Любовь — это просто, полюбишь, как ведро компоста

Пока Красавица готовилась к ужину, между Чудовищем и Феей состоялся разговор. – Прошло уже несколько месяцев, Розан, когда же ты наберешься храбрости и задашь вопрос? – Разве, а мне кажется, всё произошло слишком быстро! Ведь Красавица гостит у нас всего-то полгода. К чему нам спешить? – Ох, ты прав, время еще есть, но я слишком волнуюсь! – Я знаю, поэтому не хочу спешить. – Поэтому ты разрешил господину Джонсу остаться подольше? – Именно! Если я отошлю его сейчас, мы останемся с Красавицей одни и ей будет очень одиноко. Кроме того, мне нравится господин Джонс! Он знает много интересных историй и с ним необязательно вести себя, как идиот. Фея, – вздохнул Чудовище, – у меня уже хобот узлом сворачивается от того, что я веду себя, как последний дурак, вечно заикаюсь и спотыкаюсь о свой хвост! Я хочу, чтобы купец остался! – Но ты же сам говорил, что стесняешься задавать Красавице вопрос в присутствии ее отца? – Стесняюсь! И с ним, и без него стесняюсь! Да как можно просить девушку переспать с тобой и при этом не стесняться? – сокрушался стеснительный Чудовище. – Для начала обменяйся с ней брачными клятвами, а потом уже говори про «переспать». На что Чудовище фыркнул. – Я знаю, знаю! Но, если это необходимо, я хочу быть уверенным в успехе, – и немного помолчав, добавил: – Если я задам вопрос сейчас, она испугается и, разумеется, мне откажет. Да и как не отказать? Глупый Чудовище, путающий слова, вдруг заявляет: «Красавица, ты будешь со мной спать на одном ложе?» Конечно же, она сведет всё в шутку и мне откажет! А если не сведет? Тогда получается, я не только хотел ее убить, но помыслил что-то недоброе? Она точно испугается, и наши отношения испортятся раз и навсегда! Нет, я хочу другого. Мне правда очень нравится ее отец – он хороший человек и уже не держит на меня зла! Мы подружились, и пока Красавица ищет меня, то есть Розана, мы с ним беседуем о разных вещах. Ах, Фея, как я счастлив, что мне не нужно с ним притворяться придурком! Я могу смело задавать ему вопросы и честно отвечать, если он меня о чем-то спрашивает. И еще я хочу загладить свою вину перед ним. – Только это? – Я могу быть искренен с ним, а он может рассказать об этом Красавице, – признался Розан. – Я не могу говорить с ней напрямую, но он может рассказать ей о моих чувствах! Сначала я стеснялся его и действительно хотел отправить домой как можно раньше. Но сейчас передумал. Он может рассказать Красавице обо мне, мне нужен посредник между ней и мной. Посредник, которому она бы доверяла. Тот, к чьим советам бы прислушивалась. Только тогда она перестанет видеть во мне врага, зверя. Только тогда у нас будет шанс снять наше проклятье, – тихо закончил он. – Ты абсолютно прав, Розан! Я не подумала об этом. Действительно, если тебя похвалит ее отец, она с большей уверенностью примет твое предложение. – Он нужен нам. И очень нужен мне. – Ох, мой мальчик, мой бедный мальчик. И, печально потрепав его по косматой гриве, Фея удалилась, а Чудовище остался в одиночестве стоять у окна. Дождь, с утра барабанящий по стеклам, вторил его унынию. Зверь действительно в последнее время сблизился с г-ном Джонсом. Поначалу он хотел загладить свою вину, а затем искренне привязался к нему. Если Красавица согласится на его предложение, то тогда купец станет и его отцом тоже. У Чудовища никогда не было отца! Да и матери тоже не было. Король исчез еще до его рождения, а когда он родился, безобразная Фея из тех, кому нельзя отказать, забрала его на воспитание к себе. Его бедная матушка, еще совсем юная, была вынуждена защищать свое королевство. Когда они вновь встретились после долгой разлуки, его заколдовали. И теперь они вновь разлучены! Уныло глядя за окно и предаваясь печальным воспоминаниям, он не сразу заметил, как в библиотеку зашла Брунгильда. А ведь Брунгильда ответственно подошла к спасению своего любимого из лап жестокого Зверя. Выпытав у Розана, что он пленник Чудовища, она решила первым делом его найти, чем и занималась последнее время. Только безрезультатно. Всё, что она узнала за это время – что Зверь не принадлежит ни к какому определенному виду мифических существ, будучи совершенно уникальным чудищем. Еще – что Зверь не бывает на верхних этажах, втором и третьем. И еще много всего интересного и таинственного. Первым делом она обследовала верхние этажи, начиная со своего, второго. Ах, какой это был удивительный променад! Она заглядывала в каждую комнату и не переставала дивиться чудесам, что они скрывали! Первой она нашла галерею портретов, среди которых были портреты и ее любимого: один – огромный, во весь рост, а другой маленький, совсем миниатюрный. Вдоволь налюбовавшись большим портретом, она взяла миниатюрный, спрятанный в изящный медальон. Затем Брунгильда оказалась в музыкальной комнате, да такой красивой, что у нее и слов бы не хватило ее описать! Пришлось бы пыхтеть и заикаться, как Чудовище! Вспомнив о нем, она невольно улыбнулась, припоминая, как он точно так же пытался описать красоту беседки, в которой они на днях читали книжку. История была очень запутанная, и за один раз они не успели ее дочитать. На следующий день после обеда Красавица вновь свернула к той беседке, где ее уже с нетерпение ждал Чудовище и осторожно протянул ей открытую книгу. Так незаметно они привыкли встречаться в беседке и читать книги. «Чары хрустальных звезд» давно закончились, и после нее они начали читать другую. И вот Красавица любовалась изящной арфой, сожалея, что не научилась на ней играть. Но зато она умела играть на лютне, и весьма неплохо. Подумав, она взяла один инструмент, чтобы сыграть на нем после ужина Чудовищу и отцу. А пока, восхищаясь изяществом линий, она прошлась по комнате и выглянула в окно. За окном шел дождь, и о чтении «Золотой фиалки» можно было забыть. Взяв лютню, она вышла из комнаты в коридор. Спустившись и проходя мимо небольшого зала, она почувствовала легкое движение воздуха и заглянула внутрь. Внутри, у окна, стоял Зверь и уныло смотрел наружу. За окном шел дождь, и Чудовище горестно вздохнул. Брунгильда, к этому времени уже привыкшая к его странным метаморфозам, решила незаметно проскользнуть внутрь и сыграть ему что-нибудь на лютне. Хотя Чудовище заметил ее раньше, но, унылый, не стал махать головой по своему обыкновению. Брунгильда уже знала, как надо общаться со Зверем, и жестами указала ему на стул. Чудовище, оглянувшись на кресло, всё-таки помотал головой, показывая, что его хвост, огромный и шипастый, будет ему мешать, и, хлопнув пару раз в ладоши, уселся на появившийся табурет. Таким бесхитростным образом одна его маленькая тайна была раскрыта, и Красавица поняла, как он сидит за столом во время их ужина. Устроившись поудобней, он кивнул ей, и Красавица заиграла. Играла Брунгильда очень хорошо и очень любила это делать. Хоть и озорная по виду, девушка питала слабость к лирическим произведениям, а шум дождя был идеальным сопровождением для них. Так они и сидели, наслаждаясь музыкой и дождем, предаваясь сладостным мечтам, пока их не прервал купец, уже долго наблюдающий за ними. Конечно, не о таком муже он мечтал для любимой дочки! Но кроме внешности, он не мог больше ни к чему придраться! Чудовище, за исключением их первой встречи, был предельно вежлив и учтив и не раз извинялся за свое поведение. Ему было стыдно, и он соглашался понести любое наказание, но только не мог объяснить причину своей грубости. Г-н Джонс не сомневался, что здесь кроется какая-то загадка, но спрашивать о ней не решался. Кроме того, поведение Чудовища наедине с ним и в обществе Красавицы резко отличалось, было совершенно очевидно, что жуткий с виду Зверь отчаянно стесняется молодой девушки. И эта робость не была наигранной, как казалось поначалу. Решив понаблюдать за ним хорошенько, купец пришел к выводу, что Чудовище безнадежно влюблен в его дочь. Вот так-так! Немного опешив от своего открытия, купец нечаянно бросил взгляд на стену и увидел муженька своей Брунгильды. Да, с портрета прямо на него смотрел парень, которого он видел во сне в свою первую ночь в этом поместье. Поморгав и помотав головой точь-в-точь как Чудовище, купец решил все тщательно обдумать. Разгадка тайны была близка, но он не мог ее уловить. Теперь же, глядя на их идиллию, он совершенно не хотел ее нарушать, но приближалось время ужина, и он, деликатно кашлянув, вышел из библиотеки. Встрепенувшись, Брунгильда посмотрела на Чудовище, и, заметив его нежный взгляд покраснела. Она уже начала замечать, что Чудовище неуловимо похож на Розана, по крайней мере, ей так казалось. Но она все еще не нашла пленника в этом поместье и, сославшись на ужин, поспешно выбежала из залы. Чудовище печально посмотрел ей вслед. Красавица тем временем готовилась к ужину. Розан как-то раз выразил желание увидеть ее в платье лазурного цвета, которое она отвергла в первый ужин, когда вся покрылась пятнами из-за моркови. И Брунгильда почему-то решила его надеть. А в качестве украшения выбрала гребень в виде цветущей глицинии, похожей на ту, что оплетала одинокую беседку. Когда гости появились в зале, Чудовище по своему обыкновению уже сидел за столом. Сегодня на нем был камзол пурпурно-алого цвета, отчего Зверь выглядел особенно мрачно. Как всегда перед ним не было никакого прибора, только кубок, наполненный густой жидкостью. Красавица невольно содрогнулась от ужаса, заметив этот кубок. Она вспомнила слова Розана о том, что он пленник поместья, вспомнила, как увидела Чудовище в первый раз, измазанного чем-то красным, вспомнила и то, что он всегда отказывался от еды, лишь изредка отпивая из своего кубка. Она всё поняла: Зверь был вампиром. Розан был его жертвой. Поняв правду с ослепительной ясностью, она метнулась мимо отца и бросилась вон из комнаты, не зная, как найти Розана, но понимая, что должна ему помочь. Ей вдруг стало стыдно за свою невольную симпатию к Зверю, за то, что она, как ни в чем не бывало, читала ему книжки, как ласково улыбалась ему и как играла ему сегодня на лютне. Она улыбалась чудовищу, убивающему ее любимого! Нет, сейчас или никогда! Пока Чудовище ужинает с ее отцом, она осмотрит все комнаты первого этажа! А Чудовище, удивившись реакции Брунгильды, отправился было за ней, но г-н Джонс остановил его для важного разговора. Чудовище, бестолково держащий хоботом кубок, случайно опрокинул его на отца, а, испугавшись своей оплошности – ещё и на себя. – Простите! Простите меня, пожалуйста, – запричитал сконфузившийся Зверь, разрываясь между желанием броситься за Красавицей и извиниться перед купцом. – Ох, не страшно, – ответил тот и, бледнея, заметил: – Чудовище, это ведь кровь? Услышав замечание купца, Зверь, мигом забыв о Красавице, от волнения аж подпрыгнул на месте. Никогда еще он не испытывал такого ужаса, даже когда впервые увидел свое отражение. – О великие косули! – в ужасе воскликнул он. – Конечно же, нет, с чего вы взяли?! Да, я – зверь, тараканы зеленые, но это же не значит, что кровопийца!!! Никогда бы я не стал такое, такое, такое есть! – Его страшное лицо скривилось в гримасе отвращения. – Это всего лишь томатный сок! Просто, просто, просто, – заикаясь, продолжал он, – от вина я быстро пьянею, а сидеть с пустой тарелкой негостеприимно, – тихо закончил он. – А в чем же тогда вы были испачканы, когда мы с Красавицей приехали тогда, это ведь была кровь? – осторожно спросил купец. – Нет же, нет! Помните, мы с вами вчера гуляли у того самого места? – Да, вы посадили дивные флоксы. – Вот, флоксы были у стен беседки, я красил беседку! – взвыл Зверь. И в полном отчаянии опустился на пол, закрыв лицо руками. – О, косули великие, что же обо мне думает Красавица… И вот таким неожиданным образом тайна, столь долго мучившая гостей, была раскрыта! Как выяснилось позже, Чудовище страдал непереносимостью алкоголя, поэтому и не пил вино, а соки и нектары, которые подавались к столу, были слишком сладкие и перебивали ему весь аппетит перед едой. Сам Зверь ужинал после гостей, потому что отчаянно стеснялся есть в их присутствии, боясь выглядеть страшно, нелепо или смешно. Купец, видя страдания молодого Зверя, предложил ему разделить с ними обед, чтобы Красавица убедилась в том, что он не опасен. По правде говоря, Зверь всё больше и больше нравился ее отцу, и он с радостью бы выдал ее замуж за Чудовище. Но он был зверем! Но очень добрым, ласковым и заботливым Зверем, учтивым, скромным и обходительным. Чего греха таить, г-н Джонс прекрасно помнил тех молодых красавцев-волокит, что роем вились возле его дочек, мечтая только об одном: жениться на богатенькой девушке да прокутить как можно скорей ее приданое! Наблюдая, как эти повесы расточают сладкие речи перед его наследницами, и заметив, с какие упоением те им внимают, он очень боялся им отказать. И Элиза, и Матильда, и даже благоразумная Жозефина с такой лучезарной радостью приняли их предложения, что купец был в полном отчаянии! Он чувствовал, что их супружеские союзы лопнут, как мыльный пузырь, как только мужья промотают все их деньги. Затем они только и будут делать, что требовать от него еще и еще! Если бы не это злоключение, что лишило их всех сбережений, то без денег их оставили бы пустые и лицемерные мужья. Да, купец в глубине души был рад, что его миновала участь тестя этих лицемерных повес! Дик и Пьер, Жак и Эмиль, Хьюго и Альберт были не в пример лучше прежних негодяев! Эти ребята помогали его девочкам в самые тяжелые времена, заботились о них от всего сердца и не рассчитывали ни на какую награду! И вот теперь г-н Джонс смотрел на притихшее на полу Чудовище и думал, что и Зверь такой же хороший парень, как и прочие его зятья. Правда, во сне он видел не монстра, а молодого парня, но тайна, окутавшая Зверя, всё еще не была разгадана, и купец это знал. – Зверь, поговори со мной о дочери, – начал купец. – Славная она девчушка, как ты думаешь? Чудовище уставился на купца, не зная, что ему ответить. Он искренне любил Брунгильду и хотел окружить ее теплом и заботой. – Ох, я хочу ей муженька хорошего! Чтобы он заботился о ней, чтобы деточки у нее были прехорошенькие, как сама она! Чтобы радовались они вместе и заботились друг о друге. Я хочу знать, что хорошо ей живется! Вот. Чудовище, услышав о женитьбе, замер на месте, боясь даже ухом шевельнуть. – Не такого мужа ей хочу, чтобы зверем был!.. И Чудовище почти погиб. Вот, теперь точно пришел его конец. Еще есть за что бороться! Но уже нет сил. – Но хочу, чтобы заботился о ней, как ты заботишься. И хочу, чтобы он любил ее, как ты ее любишь. Вот, – закончил г-н Джонс и потрепал ошеломленного Зверя по голове. – Ну а после, – продолжил он, – объяснишь мне, почему так за компост свой разозлился. Сказав это, г-н Джонс удалился из залы, оставив растерянного Зверя совсем одного. – Ох! – потрясённо воскликнула Фея, – даже я не ожидала, что всё так будет! Это ведь оно и есть? Так ведь? Отцовское благословение, я права? Пока Фея, слишком пораженная происходящим, чтобы радоваться, ахала и восхищалась, Чудовище едва приходил в себя. Фея ведь была права? Отец Красавицы дал ему благословение! Но что ему-то самому теперь делать? Настало время вопроса? Или он может всё разрушить? И, шатаясь от волнения, он побрел в свою комнату.