Северный Полоз

В результате воссоединения Принцев завертелась ТАКАЯ кутерьма, что очнулся я боле-менее только к началу сентября. Впрочем, попробую по порядку. С увольнением Тобиаса не возникло никаких проблем - он просто сообщил в понедельник, что хочет получить расчёт. В принципе, в тот же день и получил. Вещи мы собрали быстро: магия двух не самых слабых волшебников - это сила! Я успел тихонько обзавидоваться аккуратности сложенной в чемоданы одежды. Не маги так не умеют. Точнее, умеют, но только самые терпеливые. И через несколько дней, окончательно уладив дела с домом(мы сдали его в аренду), мы прощались с нашими соседями и Эвансами. Прощание с семьёй Эвансов прошло... Странно. Сёстры плакали и обнимались со мной, то по очереди, то вместе, Дэн искренне желал хорошо устроиться на новом месте (мы сообщили, что переезжаем к моему дедушке, без подробностей, с чьей стороны и куда), а Ирма... Ирма молчала и периодически покусывала губы. От неё мы услышали только вежливое и даже тёплое "до свидания!", когда садились в машину (дед настоял, чтобы мы доехали на такси до определённого места, а там он нас аппарирует). Доехали и перенеслись в Мэнор мы абсолютно без проблем. Дом у дедушки оказался ещё круче, чем я представлял. Во-первых, это был очаровательный двухэтажный дворец из белоснежного мрамора, украшенный остроконечными башенками из, как выяснилось чуть позже, чёрного лунного камня (лабрадора). Во-вторых, дом был оснащён всеми доступными современными удобствами, включая ванну и туалет. В-третьих, вокруг дома был разбит чудесный сад, а в саду, с левого торца дома, были настоящие качели. В-четвёртых, библиотека. Она была просто прекрасна, занимая половину второго этажа. И книги в ней были не только магические, но обычные, то бишь простая художественная литература! Артур Конан-Дойл, Александр Дюма, Астрид Линдгрен, Туве Янссон, Марк Твен, Редьярд Киплинг, даже Павел Бажов и Сергей Есенин...(1) Сколько замечательных авторов нашлось на полках. Я был в восторге, а дед только довольно усмехался. И, наконец, в-пятых, лаборатория в подвале. Царство зельевара-алхимика. Со всем необходимым, что только может потребоваться для "магической кулинарии". Впрочем, в первый же день я ещё не мог оценить всего потенциала Мэнора, он раскрылся мне намного позже. Но об этом в другой раз, когда придёт время. Наутро после переезда я был представлен родственникам на живых портретах. Многочисленные дядюшки и тётушки находили меня "шармонт", "бэлло" и "инкантадор".(2) Они засыпали меня незначительными вопросами, вроде "что ты любишь есть?" и "какой твой любимый цвет?" и, внимательно выслушав ответ, снова разражались умилёнными восклицаниями о моей милоте. Мда, это было... странно, но приятно. Дом, к моему удивлению, спокойно принял Тобиаса, как и родня на картинах. Живые портреты о чём-то переговорили с мамой, папой и дедушкой (я не был допущен, но не обижался), после чего я услышал громкое "Бенвенути, Тобиас!"(3), и родители вернулись ко мне довольные и сияющие. На мой немой вопрос радостный дедушка поведал, что родня рада принять Тобиаса как мужа Эйлин. Магл - не магл, кем бы он не был, ему рады. Это было очень хорошей новостью, которую мы отпраздновали отличным ужином с тортиком и шампанским(мне тоже налили треть бокала).(4) Ещё пару дней мы обживались, привыкая к планировке и укладу жизни старика-Принца. (5) Я почти привык к его итальянском манере общения. Ну что сказать... У русских и итальянцев очень схожая эмоциональность, так что в этом плане мы с дедулей сошлись легко и быстро. Тобиас только посмеивался, когда мама пыталась одёргивать отца, чтобы не ругался при ребёнке. Дедушка даже немного стыдился, и просил меня особо не злоупотреблять бранью при чужих людях. На моё уточнение, можно ли при своих, он ответил, что немножко можно. Пришлось выдать: - Ну а чужих я на хую вертел с их этикетом и нежными ушами, - да, это был риск, но... Услышав эту фразу, Тобиас заржал, Эйлин покраснела, а дед... А дед радостно взревел: - МОЙ ПЯЗДЮК! МОЙ! - после чего умчался в кабинет. (6) Пока мама отходила от шока под гогот Тобиаса, дед примчался обратно, распахнул окно и свистнул сову (рядом с гостиной на первом этаже, где мы сидели, была специально обустроенная совятня для одной птицы. На случай важных и срочных поручений). Подлетевший пернатый почтальон был крепко, но осторожно стиснут в объятиях, расцелован и поглажен, после чего к лапке было привязано письмо, а в клюв ошалевшей птичке всунули печеньку. - Лети, мой шестикрылый Серафим! - ласково подкинул сову в воздух дед с таким энтузиазмом, что мы потом долго думали, а не отвесил ли он несчастному переносчику писем поджопника для ускорения... - Пап? - Франческе написал, - гордо повернулся к нам дедуля. - Будем представлять НАСЛЕДНИКА! - последнее слово Северо снова радостно проревел, подскочил ко мне и сгрёб в охапку, закружив по комнате. - ДЕД, ПОЛОЖИ, ГДЕ ВЗЯЛ! - проревел уже я, отчаянно хрюкая со смеху. - НЕТ! - задорно рявкнул старик. - Ну дедаааа... - шутливо захныкав, начал выворачиваться я. - На горох поставлю, - хмыкнул Северо. - Ты только обещаааааааешь, - подхватывая игру, закатил я глаза. Мама и папа только смеялись, глядя на нашу шутливую пикировку. - Ужинать пора, - чуть сварливо раздался тонкий голос откуда-то снизу. Это наш домовой дух - серван(7) - пришёл звать нас на трапезу. - Идём, Капучо, - добро усмехнулся дедушка.(8) - Хочешь свежих сливок? - поинтересовался Тобиас. - Уж не откажусь, - сразу подобрев, согласился домовик. По причине отличной погоды столик был накрыт в беседке. Капучо получил чашку свежих сливок, тарелку каши с маслом и пышную булочку, после чего ушёл под куст наслаждаться ужином. Мы неторопливо ели карпаччо и вели неспешную беседу о том, как будут рады мои тётушки, дядюшки, бабушки, дедушки и прочие родственники. Примерно через недельку я в этом убедился. Они были так рады, ТАК РАДЫ... - ПРАВНУЧЕК! - громовой женский крик пронзил тишину тихого субботнего утра. - ГДЕ МОЙ ПРАВНУЧЕК?!! - и в дом влетела потрясающе красивая итальянка, на вид лет пятидесяти-пятидесяти пяти. - Франческа, - промычал прикусивший язык Северо, - не ори ты так... - ЦЫЦ, ЧЁРТ СТАРЫЙ! - отозвалась моя прабабушка. - ГДЕ. МОЙ. ПРАВНУК?!! - Доброе утро... - начал я, вставая из-за стола. Всё. Ближайшие несколько часов я не сказал больше не слова. Франческа Сепаде налетела на меня, как ураган, сграбастала в объятия, чуть не задушила, на миг отодвинула от себя, дав глотнуть воздуха и рассматривая моё лицо, снова обняла так крепко, что чуть не придушила... А потом в дом хлынула лавина остальных родственников (как потом выяснилось, аж сорок две леди и пятьдесят один джентельмен). Как мои рёбра остались целыми, а скулы не стёртыми до костей - для меня до сих пор загадка. Меня тискали, целовали, вертели, обнимали, снова тискали и целовали, подкидывали в воздух, кружили по комнате, тормошили, засыпали вопросами и, не дав даже рта раскрыть, снова тискали, совали в руки какие-то подарки, а в рот сладости... Впрочем, Эйлин и Тобиас тоже были подвергнуты приветственному ритуалу. Правда, с тем исключением для папы, что его в воздух не подкидывали. Маму подбрасывали и даже ловили. И они все, разом что-то говорили, смеялись, плакали, жестикулировали, двигались... А ведь с ними прибыли и домовые духи, к счастью, всего-то пятнадцать душ. И все тоже с подарками и гостинцами. Так что к обеду наш Капучо сыто икал и просто валялся под кустом, отказываясь двигаться. Как и домовики гостей. Спустя какое-то время суета утихла. Гости чинно расселись в большой гостиной на первом этаже (она располагалась почти сразу после той, в которой мы завтракали), а меня вытащили в центр зала и дедушка торжественно объявил, что это его пяздюк. - МОЙ! - гаркнула Франческа. - НАШ! - грозно прикрикнула на собравшихся выяснять, чей же я пяздюк родственников, Эйлин. - Наследник! Рода! Принц! - торжественно добавил дед. - Истинный наследник! - умилённо добавила Леди Сепаде. - Ну это мы ещё посмотрим, - проворчал я, в изнеможении ложась на пол. - Милый, что с тобой? - взволнованно спросила мама. - Я. Устал. Я. Не. Могу. Я. Вам. Завтра. Помогу, - выделяя каждое слово, простонал мой несчастный, почти слипшийся от сладостей рот. - Боги милостивые! - подскочил какой-то усатый полноватый мужичок. - Мы замотали ребёнка! - Ой, - сойкали собравшиеся родственники, как живые, так и портретные. - Капучо, воды, срочно! - позвала мама. - Зачем? - слегка обалдевши, уточнила Франческа. - Вы его сладким обкормили. Бог с ним, с питанием, но запить-то надо. Нельзя есть всухомяточку, - чуть ехидно отозвалась Эйлин. - Да чтоб тебя, язва, - рассмеялась прабабушка, пока я валялся на полу и жадно пил воду из принесённого домовиком стакана. Капучо решил не мелочится и принёс ещё и кувшин с живительной жидкостью. - Падай, - похлопал я рядом с собой ладонью, на миг оторвавшись от стакана. Домовик с искренней благодарностью на личике растянулся рядом со мной, а я, допив стакан, решил не мелочиться и присосался к кувшину. - Милый, может, тебе лучше сесть за стол, неприлично... - начал кто-то из родни. - Ныхыуявыртлэткэт... - пробулькал я, ощущая, как слипшиеся горло и пищевод увлажняются божественно вкусной водой.(9) В этот момент родня дружно хмыкнула, а Франческа прищурилась и чуть задумчиво прикусила губу. Мне показалось, что она хочет что-то сказать, но передумала. Напившись, я чуточку демонстративно развалился на полу и изобразил вселенскую усталость. - Юноша, может, встанешь с пола и обнимешь прабабушку? - мило поинтересовалась Леди Сепаде, добро улыбаясь. - КАК?! ЕЩЁ?! - в моём голосе сквозил неприкрытый ужас. Прибывшие несколько напряглись, но Франческа только продолжала улыбаться. - Милый, я не видела тебя девять лет, уж уважь старушку, - всё также добро попросила прабабушка. - Бабулечка. Красотулечка. Падай ко мне. Я не могу уже, давай на полу пообнимаемся. Ну его, этот этикет-шметикет, - взмолился я. Это, конечно, была дерзость высшей пробы, что красноречиво подтверждали лица остальных собравшихся. Северо даже взбледнул с лица немного. Кажется, меня должен был ждать нагоняй, а то и что похуже. Но искренняя улыбка Франчески Сепаде почему-то давала уверенность, что я всё делаю, как она ожидает. Словно подтверждая мою уверенность, она звонко рассмеялась, легко метнулась ко мне и легла рядом, сгребая меня в объятия. - Дзакконе! - громко и чётко сказала прабабушка, прижимая меня к себе. По гостиной пронёсся изумлённый шёпот. - Это ещё что за чёрт? - вяло поинтересовался я. - Основатель рода Сепаде, - отозвалась Франческа, ероша мои волосы. - Классно! - улыбнулся я. - Конечно, - усмехнулась бабушка. - Мамуль, а ты... - начала какая-то представительная дама, но была прервана Леди: - Рано ещё что-то утверждать. Посмотрим. - Подозрительно, - сообщил я, прижимаясь к прабабушке. Она вкусно пахла хлебом, вином и чем-то фруктовым. - Вообще, ужинать пора, - вздохнул дед, обращая на себя внимание. - Точно! Ужин! - опомнились родственнички. - Накроем в саду! У нас с обой вино! Рыба! Сыр! Багеты! Стол накрыли на большой полянке в некоторой удалённости от Мэнора. Ужин прошёл шумно, родня наперебой представлялась, коротко рассказывая, кто откуда и кому кем приходится. Я не особо вникал, рассудив, что подумаю об этом завтра. Эйлин и Тобиаса попросили рассказать, как они познакомились и какого чёрта лысого Эйлин сбежала. Это были тяжёлые полчаса для родителей. Впрочем, выслушав их, родственники решили, что так этого не оставят и будут копать это мутное дело. Франческа даже обняла папу, расцеловала его и поздравила с вступлением в семью. После слов прабабушки (как выяснилось, она была Главой Рода Сепаде) родня зааплодировала и весело пожелала родителям долгих лет жизни в взаимной любви. А после принялись за меня (возможно, кажется, что Эйлин и её побегу уделили мало внимания, но дед позже объяснил, что не за чем было тревожить раны дочери, которая находилась под чужим влиянием). Меня расспрашивали о жизни среди не волшебников, о семье Эвансов, о моих взглядах на отношения с маглами... И в какой-то момент я, кажется, забыл, что мне нет и десяти лет. Мои рассуждения о том, как вредит столь плотное отделение от не волшебников, как тормозит развитие магов отрицание человеческого прогресса и о том, как важно правильно внедрять маглорождённых в волшебную среду в какой-то момент, похоже, стали слишком взрослыми. Если в начале моего "экзамена" за столом всё время кто-то шушукался, хихикал и шуршал, то ближе к концу воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь новыми вопросами и моими ответами. В какой-то момент я поймал себя на том, что все присутствующие смотрят на меня, а вопросы задаёт только Франческа. Она поняла, что я начал что-то подозревать. - Что ж, - подытожила она. - Ты и вправду можешь быть реинкарнацией Дзакконе. СТОП, ЧТО?!