«Мне правда хочется узнать о тебе»
— Когда-нибудь, — эхом отозвался Хару, а плечи на мгновение дрогнули. Ей интересно. А ему то ли больно, то ли непривычно приятно от этого чувства. Не мог принять его, не хотел осознавать. Множество мелочей, которые появились за несколько последних дней в его жизни, не давали покоя. От банального завтрака, до навязчивой мысли, как сейчас её дела. И маска с каждым разом ломалась всё больше и больше. Громко. С треском. Он ушёл, как только последняя купленная вещица опустилась на столешницу, а сам убедился, что на ужин что-то осталось из продуктов. Но, когда дверь за его спиной закрылась, а в замок провернулся, оба опустились на пол по разные стороны. И мысль была одна на двоих:«Что, чёрт возьми, происходит»
Хару даже не попрощался, бросил только смятое «Не забудь про лекарства» и, не поднимая взгляд, чуть ли не выбежал. Слишком. Просто слишком. Дальше была только тишина. Давящая. Убивающая. Терзающая. Полчаса, час… сколько они так просидели? Совсем рядом, но разделённые толстым холодным железом. Хацуми отошла от двери первая. Подрагивающими руками поставила чайник, но, упав на кровать, тут же уснула, словно все силы разом покинули её, пока Хару, с сердцем, что билось непривычно часто и больно, сжимал собственные волосы, в порыве стянув уже ненавидимую им маску со своего лица. Только услышав шорох за спиной, словно опомнившись, поднялся на ватных ногах. «Это ненормально…» — сбивчиво подумал он, когда прохладный воздух ударил в нос. Настолько он был прекрасен, до отвращения, что тут же захотелось перебить его табачным дымом. Он был лишним. Хару не появился в следующий день, не через. Она, кажется, даже смогла привыкнуть к тому, что действительно живёт теперь одна. Вместе с вещами — Хацуми не заметила, когда именно он успел — Харучиё оставил ей свой кошелёк. Она практически не пользовалась им, только минимальный набор продуктов. В основном — чай. Обязательно фруктовый. Отвлекалась от навязчивых мыслей тренировками. Что делать дальше — думать не хотелось. Страшно. Ещё и Харучиё. Разговор о фамилиях, когда он хоть немного, но всё же раскрылся ей. Его взгляд, что с каждым разом всё дольше и дольше задерживался на ней. И это чувство… смущения? Нет, не то. Что-то другое. Странное и явно нежеланное. От него было противно. Спустя ещё день, перебирая одежду для стирки, нашарпала в кармане курточки смявшуюся листовку. Белые заломы рассекали яркую картинку, но номер был виден, а суть она помнила: ресторан ищет работников. Загружая стиральную машинку бельём, продолжала одной рукой держать лакированную бумажку, зачем-то пробегаясь по тексту снова и снова. Не решалась. Хотела посоветоваться, но звонить Хару — нет. В сомнениях просидела ещё несколько дней, то и дело возвращаясь к закреплённой на зеркале в прихожей бумажку и к экрану телефона. Харучиё так и не написал ей ничего. А может, ей показалось, и всё его поведение, что она считала странным — обычная забота, приправленная связью соулмейтов. Ещё и дома у неё был, значит и родителей видел… Глухо отчаянно простонав, набрала номер из объявления, назначая себе встречу. Роппонги встретил её толпами молодёжи. Здание, что, кажется, достроили всего пару лет назад, возвышалось прямо перед ней. Хацуми ощущала себя букашкой рядом с ним. Насколько она знала, большинство этажей были заняты офисами разных компаний, но девушка не вдавалась в подробности. Ей нужен был всего лишь первый, где располагался то ли клуб, то ли ресторан — она так и не разобралась. Найдя взглядом яркую, как и объявление, вывеску, кивнула сама себе. Снова заглянула в телефон. Всё ещё надеялась на сообщение от Хару. Вздохнула, набираясь смелости, и зашла внутрь. Её встретила очень миловидная девушка в строгом брючном костюме. Повела через зал к вип-зонам. Хацуми же не могла перестать оглядываться. Заведение явно было престижным. Она была в подобных местах с семьёй, чаще с отцом. Значит и ответственности больше. Ком страха встал в горле. Только бы не облажаться. Они сели друг напротив друга. Хацуми улыбнулась в ответ девушке, пытаясь расслабиться. Голос у той был приятный, мягкий, а речь лилась ручьём. Хацу внимательно ловила каждое слово, пытаясь запомнить всё сказанное, записывая в свой воображаемый блокнот. Ей выдали кипу бумаг, которые необходимо было заучить и явиться через пару дней на стажировку. В основном — меню да правила общения с гостями. Её не смутило ничего: не круглосуточный режим работы, когда после одиннадцати часов ресторан начинал превращаться в бар; не завышенная ставка оплаты; не требования к внешнему виду. Справится. Почти сразу, как вернулась домой, Хацуми села за изучение меню. С сотню сложных названий блюд с не менее сложным составом. А хотелось пройти стажировку в первый же день. Очень хотелось. С напитками было почему-то проще. Безалкогольных было не так много, а принимавшая её девушка сразу отметила, что алкогольные чаще берут в вечерние и ночные смены. А Хацуми планировала выходить только в дневную. Всё эти дни она ни разу не задумалась о Хару. Но инстинктивно проверяла телефон. Надеялась, наверное, на что-то. Зарядка, утренний чай и тренировка на свежем воздухе. Заучивание названий с перерывом и снова тренировка. Три дня, и Хацуми уверено могла ответить воображаемому гостю в зеркале на все вопросы о любом блюде. В первый день стажировки она собиралась на очередную пробежку. Отвертелась от своих тревожных мыслей, перечисляя в голове, какие упражнения будет делать. Но зачем-то всё же проверила телефон на входящие сообщения. Вздохнула над пустым экраном, запирая дверь. Пробежка до площадки. Турник. Приседания и отработка ударов. Душ и собираться в Роппонги. Погружённая в контроль дыхания, она не заметила, что на турниках уже кто-то был. Принялась за растяжку, отсчитывая подходы. — Симидзу, — окликнул кто-то, но Хацуми не отозвалась на чужую фамилию. Голос повторился. Хитро протянул по слогам, спрыгивая совсем рядом, поднимая тем самым небольшой клуб пыли. Хацу инстинктивно встрепенулась, поворачивая голову, присев в боковом выпаде. Рот в удивлении приоткрылся, а она так и замерла, чуть ли не заваливаясь ладонью на сухую землю. — Чистая вода — Симидзу. Как тебе? — щурясь в улыбке и склоняя голову на бок, Харучиё спрятал руки за спиной. Дыхание ровное, словно это не он сейчас подтягивался в ритме. — Хару… — едва прошептала девушка, не в силах перестать смотреть на него. Свободная футболка и спортивки, слегка запыленные серые кеды — едва ли можно было узнать его, если бы не эти пушистые ресницы, длинные, затянутые резинкой в хвост белые волосы и маска, без которой она его и не видела ни разу. Он не отводил взгляд. Замер, рассматривая девушку с ног до головы. Снова вспомнил её бледность кожи, рыжие локоны, которые так цепляли взгляд. Выдохнул от долгой паузы. — Ну чего ты так смотришь, будто вечность не видела и успела соскучиться? — недовольно проворчал, отворачивая голову. Отряхнул ладони. — Вообще-то! Соскучилась! — возмутилась громче привычного, поднимаясь на ноги. Подошла вплотную, скрещивая руки на груди. Но, поймав изумлённый взгляд, поспешила отойти к турнику, прыжком повисая на нём. Сразу начала подтягиваться, сбивчиво выдыхая, отчего выходило неровно и смазано. — Так как тебе фамилия? — Твоя? — на выдохе процедила, сбиваясь ещё больше. — Не-е-ет, — облокотился плечом на балку турника, на котором занималась Хацуми, скрестив руки на груди. — Твоя. Ты же так и не придумала себе? — Не знаю. А что?«Бесишь меня. Как ты вообще здесь оказался?»
— Я всё слышу, — напомнил Хару, не пряча насмешку в голосе. — И что? Почему не… вчера? Позавчера? — выдохнула, выпрямляя руки, но не спрыгивала. Не хотелось оказываться рядом с ним. — Именно сегодня? — Надо было решить свои проблемы, — увильнул, не сводя глаз.«Хуемы. Написать бы мог»
— Не мог. Да и зачем? Волнуешься за меня? — Хватит отвечать на мои мысли! — злобно зыркнула, всё же опускаясь на землю. Дыхание было тяжелым и рваным, не как в первый раз. Хару нахмурился. — Ты пила лекарства? Вопрос повис в воздухе, заставив Хацуми врасплох. Фыркнула, слегка закатывая глаза. — Зачем тебе? Волнуешься за меня? — передразнила, переходя к приседаниям. — Да. Выпалил строго, не меняясь в лице ни на секунду. Хацуми снова растерялась, пока сердце Харучиё набирало темп. Она должна была всё понять.*днём ранее*
Было тоскливо. Никогда ещё он не испытывал настолько тянущее чувство холода внутри. Одиночество? Но ему всегда было спокойнее одному, давно уже привык к тому, что никому не нужен. Так почему сейчас было по-другому? Ответ на все его терзания хранился в одном имени. Хацуми. Девушка, что просто-напросто поселилась в его голове без какого-либо позволения. От того и в сердце так зудело. Противно. Но он прекрасно знал, что сейчас она справляется без него. Справится и дальше. Не жалел, что наткнулся на неё в тот день и принял опрометчивое решение потащить за собой. Не поступи он так, так бы и мучился от чужих мыслей, без возможности найти источник. Но и сейчас ведь страдал. Не хотел, но страдал. Ничего дельного, только о тренировках, отрывки из книг, что остались в квартире, да размышление, какой фруктовый чай взять в этот раз. Ничего о нём. Он не вписывался в её мысли, в её жизнь. Не к месту он. И решил отпустить. Не мучать ни себя, ни её. Просто отдаться делам группировке, посвятить всего себя Майки и Тосве. К чёрту выбор связи, к чёрту соулмейтов, к чёрту всё. Но каждый день слыша её голос в своей голове, невольно улыбался, а после со злостью пинал всё, что под ногу попадёт. И сейчас он шёл к единственному, кто мог помочь разобраться. Не позвонил даже заранее, ноги сами вели к почти родному порогу его квартиры, пока навязчивые мысли о ней терзали его изнутри. Занёс руку, чтобы постучаться в дверь, как чужая ладонь ложится на плечо. — Снова здравствуй, — с улыбкой встречает его Мучо, вставляя ключи в скважину и открывая дверь. Продолжает с иронией, зайдя внутрь первым: — Давно не виделись. — Угу, — хмуро кивает в ответ, проходя внутрь. Он и забыл, что с собрания они возвращались практически вместе. Широкие плечи командира качнулись перед ним. — Ты мрачнее обычного. Что-то случилось? — снимая обувь, Мучо бросил недоверчивый взгляд на парня, словно изучая его от и до. — Нужно поговорить. — Понял, что-то случилось. Проходи, не стой на пороге, — Мучо вздохнул, удаляясь на кухню. Сразу поставил чайник. Чувствовал, что разговор будет не из лёгких. — Выкладывай. Харучиё покопошился в прихожей. Не совладал со своими эмоциями. Чувствовал себя загнанной добычей. Руки дрожали, когда он развязывал шнурки. Цыкнул на себя же, забив на это дело и стянув обувь вместе со шнуровкой. Упал на стул резко, неуклюже, что тот со скрежетом отодвинулся. Мучо хмуро покосился. — Выкладывай, говорю. Ты обычно более сдержанный, — повторил строже, опуская кружку горячего чая перед Хару. — Да не знаю я, — грубо отрезал парень, снимая маску и скрещивая руки на груди. Губы поджаты, а взгляд метался по полу, лишь бы не смотреть в глаза Мучо. — Нет. Ты пришёл не просто поговорить или остаться на ночевку. Да и предупреждаешь обычно, — Мучо опустился за стол напротив, подпирая подбородок сцепленными ладонями. Понизил тон: — Что случилось? — Я действительно не знаю, что это, — более отчаянно и спокойно выдавил парень, задирая голову вверх. — Херня какая-то. — Хорошо. С чем это связано? — не отрывая взгляд от непривычно напряжённого Хару, Мучо медленно старался подобраться к истине. — С кем. — М? — непонимающе нахмурился. — Не с чем, а с кем, — ещё тише поправил Хару, сильнее вжимая голову в плечи. — Мгм… — Мучо вздохнул, слегка качнувшись на месте, отпил горячий напиток. — И что именно произошло? — В том-то и дело, что ничего, — всё ещё неровно дыша, Хару старался хоть как-то сдерживать себя. Но ещё чуть-чуть, и он бы взвыл, пытаясь найти подходящие слова. — При одном только её виде меня всего коробит. — Её? — Так точно. — Тебе понравилась какая-то девушка? — Не какая-то… — отвернулся, сжимая собственное плечо. — Санзу… говори, пожалуйста. Парень выдержал паузу. — Та, которой нужна была помощь с жильём. — И которая ещё твой соулмейт? — как бы между прочим добавил Мучо, дёрнув уголком губ. — Именно так. — И почему же ты весь на взводе при её виде? Она настолько страшная? — Нет! — Хару приподнялся, переводя взгляд на Мучо, и командир успел уловить в его глазах на мгновение загоревшийся огонёк, прежде чем парень снова спрятал всё за железной маской. — Не смотри так… — Ты должен и сам всё понимать, — с улыбкой довольного кота протянул Мучо. — Ничего я не понимаю. Я помог ей и решил оставить в покое. Ей, судя по мыслям, что я слышу, нормально. Даже хорошо. И абсолютно не до меня. — Санзу… если ты будешь отнекиваться и избегать собственного соулмейта, навряд ли вам обоим будет хорошо, — ровно проговорил Мучо, не отрывая взгляд от парня. — Стоит хотя бы попытаться. — Мои чувства будут мешать Тосве, — отрезал Хару, снова упираясь взглядом в пол. — Чувства никогда ничему не мешают. — Я так не думаю. — Это приказ. Тосве помешает то, что ты не можешь держать себя в руках. А в такой неопределённости именно это и происходит. Тебе нужно объясниться перед ней и поставить точку в данном вопросе, — голос стал твёрже, будто все его слова действительно были приказом. — Либо ты получаешь отказ, и твоя голова больше не занята подобным, либо всё взаимно, и твоя голова, опять же, не будет занята самобичеванием. Хару цыкнул языком. Не попрощавшись вышел из квартиры, стараясь всё же не хлопнуть дверью. Ему нужно проветриться. И покурить. Мучо прав — он всё хуже и хуже контролирует себя. Это бесит.*настоящее время*
— Волнуешься, значит… — почти прошептала, выпрямляясь и с толикой злости смотря на парня, который старался не отвести взгляд, хоть и было заметно, как трудно ему это даётся. — Мог бы хоть написать что-нибудь за всё это время. Волновался он… — Как тебе эта фамилия? — настаивал на своём Хару. Внутри переворачивался весь его маленький стальной мир. — Нравится, — коротко буркнула, поправляя растрепавшийся хвостик. Хару поджал губы. Нет, Мучо ошибался. Он не мог влюбиться. Что угодно, только не это. Не про него такие чувства. — Так что ты тут забыл? — всё ещё с недовольством проговаривает Хацуми, скрещивая руки на груди. Хару чувствовал себя так, будто его отчитывали. Но хмыкнул, видя едва порозовевшие щёки девушки. — Ты же сама говорила про совместные тренировки, — морщинки собрались в уголках глаз от улыбки. Наклонил голову на бок. — Я каждый день слышу твой полный план занятий, вот и подумал, что ты, скорее всего, будешь на этой площадке. Она ближе всех к дому. — Не важно… — девушка обречённо выдохнула. Всё мысли перемешались и превратились в непонятную кашу. — Я на работу устроилась. Харучиё заинтересованно выгнул бровь. Вспомнил и подобранную в магазине девушкой листовку. — Многословно… — фыркнула, скрещивая руки на груди. Сделала пару шагов в сторону дороги и посмотрела на него через плечо. — По дороге расскажу. Мне собираться пора. Или у тебя опять дела и ты даже не проводишь? — Провожу, — эхом отозвался, нагоняя девушку. Так и сцепил ладони за спиной, готовый слушать. Начинать рассказ было неловко. Внутри она злилась на него, сама не понимая за что. Он ей ничего не должен. Абсолютно. А она имела наглость в чём-то упрекать его. Стало стыдно. Шли не торопясь. Ещё несколько минут она молчала, перебирая пальцами ткань рукава серой футболки. Так и не поняла, когда Хару успел прихватить её в магазине. Но цвет ей понравился, а спрашивать — значит написать первой. Тревожить по такому пустяку не хотелось. Коротко вздохнула, пытаясь найти подходящие слова. — Официантом в круглосуточный то ли ресторан, то ли бар… я так и не разобралась. Но платят хорошо… Он не дал ей продолжить. — А учёба? Ты же не собираешься её бросать? — в его голосе мелькнула обеспокоенность. — Нет, конечно, — фыркнула, закатывая глаза. — Кажется, я уже говорила на счёт учёбы. Я закончу и, возможно, поступлю в университет. С учёбой, кстати, я смогу спокойно совмещать эту работу, я уточняла этот вопрос на собеседовании. Он ничего не ответил, хотя Хацуми и смотрела на него как-то выжидающе. — Роппонги, в Мори Тауэр, — самодовольно вздернула носик, косясь на Хару. Его глаза с неким страхом расширились, но он снова промолчал. Не был видно, но он задумчиво закусил нижнюю губу. Волнение нарастало. — Да блин, Харучиё! — тон Хацуми стал непривычно высоким, почти писклявым от возмущения. Она коротко взмахнула руками, продолжая шагать в ногу с парнем, и начала свою тираду: — Я просто тебя не понимаю! Ты, вроде, и хорошо относишься ко мне, и позаботился о моём жилье, и о материальном состоянии. Все эти твои случайные касания — хотя сам ты противился, когда я принимала попытки дотронуться до тебя. Но при том ты такой отстраненный, словно избегаешь меня. Даже лицо не показываешь. Это всё путает меня! Что ты чувствуешь? Последний вопрос на эмоциях сам сорвался с языка. Она не хотела спрашивать так напрямую. Да и понять можно было двояко.«Дура, дура, дура»
Парень вздрогнул. Нет, это последняя капля. — Смотри, раз так интересно, — чуть повысив голос, Хару рывком стянул маску с лица, развернувшись к Хацуми. В его глазах блеснул опасный огонь ненависти. Но не к ней, а к самому себе. Отвращение. Подошёл вплотную, слегка поднимая голову. Бесит. Она его невыносимо бесит своей наивностью и чистотой. Так и хочется испортить эту прекрасную картину. Она остановилась, по инерции чуть ли не врезавшись в парня. Словно гром среди ясного неба. Как неожиданный и нежеланный гость на пороге дома. Взгляд Хацуми на успел толком даже упасть на поджатые губы парня, словно взяли на короткий поводок его зеленоватые радужки и расширенные от избытка чувств зрачки. А он, развернувшись на носках, пошёл дальше. Как ни в чем не бывало, хоть внутри и горело всё. Её взгляд был невыносим. Напуганный или просто удивлённый — он не хотел об этом думать. С каких пор он стал таким не сдержанным. Противно от самого себя. Уходил, не смотря назад, где пламенеющий закат вскрывал и себе, и ему вены. Окрашивал небо в рассветно-алый, разливая кровь по пушистым далёким облакам. Её сердце отсчитывало гулкими ударами его широкие шаги. Один, два, три… Даже не замедлился. Напряжённо поднятые плечи, которые она провожала взглядом, вызывали волну мурашек по спине девушки. Четыре, пять, шесть.«Да остановись ты!»
Замер. Затянутый хвост легко взлетел, когда он повернул голову, и плавно опустился на плечо, едва касаясь шеи. Непонимание и секундное замешательство застыли в его зеленоватых глазах. Рот едва приоткрылся; потребовалась всего секунда, чтобы его тело, избавившись от ступора, рвануло обратно. Она дрожала, глаза намокли, но на губах расплылась глупая улыбка. Крепкие руки легли на плечи, сжимали, слегка встряхивая, перебрались на щеки, притянули к себе. Не понимал, что творил, но губы сами коснулись её. Ненавязчиво, но крепко, в попытках перенять её чувства себе. Испугал? Оттолкнул? Или подпустил ближе дозволенного? Что он сделал? Тёплые капли упали на его плечи и спину. Грибной летний дождь взялся из ниоткуда, как и Хацуми в его пустой и бессмысленной жизни. Она не отвратительна. Она прекрасна. Как чистый новый холст, не тронутый чужими красками. И промелькнуло чувство, будто у него есть это право — взять кисти и нанести мазки, вырисовывая свою собственную картину. — Харучиё! Словно подзатыльник, её крайне возмущенный голос отрезвил, когда тонкие руки с силой оттолкнули в грудь. Вздрогнул, смотря сквозь её чистые глаза. Не читать, не читать её взгляд, не читать её мысли. Но они пробивались сквозь его разум без разрешения. Громкое и чёткое:«Идиот!»
Хацуми ураганом пронеслась мимо него, грубо задев плечом. В другой ситуации и сделай так парень, Хару, не задумываясь, догнал бы и всыпал по самые не хочу. Но сейчас он стоял, как вкопанный, часто дыша, размытым взглядом глядя на то, как под каплями тёплого дождя темнеет асфальт, пока её частые шаги всё больше и больше отдалялись, переходя на бег. Она не того ожидала. Не того хотела. Не того искала. А чего тогда? Сама-то толком и не знала. Глупая, наивная маленькая девочка. Прохлопав пушистыми и едва намокшими ресницами, Хару будто очнулся и вернулся в реальность, не осознавая, что только что сделал. Обернувшись, он увидел только быстро удаляющуюся фигуру девушки за стеной дождя. Он дрожал, но не от холода. Словно корку застывшей кровицы сдёрнули с раны, из которой тут же полились чувства. Тревога. Злость. Раздражение. Но сейчас его волновало совершенно другое. Роппонги. С этим районом была неразрывно связанна одна единственная фамилия — Хайтани. Откинув размышления о важном, потянулся к телефону, сразу набирая заученный до дыр номер…***
Она старалась убежать от себя, нежели от ситуации. Мысли путались, падая клубком старых шерстяных ниток на пол. Странно всё как-то вышло. Ей понравилось. Или нет. Или да. Было же приятно, и в груди что-то залепетало от той близости. Но и противно от себя, что допустила. Не нужно ей такого. Или нужно. Блять. Холодный душ отрезвлял. Совсем не об этом сейчас надо думать. Наспех переоделась, аккуратно затягивая высокий хвост в кичку. Закрепила парой невидимок, чтобы продержался весь день, нанесла блеск на губы для пущей уверенности. Окинула оценивающим взглядом своё отражение в зеркале. Она справится. Лишь бы не встретить его по дороге, не сейчас. Автобус, метро, десять минут пешком. Она не торопилась, но тревога подгоняла. Натянув приветливую улыбку, уверенно зашла в ресторан, который будет её новым местом работы. Стажировка началась хорошо. Даже слишком. Хацуми действительно смогла сдать всё меню, хоть и не с первой попытки, но в первый же день. На несколько часов её оставили со старшим официантом, чтобы освоить программы. Сначала её глаза разбегались и не успевали за его действиями, но после обеда она уже отважилась принять свой первый столик сама. Вошла во вкус. Успех только подзадоривал, а улыбка была уже не такой уж и натянутый. А самое главное — словно и вовсе забыла о произошедшем утром. Она проносилась по залу от столика к кухне, к кассе, крутилась туда-сюда, ловя от этого удовольствие. Расслабилась. Словно нашла своё место. Не заметила, как на улице опустились сумерки, пока в один момент в зале не стало резко тихо. Даже не так. Музыка и гости продолжали фоном монотонно гудеть, но персонал (особенно администратор) чуть ли не замерли на месте. К Хацуми тут же подбежал её старший официант, к которому её приставили. Слегка приблизился к уху, говоря почти шёпотом. — С этими гостями нужно быть крайне внимательными. Началась вечерняя смена… — он сделал паузу, косясь на вход, где хостес со всей собранностью и строгостью встречала совсем молодых, едва ли старше самой Хацуми, двух парней. — Старайся не попадаться им на глаза, ты совсем новенькая ещё. Непонимание переливалось в её взгляде вместе с бликами от светильников. Почувствовала, как в кармане формы завибрировал телефон. Коротко вдохнула, вскользь посмотрев на тех парней — толком не разглядела, но они явно выделялись на фоне остальных гостей. — Я… я поняла, постараюсь… Могу отойти ненадолго? — кивнула в сторону кухни, где был и служебный выход. Получив кивок в знак разрешения, поспешила проверить столики — все её уже оплатили счета. Со спокойной душой скрылась в раздевалке, вытаскивая телефон. — Хару… Он же ждал ответа в натянутой, словно тонкая струна, тревоге, которая перекрывала все возможные мысли, что пытались пролететь в его голове. Хотелось выть от неизвестности. Долгие гудки навевали нагнетали. Харучиё нервно постукивал пальцами по столешнице, закусив нижнюю губу. Кажется, это был первый раз, когда он ей звонил. Мотался весь день, не находя себе места, пока не пришёл на ту самую квартирку, где оставалась девушка. Чтобы узнать подробности, нужно было понимать, где именно Хацуми устроилась работать. Роппонги большой, нужно больше информации. Скинул обувь на ходу, чуть ли не врываясь в помещение. Подметил для себя, что та поддерживала порядок, даже придраться не к чему, но интересовало лишь одно — та самая листовка, что подобрала Хацуми в торговом центре. Стараясь не разгромить всё вокруг, истерически хмыкнул, когда заметил её, воткнутую под зеркало. На самом видном месте. Глаза бегали по словам, пока вторая рука сама набирала нужный номер. Мучо должен помочь. Как-никогда раньше, Харучиё нуждался в его помощи. И он не отказал. Но, о, эти долгие минуты ожидания, что тянулись хуже замерзшего мёда. Сколько раз он протёр столешницы? Подоконники? Посуду? Не важно. Всё, чёрт возьми, не важно. Но озвученная Мучо информация подбила состояние Хару ещё больше. С мелкой дрожи тело перекинуло в явный тремор. Душно, воздуха не хватало, хоть и окна он открывал на проветривание. В ушах глухо отдавалось собственное сердцебиение. Он задыхался. Пытался втянуть такой необходимый кислород, но лёгкие только сильнее жгло и сворачивало вместе с желудком. Тошнота и головокружение вынудили опуститься на пол. Блять. Чувство страха душило своими липкими мерзкими лапами его, ещё такого юного парня, что так сильно влип своим сердцем. От бессилия глаза сами закрылись. Будто смирившись со своей участью, обмяк. И её мысли… Их либо нет, либо он обезумел настолько, что попросту не слышал их. Не заметил, как и вовсе потерял контроль над разумом. Но открывать глаза было трудно. Словно он получил черепно-мозговую, голова нудела, а веки казались чугунными. Но набрал её номер, возвращая себя к жизни, а вместе с тем и тревогу. И стоял сейчас недалеко от окна, пересчитывая воронов на проводах за стеклом. Отстукивал пальцами каждый гудок и каждый удар сердца. Дышать. Главное — дышать. — Харучиё, я занята. Чего тебе? Её голос… дарил покой. Он закрыл глаза, глубоко выдыхая. Дернул уголком губ, но тут же вздрогнул, вспоминая, зачем вообще набрал её номер. — Хацуми… — проглотил ком, придавая голосу уверенности и стали, — пожалуйста, уходи оттуда. — Что? Почему? — она изумленно выгнула бровь, обнимая своё плечо одной рукой. Покачивалась с пятки на носок, явно желая поскорее закончить разговор и вернуться в зал. — Просто послушай меня. Это место… Тебе может быть там опасно. — Опасно в ресторане? Я даже не в ночную смену работаю, ты о чём вообще? — фыркнула, сохраняя спокойствие, но явно давая понять, что его просьба не уместна. — Хацу, это место связано с одними людьми, у которых не лучшая репутация, — он говорил уверенно, подбирая слова и стараясь убедить её. — Я не хочу, чтобы это как-то коснулось тебя… — Волнуешься? — с издёвкой бросила девушка, оглядываясь на дверь, за которой послышались шаги. — Блять, пожалуйста, не заставляй меня погружать тебя в эти дерьмовые подробности. Просто откажись от вакансии, — более резко выпалил Хару, до беления сжимая край столешницы. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… На несколько секунд повисла тишина. Было слышно, как с крана упала капля воды. — Нет. Разговор окончен. Меня ждёт работа, — отрезала строго и сбросила звонок, тут же выключая телефон. Но под сердцем защекотал страх. Её всё устраивало. И было это правдой, или Хацуми просто заставила себя в это поверить — неизвестно. Она поспешила вернуться, и резко открыла дверь, приложив слишком много усилий с непривычки. Звон, тихая брань и такой же тихий женский вздох. Хацуми встала, как вкопанная, вжав голову в плечи, и в ступоре оглядывала осколки некогда полного вина бокала. Красная жидкость разлилась по светлым спортивкам и кроссовкам. Хацуми медленно поднимала взгляд, пока другой официант подбежал, чтобы убрать следы происшествия. Лепетал извинения. Девушка набрала в легкие воздуха, не до конца отошедшая от разговора с Хару, и уверенно заявила: — Извините, за произошедшее, но это зона персонала, гостям не положено находится здесь. Могильная тишина, повисшая в ближайших нескольких метрах, давила. Сердце пропустило удар, когда взгляд дошёл до плеч. Аккуратные, ни разу не растрепанные косы лишь на мгновение смутили Хацуми, но в следующую же секунду поперёк горла встал ком. Незнакомец уронил голову набок, растягивая губы в ухмылке. — Я не расслышал, что ты сказала? — голос, натянуто приторный и полный самодовольства, скользкой змеёй проползал по барабанным перепонкам, проникая на подкорку, пока не достиг помутненного разума. Словно язык проглотила. Боялась даже пошевелиться, но не отводила взгляд от лиловых глаз. «Линзы?» — всё, что пронеслось в её голове, прежде чем к ней вплотную подлетела администратор. Женщина что-то тараторила, потряхивая Хацуми за плечо и подталкивая наклониться в извинениях, но девушка не слышала. Она влипла. — Прекрати без умолку трещать, — прервал бесконечный поток речи парень, пряча руки в карманы. Плечи расслабленно опустились, а ухмылка не сходила с лица. — Она ни в чём не виновата. Глаза Хацуми наполнились ещё большим изумлением. И только теперь она смогла поклониться перед ним, чьего имени даже не знала. Тревога ушла на задний план. — Если позволите, я принесу Вам новый бокал. — Принеси. Ты, — бросил уже на ходу парень, махнув рукой, чтобы все разошлись. «Повезло», — подумала Хацуми, но её тут же схватили за ухо, оттаскивая в служебную комнату. — Ай… — Ты в своём уме? Это Хайтани-старший, а ты посмела разговаривать с ним в таком тоне! По одному его желанию всё наше заведение накроют, а работников посадят. Они с братом здесь выше руководства, — администратор снова не умолкала, посыпая проклятья на голову Хацуми. — Тебе лучше убираться отсюда подальше… — Но я справляюсь с работой! И этот, как его там, старший кто-то, сказал же, что всё в порядке, в чем проблема? — её голос был наполнен искренним непониманием. Хацуми постаралась отцепить от себя руки администратора, выпрямила спину, гордо поднимая голову. Очередную долгую речь женщины прервал зашедший официант. Он испуганно посмотрел сначала на администратора, затем на Хацу. — Что ещё случилось? — раздражённо бросила женщина. — Хацуми зовут к тому столику… Женщина ничего не ответила. Хацуми же, поправив воротник униформы, стремительно вышла, сразу бегая взглядом по залу. Паренёк догнал ее. — Они в пятой вип-зоне, — подсказал на ухо. — Меню есть, просили просто подойти. Она кивнула, полная уверенности в себе, и направилась в обозначенное место. Помещение было отдельным, с большим столом по центру и диванчиками вокруг. Здесь играли в казино. Тот самый парень с косами сидел рядом со вторым, в очках, с которым он и пришёл. Хацуми запоздало начала вспоминать их имена или хотя бы фамилию. Но в голове всплывал только совсем недавний разговор с Хару. Тревога забилась птицей в груди, когда парень с косами подозвал к себе. Она встала за его спиной, куда он указал ей, словно статуя, боясь посмотреть в открытую. Спрятала руки за спиной, как полагалось, и отмеряла время. Компания продолжала свою игру, словно Хацуми и вовсе здесь не было. Единственный вопрос — зачем её позвали — крутился в голове, словно шарик на рулеточном колесе. Упадёт на чёрное — она пропала, на красное — всё в порядке.Зеро.
Хацуми нахмурилась, косясь на парней. Те только хмыкнули, о чём-то переговорили, кивая в её сторону, и началась новая партия. Оба расслабленно откинулись на спинку диванчика, потягивая алкоголь. А по спине девушки пробежались мурашки.Чёрное.
***
Харучиё торопился. Шёл поперёк потока, задевая плечами прохожих. Форму решил не надевать, ни к чему приплетать Тосву к его личным делам. Да не было на это времени. Только маску нацепил. Не важно, что она думает о нём, не важно, как сложатся их отношения после всего произошедшего. Сейчас он должен был забрать её из того места. По словам Мучо, именно этим заведением изнутри заправляли Хайтани. Именно оттуда пропадали девушки, именно туда пошла работать Хацуми. Но может, в конце концов, так будет лучше? Автобус, метро, станция. Вечером людей здесь было много, час-пик втаптывал Хару толпой. Лишь бы всё обошлось. Взгляд зацепился за нужную вывеску ресторана, что подсвечивалась фиолетовым неоном. Броская, яркая, как клеймо. Сделал шаг, как мотылёк на огонь, но тут же отшатнулся назад — перед ним пролетела машина. Сматерился вслед уносящемуся авто, а когда вернулся взглядом ко входу, замер. Ноги приковало, а дыхание снова перехватило. Опоздал. Он в миг забыл, что только что думал о безопасности Хацуми. Хару не вспомнит, как дошёл до заброшки. Лишь ощущал холод помещения, которое не прогревалось костром уже который день. Штормило — от переизбытка чувств и алкоголя. Доплёлся до окна, за которым снова начинал моросить дождь, хоть и тучи не было видно. На ходу с отвращением откидывает маску куда-то на пол. Перед глазами снова всплыла картинка, как Ран уводит Хацуми в машину, её счастливое лицо и искренняя улыбка не для него. Пытался собрать волю в кулак, но мысли летели в разные стороны. Чёрные вороны в его «комнате» встрепенулись и вылетели в окно.«А он весьма симпатичен…»
Её мыли никогда не вызывали столько эмоций. Со злости с рычанием пнул бетонную стену, покачнувшись от отдачи. Перевернул палету, даже не морщась от поднявшейся пыли. «Что с тобой, Санзу?» — мысленно кричит сам себе, мечась по комнате. Сносит по пути всё, что попадает под руку.«И вежливый такой…»
— Заткнись… заткнись, заткнись! — срывается на крик, сжимая волосы в кулаках. Опускается вниз на колени, словно в миг обессиленный. Вздрагивает, замирая и смотря широко раскрытыми глазами прямо перед собой. Обезумел. «Это… ревность? — пытается осознать парень, дыхание учащается, а руки пробирает дрожь. — Но… почему?» Он нашёл любовь. Но потерял в неё веру. Руки обмякают и тяжёлым грузом падают вниз, костяшки больно ударяются о бетонный холодный пол. В свете луны его глаза по-особенному блестят. Мокрые. Он лишний. Просто лишний. — Хацуми… Я влюблён?