Чье сердце предано возвышенной мечте

Иван стоял перед тяжелыми дверьми и всматривался в узоры темного дерева. Любой, оказывающийся перед ними невольно тушевался. И юный сердцебит исключением не был. Его пальцы потянулись к дверной ручке, осторожно опустились поверх, но так и не сжались, точно под ними не прохладный металл, а змея, что вот-вот оживет и вопьется острыми клыками в плоть. Парню было не по себе, было страшно и волнительно, отчего у кудрявого виска собиралась крохотная капелька пота. Увидь его сейчас Назяленская, уж точно посмеялась бы вдоволь. Иван чуть резче, чем требовалось, дернул дверь и сделал шаг, будто ненавистная шквальная и правда оказалась поблизости. Только спустя пару мгновений парень одумался, сглотнул и постучал. Запоздало, и вызвав явное недоумение в темных глазах Дарклинга. – Генерал Кириган? – сердцебит приложил все усилия, чтобы его голос звучал твердо и уверенно, не выдавая его тревог и волнения. Почти удалось, если бы на последнем слоге интонация чуть не ушла вверх. – Зайди. Спустя некую паузу отозвался мужчина в черной кефте, что сидел за письменным столом в глубине кабинета. Здесь было душно, даже несмотря на открытое окно и воющую за ним вьюгу. В обители генерала пахло чернилами, свежей бумагой и чем-то едва уловимо кислым. Но больше всего поражала царствующая здесь тишина. Вязкая, обволакивающая, словно помещение медленно погружалось в густую смолу. Разумеется, это было лишь первое и мимолетное ощущение, потому как за звенящей тишиной вскоре Иван распознал тихий скрежет. Так царапало бумагу перо во время письма. Сердцебит терпеливо ждал. Не задавал лишних вопросов. Просто стоял чуть дальше окруженного колоннами круглого стола с картами и смотрел куда-то вперед. Впрочем, вскоре его взгляд все же метнулся сначала к Дарклингу, что-то старательно выводящему на пергаменту, а после прошелся рядом, скользнув по погасшему очагу, в котором тлели угли. Иван не знал, разрешено ли то, чем он занимался, но все равно продолжал со странным трепетом изучать взглядом кабинет. Вот несколько стеллажей с книгами, названия которых были ему не знакомы, в большинстве своем из-за незнания других языков. Чуть дальше полки с чистыми листами, запечатанными свитками и скрученными в трубки картами. Мельком скользнув по обсидиановым колоннам и едва задержав взгляд на столе с картой, парень посмотрел в другую сторону, замечая небольшой обитый темным бархатом и украшенный резными ножками диван. Впрочем, резьба привлекла его внимание даже больше, чем дорогая ткань или же стоящий на столике неподалеку прозрачный графин. Решив, что мог бы создать что-то не хуже, Иван продолжил блуждать взглядом, пока не наткнулся на доску с черными и белыми квадратами, на которых стояли красивые фигурки. Он слышал про эту игру, даже знал, что в ее более простую версию играли другие гриши, но сам никогда не интересовался. Куда больше его заинтересовал материал, из которого была сделана статуэтка, напоминающая коня. Но спустя мгновение его будто громом поразило, а по спине пробежали мурашки, когда его глаза метнулись к генералу. Тот смотрел на него, слегка наклонив голову, отчего взгляд казался темнее. Как давно? Первая и единственная мысль, что промелькнула в кудрявой голове, прежде чем парень нервно выпрямился и расправил плечи. О генерале ходили разные слухи, но как бы Иван не старался, не верить всему, что слышишь почти невозможно. Сердце испуганно застучало где-то в горле, затем ухнуло в пятки и там замерло в ожидании. Томительном и напряженном. – Тебе известны правила игры в шахматы? Иван настолько опешил, что несколько мгновений молча смотрел на Дарлинга, а затем тряхнул головой и посмотрел в сторону доски. – Поверхностно. Знаю названия фигур и цель игры. – Цель? – несколько добродушно отозвался генерал и хмыкнул. Вернувшись к письму, он поставил подпись и отложил перо в сторону. – Я могу научить. Но прежде мне нужны навыки сердцебита. Идем. ______________________________ С минуту Иван гадал о том, какие навыки сердцебита требовались такому, как генерал. Еще пару он потратил на то, чтобы понять, почему тот решил позвать юного и не столь опытного гриша. Прочие вопросы отпали, когда они спустился вслед за мужчиной в черном на подземный этаж, расположенный под крылом корпориалов. С этим местом парень был знаком и уже проходил здесь часть обучения. В том числе и учился навыку ведения допросов. Они шли в молчании и тишине, нарушаемой лишь шумом их шагов. Но отчего-то эта тишина не нагнетала. Как и общая, мрачная атмосфера темных коридоров. После очередного поворота они вышли к запертой двери, к которой были приставлены пара инфернов. Те с подозрением и непониманием посмотрели на молодого сердцебита за спиной генерала, но придержали язык за зубами. Тяжелый замок противно лязгнул, открывая вид на темное помещение, освещенное лишь одним светильником, и человека, сидящего на подобии постели. Мужчина был грязным, с кровавыми подтеками у носа и заплывшим глазом. Его одежда истрепалась, а руки были закованы в кандалы с продольной перекладиной между собой. «Гриш» - пронеслось в голове парня, но вопросов задавать тот не спешил. Остановившись напротив пленника, Иван коротко посмотрел на генерала, что занял место у одной из стен, едва дверь за их спинами закрылась. – Как много я должен узнать? – Все, что сможешь, – последовал незамедлительный ответ, после чего Соколов сделал глубокий вдох, о чем тут же пожалел. Смрад здесь стоял ужасный. – Имя. – Что, г е н е р а л, совсем твои силы обмельчали? Приводишь детей допрашивать меня. Ты смешон, – мужчина усмехнулся и тут же шикнул, когда разбитая губа вновь закровоточила. – Твое имя, – не унимался Иван, сделав шаг и заградив собой Дарклинга. – Василий. Василий Ланцов, – мужчина вновь гадко усмехнулся, но тут же цыкнул. – Что? Не похож? Скажи «спасибо» своим товарищам, пацан. Ладно, ты меня раскусил. Мое имя Андрей Пошелнахе… – вмиг он захрипел, выпучил глаза и оскалился, прикладывая руку к груди. – Слишком много времени для такого, как ты, инферн, – Иван чуть ослабил хватку и позволил себе короткую ухмылку. – На твоих пальцах ожоги. Будь ты солдатом Малого Дворца, их залечил бы целитель. Выходит, ты либо разведчик-одиночка, либо информатор, – парень прищурился, чуть повел рукой. – То, что ты узнал, повлияло бы на работу генерала. Нет. Дворца? – снова прищур. – Ты внедрен был к аристократам и что-то уничтожил? Сжег. Понятно. Иван разжал пальцы и дал мужчине продохнуть. – Кудрявый щен… – Он был шпионом в дворянской семье и уничтожил …письмо? Да. Письмо с важной информацией о Дворце или даже царской семье. – Можешь узнать, что это была за информация? Парень помедлил, вглядываясь в прожигающего его взглядом мужчину, а после повернулся к генералу. – Насколько далеко я могу зайти? В камере повисла тишина, что стало слышно дыхание каждого. И даже то, как переступаются с ноги на ноги стражи за стеной. – Насколько потребуется. И вновь молчание, а после тихий хруст пальцев, когда Иван вернулся вниманием к гришу и размял кисти. – Да, генерал. ______________________________ Виктор стоял за одним из многочисленных коридоров Малого Дворца, прислонившись спиной к стене. Он то и дело выглядывал, выискивал глазами дверь с темными дубовыми дверями и ждал, когда же те наконец откроются. Мимо проходили слуги, несущие корзины в одеждой. Проходили и гриши, обсуждающие последние слухи. – Говорят, опять отряд пропал близ Аркеска. Уже четвертый за последний год. Ни следов, ни людей. Словно растворились. – Странно, согласен. Но, слушай, мало ли, сожгли бедолаг. Люди вон до сих пор нас за милю обходить готовы. Так еще и Святых чуть что поминают. – Порой, глядя на Каньон, я тоже думаю, что.. – Тише ты, нашел о чем языком трепать!... – шикнул один из них и заозирался, после чего оба гриша ускорили шаг. Лисицын только вздохнул и продолжил наблюдать за дверьми в кабинет генерала, покуда из тех не показалась кудрявая голова Соколова. – Святые, ты жив. Придется Кота огорчить, что твоя койка все еще занята, – инферн улыбчиво похлопал Ивана по плечу. – Ты как? Порядок? А то будто менее кудрявый.. – Захлопнись, Лис, – ухмыльнулся сердцебит. – От меня так просто не избавиться. – Тогда погнали, остальные уже заждались.