Таёжное утро четы Валялкиных

— Ты тогда ушла спать, а мы ещё пару часов сидели, — вспомнил Ванька. — Утром метель поутихла, мы пошли в клинику, а они к реке. Шилов сказал, что вода, даже замёрзшая, сбивает магический след. Они собирались покружить в лесу немного, прежде чем пойти к Полевскому. Таня кивнула. Она, конечно, предпочла бы обойтись без таких подробностей, тем более, что знала их и так, но Ванька — человек основательный, даже склонный к умеренному занудству. У него может быть два режима — либо молчать и общаться одними глазами, либо говорить так подробно и терпеливо, будто обращаясь к ребёнку. Пока Ванька собирался с мыслями, Таня вспомнила, что на прощанье Шилов — интересно, как его всё-таки звали по имени, — и Ванька обменялись рукопожатием, а Прасковья порывисто обняла её. Руки у неё были ледяными, но сжали Таню очень крепко. Почему-то растроганной Тане показалось, что эта гордая и застенчивая девушка вообще не привыкла обниматься с кем-либо. — И, как ты помнишь, все эти меры действительно пригодились. Буквально через пару недель к нам нагрянули. *** «Нагрянувших» тоже было двое. И это тоже были парень и девушка. Оба светловолосые, красивые, бодрые, совсем почему-то не уставшие от ходьбы по лесу. Причина выяснилась довольно быстро и заключалась в висящих у них на шеях крыльях. Когда Таня поняла, кто перед ними, она даже вскрикнула от изумления. Ванька же отреагировал более сдержанно, но был явно польщён. Эта парочка была совсем не похожа на тартарианцев: весёлые, жизнерадостные, влюблённые друг в друга и в саму жизнь. При этом они не были и «облако морали» (как, порой, переиначивал Ягун), не читали никаких лекций и не призывали умирать за Свет, здраво рассудив, что выживающим в тайге пафосные воззвания ни к чему. Да и Тангро, обычно не любивший чужаков, сразу же их признал. У девушки был лысый крылатый кот, тотчас же начавший гоняться за Тангро по всему дому. Периодически девушка радостно вопила «Депресняяяяк!», что вызывало у Валялкиных вполне естественное удивление, пока они не сообразили, что это было кошачья кличка. Представляясь Мефодием Буслаевым, парень едва ли представлял себе, какой шквал вопросов на него посыплется. Правда, отвечать на большинство из них великодушно взялась девушка, носящая цветочно-прекрасное имя Дафна. Оказалось, что этот Буслаев действительно состоял когда-то на службе у Мрака, но уже несколько месяцев был златокрылым и путешествовал по России, создавая опись уцелевших магических животных. Его объёмистая тетрадь по итогам визита приобрела с десяток новых записей, и первая из них касалась, естественно, Тангро. Дафна же, скромно выдув пару маголодий, с лёгкостью выправила покосившийся частокол, вручила Тане на память гребень из Эдема и поделилась рецептом земляничного варенья. Единственная «ложка дёгтя» приключилась в конце встречи, когда Дафна спросила, не знают ли они случайно неких Прасковью и Шилова. Сказано это было настолько незаинтересованным тоном, что мгновенно стало понятно: именно это, а не опись зверей, и было главной причиной визита стражей. Поколебавшись немного и прибегнув к зрению многоглазки, Ванька всё же ответил «нет». Хотя и отдавал себе отчёт, что стражи света вызывали у него гораздо больше симпатии и доверия, чем угрюмые и уставшие тартарианцы. Но нарушать раз данное слово было вовсе не в привычках Валялкина. Однако Буслаев его удивил, сказав «Молоток!» и пожав ему руку. — Очень хорошо, что их тут не было, — прищурившись, с нажимом сказал он. — Потому что за их головы Мрак уже объявил награду. Конечно, их ищут и валькирии, и Свет, но мало ли, что бывает. Вы прямо нас успокоили. А то вдруг к вам бы явились комиссионеры и суккубы в чьём-нибудь обличии, а вы возьми, да и брякни что-нибудь. Но раз вы нам говорите, что их тут не было — это просто прекрасно. На всякий случай напоминаю: ничего не бойтесь, эйдосы никому не отдавайте, никаких клятв не нарушайте. От заявлений в духе «будь я проклят» или «чтоб мне провалиться» стражздрав тоже рекомендует воздержаться. Даф, вроде я ничего не забыл? Супер! Тогда мы отчаливаем. Тибидохсу привет! *** — Да уж, времечко было, — передёрнулась Таня. — Особенно когда всякие «Мефодии» и «Дафны» стали являться каждый день по три раза. Последних мы еле-еле осиновыми кольями прогнали. Вань, как думаешь, а те, первые, — они были настоящие? — Думаю, да. По крайней мере, они-то прилетели на крыльях, а не вышли из леса со следами глины на одежде. И зрением многоглазки я ничего не увидел. И на флейте Даф играла, это уж точно никто не подделает. И Тангро, кстати, ничего не заподозрил. А вот все остальные, кто после них — это уже комиссионеры, суккубы и оборотни. Последние фразы Ванька произнёс уже стоя, натягивая поверх рубахи свитер. Осень, как-никак. Таня торопливо стала мыть тарелки. Разговоры — это, конечно, замечательно, только клинику и больных зверей ещё никто не отменял.