Букет серебристой акации

— Кондор. Кондор! Одногруппник, сидящий на ряд выше, зовет чародея, навалившись грудью на парту, и неустанно пихает его карандашом. Кондор морщится, ведет плечом в попытке избавиться от прикосновений и старается не обращать внимание. Одногруппник, впрочем, ведомый подначками товарищей с ряда еще выше, попыток не оставляет, недовольно шипит и склоняется еще ближе. — Кондор! Зубрилка, твою же Бездну! Кондор в ответ тяжело вздыхает, едва сдерживается, чтобы не закатить глаза и откладывает ручку. Косится на преподавателя на всякий случай, оборачивается к одногруппнику. — Серьезно, Линас? Зубрилка? Ты застрял на уровне развития третьего класса? — Кондор вскидывает бровь и нехорошо щурится. Линас тут же тихо гогочет в кулак и снова тыкает одногруппника карандашом в плечо. Весело сверкает глазами, довольно лыбится: — Да и ты недалеко ушел, раз отзываешься? — Очень остроумно. Если это все, что ты хотел мне сказать, то отвали, — рычит Кондор и, отвернувшись, снова берется за ручку. Ему осталось дописать решение последнего вопроса, сдать работу — и он может идти. Благо сегодняшняя пара не совсем пара, а скорее контрольная точка, после которой профессор Сонг либо допустит студентов до экзамена, либо нет. В своих силах и знаниях Кондор более чем уверен: не зря ведь он считается одним из лучших студентов университета — ни одного пропуска по неуважительной причине, все семестровые работы выполнены на отлично, ну и приятным бонусом — написана статья. Пожалуй, прогуляй он эту пару, профессор Сонг наверняка закрыл бы глаза и допустил Кондора до экзамена без зачёта. Однако чародей не видел смысла прогуливать. И теперь даже почти жалеет об этом своем решении. — Нет, не все, — Линас снова пихает Кондора карандашом в плечо, и чародей чувствует, как внутри поднимается жгучая волна желания отобрать его и сломать к демонам. Однако Кондор сдерживается, и понимает, что, пожалуй, зря, когда одногруппник добавляет: — Дай, списать, а? По-братски. Что ты в третьем написал?.. — По-братски? — переспрашивает Кондор, иронично поднимая брови. — А что, сеть уже не помогает? Или вы и с поиском информации не справляетесь? — Так там нет ничего! — Линас недовольно шипит и отмахивается, когда кто-то из его товарищей с парты выше пытается что-то сказать. — Или есть, но не так, как это давал профессор Сонг… Ты же знаешь, как он заворачивает вопросы, Кондор! Помоги, а?.. Кондор тихо фыркает, не отвлекаясь от записи решения. Он практически не задумывается над тем, что пишет — слова будто сами всплывают в голове и так же сами ровными строками ложатся на бумагу. А всего-то надо было не отлынивать весь семестр… и еще четыре года бакалавриата до этого. — Кондор! — чувствуя, что молчание затянулось, Линас снова пихает Кондора в плечо. Чародей едва не рычит. — Если не перестанешь так делать — прокляну, не то что помогать не стану. Линас не то воспринимает слова Кондора как почти согласие помочь, не то тушуется при виде поднявшегося из-за стола профессора, но притихает и перестает тыкать чародея карандашом. Кондора это не может не радовать. Он довольно хмыкает и наконец сосредотачивается, чтобы закончить решение и — на всякий случай, больше по привычке — перечитать все написанное. Единственные правки, которые он вносит — пара формулировок, чтобы совсем уж не к чему было придраться. Затем довольно кивает самому себе и уже собирается встать, когда за спиной вновь раздается шипение — уже групповое, не только Линаса. — Ну, что еще? — шипит Кондор в ответ, и Линас, косясь на пару товарищей, кивает на них. — Ты закончил? Дашь посмотреть?.. Ну, по-братски, Кондор, очень выручишь! У нас и так баллы ниже плинтуса… — По-братски, говоришь? — тянет Кондор и задумчиво склоняет голову к плечу. Линас кивает и, явно ожидая продолжения, наклоняется ближе. Чародей в ответ только фыркает, задумчиво прокручивая ручку между пальцами. Кивает куда-то в сторону самого Линаса. — По-братски списывайте друг у друга. А мне до ваших баллов дела нет. Он качает головой и уверенно поднимается из-за парты. Подхватывает вещи, кидает ручки в рюкзак и, подхватив листы с заданиями и решениями, спускается к кафедре. Профессор Сонг принимает его работы с довольными кивками, мельком просматривая. Тут же что-то черкает на листочке — Кондор краем глаза видит запись «отлично» — а затем коротко обращается к чародею: — Мешали вам, как я погляжу? Кондор в ответ только плечами неопределенно ведет. У Линаса с товарищами и без того проблемы с долгами, а Кондор хоть и не альтруист, но не видит смысла подставлять парней еще больше. Профессор, однако, расценивает жест Кондора по-своему, что-то ворчит в длинные усы и прощается: — «На экзамен не опаздывайте, господин Варлорен». Кондор лишь кивает, краем глаза наблюдая за тем, как за партами почти на самой галерке Линас и компания что-то тихо обсуждают. Не иначе, как решили поискать решение в сети — от этой мысли Кондор усмехается и, кивнув на прощание профессору Сонг, уходит. Пожалуй, если бы они по крайней мере приятельствовали, Кондор бы помог им, как говорил Линас, «по-братски». Но из группы Кондор общается разве что со старостой. И то, только в тех случаях, когда это можно назвать необходимым, хотя и не сказать, что общение у них холодное. Нет, вполне дружеское, вот только и староста с учебой сама прекрасно справляется. А вот помогать недоумкам, которые ладно с ним не общаются, но даже тем, что происходило на парах не интересуются и не заботятся о магических или не очень шпаргалках, Кондор считает лишней тратой сил, времени и собственного труда. И не то чтобы его волновало, что сами недоумки думают на этот счет. А, пожалуй зря.               Кондор с детства знает, что некоторые вопросы можно решить только дракой или бегством. Не потому что не получается найти компромисс — потому что иногда другая сторона просто не хочет его искать. Потому что иногда драка — цель, а не средство, а побег — единственный шанс проблем избежать. Ну, или грубая месть. Потому Кондор с детства умеет драться и быстро бегать. Ему пришлось научиться: в приюте каждый сам по себе, и если не можешь ответить ударом на удар или сбежать — быстро окажешься в самом низу этой локальной пищевой цепочки, среди тех, кого бьют и над кем издеваются. Кондору никогда не нравилось, если над ним издевались — и он предпочитал давать сдачи. Со временем необходимость в драках отпала. Вместе с Кондором росла его магическая сила, а репутация в приюте позволяла немного расслабиться и не лезть лишний раз в разборки между мальчишками. После выпуска чародей и вовсе забыл о драках — казалось, вне стен приюта можно обойтись и без этого. Казалось. До сегодняшнего дня. Откровенно говоря, Кондор и не думал, что в университете могут существовать подобные порядки. Или что о них могут вспомнить ради него. Или не порядки — но люди, желающие устроить ему тёмную.

***

Его перехватывают на лестничной площадке общежития между третьим и четвертым этажами ближе к вечеру, когда коридоры пустуют. Там почти никогда не горит свет: кто-то из первокурсников с этих этажей постоянно балуется едва изученными заклинаниями, но не рассчитывает силу, и лампочки постоянно лопаются. Оттого место для засады это далеко не худшее, особенно учитывая, что лифты то и дело ломаются. Их трое — все, кто надеялся списать на контрольной — и никто не настроен дружелюбно. Кондор, останавливаясь на последней ступени пролета, тихо вздыхает. Он устал за день, смена в лавке артефактора его окончательно выжала, а впереди ждали итоги лабораторной по проклятиям, которые нужно подвести и подробно расписать — и как раз разборок с обиженными одногруппниками, явно не обремененными ответственностью за домашку, ему не хватало. — Только не говорите, что вы серьезно, — тянет все же Кондор, поднимая бровь и глядя на Линаса, стоящего впереди всех. — Из-за контрольной? Серьезно? — Из-за тебя профессор Сонг не допустил нас до экзамена, — цедит в ответ Линас, и его руки сжимаются в кулаки. Кондор насмешливо фыркает, очевидно, распаляя этим компанию еще больше. — Из-за меня? — уточняет чародей и отступает на шаг в сторону, размышляя, куда деться. Если драться — уж точно не на краю лестницы, но и загнать себя в угол на и без того небольшой площади дать нельзя. — А вы не думали, что стоит хотя бы немного подготовиться? Ну, там, шпаргалки написать, заранее в сети посмотреть информацию по билетам, которые профессор на почту отправлял… — Нарываешься, бездомный, — огрызается один из дружков Линаса и угрожающе двигается вперед, на Кондора. Тот отступает, готовясь защищаться, и рычит: — А ты успокоительного попей, глядишь, раздражаться перестанешь. В это же мгновение Кондор отшатывается от летящего в его лицо кулака, а затем — отскакивает в сторону, позволяя нападающему парню запнуться об основание перил и полететь вниз по ступеням. От второго удара увернуться не получается: Линас, кинувшийся в нападение вслед за товарищем, пихает Кондора в грудь к стене, а затем его кулак очень неудачно вписывается куда-то под его ребра. Кондор сдавленно хрипит, складываясь пополам, и не успевает отреагировать до того, как Линас вновь бьет его, но уже по лицу. Левая скула вспыхивает режущей, отрезвляющей болью. Кондор выворачивается, не давая ударить себя в третий раз — теперь кулак Линаса встречается со стеной, и парень сдавленно воет, не то сломав кость, не то просто разбив костяшки. Не теряя времени, Кондор отпихивает Линаса в сторону, а сам отскакивает в другой конец лестничной площадки, к пролету, что ведет еще выше. Яростно зыркает на третьего пришедшего на облаву, но тот и сам, кажется, уже не рад, что пришел. Кондор его понимает. Драться, как обычный человек, кулаками, будучи чародеем — затея странная и неприятная, но далеко не глупая. Глупо было бы строить магический поединок на территории университета, ведь тогда по остаточным следам боевой магии быстро вычислили бы участников — и исключения не избежал бы никто. Но, что ж, по крайней мере здесь у Линаса хватило мозгов не делать глупостей. Кондор, стараясь следить за напавшими, пятится к лестнице. Драться он хоть и умеет, но трое бугаев ему при любом раскладе в рукопашной драке не по силам. Тем более сейчас. — Ну, что ты стоишь, — кряхтит Линас товарищу, спешно восстанавливая равновесие. Путается в ногах, хватается за перила, разъяренным зверем смотрит на Кондора. Рычит: — Бей его! Внизу, на пролет ниже, кряхтит третий из трёх, кто нападал. Судя по тому, что он до сих пор не поднялся, досталось во время падения прилично. — Не думаю, что это хорошая мысль. Тем более, кажется, Майзлу нужна помощь… — тянет растерянно тот, что никак не участвовал в драке, и Кондор медленно отступает к лестнице. Кажется, он слышал шаги по лестнице этажом ниже — кажется, у них могут случиться проблемы. С места чародей срывается ещё до того, как шаги станут ещё более четкими. Он взбегает только на один пролёт, когда слышит за спиной злое Линаса: — Держи его! И вслед за ним раздается изумленный и рассерженный голос коменданта: — Это что тут происходит?! Кондор предпочитает необходимости объясняться тактическое отступление, и бегом взбегает на свой этаж, где, уже порядком запыхавшийся, вваливается в коридор — пустой, к его счастью. Тихо выдохнув, Кондор поправляет на плече сумку, а затем ворот рубашки, словно его кто-то может видеть, а затем спешно направляется к двери своего блока. От того, что в коридоре никого нет, легче не становится: иррациональное ощущение погони не отпускает, а опасения, что следующая встреча с комендантом общежития не ограничится выговором, все крепче укореняются где-то в подсознании. Сердце гулко бьется в груди, перегоняя вместе с кровью адреналин. Подходя к своей двери, Кондор тянется к сумке, чтобы достать ключи, и тут же замирает, чутко прислушиваясь. На другом конце коридора, откуда он сам только что пришел, раздался скрежет механизма — кто-то поднимался на лифте. Это подстегивает скорее искать ключи в надежде избежать возможной встречи с комендантом, но те как назло никак не могут найтись. Иррациональный страх неизвестно даже толком чего, сковывает изнутри, заставляя торопливо перебирать вещи в сумке в поисках ключей, но суета совсем не помогала. Когда двери лифта открываются, Кондор едва успевает выудить ключи с самого дна сумки. Чародей замирает на несколько секунд, косясь на другой конец коридора, и немного расслабляется, когда видит, что в его сторону идет никто иной, Леона. Увидев Кондора, она едва заметно улыбается ему и приветственно взмахивает рукой. Но, подойдя ближе, меняется в лице, хмурится и торопливо преодолевает разделяющее их расстояние. — Что с тобой произошло? — заглядывая в лицо Кондора, Леона машинально касается его плеча, и только теперь чародей немного расслабляется. Опускает плечи, прикрывает глаза на мгновение и тихо выдыхает. Качает головой. — Да так… подрался немного. — Подрался. Ты?! В глазах девушки читается неподдельное недоумение — кажется, она и подумать не могла, что Кондор способен на драку с кем-то. Однако она быстро собирается с силами, встряхивает головой и уверенно хватает чародея за руку. — Как ты себя чувствуешь? — Ну… — Кондор теряется от напористости девушки, и, забывшись, осторожно трет место под ребрами, куда пришелся тяжелый удар. Там теперь неприятно ныло, и чародей поморщился. — Жить буду. — Я вижу, это уже неплохо, — Леона тихо вздохнула, но руки Калиста не выпустила. Качнула головой. — Давай хоть ссадину обработаю?.. — Думаешь, не заживет? — веселясь, чародей насмешливо вскидывает бровь, но тут же тушуется под искренним обеспокоенным взглядом девушки. — Заживет. Но ты выглядишь слишком встревоженным, и… наверное, немного поддержки не помешает? Кондор тихо вздыхает и слабо улыбается девушки. Помедлив, осторожно кивает, а, получив мягкую улыбку в ответ, уже увереннее тянется к замку, чтобы отпереть дверь в блок. Соседи чародея куда-то ушли, потому в комнатах тихо и царит полумрак. Кондор первым делом снимает обувь и, задвинув ее под полку, поворачивается к Леоне. Так уже аккуратно ставит ботинки у порога и неловко обнимает сумку, уже избавившись и от верхней одежды. Чародей тихо вдыхает и неловко ведет плечами. — Чай? — предлагает негромко. Леона тут же мотает головой. — Сначала — аптечка, — уверенно заявляет она и первая отправляется вглубь блока в поисках кухни. Кондор невольно усмехается такой решительности и отправляется следом. Аптечку он достает из ящика над раковиной на кухне, и Леона, помыв руки, усаживает Кондора за стол, а сама принимается колдовать над поврежденными скулой и, как оказалось, губой чародея. Прикосновения ведьмы осторожные и ласковые. Первым делом она осторожно обрабатывает ссадины обеззараживающим, а когда Кондор едва заметно морщится, ощутив неприятное жжение, мягко улыбается и тихонько дует, заставляя расслабиться. Кондор замирает на несколько мгновений, не привыкший к подобной заботе, но затем прикрывает глаза и едва заметно улыбается наслаждаясь. Леона стоит совсем близко, сосредоточенно обрабатывая ранки, а затем ласковыми прикосновениями принимается залечивать их. Места ссадин щекочет, и Кондор негромко хмыкает, неловко отстраняясь от неожиданности. Леона поднимает брови. — Больно? — уточняет напряженно, и Кондор качает головой, слабо улыбаясь. — Просто щекотно, — отзывается. — Редко так лечил царапины, так что… — Ну, придется потерпеть, герой, — Леона улыбается широко и светло, возвращаясь к своему занятию. — Полагаю, это не тот случай, когда боевыми ранами стоит гордиться, да? — А как же «шрамы украшают мужчин»? — Кондор ехидно сверкает глазами, и ведьма в ответ издает звук, похожий на смешок, который безуспешно попытались замаскировать под кашель. — Во-первых, это не шрам, а обычная ссадина, — отвечает все же ведьма как можно серьезнее. — А во-вторых… драка в университете, по-твоему, достойный повод? С этими словами Леона ласково проводит пальцем по месту, где еще несколько минут назад красовалась ссадина, и Кондор замирает на несколько мгновений, всматриваясь в ее теплые глаза. На языке вертится колкий ответ, мол, может, он защищал честь какой-нибудь девушки. Но вместо шутки с его губ срывается правда, покрытая легкой иронией. — По-твоему, отбиваться от компании парней, обиженных на то, что им не дали списать на контрольной — не повод? — он почти передразнивает Леону интонацией, и тут же добавляет непосредственно, пожав плечами: — Меня спасло появление коменданта. Леона в ответ негромко посмеивается и качает головой. — И сколько их было? — уточняет ехидно. Кондор морщится. — Трое. — Что ж, тогда и правда герой. Она тепло улыбается ему, так и не отстранившись. Руки сами собой легли на плечи Кондора, а взгляд от его лица у Леоны отчего-то отвести не получилось. Она замирает так всего на несколько мгновений, глядя на него, сидящего на стуле, сверху вниз, а затем ловит себя на этом и отстраняется осторожно, нервно проводя языком по губам. — Так… что ты там говорил про чай? — тушуется она. Спешно пытается взять себя в руки, встряхивается. — Тебе нужно успокоительное. А мне — награда за заботу. — Да… точно, чай. Кондор, в голове которого мелькнула странная мысль о том, что губы Леоны, наверное, очень мягкие и обязательно с привкусом гигиенической помады, спешно отводит от нее взгляд и поднимается. Странные образы он старательно отгоняет, уже включая чайник и доставая чашки с полки. Странные образы, наверное, просто прихоть его сознания, которое ищет повод отвлечься и расслабиться после выброса адреналина. Да, точно. Все именно так, целовать Леону он вовсе не хочет. Просто всему виной драка.