Магический коктейль

      Выжженные и обездоленные.       Они помнят, как горел Малфой-мэнор, будто это было вчера. Клубы едкого дыма вздымались в ночное небо, ослепляя звезды и затмевая луну. Гермиона держала Драко за похолодевшую руку, чувствуя дрожь, бьющую его волнами. Ладонь сводило судорогой, но она не разжимала пальцев. Грейнджер ни за что бы не бросила его одного наедине с адской болью. С крахом надежд. С трауром по дому и семье.       Говорят, жизнь циклична. И все повторится вновь.       Теперь он обхватывает ее узкие плечи сильными руками, удерживая на трясущихся ногах. Пока она смотрит на пепелище. От их лагеря осталась лишь зияющая черная дыра — месть Волан-де-Морта за удар по его штаб-квартире.       Они были непростительно наивными, полагая, что враг не ответит. Не найдет их укрытие, не разрушит их хрупкий мир.       Беспомощные дети войны.       Попав в бурю неподготовленными, юными и неопытными, они разбивались, как тонкий хрусталь. И осколки сыпались с неба на землю дождем. Пытаясь собрать их, дети ранили руки до крови, но продолжали загребать хрустальную крошку изрезанными ладонями.       Драко замирает. Он слышит надрывные всхлипы Гермионы, которую сжимает в объятиях, но боится заглянуть в ее заплаканные глаза. Его тело бьет озноб — ее скорбь и страдание затопляют его с головой. Он ощущает ее боль как собственную.       В обреченном взгляде Малфоя читается ужас. «Это конец». Навязчивая мысль бьет разрядом тока, рассыпаясь искрами вдоль позвоночника. Но он должен держаться.       Ради Грейнджер. Которая бессильно уставилась в одну точку — на дымящуюся землю. Именно здесь в прошлом году она установила шатер и обучала детей орденцев грамоте. Девочки и мальчики от пяти до двенадцати лет приходили в ее импровизированную школу, потому что больше им негде было учиться. Потому что Хогвартс разрушили до основания Пожиратели смерти. От замка остались лишь руины и воспоминания. А Гермиона считала, что война — не аргумент, когда дело касается образования. Так она поддерживала в детях веру в лучшее будущее. Так она создавала для орденцев иллюзию нормальной жизни.       Теперь от полевой школы остался лишь пепел. Никто не выжил. У них не было шанса.       Гермиона падает на колени, завывая от бессилия, и Драко опускается на землю рядом с ней. Он парализован ее болью, но не позволяет себе плакать.       Она не уберегла их, своих учеников. И эта вина будет преследовать ее вечно.       Душа Грейнджер умирает окончательно в тот момент, когда она замечает обугленного плюшевого медведя на пепелище.       Это любимая игрушка малышки Эмбер. Ее родители погибли в бою с превышающим силы Ордена по численности отрядом Пожирателей смерти. Девочка стала сиротой в одночасье и долго не могла поверить в это: она бегала по лагерю, отчаянно выискивая маму и папу, выкрикивая их имена.       Грейнджер пришлось успокаивать ребенка неделями, пока та не привыкла к новообретенной няне и не начала называть ее «ма».       Гермиона закрывает ноющие, словно засыпанные стеклом, глаза, ее грудь содрогается от рыданий, отчего трясет их обоих. Драко прижимается щекой к ее макушке, накрывая руками, пряча любимую в своем спасительном коконе.       — Ма-а!       Тонкий писк раздается из глубины ближайшего леса.       Грейнджер дергается и поворачивает голову в сторону опушки, продирая влажные глаза. Размытая темная точка стремительно приближается к ним, превращаясь в знакомый силуэт.       — Эмбер! — хрипит Гермиона, ощущая боль в саднящем горле.       — Ма! — девочка летит к единственному родному человеку на земле, будто за ней гонится стая диких собак.       — Моя крошка, — Грейнджер обнимает испуганного чумазого ребенка, прижимая к себе самое дорогое, что оставила ей война.       Драко заключает в кольцо рук их обеих: юную девушку-воина и маленькую сироту, выжившую после бойни. Эти хрупкие создания уже повидали на своем веку больше, чем положено выдержать человеку за долгую и насыщенную жизнь.       Все трое прошли сквозь пламя ада и выжили.       И Малфой намерен защитить своих девочек. Теперь они — его семья.       Семья, дарованная войной.