Последний Эсхатон

      Количество энергии, что потребил «Разрыв» под управлением Эмелис достигло критической отметки ещё во время её последнего перехода в кротовую нору. Энергии только и оставалось на один дис, дис внутрь ныне погибшего Уробороса, однако её хватило даже на второй дис, и на недолгое поддержание системы жизнеобеспечения уже после победы над змеем. Однако теперь «Разрыв» стремительно падал на неизвестную девушке планету, расположенную в достаточном удалении от Второй станции, чтобы поиск Эмелис занял не менее двух земных часов. Однако она совсем не хотела, чтобы её нашли. Она знала, что хоть она и совершила огромное доброе дело, и собственноручно устранила одного из предвестников последнего конца, радушно её уже не примут. Как минимум, Империя подстроит всё так, будто она уже погибла на этой планете, а Вечное сердце изъяли уже из её бездыханного тела. Оставить в живых её попросту не могли... Но планета, на которую падал обесточенный корабль, бурлила жизнью. Умереть здесь она не могла.       Эмелис держала себя в руках настолько, насколько могла. Она надеялась, что столкновение с землей оставит её в живых из-за особых свойств гиперстали. Катапультирование из корабля было не предусмотрено на «Разрыве», и всё что ей оставалось делать – лишь наблюдать за всё приближающейся и приближающейся поверхностью. Какими бы силами она ни обладала во сне... в реальном мире она так и оставалась лишь сосудом Вечного сердца, а не его полноправным обладателем.       Девушка разглядела огромное количество дыр на поверхности этой планеты. Они были разного размера, хотя из космоса были не видны. Вся планета была усеяна ими, а куда они вели – Эмелис не знала. На самом деле это не первая планета, которая оказалась продырявленной. Большинство планет были продырявлены, будто в их глубинах сидела огромная мышь, и выгрызала себе всё новые и новые ходы. В связи с этой аномалией, которая стала новым признаком конца света, с каждой планеты исчезла вся жизнь, если она вообще была до начала Бури за пределами Рукава и Созвездия Ориона. Закономерность между появлением дыр и исчезновением жизни так никто и не проследил, но с тех пор, как эти дыры начали появляться на ближайших к Солнечной системе планетах, так никто и не решился колонизировать хоть одну из них. В общем, это и было главным опасением при строительстве новых планетарных станциях, и с тех пор все станции строились лишь орбитальными.       Корабль точно падал в одну из особо гигантских дыр. Черных, и кажется, бездонных. Эмелис надеялась, что внутри окажется подземное озеро или хоть какой-нибудь водоем, который смягчит падение «Разрыва» хоть немного. Но всё оказалось немного по-другому.       Только потом она заметила, как из всех дыр лезет некое подобие щупалец, или отростков неопределенной биомассы розово-оранжевого цвета. Она была живая, и на приближавшийся корабль эти отростки биомассы отреагировали очень буйно. Когда корабль нырнул точно в дыру, в тот же момент он завис в воздухе, а Эмелис по инерции чуть не ударилась головой о пульт управления. Эта биомасса поймала корабль в подобие паутины, и смогла скомпенсировать и поглотить скорость падения корабля. «Разрыв» был очень горячим вследствие падения на таких скоростях, но даже раскаленная гиперсталь не заставила розово-оранжевую биомассу отпустить его.       Эмелис совсем не рассчитывала, что контакт с этой планетой пройдет подобным образом. Из дыры вырывалась цветастая, живая биомасса. Она вырывалась из всех дыр. И присутствовала она на каждой продырявленной планете, как догадалась Эмелис. Но почему о существовании другого вида органической жизни Эмелис узнала только в этой ситуации? Неужели по той же причине, по которой скрывалась настоящая причина исчезновения звёзд со звёздного неба?       Однако биомасса начала проседать и слабеть, и чтобы выжить Эмелис нужно было действовать очень быстро. Что-то её спасло, но также это что-то также может представлять серьёзную опасность. Корабль упал под углом в пятьдесят градусов, и в том же положении, в котором падал корабль, сеть из биомассы его спасла и зафиксировала в воздухе. Эмелис с большим трудом удалось встать с капитанского кресла и вскарабкаться по аппаратуре корабля до герметичной двери. Возле неё из аварийного шкафчика она вытащила обвязку для скалолазания и быстро надела на себя. Оттуда же она вытащила трос со специальным сверхлипким покрытием на одной стороне, который она зацепила за обвязку. Закинув сверхлипкую сторону троса на любую поверхность, она бы надежно за неё зацепилась, и не дала бы ей упасть даже пока она висит над пропастью. Прямо-таки чудесная технология, разработанная лишь в конце двадцать второго века.       Потянув рычаг, она открыла герметичную дверь и вступила без опасений на спасительную сеть биомассы. Даже через костюм она чувствовала, что биомасса была теплой и вязкой, но тем не менее она могла удержать девушку и её корабль. Эмелис бросила сверхлипкий конец троса на стену пещеры, убедилась, что он зацепился за каменную поверхность, и спрыгнула с биомассы.       В тот же момент сеть биомассы отпустила корабль, и он упал в пропасть пещеры, на дне которой был виден отчетливый, оранжевый свет. Биомасса будто ждала, пока Эмелис с неё сойдет.       Правильной постановкой ног она оттолкнулась от стены пещеры, и начала спускаться вниз до первого каменистого выступа, на котором можно было перевести дыхание, обдумать всё, что произошло, и придумать что делать дальше. Отталкиваясь ногами от камней, она медленно отпускала трос, опускаясь все ниже и ниже. Звука падения корабля на дно пещеры Эмелис не слышала, потому предположила, что он приземлился на ещё одну сеть биомассы, а значит у неё была надежда, что корабль сохранит свой вид и сильно не пострадает от окончательного падения. Тогда, спустившись на дно пещеры, она бы смогла вернуться в корабль и найти способ добыть энергию для заряда дис-двигателя. Она даже знала, куда отправится дисом: на оккупированную собственным отцом Седьмую станцию, пусть отца и передали в руки Империи. Зря, конечно, Лекос ей рассказал о захвате этой станции. Ещё один шанс на победу в этой игре без победителей.       Нога коснулась выступа, на который девушка запрыгнула. Он был небольшой, и Эмелис пришлось поджать ноги, чтобы расположиться на нём для передышки.       Слишком многое произошло всего то за неделю. Путешествие в Эсхатон, встреча с иноземным андроидом, потеря близких друзей. Получение аудиенции у самого Императора, обследование на Четвертой станции, её последующее уничтожение, вследствие которого погибла уйма человек: дети, взрослые, женщины, мужчины, молодые, старые, богатые и бедные. Погибли они все... И ради чего?       Почему Трея знала о приближении змея, а Империя нет? Хвостом за Эмелис шла череда разрушений и многочисленных смертей. Она была магнитом для всяческих бедствий.       Ради чего был так жестоко убит Уроборос? Может, был другой способ обуздать его гнев? Им руководил голод, и справиться с ним он сам никак не мог. Кому в голову пришла идея создать существо, что грезит о съедении самого себя?       Ради чего умирает Вселенная? Умышленнен этот процесс, или естественен? А что если это вина вовсе не Вечного сердца, и что, если даже оно не способно остановить эту череду смертей? Тогда ради чего, скажите мне, вообще нужно вот это всё? Ради чего пытаться всё исправить, если судьба уже предопределена?       Тени. Тени уже ползли по стенам пещеры, наконец дождавшись момента, пока Эмелис будет находиться наедине с самой собой. Они заполняли каждое видимое пространство, ползали как жуки, бывало даже запрыгивали друг на друга и ползали целыми группами. Ползали, ползали, грызли разум Эмелис, заставляя думать обо всём плохом. Предавая её разум забвению, убивая её организм истощением, они крали её чуть ли не последние силы.       Девушка взялась за голову и заплакала. Ничто не было реальным. Всё казалось затянувшимся сном, кошмаром, которому нет конца. И тени... отголоски чего-то, кого-то. Зачем-то. Ради чего?       Ощущение божественности её покинуло. Она больше не ощущала Вечного сердца. Не было уверенности в собственных силах. Не было даже капли надежды на то, что она отсюда выберется. Но даже если выберется, каким образом она сможет спасти весь белый свет? С помощью наставлений Сола, которого она больше даже и видеть не хочет? Или действительно ей нужно принять ряды Изгоев, ведь в нынешних реалиях Империи её просто так не помилуют? Счёт перед последним концом шёл на дни. Любое промедление могло отразиться миллиардами погибших людей. Эмелис, в каком-то смысле, всё равно бы выжила. Но она не хотела выживать. Она хотела, чтобы выжили все остальные. А для этого нужно взять себя в руки... и избавиться от терзаний. Преодолеть страх. Уничтожить сомнения.       Теней становилось всё больше, но Эмелис сконцентрировалась на самой себе. На положительных эмоциях, на людях, что помогли ей выжить. Тени заставляли её думать о плохом. Тени заставляли её сомневаться в своих собственных выборах. От былой решительности осталась лишь самая малость, но несмотря на это она должна была продолжать движение.       Посмотрев вниз с выступа, она снова заприметила оранжевый свет. Эха падения корабля Эмелис так и не услышала, поэтому она собрала все свои мысли воедино, открепила липкую поверхность троса на одном конце нажатием на небольшую кнопку на другом конце, и принялась спускаться ниже. Небольшая передышка ей помогла. Но тени так и не пропали, бывало даже, что они проходили сквозь Эмелис, из-за чего она ощущала едкий холод внутри себя. Она успокаивала себя тем, что тени, так или иначе, являются лишь её воображением. Что их на самом деле нет. Фактически, это действительно было так. Но только наполовину.       В конце концов, она смогла разглядеть источник этого яркого света. Им была большая поляна оранжевой травы и цветов, которые росли из той же биомассы. Они источали свет, и хоть как-то рассеивали тьму в округе. Но своего корабля Эмелис так и не видела.       Ещё бы немного, и она бы сама спрыгнула на эту биомассу. Однако трос отцепился, и она полетела вниз на двадцать метров свободным полетом. Она вскрикнула, но в момент ее приземления упругая биомасса во много раз мягчила падение, и Эмелис даже не почувствовала никакой боли. Она была ошарашена.       – Почему трос отцепился? – задала она вопрос в пустоту. Она была уверена, что сам он отцепиться не мог. Она взглянула на упавший конец троса, и её сердце екнуло. Он был перегрызен у самого основания липкого кончика. Что могло это сделать? Эмелис подняла голову вверх. Помимо очень дальнего выхода из этой дыры и пары сетей биомассы, она не видела никого или ничего, что могло перегрызть хорошо укрепленный трос.       – Силуэты... беснуются... – сказала она, наблюдая за более оживленным движением теней. Действительно ли они были лишь плодом её воображения? Иначе кто кроме них мог так быстро перегрызть трос, и при этом Эмелис этого даже и не заметила? Возможно, она была даже в более ужасном положении, чем думала ранее. Особенно учитывая тот факт, что «Разрыва» здесь нет. Он исчез. Будто и не падал сюда никогда.       Дыра была относительно небольшой по длине и ширине, если смотреть с её дна. Однако на собственном дне, усеянном странной оранжевой растительностью, она не кончалась. Вглубь шла горизонтальная пещера, в которую вела тропа всё той же странной биомассы. Тени тем временем, скорее всего, боялись подойти ближе к такому сильному источнику света, однако их способности Эмелис проверять не стала. Да и в общем то у неё другого выхода и не было, кроме как продолжать углубляться в пещеру всё дальше и дальше. Корабль ведь не мог дематериализоваться в ничто. Не велик шанс и того, что его могла поглотить эта биомасса, ведь даже ноги немного застревали в ней и углублялись внутрь, как в сугробах. Эмелис, конечно, не знала, как ощущается прогулка по сугробам, но более точного примера для описания собственных ощущений она не нашла. Если бы оказалось, что корабль действительно был поглощен биомассой, она бы оказалась в безвыходной ситуации. Но что может быть ещё более безвыходнее, чем последующие поиски Эмелис Империей? Участь погибнуть здесь бесчестной смертью в окружении теней она не считала хорошим выходом. Однако, всё же, она бы предпочла исследовать пещеру, нежели быть захваченной Империей, во что бы это потом ни выросло.       Пещерный туннель вел в одну сторону, бывало, ветвился, но в целом был слишком идеальным для того, чтобы сказать, что он был сотворен естественным образом. Будто бы гигантский крот вырыл весь этот ход. Или уже упомянутая мышь.       Затем она вышла на подобие поляны, когда туннель закончился. Вся поверхность пещеры была покрыта все той же биомассой со всеми теми же оранжевыми цветами и травой. К тому же, с потолка пещеры росли сталактиты, что удивило Эмелис.       – Здесь есть или была вода. По крайней мере теперь ясно, чем потенциально могла бы питаться биомасса.       «А значит, наконец, можно определить, к какому живому царству оно относится. Растения, если не грибы. Или их своеобразный симбиоз. Биомасса, наверное, хорошо горит» – продолжила она свой монолог уже у себя в голове, поняв, что эхо от её голоса раздается ещё дальше по пещере.       Сталактиты выглядели сухими, а поблизости не было шума бегущих ручейков или подземных вод. Не велик шанс того, что вода на этой планете уже давно испарилась. Тогда каким образом сохранилась биомасса? Эмелис не переставала удивляться этому миру.       Из выхода с поляны вели два пути. Она не хотела заблудиться здесь, потому включила внешний интерфейс черного костюма, и по мере продвижения начала рисовать своеобразную карту системы пещер, в которую она угодила.       Вечное сердце она действительно прекратила чувствовать. Оно, вероятно, все более и более слабело, так как ему начинало не хватать жизненной энергии Эмелис. Между поддержанием своего прошлого, божественного состояния, первородный артефакт выбрал продление жизни его носителю. Вероятно, счёт времени шел даже не на дни, а на часы. Эмелис решила поторопиться с исследованием неизвестной территории.       «Если такие пещеры есть на каждой планете... Я боюсь представить, что могло способствовать их появлению. Империя действительно скрывает много важных вещей. Чего только стоит то, что секретность нашей специальной операции в Эсхатоне была соблюдена даже для нас самих, первых исследователей...»       Идя по тропинке дальше, и попутно рисуя себе своеобразную голографическую карту, она вдруг застала себя в совсем странном месте. Она долго всматривалась в стены пещеры и странные каменные образования, прежде чем поняла, что это были вырезанные из камня дома.       Сотня домов. Она набрела на деревню неизвестной расы, что ранее проживала под землей. Возможность естественного образования конструкций из камня Эмелис смело вычеркнула, когда увидела в этих домах останки жизнедеятельности существ, по своему образу напоминающих гуманоидов, судя по длине и ширине проемов, которые использовались как проходы в каменные жилища.       Сейчас здесь не было ни одной живой души. «Оно и к лучшему» – подумала Эмелис, и начала свое независимое расследование, заглядывая в дома. Все дома были выстроены по единой форме и сохраняли идеальные пропорции по отношению друг с другом. Они также были абсолютно пусты, и лишь в одном и том же месте стоял вырезанный из камня сосуд, который, скорее всего, использовали для сбора и потребления воды. В одном и том же месте на каменной поверхности были пролежни. Неизвестная раса предпочитала спать на одних и тех же местах, на холодном каменном полу.       Эмелис терялась в догадках, куда делись обитатели этой идеальной деревни, дома которой простирались по правую и левую сторону широкого туннеля. Биомасса также мирно вела тропинку вглубь системы пещер, но девушка ещё не разобралась с ситуацией насчет этой неожиданной находки, поэтому решила задержаться здесь на лишнюю минуту. Самое страшное было в том, что у неё не было оружия, и даже если кто-то на неё нападет, защищаться придется голыми руками. К тому же своего врага она не знает в лицо. Однако все догадки разрушились, когда она увидела высеченную на камне надпись на латинском языке. Это был стих.

В свете миллиарда звезд

Пусть Альфараг погибнет.

Неконтролируемый свет

Зачем же ты нас предал?

Теперь ты бремя вечное.

      Одно лишь упоминание божества Альфарага отнесло размышления Эмелис куда-то вдаль. Это была деревня Первородных. Вопреки мнению научного сообщества они могли жить и на планетах, а не только внутри своего высокоразвитого космического корабля. Хотя был странен тот факт, что для своих жилищ они выбрали такое странное место в пещерах, которые казались искусственно созданными. Но так ли это на самом деле? Что если это очередная её галлюцинация? Но всё выглядело даже слишком реально.       Тени добрались и до этого места. Они ползали по потолкам, стенам и домам. Они держали приличную дистанцию от Эмелис, и не решались подходить к ней слишком близко, хотя находились и те, кто всё же решался пройти около неё. Тени были совсем как призраки, правда, не прозрачные и белые, со своими характерными чертами лиц или особенностями тела, а черными и безглазыми. У них не было ни рта, ни ушей, ни носа, хотя они и отдаленно напоминали скрючившихся людей, бродящих то на четвереньках, то на двух ногах. Зрелище жуткое, но Эмелис свыкалась. Вечное сердце так и не отвечало, и уже забытая боль внутри груди иногда давала о себе знать. Это их только раззадоривало.       – Прочь отсюда! – махнула Эмелис рукой на одну из теней, препятствующих дальнейшее углубление в пещеру. Она уже вышла из той деревни, и направлялась к ещё одной развилке. Однако на пути встала тень.       Тень стояла гордо и непоколебимо. Возможно даже держало хитрую ухмылку своими скулами, или чем-то, что их заменяет. Она дразнила Эмелис, и проявляла свою непокорность. Девушка заколебалась то ли от нарастающего холода, то ли от осознания того, что тени, так или иначе, стали в несколько раз наглее, когда божественность пропала из тела девушки, сделав её уязвимой. Ей ничего не оставалось делать, кроме как напролом пройти сквозь неосязаемую тень, ощутив на некоторое время внутри в себя целую бездну. И отчаяние.       Тогда тень разозлилась, и обернулась своей, предполагаемо, лицевой стороне к Эмелис. Девушка тоже обернулась лицом к тени, почувствовав неладное. Это ведь были просто галлюцинации. Они веди не могли принести вред девушке?       Могли.       Удар когтей пришелся на туловище Эмелис. Она вскрикнула, и мигом из открытых ран просочилась алая кровь. Девушка была уязвима.       Костюм быстро затянул собственные механические повреждения, но раны в теле девушки просто так костюм залатать не мог. Произошла коротка разгерметизация костюма, и, если бы костюм сам себя бы не залатал с помощью высокотехнологичных нанороботов, Эмелис бы тут же погибла. Но и сейчас у неё был солидный шанс пасть на неведомой планете.       Она упала на колени, схватившись за живот, на который пришел основной удар. Адреналин вспрыснулся в кровь, заметно снизив боль, заставив её сердце биться очень быстро. Раны были неглубоки, но летальны без скорейшей помощи. Но помощи ждать уже неоткуда. Тени стали материальны, или приобрели свойства становиться материальными по своему желанию. Значит они были настоящими. Значит они были реальными.       Эмелис быстро поднялась с пола и побежала куда глаза гладят, совершенно забыв про отрисовку схематичной карты. Она была в ужасной опасности, и ей грозила самая настоящая смерть, которая гналась за ней на четвереньках, как волк за зайцем.       Разветвлений становилось все больше и больше, и интуитивно Эмелис бежала туда, где видела больше всего света. Все более безобразнее и безобразнее становились стены пещеры, все больше и больше она встречала на своем пути оранжево-розовой биомассы, которой она была несказанно рада. Свет становился всё ярче и ярче. А от истощения не осталось и следа, ведь сейчас девушкой руководил только адреналин и страх смерти. Она чувствовала то, как по ней во время бега стекает горячая кровь. Кровопотеря грозила ей помутнением рассудка, падением без сознания, а затем и смертью. Но сейчас Эмелис могла лишь бежать.       Тень, так или иначе, начала понемногу отставать. Всё было усеяно, или, лучше сказать, заражено этой неведомой биомассой, которой теперь были поглощены и стены, и потолок. Тень боялась света, но желание догнать и закончить начатое дело было более важно для этой бестелесной твари. Эмелис держалась на последних силах, но верила, что тень должна отстать или потерять след девушки, прекратив погоню. Пока она не забрела в тупик, из которого был лишь один выход.       В центре открывшегося розово-оранжевого пространства, полностью облепленного биомассой и насыщенным светом, в полу находилась дыра. Не думая, Эмелис прыгнула в неё, так как терять уже было нечего. Она упала на мягкую оранжевую траву лицом кверху так, что могла увидеть, как биомасса закрыла эту дыру. Она выдохнула, так и оставшись лежать на земле. Погоня прекратилась, но дали о себе знать раны на её туловище, которые начали болеть. Медикаменты, которые хоть как-то могли помочь в её плачевном положении, были на корабле. Но где был сам корабль – Эмелис узнает прямо сейчас.       Сначала возник сломанный голос, ни женский, ни мужской. Громкий, грубый, с запинками, и вообще было чувство, будто он принадлежал совсем не человеку. Так оно и было.       – А я знаю о твоем присутствии ещё с момента приземления твоего корабля на меня, – сказало что-то. Эмелис испугалась, и поспешила встать. Она была напугана тем, что увидела.       Огромная пещера внутри основной пещеры простиралась на десятки метров ввысь. Вся она была усеяна биомассой, которая, между прочим, шевелилась, и из стен то и дело вылезали какие-то живые отростки. Пещера эта была гротом с небольшим озером внутри себя, и впервые Эмелис увидела на этой планете настоящую воду. Где-то был слышен шум водопада, но самого водопада девушка не видела. Он был скрыт за неведомым существом.       Существо возвышалось почти до самого потолка грота. Оно не имело определенной формы, но было довольно большим – высотой в два этажа любой из станций, то есть в двадцать метров. Шириной и длиной же в средний космический корабль. Лицевая сторона существа была как бы разрезана вдоль до самого его основания, и внутри него что-то шевелилось. Это было место рождения всей биомассы на этой бесхозной планете. Это было, если так вообще можно выразиться, сердце самой планеты. Живое. Ветвящееся в отростки и щупальца, по всем установленным канонам старого писателя Говарда Лавкрафта.       Но у Эмелис не было сил даже кричать. Она то и слова неведомого существа различила с трудом.       – Тебе плохо. Я тебе помогу, мы поговорим, – констатировала живая биомасса. – Я могу затянуть твои раны, но не вылечить. Вылечишься сама.       Тогда из ближайшей стены выросло бесформенное нечто, которое с виду было похоже на щупальце. Эмелис, находясь на грани, отпрянуло от него, но щупальце схватило её и немного сдавило. По всему телу девушки пронеслись колебания, и внезапно она почувствовала, как раны действительно начали затягиваться, существенно останавливая кровопотерю. Её клонило в сон, и как только щупальце её отпустило, она упала на колени. Но поспешила встать, придя в чувства. Сейчас далеко не самое лучшее время падать в обморок.       – Что ты такое? – спросила она, держа себя за живот, изумленная всем происходящим.       – Ты обращаешься ко всей моей живой системе или к моей личности? – переспросило создание.       – Ко всему.       – Моя система, которую ты называла биомассой, это и есть я. Я все слышу, и всё вижу. Всё ощущаю. Я ощущаю каждый твой шаг по мне. А то, что ты видишь перед собой, это мой мозг. Мое сердце. Сердце этой планеты, – ответило существа.       – И что ты... где мой корабль?       – Твой корабль внутри меня. Сейчас я тебе его покажу.       С потолка грота начало что-то капать, а затем из него вышел «Разрыв» Эмелис. Он завис в воздухе, так как был подхвачен сетью биомассы.       – Отдай мне его. Зачем ты его забрало?       – Я лишь хочу с тобой поговорить. Поэтому одолжил твой корабль, чтобы ты меня нашла. И поговорила. Здесь совсем нечего делать, и свои дни я провожу лишь за захватом собственной планеты. Хотя я и не получаю никакого сопротивления, мне нравится называть процесс культивации этой планеты захватом.       Существо издало звук, похожий на искаженный смех.       – Это ты создаешь эти дыры на поверхности планеты?       – Я поправлю тебя. Не создаю, а рощу. Моя система расширяет и растит отверстия для... –существо задумалось, находя подходящее слово, – Для вентиляции. Я думаю, что это довольно понятное объяснение.       – Почему ты говоришь на моем языке?       – Я читаю твои мысли с момента твоего прикосновения ко мне. Я обладаю хорошими способностями в этом деле. За все то время, пока ты скиталась внутри моей планеты, я успел изучить все твои мысли. Твою речь. Хотя память твою я читать не могу.       Существо действительно было склонно к беседе.       – Как ты это делаешь?       – Предполагаю, это из-за великого артефакта внутри вас. Он спит сейчас, но мне все равно удалось вступить с ним в контакт. Он молчалив, совсем не такой, как ты. Не рассказал мне ничего, разве что с его помощью я смог слушать твои мысли.       – Отпусти меня, и дай мне уйти. Это необходимо для всеобщего блага вселенной. И для тебя тоже, чем бы ты ни было.       – Что есть вселенная? – на миг отростки внутри существа прекратили двигаться. Это выглядело так, будто оно задумалось.       – Космос. Множество галактик. Звезд. Планет... ты ведь сказало, что культивируешь эту планету. Значит ты знаешь о том, что из себя представляет планета вообще.       – Что такое космос, галактики и звезды? – движение снова прекратилось.       – Космос – это большое пространство во Вселенной. Галактики... это огромные скопления звезд. Звезды – это гигантские светящиеся тела. Твоя... «система» должна ощущать тепло, которое идет от звезды, вокруг которой вращается твоя планета.       Существо оживилось.       – Ты говоришь глупости. Есть только я и моё родительское гнездо. Может есть и звезда, от которой моя система страдает, пока я делаю новые отверстия для вентиляции. На поверхности планеты жарко, и я вижу свет высоко в небе. Но других звезд не может быть. И галактик. И Вселенной не существует. И космоса. Ты говоришь неправду, – скептически отнеслось существо. Эмелис насторожилась.       – Нет, существует. Я сама исследую космос на своих кораблях. Это один из них, как ты можешь понять, – растерялась Эмелис. У существа действительно не было никаких оснований верить ей.       – Этот корабль это просто металл. Может для тебя он важен, может ты в нем и сидишь, может ты на нем на меня и упала, но на нем исследовать космос ты не можешь. Зато тревожить мою систему можешь. Космоса нет, а я есть. К тому же этот металл принадлежит какой-то горной породе из моего родительского гнезда, раз на своей планете я не могу определить месторождение этого металла.       «Разрыв» поколебался. Существо зачем-то им потрясло.       – О каком родительском гнезде ты говоришь?       – Умершее гнездо моей матери. Моя первородная мать живет там. Она отправила семечко со мной на эту планету. Она подарила мне немного своих знаний, используя которые, я и могу общаться с тобой и видеть твои мысли.       – Где находится... твоя мать?       Эмелис даже представлять не хотела, как может выглядеть «мать» этого существа. Наверняка ещё массивнее. Наверняка ещё страшнее.       – На погибшей планете, которую её не удается культивировать из-за красной воды на ней. Эта вода приносит только смерть для наших систем, и ни разу не жизнь. Матерь первородная смогла культивировать лишь небольшую часть планеты, поэтому выпустило мое семечко на другую планету, более пригодную для культивации, с надеждой продолжить наш род.       Красная вода вполне могла быть на любой планете, а не только на погибшей Земле. Эмелис обнадежилась этой мыслью. Красные океаны действительно находили вне Рукава и Созвездия Ориона на других планетах. Но насколько велик шанс того, что некая «первородная мать» существует где-то в глубине Земли?       – Ты не знаешь названия той планеты, на которой... «Культивировалась» твоя мать? –спросила Эмелис, начиная поддаваться ужасу.       – Земля. Не как земля, почва под ногами. А просто Земля. Мать её так называла, – ответило существо. Насколько велик шанс того, что во Вселенной есть две планеты с одинаковым названием?       – Я слышу странные мысли. Твои. Ты была на Земле... Я догадываюсь, – скорее, не спросило существо, а констатировало факт своих убеждений.       – Я была на Земле. Но я не уверена, что мы говорим об одной и той же Земле...       – Какая ещё Земля может быть в пространстве? Нет ещё одной Земли. Ты снова говоришь неправду, я знаю.       – Есть ли красная пирамида под толщей того океана, откуда родом твоя мать? – отчаялась Эмелис.       – Да. Под красной водой. Мать живет как раз под этой пирамидой уже много времени. Она жила там даже до создания семени с моим зачатком. Даже до того, как океаны этой планеты стали красными.       Страшно поверить в то, что обе команды исследователей Эсхатона, проведя в нём так много времени, постоянно находилась над неизвестным существом. Впрочем, откуда им было знать о том, что прямо под их ногами кто-то находится? Это пугающее обстоятельство. Особенно пока Эмелис находится в таком тяжелом состоянии. Особенно пока существо загадочно опустило свою верхнюю часть бесформенного тела, как бы наклоняясь к девушке.       – Ты была в той пирамиде. Ты видела первородную мать? – первую фразу существо сказало со всё той же уверенностью. А вот вторую фразу оно произнесло уже с вопросом.       – Я не видела... – растерялась Эмелис.       – Ты не могла не увидеть первородную мать! – закричало создание настолько сильно, что с потолка грота прямо в озеро посыпались небольшие камни, а уши Эмелис ненадолго заложило.       Существо шевелило своими отростками, а биомасса под ногами девушки начала становиться всё менее и менее твердой, становясь всё более и более вязкой.       – Я была в пирамиде, но я была там за другой вещью!       – Да? Какой же? – заинтересованно спросило существо. Вязкость биомассы утратилась.       Девушка подумала о том, что можно говорить этому созданию, и что нельзя. Но сразу же осознала свою ошибку.       – Вечное сердце, так? Вот что из себя представляет артефакт внутри тебя...       – Да... первородный артефакт.       – Это странно и интересно. Я смогу вернуться к своей матери и помочь ей, если я использую силу твоего Вечного сердца. Ты ведь поделишься ей? Поделишься, так?       «Вот к чему это всё клонит» – пронеслась мысль. Она просто будет пытаться думать о других вещах. Существо что-то проворчало подозрительно, и тогда Эмелис решила отвлечь существо, показав ему космос, надеясь, что это поможет ей.       Она представила себе бескрайний космос, наполненный огромным количеством сияющих звезд. Она вспомнила, как они с отцом, когда она была ещё совсем маленькая, любили разглядывать ночное небо и соединять звезды в рисунки. С Седьмой станции, места её рождения, всегда можно было наблюдать за бескрайним океаном многочисленных звезд и галактик, ведь там располагалась самая большая общественная обсерватория. В детстве звезды казались ещё более сияющими и светлыми, чем сейчас. Более многочисленными и яркими. Более живыми. Более настоящими. Но все они медленно погибают.       Но ещё можно было вернуть первозданный вид того космоса, того искреннего космоса, который Эмелис видела ещё ребенком.       Она прочувствовала, что внутри неё вновь начало искриться божественностью Вечное сердце. Оно проснулось, и Эмелис ощутила огромный прилив сил. Раны на теле уже не доставляли прошлой боли. По-настоящему начали болеть внутренние органы, ошеломленные новой активизацией Вечного сердца.       Однако Вечное сердце вновь затухло, и Эмелис снова поникла.       – Я почувствовал это. Демонстрация меня завлекла. Теперь я лишь ещё больше хочу, чтобы ты поделилась со мной Вечным сердцем, Эмелис.       – Я не могу. У Вечного сердца есть более важная миссия. К тому же вне моего тела... Существо вскрикнуло, прервав Эмелис на полуслове.       – Я! Я буду его новым телом! Тогда я обязательно помогу культивировать Землю своей матери!       – Нет, нет, это невозможно!..       Но существо не слушало. По-настоящему на это создание произвело впечатление ощущение именно тех чувств, что Эмелис ощутила во время пробуждения Вечного сердца. Воспоминания Эмелис об океане звезд его совсем не интересовали. Возможно, заинтересовали бы, если бы первородный артефакт не перекрыл мысленный поток девушки, внезапно проснувшись, и вмиг заснув.       Все пришло в движение. Биомасса схватила ноги Эмелис, и прочно держала её так, чтобы она не могла убежать. Затем из биомассы выросли щупальца, которые собирались захватить девушку, и подвесить её в воздухе. Но этого сделать им не удавалось, ведь биомасса под ногами уже прочно поглотило её ноги до колен, не позволяя щупальцам её вытащить. Возник эдакий конфликт систем, который не могло предполагать даже само существо.       Девушку тянуло во все стороны. Раны на туловище вновь открылись, ведь так и не были залечены, и из-за растяжения и отсутствия швов из них вновь потекли струйки крови.       – Хорошо! Я отдам тебе сердце! Но мне нужно достать его специальным инструментом, который есть только на корабле! – слукавила Эмелис, произнеся эти слова совершенно произвольно, ведь всё её мысли в данный момент были пронизаны одной только болью.       Существо не различило лжи, и внезапно и биомасса под ногами, и щупальца из биомассы её отпустили одновременно. Затем другое, очень длинное щупальце подхватило девушку, обвив всё её тело. Оно потянуло Эмелис к висящему у потолка грота «Разрыву».       – Направляй своими мыслями все дальнейшие действия моих рук, – произнесло создание, над которым и висел корабль.       Сверху существо выглядело как пасть большого червя, разрезанная вдоль, и наполненная такими же червями, как и оно само, но более меньшим размером.       Эмелис мысленно открыла герметичную дверь корабля, и наяву её открыл один из отростков существа. Она представила, как щупальце ослабляет свою хватку и отпускает Эмелис внутрь корабля. Но существо не попалось на такую уловку, и продолжило держать её в своих «руках».       – Я так ничего не смогу сделать!       – Направляй действия моих рук, – повторило создание.       – Кораблю нужна энергия, и без энергии корабля я не смогу достать из себя Вечное сердце. Ты можешь дать хоть немного заряда?       – Заряд? Электричество. Я могу провести импульс по моей системе, – спросило и утвердило существо.       – Но дверь нужно закрыть. Иначе ничего не получится.       – Ты обманываешь, обманываешь меня.       В области раны стало ещё больнее, и теперь Эмелис не могла связать и двух слов. Уже в мыслях девушка ответила: «Нет, не обманываю»       – Если ты мне лжешь, ты умрешь.       «Я так или иначе умру, если ты мне не поможешь, и не сделаешь так, как я велю. Мне становится хуже».       На этот раз существо поверило. Эмелис действительно было адски больно, но она старалась держать своё сознание в трезвом состоянии. Существо читало и распознавало каждую её мысль. Мысли о боли девушки, скорее всего, делали больно и ему самому, если это существо вообще могло испытывать боль.       Герметичная дверь закрылась, а перед этим щупальце отпустило девушку на теплый пол «Разрыва», снаружи захваченного биомассой. Сперва-наперво она воткнула в себя шприц с вакциной, который мог бы предотвратить некоторые пагубные процессы внутри её ран, а далее ввела в костюм протокол заживления повреждений, при котором костюм мог бы пожертвовать частью своей внутренней энергии для заживления ран его носителя. Эмелис почувствовала маленькие удары электричества в области живота, что значило то, что процесс заживления начался. Существо снаружи вопросительно молчало, не понимая, зачем Эмелис делала все эти вещи.       Она поспешила сесть за капитанское кресло, и включить накопительные генераторы, что могли извлечь энергию из внешней среды. В ту же секунду по всему кораблю прошлась продолжительная волна электричества. «Разрыв» озарился ярким светом, в котором и без того было светло из-за сияния биомассы. Это означало, что генераторы начали преобразовывать внешнее электричество в электроэнергию для корабля, отправляемое существом. Этой энергии хватило бы на целых два диса. Однако сейчас дис был невозможен, ведь часть биомассы, судя по всему, проникла в двигатели корабля, и случайно забило их собой.       Существо просекло неладное. Эмелис пришлось действовать.       – Я жду пять секунд. Если ты не достанешь сердце...       Но существо договорить не успело. Эмелис активировала тяговые двигатели, и корабль наклонился своим главным оружием прямо в существо, выстрелив одним снарядом диса. Мгновенно из этой реальности исчезла большая часть существа. Она хотела активировать дополнительные орудия, что работали на генераторах, но поняла, что это уже будет лишним.       Гигантский кусок оранжевого мяса плашмя упал в озеро, и всё вокруг начало суетливо двигаться. Биомасса не могла жить без своего «разума», и медленно отмирала, теряя свечение и становясь серой. Снаружи царила и не без того ужасная вонь.       – Прости... это было вынужденное действие.       Биомасса начала затягивать корабль внутрь себя, обволакивая его собой. Но уже через минуту она отпустила его, и «Разрыв» упал на мелководье.       Мрак начал царить в гроте, сигнализируя о вымирании всей биомассы. Теперь планета была освобождена от «культивации».       Дис-двигатель набирал новый заряд для прыжка. В его ожидании девушка включила фонари «Разрыва», и увиденное во тьме вогнало её в тоску.       Орда теней уже вырывалась из многочисленных отверстий, которые до этого подчистую заполняла биомасса. Они прямо ждали нужного момента, чтобы показать себя, вселить ужас и страх в Эмелис. Она даже не успела осмыслить, что с ней происходило последние пять минут, как тут же Вселенная преподнесла ей ещё одно испытание. Но в таком ужасном состоянии с этими тенями она бы не справилась самостоятельно. Теней всё это время сдерживал лишь свет, который источала биомасса. Теперь вся она погибла, и их больше ничего не ограничивало.       Тени подплыли к кораблю и начали неистово его бить, и, кажется, даже кусать. Эмелис пыталась войти хотя бы в кротовую нору, но даже этого сделать не выходило. Ей показалось, что генераторы диса и кротовых нор вышли из строя из-за помех, которые создают тени.       – Убирайтесь отсюда, монстры! Мне бы выиграть немного времени, отвлечь их чем-нибудь... но я не могу ничего сделать... что же делать... – растерянно перебирала всяческие команды Эмелис, но панель управления кораблем её не слушалась.       Но её жизнь не окончилась на этом моменте. Лучезарный свет пробился сквозь мрак, озарив весь грот жгучим пламенем. Тени отвлеклись на ослепляющий свет, и на минуту прекратили попытки пробить гиперсталь «Разрыва» своими лапами и зубастыми ртами.       Эмелис пригляделась к источнику света. Им было двустороннее копье, прямо-таки изобилующее странной энергией, способной нанести вред даже неосязаемым теням. Кем бы они ни были – сейчас им должно не поздоровиться.       – «Светлая гвардия» настигла меня... как вовремя и не вовремя одновременно!       Но это была не «Светлая гвардия». Это был кто-то другой. Кто-то, кто знает не меньше самой Эмелис обо всех делах, что происходят повсеместно во всей Вселенной. Кто-то, кто не меньше Сола лично знаком с каждым из предвестников мирового конца. Кто-то, кто бросил вызов самому Императору, а затем скрылся в оплоте Изгоев, и бросил вызов и их королеве. Кто-то... кто спасет Эмелис.       Он выглядел совсем как рыцарь. Космическая форма не походила ни на какую другую, она была усеяна доспехами, и окрашена в тусклый бардовый цвет. Девушка лица его увидеть не смогла: оно было скрыто под шлемом. Он двигался даже слишком быстро, и каждым своим движением изничтожал все тени, который накидывались на него. Копье в его руках горело, а пламя от его огня Эмелис чувствовала даже в кабине «Разрыва». Тени, что совсем недавно пытались достать Эмелис, перекинулись на неизвестного человека. Он сражался настолько героически, будто это был его последний день в этой Вселенной.       – Лети, Рейн!– крикнул он, и эхо его дошло до девушки. Тут она заметила, что дис-двигатели пришли в норму, наконец собрали заряд. Не думая, она нажала на кнопку мгновенного прыжка в Седьмую станцию. Одновременно с этим прыжком Вечное сердце снова пробудилось, и принялось давить на сердце настоящее.