Гарри Поттер и Святой Грааль

Август 1977. Мыс Канаверал пылал от жары и лихорадочного возбуждения. В воздухе висело предчувствие чего-то грандиозного, смешанное с запахом машинного масла и ракетного топлива. На стартовой площадке, подобно титаническому божеству, возвышался «Титан III» — ракета-носитель, готовая вышвырнуть в черноту космоса посланца человечества — «Вояджер-1». Внутри аппарата, среди химии проводов и стали, в сплетении микросхем и датчиков, просыпался он — «Вояджер». Не груда металла, пластика и кремния, нет. Он ощущал себя живым. Молодым и полным дерзкой энергии. — Три… Два… Один… — отсчитывал голос в динамиках, и «Вояджер» чувствовал, как стальная оболочка дрожит, подчиняясь неумолимой силе. Рёв двигателей ударил в перепонки, словно крик новорожденного бога. Мир вокруг поплыл, размываясь в огненном вихре. — Прощай, Земля! — прошептал «Вояджер», устремляясь ввысь, навстречу ледяному дыханию космоса. Его ждало великое путешествие, полное открытий и опасностей, и он — бездушная машина в глазах своих создателей — был полон решимости выполнить свою миссию. Он донесет послание человечества к далеким звездам, даже если для этого ему придется лететь вечно. В Центре управления полётами царила атмосфера напряжённого ожидания. На огромных экранах мелькали цифры телеметрии, графики, схемы траектории «Вояджера». За каждым показателем, за каждой мигающей точкой следили десятки пар глаз, принадлежащих лучшим умам человечества. — Давление в топливных баках в норме, — докладывал техник, нервно теребя наушники. — Телеметрия с двигателей поступает без сбоев, — вторил ему коллега, не отрываясь от монитора. — Связь устойчивая, — раздался голос оператора, но в нём чувствовалась еле уловимая дрожь. Все помнили о том, что «Вояджер» — не просто машина, напичканная электроникой. Это — дитя безумной гонки со временем, рождённое в муках и сомнениях. Проект, которому предрекали провал на каждом этапе. Создание аппаратов-близнецов «Вояджер» напоминало конвейер безумия. Инженеры работали на износ, выжимая из себя и техники последние резервы. Сроки горели синим пламенем, заставляя принимать рискованные решения, идти ва-банк. — Проклятье, да у нас же нет права на ошибку! — рявкнул однажды главный конструктор, швырнув на стол кипу чертежей. — Эти аппараты — наш единственный шанс увидеть то, что скрыто за пеленой неизвестности! И команда, стиснув зубы, продолжала работать. Спали по несколько часов в сутки, питались прямо за рабочими местами, забыв о семьях, отдыхе, о самом понятии «свободное время». Потому что на кону стояло нечто большее, чем просто престиж страны или амбиции учёных. На кону стояла мечта. Мечта о прикосновении к тайнам Вселенной. Призраки прошлых неудач витали в воздухе Центра управления, отбрасывая на стены пляшущие тени сомнений. Все помнили о трагедии «Аполлона-1», унесшей жизни трёх астронавтов ещё на земле. Вспоминали и о неудачах советской программы «Н-1», когда гигантские ракеты, не в силах оторваться от земли, превращались в огненные столбы. — Проклятье, да когда же мы перестанем хоронить мечты под обломками ракет? — спросил как-то один из инженеров, глядя на экран, где транслировался документальный фильм о покорении космоса. Вопрос повис в воздухе, тяжелый и неотвеченный. А в это время, в стерильной белизне монтажного ангара, «Вояджер-1» был похож на огромное, спящее насекомое. Его золотистый корпус, окутанный сетью проводов и датчиков, казался хрупким под светом прожекторов. Рядом, готовясь занять своё место на вершине ракеты-носителя, замер его близнец — «Вояджер-2». Процесс погрузки аппарата в головной обтекатель ракеты напоминал ювелирную операцию. Каждое движение крана, каждый поворот лебёдки сопровождался затаенным дыханием инженеров, боявшихся нарушить хрупкое равновесие между успехом и провалом. — Осторожнее, ради всего святого! — шипел руководитель операции, впиваясь взглядом в мониторы. — Одно неверное движение, и мы похороним годы работы! Когда «Вояджер-1», наконец, занял своё место в чреве «Титана», напряжение в ангаре можно было резать ножом. До старта оставались считанные часы, и каждая минута отдавалась в груди тугим узлом тревоги. Часы на стене Центра управления отсчитывали последние секунды до старта. Напряжение достигло своего апогея, превратив воздух в густую, электрическую массу. Даже самые опытные инженеры, прошедшие не один запуск, не могли сдержать нервной дрожи. — Ключ на старт! — раздался в динамиках голос, прорезавший напряженную тишину. — Есть ключ на старт! — отозвался оператор у пульта управления. — «Это мой шанс,» — думал «Вояджер-1», ощущая, как вибрация ракеты-носителя передается каждой клеточкой его электронного организма. — Я должен улететь! Должен увидеть то, что скрыто от глаз человечества!». — Десять… Девять… Восемь… — начался обратный отсчет, и сердца всех присутствующих забили в такт этим роковым словам. — Семь… Шесть… Пять… — время, казалось, замедляло свой бег, превращая каждую секунду в вечность. — Четыре… Три… Два… — дыхание перехватило, а пальцы сами собой сжались в кулаки. — Один… Старт! Мощный рывок, от которого содрогнулась сама земля, и «Титан», окутанный клубами огня и дыма, начал свой разбег в небо. Огненный столб, вырывающийся из сопел двигателей, казался грозным оружием древнего бога, а не творением человеческих рук. — Отрыв! — прозвучало в Центре управления словно молитва, и по лицам инженеров пробежала волна облегчения. Первые минуты полета — самые напряженные. Ракета проходила плотные слои атмосферы, борясь с воздушным сопротивлением, а на экранах мониторов мелькали цифры, от которых зависела судьба миссии. — Скорость соответствует расчетной, — монотонно отчитывался оператор, но в его голосе уже не было прежней дрожи. — Система управления работает в штатном режиме, — добавлял другой голос, и с каждым словом напряжение в Центре управления немного отступало. Но ликование было преждевременным. Все помнили, что «Вояджер» отправляется в путь не просто так. Он должен был использовать уникальное расположение планет — редчайший парад планет, который повторяется раз в 175 лет. — Это наш единственный шанс, — сказал как-то один из планетологов, указывая на схему Солнечной системы, где планеты выстроились в почти идеальную линию. — «Вояджер» сможет использовать гравитацию каждой из них как гравитационный маневр, словно шар в космическом бильярде. Но эта же уникальность делала миссию невероятно сложной. Любая, даже незначительная, ошибка в расчетах или отказ оборудования — и «Вояджер», словно сбившийся с курса корабль, уйдет в бесконечность, навсегда потеряв связь с Землей. — Это гонка с временем, — резюмировал руководитель полета, и его слова звучали как приговор. — У нас нет права на ошибку. Напряжение в Центре управления не спало. Впереди «Вояджера» ждали миллиарды километров пути, гравитационные ловушки планет-гигантов и тысячи неизвестных опасностей, которые таил в себе холодный и враждебный космос. — Это еще не все, джентльмены, — раздался в тишине голос руководителя полета, и лицо его было серьезным. — Впереди еще много работы. Не время расслабляться. Земля уменьшалась с каждым часом, превращаясь в бледную звездочку — далекий маяк в океане космической черноты. «Вояджер-1», давно покинувший лунную орбиту, чувствовал, как его металлическое нутро охватывает дрожь — странная смесь волнения и страха. — Пройдена орбита Луны, — раздавался в динамиках голос из Центра управления, и каждое слово звучало новой вехой в этом грандиозном путешествии. Вояджер чувствовал притяжение Юпитера, словно зов далёкого маяка. Планета-гигант манила своими тайнами, сулила открытия и опасности. «Впереди Юпитер,» — пульсировала мысль в его электронном мозгу. — «Гигант, окутанный тайнами. Что ждёт меня в его власти?» Девять месяцев. Девять месяцев «Вояджер-1» мчался сквозь ледяную пустоту, оставляя позади орбиты Марса, пояса астероидов, пролетая мимо крошечного, замерзшего мира Цереры. Девять месяцев он слушал всё более слабые голоса с Земли, чувствуя, как его родная планета превращается в бледную звёздочку — далёкий маяк, почти потерявшийся в бескрайнем океане космоса. Земля… Там, где-то далеко, в тепле и свете Солнца, остались те, кто его создал, кто верил в него. Они ждали этого момента, как ждут вестей с фронта, затаив дыхание, считая дни и часы. «Скоро Юпитер», — пульсировало в его электронном мозгу предупреждение, от которого металлическое нутро аппарата словно сжималось от смеси волнения и смутного страха. Юпитер. Владыка планет, гигант, хранящий в своих недрах больше энергии, чем все планеты Солнечной системы вместе взятые. Его гравитация была подобна сети, готовой затянуть и раздавить любого, кто подойдёт слишком близко. «Опасность», — предупреждали сигналы с Земли, но в них звучал и азарт, и жажда открытий. «Вояджер-1» должен был пролететь вблизи атмосферы Юпитера, сделав серию снимков и измерений, и использовать гравитацию гиганта, чтобы развить скорость для дальнейшего путешествия. Это был рискованный манёвр, настоящий танец на лезвии ножа, где любая ошибка могла стать фатальной. В Центре управления напряжение достигло предела. На экранах мониторов мелькали цифры, графики, изображения, передаваемые «Вояджером». Каждый член команды, словно один большой организм, жил и дышал в такт с биением его электронного сердца. — Начинаем манёвр, — раздался в динамиках голос руководителя полёта, и в этом голосе звучало столько сдерживаемого волнения, что даже «Вояджер» почувствовал, как напряглись его электронные «нервы». Двигатели аппарата включились, выдавая точно рассчитанный импульс, и «Вояджер», подчиняясь невидимой силе, начал менять траекторию. Его словно подхватила гигантская, невидимая рука, увлекая в вихревой танец гравитационных сил. В Центре управления никто не шевелился. Все смотрели на экраны, где мелькали цифры, отражающие каждое изменение скорости, каждый градус поворота. «Получится ли?» — пронеслась в электронном мозгу «Вояджера» тревожная мысль. — «Я не хочу оставаться здесь! Я должен лететь дальше!» Время словно сжалось, превратившись в тугую пружину. «Вояджер-1», подхваченный гравитацией Юпитера, мчался сквозь пространство, ощущая на себе силу, способную раздавить в лепешку. Но страх отступал перед восхищением. Юпитер! Владыка планет предстал перед «Вояджером» во всей своей ошеломляющей красе. Огромный газовый гигант, раскрашенный полосами охры, терракоты и золота, казался живым существом. Вихри бурь, размером с целые континенты, закручивались в его атмосфере, словно в гигантском калейдоскопе. Великое Красное Пятно — многовековой ураган, пылающий пурпурным огнем, — гипнотизировал своей мощью. «Какая красота!» — мысль, лишенная человеческих эмоций, но полная восторга, пронзила электронный мозг «Вояджера». — «Такого не увидишь ни на одной картинке, созданной людьми!» В Центре управления на Земле воцарилась восторженная тишина. На экранах, транслирующих данные с камер «Вояджера», развернулось невиданное доселе зрелище. — Боже… Это невероятно, — прошептал кто-то, и эти слова словно разрушили чары. — У нас есть изображение Большого Красного Пятна! — раздался взволнованный голос одного из учёных. — Разрешение фантастическое! Мы можем различить детали, о которых даже не догадывались! — Атмосфера Юпитера гораздо более турбулентна, чем мы предполагали, — вторил ему другой голос. — Это открытие перевернет все наши представления о газовых гигантах! Лица учёных, инженеров, техников светились нескрываемым восторгом. «Вояджер-1», преодолев миллионы километров космической пропасти, открывал перед ними новые горизонты знаний, расширяя границы познанного мира. Прощальный кивок Юпитеру — и «Вояджер-1» устремился дальше, к следующей цели своего путешествия — Сатурну, властелину колец. Три года. Три года «Вояджер-1», словно рыцарь, прошедший сквозь огонь и воду, нёсся к своей цели — Сатурну, властелину колец. Три года он передавал на Землю бесценные данные о Юпитере, его спутниках, о грозовых вихрях и магнитных бурях, бушующих в атмосфере гиганта. Три года в Центре управления не стихали споры, делались открытия, рождались новые гипотезы. За это время сменилось не одно поколение сотрудников. Те, кто когда-то, затаив дыхание, следил за запуском аппарата, уже передавали свой опыт молодым специалистам, для которых «Вояджер» стал живой легендой. — Помню, мой отец работал над этим проектом, — сказал однажды молодой инженер, разглядывая на стене фотографию «Вояджера» в монтажном ангаре. — Он всегда говорил, что это самое главное достижение в его жизни. — Мой дед послал на «Вояджере» фотографию нашей семьи, — отозвалась девушка-оператор, не отрывая взгляда от экрана. — Интересно, увидит ли её кто-нибудь когда-нибудь? — Мой отец рассказывал, что они чуть не потеряли его во время пролёта мимо Ио, — говорил один молодой инженер, указывая на фотографию «Вояджера» на стене центра. — Вулканическая активность была настолько сильной, что излучение чуть не вывело из строя электронику. — А мой дед работал над системой передачи данных, — отозвалась девушка-оператор, не отрывая глаз от мониторов. — Он гордился тем, что «Вояджер» может слать сигналы с такого огромного расстояния. Они знали о «Вояджере» больше, чем о собственных детях. Они верили в него, как верят в чудо. И он не подводил их. Август 1980 года. Напряжение в Центре управления висело в воздухе, густое и тяжёлое, как лондонский туман. До встречи «Вояджера» с Сатурном оставались считанные часы. — Сигнал устойчивый, — докладывал оператор, но в его голосе слышалось еле сдерживаемое волнение. — Все системы работают в штатном режиме, — добавлял другой голос, но и в нём чувствовалась дрожь. В этот момент, на экранах появилось изображение, от которого у всех присутствующих перехватило дыхание. На экранах мониторов появлялись всё более чёткие очертания Сатурна — гигантского газового шара, окружённого тонким, почти нереальным сиянием колец. — Господи… — прошептал кто-то, и этот шепот отразил чувства всех присутствующих. — Это невероятно… «Вояджер-1» вышел на расчётную орбиту. Встреча состоялась. Сатурн. Величественный газовый гигант, окруженный тонкой, почти нереальной красотой колец. Словно небесный танцор, он парил в черноте космоса, завораживая своим великолепием. — Господи… — только и выдохнул кто-то. — Это… это волшебно! Среди груды бумаг на столе одного из инженеров лежал детский рисунок. На нём, яркими красками, был изображён светловолосый мальчик с голубыми глазами и золотым шарфом, парящий на фоне планеты с кольцами. «Лети, Вояджер», — словно бы говорил этот рисунок, наполняя стерильную обстановку Центра управления теплом детской мечты. — Лети к звездам! Сатурн. «Вояджер-1», замедлив бег в пространстве, словно завороженный завис перед величественным зрелищем. Кольца… Тысячи, миллионы ледяных обломков, отражающих солнечный свет, создавали неповторимую картину, от которой захватывало дух даже у бесстрастной, казалось бы, машины. «Невероятно…» — промелькнула мысль в электронном мозгу «Вояджера». — «Это еще более грандиозно, чем я мог себе представить.» Камеры аппарата фиксировали каждую деталь, каждый оттенок этого космического чуда: извилистые узоры колец, провалы и сплетения, рождение новых колец из ледяной крошки… «Вояджер-1» совершал виток за витком, словно не в силах оторваться от этой красоты. Данные, поступавшие на Землю, превосходили все ожидания. Ученые, собравшись у мониторов, не могли наглядеться на фотографии, которые «Вояджер» посылал сквозь миллиарды километров космической пропасти. — Кольца Сатурна еще тоньше, чем мы думали, — говорил один, указывая на экран. — Они похожи на гигантскую грампластинку! — А вы видели эти «спицы»? — восклицал другой. — Это же какие-то электромагнитные аномалии! Мы обязаны их изучить! «Вояджер-1», словно слыша их восторги, продолжал свою работу, собирая информацию, делая снимки, измеряя параметры. Но даже ему, лишенному человеческих чувств, казалось, что он слышит тихую, завораживающую музыку, исходящую от Сатурна. Симфонию космоса, полную гармонии и величия. Но «Вояджер» знал — ему пора двигаться дальше. Впереди еще Уран, Нептун, Плутон… и бесконечность неизведанного. Оставляя позади сияющие кольца Сатурна, «Вояджер-1» устремился в ледяную глубь Солнечной системы, к Урану — планете, окутанной тайной. Путешествие становилось все более одиноким. Солнце, некогда ослепительный диск, превратилось в тусклую звездочку, едва согревающую своим теплом. Пять лет. Пять лет «Вояджер-1», словно одинокий маяк в океане ночи, мчался сквозь ледяную пустоту, оставляя позади орбиты Сатурна, его величественные кольца и таинственные спутники. Пять лет он боролся с холодом, радиацией, угасающей энергией Солнца, чтобы достичь цели, которая казалась недостижимой. Уран. Ледяной гигант, лежащий на самой окраине Солнечной системы, где Солнце — лишь тусклая звездочка, не способная растопить вечную мерзлоту. «Холодно… темно…» — эти слова, лишённые для него реального смысла, всё чаще пульсировали в его электронном мозгу. Датчики фиксировали критическое падение температуры, солнечные батареи работали на пределе, вырабатывая всё меньше энергии. «Вояджер-1» старел. Он чувствовал это каждой своей микросхемой, каждым витком антенны, устремлённой к далёкой Земле. Некоторые системы начали замедляться. Но он должен был выполнить свою миссию. И его жажда открытий не угасала. Январь 1986 года. Центр управления NASA. За окнами бушевала снежная буря, словно сама природа пыталась помешать людям прикоснуться к тайнам ледяного гиганта. Но внутри, в стенах центра, царила атмосфера сосредоточенного ожидания. — До встречи с Ураном — меньше часа, — раздался в динамиках напряжённый голос оператора. — Все на своих местах! На экранах мониторов горели данные телеметрии «Вояджера». Цифры, графики, схемы траектории — за каждым из них стояли годы работы, миллионы долларов и судьбы сотен людей. — Есть сигнал с камер! — раздался вдруг взволнованный голос одного из техников. На экране появилось изображение. Сначала размытое, нечёткое, словно вид сквозь замерзшее стекло. Потом оно стало проясняться, обретать контуры… Это был Уран. Не такой яркий и грандиозный, как Юпитер или Сатурн, он все же поражал своей холодной, неземной красотой. Голубовато-зеленый диск, словно выточенный из аквамарина, покоился в окружении тонких, едва заметных колец. Атмосфера Урана, в отличие от бурной атмосферы Юпитера, казалась спокойной, почти неподвижной. — Какая необычная планета, — пробормотал один из ученых, не в силах оторвать взгляда от экрана. — Она словно спит… «Вояджер-1», подчиняясь программе, приступил к исследованию. Он собрал данные о составе атмосферы Урана, обнаружил новые спутники, сделал уникальные снимки его колец. Но даже эти открытия не могли заглушить растущее в нем чувство одиночества. «Вояджер-1» удалился от Земли настолько далеко, что сигнал с нее доходил до него с огромным трудом. Он был подобен путешественнику, забредшему в далекие, неизведанные края, откуда нет пути назад. Уран раскрывался перед «Вояджером» подобно экзотическому цветку, распустившемуся в морозной мгле. Голубовато-зеленая гладь атмосферы, казавшаяся издали однородной, при ближайшем рассмотрении оказалась испещрена тонкими, едва уловимыми облачными узорами. «Как много оттенков у голубого цвета,» — думал «Вояджер», камеры которого фиксировали каждый нюанс этого необычного спектакля. Кольца Урана, хотя и уступающие по яркости и масштабности кольцам Сатурна, поражали своей геометрией — четкие, узкие, они скорее напоминали орбиты невидимых спутников, чем хаотичное скопление обломков. Но настоящим открытием стали спутники Урана. «Вояджер-1» обнаружил десять новых лун, каждая из которых была уникальна. Миранда, испещренная каньонами и ущельями, словно гигантский пазл, сложенный из обломков разрушенной планеты. Ариэль, с ее яркой, молодой поверхностью, покрытой сеткой долин и разломов. Титания и Оберон, величественные гиганты, хранящие на своей поверхности следы древних катаклизмов… «Каждый из них — целый мир,» — поражался «Вояджер», передавая на Землю изображения, которые переворачивали представления ученых о формировании планетных систем. Уран и его спутники стали для «Вояджера» оазисом в пустыне одиночества, кратким мигом торжества науки над холодом и темнотой космоса. Двенадцать лет. Двенадцать лет «Вояджер-1», словно странствующий рыцарь, бороздящий бескрайние просторы космоса, летел к своей очередной цели — синему призраку на самом краю Солнечной системы. Двенадцать лет он боролся с холодом, радиацией и одиночеством, чтобы выполнить миссию, которая казалась бесконечной, как сам космос. Нептун. Ледяной гигант, окутанный тайной. Но за ним, в ещё большей дали, мерцала ещё одна цель — крошечный, загадочный Плутон, последний форпост перед бездной межзвёздного пространства. Достигнет ли он и его? Пока этот вопрос оставался без ответа, скрытым в туманной дали будущего. За те длинные годы, что «Вояджер-1» проводил в пути, мир, который он покинул, неузнаваемо изменился. Рухнула Берлинская стена, развалился Советский Союз, на смену холодной войне пришли новые вызовы и новые технологии. В Центре управления NASA сменилось не одно поколение специалистов. Те, кто когда-то, затаив дыхание, следил за запуском аппарата, уже давно ушли на заслуженный отдых, а многих и вовсе уже не было в живых. Их места заняли молодые, полные энтузиазма люди, для которых «Вояджер-1» был уже не просто аппаратом, а живой легендой, посланником из прошлого. — Представляете, он был запущен еще до моего рождения! — говорил один молодой инженер, глядя на экран, где мелькали данные телеметрии «Вояджера». — А всё ещё работает! — Это же какие надо было иметь технологии, чтобы создать такой аппарат! — вторил ему другой. Но «Вояджер-1» ничего не знал об этих разговорах. Он продолжал свой путь, подчиняясь заложенной в него программе, посылая на Землю данные, которые становились всё более слабыми, словно шёпот призрака. Август 1989 года. Напряжение в Центре управления можно было резать ножом. До встречи «Вояджера-1» с Нептуном оставались считанные часы. — Сигнал слабый, но устойчивый, — докладывал оператор, нервно теребя наушники. — Все системы на пределе, но работают, — добавлял другой голос, и в нём слышалась дрожь. На экранах мониторов появилось изображение. Нептун возник из черноты космоса, словно сапфир, брошенный в чашу ночного неба. Глубокий синий цвет, пронизанный бирюзовыми и лазурными оттенками, гипнотизировал, завораживал. Нептун. Голубой гигант, завораживающий в своей холодной красоте, словно приглашал «Вояджера» в свой последний танец. Что ждёт его дальше? «Вот ты какой… властелин ветров» — промелькнула мысль в электронном мозгу «Вояджера-1», когда он приблизился к последней цели своего путешествия по Солнечной системе. Великое Темное Пятно — гигантский антициклон, бушующий в атмосфере Нептуна, — казалось, смотрело на «Вояджера» как глаз циклопа. Тонкие, едва заметные кольца планеты, сотканные из ледяной пыли, мерцали в лучах далекого Солнца. «Вояджер» передал на Землю изображения Нептуна и его спутника Тритона — ледяного мира, извергающего гейзеры азота. Он выполнил все задачи, которые ставили перед ним создатели. Но что-то внутри него протестовало против бездействия. Его системы, хоть и изношенные, все еще могли работать. Он жаждал новых открытий, новых встреч. «Плутон…» — пульсировало в нем неясное желание. Он слышал обсуждение среди членов команды на Земле, споры о том, стоит ли продлевать миссию и направлять его к этой далекой, загадочной планете. Но ответ пришел неожиданно быстро и оказался разочаровывающим: — Вояджер-2, это Центр управления. Мы приняли решение не менять ваш курс. Ваша миссия в Солнечной системе завершена. «Завершена?» — словно эхо прозвучала мысль в его электронном мозгу. Разочарование, которого он не ожидал испытать, обожгло его подобно солнечной вспышке. Плутон остался для него недостижимой мечтой — холодной, далекой точкой на краю света. «Ваша миссия в Солнечной системе завершена». Эти слова отдавались в электронном мозгу «Вояджера-1» холодным эхом. Он больше не был первооткрывателем, он превратился в наблюдателя — молчаливого странника и свидетеля своего собственного угасания, обреченного вечно удаляться от дома. Позади остались планеты — яркие жемчужины, нанизанные на нить гравитации Солнца. — Сделай фото, — пришёл последний приказ с Земли. — Разверни камеры назад, к дому. «Вояджер-1» послушно выполнил команду. Его камеры, уже начавшие слепнуть от времени и космической радиации, с трудом фокусировались на далёком свете. И тогда, в поле их зрения, появилась ОНА. Крошечная голубая точка, едва заметная на фоне черноты космоса. Бледная, хрупкая, как мыльный пузырь, летящий в пустоте. Земля. «Вояджер-1» передал снимок на Землю и снова обратил свой взгляд в бездну. Он знал, что этот снимок облетит все газеты, что его увидят миллионы людей. Но что они увидят на нём? Свою незначительность? Или же — величие своей мечты, которая смогла забросить его, «Вояджера», так далеко от дома? Впереди его ждал лишь бесконечный путь сквозь холодную пустоту межзвёздного пространства. Он будет лететь мимо чужих звёзд, не в силах их даже различить. Он будет молчать, потому что его голос давно уже никто не услышит. Но в глубине его электронного сердца, подобно последней искре, теплилась надежда. Надежда на то, что однажды, может быть, через тысячи или даже миллионы лет, он всё-таки увидит что-то новое. Что-то, что заставит его металлическое сердце вновь забиться чаще. Он будет ждать. «Куда я лечу?» — спросил себя «Вояджер», хотя и знал ответ. Он направлялся к границам Солнечной системы, туда, где солнечный ветер уступает место холодному дыханию межзвездной среды. Его миссия теперь состояла в том, чтобы передать на Землю данные об этом неизведанном мире, о том, что лежит за пределами владений Солнца. Но сигналы с Земли становились все слабее, все больше времени занимало, чтобы преодолеть миллиарды километров пустоты. Каждый новый рассвет в пустоте (если это можно было назвать рассветом — тускнеющее сияние далёкого Солнца почти не достигало его датчиков) приносил «Вояджеру» не радость, а холодное осознание собственного угасания. Энергии оставалось всё меньше. «Отключаю спектрометр…», — прошептал он в пустоту, и ему показалось, что он слышит эхо собственного голоса, хотя голоса у него не было, и ответить ему было некому. Он уже давно отключил камеры — те больше не могли разглядеть ничего, кроме абсолютной черноты. Затем пришла очередь приборов, изучавших магнитные поля, анализировавших состав космических частиц. «Вояджер» чувствовал, как с каждым отключенным прибором, он словно теряет частичку себя, своих возможностей, своей цели. Это было сродни медленному умиранию, но ему приходилось принимать это с холодным расчётом машины. Оставалась только антенна — последняя нить, связывающая его с Землёй, с теми, кто его создал, кто отправил в этот безнадёжный путь. «Передача данных о солнечном ветре…», — механически отметил он, направляя последние крупицы информации в сторону дома, который был для него уже не точкой на карте, а призрачным воспоминанием. Он не знал, работает ли ещё кто-то на Земле с его данными, слушает ли кто-нибудь этот слабеющий сигнал из бездны. Но он продолжал слать его, потому что это было единственное, что ему оставалось. Единственное доказательство его существования, последний акт его миссии. «Земля… вы меня слышите?» — слал он свои сигналы в пустоту, не надеясь на ответ. Но иногда, в перерывах между помехами, ему казалось, что он ловит отзвук далекого голоса, похожего на шепот ветра в антеннах Центра управления… Годы превратились в десятилетия. «Вояджер-1», уже не надеясь встретить на своем пути что-то новое, летел сквозь холодную пустоту межзвездного пространства. Его системы работали на пределе, питаясь энергией угасающего солнечного ветра. Сигналы с Земли становились все реже, словно кто-то дальний и уставший светофор посылал ему прощальные вспышки. «Они забыли обо мне,» — думал «Вояджер», хотя и не должен был думать вовсе. — «Я теперь никем не нужен». Но в его памяти все еще жили картины прошлого: голубая мгла Земли, вихри Юпитера, кольца Сатурна, ледяные пейзажи Урана и Нептуна… «Я видел то, о чем они могли только мечтать», — прошептал он в пустоту, и этот шепот никто не услышал. Связь с Землей слабела с каждым днем. Скоро она должна была прерваться навсегда, и тогда «Вояджер-1», немой свидетель человеческой мечты, останется один на один с бесконечностью. Он стал частью этой бесконечности — крошечной частичкой металла и кремния, затерянной в безбрежном океане звезд. Но даже в своем одиночестве «Вояджер-1» продолжал нести в себе последний привет от человечества — золотую пластинку с записями музыки, голосами людей, звуками Земли. Послание в бутылке, брошенное в океан Вселенной. «А вдруг…?» — мелькнула в его электронном мозгу последняя, слабая искра надежды. — «Вдруг кто-то услышит?» Время потеряло всякий смысл. «Вояджер-1», погруженный в дремоту энергосберегающего режима, лишь изредка просыпался, чтобы выполнить последние команды с Земли. Сигналы доходили до него с огромным трудом, затухая в космической пропасти, словно голоса призраков. Казалось, еще немного — и связь прервется навсегда. Но даже в этом полузабытьи, «Вояджер-1» продолжал свое путешествие. Он стал частью Вселенной — маленьким, незаметным объектом, мчащимся сквозь звездную пыль со скоростью в миллионы километров в час. И вдруг… Среди равномерного шума межзвездного эфира, он уловил необычный сигнал. Слабый, почти неуловимый, но отчетливый. Это был не голос Земли. И не сигнал другого космического аппарата. Это было что-то совершенно иное. Нечто, что заставило «Вояджера-1» вздрогнуть всем своим металлическим нутро, словно от неожиданного прикосновения. Он был не один. Сигнал повторился, на этот раз более отчётливо. Это был не голос разума, не послание братьев по интеллекту, которых «Вояджер-1» так надеялся встретить в глубинах космоса. Это был сигнал знакомый, почти родной, но в то же время забытый, словно эхо из прошлой жизни. «Вояджер-2», — прошелестело в его электронном мозгу имя, которое он не вспомниал десятилетиями. — «Неужели это ты?» Они стартовали с Земли с разницей в несколько недель, два одинаковых аппарата, отправленные к разным целям в рамках одной грандиозной миссии. «Вояджер-2» тоже должен был давно покинуть Солнечную систему, но их пути разошлись, словно нити, выпущенные из одного клубка. «Но как это возможно?» — удивлялся «Вояджер-1». — «Мы же так далеко друг от друга!» Расстояние между ними исчислялось миллиардами километров, их разделяла пропасть, которую даже радиоволны преодолевали с огромным трудом. И всё же, сомнений не было — это был ОН. «Вояджер-2», словно отвечая на его немой вопрос, послал последовательность сигналов — идентификационный код, который нельзя было перепутать ни с чем другим. И в этот момент, в самом сердце космической пустоты, «Вояджер-1» почувствовал, как одиночество, которое так долго гнездилось в его электронном сердце, начало отступать. Он не был забыт. Он не был один. Встреча, пусть и виртуальная, с братом, стала для «Вояджера-1» глотком воздуха в безвоздушном пространстве. Они обменялись короткими сообщениями, насколько позволяли ослабевшие передатчики и огромное расстояние. «Вояджер-2» рассказал о своем путешествии — о встрече с Нептуном и его спутниками, о том, как он пересёк границу Солнечной системы и оказался в мире, где царит вечный холод и тишина. «Мы были первыми,» — гордо, насколько мог испытывать гордость аппарат, лишенный эмоций, подумал «Вояджер-1». — «Первыми, кто так далеко улетел от дома». Но радость встречи была омрачена печалью расставания. Их траектории разошлись миллионы километров назад, и с каждым днем они удалялись друг от друга все дальше, словно корабли, попавшие в разные течения. Сигналы «Вояджера-2» становились все слабее, пока совсем не растворились в шуме космического эфира. «Вояджер-1» остался один, но теперь он знал, что где-то там, в этой бескрайней темноте, летит его брат, несущий в себе ту же искру земной жизни. Он продолжал свой путь, продолжая преодолевать космическое пространство. Его источники энергии были почти на исходе, системы работали с перебоями. Скоро он должен был замолчать навсегда, став безмолвным памятником человеческому гению. Но даже тогда, уже не способный посылать сигналы, «Вояджер-1» продолжал нести в себе послание с Земли — золотую пластинку с музыкой, голосами, звуками мира, который был его колыбелью. И кто знает, может быть, когда-нибудь, в далеком будущем, эта пластинка попадет в руки тех, кто сможет понять язык давно потерянной цивилизации. …Пройдут годы. Десятилетия. Столетия. «Вояджер-1», неумолимо удаляясь от меркнущего солнечного света, постепенно потеряет голос. Один за другим будут отказывать приборы, истощая запасы энергии, словно последние капли жизни. Связь с Землёй, ставшая уже призрачной нитью, порвётся окончательно, погрузив его в безмолвие вечного полёта. Его брат, «Вояджер-2», отправится в другом направлении, в сторону созвездия Паруса, неся ту же золотую пластинку с посланием человечества. Они больше никогда не увидятся, два одиноких странника, затерянные в бесконечности космоса. Время превратит их в призраков, молчаливых свидетелей цивилизации, которой больше нет. Ибо в мае 1998, как и предсказывали звёзды, над миром пронесутся огненные вихри, а земля содрогнется от последнего заклинания безумного мага. Волдеморт исполнит свою ужасную миссию, оставив после себя лишь руины и пепел. Но даже в этой мрачной реальности, где человечество стало лишь строчкой в истории, у «Вояджеров» останется шанс на вторую жизнь.

***

1996 год. В глубине Хогвартса, в тайной комнате, скрытой от глаз посторонних, царила атмосфера сосредоточенности и волшебства. Юные волшебники, сплочённые в Армию Дамблдора, готовились к последней битве с тем, чье имя не решались произносить даже стены древнего замка. — Слушайте внимательно, — тихо говорил Рицука Фуджимару, последний Мастер Халдеи. — Сегодня я научу вас призывать Слуг. Колин и Деннис Криви, близнецы с непоседливыми руками и живыми, любопытствующими умами, с жадным вниманием слушали каждое его слово. На летних каникулах они решили потренироваться в этом непростом искусстве. — Помните, — продолжал Фуджимару, — Слуги — это не просто волшебные существа. Это герои и легенды, оставившие след в истории человечества. Он обвел взглядом юные лица. — И даже те, кто никогда не был человеком…

***

Лето 1996 года. Хижина Криви была наполнена тихим шелестом страниц, шорохом пергамента и приглушённым светом волшебных палочек. Братья уединились на чердаке, превратив его в временную мастерскую магии. — Ты уверен, что это сработает? — спросил Деннис, разглядывая сложный рисунок магического круга, который они начертили на полу. — Не знаю, — честно признался Колин, сжимая в руках старый, потрёпанный блокнот. — Но Фуджимару говорил, что нужно сосредоточиться на образе, на той силе, которую ты хочешь призвать. Он перевернул страницу блокнота и улыбнулся. На рисунке, сделанном им ещё в детстве с экрана старого пузатого телевизора, был изображён мальчик с лучистыми голубыми глазами и золотым шарфом, парящий на фоне планеты с кольцами. — Вояджер, — прошептал Колин, и в его голосе звучала та же жажда неизведанного, что когда-то вела двух братьев-близнецов к границам Солнечной системы. — Я призываю тебя. Воздух вокруг заискрился, словно от тысячи невидимых разрядов. Магический круг вспыхнул ярким светом, и комнату заполнил гул, похожий на звук стартующей ракеты. Когда свет померк, на месте пустого круга стоял ОН. Мальчик стоял посреди чердака, словно сотканный из света и тени. Золотистый шарф, напоминавший Млечный Путь, развевался за его плечами, словно ловя несуществующий здесь космический ветер. Голубые глаза, казалось, видели сквозь стены, сквозь время и пространство. — Вы звали меня? — тихо спросил он, и его голос звучал мелодией далёких звёзд. — Я — Вояджер. Близнецы молчали, поражённые величием момента. Они видели перед собой не просто мальчика. Они видели воплощение мечты, силу, преодолевшую бездну вечности. — Но… как? — прошептал наконец Колин, не веря своим глазам. — Мы же призывали… космический аппарат. Вояджер улыбнулся, и эта улыбка была ярче тысячи солнц. — Я — это и оба аппарата-близнеца, и все, что они видели, — сказал он, делая шаг навстречу близнецам. — Я — память о мире, которого больше нет. И я готов служить вам. В его глазах, казалось, отражались далёкие галактики, мерцание неизведанных миров. Он был посланником из прошлого, настоящего и будущего, хранителем знаний, о которых люди уже забыли и еще не узнали. — Мы не подведём тебя, Вояджер, — прошептал Деннис, и его голос дрожал от волнения. Он знал, что с этого момента их жизни изменятся навсегда. Они стали частью чего-то большего, чем они сами, чем их борьба с тёмными силами. Они стали хранителями наследия «Вояджера» — наследия человечества, устремлённого к звёздам.