о песке и ветре.

День не задался с утра. Яманака проснулась изможденной на мокрой от слез подушке. Вода в душе закончилась, едва она успела намылить волосы. «Чертова пустыня!» Пришлось смывать шампунь остатками из чайника. Доктор Кайоши сильнее, чем обычно донимал вопросами, мешал сосредоточиться, мешал работать. Он называл это – делится опытом. « А как вы обычно лечите переломы?» « А нейтрализируете яд?» « А не могли бы вы повторить, Яманака-сан, в каких именно пропорциях следует смешивать?» Он даже блокнотик прихватил и торопливо делал в нем какие-то пометки. Ино отвечала односложно и неохотно. Избавиться от главного врача Суны было не легче чем от назойливой мухи. После полудня, он наконец-то вспомнил, что у него есть пациенты и отправился на обход. Но к большому неудовольствию Яманака, обещал вернуться и продолжить « столь увлекательную беседу» Обложившись пучками сухих трав Ино начала готовить микстуру. Четкие, выверенные движения — она растирала в порошок листья и соцветия, смешивала, доводила до кипения на спиртовке, остужала. Дверь протяжно скрипнула, открываясь. Она даже не повернула головы, уверенная, что это Кайоши с очередной порцией вопросов. И только когда над самым ухом ее раздался спокойный, чуть вкрадчивый голос, она вздрогнула и выронила из рук пестик. — Сегодня будет что-то новенькое, Яманака-сан? Его горячее дыхание обожгло кожу на шее, заставив Ино, ссутулится и склонится еще ниже, пытаясь скрыть замешательство. — Я….да…это…. Но Гаара уже отошел и она, переведя дух, украдкой обернулась. Кадзекаге расхаживал по лаборатории и с интересом рассматривал микроскопы, колбы, растения в горшках. « Да что со мной, – подумала она смятенно – нужно поскорее убираться из этого проклятого места» — Интересное растение. Невзрачное и хрупкое, с таким приятным ароматом. Но наверняка ужасно полезное. Оно напоминает вас, Яманака-сан. — Что? – Ино рассеяно посмотрела на белые цветы на тонких, нежных стебельках, над которыми склонился кадзекаге. Криво усмехнулась. – Полезное? Ядовитое. Это безвременник… И только через минуты до ее заторможенного сознания дошла первая часть фразы. Невзрачная? Она закусила губу, скептически вздернула бровь, пристально взглянула на него. Невзрачная? Гаара тоже наблюдал за ней – с интересом, немного насмешливо. Но глаза у него были такие непроницаемые, что невозможно было представить, о чем он думает. Все что угодно могло таиться в бирюзовых глазах. Сердце подпрыгнуло и затрепыхалось выброшенной на берег рыбешкой, и так долго сдерживаемые воспоминания нахлынули удушающей волной. Киба весело смеется, а Акамару лижет ей руки. Руки ее пахнут йодным раствором и от резкого запаха пес громко чихает. — Красавица-сан, – Сай тихо подходит сзади, холодно кивает и крепко схватив ее за руку уводит от примолкшего Инузуки. — Сай-кун! – он идет так быстро, что она, раскрасневшаяся и растерянная почти бежит за ним. А он тащит ее все дальше, по длинным коридорам госпиталя, не обращая внимания на любопытные взгляды персонала и больных. Пустая больничная палата наполнена ярким солнечным светом и весенней свежестью. Из распахнутого окна слышно пение птиц и громкие голоса с улицы. — Сай? — Красавица-сан, – он нервничает больше обычного, и натянутая улыбка выходит кривоватой. – Я в книге прочитал…. Ино качает головой, чуть притопывает ножкой – очередные глупости. Ей хочется обнять его, и осыпав поцелуями, спросить хитро — уж не приревновал ли он? — Вот, – он протягивает ей руку и на раскрытой ладони его она замечает тонкое колечко. Сбиваясь все больше, он продолжает. – Ино… я хочу быть с тобой…всегда…что бы ты была моей…только со мной… Она уже не смотрит на кольцо, только в его агатово черные глаза. — Ты делаешь мне предложение? – тихо. Он отчаянно-счастливо кивает и тоже смотрит на нее, с надеждой. Через две недели Ино Яманака переехала жить к Саю. Ино привычным уже жестом нашарила на груди кольцо, сжала. Дыхание выровнялось, и она все никак не могла понять – от чего же ей так тепло и спокойно… — Яманака-сан, все хорошо? Он стоял рядом, слишком близко и осторожно поддерживал ее. И она чувствовала бесконечный жар пустыни, жар, который медленно, но верно ломал лед, сковавший ее душу. — Яманака-сан? – мягко, с тревогой. — Пусти – сквозь стиснутые зубы – те… Гаара поспешно отпустил ее, отошел. Ино рассмеялась, увидев его растерянное лицо. Громко, резко. И все никак не могла остановиться, хотя и чувствовала, что по щекам ее текут слезы. День не задался с утра. Они обедали в маленьком кафе и Ино стараясь приободрить себя, веселой птичкой щебетала « Еще два-три дня и я вернусь в Коноху!» « Кто знает, возможно, тебе придется задержаться в Суне» загадочно улыбнулась Темари. Но Яманака не могла заставить себя задуматься над ее туманными намеками – взгляд скользил и останавливался на сидящей неподалеку девушке. Опять Мацури. Ино нахмурилась, припомнив, что за последние два дня девчонка попадалась ей на глаза слишком часто. Следит? — Я-ма-на-ка, — нараспев позвала Темари, посмеиваясь, взмахнула перед ее лицом растопыренной пятерней. – Ты не заболела? — Нервы расшатались, – Ино потупясь, ковырнула вилкой салат. – В последние дни столько всего навалилось. Песочная куноичи вопросительно приподняла брови. Ино покачала головой. Сославшись на незаконченные дела в больнице, она вышла, оставив еду не тронутой. Ино быстрым шагом пересекла оживленную улицу, свернула в пустой проулок и прислонившись к глиняной стене затаилась. Мацури не особенно скрываясь, показалась минут через пять. Яманака проворно схватила ее за руку, встряхнула. Глаза девчонки удивленно округлились и она замерла, как пойманный на месте преступления воришка. — Следишь за мной? Матсури, дернулась, пытаясь вырвать руку. — Пусти. Усмехнувшись, Яманака нажала на болевую точку. В глазах девчонки мелькнули злые слезы. — Шлюха! Пусти! Меня тебе не обмануть! Жалкая подстилка… кадзекаге-сама… — Кадзекаге, значит… Ино пинком ноги распахнула дверь, влетела в кабинет. — Яманака-сан? Гаара оторвался от изучения документов, губы его дрогнули в попытке улыбнуться. — Я сегодня же, – она задыхалась от гнева и обиды. Посмотрела на сереющее за окном небо. – Завтра же возвращаюсь в Коноху! Кадзекаге окинул ее пристальным, тяжелым взглядом. — В Суне только я решаю, кто и что будет делать, – обронил мрачно и снова взялся за бумаги, явно считая разговор оконченным. Она прищурилась, сообщила придушенным полушепотом. — Плевать. Я больше не намерена…. — Что случилось? – резко оборвал он, отложил отчеты, встал из-за стола. Лицо его оставалось спокойным, только глаза блестели, словно в лихорадке. Ино несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Ответила четко и твердо. -Я возвращаюсь в Коноху, ваши шпионские игры…. – и сорвалась на нецензурные выражения. Гаара стоял в нескольких шагах, скрестив руки и плотно сжав губы. — Здесь решаю я, – жестко напомнил он. Яманака буквально выплюнула подробное объяснение, куда ему идти со своими решениями, шагнула к двери. Он ухватил ее за локоть, потянул. Круто развернувшись, она уткнулась кадзекаге в грудь. Одной рукой он сжимал ее локоть, другой схватил за волосы, заставив вскрикнуть от боли, поднять голову, и поцеловал. Жадно, страстно, грубо терзая податливые губы. Яманака вывернулась и оттолкнула его. Отступила на шаг, рвано глотая воздух. Взгляды их встретились, Гаара тоже тяжело дышал, смотря на нее исподлобья. Она замахнулась, намереваясь дать ему пощечину, но в какое-то мгновение пальцы ее сжались в кулак, и она с силой врезала по холеной физиономии кадзекаге. Голова его дернулась, а Ино попятилась, потирая ноющую кисть. Гаара медленно повернулся, глянул на нее. Глаза его уже отдаленно не напоминали человеческие полные безумной ярости. Лицо словно сеткой морщин покрылось трещинами, и из них тонкой струйкой сыпался песок. В последних лучах заходящего солнца короткие волосы отливали зловещим, кроваво красным оттенком. Леденящий ужас коснулся ее сердца, и Ино бросилась к выходу. Но не успела. Гаара поймал ее, стиснул руки и волоком оттащил от двери. Яманака сопротивлялась, брыкалась, пытаясь вырваться. Он только сильнее, до противного хруста выворачивал ее руки. Поскуливая, Ино отчаянно крутила головой в бесполезной попытке увернутся от его губ. Торопливо и пылко он целовал ее волосы, шею, плечи, спину. Она мелко задрожала, страх и непонятное возбуждение сковали тело. Хватка ослабла, он держал ее уже одной рукой, а второй нетерпеливо стаскивал и рвал одежду. Прикосновения его стали осторожными, почти нежными, поцелуи легкими и волнующими. Ино затрепетала, ощущая, как сердце гулкими ударами отдается внизу живота. Между ног стало жарко и влажно. — Ненавижу, – простонала она, слабо трепыхнувшись. Он без труда удержал ее, рванул на себя, прижимая теснее. Учащенное дыхание обожгло ее щеку. — Не удивила, – хрипло усмехнулся Гаара и с силой толкнул. Яманака отлетела, ударилась затылком о стену. Сознание ее затуманилось, ноги ослабли и она медленно начала заваливаться набок. Он подхватил ее обмякшее тело, не дав упасть, уложил на пол, навалился сверху. И Ино окончательно перестала сопротивляться. Казалось, что ее погребли под удушливо раскаленными, тяжелыми песками пустыни. Мир превратился в бушующий, обжигающий ад, окрасив все вокруг багровым…. День не задался с утра…. Мутная четверть луны смотрела сквозь круглое окно и слепила глаза. Она кусала сухие губы, сдерживая рыдания. Тело ныло и горело, но Ино боялась шевельнуться. Боялась вздохнуть, лишь бы то, что лежало рядом не проснулось и продолжило мучить ее. Убедившись, что кадзекаге спит, она осторожно встала, начала судорожно одеваться, наугад отыскивая в полумраке разбросанную по полу одежду. И застыла от страха, обернувшись — Гаара сидел и смотрел на нее. Лунный свет выбелил его жесткое лицо, превратив в подобие жуткой маски. — Ино…, — он медленно протянул к ней руку. Ноги ее подогнулись, и она едва устояла. С уст сорвался бессвязный вскрик ужаса. Со всей возможной скоростью, на которую была способна, Ино ринулась к выходу. Она бежала, не разбирая дороги. Бежала не в силах остановиться. Бежала, хотя и знала, что он не преследует ее. Немногочисленные прохожие с любопытством поглядывали на растрепанную, наспех одетую куноичи. Наплевать! Она не помнила, как добралась до своей квартирки, захлопнула дверь и в два прыжка оказалась в ванной. Покрутила вентиль и с замиранием сердца услышала, как по трубам шумит воздух. Проклятая Суна! Из глаз потекли соленые, крупные слезы. Песок. Песок был повсюду. Тонким слоем покрывал кожу, забился в волосы, щипал глаза, скрипел на зубах. Она будто извалялась в песке. Проклятый песок…. Ино прижалась спиной к холодной стене, нащупала на груди кольцо и сжала. Закрыла глаза и беспомощно сползла на кафельный пол. В рассветном небе фиолетовые тени причудливо мешались c нежными оттенками розового и золотого. Из-за горизонта показался край тусклого, пунцового солнца. Двое охранников на воротах сонно зевали и потягивались. — Яманака-сан? – удивленно заморгал и потер глаза один из них. Она кивнула приближаясь. — Уже покидаете Суну? — Он поспешил к воротам, приоткрыл, и Ино скользнула в щель. Глубоко вздохнула, но тут, же закашлялась. Пустыня во всем своем безжалостном великолепии простерлась пред ней. Покрытые мелкой рябью пологие барханы, хаотичные гряды дюн освещенные бледными лучами восходящего солнца. И только ветер то стихая, то порывисто налетая, играл с неподвижным песком, кружа в легком танце или закручивая в неистовом урагане страсти. Ветер, такой неуловимый и беспощадный, непостоянный и прихотливый… И песку никак не удавалось удержать его в своих жарких объятиях. Песок и ветер… Ино стряхнула странное оцепенение и побежала на восток к неровной кромке горизонта. В впереди ждала Коноха.