сил тебя преследовать. Но за меня отомстят остальные. А они скоро тоже посетят тебя.       Я уже собирался что-нибудь сказать, но стоило мне только открыть рот, как скелет рассыпался в пыль, и я закашлялся. Да уж, вот так "мстительный дух".       Возле одного из этажей лестницы меня ждал очередной призрак — Талита.       — Доволен последствиями своих попыток "сломать систему"? — вопросила она, когда я проходил мимо.       — И ты туда же... Как будто это сейчас самое важное.       На этом, как мне показалось, беседа себя исчерпала. Но как бы не так. Стоило мне пройти ещё пару метров по лестнице, как Тали тут же материализовалась перед моим носом. Только сейчас я заметил, что её материальная оболочка "рябит" сильнее обычного, будто вот-вот пропадёт.       — Нет, Кос, это как раз важно. Ведь не реши ты переписать Соглашение — не было бы ни вторжения, ни Оружейного Безумия, которое и привело нас обоих к гибели.       Услышав это, я похолодел.       — Это... правда?       — Правда... — с грустью ответила Талита. — Вот только поняла я это слишком поздно. А сейчас уже ничего не изменишь, и мне придётся вечно скитаться в виде бесплотного проклятого духа. Так что... прощай. Мы больше никогда не увидимся.       Промолвив последнюю фразу, она начала растворяться в воздухе. Я попытался схватить её, удержать в этом мире ещё хоть ненадолго, но моя рука прошла сквозь силуэт, который вскоре полностью исчез.       С горем пополам я дошёл до нужного мне этажа... где рядом с лестницей меня уже поджидала Кил. Первое, что бросалось в глаза в её внешнем виде — растения. Она вся заросла травой, цветами, корой и мхом, став больше похожей на растение. Пустые глазницы, через одну из которых пророс особо крупный синий цветок выглядели особенно жутко.       — Забавно... — прошептала она. — Благодаря тебе я в своё время обрела душевное равновесие и получила новые силы... Как же иронично, что из-за тебя же я не смогла реализовать всё это в полной мере. А я ведь всего лишь хотела помочь справиться с Волнами. Неужто я столь многого просила?       К тому моменту у меня уже не было ни моральных, ни физических сил отвечать, и я просто старался не смотреть на очередного призрака.       — Молчишь... А ведь когда-то называл меня своей ученицей и говорил, что будешь защищать меня... Видимо, твои слова ничего не стоят.       Да, Кил, так и есть. Мои слова, похоже, действительно ничего не стоят. А теперь можешь уйти и не маячить перед глазами...       В очередной раз я отшатнулся, когда у меня на пути возникла Рифана. Бледная как смерть, на ней не было ни одного живого места. А пустой взгляд говорил о том, что ей пришлось повидать много чего неприятного. Неужто... то, о чём говорил призрак Барка, правда?       — Ты ведь... обещал... — еле слышно прошептала она, то и дело запинаясь. — Обещал... что мне больше... не придётся страдать... что пережитое мной никогда более не повторится... но вот я снова вернулась туда, откуда начала... в камеру пыток.       На этом моменте до нервного срыва мне оставалось всего ничего, так что я зажмурился и закрыл уши руками, стараясь ничего не видеть и не слышать. Но образ побитой жизнью ученицы проявлялся даже с закрытыми глазами, а голос её был слышен всё так же чётко и ясно. И даже попытки абстрагироваться от происходящего ничего не дали.       А Рифана тем временем во всех подробностях расписывала то, чему её подвергли пришельцы в ходе экспериментов. От таких жестоких подробностей кровь стынула в жилах.       — ...я кричала, плакала, умоляла их убить меня... но они продолжали измываться надо мной, как только могли... когда мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание, они накачивали меня стимуляторами и возвращали в реальность... когда я надеялась, что весь арсенал пыток был исчерпан, они придумывали что-то новое... и когда всё это закончилось, последним, кого я увидела, был Барк. Он остался там и до сих пор страдает, и это всё из-за тебя... Ты виновен в том, что это произошло...       Не выдержав, я бросился дальше по коридору, к двери оружейной, не оглядываясь, и, забежав внутрь, захлопнул за собой дверь, а после опустился на пол, тяжело дыша.       Переведя дыхание, я, опираясь о стену, поднялся на ноги и зашагал к арсеналу — сдавать оружие и броню. Уж лучше поскорее сбежать с этого проклятого корабля. Даже если я и смогу остаться, то всё равно не захочу — с такими-то призраками на борту...       Тут на моё плечо легла чья-то рука.       — Даже не поздороваешься?       Рядом стояла Рафталия. Именно она меня остановила. И когда я взглянул на неё... моё сердце чуть не остановилось. Милое личико Рафти покрывали множественные шрамы, крупные и мелкие. И хоть из всех встреченных мною "товарищей" она выглядела наименее пострадавшей, но я почти уверен, что и ей пришлось несладко.       — Можешь не смотреть так испуганно, — успокоила меня Рафти. — Я не собираюсь тебе "мстить". Просто пришла поговорить напоследок.       От слова "напоследок" у меня кольнуло в области сердца. Хоть я и понимал, что все мои соратники уже мертвы, и я общаюсь с не упокоенными душами, но тем не менее осознание, что это наш последний с Рафталией разговор, неслабо так било по моему ментальному состоянию.       — А ведь прислушайся ты хоть раз к моим просьбам и советам, нам бы не пришлось прощаться в такой спешке... не пришлось бы прощаться вообще.       Что ж, хорошо хоть, что Рафти не изменилась. Значит, избежала различных ужасов, которые постигли остальных...       — Скажи мне... — произнесла она, пристально глядя мне в глаза. — Ты ведь влюблён в меня, не так ли?       С моей стороны последовал лишь слабый кивок в ответ.       — Всё, как я и подозревала, — вздохнула Рафталия. — Знаешь, что я тебе скажу... Не нужна мне такая любовь.       Не знаю, как я не упал в тот момент, но был к этому очень близко — настолько сильным был этот контрольный выстрел в сердце. Рафти же продолжала говорить.       — Мне не нужен тот, кто ставит мою сохранность выше всего на свете: выше общих дел, друзей, себя... Твои попытки уберечь меня приводили лишь к большему ущербу. Месть за меня не обернулась ничем, кроме страданий, как твоих, так и товарищей по команде. И так во всём... Неужто ты не понимаешь, когда надо остановиться и трезво оценить обстановку вместо того, чтобы разыгрывать из себя благородного рыцаря?       Каждая её фраза, словно очередной выстрел из револьвера, ранила меня всё сильнее. Я уже намеревался было ответить, оспорить сказанное... но не мог вымолвить ни слова. Только я собирался что-то сказать, как весь воздух исчезал из лёгких, и вместо ответа приходилось делать новый вдох.       — Видимо, ты действительно ничего не понимаешь. И не поймёшь никогда. И это печалит меня больше всего... Ведь ты всегда будешь одинок...       Где-то за бортом корабля раздался колокольный звон.       — Мне пора идти. Прощай, Кос. Я была счастлива, путешествуя с тобой... пусть и продлилось наше приключение недолго.       Махнув на прощание рукой, Рафталия направилась навстречу яркому свету. Я пытался догнать её, но все попытки были тщетны — как быстро я бы ни бежал, она всегда была на шаг впереди. И вот фигура Рафти начала растворяться в потоках света. А я ведь даже не успел попрощаться...       Ноги подкосились, и я упал на колени. Больше сдерживать эмоции я не мог, да и незачем было. Так что я собрал их все и вложил в один крик отчаяния...       

      ***

             Очнувшись, я тут же подскочил, тяжело дыша. По телу стекал холодный пот, а мышцы то и дело пробивала дрожь. Кто-то бы сразу опознал симптомы пробуждения после кошмарного сна, но только не я, ведь в тот момент я всё ещё отходил от этого самого сна. Хотя... сна ли? Ведь оглядевшись, я понял, что вновь нахожусь в лазарете, в помятом состоянии. Пусть и в индивидуальной палате, и явно не на "Мстителе" или лагере Сопротивления...       Я сел на кровати и принялся размышлять. С одной стороны, всё выглядит довольно реальным, но кто сказал, что это не может быть то же самое, что я только что пережил, только в другой обёртке. Мысль о том, что я попал в ад или в чистилище одновременно и рассмешила, и испугала. Ибо ещё одной такой пытки я точно не выдержу.       В этот момент дверь в палату открылась, и в помещение вошла Рафталия. В своём повседневном красно-коричневом платье, вполне себе живая, и совсем без шрамов на лице.       — О, ты, наконец-то, очнулся, — с улыбкой произнесла она, увидев, что я таращусь на неё. — Я так рада...       Только подойдя поближе, она, похоже, заприметила странности в моём поведении.       — Что случилось, Кос? Ты будто призрака увидел.       Да уж, аналогия подходящая...       — Рафталия... Это и правда ты? — это всё, что я смог спросить.       — Ну конечно я, а кто же ещё? — она удивилась, но не обратила внимания, протянув ко мне руку, чтобы зачем-то погладить меня по голове.       Однако простого ответа мне было недостаточно. Так что я перехватил её руку, начав ощупывать кожу Рафти.       — Эй, ты чего? — непонимающе спросила она, но я не обратил внимания, продолжив осмотр.       Да, она настоящая. Это не сон. Не мираж, не галлюцинация, не призрак.       — Это... и правда ты... — произнёс я, взглянув в глаза Рафталии, не отпуская руку. Рафти же в ответ засмущалась и покраснела, но взгляд не отвела. Лишь с грустью спросила:       — Что же с тобой произошло, что тебе пришлось убеждаться в реальности происходящего таким способом?       Впрочем, уже на середине вопроса я её уже не слушал, а под конец резко притянул к себе, крепко обняв.       — Слава богу, ты жива! Это не сон, ты и в самом деле жива.       — Ну... вроде пока умирать не планировала... — немного ошарашенно ответила Рафти.       — Ты не представляешь, как я счастлив, что всё обошлось.       — А уж я-то как счастлива, что мы не погибли в недавней битве...       В этот момент я снова помрачнел. Воспоминания о сражении с войсками Адвента оставили не самый приятный отпечаток в моей памяти.       — Скажи, Рафти... сколько у меня оставалось времени до смерти?       Она задумалась, а после ответила.       — Ноль, ноль и восемь после нуля. Не знаю, что это значит...       Восемь миллисекунд это значит. Да уж, вот это я учудил в этот раз. Рафти меня буквально с того света вытащила...       — Слушай... — неуверенно обратился я к ней. — Прости меня, пожалуйста. Я подверг опасности жизни всех.       — Ничего страшного, — попыталась приободрить меня Рафталия. — Я уже почти привыкла. Так что уже и не злюсь за этот случай.       — Речь не только о последнем случае... Я всё это время вёл себя как последний идиот, и не прислушивался ни к тебе, ни к кому-либо из отряда. И из-за моей ошибки все мы чуть не погибли. А может, кто-то и погиб...       — Нет, Кос, — поспешила успокоить меня Рафти, — все живы...       — Почти все... Если не считать королевские войска и войско Фитории.       Тут уже даже Рафталия не нашлась что ответить, так что мы просто сидели молча, а я параллельно с этим размышлял и делал выводы. Неутешительные выводы...       От осознания того, насколько всё плохо, я не выдержал — слёзы одна за другой начали скатываться по щекам, и, чтобы хоть как-то скрыть своё состояние от мира, я уткнулся в первое, что попалось под руку — пусть даже это и была грудь Рафталии...       — Это всё было ошибкой... — с горечью озвучил я свои выводы. — Избрание меня Героем Щита было ошибкой. Вся затея с XCOM была одним большим провалом. Я никудышный лидер, бездарный учитель и никуда не годный воин. Слишком слаб, неспособен справляться с возложенными на меня обязанностями. Абсолютный ноль в псионике, несмотря на то, что это вроде как моя специализация. Чёрт, да я даже не смог стать идеальным, когда того потребовали обстоятельства. Я одна большая ошибка...       К этому моменту слёзы из моих глаз лились уже ручьём, и так бы и продолжалось далее... если бы мне на помощь не пришла Рафти, старавшаяся меня успокоить своими объятиями.       — Не надо о себе так говорить. То, что ты не можешь с чем-то справиться, не делает тебя слабым. То, что тебе приходится идти на уступки, не делает тебя слабым. То, что ты не можешь быть идеальным тоже не делает тебя слабым. Все мы неидеальны. Все мы порой натыкаемся на что-то, с чем не можем справиться в одиночку. И так же всем нам приходится чем-то жертвовать, чтобы достичь цели. Но если вечно чем-то жертвовать, стараясь справиться со всем в одиночку, можно лишиться чего-то по настоящему ценного. Именно поэтому мы путешествуем вместе и помогаем друг другу — чтобы нам не пришлось жертвовать самым дорогим для спасения мира. Отличие в твоём случае лишь в том, что ты понял это только сейчас. Но всё же понял.       — Но мне вряд ли хватит сил, чтобы исправить свою ошибку, — последовал мой мрачный ответ. — Я физически и морально разбит, и даже не знаю, смогу ли вернуться к исполнению своих прямых обязанностей, не говоря уже о том, чтобы двигаться дальше. Да и вообще возможно ли это "двигаться дальше" в моём случае...       — Даже если и так, я всё равно не брошу тебя. Я верю в тебя и сделаю всё, что смогу, чтобы ты тоже в себя поверил. Так что не переживай — скоро ты вновь вернёшься в боеспособное состояние.       У меня... просто нет слов. Её доброта, её забота... это что-то запредельное. Она готова помочь даже такому, как я. Даже несмотря на то, сколько раз я её игнорировал, пропускал мимо ушей её советы, не воспринимал её заботу обо мне всерьёз, пытался защитить, когда этого совсем не требовалось и так далее...       Я поднял взгляд на неё и спросил:       — Почему ты... хочешь помочь мне? Даже несмотря на все наши разногласия? Любой другой на твоём месте давно бы сдался и опустил руки, но ты не прекращаешь попыток. Так почему?       Рафталия улыбнулась и ответила:       — Потому что я люблю тебя, глупый. Уже очень давно. И что бы ни произошло, я всегда буду рядом.       Стоило мне услышать первую фразу, как в моей душе тут же всё перевернулось. Мои чувства к Рафталии... оказались взаимны. От одного этого факта я был на седьмом небе от счастья. Даже не знаю, как описать это чувство. Ликование души, наверное. Хотя, даже этого будет недостаточно, чтобы в полной мере описать моё состояние.       — Я... тоже люблю тебя, Рафталия. Вот только своей любовью я чуть не загубил тебе жизнь в попытках уберечь. Даже не знаю, безопасно ли тебе находится рядом со мной.       — Теперь, когда мы знаем о чувствах друг друга, то что-нибудь да придумаем, — с улыбкой ответила она. — А пока держи небольшой подарок.       Не успел я опомниться, как Рафталия коснулась своими губами моих. Мне ничего не оставалось, кроме как ответить на её поцелуй. Хоть опыта в поцелуях ни у меня, ни у Рафти не было, этот я запомню на всю жизнь как один из самых лучших. Незабываемые ощущения.       — Ну, как тебе? — спросила Рафти, когда мы наконец отлипли друг от друга.       — Подарок — самое то, чтобы прийти в форму, — честно ответил я.       — Хи-хи, рада, что тебе понравилось. Эх, подумать только — а ещё недавно я думала, что от поцелуя я забеременею...       — Ч-что? — непонимающе спросил я. — Что ты, чёрт побери, такое несёшь?       — Не обращай внимание, это у меня с детства осталось, — отмахнулась Рафти. — Никто правду мне говорить не спешил, а после не до этого было. Спасибо твоему Био-Электронному Помощнику, что согласился поделиться информацией из своей базы данных.       Вот же ж БЭП, вот же ж затейник механический...       — Надеюсь, он тебе не слишком откровенные пособия выдал? — полушутя спросил я.       — Не знаю, — пожала плечами Рафталия. — Мне не с чем сравнивать. Кстати...       Тут она с огоньком в глазах посмотрела на меня, а после игриво произнесла:       — Хочешь помочь мне с этим? Закрепить знания на практике.       Я сразу начал открещиваться:       — Не-не-не, давай не прям вот так сразу. К тому же, из защиты у нас только защита от урона. Вдруг ты таки забеременеешь? Придётся бросить всю эту затею со спасением мира, чтобы выкроить время на ребёнка. Так что давай для начала изгоним нечисть с этой планеты, а потом и о детях думать будем, лады?       Да и к тому же, несмотря на внешний вид и физические показатели, Рафталии всего-то десять лет. Подождать надо ещё лет шесть... ну ладно, минимум года четыре, раз уж у нас тут средневековье. Но поскольку эту мысль вряд ли донести получится, то приходится использовать другие отговорки.       — Действительно, я как-то... не подумала... — опустив взгляд, ответила Рафти. Впрочем, долго она не грустила, и через минуту уже вновь повеселела.       Кстати, я только сейчас заметил...       — Слушай, мне кажется, или у тебя характер изменился? Не подумай ничего дурного, я не хотел тебя оскорбить, просто заметил, что раньше ты была... другой.       — Значит, заметил всё-таки, — вздохнула она. — Дело в том, что это и есть мой истинный характер.       — Но зачем было скрывать его? — непонимающе спросил я.       — Причин было много. Сначала я не знала, что ты за человек, и можно ли тебе доверять. Когда же доверие установилось, я стала твоей ученицей. А задача прилежного ученика — наблюдать за наставником и учиться на его примере, в том числе и на его ошибках. Поэтому-то мне и пришлось отодвинуть свою истинную натуру на второй план, возвращая её лишь в критической ситуации. Теперь же в этом нет такой необходимости, — сказав это, Рафти вновь взгрустнула. — А тебе... больше нравился мой старый образ "послушной девочки"?       — Нет-нет, не говори глупостей, — поспешил я успокоить её. — Ты мне нравишься такой, какая ты есть. Просто нужно было уточнить, чтобы между нами не было недопониманий.       — Ну тогда раз уж мы договорились жить без недомолвок, то прекращай вот эти вот рассуждение о себе как о "вселенской ошибке". Я же знаю, что ты не слабый.       — Так, я не понял — у меня что, не может быть своей слабой стороны просто потому что я мужчина?       — Но ты же отрицал её наличие...       — И это отрицание меня уже порядком бесит, — довольно резко высказался я.       — Да ладно, я же шучу, — тут же попыталась загладить неловкую ситуацию Рафти. — Ну не обижайся, Костя.       Сердце вновь ёкнуло и я невольно отвёл взгляд от Рафталии.       — Что такое? — тут же с беспокойством спросила она. — Я что-то не то сказала?       — Да нет, ничего, просто... Костей меня только мама называла. Все остальные звали либо по полному имени, либо по фамилии, либо по прозвищу. В общем, ты ничего такого не сказала. Просто детство вспомнилось.       — Оу, извини...       — Нет, я не в этом смысле. Мне хорошие моменты вспомнились. Так что всё в порядке.       Рафти кивнула, и на этом мы закончили данный разговор. Следующие несколько минут прошли в полной тишине. Но тем не менее, какой-то неловкости не чувствовалось. Даже просто находится рядом с Рафталией было приятно. Интересные... ощущения. Так вот она какая на самом деле, любовь...        — Рафталь... спасибо, что помогла мне выпутаться из всего этого переплёта. Не знаю, как бы я из него выбрался без твоей помощи...       — И тебе спасибо, что спас меня и моих подруг от ужасной участи.       — Кстати о них... Как они там?       — Всё ещё восстанавливаются, но в целом чувствуют себя неплохо. Кил много времени проводит в замковом саду, а Рифана... она уже который день не выходит из палаты Барка.       — Неужто Барк до сих пор не очнулся?       — Нет, насколько я знаю. Ему среди нас больше всех досталось, так что когда он придёт в себя, неизвестно...       Эх, хотел бы я хоть чем-то помочь, но сам сейчас не в лучшем состоянии. Вернее, в лучшем, но не совсем... В общем, буду надеяться, что навыки лечения Рифаны помогут нашему оборотню оправиться хотя бы от части травм.

***

      Тем временем в другой палате...

<<pov Барк>>

             Честно признаться, я даже не знаю, что на меня нашло, когда я бросился под выстрел того гигантского робота. Абсолютно всё — здравый смысл, инстинкт самосохранения, страх — всё это отошло на второй, третий, четвёртый и так далее планы. Главной моей целью было защитить Рифану любой ценой. И, чтобы это сделать, я принял удар на себя.       Не знаю, что до сих пор держит меня в мире живых, и почему я всё ещё осознаю себя. Ведь я не мог пережить подобное. А если каким-то чудом мне это и удалось, я больше не смогу сражаться. Никогда. Что значит...       Мои мысли прервал голос Рифаны, звучавший где-то в отдалении. Разобрать слова было сложно, но сам факт того, что я слышу её, придавал мне сил. И я начал потихоньку приходить в себя.       Когда я всё же смог открыть глаза, то сразу увидел Рифану, на лице которой читалось волнение и беспокойство.       — Привет... — прошептал я ей, пытаясь вымучить из себя улыбку. — Скажи... я умер и попал в рай?       Волнение на её лице сменилось на непонимание и удивление.       — Н-нет, с чего ты взял? — неуверенно спросила Рифа.       — Тогда почему меня встречает ангел?       Были бы у меня силы, я бы от души посмеялся над своей "шуткой". Вот только, похоже, Рифане мой юмор не понравился. Едва она оправилась от удивления, как тут же нахмурила брови, состроив строгую физиономию.       — Дурак ты... Тебе бы поменьше с Косом общаться — уже от него шуточек понабрался.       Я не мог понять, говорит она всерьёз или же нет. И когда моё непонимание достигло критической отметки, Рифа внезапно смягчилась:       — Да ладно тебе, я тоже шучу.       — А я говорил на полном серьёзе...       Она вновь начала хмуриться, и я поспешил объяснить ситуцию:       — Ладно-ладно, не сердись так. Просто пытаюсь отвлечься от... от произошедшего.       Рифана понимающе кивнула.       После в комнате установилась тишина и я погрузился в свои мысли, "оценивая ущерб". Честно говоря, я думал, что будет хуже. Но я даже вроде как цел остался, руки-ноги не потерял. Хотя общее состояние такое, что даже шевелиться больно, не то, что ходить или тем более драться.       В этот момент в палату зашла, судя по всему, врач.       — Так-так, вижу, наш пациент всё же пришёл в себя... — задумчиво проговорила она. — Что ж, не зря я всё-таки поддалась на уговоры.       — О чём вы? — спросил я, ибо говорила она максимально расплывчато.       — А твоя подруга тебе ещё не рассказала? — удивилась она.       — Нет, не было времени. Я, считайте, только что очнулся.       — Что ж, тогда придётся рассказать тебе, как всё было. Когда тебя только доставили, я и мои коллеги были удивлены, как ты вообще жив остался. Да и вообще все думали, что ты не выживешь — настолько сильно тебе досталось. В обеих формах. Что ж такое произойти могло, что задело даже твою вторую форму?..       — Я их быстро сменял, пока принимал на себя урон. Чтобы уменьшить ущерб, — поспешил объяснить я.       — Ну тогда всё понятно. Видимо, это тебя и спасло, ведь иначе точно не дотянул бы до госпиталя. Но и так положение было критическое. Никто уж не надеялся, что твоё состояние удастся стабилизировать, и некоторые предлагали просто дать тебе умереть, чтоб не мучился...       По спине после этих слов пробежали мурашки. Оказывается, я... и правда был, считай, одной ногой в могиле.       — Но, как видишь, ты жив, — невозмутимо продолжила врач. — Поблагодари за это свою подругу. Только стоило нам упомянуть об остановке лечения, как она слёзно начала умолять не делать этого и найти какой-нибудь способ тебя вылечить. И, как видишь, нашли.       Рифана покраснела и закрыла лицо руками. Чего это она так реагирует?..       — Так... что за способ? — спросил я. — И... что за печать на мне?       Пока длился рассказ, я заметил у себя на груди печать, похожую на печать раба. Но эта явно другая.       — Это сдерживающая печать. Для контроля превращений. В общем, чтобы помочь тебе, мы подключили к делу группу магов, и совместно с ними провели один довольно рискованный ритуал. Чуть больше половины ущерба, полученного твоей человеческой формой, было перенесено на звериную, чтобы облегчить восстановление. Ритуал прошёл успешно, но вот звериная форма... лучше тебе не знать, в каком она сейчас состоянии. И, чтобы ты случайно не обратился — а в таком случае ты точно умрёшь — пришлось поставить сдерживающую печать. Как-то так.       После рассказа врач сменила мне бинты и ушла. Мы с Рифой вновь остались наедине.       — Рифана... — начал было я, но она меня перебила.       — Не спрашивай, пожалуйста. Мне стыдно за то, как я себя вела, пока ты был в отключке, так что давай просто закроем эту тему, ладно?       — ...спасибо тебе, — закончил я свою фразу. Рифа тут же подняла на меня взгляд.       — О чём ты, Барк?       — Спасибо, что не бросила меня, даже несмотря на... моё нынешнее состояние.       — Не за что, но... при чём тут твоё состояние? — непонимающе спросила она.       Я ответил не сразу. Было сложно озвучить факты, тяжким грузом лежащие на мне.       — Так я ведь теперь... ни на что не годен. Это очевидно. После выздоровления мне вряд ли удастся вернуться в отряд. Я не смогу помогать вам в борьбе с пришельцами и Волнами. Я не смогу защищать тебя... И какой тогда смысл в моём существовании? Его нет. Теперь нет...       Я опустил голову, грустно вздохнув. Никак не хотелось принимать тот факт, что на этом моё путешествие заканчивается, но другого выхода нет...       В этот момент я почувствовал прикосновение. Подняв голову, я увидел, что Рифана положила мою ладонь между своими ладонями.       — Барк, какой же ты порой недалёкий... — с улыбкой и слезами на глазах сказала она. — Все всё знали насчёт твоего состояния. И о том, что ты не сможешь вернуться в отряд, тоже. Но, как думаешь, почему я всё равно уговаривала лекарей не бросать тебя на произвол судьбы и попробовать вылечить?       Вот тут она права, я иногда не очень хорошо соображаю. Прямо как сейчас. Ни одной мысли нет, к чему она это всё подводит. Но, спасибо Рифе, долго она не тянула интригу.       — Всё потому что я люблю тебя. Вне зависимости от того, ты меня защищаешь или я тебя. Это всё неважно. Главное, что ты жив, и ты рядом.       Признаться, первое время, как я услышал её признание, не мог нормально соображать. Все мысли путались из-за нахлынувшего потока эмоций. Самая прекрасная девушка в мире призналась мне в любви. Такое трудно сразу осознать и переварить. Как только способность ясно мыслить вернулась ко мне, первое, что я спросил, было:       — Так ты всё-таки разобралась в себе?       В ответ на это Рифана легонько стукнула меня и беззлобно ответила:       — Дурак... я ему тут в любви признаюсь, а он шутки шутит.       — Извини-извини, просто это немного... неожиданно.       Чуть промолчав я спросил.       — Слушай... Раз уж такое дело, можно... поцеловать тебя?       Рифа зарделась, но спустя несколько мгновений кивнула. Она подошла поближе, села на край кровати и наклонилась ко мне. С трудом привстав, я взглянул ей прямо в глаза. Господи, до чего же она красива. Миг — и вот мы уже слились в нашем первом поцелуе. Таком неумелом, но таком прекрасном. Хотел бы я, чтобы этот миг длился вечность... Но ничто не может быть вечным. Так что уже спустя минуту мы просто сидели, обнявшись. Через некоторое время я опустился обратно на кровать не отпуская руку Рифаны. Она же улеглась рядом. Мы так и заснули, не отпуская друг друга.

<<end pov>>

      

Конец первого сезона

Продолжение следует...