Больно не будет

      Приглушённый свет в гостиной факультета змей совсем не мешал юному слизеринцу просматривать древний фолиант. В этой книге была дюжина, а то и больше, полезных заклинаний, которые могли бы пригодится Виктору Смиту в решении его непростой задачи. Эйприл Поттер не давала ему покоя с первого дня. При их первой встрече в Поттер-мэноре юноша понял, что девушка эта крайне необычная, невероятно сильная, непокорная, веселая, но с весьма сложным характером. За те годы, что она жила с бабушкой он успел заметить, как Прил постепенно взрослела, превращаясь из одиннадцатилетней девочки в настоящую девушку. Они быстро смогли найти общий язык. Вместе занимаясь черной магией, они смеялись с шуток друг друга, иногда в их общее веселье встревал и Стефан, и Виктор ни коим образом не был против обществу брата-близнеца с этой гриффиндоркой. Втроем они делили счастливые моменты. Два брата пытались отгородить Поттер от воспоминаний о брате. Воспоминания для нее были сродни грусти, поэтому при общении с ней они старались не задавать вопросы о прошлом, семье, друзьях. Они были родственными душами. Их магия тянулась друг к другу, и это хорошо чувствовалось при магической очистке.       Если раньше то, что было между близнецами и девочкой, можно было назвать дружбой, то сейчас все ушло гораздо дальше, по крайне мере, для Виктора Смита. Это вовсе не касалось тех слов, что совсем недавно сказала Поттер. Слова были обидными, но слизеринец постарался выбросить их из головы. Увидев Эйприл в Большом зале, а после встретившись с ней напрямую, юноша понял, что влюбился, и чувство преследовало его целый день. Он не мог перестать думать о девчонке, что и знать его больше не хотела. Поэтому он и стащил одну из многочисленных книг отца, дабы найти решение проблемы. Вначале нужно разобраться с помолвкой, а точнее с договором, который Эйприл подписала так бездумно. Парень был уверен, что на девочку наслали заклятье, ведь, находись она в здравом рассудке, никогда не подписала бы договор о помолвке. Если этот этап удастся, то можно было бы перейти к следующему найти способ влюбить в себя Поттер. Любовные зелья, заклятье подвластья, затуманивание рассудка — вариантов было бесчисленное количество, но Смит пытался найти тот, что менее всего навредит этой милой девочке. — Впервые я вижу тебя за книгой, брат, — за чтением Виктор не услышал шагов за своей спиной, поэтому не увидел брата, вышедшего из их общей комнаты. — Вижу, папочка как следует вправил тебе мозги, если ты уж сам читаешь книги запрещенной тематики. Не боишься, что тебя поймают? Я слышал, что наш старший староста не выносит запрещённых предметов, а ты сидишь в общей гостиной и читаешь о проклятьях и зельях, которые запросто убить могут, — Виктор сел напротив брата. — О чем хоть книга? — Да так, пытаюсь найти способ вернуть Эйприл, — соврал брат, отложив книгу под подушку. — За день до нашего отъезда я подслушал разговор отца и Иоланты, и они говорили о том, что было бы неплохо вернуть Поттер в семейный особняк подальше от непутевого брата и неотёсанных дружков, и, как по мне, они правы. — Разве тебе не говорили, что подслушивать разговоры взрослых не хорошо? — поинтересовался Стефан, закинув руку на спинку кресла.       Он внимательно наблюдал за братом, временами перемещая взгляд с него на край книги, что торчал и под подушки зеленого цвета с нашитым на нее гербом Слизерина. Смит не сомневался, что книжка эта содержит всякую пакость, как и те сотни книг, что остались во Франции. Юноша желал своему брату лишь счастья и готов был силой забрать у него книгу, готов был сделать так, чтобы Виктор раз и навсегда забыл такие слова, как черная магия, но брат его был упертым и в большей степени зацикленным. Ему нравилась черная магия, нравилась та сила, что она дарует, но он не знал, что мужчины, стоит им углубиться в эту стезю магии, зачастую сходят с ума. Слизеринец не желал для своего брата подобной судьбы, но знал, что повлиять на нее он не в силах. — Я мимо проходил, а эти двое слишком громко разговаривали. Ты же знаешь, что Иоланта вечно заводится с пол-оборота, — чуть ли не выкрикнул Виктор. — К тому же, разве они не правы? Мы оба знаем, где место Эйприл, мы оба знаем, что она опасна для общества, только мы знаем, кто может ей помочь. — Что ты так зациклился на Поттер? — с усмешкой спросил Стефан, придвинувшись ближе к дивану. — Она дала нам понять, что и видеть нас не желает. По ее словам, мы чертовы слизеринцы, и я понял, что с такими, как мы, она общаться не желает. Я ссылаюсь на то, что в этом виноват ее брат и непутёвые дружки, и сделать мы с этим ничего не можем. Она сделала свой выбор. Эйприл сторонится магии, она боится того темного, что спрятано у нее внутри, она боится, что рано или поздно сорвётся и причинит боль дорогим людям, но Поттер понять не может, как это на самом деле важно. Черная магия дается не всем. Девочка радоваться должна, что магия пред ней склонилась на колени, а не бежать от нее и отгораживаться от тех, кто ей помогает. — Ты сейчас о нас говоришь? — недоуменно спросил Виктор.       Он не понял и половины того, что сказал его брат. Но одно он понял точно: о чем бы Стефан не говорил, он выступает против Поттер. Кем бы она ни была, что бы между ними не было в прошлом, он считает ее врагом, а еще, что не менее важно, глупой девчонкой, что боится и сторонится магии, которая распространяется внутри нее. — А о ком еще? — Стефан вскинул брови, придвинувшись ближе к брату. — Мы были проводниками ее магии и до сих пор являемся таковыми... — Эйприл не понимает, — братья оглянулись и увидели, как по лестнице, ведущей в женские спальни, спускается Катрин. — Она не понимает, что черная магия уже стала частью ее. Она может бежать, может не использовать, стараться делать вид, что все то, что с ней произошло, лишь дурной сон, но, рано или поздно, Поттер поймет, что эта стезя магии уже стала частью нее, сбежать она не сможет так же, как и избавиться от нее. Я больше вам скажу, она даже скрывать это не сможет, если перестанет бегать от вас двоих. Рано или поздно магия вырвется из-под контроля и тогда все станет только хуже. — А я-то думал ты на ее стороне, — Стефан едва заметно нахмурился, взглянув на девушку. — Вы же подруги. — То, что мы подруги, не означает того, что я не права, — Блэквуд улыбнулась. — Эйприл нужна наша помощь, только вот она сама этого осознать не в состоянии. Она ослеплена любовью к брату. Поттер верит, что сможет сдерживать магию ради него. — Делай, что хочешь, ей я помогать не буду, вам не советую, и обязательно помешаю это сделать.       Стефан вскочил с кресла и выхватил книгу из-под подушки. Пролистав пару страниц он обрадовался, узнав, что его догадки подтвердились. Страницы книги то и дело были помечены заметками. Смит понял, что большинство подчеркнутых зелий — любовные снадобья. — Думал, я не узнаю, что ты влюбился в девчонку Поттер? — спросил Стефан, выкинув книгу в камин, где ее спустя минуту объяло пламенем. — Зачем?! Ты думаешь, что она тебя полюбит? Поспешу тебя огорчить, даже если бы подобное произошло, замуж бы она за тебя не вышла. Через несколько лет Поттер выйдет замуж за своего дружка Блэка, и ты этому помешать не в силах. Договор нельзя разорвать, сжечь, его вообще нельзя уничтожить, и Эйприл прекрасно это понимала. Можешь злиться на меня за содеянное, но я не могу позволить тебе страдать, — выдохнув и последний раз взглянув на брата и подругу, Стефан удалился в свою комнату, при этом громко хлопнув дверью. — Что это с ним? — недоуменно спросил Виктор.       Он был зол на брата за то, что тот выкинул столь ценную книгу, но вместе с этим был раздосадован его поведением. Обычно тихий и спокойный он никогда не срывался по пустякам, а тут готов был рвать и метать из-за какой-то девчонки, с которой и видеться то сейчас не желал. — Твой брат влюблён, и он не знает, что с этим делать...       После ухода второго близнеца Блэквуд осталась в гостиной одна, вернее, почти одна. — Нехорошо подглядывать за дамами, господа, — услышав шорохи Катрина усмехнулась.       Поудобней расположившись на кресле, что было ближе всего к камину, она продолжила наблюдать за языками пламени. Крёстная доверила ей вести эту партию с Эйприл, и она ее не подведет. Эта игра снова останется за ней, надо лишь показать всем истинное лицо Поттер... Всем, включая и ее саму.       Шорохи со стороны вывели ее из раздумий, заставив снова обратить свое внимание на неожиданных гостей. Парень с платиновыми волосами и серыми глазами, точно туман в лесу на территории их особняка. Он был интересной фигурой, за ним в тени стоял еще один, лицо которого скрывала тень, что падала от окна, и все же магия этих ребят была не из слабых, и в другой ситуации Блэквуд бы заинтересовалась, но на них явно были следы других ведьм... хотя когда ее это останавливало. — Мисс Блэквуд, рады приветствовать вас на нашем факультете, мое имя Люциус Малфой, — наклонившись и взяв руку для приветствия, он поцеловал тыльную сторону ладони, задержав взгляд своих глаз на женском лице. — Мне казалось, мы уже представлялись друг другу. Разве нет, мистер Малфой? — Катрина взглядом указала на близ стоящие кресла.       Внимательно наблюдая за тем, как два парня сели в кресла, Блэквуд для себя отметила, что они были хороши и даже очень. Тот паренёк, что был ниже, носил иссиня-чёрные волосы до плеч. Младший Блэк так же, как и его брат, имел слегка надменный взгляд, прекрасные черты лица, но были и отличия. Если старший Блэк был энергичным и веселым, то младший сохранял спокойствие, ко всем вещам относясь равнодушно. Казалось, его сложно завлечь каким-нибудь делом, но, несмотря на это, Катрина была уверена, что из него получился бы вполне хороший партнер в плане отношений. Чужая женская магия так и клубилась около его, но вот Блэквуд это совсем не волновало. — Вы, быть может, слышали обо мне, но лично с вами я не знаком, — Малфой снисходительно улыбнулся. — Кстати, вы знакомы с моим другом Регулусом Блэком? — Я слышала о нем и его семье, но чтобы быть знакомой лично, — Катрин сделала паузу и взглянула на Регулуса, что внимал каждому ее слову, — до этого, пожалуй, дело еще не дошло. — Тогда позвольте официально представиться, — Регулус склонился в едва заметном поклоне и улыбнулся. — Регулус Блэк, а вы Катрина Блэквуд. Вот теперь мы знакомы лично. — Раз я с вами двоими знакома лично, то предлагаю обращаться друг к другу на ты, — Катрин улыбнулась, пригладив края форменной мантии. — Я не настолько старая, чтобы ко мне обращались на вы и меня тошнит от этого официалитета.       Сморщив нос, Блэквуд вызвала смешки со стороны слизеринцев. Лишь на секунду на кромках сознания мелькнула мысль: "А что если Смиты заметят меня в компании двух парней? Обидятся ли они?" Точного ответа на вопрос Катрин не знала. Виктор и Стефан Смиты были личностями неоднозначными. У них было слишком изменчивое настроение, к тому же, живя во Франции, они были одиноки, лишь недавно они познакомились с Катрин, и кто знает, как они отреагируют на ее новую компанию. — Возможно, не поверишь, но меня тоже тошнит от подобных заявлений, — Люциус кивнул, подтверждая свои слова. — Я единственный сын, поэтому на мое воспитание родители убили много времени, не то, что вон на того же Регулуса, погоди-ка, тебя вообще не трогают? — Ага, а как же, — Регулус хмыкнул, откинувшись на спинку кресла.       В родной гостиной, где учились все Блэки без исключения, он чувствовал себя как никогда спокойно. Он чувствовал, что именно здесь его место и эти чувства подкрепляли ободрения отца и матери. Однако несмотря на спокойствие ему было грустно. Родной брат учился на Гриффиндоре, отчего возможность поговорить с ним отпадала. Встречаясь в коридорах, они вели себя так, будто бы и не знакомы вовсе. Регулус не знал, что чувствовал его брат, но точно мог сказать, что сам он скучает. Скучает по совместным играм, приключениям, которые они зачастую находили, живя в поместье, по его улыбкам, по своему сокращенному имени, которое Сириус дал ему еще в далеком детстве. Реджи. Сокращённое имя имел не только он. Цисси, Белла, Меда, Реджи и лишь один Сириус не имел сокращенного имени. Его имя просто не сокращалось. Единственное Сир и то ему не нравилось. Он был Сириусом, просто Сириусом и это было его особенностью. — Моей матушке важно, чтобы и я, и Сириус были настоящими чистокровными, — упоминания о брате стали комом в горле. Регулус тяжело сглотнул. — Ничто ее не сможет разубедить. — Такова наша жизнь, — сухо сказал Люциус, наблюдая за Катрин. — Такова жизнь всех чистокровных. Кстати о всех, может, юная мисс расскажет нам немного о себе?       Катрин подняла удивленный взгляд на Люциуса. Они знакомы, но не до такой степени, чтобы делиться своими тайнами, воспоминаниями, возможно угрызениями совести. Хотя последнего у Блэквуд не наблюдалось. Какой бы проступок она не совершила, ей было все равно. Совесть ее не мучала. Такова уж участь дочки Долохова. — Я не думаю, что это хорошая идея, — Катрин поднялась с кресла и потянулась. — К тому же уже поздно, нам завтра рано вставать. — Брось, Катри, ты же не против, чтобы я тебя так называл, да? Твои соседки по комнате тебя разбудят. Не нужно волноваться о том, что ты проспишь, — Люциус улыбнулся уголком губ. — К тому же, даже если ты вдруг пропустишь время пробуждения и опоздаешь на уроки, у нас очень хороший декан. Старина Слизнорт прикроет тебя.       Регулус не слушал и не внимал разговору Люциуса и Катрин. Что-то странное было в этой девушке. Она несомненно была привлекательной, от нее веяло достаточно сильной магией и это определённо притягивало, но вот что-то заставляло относится к ней с настороженностью. Блэк умел разбираться в людях. Родившись в семье, где зачастую привыкли воспитывать грубостью и силой, он остерегался людей, от которых веяло подобной энергией. А у этой девушки она была отнюдь не радужная. — Хорошо, родилась я здесь, в Англии. Маму свою я помню очень плохо. Знаю, что ее звали Мариэта Блэквуд, и то, что она забеременела после случайной связи с моим отцом. Она умерла, когда мне было три года, и с тех пор я жила с отцом во Франции, пока крестная и Марк Смит не захотели, чтобы я обучалась в Хогвартсе. Отец не занимался моим воспитанием, поэтому, собственно, ему было все равно, где я буду обучаться. В общем-то вот все, что я могу рассказать. — А друзья у тебя есть? — спросил Регулус, чуть подавшись вперед. — Или родные?       Катрин с интересом взглянула на младшего Блэка. Он определенно отличался от старшего брата, пускай того Блэквуд и не знала. Понять она это смогла по Эйприл, что впитывала эмоции Сириуса словно губка. Слизеринка видела, как Поттер внимала каждому его слову, смеялась с его порой глупых шуток, как с легкостью могла находиться в его компании, не волнуясь ни о внешности, ни о поведении. Девушка была уверена, что из этих двоих в будущем получится отличная пара, следующее поколение еще будет общаться с их детьми и говорить о них самих. В этом она не сомневалась. — Я личность малообщительная, — начала Катрин, сцепив руки в замок. — До этого я могла избегать людей, подпуская к себе лишь тех, кому доверяла. Таких мало. Трое человек всего. Эйприл и близнецы Смит — вот и все мои друзья, а что касается родственников, то остались у меня только отец и Иоланта. У мамы наследственность плохая, никто долго не живет, а отец о своих предках говорить отказывается. — А мы? — Люциус зевнул, прикрыв рот рукой. — Нас ты можешь считать своими друзьями? — Пожалуй, могу, — Катрин нервно прикусила губу. — Но это сложно. Я никогда не дружила с большим количеством людей. — А парень у тебя есть? — внезапно спросил Регулус и попытался подавить румянец, проступивший на бледном лице. — Ну я это к тому, что он мог бы помочь тебе преодолеть боязнь людей.       Катрин рассмеялась. Смущение Блэка выглядело очень уморительно. К тому же, она поняла, что Регулус явно врет, ну или приукрашивает ради своей же выгоды. — Нет, Блэкки, — задыхаясь от смеха, ответила Блэквуд. — Кстати, если ты интересуешься в надежде, что я начну встречаться с тобой, то спешу огорчить: я не встречаюсь с людьми, которые уже состоят в отношениях, и к тому же, ты на два года младше меня. — Я не состою в отношениях, — Блэк нахмурился. — С чего ты вообще это взяла? — Вокруг тебя вьётся женская энергия, — пояснила Блэквуд. — И не одна их несколько и все они по-своему разные. Да ты мальчик у нас занятой. — Не говори чепухи, — прошипел Блэк.       Он сам не понял, откуда взялась внезапная вспышка агрессии, однако извиняться не стал. Регулус имел право не оправдываться перед какой-то выскочкой, что возомнила о себе черти что. К тому же, она дружит с этой девчонкой Поттер. Вдруг та уже успела заразить ее своей странностью? — Вероятно, ты чувствовала энергетику моих сестёр Беллы и Цисси, последняя, кстати, учится здесь, в Хогвартсе, на одном факультете вместе с тобой. — Так вот оно что, — Катрин кивнула сама себе. — Тогда хорошо. Я полагаю, для возраста можно сделать исключение. — Чего ты хочешь? — Блэк подался вперед.       Его уже не волновало присутствие Люциуса, не волновало то, что он на два года младше Катрин. Ему тринадцать, но он уже готов с головой был окунуться в то, в чем так прославлен его брат. — Для начала прогуляться по магической деревне Хогсмид, — Катрин приблизилась к Регулусу и провела пальцем по его подбородку, очерчивая скулы. — Ну а там посмотрим. Спокойной ночи, мальчики. Люци, увидимся завтра утром, — послав парням воздушный поцелуй, Блэквуд скрылась в темноте своей комнаты.       Я еще воспользуюсь вами сполна, мальчики, и вы об этом даже не узнаете.

***

      Проснувшись Эйприл Поттер, поморщилась и перевернулась на другой бок, прячась от ослепительно яркого солнца. Краем уха она слышала, как с кем-то перешептывается Лили, а после этого ее начали трясти за плечи. — Эйприл, подъем! — оглушительный голос Лили вывел девушку из оцепенения.       Сна не было больше ни в одном глазу. Сев в кровати, Поттер потянулась, сладко зевнув. Осмотрев комнату, она увидела, что в комнате лишь она и Лили, причем последняя так и светилась от счастья, а ведь совсем недавно она была хмурее тучи, предпочитая замыкаться в себе. — Я смотрю ты счастлива, — заметила Эйприл. — Что же послужило причиной этому?       Лили не ответила. Она отвернулась от подруги, чтобы та не видела румянец, проступивший на бледном лице. Причина для счастья у нее действительно была. Совсем недавно, буквально минут десять назад, она столкнулась с Северусом около входа в гостиную. Парень чуть ли не на коленях умолял ее о прощении. Свое безобразное поведение он сослал на трудное начало семестра и проблемы с отцом. Вопросов у Эванс не возникло. Северуса она знала с девяти лет и от нее Снейп не старался скрыть такие подробности, как постоянные ссоры родителей, нелюбовь со стороны других родственников. Его отец буквально ненавидел его, да в общем-то он ненавидел и мать Северуса. Юный слизеринец, живя дома, постоянно терпел постоянные ссоры родителей, а ведь ссорились они из-за него. Тобиас был целиком и полностью против магии, считая, что ей могли владеть только ведьмы. Он не мог поверить, что нормальный с виду пацан мог иметь в себе ненормальности. Он пил и много пил, из-за этого постоянно срываясь на жену, что защищала сына. Северус не мог понять, почему мать до сих пор не прокляла отца, ведь палочкой пользовалась по сей день, а вот Лили считала, что мать Северуса не сделала этого только потому, что любила, по-настоящему любила этого человека, примерно так же, как сейчас сама Эванс любит ее сына. — Неважно, — Лили загадочно улыбнулась, даже не стараясь скрыть свое счастье. — Лучше скажи, как там Мэри? Ты ее навещала?       Мэри Макдональд — однокурсница Эйприл и Лили, маглорожденная, а еще очень хорошая подруга. Вчера ее нашли без сознания в одном из женских туалетов. Эйприл знала, что те, кто нашел гриффиндорку, сразу же вызвали Дамблдора и Макгонагалл. Те, не теряя не секунды, доставили девушку к Мадам Помфри. Та после осмотра сделала вывод, что девушку прокляли, причем по-настоящему — чёрной магией. Девушку оставили в Больничном крыле, а деканы факультетов допросили своих студентов на предмет посторонних лиц в школе или же тех, кто мог быть причастен к нападению. Виновника найти не удалось, а вот друзья Мэри навестили ее, но многого от нее узнать не удалось. Макдональд до сих пор была не в себе, но целительница заверила и ее, и студенток, и родителей, что волноваться особо не о чем. Гриффиндорка вернётся в строй через пару дней. — Вчера вечером вместе с тобой и Марлин, а больше нет, — Эйприл принялась расчесывать волосы. — Нужно будет навестить ее сегодня, — Лили в миг посерьёзнела. — Как думаешь, кто так с ней обошёлся? Кому она перешла дорогу? — А то ты не знаешь, — Эйприл взглянула на улицу, где по всей видимости было очень морозно, ведь на небе ярко светило солнце. — Кто-то с факультета Слизерин — у меня нет сомнений.       Вчера вечером, после того, как Эйприл вернулась из Больничного крыла, мародёры созвали срочное собрание, где пришли к единому мнению, что напасть на маглорожденную девушку мог только ученик Слизерина. Они составили примерный список тех, кто мог бы совершить это преступление, и первое место в нем занимал Северус Снейп. У пятерых друзей не было сомнений, что тот, кто совсем недавно на глазах учеников и учителя ранил Эйприл, мог напасть на девушку в туалете, где люди появляются не так уж и часто. В этом списке проскакивало парочка женских имен и среди них Джеймс, прежде всего, выделил имя Катрин, что совсем недавно появилась в школе. Не зная о ней абсолютно ничего, он предположил, что напасть могла и она, ведь туалет-то был женским. — С чего такая уверенность? — удивленно спросила Лили. — Тебе это твои дружки-мародеры подсказали? Правильно, чуть что случается — нужно обязательно винить слизеринцев, а вы не подумали, что это могли бы быть не они? — Эванс, я рада, не от всей души конечно, но рада, что ты помирилась с Нюниусом, но подозреваем мы не одного его, хотя, признаю, он занимает в списке подозреваемых первое место, — Эйприл хмуро взглянула на подругу, что казалась до последнего готова была защищать своего скользкого друга. — Нет, не перебивай и послушай. Снейп мерзкий тип, он темная лошадка, и кто знает, на что он способен. Пару дней назад он напал на меня, откуда ты можешь знать, что он не мог совершить нападение на Мэри? — Я верю Северусу, — злобно произнесла Лили. — Он и мухи не обидит, а то, что он напал на тебя, было нелепой случайностью. Да и вообще как можешь ты подозревать его, когда сама же с ним дружила? — То, что было между нами, нельзя было назвать дружбой. Мы помогали тебе вникнуть в основы магических наук... — Северус тогда сказал мне, что тебе надоело заниматься с ними, что ты обозвала его, сказала, что не хочешь общаться с ним! — Лили сорвалась на крик.       С детства Лили Эванс не переносила вранья. Она терпеть не могла, когда близкие ей люди врали. К близким относилась и Эйприл, и сейчас девушка не знала, как относится к подруге, которая без веской причины обвиняет ученика другого факультета. — Это он тебе сказал? — Эйприл рассмеялась. — Каждое его слово ложь. Скажи мне, он сказал тебе, почему я не захотела больше с ним общаться? Нет? Тогда послушай. Он напал на Джеймса без причины, напал прямо на моих глазах, он мог с лёгкостью ранить его, и после этого ты хочешь, чтобы я относилась к нему нормально? Лили, признай ты ослеплена, но вырваться не можешь. Смотри, как бы потом было не слишком поздно. — Северус не мог напасть. Мэри такая же, как я, но на меня Снейп не нападал, — тихо сказала Лили. — И то, что ты не дружишь с ним сейчас, не значит, что потом ты не подружишься снова с кем-нибудь со Слизерина, да и если даже взять не будущее, а настоящее, ты дружишь с Катрин, а ведь она Слизеринка. — Нет ее вины в том, что она попала на Слизерин, — Эйприл старалась держать себя в руках, потому что прекрасно понимала, что случится если она сорвется. — Она не была зачислена туда в одиннадцать. А дружу я с ней до сих пор потому, что, когда я жила во Франции, она была единственной, кто мог отвлечь меня от того, что я скучаю по брату, — закинув рюкзак на плечи, Эйприл поспешила выйти из комнаты. — Ты куда? У нас же завтрак! — крикнула ей вслед Лили. — Верно, но завтракаю я с мародёрами.       Эйприл спустилась вниз, оставляя Эванс наедине со своими тараканами. Не сказать, что Поттер была довольна разговором. Она была уверена, что Снейп каким-то только мыслимым ему способом смог приворожить Эванс, ведь не может ученик Гриффиндора настолько привязаться к мерзкому слизеринцу. Коснувшись царапины, которую Северус оставил ей совсем недавно, Поттер поморщилась. Болела она не так сильно, но временами все же давала о себе знать, создавая неприятные ощущения. Почти бесшумно девушка поднялась по лестнице в комнаты мальчиков. Она знала, что многим здесь не нравится ее присутствие, в основном из-за того, что мальчишки завидовали тому, что сами так же спокойно не могли пробраться в женские спальни.       Комната ее брата и друзей была большой и светлой. Здесь было бы гораздо удобнее если бы в углах не валялись скомканные грязные вещи, не пахло смешанным одеколоном. Эйприл поняла, что друзья ей врут о своей чистоплотности, когда впервые попала в эту комнату еще на первом курсе, но смириться с этим фактом она смогла удивительно быстро, с тех пор пропадая в этой комнате даже чаще, чем в своей. — Доброе утро, — парни, до этого занимавшиеся своими делами, не сразу заметили девушку, что стояла в дверном проёме. — Прил, мы ждем только тебя, — Джеймс улыбнулся сестре, легко взлохматив ее волосы. — Правда, еще нужно дождаться Бродягу. — А где он? — Эйприл пригладила волосы, стараясь не обращать на это никакого внимания. — Застрял в душе?       Младшая Поттер навострила уши, стараясь услышать сквозь закрытую дверь звук льющейся воды, но не услышала ничего. Недоуменно взглянув на брата, она пыталась понять, куда с утра пораньше мог уйти их друг. — В комнате он не ночевал, — Джеймс пожал плечами, взъерошив свои волосы. — Наверное, опять с какой-нибудь девушкой, ты же знаешь он не может держать себя в штанах.       Закинув руку на плечо сестры, Джеймс ее повлек к выходу из комнаты. Дружной компанией они отправились в Большой зал, не дожидаясь Сириуса. Как оказалось, этого делать было и не нужно. Сириус Блэк уже заканчивал свой завтрак, в то время как четверо гриффиндорцев только сели за общий стол. — Доброе утро, — Джеймс хлопнул друга по спине и пристроился рядом. — Вижу ночка выдалась то что надо.       Эйприл, до этого не обращавшая на Сириуса никакого внимания, внимательно посмотрела и заметила, что друг ее был, мягко говоря, помятым. Круги под глазами, непривычно растрёпанные волосы, галстук, что небрежно свисал с его плеч — все это создавало образ бунтаря, но выглядел Сириус довольно-таки уставшим. — О да, — Сириус улыбнулся, допив остатки чая. — Марта сегодня себя не сдерживала. Я трижды довёл ее до оргазма. — А можно о твоих любовных похождениях говорить не за завтраком? — спросила Эйприл, поперхнувшись.       Ответить Сириус не успел: его внимание привлекла сова Джеймса, что спешила к своему хозяину. Опустившись ему на плечо, она едва ощутимо ущипнула его за ухо. Джеймс поморщился и забрал конверты, дав птице крекер. Протянув один конверт сестре, Поттер поспешил распечатать свой. — Да! — Джеймс радостно воскликнул, чуть не опрокинув стакан с тыквенным соком. — Я еду в лагерь. Только послушайте: Мистер Поттер, мы получили ваше письмо с предложением принять вас в наш лагерь и с радостью можем сказать, что вы подходите нам и успешно можете приехать в наш лагерь первого июля. Оповещаем сразу, что обучение длится ровно один месяц, с собой нужно иметь метлу, а также явиться на этих выходных в наш лагерь и подписать необходимые документы. Сделать это необходимо вместе с родителями, — прервавшись, Джеймс с улыбкой взглянул на сестру. — А у тебя что?       Взглянув на конверт, Эйприл увидела адрес того же квиддичного лагеря. Сердце учащенно забилось, и она трясущимися руками разорвала конверт. Достав письмо она вчиталась в первые его строки и выдохнула спокойно. Ее приняли. Приняли точно так же, как и Джеймса. Видимо, с директором того лагеря действительно разговаривал их отец, иначе Эйприл бы просто не взяли. На настойчивый взгляд брата Поттер кивнула, не в силах вымолвить не слова. — Чувствую нас ждут незабываемые летние каникулы.

***

      Люциус Малфой второй день думал о том, как можно проучить противных гриффиндорец, раз и навсегда отбив у них тягу к забавам. Хотелось сделать что-то не слишком серьёзное, чтобы не уподобиться этим тиранам, что зовут себя мародерами, спасителями грязнокровок и так далее. Отомстить им хотел не только Люциус. К нему присоединились и Северус Снейп, которого мародёры унижали не один раз, Рабастан Лестрейндж, который преследовал свои цели, никому о них не сообщая, Виктор и Стефан Смиты, что хотели проучить теперь уже бывшую подругу, хотел участвовать и Регулус Блэк, но недавно он отказался от общей затеи, объяснив это тем, что не хочет поступать так, как поступают гриффиндорцы. Никто возражать не стал, но Люциус был уверен, что Блэк решил покинуть их лишь из-за того, что в число мародеров входил его старший брат, а вредить ему он не хотел.       Старосту не интересовали братские отношения Блэков, но он делал все возможное, чтобы пока, так сказать, антимародеры обсуждают план действий, младший Блэк не крутился рядом. Кто знает, вдруг он доложит обо всем своему мерзскому братцу? — Что будем делать Люциус? — Рабастан чуть ли не с благоговением смотрел на Малфоя. — Может затопим их комнату, напустим туда летучих мышей, змей? Изменим цвет их гостиной на наш? — Стоп, — Люциус поднял руку, призывая к молчанию. — Изменить цвет идея хорошая. Пожалуй, осуществим эту идею и наколдуем змей.       Малфой замолчал и стал мысленно прорабатывать план. Наколдовать обычных змей слишком просто, а вот если сделать так, чтобы змеи эти были замаскированы под предметы одежды или мебели, получится гораздо интереснее. — Значит так, провернем это на ужине, когда никого в их гостиной не будет. Пароль узнаем, припугнув какого-нибудь первокурсника. Действовать будем быстро, чтобы не попасться, — Люциус поднялся с дивана, скатав лист пергамента, на котором до этого делал домашнюю работу по зельям и первым вышел из гостиной. Время ужина приближалось.       Дождавшись, пока слизеринцы покинут гостиную, Регулус вышел из темного угла, где прятался до этого. Необходимо было что-то придумать, иначе его брат мог пострадать. Выйдя из комнаты, он пытался понять, что ему делать дальше. До ужина оставались считанные минуты. Его брат вместе с друзьями наверняка уже идут в сторону Большого зала, а значит, Люциусу с его компанией можно спокойно провернуть свое деяние прямо сейчас. Он кинулся вперед, надеясь по пути найти хоть какого-нибудь необразованного гриффиндорца, что сказал бы ему пароль от гостиной их факультета.       Как назло в коридорах не было ни одной души и Регулус предположил, что все уже на ужине. Вернее почти все. Прямо по коридору шли девушки, на их шеях были повязаны красно-жёлтые галстуки. — Стойте! — Регулус сорвался с места, чем напугал девочек, что с визгом начали от него убегать. Одну всё-таки удалось схватить. — Назови мне пароль от гостиной. Живо! — Нет, — едва слышно ответила девочка. — Вы слизеринец, а таким, как вы, не место там. — Глупая девчонка! — Регулус встряхнул девочку за плечи, особо не заботясь о ее чувствах. — Скажи мне пароль от гостиной, иначе я убью тебя, — прошептал он на ухо. — Храброе сердце, — девочка всхлипнула. — Не трогайте меня, прошу.       Регулус отпустил девочку. Переборов порыв, чтобы обнять ее и рассказать, зачем именно ему понадобился пароль, парень бросился вперед по лестницам, желая как можно скорее добраться до седьмого этажа. Добрался он быстро и даже не запыхался, что ж квиддичные тренировки пошли ему на пользу. Остановившись, он всмотрелся в портрет полной женщины с чуть надменными чертами лица. — Храброе сердце, — произнес он, прокашлявшись.       Полная дама удивленно взглянула на него, но ничего не сказала и поднялась вверх, открыв округлый проход в гостиную Львов. Что ж, Регулусу сегодня явно везло, но, пожалуй, сейчас веселье может закончиться. Пока бежал сюда, он даже не подумал, что Люциус все еще может быть там. Поморщившись от красного оттенка гостиной, Регулус прошел в комнаты мальчишек, где без труда смог найти спальню брата и его друзей по родной магической энергии. Открыв дверь, он выдохнул, не обнаружив там слизеринцев. Зато комната носила явно их след. Зеленые стены, кровати с серо-зеленым балдахином. Все говорило, что здесь побывала нога слизеринца. Стены Регулус исправлять не стал, решив, что это будет хорошей нервотрёпкой для его брата, однако Блэк помнил, что Малфой говорил про змей и стал внимательно осматривать комнату на предмет их наличия. Не обнаружив ни одной, он прилёг на кровать и почувствовал, как его руку пронзила резкая боль. Дернувшись, он заметил змею, которая совсем недавно была чёрной футболкой. Ему хотелось сбежать, но он не мог оставить все так. Произнеся заклинание слизеринец сделал видимыми десятки змей, которые, обозлившись, ползли к нему.       Пока Регулус пытался вспомнить контрпроклятье, еще две змеи цапнули его за ноги. Блэк не знал, ядовитые ли они, поэтому решил пока сосредоточиться на проклятье, а потом уже на ядовитости. Вспомнив нужное заклинание, он взмахнул палочкой, и змеи превратились обратно в одежду и мелкие предметы. Выходя и гостиной гриффиндорцев Регулус почувствовал внезапную усталость и головокружение. Видимо, змеи всё-таки были ядовитые. Намереваясь прямо сейчас сходить к мадам Помфри, чтобы она дала ему противоядие, он стал спускаться по лестнице и не заметил, как ноги его подкосились. Он пролетел два лестничных пролета, прежде чем остановился, оставаясь без сознания.

***

      Мародёры шли в своей обыкновенной компании. Если бы кто-то прошёл мимо, то услышал бы шутки и смех, но в коридоре, в котором они бродили никого не было. Все еще были на ужине, а господа мародеры не смогли устоять перед возможностью побродить по замку в поиске новых секретных путей. На этой неделе они нашли два и поспешили нанести на карту, которая стремительно пополнялась деталями и уже была на стадии завершения. Джеймс назвал из карту величайшим детищем, которое после обязательно нужно оставить потомкам. — А карту-то мы и не взяли, — внезапно сказал Римус, идя чуть позади остальных. — Как мы собрались наносить на нее что-то новое, если она спрятана у нас в комнате? — Рем, да ты гений, — с сарказмом сказал Сириус. — Раньше ты додуматься до этого не мог? И что делать будем, пойдем обратно?       Четверо друзей кивнули, и Блэк, сдавшись на милость друзей, пошел вслед за ними. Довольно быстро они достигли лестниц, ведущих в их гостиную и стали подниматься. Увиденное примерно на пятом лестничном пролете заставило Сириуса ужаснуться. Здесь посреди лестницы лежал его брат с несвойственно заломленной назад правой рукой, с чуть приоткрытыми глазами в которых виднелись одни белки. Грудь слизеринца еле вздымалась, говоря о том, что он еще борется за свою жизнь, но сколько он ещё так протянет никто не знал. — Регулус! — Сириус опустился на колени возле брата и встряхнул того за плечи. — Регулус, мать твою, очнись! — мантия на правой руке задралась, и Блэк увидел на предплечье младшего брата след от укуса. — Мерлин, его кто-то укусил. Его же срочно нужно доставить мадам Помфри!       Не обращая внимания на ошарашенные лица друзей, Сириус взял Регулуса себе на руки и под его тяжестью стал спускаться обратно, иногда поглядывая под ноги, чтобы его и самого не постигла участь точно такая же, что и брата.       Лестница, лестница, еще лестница. Казалось, им не было конца, но вскоре Сириус достиг Больничного крыла, где застал мадам Помфри, что заполняла листы пергамента, врасплох. — Мадам Помфри, нужна помощь, — Сириус задыхался и точно знал, что после такой пробежки с младшим братом на руках, у него будет болеть спина. — Что случилось с вашим братом?! — воскликнула целительница, жестом показав на свободную больничную койку. — Я не знаю, меня рядом не было, — запинаясь, сказал Сириус. — Мы с друзьями шли с ужина и заметили, что он лежит на лестничном пролёте. Я заметил на его руке укус, может быть, это спровоцировало потерю сознания и именно из-за этого он упал? — Колдомедик здесь я и только мне ставить диагноз, мистер Блэк, — предупредительно сказала ведьма.       Блэк больше не сказал ни слова и молча стал наблюдать за младшим братом, что не подавал признаков жизни. — Мистер Блэк, мне нужно связаться с вашей матерью, — Помфри отошла к стеклянному шкафу, где хранила зелья и взяла оттуда какую-то склянку. — Вы были правы: вашего брата покусали, и укусила его вполне ядовитая змея, причем не один раз, а трижды. Я дам ему противоядие, но все равно хотелось бы, чтобы сюда приехала ваша мать. — Поппи, миссис Блэк уже здесь, — Сириус вовсе не заметил, как в палату вошел Гораций Слизнорт. — Что с моим сыном? — чуть грубоватый голос прорезал тишину.       Сириус вздрогнул. Он боялся эту женщину уже не первый год, потому что знал на что она способна. Хмурый взгляд пробежался по нему, и он поспешил отступить в сторону. — Выйди вон, щенок, — Вальбурга приблизилась к постели младшего сына. — С тобой я поговорю позже.       Дважды Сириусу повторять не пришлось, обойдя мать стороной он поспешил выйти из Больничного крыла, оставляя младшего брата на попечение колдомедика, матери и декана Слизерина. — Что произошло? — Сириус вздрогнул, услышав голос матери за спиной. — Я не знаю, — спокойно ответил он, так и не повернувшись. — Меня рядом не было. — Не лги мне! — она рывком повернула Сириуса к себе лицом. — Я знаю, что это ты виноват.       Гриффиндорец дёрнул плечом, сбрасывая руку матери. Еще с детства он понял, что ему не нравится, когда до него кто-то дотрагивается. Он не любил, когда кто-то трогал его вещи, волосы, его самого. Лишь друзьям, которым Сириус очень доверял, он позволял вытворять подобное. — Меня не было рядом, — повторил Блэк, смотря матери в глаза. — Я ни за что не навредил бы родному брату. — Не ври, не ври, не ври! — Вальбурга отвесила звонкую пощёчину, отчего голова Сириуса дернулась в сторону. — От тебя одни беды. Ты все портишь. Ты жалкое отродье. Ты позор семьи Блэк. Убирайся, видеть тебя не хочу.       Для Сириуса этого было достаточно. Он ушёл, гордо подняв голову, а на душе разрасталась рана. Осознание того, что родная мать ненавидела его, отдавало болью в сердце. Сколько бы ссор у них не было, она никогда не говорила подобного. Всё, конец. Осталось дождаться того, что отец произнесет точно эти же слова. Тогда его ничего не будет держать дома. Он сбежит, а пока он хотел лишь побыть в полном одиночестве и знал, где можно было сделать это не заботясь о том, что его могут увидеть. — Астрономическая башня, жди меня.

***

      Заснеженные улицы деревни Хогсмид притягивали взгляд. Катрин, живя во Франции, каждую зиму любила любоваться зимними пейзажами. Особенно красивыми они были в саду ее крестной. Огромное количество деревьев создавало просто потрясающий вид. Блэквуд подолгу не могла оторвать взгляд от расписных ледяными узорами окон, от разнообразных снежинок, которые она ловила выходя на улицу. Эти привычки у нее сохранились с далекого детства и сейчас, идя рядом с Регулус Блэком — выходцем одной из самых влиятельных чистокровных семей — она подумывала, что неплохо было бы прыгнуть в снег, зарывшись в него с головой или же начать обкидывать снежками Регулуса, что кутался в теплую зимнюю мантию. На его лице сохранялось холодное и надменное выражение лица, на котором, казалось, даже тень улыбки проскочить не сможет. С таким лицом он сидел на уроках, с таким лицом он разговаривал с друзьями, Катрин могла лишь предположить о том, что он и дома сохраняет отстраненное выражение лица. Спросить об этом она могла либо у него, либо у его старшего брата. Последний вариант быстро отлетел потому, что Сириус Блэк не выносил слизеринцев. — Интересно изменилось бы его отношение, если бы он и сам учился здесь? — Прости, что? — Регулус остановился, удивленно посмотрев на девушку. — Чье бы отношение изменилось? — А, да так не важно, — смущенно ответила Блэквуд и вновь погрузилась в свои мысли. — Здесь красиво. Очень красиво       Регулус поймал упавшую с неба снежинку. Совсем скоро этого не будет. Снег растает, зима уступит место весне. Во многом это огорчало юного слизеринца. Он любил холод, любил сидеть около теплого камина, к тому же холод благоприятно воздействовал на его раны. Два дня назад его покусали змеи, и он провалялся в Больничном крыле, пока мадам Помфри кормила его противоядием. Об этом он не жалел, ведь смог спасти брата от той же участи. Кстати о нем. Краем уха Регулус слышал, что его друзья найти его не могут. Младший Блэк тоже не видел его, но прекрасно знал, что тот снова поссорился с матерью. — О чем задумался? — Катрин с любопытством взглянула на парня. — О брате, — просто ответил Регулус. — Он скрывается от друзей после ссоры с матерью. — Два дня назад я видела, как он направлялся в сторону Астрономической башни.       Голову Регулуса посещали довольно депрессивные мысли. Он знал, что Сириус бы не покончил с собой, но ссоры с матерью всегда давались ему тяжело. Кто знает, какая мысль может прийти в его голову. — Тебе не о чем волноваться, Регулус, — Блэквуд сжала руку парня. — Друзья найдут его и помогут справиться с проблемой.

***

      Эйприл Поттер одиноко шла по коридорам. Лили снова пропадала с Северусом, Марлин и Алиса делали совместное домашнее задание. Мародёры разделились, чтобы найти Сириуса. Последний раз они видели его, когда тот ушел со своим братом на руках. С тех пор Сириус не возвращался. Он не ночевал в общей комнате, не обедал в Большом зале и вообще в Хогвартсе не было ни намёка на его присутствие. Поттер могла бы сказать, что ее не волнует пропажа друга, но она знала, что соврала бы в первую очередь самой себе. Она любила Сириуса, любила как друга и не могла бросить его в беде, а ведь, казалось, именно это и случилось с Блэком. — Где же тебя может носить? — спросила девушка у самой себя.       За час поисков она перебрала сотни вариантов, начиная от того, что он пропадает с очередной девушкой и заканчивая смертью. Последний вариант Эйприл быстро отмела, ведь с Сириусом ничего не могло случиться, пока он живет здесь, в Хогвартсе. Ни одна из его пассий не видела Блэка, что настораживало еще больше. Краем глаза Поттер видела Вальбургу Блэк, и еще одним местом, где мог оказаться Сириус, был дом. Вальбурга могла забрать старшего сына домой, но тогда почему она не забрала Регулуса, что сейчас вроде как радовался жизни.       В раздумьях Эйприл не заметила, как ноги сами повели ее на Астрономическую башню. Студентов пускали сюда только во время занятий, но безлюдный коридор дал возможность Поттер проскочить по лестнице наверх. — Сириус? — спросила девушка удивленно, заметив в темном углу силуэт друга. — Что ты здесь делаешь? Мы тебя ищем, думали, что с тобой что-то случилось. — Со мной все в порядке, можешь передать остальным, что я скоро приду, — ответил Сириус, уткнувшись лицом в колени.       Не желая уходить просто так, Эйприл присела рядом. Не зная, что делать, она сжала плечо Блэка. Тот удивленно посмотрел на девушку. Один взгляд Поттер вызывал в нем до селе неизведанные чувства. Обречённо вздохнув, он упал головой на ее колени. Удивлённо взглянув на парня, девушка возражать не стала. — Расскажи, что случилось, — Эйприл пальцами зарылась в волосы друга, начав осторожно перебирать их. — Мне ты можешь доверять. — Дело в матери, — Сириус едва заметно вздрогнул. — Она сказала, что и знать меня не хочет. Мы поссорились, но эта ссора была тяжелее всех прочих. Она обвинила меня в том, что на Регулуса напали, но я не виноват. Я не понимаю, как это произошло, а матушка и слушать не захотела. — Как она может говорить подобное? — удивленно спросила Эйприл. — Тебе же не было рядом в момент нападения на Регулуса. — Может быть, именно в этом она и винит меня, — нехотя ответил Сириус. — И во многом она права. Меня действительно не было рядом. Я уже второй день размышляю над тем, что бы случилось если бы я оказался рядом. Смог бы я предотвратить то, что случилось с Регулусом? — Конечно бы смог, — Эйприл улыбнулась. — Ты смог бы спасти его, я знаю это.       Сириус взглянул на подругу, а потом на ее руку перебирающюю его волосы. Делать это он не позволял ни одной девушке, а было у него их достаточно много. Лишь она могла вытворять подобное. Их объединяет много, и в то же время они почти разные. Он — свободолюбивый, бесшабашный, человек с взрывным характером, она — более усидчивая, веселая, но такая же, как он, свободолюбивая. Они друзья, но в тоже время помолвлены и что делать с этим Блэк не знал. Он не хотел рушить дружбу точно так же, как и она, но сохранить ее будет очень сложно. — Я благодарен твоей вере, принцесса, — Сириус улыбнулся. — Но поверить в свои силы я не могу. — Прекрати, — Эйприл едва ощутимо дернула друга за волосы. — Не говори так и не смей винить себя, Сириус Блэк. Тебя не было рядом, ты не мог помочь ему. — Скажи, ты говорила бы подобное, если бы на месте Регулуса был Джеймс? — спросил Сириус. — Ты сама бы чувствовала вину. — Подобного бы не случилось с одним Джеймсом, — возразила Эйприл. — Мы всюду ходим вместе, а это означает, что если бы кто-то решил напасть на него, то напали бы и на меня. Я бы просто не позволила напасть на родного брата.       Сириус усмехнулся. Отношения Эйприл и Джеймса были примером для многих братьев и сестер, но они не думают о себе. Оба друг без друга буквально жить не могут. Блэка удивляло, как они ночью-то ночуют в разных комнатах, хотя Эйприл бывало спала вместе с ним в общей комнате мальчиков. Гриффиндорец не хотел говорить подруге, что рано или поздно они с Джеймсом создадут свои семьи, у них появятся дети и уделять столько времени, сколько они уделяют друг другу сейчас, просто не могут. Что касается смерти, то Блэк знал, что одновременно они умереть не смогут, а значит, кому-то придётся обязательно страдать. Быть близнецами хорошо, но они сами друг друга убивают. Осталось лишь дождаться, когда они это поймут. — Сейчас ты что-то не с Джеймсом, вот скажи, где он? — спросил Сириус, выгнув одну бровь. — Вообще-то тебя ищет, мы все тебя ищем, — ответила Эйприл. — Прекрати прятаться. Не обращай внимания на материнские причитания. Она побесится и успокоится. — Если бы, — Сириус печально усмехнулся. — Ладно, пойдём к Джеймсу, не нужно заставлять друзей ждать. — Сириус, — Блэк, стоя одной ногой на лестнице, обернулся. — Все будет хорошо, только верь.

***

      Библиотека Хогвартса не переставала удивлять юную Блэквуд в хорошем и плохом смысле. Здесь было множество интересных книг, но многие из них были недоступны, пылясь в запретной секции. О том, что пускают туда старшекурсников и то с бумажного разрешения преподавателя, Катрин узнала недавно и это очень ее огорчало. — Тебе пора перестать пялиться на эту решётку, — Виктор внимательно следил за каждым шагом своей подруги. — Успокойся, мелкий, я не собираюсь делать ничего, за что придется отдуваться, пока что, — девушка присела около парня, забирая из его рук книгу и ставя ее на стол. — Иди отсюда, найди брата и поговорите нормально, а то мне уже тошно от ваших кислых лиц, да и порознь вы не так интересны, малыш. — Вообще-то я не намного младше тебя. Всего-то на пару месяцев, так что не смей называть меня малышом, а с братом мы и так помирились. В гостиной общей нужно сидеть, Катрин, а не издеваться над грязнокровками.       Виктор усмехнулся, продолжая смотреть на недовольное лицо Катрины. Может, она и хотела казаться стервой, но рядом с друзьями вся ее спесь сходила на нет. — Постарайся не вляпаться во что-то, пока нас нет, Блэквуд. — Конечно, мамочка. Иди уже, бесит твоя рожа, — с сарказмом сказала Блэквуд, отвернувшись от двери в Запретную секцию.       После ухода Смита у Катрин была обязана вправить мозги одной стерве. — Ты ведь знаешь, что подслушивать нехорошо, Поттер. — Я не подслушивала, — Эйприл вышла из-за стеллажа с книгами и села на стол рядом с Катрин. — Все равно у тебя бы это не вышло: от тебя за версту тянет грязнокровками, — лицо девушки скривилось в отвращении. С того самого дня отвращения к маглоражденным у нее росло. — Перестань, ты просто на меня обижена, так вымещай свой гнев на мне. Зачем трогать других? — аккуратные брови Поттер были нахмурены, смотря на подругу с укором. — О чем ты, милая? Я ничего не делала, — лицо приобрело наиграно удивлённый вид. — Катрин, это ты прокляла мою одногруппницу. — Ах ты про это. Да ну тебя, насколько низко я пала в твоих глазах, Прил. Я сделала это потому, что мне скучно, — девушка отмахнулась от подруги, как будто речь шла о чем-то обыденном, а не о проклятии, от которого Мэри до сих пор не отошла. — Ты мне лучше скажи, как долго ты будешь бегать от самой себя, — Блэквуд медленно поднялась и встала за спиной Поттер.       Эйприл обернулась, выдернув из кармана мантии волшебную палочку. Она поняла, что Катрин изменилась в тот момент, когда поняла, кто совершил нападение, и сейчас не была уверена в том, что Блэквуд не ударит заклинанием и по ней. — Хватит, я говорила, что не хочу ничего слышать об этом. — Ха-ха-ха, насколько же ты большая лицемерка, Эйприл, — смех девушки раздался над ухом Поттер, заставляя вздрогнуть. — Ты не только отталкиваешь людей, которые принимают тебя такую, какая ты есть, но и собственную магию. — Я никого не отталкиваю, — воскликнула Поттер, вставая со стула, оборачиваясь на подругу и встречаясь со взглядом так и кричащим: "Кого ты пытаешься убедить в этом — меня или себя?" — Магия — это часть всего существования, включая нас самих. Будешь и дальше так себя вести — попросту сойдешь с ума. То, что ты делаешь, это все равно что отрезать себе часть тела, — лицо приобрело несвойственную для Блэквуд серьёзность. — Это чистое безумие, которое поглотит и тебя, и твое окружение. — Я прекрасно могу обойтись и без тёмной магии, ее применение — это неправильно, — Эйприл сжала кулаки, чувствуя, как ногти царапали кожу рук. — Опять лицемеришь, Эйприл, — мотая головой из стороны в сторону, Катрин направила свой взгляд на Поттер. – Тебе глубоко плевать на то, что правильно, а что нет. Ты боишься, что твое общество не примет тебя так же, как нас. — Они не... — Мне интересно, если такое случится, то от себя ты откажешься так же легко, как и от нас? — вопрос, застывший в воздухе, оставил Эйприл одну со своими мыслями, она даже не заметила того, как Катрин ушла, оставив ее магию и мысли в напряжении.       Выйдя из библиотеки Эйприл не знала, куда ей идти. В гостиную не хотелось идти вовсе, возвращаться в библиотеку, где сидит Катрин, тоже не хотелось. Поттер до сих пор не могла поверить в происходящее. Как Блэквуд, та милая девочка, с которой девушка познакомилась во Франции, превратилась в монстра. Прежняя Катрин не напала бы на другого ученика, который был младше нее, к тому же не стала пользоваться бы черной магией в учебном заведении. Возможно, ее изменил факультет Слизерина, с которого несколько десятков лет подряд выходили черные маги. — Джеймс прав был на ее счет, — грустно сказала Эйприл. — Нужно было слушать брата.       Чувствуя себя одинокой, Эйприл все же решила вернуться в гостиную к брату и друзьям. Зайдя в гостиную, Поттер поняла, что что-то не так. Джеймс, увидев ее, нахмурился, взглядом указав на вход в спальни мальчиков, и первым ушел внутрь. За ним потянулись и остальные мародёры. Девушка поняла, что Джеймс наверняка проведет с ней беседу о том, что не нужно общаться с учениками факультета Слизерин. — Джеймс, что-то случилось? — осторожно спросила Эйприл, глядя на хмурого Джеймса. — Это ты мне скажи, — Джеймс скрестил руки на груди. — Ты встречаешься с близнецами Смит?       Эйприл удивленно посмотрела на брата, пытаясь определить не шутит ли он. Нет, не шутил. Выглядел он необычно серьёзным. Он внимательно смотрел на сестру, дожидаясь ответа. — Нет, — Эйприл насторожило поведение Джеймса. — Джеймс, что происходит, это шутка? — Ты прекрасно знаешь, что я не стал бы так шутить, — Джеймс изо всех сил держал себя в руках, ведь срываться на родную сестру не хотелось. — Разве я не говорил тебе, чтобы ты перестала общаться со слизеринцами? Говорил, а ты не послушалась. Ладно, это опустим, общайся сколько влезет — я не против, но встречаться с одним из них?! Даже не с одним, а с двумя, ты чем думала, когда соглашалась?!       Эйприл отступила назад. Поведение Джеймса ей не понравилась. Оглядев друзей в поисках поддержки, она увидела, что те точно так же недовольны. Она знала, что если Римус и Питер промолчат, то Блэк и ее брат молчать не будут, и это настораживало. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, Джим, — Эйприл подошла к брату. — Не ври! — Джеймс дал себе мысленный подзатыльник за то, что сейчас кричит на родную сестру. — Я ходил и искал тебя. На встречу мне попались эти двое и догадайся, что они мне сказали? Ты провела время с ними. Мерлин, тебе четырнадцать, Прил, какие отношения? Тем более со змеями, тебе Бродяги мало? Вы же помолвлены. Где твоя голова, Эйприл? — Джеймс, я... — неуверенно сказала Эйприл попятившись. — Знаешь что? Я не собираюсь отвечать на твои дурацкие вопросы! — Видимо, устала, а, Эйприл? — усмехнулся Сириус. — Ну да, удовлетворить двоих сложное дело.       Эйприл неверяще уставилась на Сириуса. Она поверить не могла, что Сириус сравнил ее с девушкой лёгкого поведения, о которых некогда ей рассказала Марлин Маккиннон. — Знаешь, Блэк, я не провожу время, как ты, устраивая оргии, — сквозь зубы процедила Эйприл. — Я никогда бы не связала свою жизнь со слизеринцем, но если вы вчетвером не можете это осознать, предпочитая этому беспочвенные обвинения, то на этом наши пути расходятся. Больше вы меня здесь не увидите!       Дверь с грохотом закрылась. Друзья, неуверенно переглянувшись, посмотрели на дверь. — Джеймс, зря ты так поступил, — осуждающе сказал Люпин. — Я знаю, что зря, — ответил Джеймс. — Но сделал я это для ее блага.