Больно не будет

Блэк мэнор, 25 декабря 1971 года

      За окном валили хлопья пушистого снега. Молодой парнишка лежал на своей кровати и рассматривал магловский журнал, который ему удалось стащить в киоске, пока его мать беседовала со знакомой ведьмой.       Внизу хлопнула дверь, известив о приходе гостей. Сегодня Рождество, а значит — все родственники Сириуса собрались в особняке, чтобы отпраздновать. Сириус закатил глаза, когда услышал заливистый смех своей матери. Недолго ему осталось сидеть в своей комнате, вскоре она заявится сюда и попросит спуститься вниз, чтобы поприветствовать гостей.       Сириус ненавидел праздники в кругу своей семьи точно так же, как и всю семью в целом. Из всего огромного количества Блэков ему нравилось лишь двое — Андромеда, которая приходилась ему двоюродной сестрой, и его младший брат Регулус. Настроение омрачало еще и то, что Андромеда не появится сегодня. Этим летом она сбежала из дома, заявив, что она выходит замуж за некого Тэда Тонкса, который по происхождению был маглорожденным волшебником. Тем же вечером, после побега сестры, Сириус видел, как его мать выжигает девушку с их семейного древа. Это значило лишь одно: Сириусу запрещено с ней видеться, что бы ни случилось. Ведь она могла повлиять на него, а Сириус же все-таки будущий Лорд и должен будет выбрать себе спутницу, соответствующую его статусу.       Если честно Сириус не хотел жениться. Он не мог представить себе семейную жизнь, свою будущую жену, возможно, будущих детей. От одной мысли о том, что у него когда-нибудь будут собственные дети, Сириуса передернуло. Он желал остаться холостым, и после Хогвартса все свое время проводить с друзьями.       Джеймс за эти несколько месяцев стал ему лучшим другом и помог справится со стрессом после поступления на Гриффиндор. Питер всегда таскался за Сириусом и Джеймсом хвостом, но отлично стоял на шухере и мог в любое время поднять настроение своими шутками или смешными движениями. Римус отлично разбирался в предметах. Сириус, конечно, и сам не отставал, но иногда ему просто не хотелось делать свое домашнее задание и тогда на помощь всегда приходил Ремус. А еще он был тихим, спокойным и правильно мыслил, что помогало в последнее время друзьям избегать отработок. Конечно же малышка Прил. Эта маленькая, веселая девочка. Вот, с кем Сириусу не хотелось расставаться точно, они ведь только подружились. Сириус не мог представить, что будет с ним в будущем, когда между ним и Эйприл встанет его будущая жена.       В дверь постучали, и в дверном проеме показался домашний эльф Кикимер. — Госпожа просила спуститься юного хозяина вниз, чтобы отпраздновать праздник вместе с семьей и еще она настоятельно просит вас надеть мантию, которую она вам купила, — Кикимер отвесил низкий поклон.       Это Сириуса всегда и смешило, и раздражало одновременно. Он ненавидел сам факт того, что кто-то, даже такое существо, как эльф, ему служит. Сириус хотел, чтобы все с ним общались как с равным, а не видели в нем будущего Лорда этого ужасного особняка. — Скажи моей матери, что я спущусь через десять минут, — Сириус тяжело вздохнул и слез с кровати, пихнув под подушку открытки, которые послали ему сегодня друзья.       «Когда же все это уже закончится?»       Сириус надел свою зеленую бархатную мантию, расчесал свои волнистые волосы, взглянул на себя в зеркало и, обреченно вздохнув, вышел из комнаты. Он спустился по лестнице, перила которой были украшены головами эльфов, предшественников Кикимера. Сириусу они не нравились, как впрочем ему не нравился и весь этот дом целиком, с его темной магией, магическими артефактами и сумасшедшей матерью. Только за одно его поступление на Гриффиндор она пообещала лишить его наследства.       «Как будто оно меня интересует», — усмехнулся Сириус и вошел в мрачный, но украшенный холл. Из гостиной были слышны звуки какой-то красивой, но одновременно скучной мелодии. Сириус легонько стукнул по двери, известив родственников о своем приходе, и вошел внутрь гостиной.       Здесь уже горели свечи, а за длинным столом, рассчитанном на двенадцать персон, сидели его родители и многочисленные родственники. Мать всегда садилась по правую руку от отца, а Сириус и Регулус — по левую, таковы были правила в их доме. Как только Сириус расположился на своём месте, появились домовые эльфы, подавшие главное блюдо — сочные стейки с кровью, бокалы наполнились вином, а стаканы детей тыквенным соком.       Взрослые пили вино и о чем-то тихо разговаривали. Регулус, чтобы мать на него не злилась, подражал им, а Сириус сидел и скучал.       «Как бы я хотел оказаться рядом с Джимом и Эйприл», — подумал он, сделав небольшой глоток тыквенного сока.

***

Поттер мэнор, 25 декабря 1971 года

      Эйприл в этот день разбудил вкусный запах, доносившийся с их кухни. Она слегка приоткрыла глаза. В комнате было тепло и светло. В другом конце она услышала сопение брата. Он еще спал.       Поттер встала с кровати, надела домашние штаны и рождественский свитер и медленно подкралась к кровати брата. Она улыбнулась от вида спящего Джеймса. Перед сном он всегда любил почитать то о заклинаниях, то о волшебных растениях, то о трансфигурации, поэтому поверх его головы всегда можно было увидеть книгу, лежащую на подушке.       Из подушки на кровать Джеймса во всю сочились перья, от их постоянных с Эйприл боев. Девочка вытащила одно перо и пощекотала брату нос, тот поморщился и приглушенно чихнул. Неясным взглядом он посмотрел на Эйприл. — Что случи-и-илось? — Джеймс зевнул, прикрыв рот рукой, и сел на кровати, потягиваясь, чтобы прогнать остатки сна. — Рождество случилось, братик, — усмехнулась Эйприл.       Джеймс соскочил с кровати и убежал в ванную, через минуту вернулся уже умытым и более-менее причесанным. — Нужно отправить подарки Сириусу, — он высунулся из окна на улицу и свистнул своей сове, которая спешила домой к хозяину с крупным уловом в клюве. — Ты для Блэка причесался, что ли? — рассмеялась Эйприл. — Нет, не для него, это случайно получилось, — усмехнулся Джеймс, привязав подарок свой и сестры к лапкам совы. — Идем завтракать, — Джеймс обнял сестру за плечо и повлек в сторону выхода из комнаты.       Они бегом спустились по лестнице и вбежали на кухню, где завтракали их родители. — С Рождеством, мои любимые! — пропела воодушевленная миссис Поттер, поцеловав своих детей в макушки. — И тебя с Рождеством, мам, — сказали дети хором и сели рядом с отцом.       Флимонт сидел и сосредоточенно читал газету. Эйприл взглянула на название: «Чёрная метка провоцирует новую панику. Куда спрятать маглов?» — Пап, дела совсем плохи? — спросил Джеймс, накладывая себе завтрак. — Пока нет, люди просто напуганы, а сегодня Рождество, вот колдуны и чудят, — Флимонт вздохнул. — Фими, я, наверное, пойду на работу. — Но у тебя же сегодня выходной, — обреченно сказала Юфимия. Каждое Рождество семейство Поттеров встречало вместе и не было такого, чтобы Флимонта дергали на работу в этот день. — К вечеру вернусь, — камин в большой столовой Поттеров вспыхнул зеленым, известив об уходе мистера Поттера. — Мам, папа вернется, — поспешил утешить Джеймс мать. — Ну, конечно, вернется! Может, вы с сестрой пойдете поиграете на улице, а я приготовлю рождественский ужин? — Идея замечательная! Прил, на улице как раз снег липкий, пойдем лепить снеговика? — Бежим скорее, — крикнула Эйприл и первой побежала одеваться, оставив брата позади.

***

Лондон, Джермин-стрит

      Римус Люпин сидел около щедро украшенной новогодней ели и ел вкуснейший молочный шоколад. Римус радовался, полнолуние будет только тридцать первого числа, а значит, Рождество он сможет встретить вместе с родителями, а не привязанный цепями к собственной постели.       Люпины были любящими родителями и были счастливы, когда десятого марта тысяча девятьсот шестидесятого года у них родился единственный сын. Всю свою любовь они отдавали ему. Их семья была не особо богата. Мать работала на двух работах в магловском мире, отец брал сверхурочные в министерстве магии и брался даже за самые невыполнимые задания. И все это ради того, чтобы исцелить недуг сына.       Он побывали во многих странах, у многих знахарей. Все как один рекомендовали дорогие средства, но ни одно из этих средств не помогало. Хоуп, мать Римуса, не теряла надежды, что рано или поздно они смогут помочь своему маленькому мальчику. А вот отец Римуса прекрасно знал, что эту болезнь не излечить и каждое полнолуние винил себя за то, что в присутствии Сивого назвал оборотней бездушными, злобными существами.       Лайелл видел, как из года в год страдает его сын. Однако в этот год Римус выглядел счастливее, чем обычно. Когда Римус приехал домой на зимние каникулы, тем же вечером он рассказал родителям о том, что смог подружится с четырьмя замечательными ребятами. Лайелл тогда хотел накричать на сына за его безрассудство. Мать и отец запрещали общаться Римусу с другими детьми, чтобы те не узнали о его недуге. Но Хоуп одернула мужа. Она считала, что если дружба сделает Римуса гораздо счастливее, то пускай он заведет себе хоть миллион друзей, лишь бы ее сынок был счастлив.       В окно постучала сова. Лайелл подошел и пропустил ее внутрь. Сова подлетела к Римусу, бросив к ногам того подарочные свертки.       Римус поспешно разорвал самый большой из них. Он был от близнецов Поттер. Внутри были две поздравительные открытки, новые волшебные шахматы, десять шоколадок и волшебные петарды.       Римус прочел одну из открыток.       «Дорогой Римус,

      Поздравляю с Рождеством. Желаю всего самого наилучшего. Надеюсь, твои каникулы проходят хорошо,

Джеймс»

      Послание сестры Джеймса было почти таким же. Римус открыл подарки от Сириуса и Питера. Там тоже было много красивых новогодних вещей. Римус точно знал, что это было лучшее его Рождество. Ночью вместе с родителями он взрывал волшебные петарды, ел вкуснейший молочный шоколад, который делают только в волшебном мире, сыграл с отцом две партии в волшебные шахматы. Отец и сын долго смеялись, наблюдая, как нерешительно отдает приказы Хоуп. Все волшебное ей было чуждо, но она была рада, что хоть как-то смогла стать его частью. Римус определенно знал, что это его лучшее Рождество, но он очень сильно скучал по друзьям и с нетерпением ждал возвращения в Хогвартс.