М.И.К.А.

      Мика. Маленькая девочка с чарующей улыбкой и голубыми глазами, что так похожи на чистое небо над головой. Болтая крошечными ножками, она качалась на самодельных качелях, с удовольствием подставляя лицо летнему ветру. Волосы непроизвольно разлетались в разные стороны, а иногда и вовсе попадали в рот. Однако это ни капли не мешало развлечению, напротив, так она ещё больше чувствовала лёгкость в теле, воображая себя одной из тех птиц, что кружат над замком.       Девочка любила одиночество, ведь в такие моменты она полностью погружалась в свои мысли — в свой внутренний мир. Мавка очень много думала о прошлом, пыталась понять, почему мир так жестоко отверг её? Почему она здесь, а не где-нибудь ещё? Почему чужой человек приютил такое жалкое существо? Но эти душевные терзания меркли на фоне главного вопроса всей жизни.       Кто они, мои настоящие родители?       На это девочка ответа не нашла до сих пор и, возможно, никогда не найдёт. Осознание того, что она так и не узнает истину, убивало её. Убивало настолько, что малютка совсем закрылась в себе, отказываясь даже разговаривать, из-за чего все вокруг считали чудаковатую девочку немой. Однако это было даже к лучшему — гораздо лучше казаться немой, чем болтушкой, способной разболтать лишнее. Порой молчание действительно золото.       — Чего взгрустнула, пуговка?        Этот голос мавка слышала, но не сразу поняла кому он принадлежит. Несмотря на то, что девочка узнала человека, посмевшего нарушить её покой, поворачиваться не стала, лишь чуть активнее заболтала ножками, набирая скорость.       Мужчина лет двадцати восьми осторожно глядел на неё, не решаясь приблизиться даже на несколько ничтожных сантиметров. Он словно прилип к тому месту, на котором стоял, даже забыв, что ему полагается дышать. Меж тем, Мика пыталась избавиться от лишних глаз, всем своим видом показывая незваному гостю своё недовольство, но этот взрослый не понимал таких очевидных намёков или, может, просто не хотел понимать.       Устав от наблюдения, Мика всё же решила затормозить, тем самым прекратив пытку. Остановив качели ногой, она буквально спрыгнула с них, удивительным образом не покалечив себя, как того ожидал нарушитель её покоя. Всё также не позволяя себе сдвинуться с места, мужчина наблюдал за тем, как мавка подходила к нему: неспешно, с опаской, словно не понимала, стоит ли идти дальше. Наконец, набравшись смелости, она всё же смогла приблизиться и посмотреть на него. Взрослый казался ей настолько высоким, что ей думалось, что он мог бы дотянуться до звёзд, так красиво мерцавших в небе. Как настоящий великан.       Оглядев человека с ног до головы, она протянула ему руку. Голубые глаза тут же расширились от удивления, тело же и вовсе оцепенело. С замиранием сердца старший Дракула накрыл ладошку, с особым трепетом.       Мавка вела Басараба к качелям, на которых каталась несколько мгновений назад. Она словно собака-поводырь волочила его по правильному, наизусть выученному пути. Когда же их короткий путь был завершён, малышка вновь посмотрела на мужчину, а после указала пальцем на деревянную доску, прикреплённую к толстым веревкам.       — Хочешь, чтобы я сел на качели?       Кивнула.       Мирча вновь прислушался к желанию маленькой принцессы, моля богов, чтобы деревянная доска не треснула под ним, однако, к его величайшему счастью, она оказалась достаточно прочной, чтобы выдержать вес взрослого человека.       — И что теперь? — тихо спросил мужчина, глядя на довольную Мику.       В ответ девочка повела плечами, а после и вовсе села на корточки, надувая щёки. Не найдя что сказать, Дракула слабо улыбнулся, хотя совершенно не понимал, что задумала эта коварная кошка. Сидя в абсолютной тишине, каждый из них имел возможность погрузиться в мысли, однако они не отрывали взглядов, словно детально изучали друг друга. А ведь так оно и было.       Мужчина глядел на её смольные кудри, что одной большой волной расползались по спине, на лицо, которое было таким родным и знакомым, на белоснежное платьице, такое же знакомое, настолько, что схожесть отдавалась тягучей радостью в области сердца.       «Да уж, генетика — сила мощная…» — пронеслось в голове.       Мирча и сам не понимал, почему вдруг счёл мавку за свою маленькую копию, ведь он не имел к ней практически никакого отношения, хотя и не был ближайшим из родственников, и, возможно, поразительное сходство между ними было простым совпадением.       Или нет?        Между тем, детское любопытство возрастало с каждой минутой и названная дочь короля Карпат всё более и более внимательно вглядывалась в овальное лицо новообретённого родственника, пытаясь уловить малейшие сходства или различия. Затем, склонив голову набок, та перевела взгляд на кудри, похожие на шерсть барашка. Эта особенность очень забавляла. Внезапно Мике очень захотелось назвать его «барашком», однако она воздержалась, поскольку сомневалась в уместности данного прозвища, да и к тому же ей безумно нравилась умиротворённость между ними. Гробовая тишина не была стеной для Дракулешти, напротив, была тонкой нитью, связывающей их. Именно сейчас, когда мужчина молчал, не нарушая покой, он не казался Мике чужим человеком. Этот взрослый казался самым родным среди всей этой невзрачной массы болтунов. Один лишь взгляд многое говорил о нём как о человеке, личности. Все переживания и страхи сразу же исчезали, стоило лишь взглянуть в глаза. Посмотрев на него ещё раз, мавка почувствовала нечто связывающее её с обычным смертным, словно нащупала давно утерянную нить, простиравшуюся через столетия. Необъяснимое чувство охватило Мику настолько сильно, что теперь девочку тянуло к нему на подсознательном уровне.       Голубоглазая девчушка резко изменилась в лице. Радость слишком резко сменилась глубокой печалью, из глаз невольно начали проступать солёные капли слёз, горло сдавило так сильно, что перекрыло поступление кислорода, отчего та начала задыхаться. Мика понятия не имела почему это происходило, ей было до одури страшно, а тщетные попытки набрать побольше воздуха заканчивались невыносимой болью.       — Хэй, пуговка, что с тобой?       Мирча не сразу понял, что происходит, но когда всё же осознал, то не на шутку испугался. Реакция не заставила себя ждать: вскочив с места, тот пулей подбежал к малышке, обхватив её лицо обеими руками.       — Мика, пора домой, нам срочно пора домой!       Мика судорожно покачала головой, всё ещё задыхаясь.       — Не… не нужно… п-пожалуй-ста…       Басараб был шокирован ещё больше. Девочка, которая по словам его же брата не умела разговаривать, сейчас со слезами на глазах, задыхаясь, умоляла его не возвращаться. Мужчина покачал головой, дабы собраться с мыслями и не совершить действия, которые могли бы навредить маленькой племяннице. Времени было катастрофически мало, а действовать нужно быстро.       «Чёрт, чёрт, чёрт! К такому меня жизнь точно не готовила».       — Глаза… глаза очень щиплет… — захныкала Мика, лихорадочно потирая лицо.       — Твою мать! — вырвалось у него, отчего девочка заплакала ещё сильнее. — Прости, пуговка, это было не тебе.       Не теряя драгоценные минуты, Мирча взял девочку на руки, со всех ног помчался обратно. Однако направлялся он вовсе не в замок, а туда, где мавке действительно смогут помочь и как следует позаботятся о ней. Направился к той, кому бесконечно доверял — к своей голубке. Сумев добежать до окраины деревни, запыхавшись, он подошёл к двери одного из домов и настойчиво постучал. Дверь открылась почти сразу, и Илинка, стоявшая на пороге, едва не вскрикнула от увиденного.       — Слава тебе господи! — воскликнул Басараб, влетая в дом.       — Что с ней? — ошарашено глядя на мавку спросила девушка, на что получила краткое «не знаю».       Больше вопросов Илинка не задавала, лишь давала короткие указания, которые Мирча выполнял беспрекословно. Девочку сильно знобило, слёзы прекратились, однако всё её тело стало приобретать трупный оттенок. Казалось, что она вовсе перестала дышать.       — Дальше я справлюсь сама, — бросила шатенка, доставая из тумбы разнообразные отвары.       — Уверена? Может, мне стоит…       — Уверена. Госпо… Влад знает об этом?       «Точно, Влад!»       — Сейчас узнает.       Дрожащими руками достав из кармана адскую коробку под названием мобильный телефон, Мирча быстрым движением пальцев набрал брата, пока ведьма возилась с ребёнком. Первый, второй, третий, четвёртый, и наконец пятый гудок, но всё тщетно.       — Возьми трубку, чёрт тебя дери!       Напряжение росло с каждой секундой, и каждый гудок в пустоту начинал раздражать старшего Басараба всё сильнее, в порыве гнева тот чуть не сбросил вызов, однако голос на той стороне заставил его передумать.       — Влад, ты нужен нам. Прямо сейчас. Я у го… Илинки, где бы ни находился — приезжай. Пулей!       Услышав короткое «уже в пути», тот наконец смог завершить звонок со спокойной душой. Однако Мирча до сих пор не мог найти себе места: он ходил по кругу, измеряя шагами и без того маленькую комнату, каждые пять минут заглядывал в окно, пытаясь разглядеть вдалеке знакомое авто. Отчаявшись, Басараб сел на колени, взглянув на крест, возвышавшийся над ним.       — Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки.       Выдохнув, мужчина тут же перекрестился, медленно, с осторожностью вставая с места, повернув голову к двери Мирча увидел Илинку, улыбавшуюся ему — он улыбнулся в ответ.       — Проходи, я закончил.       — Знаю, вместе с тобой молилась.       Басараб тихо усмехнулся, а после подошёл к девушке почти вплотную, аккуратно прошёлся ладонью по каштановой копне волос, с упоением вдыхая их аромат. Они оба знали, что сейчас не время для подобных нежностей, однако также знали то, что скучали и лишь подобные моменты утоляли жажду.       — Обними меня, прошу, — вырвалось из уст Илинки, которая больше не могла скрыть слёзы.       Дважды повторять не пришлось. Без всяких колебаний мужчина заключил возлюбленную в объятия, поглаживая макушку. Уткнувшись носом в плечо, провидица начала рыдать, бормоча под нос понятные только ей слова. Мирча же вынужден был слушать это, при всём этом пытаясь не сорваться. Безусловно, заплакать перед любимой не было преступлением, однако сейчас ему больше всего хотелось успокоить её, а в заплаканном состоянии сделать это не представлялось возможным.       — Она больна… я… не справляюсь, я не справлюсь!       «Больна?!» — данная мысль совсем не укладывалась в голове. Как девочка, которая выглядела абсолютно здоровой, вдруг захворала настолько быстро? Просто немыслимо! Сильнее этой новости Басараба испугало то, как ему это сообщили.       — Насколько всё серьёзно?       Мирча догадывался, что услышанное будет неутешительным, однако мужчина лишь предполагал. Нужен был точный ответ.       — Всё серьёзнее, чем я предполагала, и если… — мнётся, боялась продолжить начатое. — …И если не найти выход, Мика может не проснуться. Её душа — нить, что держит её в нашем мире, оборвётся… навсегда.       Навсегда. Казалось, что сердце пропустило один удар. Мужчину словно пырнули ножом: боль растекалась алой струйкой по всему телу. Это противное чувство невозможно было унять, ведь оно насквозь пропитано горечью, яростью и самой кошмарной бедой — безысходностью.       — Т-ш-ш, всё хорошо, я рядом, голубка, я здесь, — тихо шептал он, пытаясь сдержать слёзы. — С Микой всё будет в порядке, ты сможешь. Я верю в тебя, милая.       — Ты… — всхлипнула, стараясь взять себя в руки. — П-переоцениваешь меня.       Дракула усмехнулся, отпустил ведьму из объятий, а после, покачав головой уверенно промолвил:       — Напротив, я тебя очень сильно недооцениваю. Я сказал, что верю в тебя, но на деле я знаю, что ты сможешь сделать это. Ты способна на чудеса, голубушка.       — Почему ты так уверен в этом?       — Ты влюбила в себя Басараба, — без всякой иронии ответил он.       На это утверждение Илинка тихо рассмеялась, покрывшись лёгким румянцем. Слова дорогого человека действительно лечили, она знала это всегда. Однако сейчас они были как никогда приятны, и после них ведьма тут же почувствовала небывалую уверенность внутри.       Набрав в лёгкие побольше воздуха, ведьма стёрла слёзы с лица, собираясь с мыслями. Слабо улыбнувшись, она коснулась груди мужчины и глядя ему в глаза произнесла:       — Теперь послушай меня внимательно, — говорила медленно, делая непродолжительные паузы, словно слова произносились через силу. Басараб молчал, недоумевающе глядя на возлюбленную. — Это очень важно для нас. Для нас всех.       Мирча с замиранием сердца ждал продолжения, однако вместе с ним боялся грядущего, ведь по выражению лица было ясно, что разговор действительно предстоял тяжёлый. Илинка сразу же напряглась, прикусила нижнюю губу.       — Ты нервничаешь, что-то случилось?       Девушка без лишних слов достала из кармашка карту, а после протянула. Приняв её мужчина принялся рассматривать таро со всех сторон, затем удивлённо посмотрел на провидицу.       — Десятка? — краткий кивок в ответ и вовсе сбил с толку. — Подожди, я не совсем понимаю… обычная десятка, обозначающее родство. Что в этом такого?       — Она была перевёрнута, — через силу ответила колдунья. — После неё пришлось солнце, затем возлюбленные, понимаешь?       Мирча застыл, не зная что говорить. Такое комбо выходило не просто так и только теперь, узнав порядок, тот понял к чему клонила девушка, однако верить в это он не спешил. Обхватив хрупкие плечи, мужчина вгляделся в карие очи, стараясь найти ответ в них.       — Ты уверена в этом? Ты… правда так считаешь?       — Я доверяю своим картам, но не знаю наверняка.       — Это может быть ошибкой, такого просто не могло быть! Мика моя племянница и не может быть такого, что она наша… — последнее слово старший Басараб не осмелился произнести, было слишком больно вспоминать ушедшее. В этот самый момент тут же открылись все душевные раны, заживавшие если не годами, то точно веками. Поверить и осознать такое было чертовски трудно, да и по правде говоря не очень хотелось.       Мужчина слабо выдохнул, зарылся в смольной копне, вспоминая маленькую мавку с точно такой же особенностью. Её небесные глаза, её улыбка. Будто бы всё встало на свои места, но в голове Мирчи ничего не складывалось в единый пазл, не хватало деталей.       — Нет, Илинка, это ошибка, ошибка! Мика ведь совсем не похожа на меня, взгляни на неё. — Ложь. Он замечал сходства между ними, но списывал всё на родство, пытаясь убедиться в обратном, тем самым причиняя ещё большую боль.       Колдунья опустила глаза, словно провинившаяся девочка. Ей было страшно даже от самой мысли об этом, но в глубине души очень хотела, чтобы карты оказались правдой и никакой ошибки или обмана тут не было.       — Я не знаю обман ли это или же простая случайность, однако прошу, дай мне проверить правдивость карт, пожалуйста, — прошептала в самые губы, умоляя не убивать внезапно зародившуюся надежду. — Я найду способ поставить её на ноги, обещаю.       — Хорошо, — выдохнул, прикрывая веки.       Маленькая искра надежды в душе колдуньи превратилась в пылающее пламя. Наконец, спустя столько лет, она получила возможность узнать ответы на терзающее вопросы и отпустить её — большой грех. Илинка хваталась за любые возможности, искала своеобразные способы, делая всё возможное, чтобы найти потерянное чадо. Спустя почти пять лет она всё же смогла разглядеть в дочери Короля Карпат знакомые черты, но каждый раз думала, что лишь накручивает себя или что ещё хуже — сходит с ума. Однако сейчас, когда сами карты дали настолько очевидные намёки, провидица просто не смогла пройти мимо. Девушка и вправду допускала мысль о том, что карты ошиблись, но она тут же вспомнила слова ныне покойной бабки и её отношение к этим пресловутым помощникам.       — Карты никогда не врут, — с улыбкой говорила она.