Букет серебристой акации

— Ты избегаешь его всю неделю. Не думаешь, что пора уже как-то решать ваши вопросы? — У нас с ним нет никаких вопросов. Они находятся в гостиной их блока и пытаются учиться: Сандра сидит над конспектами, по темам которых обещали контрольную, а Леона мечется из стороны в сторону, лишь изредка возвращаясь к написанию статьи. Учиться толком не получается. Зло поджав губы, Леона останавливается у окна и смотрит на улицу, отчаянно вцепившись в подоконник. Сандра наблюдает за ней с внимательностью первооткрывателя, который вдруг обнаружил доселе невиданное создание. «Вид тревожных, семейство ведьм», — думается Сандре, и она тихонько усмехается. — Ну да, заметно, — вместо мыслей озвучивает она. — Между вами никаких вопросов. Только он тебя ищет, а ты прячешься. Такими темпами Ива решит, что у нее есть на Кондора все шансы. — Между мной и Кондором ничего нет, — ворчит Леона негромко и кривится. Сандра закатывает глаза. — Ага. Именно поэтому вы поссорились. — Мы не ссорились! — Конечно. Именно поэтому ты злишься. Леона недовольно ворчит и бросает на соседку гневный взгляд через плечо. Та усмехается, вскидывая примирительно руки, и возвращается к попыткам выучить конспект. Несколько минут они молчат. Сандра действительно углубляется в чтение и попытки хоть что-то запомнить, а Леона — так и стоит у окна, наблюдая, как на спортивной площадке под их окнами преподаватель физкультуры гоняет группу некромантов с первого курса. Еще полчаса назад она так же мучила чародеев с магистратуры — во всяком случае, тех, кто дошел к первой паре. Кондора в их числе Леона не видела. Нервно кусая губу, Леона наклоняется ближе к стеклу и судорожно выдыхает. Затем все же выпрямляется и спешно возвращается на диван. — Мы не ссорились. И я не злюсь, — заявляет она уверенно, трогая мышь на ноутбуке, чтобы включить погасший экран. Сандра тут же отрывается от тетради и с вопросительным интересом смотрит на Леону. Та, ковыряя губу, поясняет: — Мы не настолько близки, чтобы я на него злилась за что-то. И мы не ссорились. Просто… Видимо, у нас очень разные взгляды на дружеское общение. И вообще… На общение. Она судорожно выдыхает и зарывается пальцами в волосы, пытаясь привести мысли в порядок. Бездумно смотрит на пустой лист редактора в экране и прикрывает глаза. Выглядит Леона, откровенно говоря, паршиво, словно не спала несколько ночей. Впрочем, может, и не спала — Сандра не знает наверняка, хоть они и живут вместе. — Так… Рассказывай, — девушка откладывает тетрадь и безапелляционно захлопывает крышку ноутбука. — Будем разбираться. — Эй! — вместо ответа вскидывается Леона и укоризненно смотрит на соседку. — У меня не стоит автосохранение! — Да брось, у тебя там даже первое предложение не дописано, — Сандра закатывает глаза и подсаживается ближе. — Колись, кому говорят. Кондор слишком хорош, чтобы терять его из-за каких-то там взглядов! Звучит это не очень однозначно и не слишком приятно, и Леона морщится, всем своим видом демонстрируя недовольство и сомнение. Сандра, впрочем, на это внимания не обращает и только ободряюще улыбается. — Да не «из-за каких-то там» взглядов, — ворчит Леона, поджимая губы. — А от вполне конкретных. Ладно, Пропасть с тобой. Только не говори Иветте ничего, ладно? Не хочу, чтобы она потом пыталась проклясть меня взглядом. — Да за кого ты меня принимаешь? — Сандра смеется, довольная, что Леона все же сдалась. — Не расскажу, конечно. Так что рассказывай. Она осторожно пихает Леону в плечо кулаком, пытаясь поддразнить, и та, по инерции немного отшатываясь, все же улыбается наконец нормально, хотя и все еще немного печально. И по-прежнему молчит, задумчиво глядя на свои пальцы, словно мысли в кучу собрать пытается. — Ну? — спустя полминуты тишины все же поторапливает Сандра. — Я все еще здесь и я по-прежнему вся внимание. — Да, я знаю. — совсем негромко отзывается Леона и тихо вздыхает. — Я просто… не знаю, с чего начать, — она снова замолкает и, кажется, даже уходит глубже в себя. На этот раз Сандра помалкивает, боясь спугнуть — и это, кажется, помогает. Во всяком случае, Леона наконец произносит: — Понимаешь, Кондор пытается построить какие-то как будто… ну, торговые, что ли, отношения. На любую помощь с моей стороны он говорит, что должен, на помощь с его стороны — заявляет, что буду должна я. На той неделе, например, когда он помог отшить того парня пьяного… ну, я рассказывала, — Леона неопределенно ведет рукой по воздуху, и Сандра кивает, давая понять, что помнит и призывая продолжать. — Вот. Кондор тогда помог, сказал, что буду должна. Я не придала значение, думала, что шутит, а потом мы через пару дней у Сидни пересеклись. Кондор вызвался вырастить акацию для артефакта, но он же чародей, какое там выращивание. Сказал, что я помогу, потому что должна ему за помощь, — Леона умолкает кусая губу и глядя перед собой задумчиво. Отковыривает кусочек кожи, морщится, почувствовав соленый привкус во рту, и тихо вздыхает. Тоскливо как-то ведет плечами, спешно вытирает кровь с губы. Смотрит на задумчивую Сандру, добавляет: — И, понимаешь, я ведь совсем не против помочь, но просто это «ты мне — я тебе» выбивает из колеи и… — Очень неприятно, — Сандра вопросительно вскидывает бровь, и Леона кивает. — Да. Знаю, для чародеев нормальны такие отношения, но все же… я думала, мы могли бы подружиться. Она неопределенно и чуть печально вздыхает. Сандра поджимает губы, осторожно поглаживая подругу по плечу. Несколько мгновений и сама смотрит в пустоту, потом все же выдает: — А ты не думала, что он по-другому, может, не умеет? — она поворачивается всем телом к Леоне. Та вопросительно поднимает бровь, и Сандра тяжело вздыхает, словно говоря — ну что непонятного. — Ну… Он ведь чародей, да? А у всех колдунов принадлежность с рождения видна. Что у ведьм, что у чародеев, что у шаманов и прочих. — Хочешь сказать, с этим типа рождаются? — Леона как-то без энтузиазма фыркает, и Сандра кривится в ответ. — Ты ведь сама знаешь, что это не совсем так работает. Но талант есть с детства — это факт. — И какой у Кондора талант? Выбивать что-то у должников? Тогда ему в ростовщики, а не в чародеи. Теперь уже недовольно фыркает Сандра и чуть сильнее прежнего пихает подругу в плечо. Та отмахивается и тянется к ноутбуку, чтобы открыть его и все же попытаться написать хотя бы начало статьи. Все же не очень здорово быть одной из лучших учениц курса — слишком уж много в итоге требуют. Страшно даже думать, что будет в выпускной год. — Я просто о том, что… — негромко и очень осторожно тянет Сандра, поднимаясь, чтобы взять тетрадь. — Возможно, стоит попросить его так не делать. В смысле, возможно, он говорит это машинально, вот и все. — Я подумаю над твоими словами, — отзывается Леона негромко, уже уткнувшись в монитор и печатая начало статьи. Помедлив, все же поднимает на подругу глаза. — Если перестанешь его защищать. — Нема как рыба! Сандра делает большие глаза и изображает, кривляясь, словно закрывает рот на замок, а ключик выбрасывает. Леона лишь глаза закатывает и возвращается к тексту. Они вновь замолкают. Сандра в очередной раз опускает глаза в конспекты, а Леона активно стучит по клавишам ноутбука — все больше, правда, по кнопке «стереть». Мысли для статьи вьются в голове комарами в летнюю ночь над жертвой и никак не хотят успокоиться. Леона путается в них, теряется и лишь надеется, что рано или поздно сможет нормально их сформулировать. Желательно, конечно, рано, но научная руководительница ее пока не торопит — и на том спасибо. В очередной раз стерев очередное корявое предложение, Леона убеждается окончательно, что как минимум до вечера уже ничего из себя не выдавит. Потому, даже не потрудившись сохранить документ, сама уже захлопывает крышку ноутбука и поднимается. Неопределенно ведет плечами в ответ на косой взгляд Сандры. — М-м… кофе будешь? — все же предлагает примирительно, и соседка радостно кивает. Леона уходит на кухню, где включает кофемашину — та жужжит, перемалывая кофе на две чашки, и ведьма невольно вспоминает первый совместный с Кондором завтрак. Было так спокойно и уютно, хоть и необычно, а теперь… они неделю уже не завтракали вместе. Леона даже не знает наверняка, приходил ли Кондор за кофе — сама всю неделю трусливо сбегала завтракать в кофейню через квартал от общежития. Пока кофемашина разливает кофе по чашкам, Леона заглядывает в комнату — проверить, в порядке ли Ирга. Несмотря на то, что он уже достаточно подрос и вполне способен провести день без ее присмотра, ведьма все еще опасается оставлять его совершенно одного надолго. Даже если сама находится в соседней комнате. На появление хозяйки вороненок приветственно каркает и скачет по подушке. Леона невольно улыбается, гладит его и чувствует, как на душе немного теплеет. Что ж, во всяком случае, у нее точно есть тот, кто готов будет бескорыстно помочь с чем угодно — хоть труп спрятать при необходимости. Правда, для этого Ирге еще подрасти придется и научиться оборачиваться человеком — а это случится не раньше, чем Леона станет достаточно сильной для этого. Но тем не менее! Думая об этом, Леона возвращается за кофе, а затем и в гостиную к Сандре. Та с восторженным вздохом и усталой благодарностью принимает чашку и снова утыкается в конспекты. Леона и не думает мешать ей — только поглаживает прилетевшего вслед за ней и пристроившегося на плече Иргу по крылышку и хватает с полки первую попавшуюся книгу. Однако и в чтение погрузиться у Леоны выходит едва ли: не успевает она прочитать и первую страницу, как в двери раздается скрежет замка, а затем в блок влетает недовольная и уставшая Иветта. Она окидывает соседок взглядом и скидывает сумку в кресло. — Это просто нечестно! — всплескивает руками она. Беззлобно, впрочем — но со смесью обиды и усталости. — Вы посмотрите на них, отдыхают! — Ну, отдыхает из нас только половина, — замечает Сандра, не отрываясь почти от тетрадей. — И то скорее физически. И вообще, у нас законный выходной — третейник же. — Это у вас выходной, а у меня полноценный учебный день, — Иветта закатывает глаза и, делая вид, что падает без чувств, опускается рядом с Леоной. — Вы не представляете, как нас госпожа Саммури загоняла на травничестве, повеситься охота. — А нечего было на целительницу идти, — невольно усмехается Леона, закрывая книгу и глядя на подругу чуть насмешливо. — Отдыхала бы вместе с нами. Иветта в ответ только недовольно отмахивается и, откинув голову, закрывает глаза. Потом вдруг встряхивается. — Кстати, Лео, — говорит неожиданно и отчего-то недовольно кривится. — Тебя там ждут в коридоре. Кто — просили не говорить. Леона изумленно хмыкает и машинально смотрит на Сандру. Та поднимает на подругу взгляд и ухмыляется. Сверкает глазами заговорщически и качает головой в сторону двери, словно говоря — ну, чего стоишь. Леоне мысленно почему-то хочется добавить в вымышленные слова Сандры еще и: «Твой ненаглядный наверняка ждет», но только головой трясет. С сомнением смотрит на Иветту и выгибает бровь. — Н-да? Ждут, говоришь? — Ага. И очень хотят увидеть, — Иветта заметно грустнеет и отворачивается. Машет рукой. — Иди давай. А то он решит, что я приревновала и ничего не сказала из вредности. Леона окончательно теряется и снова смотрит на Сандру — та тоже изумленно хлопает глазами. Теперь уже понять, о ком идет речь, труда не составляет, и от этого слова Иветты становятся отчасти еще более странными. Впрочем, Леона заставляет себя встряхнуться и встает. Чуть улыбается. — Спасибо, Ива, — и, предпочтя больше ничего не говорить, ссаживает Иргу с плеча на подлокотник дивана и идет к двери. Конечно, она и так понимает благодаря Иветте, кто ее ждет. Конечно, идти совсем не хочется, но Леона понимает — рано или поздно столкнуться с Кондором ей придется. И поговорить придется. И уж лучше рано решить все недомолвки и недопонимания и не травить никому из них душу. Тем более, надо ведь что-то решить с акацией для браслетов, да?

***

Кондор, пожалуй, привык, что у него не получается надолго сойтись с людьми. Обычно так и происходит: кто-то видит в нем приятного человека, завязывается общение, и Кондор пытается стать ближе тоже — уж как умеет — и после этого весь контакт рушится. От него уходят, с ним перестают видеться, его опасаются. Его подходы считают неправильными, нечестными. Кондор, пожалуй, даже понимает, в чем дело. Кондор привык вести себя так: учитывать, есть ли за человеком должок. Он привык рассчитывать на это, привык, что так его точно вдруг не бросят, если вдруг нужна будет помощь. Привык привязывать к себе именно вот так. Потому что по-другому не научили — по-другому и не умеет. И Кондор, пожалуй, понимает, что Леона исключением не станет. Что так или иначе через время она предпочтет держаться от него подальше, как и все до нее. Вот только почему-то именно ее Кондору и не хочется отпускать так просто. Почему-то ему хочется исправить ее отношение к нему. На раздумья и осознание этого у Кондора ушла пара дней, а затем он обратился за помощью к ведьмаку из мастерской Сидни. Благо тот успел немного разобраться с делами, да и должен был Кондору — с его же слов, за магическую поддержку в наполнении одного из недавних заказов. К счастью, дружеских порывов они друг к другу не испытывают, оставляя все общение исключительно в мастерской. Потому и не воспользоваться шансом Кондор и не подумал. Вместе с ведьмаком Кондор сумел разобраться немного с магией природы и начать выращивать серебристую акацию для заказа Леоны — и вполне успешно, стоит сказать. Акация росла охотно, пригревшись на подоконнике, и привередничать не планировала. Леону же Кондор то и дело пытался перехватить всю неделю хоть где-то. Однако все безуспешно — ведьма раз за разом находила возможность не пересекаться с ним. И это отчего-то лишь подстегивало чародея встретиться с ней еще больше. Кондор постарался для этой встречи сделать все, что мог в тот момент.               Дверь в блок девушек открывается, и на пороге показывается Леона. Увидев ее, Кондор вскидывается и отлипает от стены. Неловко взмахивает рукой в знак приветствия, и девушка слабо кивает. — Ты звал, — выдыхает она, неторопливо подходя ближе и убирая руки в карманы толстовки. Кондор кивает молча, и Леона вопросительно склоняет голову к плечу. — Зачем? — Хочу кое-что тебе показать. Идем. И, не дожидаясь ответа, разворачивается. Его блок находится по соседству, потому идти толком не нужно — Кондор только подходит к соседней двери и дергает ее за ручку, открывая. Леона наблюдает за ним в некотором недоумении, но все же неторопливо нагоняет его. — Показать что? — спрашивает вместо того, чтобы войти следом в блок. — И куда мы?.. — Ко мне, — отзывается Кондор ровно и оборачивается на пороге. Ухмыляется, но как-то отстранено. — Не бойся, я не собираюсь ничего с тобой делать. Леона в ответ только насмешливо фыркает, бормоча что-то о том, что он бы и не посмел прямо в общежитии. Впрочем, на пороге все же замирает на несколько мгновений, прислушиваясь к тому, что происходит в глубине блока, и только потом шагает внутрь. Кондор проводит ее через гостиную в свою комнату — блок хоть и рассчитан на четверых, живет он отдельно от соседей. Однушку во время заселения ему предложили как подающему надежды студенту. И чародей не видел смысла не воспользоваться этим, посчитав, что это может быть куда удобнее и приятнее, чем жить с кем-то еще. Теперь же в очередной раз убеждается, что это очень кстати — и в то же время отчего-то внутренне замирает. Не привык он водить к себе гостей. А Леона не возникает и ничего не комментирует, следуя за ним. От этого одновременно и чуть спокойнее, и совсем немного тревожнее. Комната у Кондора просторная и светлая, и Леона едва слышно хмыкает, переступая ее порог. Вопросительно косится на чародея, и тот неловко ведет плечами, замирая сам у двери. — И?.. Леона выглядит спокойной, не считая чуть напряженного изучающего взгляда, направленного на Кондора. Она приподнимает брови и не без интереса оглядывается. Кондор чуть морщится. Может, все же зря он это затеял? — Это по поводу акации, — помедлив, произносит он все же негромко и проходит мимо Леоны к окну. Та поворачивается вслед за ним и вопросительно склоняет голову к плечу. — Ты ради этого разговора притащил меня к себе? — Не ради разговора. Кондор тихо фыркает, закатывает глаза и молча отдергивает штору. На подоконнике стоит горшок с небольшим — во всяком случае, для обычной клумбы во дворе — кустиком серебристой акации, на ветках которого ярко желтеют цветочные шарики. Леона замирает, изумленно глядя на растение. Медленно подходит ближе и глубоко вдыхает — словно именно запах поможет наверняка определить, шутка ли то, что девушка перед собой видит. — Но ведь это… — тянет она негромко и переводит взгляд на Кондора. Тот кивает и чуть усмехается — едва заметно и как-то очень расслабленно, словно и нет внутреннего напряжения. — Да. Это акация. — Но ведь ты хотел, чтобы я помогла… — Ты меня избегала, а времени немного. Так что мне помог коллега. Тем более, это явно вышло быстрее, чем если бы и ты пыталась в этом разобраться. Кондор разводит руками спокойно, и Леона едва не задыхается — не то от возмущения, не то от обиды. С одной стороны чародей, бесспорно, прав, у нее еще не хватает знаний и умений, чтобы вырастить и заставить цвести цветок за неделю. С другой… Пропасть, а он мог еще менее тактично об этом сказать?! — Ну да… — все же выдавливает Леона едва слышно и чуть улыбается. — Спасибо, видимо. Тем временем Кондор медленно кивает и, развернувшись, отходит к столу. Леона так и стоит, завороженно глядя на акацию и пытаясь понять, что чувствует больше — благодарность или обиду. Понять не получается. Еще сложнее разобраться в эмоциях становится, когда Кондор с ножницами в руках возвращается к кусту, выбирает наиболее красивую веточку, отрезает ее и протягивает Леоне. Она принимает подарок осторожно и озадаченно смотрит на чародея. Тот откладывает ножницы и непривычным движением ерошит волосы. — Я отнесу завтра акацию Сидни, он сможет начать работу над артефактом. А это, — он кивает на веточку в руках Леоны, — на память. В смысле, в качестве извинения. — За что? — Леона непонимающе хмурится и поднимает глаза на чародея. Невольно почти презрительно кривится. — И это значит, что я тебе все еще что-то должна за помощь? — Нет! — излишне резко и, пожалуй, излишне скоро отзывается Кондор. Понимает это и повторяет спокойнее: — Нет. Ничего не должна. А извинения… именно за это. Он неопределенно ведет рукой по воздуху и выглядит сконфуженным. Извиняться Кондор не умеет, и Леона благодушно не просит его пояснить. Только чуть улыбается и слабо кивает, наконец ощущая, как внутри все немного успокаивается. — И ты прости, — помедлив, произносит она. В ответ на изумленный взгляд поясняет: — Что избегала тебя. Это… по-детски. — Н-ничего, — запинается явно озадаченный Кондор и качает головой. — Я понимаю. Они синхронно судорожно выдыхают и отводят глаза. Повисает неловкое молчание. Кондор рассматривает обои, Леона — куст акации и кусочек неба за окном. А потом вдруг вместе вздрагивают, когда раздается хлопок входной двери в блок и смех вернувшихся соседей Кондора. — Кажется, мне пора, — прочистив горло, с неловкой улыбкой тянет Леона. — Да. Прости. Я провожу, — Кондор так же неловко улыбается ей и направляется вместе с Леоной к двери. Они вновь проходят через гостиную — теперь уже под взглядами изумленно замолкнувших парней — и на пороге спешно и скомкано прощаются. Леона после этого уходит, не обернувшись ни разу и быстро скрывшись за дверью своего блока. А Кондор, закрыв за Леоной дверь, возвращается к себе, полностью игнорируя вновь оживившихся соседей. Те принимаются шутить о том, что их молчаливый сосед наконец привел девчонку. Пытаться разубеждать их Кондор смысла не видит. Да и, откровенно говоря, не хочет.