Бирмингем

На следующий день я с коллегой разбирала коробки с медикаментами, когда в аптеке зазвонил телефон. С тех пор как мистера Фебера здесь нет, он еще не звонил. Я нахмурилась и пошла ответить на звонок - Слушаю, - каким то не своим голосом произнесла я. - Хелен, это Лорейн, - в трубке послышался обеспокоенный голос и мое сердце ушло в пятки. - Бабушке стало хуже. Она совсем не в себе со вчерашнего вечера. Все время плачет навзрыд и прогоняет всех. Может вы сможете ее вывести из этого состояния… - вопросительно сказала женщина. - Конечно, я скоро буду. - на автомате ответила я. Оставив Лиз в аптеке, я поспешила в больницу. Я уже видела такие истерики у бабушки, но они не были такие затяжные. Тихонько подойдя к ней, я поздоровалась. Ее голос все время срывался на истерику, она даже не могла сказать и слова. Она крутилась туда сюда, плакала и не могла объяснить в чем дело. Потом она стала говорить гадости, что мы все над ней издеваемся, пихаем таблетками, а ничего не помогает. Что мы ей треплем нервы, когда заставляем кушать и все в этом духе. Как раз пришли родители и растерялись, не ожидая меня здесь увидеть в такое время. Они чуть посидели, но всем мучится толку не было поэтому я заставила их пойти домой, а сама осталась с бабушкой. - Она не ела с самого утра, - грустно сказала сиделка, - И сейчас не можем ни накормить ее, ни дать таблетки… Я как смогла, заставила ее выпить одну пилюлю. И после часа посыланий, гадостей и рыданий она, наконец, уснула. Но я понимала, что это ненадолго. Я вышла на холод, и на автомате опять присела, облокотившись о стену здания… Закурила сигарету и запрокинула голову, закрыв глаза… Казалось, сейчас я снова услышу мужской голос, но нет… Черт, как же мне его не хватает.. - подумала я. С ним я могла отвлечься, забыть о проблемах… Когда я докурила, услышала как бабушка опять рыдает, и обреченно поплелась назад к ее койке. Я просидела с ней так долго, как могла, но ей это не помогало. Она просто плакала, говорила, что все болит. Что она хочет умереть. Это очень тяжело видеть и слышать. Когда близкий человек теряет рассудок, озлобляется от боли… Когда ты знал человека всю жизнь как доброго и интеллигентного. А потом с ним происходит это… Когда я пришла домой, я надеялась, что мне станет легче, я отвлекусь. Но этого не случилось. Внутри все равно была тревога за бабушку, за Томми… Я не видела надежды, если честно. Я не верила, что бабушке может стать лучше… Но и жить так она могла еще не один год… С тяжелыми мыслями я провалилась в сон, который был не менее беспокойным. Дурные видения, про наше с Томми расставание… Я проснулась с грузом на душе. Голова болела. Я пыталась собрать себя по частям. Как могла, я работала, проведывала бабушку, которой лучше не становилось, и ждала Томми. Уже 3 дня прошло. Я старалась не накручивать себя, но ужасные сценарии так и крутились в моей голове. Я ничего не могла с этим сделать. Все навалилось как то одновременно. И перспективы хорошей я не видела. Бабушке будет или так же, или хуже. А я буду вечно ждать Томми и переживать, как он… Каждый вечер я думала, каким будет завтрашний день. Когда Томми вернется. Сколько еще проживет бабушка и почему она так мучается. И вся семья мучается из за нее, переживаем, а она еще и грубит, что мы ее достали… Тяжело абстрагироваться, осознать что это говорит не она, а помутнение. Это был тяжелый год… Странный. Я не понимала, какая я раньше была счастливая. Еще год назад… Но потом промелькнула мысль, - а вдруг, через год все будет хуже и я буду вспоминать это время и думать, как же все было хорошо… От этой фразы пробежал неприятный холодок, но в то же время, это помогало мне держаться на плаву. Таким образом я заставляла себя ценить то, что есть сейчас. У людей бывают ситуации намного тяжелее… Я уже начинала волноваться насчет Томми. Сильно. Настолько сильно, что пошла к нему домой. Дверь мне открыла Полли. - Я как раз к вам. Можно войти? - я была бесцеремонна от волнения. Женщина отступила, пропуская меня внутрь. Она заварила травяной чай, поставила чашки и села напротив. - От тебя несет тревогой за милю. - улыбаясь сказала Полли и сделала глоток. - Не сомневаюсь, - я пропустила ее колкость мимо ушей - Томми не выходил на связь? - Нет, деточка. - Полли поставил чашку на блюдце. - Но не переживай. Чувствую, что все хорошо, и скоро он приедет. - снисходительно сказала женщина и я аж посветлела. - Ты просто далека от всего этого. Не привыкла вот и переживаешь. Томми всегда выбирается из всех передряг. - улыбаясь, закончила мисс Грей, когда в дверь вошла девушка. Ее лицо было мне знакомо. - Эйда, познакомься с девушкой Томаса - сказала тетя Полли. - Я Хелен. - сразу представилась я. А потом, к моему удивлению, девушка подошла ко мне и обняла. - Очень приятно. Может ты наконец его образумишь. И прости, что не была на ужине, не успела вернуться в город. Сестра Томми была очень харизматичная и властная, но очень добрая, ко мне по крайней мере. Она была ухоженная и дорого одета. От нее пахло вкусными духами. Она взяла еще одну чашку, и мы втроем болтали о сумасшедших проделках Томаса. Вернее, они болтали, а я слушала и удивлялась. Мне было приятно находится в кругу его семьи, я была очень рада, что они меня приняли. Я не чувствовала себя чужой. Когда на улице стемнело, поцеловав Эйду и тётю Полли, я поспешила домой. После общения с ними мне стало легче. Они такие сильные, уверенные в себе. Эти две чудо женщины и Томми - вот кто заправляет в семье, по моему. Но этого запала мне хватило ненадолго. В какой то момент, дома меня охватила жуткая тревога и я переживала, что бы это не перешло в панический приступ. Я уже и пила чай с мятой, и виски, и кофе. И выкурила полпачки сигарет. Мне было сложно, слишком много на меня навалилось, но я должна была сцепить зубы и просто делать что нужно. Я заставила себя лечь спать, чтобы утром встать пораньше и пойти к бабушке. Без Томми мне было страшно. Я привыкла, что он со мной. И в случае чего - рядом. Дело даже не в чем то сверх серьезном. Но совсем обычные вещи мне казались сложными. Вечно я привязываюсь к человеку, а потом из за этого страдаю… Еще один день прошел, а вернее, тянулся, очень долго. Я сидела на крыше курила и пила кофе, когда услышала стук в дверь. Я подпрыгнула от страха. Мелькнула мысль, а вдруг это хозяин аптеки. Так что я взяла кочергу и настороженно спросила, кто за дверью. Но когда я услышала голос Томми, в душе потеплело. Я открыла дверь и тут же бросилась в его объятия. Он пах костром и еще чем то странным, но когда наши губы сомкнулись, я забыла обо всем. Пригласив его войти, я налила ему виски. Расспросив как все прошло, я рассказала ему о проблемах с бабушкой. Потом, что я ходила к нему. - Ты смотри, как собщались... - коварно сказал Томми - Опять секретничали. - Нет, я слушала истории о твоих безумствах - улыбнулась я, но все же свое грустное настроение скрыть не смогла. - Иди сюда… - нежно отдал приказ мужчина и протянул ко мне руку. Я вздохнула и села ему на руки. Он просто молча обнял меня, и я ощутила себя как за каменной стеной. Томми ничего не говорил, просто обнимал. И это было идеально. Что тут скажешь… “Все хорошо” уже с бабушкой не будет. Это просто нужно пережить. Такие дни пессимизма у меня бывают. А точнее, у меня вечные качели, - то море по колено, то все тлен.