Она не заслуживала смерти.

— Когда она в последний раз приезжала, первым делом Машенька ко мне прибежала. Я была тогда дома и услышав лай собаки выглянула в окно, а там Маша у калитки топталась, боялась войти из-за незнакомого пса. Я как была, так и выбежала, накормила, напоила, спросила почему приехала и на долго ли, а она замялась, ещё тогда у меня в сердце что-то щёлкнуло, не предвещающее ничего хорошего, а потом… Потом узнала, что сестрёнка моя проклятая, добила итак ослабевший организм… Оказалось, что Маша приехала Таньку, мать её, к уму разуму приводить, так как не долго жить оставалось. Как только об этом узнала вся деревня, Таню полиция забрала, посадили на десять лет, но она умерла в тюрьме через пол года… — женщина рассказывала и вела парня, а по окончанию они уже были на кладбище и стояли над могилой. Над землёй возвышался деревянный крест с табличкой, на которой было имя, дата рождения и дата смерти Маши. — Вот она, моя дорогая. — в голосе была дрожь, не скрываемая ничем. — Я наверное пойду, не буду тебе мешать. Ты если что заходи, мой дом не далеко от въезда в деревню. — Э-э… Спасибо, до встречи… — женщина быстрым шагом направилась к выходу из этого места. — А она довольно милая тётя. — Это, да… — Так, Маша, харе киснуть, я сюда перелся не для того чтобы твою кислую моську видеть. — возмутился виду Антон метнув на подругу злой взгляд. — Хорошо, хорошо, успокоилась я уже. — отерев щеки от влаги, Маша оглядела свою могилу. На небольшом бугорке лежало много засохших цветов, сама могилка была аккуратно ухожена. — Милок, ты это с кем разговариваешь? — обернувшись друзья увидели седого дедушку, что сидел на лавочке около могилы, неподалёку. — Э-э-э… Здравствуйте… Я с подругой разговариваю, надеюсь что она меня с того света слышит, а вы с кем будете разговаривать? — Хе-хе… Я вот сижу со своей женой, девять лет как померла. А, ты милок, чаем к Машеньке пришёл? Хорошая девочка была, да мамаша сгубила. — Я вижу к ней много кто приходил… — А что ж не приходить, когда хорошего человека на тот свет забирают, то все кто получил добро от усопшего, хотят почтить его память, да и попричитать, о том что рано и не справедливо забрали… Машу любила вся деревня… — проговорив это, дедушка перекрестился и шепотом прочитал молитву устремив взгляд на крест. — А всего от роду было девятнадцать. — белая, как снег, голова закачалась и после минуты молчания, дедушка встал, опираясь на трость, и побрёл к выходу. — Ну не буду тебе мешать, болтай себе на здоровье. — пройдя мимо парня он похлопал его по плечу и удалился. — Можно я похожу по кладбищу? Любил в детстве шарахаться по всяким таким местам. — А я думала, ты из приличной семьи и на кладбище просто так не ходил. — со смешком сказала Мария и вздёрнула носик. — Ой-ой, правильная какая нашлась, кто бы говорил. Уверен, что ты бы не только в такие места ходила. — Ну что правда, то правда. — Я рюкзак здесь оставлю, а вы посидите? — спросил парень и больше никого не слушая, оставил вещь на земле, оставляя призраков одних. — Хорошего о тебе все мнения, так что ж ты в рай не попала? — А я откуда знаю? А ты что в рай не пошёл? Там, слышала, сейчас макароны раздают. Хотя без шуток, не знаю что мне надо сделать, чтобы переродиться, как Валера вчера. — И я тоже не знаю, что мне надо… — на несколько минут между Олежей и Машей воцарила щемящая тишина, сейчас стоя перед могилой, им было сложно находиться вдвоём, впервые такое чувство возникло между ними. — Маш, знаешь… А… А ты мне нравилась… — Т… Ты мне тоже… — румянец окрасил щёки обоих. — Не подходящее конечно местечко, не думаешь? — из подлобья посмотрев на друга, Маша ещё больше окрасилась краской. Она часто чувствовала, что не ровно дышит к Олегсею, но при жизни не смогла признаться, вот пришлось после. Да и Олежа так же не успел признаться. Не сдержавшись, первый шаг сделала Маша, он резко обняла парня, что привело в шок, но он поспешил обнять свою любовь, поцеловав в затылок. Прикрыв глаза, они так долго стояли, но вскоре почувствовали, что-то с ними происходит. К этому моменту к ним уже подходил Антон. — Вот только не говорите, что перерождаетесь. Ну, блин, пока, что ли. — Пока, Антон. Прекращай деятельность Дипломатора и всего хорошего тебе. Пообещай, что мы встретимся снова и ты женишься на мне. — пред тем как рассеяться в фиолетовом, от смешивания цветов, свете, сказала Маша, затягивая Олежа в поцелуй.