Гарри Поттер и Святой Грааль

Дождь, словно сошедший с ума барабанщик, неистово колотил по крышам рушащегося Лондона. Воздух, пропитанный запахом гари и магии, вибрировал от грохота рушащихся зданий и оглушительных взрывов. Битва, разыгравшаяся на улицах некогда величественного города, напоминала безумный танец смерти, где стальные хищники Смита кружились в смертельном вальсе с отчаявшимися героями. Астольфо, израненный, но не сломленный, с трудом удерживал равновесие на спине своего верного гиппогрифа. Словно заправский наездник на родео, он вжимался в белую гриву, уворачиваясь от града пуль, выпущенных с захваченных Смитами вертолетов. Кровь, смешанная с дождевой водой, стекала по его лицу, но глаза, полные решимости, не отрывались от неба. Вояджер, словно сотканный из самой скорости, лавировал между летящими обломками, уклоняясь от атак с грацией хищной птицы. Он двигался с такой быстротой, что глаз не успевал уследить за его движениями, оставляя за собой лишь размытый силуэт, словно тень, скользящую по стене. — Проклятье, эти жестянки действуют мне на нервы! — прорычал Вояджер, резко меняя направление движения, уворачиваясь от очереди, выпущенной с вертолета. — Неужели у этих бездушных болванов нет ничего святого?! Внезапно, в воздухе раздался оглушительный взрыв, похожий на рев разъяренного зверя. Один из вертолетов, окутанный клубами черного дыма и охваченный языками пламени, словно подстреленная птица, начал падать, разбрасывая вокруг себя горящие обломки. Из этого хаоса, словно ангел смерти, вынырнул Джеймс Мориарти на своем ревущем стальном коне, уже совершенно другом. Его лицо, испачканное копотью и кровью, искажала гримаса боли, но глаза горели стальным огнем решимости, холодно и расчетливо оценивая обстановку. Левой рукой он прижимался к кровоточащей ране на боку, а правой, с нечеловеческой хваткой, держался за руль мотоцикла, ловко маневрируя между падающими обломками. Ветер трепал его седые волосы, а кожаный плащ хлопал за спиной, словно черные крылья хищной птицы. — Кажется, кто-то решил устроить фейерверк, — прошипел Мориарти, с трудом переводя дыхание и перезаряжая револьвер. — Что ж, позвольте и мне присоединиться к этому празднику непослушания! Он прицелился, выбрав своей целью не сам вертолет, а точку в небе, где, по его расчетам, должна была пролегать траектория движения второго вертолета. Пуля, заряженная не только порохом, но и хитроумным расчетом гениального ума, со свистом прорезала воздух, оставив за собой тонкую струйку дыма. Она пробила броню второго вертолета в самом уязвимом месте — топливном баке. Раздался новый, еще более оглушительный взрыв, и стальная птица, объятая яростным пламенем, рухнула на землю, задев своими стальными когтями-лопастями третий вертолет. Машины, словно танцуя свой последний танец, столкнулись в воздухе, превратившись в гигантский огненный шар, озаривший багровым светом ночное небо Лондона. Дождь, словно пытаясь смыть с себя ужас происходящего, превратился в настоящий ливень, но не смог погасить бушующее пламя. Над полем битвы, озаряя его призрачным светом, проплыла тень летучей крепости Семирамиды — Висячих Садов. Словно парящий остров, сотканный из камня, металла и магии, крепость прорезала ночное небо, оставляя за собой след из искр и дыма. С ее стен, похожих на гигантские клинки, ударили снопы ослепительно-белого света, испепеляя Смитов десятками. Одновременно с этим, Вояджер, словно танцор, выделывающий немыслимые пируэты, активировал свой фантазм. Пространство вокруг него исказилось, превратившись в водоворот света и энергии. В следующий миг, из этой аномалии, с ревом вырвались десятки миниатюрных черных дыр, жадно поглощая всё на своём пути. Смиты, застигнутые врасплох, плавно краснели, и исчезали в этих вихрях небытия, не успев даже издать звука. Вспыхнув ослепительной молнией, в самом центре битвы возникла башня Теслы, похожая на гигантский металлический палец, грозящий небу. От ее вершины, пронзая ночную тьму, ударили разряды молний, каждый из которых нес в себе сокрушительную мощь тысячи грозовых разрядов. Смиты, словно пораженные невидимым молотом, один за другим падали на землю, превращаясь в груды дымящегося металлолома. Но даже несмотря на эти отчаянные попытки отпора, герои проигрывали. Слишком многочисленным был враг, слишком велика была его сила. Смиты, словно волны безумного моря, всё наступали и наступали, грозя захлестнуть и уничтожить всех на своем пути. Казалось, сама судьба вздрогнула, когда волна разрушительной энергии, порожденная фантазмами Семирамиды, Вояджера и Теслы, нахлынула на поле битвы. Смиты, не успев даже среагировать, один за другим превращались в пыль, словно призраки, рассеивающиеся под лучами утреннего солнца. Из гущи битвы, тяжело опираясь на плечо Рона, выбрался Гарри. Лицо его было испачкано копотью и кровью, одежда порвана, но глаза горели прежним, непоколебимым огнем. — Драко! — хрипло крикнул он, осматриваясь по сторонам. — Я здесь, Поттер! — раздался в ответ знакомый голос. — И, кажется, у меня тут небольшие проблемы! Гарри резко повернул голову и увидел Драко, который стоял спиной к обломкам здания, прикрывая собой Гермиону. Вокруг них, словно стальные хищники, смыкалось кольцо Смитов. Их безликие лица казались еще более гротескными в мерцающем свете пожара. — Держись, Грейнджер! — процедил Драко, крепче сжимая палочку. — Это будет непросто! В этот момент, одна из теней, созданных Темным Гарри, метнулась вперед, целясь Драко в горло. Но в тот же миг, между ними словно из-под земли выросла стена пламени. — Не трогай его! — раздался яростный крик Гермионы. Время, словно замерев на мгновение, растянулось в тонкую, вибрирующую нить. Темный Гарри, его лицо искажено жестокой улыбкой, уже занес палочку для последнего, смертельного удара. До Гарри оставалось всего несколько дюймов, когда раздался яростный крик: — Экспеллиармус! Зеленый луч света вспорол воздух, выбивая палочку из рук Темного Гарри. Тот от неожиданности споткнулся, и в этот самый момент, мимо него, словно вихрь, пронеслась фигура Драко. Он двигался с ловкостью хищного зверя, каждое его движение было точно и рассчитано. В один миг, Драко оказался рядом с Гермионой, закрывая ее своим телом. — Убирайся с дороги, Малфой! — прорычал Темный Гарри, пытаясь прорваться к Гарри. — Даже не надейся, Поттер! — ответил Драко, не отводя глаз от противника. — Ты уже достаточно навредил! В его голосе, обычно насмешливом и холодном, звучала сейчас сталь. Он держал палочку твердо, как опытный дуэлянт, готовый к любому повороту событий. Темный Гарри усмехнулся. — Храбрые слова для слизеринской крысы! — прошипел он. — Но что ты можешь противопоставить мне?! Он резко взмахнул рукой, и из его тени вырвался поток темной энергии, целясь в Драко. Тот едва успел отскочить в сторону, но волна тьмы задела его по руке, разрывая одежду и оставляя на коже глубокий, кровоточащий порез. — Ты заплатишь за это, Малфой! — прорычал Тёмный Гарри, его лицо исказилось от ярости, словно маска безумного бога. Он метнул в Драко заклинание, от которого тот едва успел увернуться, отскочив в сторону. Разрушительный луч чиркнул по стене, оплавив камень, словно масло на раскалённой сковородке. Воздух наполнился запахом озона и магии. — Слабовато для «Повелителя Тьмы», не находишь? — усмехнулся Драко, стирая со лба капли пота, смешанные с дождевой водой. В его глазах, обычно холодных и расчётливых, плескался огонь. Огонь битвы, решимости, может, даже чего-то большего. Адреналин, словно топливо, разжигал в его крови жажду противостояния, толкая на безумные, отчаянные поступки. Темный Гарри, не говоря ни слова, взмахнул палочкой, призывая новые тени. Они змеями метнулись к Драко, но он встретил их лицом к лицу, не дрогнув ни одним мускулом. — Протего! — рявкнул он, и перед ним вспыхнул полупрозрачный щит, отражая атаку. — Думаешь, такая простая штучка может меня остановить?! — рявкнул Темный Гарри, и тени с новой силой напали на щит, заставляя его трещать и искриться. — Я пробью твою защиту, Малфой, и тогда тебе уже никто не поможет! — Посмотрим, — процедил Драко, сжимая палочку с такой силой, что костяшки его пальцев побелели. Он видел, как дрожит щит под натиском теней, чувствовал, как напрягается каждая клеточка его тела, но не сдавался. Он не даст этому монстру, этому извращённому отражению Гарри, навредить ни ему, ни Гермионе. Не сегодня. Внезапно, в воздухе что-то свистнуло. Драко на мгновение отвлекся, оборачиваясь на звук, и в тот же миг, одна из теней прорвалась сквозь его защиту. Она с невероятной скоростью метнулась к Гермионе, целясь ей прямо в горло. — ГЕРМИОНА! — заорал Драко, бросаясь вперед. Он не успевал. Он знал, что не успевал, но не мог ничего с этим поделать. Ноги его словно налились свинцом, воздух стал вязким, как смола. Тень уже почти коснулась горла Гермионы. Драко видел ужас в её широко распахнутых глазах, отражение бушующего пламени в карих зрачках. В тот миг мир вокруг него сжался до размеров зрачка иглы, а время замедлило свой бег. Он не успевал добежать, не успевал выкрикнуть заклинание, не успевал даже моргнуть. Оставалось лишь одно, самое безрассудное, самое отчаянное действие. Драко резко оттолкнулся от земли, не думая больше ни о чем, кроме как о том, чтобы оказаться между Гермионой и смертельной тенью. Он закрыл ее своим телом, подставляя себя под удар. Время вновь хрустнуло, словно сломанная ветка, и вернулось в свою обычную колею. Резкая боль пронзила всё тело, словно раскаленная кочерга прошила его насквозь. Драко захрипел, с трудом удерживаясь на ногах. Он чувствовал, как по его спине течет что-то горячее и липкое, но не мог понять, кровь это или просто дождь, смешанный с потом. — ДРАКО! — пронзительный крик Гермионы прорезал гул битвы. Он обернулся, с трудом преодолевая приступ головокружения. Гермиона стояла рядом, ее лицо было бледным, как полотно, глаза широко распахнуты от ужаса. — Ты… ты ранен! — прошептала она, протягивая к нему руку. — Пустяки, — прохрипел Драко, пытаясь улыбнуться. — Жить буду. Он хотел сказать что-то еще, что-то важное, что-то, что давно было у него на сердце, но в этот момент над ними вновь нависла тень Темного Гарри. — Какие трогательные проводы, — прошипел он, его голос был полон яда. — Но не надейтесь, что я позволю вам так просто уйти! — Убирайся к лешему, Поттер! — прохрипел Драко, с трудом выпрямляясь. Он пошатнулся, и Гермиона инстинктивно обняла его за плечи, пытаясь удержать на ногах. — Драко, ты не в том состоянии, чтобы сражаться! — в голосе её звучали панические нотки. — Бежим, пока еще можем! — Нет, — упрямо повторил Драко, отстраняя ее руку. — Я не побегу. Не в этот раз. Он взглянул на Темного Гарри, и в глазах его, несмотря на боль, вспыхнул холодный огонь. В этот момент Драко был похож на раненого зверя, загнанного в угол, но не сломленного, готового до последнего защищать то, что ему… дорого? — Пора заканчивать этот фарс, — прошипел Темный Гарри, направляя палочку на Драко. Он уже готов был нанести удар, но в этот момент Драко сделал то, чего никто от него не ожидал, даже он сам. С невероятным, нечеловеческим усилием, он резко бросился вперед, прямо навстречу врагу. — Что?! — только и успел выдохнуть Темный Гарри, когда Драко, уклонившись от его атаки, оказался у него за спиной. Он двигался с ловкостью танцора и скоростью змеи. Боль в спине отступила, словно её и не было, уступая место холодной ярости и адреналину. — Остолбеней! — рявкнул Драко, не давая противнику опомниться. Оглушающее заклинание ударило Темного Гарри в спину, отбросив его на несколько футов. Он с грохотом рухнул на землю, роняя палочку. — Невозможно… — прохрипел он, пытаясь подняться. — Я… я же… — Ты проиграл, Поттер, — холодно сказал Драко, направляя на него свою палочку. — И на этот раз твоя тьма тебя не спасёт. Темный Гарри, словно раненый зверь, пытался подняться, но новое заклинание Драко сковало его движения. Он смотрел на своего противника изумленными, неверящими глазами. — Как… как тебе это удалось? — прохрипел он, с трудом шевеля губами. — Я же… я же сильнее! — Сильнее? — усмехнулся Драко, делая шаг вперёд. — Возможно. Но ты забыл одно, Поттер. Он наклонился к нему, глядя прямо в глаза. — Я — Драко Малфой, — прошептал он. — И я всегда добиваюсь того, чего хочу. Он отступил на шаг, вновь направляя палочку на противника. В этот момент воздух вокруг них буквально зазвенел от напряжения. Из вихря битвы, словно призраки, начали проступать фигуры волшебников. Первым появился Том Реддл, его лицо было суровым и сосредоточенным. Он остановился рядом с Драко, не сводя глаз с Темного Гарри. — Молодец, Драко, — тихо сказал он, и в голосе его, несмотря на всю серьезность момента, звучали нотки гордости. — Ты хорошо справился. А теперь отойди, дальше я сам. Следом за Реддлом из дыма вышли Кирицугу и Марисбери. Лицо Кирицугу было непроницаемо, как всегда, но в глазах его уже тлели искры магической энергии. Марисбери, бледный и запыхавшийся, держал в руках свою трость, словно оружие. — Что тут происходит? — спросил он, оглядываясь по сторонам. — Где все? — В безопасности, — коротко ответил Кирицугу. — Благодаря вашему сыну, Люциус. Он кивнул в сторону Драко, который всё ещё стоял, не сводя глаз с Темного Гарри, хотя теперь, когда опасность миновала, слабость снова начала овладевать его телом. Люциус с тревогой взглянул на своего сына. — Со мной всё в порядке, отец, — пробормотал Драко, ощущая, как его колени дрожат. — Я в порядке… Он уже готов был упасть, но Реддл поддержал его за локоть. — Тише, тише, — проговорил он. — Тебе нужен отдых. Ты заслужил его. — Том прав, — кивнул Люциус, появляясь словно из ниоткуда, и в глазах его, обычно холодных и надменных, теперь читалась искренняя забота. — Ты был очень храбр сегодня, сын. Мы все гордимся тобой. Драко, дрожа от напряжения и усталости, кивнул, принимая похвалу отца. Он бросил последний, полный холодного триумфа взгляд на Темного Гарри, который все еще бессильно лежал на земле под действием заклинания, и позволил Реддлу увести себя прочь от эпицентра событий. Беллатриса Лестрейндж, появившись рядом с племянником буквально из воздуха, с нескрываемым восторгом оглядывала поле битвы. — Великолепно! — воскликнула она, и глаза её, обычно пылающие безумным огнем, сейчас сияли неподдельным удовольствием. — Какой великолепный хаос! Столько разрушений, столько боли! Это было… божественно! — Белла, уйми свой пыл, — мягко предостерёг её Люциус, приобнимая ее за плечи. — Сейчас не время для ликования. У нас ещё много дел. — О, да, дела, — протянула Беллатриса, поворачиваясь к Люциусу. — Например, что нам делать с этим юным негодяем? — Её взгляд вновь устремился к Темному Гарри. — Не волнуйся, Белла, — успокоил её Реддл, делая шаг вперёд. — Я обо всём позабочусь. Он подошёл к лежащему на земле Темному Гарри, наклонился к нему, и в глазах его мелькнуло странное выражение. Это была не злость, не ненависть, даже не презрение. Скорее… печаль? — Твои методы оставляют желать лучшего, — тихо проговорил Реддл, глядя на Темного Гарри. — Такой потенциал, такая сила… и всё впустую. Он вздохнул, и в этом вздохе было столько горечи и сожаления, что даже Беллатриса на мгновение притихла, с удивлением глядя на шурина. Темный Гарри, все еще не в силах пошевелиться, с ненавистью смотрел на Реддла. — Не лезь в мою душу! — прохрипел он. — Ты… ты ничего не знаешь! — Возможно, — спокойно ответил Реддл. — Но я знаю одно: путь, который ты выбрал, не приведёт тебя ни к чему, кроме боли и разрушения. Он выпрямился и оглядел собравшихся волшебников. — Кирицугу, — обратился он к наёмному убийце. — Ты знаешь, что делать. Изолируйте его. Убедитесь, что он больше никому не навредит. Кирицугу молча кивнул и, достав из-за пазухи тонкую серебряную цепь, направился к Темному Гарри. Стоило ему приблизиться, как воздух вокруг него словно сгустился, наполнился ощущением опасности и холода. — Позже мы обсудим твое поведение, — процедил Люциус, обращаясь к сыну. — И не думай, что этот твой… поступок останется без последствий. Драко хотел было возразить, но Реддл мягко сжал его плечо. — Успокойся, Драко, — проговорил он, и в глазах его мелькнул странный блеск. — Твой отец просто… волнуется за тебя. Не так ли, Люциус? Люциус хотел было что-то возразить, но Реддл не дал ему сказать ни слова. Он повернулся к Гермионе, которая все еще стояла, прижимая руку к губам, и на губах его появилась едва заметная улыбка. — А ты, моя дорогая, — сказал он, и голос его прозвучал неожиданно тепло. — Не стоит так безрассудно бросаться на амбразуру. Даже если рядом оказывается такой… галантный кавалер. — Он многозначительно посмотрел на Драко, который в ответ нахмурился. — Что ты хочешь этим сказать, Реддл? — спросил он, и в голосе его зазвучали прежние, холодные нотки. — А ты как думаешь, Драко? — улыбка Реддла стала еще шире. — В моем мире вы с мисс Грейнджер были… весьма близки. Он не договорил, но по лицу Драко пробежала тень. Он резко отвернулся, стараясь скрыть внезапно накатившее на него смущение. — Глупости, — буркнул он. — Это всего лишь… случайность. Гермиона, до этого молча наблюдавшая за их перепалкой, покраснела. — Да, конечно, — пробормотала она, опуская глаза. — Всего лишь случайность. В этот момент из дыма битвы вынырнула Джек-Потрошительница. Ее лицо было испачкано копотью, одежда порвана, но глаза горели злым огоньком. — У меня есть новость, — заявила она, оглядывая всех присутствующих. — Я нашла его. Я знаю, где он прячется. — О ком ты говоришь? — спросил Фуджимару, подходя ближе к Джек. Она перевела взгляд на него, и в глазах её, обычно сияющих безумным весельем, мелькнула тень чего-то похожего на… сосредоточенность? — О том, кого мы ищем, Мастер, — ответила она, указывая окровавленным пальцем в сторону бушующего пламенем центра города. — О том, кто забрал твоего драгоценного Рика. Люциус нахмурился, недоверчиво глядя на юную убийцу. — Ты говоришь о Смите? — уточнил он, его голос был полон сомнения. — Но как… как ты могла его найти? — У меня свои методы, — усмехнулась Джек, бросая на него быстрый, почти издевательский взгляд. — И поверь мне, Люциус, они гораздо эффективнее твоих. Она вновь повернулась к Фуджимару, и в её голосе зазвучали серьёзные, почти драматические нотки. — Он прячется в сердце города, — сказала она. — В самом его центре, где хаос и тьма сильнее всего. В этот момент, с крыши полуразрушенного здания, словно тень, соскользнула Медуза. Приземлившись рядом с ними с кошачьей грацией, она окинула всех взглядом, полным тревоги. — Я слышала ваш разговор, — сказала она, обращаясь к Джек. — И я знаю, что нужно делать. Ее лицо, обычно непроницаемое, сейчас было бледным, а в фиалковых глазах застыло выражение решимости, смешанной со страхом. — Нам нужно действовать быстро, — продолжила Медуза, её голос был напряжён, но твёрд. — Смит слишком опасен. Он уже поглотил слишком много… Она осеклась, сжимая кулаки. В фиалковых глазах вспыхнул огонь, но это был не огонь гнева, а огонь отчаяния. — Медуза, успокойся, — сказал Фуджимару, кладя руку ей на плечо. — Мы что-нибудь придумаем. Мы всегда находим выход. — На этот раз всё иначе, Мастер, — тихо проговорила Медуза, не встречая его взгляда. — Смит… он слишком силен. И он не остановится ни перед чем, чтобы добиться своей цели. Она резко повернулась к собравшимся волшебникам. — Нам нужно уходить отсюда, — сказала она. — Прямо сейчас. Он идёт сюда. Я чувствую его. В этот момент в конце улицы появилась фигура Жанны Альтер. Ее лицо было мрачным, глаза горели холодным огнем. Она остановилась, оглядывая поле битвы, и в глазах её мелькнуло удивление. — Что тут происходит? — спросила она, её голос был резким, как удар кнута. — Где этот Темный Гарри? — Мы разбираемся, — коротко ответил Фуджимару. — А ты где была? Мы ждали тебя. — У меня были… дела, — уклонилась от ответа Жанна. — Неважно. Что с этим… Смитом? Я слышала, как Джек сказала, что знает, где он. — Да, она знает, — подтвердила Медуза, и голос её, несмотря на всю серьезность ситуации, прозвучал спокойно, почти безразлично. — Но нам понадобится время, чтобы добраться до него. И нам понадобится помощь. Она взглянула на Жанну Альтер, и в её фиалковых глазах мелькнул огонёк надежды. — Жанна, — обратилась она к воительнице. — Нам нужно объединить наши силы. Только так у нас есть шанс победить. Жанна нахмурилась, словно не понимая, о чём идёт речь. — Объединить силы? — переспросила она. — Зачем? Я и сама могу справиться с этим… Смитом. — Нет, не можешь, — резко ответила Медуза. — Ты ослаблена битвой. Как и все мы. Нам нужен… комбинированный удар. Твой фантазм и мой. Одновременно. Она оглядела собравшихся волшебников. — А вам всем нужно уйти отсюда, — сказала она твёрдым, не терпящим возражений тоном. — Прямо сейчас. Найдите укрытие. В каком-нибудь здании. В самом его центре. Где стены толще. И не выходите, пока мы не вернёмся. — Но… — начал было Гарри, но Медуза перебила его. — Никаких «но», — отрезала она. — Это приказ. Выполняйте. Она повернулась к Лили, которая стояла, бледная и молчаливая. — Пойдём со мной, — сказала ей Медуза. — Нам нужно поговорить. Медуза не стала ждать ответа. Она взяла Лили за руку и повела за собой, лавируя между обломками зданий и останками Смитов, словно тень, скользящая по руинам. Гарри, не колеблясь ни секунды, последовал за ними. Они остановились у порога полуразрушенного здания, фасад которого был украшен вычурной лепниной, а окна заколочены грубыми досками. Несмотря на разрушения, в этом здании еще ощущалась былая роскошь, словно призрак прошлого не хотел покидать своё пристанище. — Здесь будет безопасно, — сказала Медуза, подталкивая Лили внутрь. — Иди на верхний этаж. Найди комнату в самом центре дома. Где стены толще. И не выходи оттуда, пока мы не вернёмся. Её голос был спокойным, но в нём звучали стальные нотки, не терпящие возражений. Лили, бледная и молчаливая, кивнула, и, с трудом переставляя ноги, начала подниматься по разрушенной лестнице. — Гарри, — обратилась к нему Медуза, когда Лили скрылась из виду. — Ты остаёшься здесь. Ты будешь её охранять. Гарри, не колеблясь ни секунды, кивнул. — Хорошо, — сказал он. — Я никого к ней не подпущу. Медуза окинула его взглядом, в котором промелькнуло нечто похожее на… одобрение? — Я верю тебе, — тихо сказала она, и в этих словах звучала искренность, от которой Гарри невольно вздрогнул. Медуза проводила Лили взглядом, видя, как та, с трудом переставляя ноги, поднимается по лестнице, опираясь на перилла. Затем она повернулась к Гарри, и в её глазах, обычно холодных и непроницаемых, появилось нечто похожее на… тревогу? — Пойдём, — сказала она, и, не дожидаясь ответа, пошла вслед за Лили. Гарри, не задавая лишних вопросов, последовал за ней. Они нашли Лили на верхнем этаже, в маленькой комнате с высокими потолками и заколоченными окнами. Единственным источником света здесь был узкий луч солнца, пробивающийся сквозь щель в досках. Медуза оглядела комнату, словно оценивая её на прочность, а затем повернулась к Лили. — Здесь ты будешь в безопасности, — сказала она, и в её голосе звучала уверенность, которую она, похоже, сама в себе не чувствовала. — По крайней мере, я на это надеюсь. Лили молчала, только кусала губы и нервно теребила подол своего платья. В её глазах застыл немой вопрос, на который она боялась услышать ответ. Медуза на секунду задумалась, а затем, словно вспомнив что-то, достала из-за пазухи маленького плюшевого мишку. Он был сшит из лоскутков разных тканей, немного неуклюже, но с большой любовью. — Подари это своему ребёнку, — сказала она, протягивая игрушку Лили. — Где ты это взяла? — спросила Лили, с удивлением глядя на мишку. — Сама сшила, — ответила Медуза, и на её лице промелькнула тень грустной улыбки. — Когда у меня было время… давно. Тебе нравится? Лили прижала мишку к груди, словно пытаясь унять дрожь, пробежавшую по её телу. — Он… он прекрасный, — прошептала она, и голос её дрожал. — Спасибо… Медуза… Она подняла глаза на свою защитницу, и в них застыла мольба. — Не уходи, — прошептала она севшим голосом. — Не оставляй меня одну… Только не теперь, не сейчас. Медуза подошла к Лили, и обняла её, прижимая к себе крепко, словно пытаясь защитить от всех бед мира. Она улыбнулась своей верной подруге, утерла с её лица слезы и заглянула прямо в глаза. — Я всегда буду рядом с тобой, — прошептала она, и в её голосе звучала такая любовь и нежность, что у Лили перехватило дыхание. — Но сейчас я нужна этому миру, и всем его людям. Она достала из-за пазухи пару наушников с пушистыми амбюшорами. — Надень их, — сказала она, вкладывая наушники Лили в руки. — Когда я уйду, укройся в серединных помещениях здания. Обязательно закрой все двери и окна. Затем досчитай до десяти, и закрой глаза, где бы ты не находилась. Пообещай мне, что ты это сделаешь. Лили с тревогой смотрела на Медузу. Её сердце пропускало удары, а слезы текли теперь нескончаемым потоком. Она вытянула руки, но не нашла сил, чтобы обхватить ими Медузу. — Я… — прошептала она. — Я не разрешаю тебе… Как ты говорила? Командным заклинанием… Она вытянула перед собой руку с символами командных заклинаний, но Медуза опустила её вниз, покачав головой. — Пойми, Лили, — голос Медузы прозвучал серьезно и жестко. — Я Слуга, и это моё призвание. Я должна защищать людей. Я должна защитить тебя. И твоего ребёнка. Даже ценой собственной жизни. С этими словами, Медуза отошла от Лили, и, развернувшись на каблуках, зашагала прочь. У порога она остановилась, оглянулась на Гарри и Лили. — Берегите себя, — тихо сказала она, и в её голосе звучала бесконечная печаль. — Пожалуйста, вернись, если сможешь, — проплакала ей вслед Лили. Медуза на секунду остановилась, и едва заметно кивнула в ответ головой. Выйдя из здания, Медуза вдохнула пропитанный гарью и озоном воздух, словно пытаясь наполнить лёгкие последним глотком мира. Затем она закрыла глаза и сосредоточилась. Её тело напряглось, словно тетива лука, готовая пустить стрелу. Фиалковые глаза вспыхнули холодным, змеиным огнём. — Mystic Eyes of Petrification — прошептала она, и её голос прозвучал словно шелест змеиной чешуи. Мир вокруг неё исказился, расплылся в тумане, а затем вновь обрёл чёткость, но уже другим, изменённым. Она видела город теперь не глазами человека, а глазами Горгоны. Видела каждую мельчайшую деталь, каждое движение, каждую тень. И видела их — Смитов, легион бездушных машин, пожирающих всё на своём пути. Они были везде. На улицах, в домах, в небе. Их стальные тела отражали багровое сияние пожаров, а безликие лица казались ещё более гротескными в мерцающем свете. Они двигались с холодной, механической точностью, словно шестерёнки гигантского часового механизма, заведённого безумным часовщиком. Медуза вдохнула глубоко и бросилась вперёд. Её тело, словно стрела, выпущенная из тугого лука, пронзило воздух, оставляя за собой лишь размытый силуэт. Она двигалась с такой скоростью, что её почти невозможно было разглядеть невооружённым глазом. Ветер свистел в ушах, разрывая одежду, а мир вокруг превратился в размытое пятно красок и звуков. Медуза неслась по разрушенным улицам, перепрыгивая через обломки, скользя под обрушивающимися стенами, словно призрак, сотканный из скорости и ярости. Её взгляд, холодный и пронзительный, скользил по лицам Смитов, оставляя на них след ледяного ужаса. Они останавливались, словно пораженные громом, их механические тела начинали дрожать, а бездушные глаза широко раскрывались от непонятного, животного страха. Она не убивала их. Пока не убивала. Ей нужно было время. Время, чтобы добраться до цели. Время, чтобы выполнить свой план. Она ощущала его присутствие теперь совсем рядом. Ощущала его холодную, расчётливую силу, словно ледяной ветер, пробирающий до костей. Он ждёт меня, — подумала она, сжимая кулаки. — Он знает, что я иду. И в этой мысли не было страха. Была только холодная, непоколебимая решимость. Решимость идти до конца. Даже если этот конец будет для неё последним. В это время, в другом конце города, Жанна Альтер сражалась с Жанной-фальшивкой. Их клинки сшибались в воздухе, высекая искры, а магическая энергия волнами расходилась вокруг, разрушая всё на своём пути. — Ты не победишь, — прорычала фальшивая Жанна, её голос был полон ярости и ненависти. — Твоя светлая сторона тебя погубит! — Моя вера — моя сила, — ответила Жанна Альтер, её голос был твёрд и непоколебим. — И я не позволю тебе погасить её своей тьмой! Их битва была похожа на танец двух противоположностей, света и тьмы, добра и зла. И исход этого танца был пока неизвестен. Внезапно, небо над ними озарилось ярким, белым светом. Жанна Альтер на мгновение зажмурилась, прикрывая глаза рукой. Когда же она снова открыла их, то увидела, что рядом с ней стоит ещё одна Жанна. Жанна-Рулер. — Сестра, — тихо сказала она, и голос её был похож на звучание серебряного колокольчика. — Я пришла, чтобы помочь тебе. Фальшивая Жанна, до этого наблюдавшая за ними с изумлением, вдруг разразилась хохотом. — Надеешься победить меня с помощью этой… святоши? — прорычала она, презрительно глядя на святую Жанну. — Не смеши меня! Она слаба! Она ни на что не способна! — Это мы ещё посмотрим, — холодно ответила святая Жанна, и в её глазах вспыхнул стальной огонь. Она подняла знамя, и оно вспыхнуло ярким, ослепительным светом, заставляя Жанну-злодейку зажмуриться и отступить на шаг. — Теперь нас двое, — сказала она, поворачиваясь к Жанне Альтер. — И мы победим. Тем временем, Медуза, превратив Лондон в размытое полотно скорости и цвета, приближалась к цели. Она чувствовала его все отчётливее, ощущала его холодную, расчётливую силу, словно прикосновение ледяной иглы к коже. Смиты пытались остановить её. Они стреляли в неё, бросались на неё, пытаясь захватить её в стальные объятия. Но она была слишком быстрой для них. Слишком неуловимой. Её взгляд, словно оружие, пронзал их насквозь, заставляя застывать на месте, превращаясь в безжизненные статуи. Она не останавливалась, не отвлекалась, не тратила время на тех, кто уже не представлял для неё угрозы. В её ушах звучал только один голос. Голос цели. Голос того, кто забрал у неё самое дорогое. Я иду за тобой, Смит, — мысленно прошептала она, и в её голосе звучала ледяная ярость. — И ты заплатишь за то, что сделал. Она вылетела на широкую площадь, в центре которой возвышалось полуразрушенное здание, похожее на гигантский череп, устремлённый в небо пустыми глазницами окон. Она знала, что он здесь. Ощущала его присутствие всем своим существом. И тут она увидела его. Он стоял на крыше здания, его чёрный костюм был идеально чистым, несмотря на хаос и разрушения вокруг. Он смотрел на неё с холодным безразличием, словно на досадную муху, которую нужно прихлопнуть. — Ты пришла, Медуза, — сказал он, и голос его прозвучал словно стальной скрежет. — Я ждал тебя. — Я знаю, — ответила она, останавливаясь напротив него. — И я пришла, чтобы забрать то, что ты украл. — Глупое создание, — презрительно усмехнулся Смит-Рик, и в его голосе, некогда принадлежавшем Рику, теперь звучал только холодный механический скрежет. — Ты думаешь, что можешь победить меня? Ты думаешь, что можешь изменить то, что уже предопределено? Медуза не ответила. Она только молча смотрела на него, и в её фиалковых глазах плескался огонь. Огонь ненависти, ярости, отчаяния. И ещё чего-то, что Смит-Рик не мог понять. Чего-то, что было ему недоступно. Между ними, словно из-под земли, начали вырастать фигуры Смитов. Они стояли неподвижно, словно статуи, их безликие лица были обращены к Медузе, а пустые глаза горели холодным, белым огнём. Они выстроились в ровные ряды, образуя коридор, ведущий к Смиту-Рику. Коридор смерти. Медуза медленно пошла вперёд. Она шла не колеблясь, не оборачиваясь, не обращая внимания на безмолвных стражей, стоявших по обеим сторонам от неё. Каждый её шаг отдавался в тишине словно удар молота по наковальне. Смит-Рик наблюдал за ней с холодным любопытством, словно учёный, изучающий поведение лабораторной крысы. Он не делал попыток остановить её, не отдавал приказов своим копиям. Он просто ждал. Когда Медуза подошла к нему на расстояние нескольких шагов, он улыбнулся. Это была не человеческая улыбка. В ней не было ни тепла, ни радости. Только холодный, расчётливый триумф. — Ты сама пришла к своей гибели, — сказал он, и голос его был полон насмешки. — Глупое, никчёмное создание. Медуза остановилась напротив него. Их разделяло всего несколько футов. Она смотрела ему прямо в глаза, и в её взгляде была не только ненависть, но и что-то ещё. Что-то, что он не мог понять. Что-то, что заставляло его чувствовать себя… неуютно. — Я убью тебя, — тихо сказала она, и её голос был похож на шелест змеиной чешуи. — И верну то, что ты украл. — Попробуй, — усмехнулся Смит-Рик, и в его глазах вспыхнул холодный, белый огонь. В следующий миг они оба бросились друг на друга. Их столкновение было подобно удару грома. Воздух вокруг них взорвался волной магической энергии, отбрасывая стоявших рядом Смитов словно кегли. Смит-Рик, двигаясь с нечеловеческой скоростью и грацией, уклонился от удара Медузы и нанес ей ответный удар ногой в грудь. Она отлетела назад, с трудом удержавшись на ногах. — Ты слаба, Медуза, — усмехнулся Смит-Рик, наступая на неё. — Ты ничтожество. Медуза не ответила. Она только молча смотрела на него, и в её глазах горел холодный огонь. В следующий миг она вновь бросилась в атаку. Её движения были быстрыми, точными, смертоносными. Она атаковала его кулаками, ногами, локтями, используя каждую часть своего тела как оружие. Смит-Рик уворачивался от её ударов, парировал их, но не мог перейти в наступление. Она была слишком быстра, слишком неуловима. Их битва была похожа на танец двух хищников, кружащихся в смертельном вальсе. Они двигались с такой скоростью, что их фигуры размывались в воздухе, оставляя за собой лишь призрачные силуэты. Внезапно, Медуза резко отскочила назад, увеличивая дистанцию. Она глубоко вдохнула, словно перед прыжком в пропасть, а затем снова бросилась на Смита-Рика. Но на этот раз она не атаковала его физически. Она использовала свою самую могущественную силу. Силу своего взгляда. Mystic Eyes of Petrification. Её фиалковые глаза вспыхнули ярким, ослепительным светом, от которого Смит-Рик невольно зажмурился. Он почувствовал, как его тело начинает каменеть, словно его окутывает невидимая, холодная оболочка. — Что… что ты делаешь?! — прохрипел он, с трудом шевеля губами. — Я уничтожаю тебя, — холодно ответила Медуза, не сводя с него своего взгляда. — Ты забрал у меня слишком много. И теперь ты заплатишь. Смит-Рик, собрав все свои силы, резко взмахнул рукой, отбрасывая её взгляд. Он пошатнулся, но устоял на ногах. Его тело еще не окаменело полностью, но он знал, что ему нужно действовать быстро. Он бросился на Медузу, пытаясь схватить её за горло. Она увернулась от его атаки и нанесла ему удар ногой в живот. Он скрючился от боли, но не упал. Он был слишком силен, слишком устойчив. Их битва переместилась в небо. Смит-Рик, используя свою невероятную силу, подбросил Медузу в воздух, словно куклу. Она перевернулась в полете и приземлилась на крыше соседнего здания. Он мгновенно оказался рядом с ней, и их битва продолжилась. Они обменивались ударами, блокировали атаки друг друга, двигаясь с невероятной скоростью и ловкостью. Каменная крошка летела из-под их ног, а воздух наполнялся грохотом ударов и звоном стали. Смит-Рик схватил Медузу за руку и резко дернул её на себя. Она потеряла равновесие и чуть не упала с крыши, но в последний момент успела ухватиться за край карниза. Он усмехнулся и ударил её ногой в грудь. Она отлетела назад, с трудом удерживаясь на ногах. — Ты проиграла, Медуза, — сказал он, наступая на неё. — Признай своё поражение. Она не ответила. Она только молча смотрела на него, и в её глазах горел холодный огонь. В следующий момент она призвала своего верного спутника. — БЕЛЛЕРОФОН! — прокричала она, вызывая свой благородный фантазм. Крылатый конь, белый, словно снег, появился из воздуха, развеяв облака магической энергии. Его глаза горели ярким, золотым огнём, а копыта били молнии. Он заржал пронзительно, и звук его рёва отозвался эхом в разрушенных улицах Лондона. — Что это ещё такое?! — удивился Смит-Рик, отступая на шаг. — Это мой конец, — тихо сказала Медуза, взмахивая рукой. — И твой тоже. Она вскочила на спину пегаса и взмыла в небо. Смит-Рик, не желая уступать ей поле битвы, прыгнул вслед за ней. Их битва продолжилась в воздухе. Медуза, сидя на спине Беллерофона, атаковала Смита-Рика своим взглядом, пытаясь окаменить его. Он же уворачивался от её атак, используя свою скорость и ловкость, и пытался добраться до неё, чтобы нанести смертельный удар. Они кружились в воздухе, словно две хищные птицы, сцепившиеся в смертельной схватке. Их тени скользили по разрушенным зданиям, а звуки их битвы разносились далеко вокруг. Но призыв Беллерофона дался Медузе непросто. Она ощущала, как её силы тают, словно снег под лучами весеннего солнца. Битва истощила её, а использование *Mystic Eyes* отняло последние капли магической энергии. Она едва удерживалась в седле, её руки дрожали, а перед глазами плыли темные пятна. Но она не могла сдаться. Не сейчас. Не когда она была так близка к цели. Смит-Рик, почувствовав её слабость, усилил натиск. Он атаковал её с новой яростью, словно пытаясь разорвать её на части. Его удары становились все сильнее, все точнее. Беллерофон, ощущая состояние своей хозяйки, ржал тревожно и бил копытами воздух, пытаясь увернуться от атак Смита-Рика. Но тот был слишком быстрым, слишком ловким. Один из его ударов пришелся Медузе в плечо. Она вскрикнула от боли и чуть не выронила поводья. Смит-Рик усмехнулся и приготовился нанести решающий удар. Но в этот момент Беллерофон, собрав все свои силы, резко взмыл вверх, унося Медузу от опасности. Смит-Рик промахнулся и с яростью ударил кулаком по воздуху. Беллерофон взмыл высоко в небо, оставляя Смита-Рика далеко внизу. Медуза, с трудом удерживаясь в седле, пыталась прийти в себя. Ей нужно было время, чтобы восстановить силы, чтобы подготовиться к последней атаке. Внизу же начался настоящий ад. Смиты, очнувшись от оцепенения, бросились к зданию, с крыши которого взлетела Медуза. Их были сотни, тысячи. Они карабкались по стенам, прыгали друг на друга, словно муравьи, стремясь добраться до своей цели. Смит-Рик, стоя на крыше здания, наблюдал за ними с холодным спокойствием. Он не торопился. Он знал, что Медуза нигде не денется. Она ослаблена, ранена, и ей не хватит сил долго продержаться в воздухе. Рано или поздно ей придется спуститься. И тогда он будет ждать её. Медуза, видя это, понимала, что она в ловушке. Она не могла атаковать Смита-Рика прямо сейчас. Её фантазм, Беллерофон, был могущественным оружием, но он требовал слишком много энергии. Энергии, которой у неё сейчас не было. Мне нужно время, — подумала она, с трудом переводя дыхание. — Мне нужно хоть немного времени, чтобы восстановить силы. Она приказала Беллерофону кружить над зданием, удерживая Смита-Рика на расстоянии. Крылатый конь послушно выполнял её команды, искусно уворачиваясь от выстрелов Смитов, которые теперь стреляли в неё из всех видов оружия. Я должна выиграть хоть немного времени, — думала она, ощущая, как её силы тают с каждой секундой. — Жанна… где же ты? Медуза сжала зубы, чувствуя, как боль в раненом плече становится нестерпимой. Кровь, смешиваясь с дождевой водой, стекала по её руке, оставляя на сером плаще багровые разводы. Призыв Беллерофона действительно выпил из неё почти все силы. Фантазм, воплощение её божественной сущности, требовал колоссальных затрат энергии. И сейчас, раненая и ослабленная, она понимала, что ей вряд ли удастся выжить после его применения. Но выбора у неё не было. Смиты, словно стальной рой, все плотной смыкались вокруг здания, их пустые глаза горели холодным, белым огнём. Они уже приготовились к атаке, их оружие было нацелено на неё, словно тысячи жалящих игл. Смит-Рик, стоя на крыше, наблюдал за ней с холодной улыбкой на губах. Он знал, что она в ловушке. Он знал, что она обречена. Медуза, видя это, сжала кулаки. Страх, холодный и липкий, попытался опутать её сердце, но она отбросила его прочь. Сейчас не время для страха. Сейчас время для решимости. Я не могу умереть здесь, — подумала она, глядя на Смита-Рика. — Не могу позволить ему победить. Её взгляд встретился с его взглядом, и в этом безмолвном противостоянии сверкнули искры. Искры ненависти, ярости, отчаяния. И ещё чего-то, что Смит-Рик не мог понять. Чего-то, что называлось… надеждой. Медуза поняла, что у неё есть только один шанс. Один единственный, отчаянный шанс на победу. И она должна была использовать его прямо сейчас, пока ещё не поздно. Она взглянула на Смита-Рика, и в её фиалковых глазах снова вспыхнул холодный, змеиный огонь. *Mystic Eyes of Petrification*. На мгновение мир вокруг них замер. Смиты, окружившие здание, словно окаменели, их оружие, Золотые Врата, и выпущенные из них снаряды застыли в воздухе. Смит-Рик, пойманный её взглядом, не мог пошевелиться. Его лицо, искажённое маской холодного триумфа, на мгновение стало удивлённым, почти испуганным. — Беллерофон! — крикнула Медуза, её голос пронзил тишину, словно удар грома. Она резко дёрнула поводья, направляя Беллерофона прямо на Смита-Рика. Крылатый конь, ощущая её решимость, заржал пронзительно и бросился вниз, словно белый метеор, падающий с небес. Смит-Рик, очнувшись от оцепенения, усмехнулся. Он не верил, что она сможет победить. Он был слишком силен, слишком уверен в себе. — Глупая девчонка, — прошептал он, наблюдая, как Беллерофон стремительно приближается к нему. — Ты думаешь, что можешь… Он не успел договорить. Пегас, окутанный ослепительно-белым сиянием, ударил его с такой силой, что здание, на крыше которого он стоял, затрещало по швам. Каменная крошка разлетелась во все стороны, а в воздухе повисла густая пыль. Медуза, с трудом удерживаясь в седле, смотрела на то место, где только что стоял Смит-Рик. Её сердце колотилось в груди, словно барабан, а в голове шумело. Она не знала, удалось ли ей победить. Она не знала, жива ли она сама. Время словно замерло. А затем… мир вокруг них взорвался. Смит-Рик не успел увернуться. Беллерофон, окутанный ослепительным сиянием, врезался в него со всей силой, словно снаряд, выпущенный из пушки. В тот же миг сотни Смитов, окруживших площадь, открыли огонь. Пули, заклинания, ракеты — всё это обрушилось на Медузу и Беллерофона, словно огненный ливень. Она не кричала, не вскрикивала. Она просто крепче сжала поводья, прижимаясь к шее крылатого коня, и закрыла глаза, встречая смерть лицом к лицу. И в тот момент, когда её тело пронзили десятки пуль и осколков, когда боль пронзила её насквозь, словно раскалённый клинок, мир вокруг них… изменился. Смиты, словно поражённые невидимой молнией, начали трескаться. Из трещин вырывались лучи яркого, ослепительного света, а затем они взрывались, один за другим, превращаясь в кучи дымящегося металлолома. Взрывная волна, распространяясь с невероятной скоростью, прокатилась по всему Лондону, стирая с лица земли всех Смитов, не оставляя после себя ни следа. Геркулес, наблюдавший за этим зрелищем с ужасом и непониманием, отшатнулся, прикрывая лицо рукой. Он никогда не видел ничего подобного. Никогда не чувствовал такой силы. Другие Слуги, стоявшие рядом с ним, тоже были поражены. Они молча наблюдали, как взрывная волна уничтожает их врагов, не в силах поверить в то, что происходит. Когда же дым рассеялся, а грохот взрывов стих, их встретили только разрушенный город и… тишина.