Магический коктейль

      Смотрю на Гермиону и не верю своим глазам. Я ведь мог упустить ее. Мерлин, Салазар и все великие, где был мой мозг?       Черт, я был таким идиотом, когда отталкивал ее, считая не достойной чистокровного рода Малфоев. А потом чувствовал себя не достойным ее духовного величия и внутренней красоты, ибо внешняя красота Гермионы всегда была для меня очевидной.       Мы прошли все круги магловского ада, будь он хоть сто раз выдуман, мы с ней сполна познали пламя преисподней в то жуткое время, когда оба боялись коснуться друг друга без чувства вины, без страха осуждения, без дрожи отвращения к самим себе.       В конце концов, мне пришлось наступить себе на горло, чтобы посмотреть на нее незашоренным взглядом и увидеть в ней человека. Не грязнокровку, не врага, не подружку Поттера, не вездесущую всезнайку, а своего человека, с которым мне по пути.       Дабы разглядеть в Гермионе родственную душу, мне пришлось открыться самому. Не просто открыть сердце, а вывернуться наизнанку и разложить перед ней все свои травмы и страхи. Показать ей себя таким, какой я есть. Весь ужас и боль, что наполняли меня до краев.       Пока меня трясло от стыда и унижения перед ней, она воссоздавала мой мир. Она собрала меня из осколков прошлого: аккуратно склеила кусочки моего сердца, очистив их от грязи и скверны.       Я помню тот знаковый день, который перевернул мою жизнь. Когда я будто переродился и посмотрел на Гермиону незамутненным взглядом. Она сияла. Ее ресницы слегка подрагивали, а глаза горели. Тогда я впервые понял, что влюблен. Я сбежал от нее, чтобы побыть дома в одиночестве, будучи оглушенным осознанием того факта, что способен любить.       Мое признание в чувствах было неуклюжим, нет, честно говоря, оно было позорным. Я больше задыхался, чем говорил, а глаза щипало от слез. Знаю, она принимает меня любым и видит во мне сильного мужчину, но в минуты откровения я бываю уязвимым и даже жалким. Тогда я ненавижу себя, но не за слабость, а за то, что не выношу собственной искренности. Однако учусь. Понемногу.       Моя любовь учит меня быть собой. У нее получается.       И сейчас, когда я стою перед ней в саду Малфой-мэнора на нашей свадебной церемонии и плачу, мне не стыдно. Пусть отец смотрит на это, сжав зубы. Слезы текут из моих глаз, и мне похуй, честно. Я счастлив.       Гермиона восхитительно красива в свадебном платье. Уверен, все мне завидуют.       Блять, я бы умер, если бы она мне отказала.       Я замираю, когда ее спрашивают, согласна ли она быть моей женой. Мое сердце перестает биться. Я не дышу, клянусь, я не дышу.       Смотрю на нее вечность, и она уверенно произносит «Да» с улыбкой, которая предназначена мне одному.       Да, черт возьми!       И я снова дышу. Мерлин, я готов кричать и прыгать, как конченый псих.       Да! Она моя. Все слышали?       — Я люблю тебя, Гермиона Малфой.       Пока смерть не разлучит нас. И после смерти буду любить тебя.       Вечно.