Проклятие Шестой

Этой ночью было тихо, как и всегда после появления Тонкого, Леди… Чуть слышное бормотание Шестой и приглушëнный стук сердца Моно. Лишь эти звуки нагло прерывали тишину в ночи. Но вскоре свет пробрался в щель от люка, нарушив и без того беспокойный сон парня. Он резким движением руки натянул пакет снова на голову и стал наблюдать. Бормотать девочка не переставала. Разве что, делала перерывы в пять секунд. «Как же тебе помочь?.. " Брюнет сам не заметил, как начал расхаживать по помещению, вслух размышляя обо всëм, что произошло на днях. Слишком шумно. Сон в нынешнем мире не может быть крепким. Шестая проснулась. Приняв удобную позу, брюнетка принялась наблюдать за бродячим от одного угла комнаты к другому Моно. Интересные размышления, однако посещали его голову. -И долго ты так? Замер. Она слышала? О, ещë как, она слушала! Нервный смешок сорвался с губ парня. -Шестая! Ты уже проснулась?.. Девочка вскинула бровь вверх, давая понять, что ничего не понимает. -Ты что-то говорила во сне… -начал брюнет более уверенно, — Всë ещë видишь кошмары? Взгляд в пол. Ресницы задрожали. Как хорошо, что за капюшоном ничего не видно. Лëгкий кивок стал положительным ответом. -Н-но я уже привыкла, -шепчет Шестая внезапно охрипшим голосом. Пройдя дорожку от середины комнаты к подруге, что всë так же сидела скрестив ноги на матрасе, Моно присел рядом, присоединившись к немым размышлениям. -Ну… и каков план? Девочка устало вздохнула, вновь коря себя за то, что пошла по этому пути. -Ждать. Ведь ускорить прибытие Чрева мы никак не можем. Да и оно… уже совсем скоро будет здесь. -И откуда ты об этом знаешь? -Помнишь, как вокруг меня летало что-то чëрное? Я называю это пылью. Но оно лишь на первый взгляд пыль. Это что-то… вроде энергии, которую Чрево передаëт мне от Леди. Парень вдруг вскочил на ноги и пошёл прямиком к выходу, что немного удивило брюнетку. -Эй, ты куда собрался? — окликнула она его, на что брюнет остановился и медленно повернул голову. -Я… хочу пойти с тобой. -Нет! Ты что, совсем свихнулся уже?! Моно слегка оскалился и повысил голос в надежде вразумить Шестую. -Я не собираюсь отправлять тебя на верную смерть в одиночку! Он взмахнул руками с такой силой, что воздух, рассекаемый ими отозвался тихим свистом. -Ещё не легче! С чего ты вообще взял, что я не справлюсь? Стиснутые зубы начали поскрипывать, а кулаки нервно сжались, позволяя ногтям впиваться в нежную кожу ладони. Парень быстрыми шагами сократил расстояние между собой и подругой, продолжая выкрикивать что-то об опасности ресторана. -Ни с чего я это не взял! Они прожигали друг друга злобными взглядами, пока брюнет первым не сдался, опустив зажмуренные глаза к полу. Шумный вздох дал его мозгу способность вернуть биохимию в нормальное русло и гнев по-немногу ушёл. -Я беспокоюсь… Моно сказал это чуть ли не шёпотом, в какой-то степени надеясь, что девочка не расслышит. Но она расслышала. Он взглянул на неë мельком, исподлобья. Казалось, что зрачки Шестой сейчас по диаметру не превышают и горошины. Какое-то странное чувство стыда начало подкатывать к горлу парня. На выдохе он выдал непонятный звук. Что-то похожее на приглушённый крик вороны, что начал сменяться тихим, проницательным голосом. -Знаешь… Слова с трудом находили своë место в речи. Они боялись попасть не туда. -… После того, как умерла мама, я был один. Мне не удавалось найти близкого человека, а с отцом… Лицо скривилось в неприязненной ухмылке. От мысли об этом… хотелось блевать. -Ещё до нашей встречи я его ненавидел. Он… просто, какой-то домашний тиран! -Был, — негромко, но достаточно, чтобы заставить парня замолкнуть. Яростная чеканка в миг прекратилась — Моно успокоился. -Именно. И всë благодаря тебе. Изумлëнно вскинутые брови, тоненькие губки, приоткрытые в недоумении… Как же чертовски мило это выглядело! Что-то хочет лепетнуть себе под нос, но не успевает… -Да, вдруг в моей жизни появилась ты. И всë, что произошло после нашей встречи… чëрт… Таким счастливым я был только с мамой. Глаза не видно, но он смущëн. Смутился от своих же слов… -… и до сих пор, я чувствую перед тобой долг. И, если тебе что-то угрожает, я тебя защищу. Обязательно. Глаза не видно, но она смущена. Смутилась от его слов… -Хорошо… -слегка дрогнул голос на выдохе, — но, пожалуйста… Глаза девочки блеснули, отражая тусклый свет. -… будь осторожен.

…

На крыше нет преград для ветра, так что он гуляет вокруг пары детей, игриво лаская их босые ножки холодом. Он шумно поëт странные мелодии, заглушает назойливую тишину. И мелодии эти успокаивают. Глядеть на море долгие минуты-утомительно. Бессонница и шумный ветер тоже сделали своë. И вот, еë макушка падает на плечо парня, тот же, смущение переборов, вытягивает свободную руку, приобнимает плечико Шестой. Сам парень продолжает смотреть вдаль, где чëрт-его-побрал-бы Чрево скоро появится и заберëт еë. А он просто пойдёт ей следом. Он же герой, он хочет стать им для той, кого приобнимает и защищает еë сон. Для той, кем дорожит сильнее жизни. Для той, кому он должен жизнь и всю любовь мира, который уж и разучился тëплым чувствам, но не убил их в обычных детях… в обычных детях, что хотят любить. Спустя всего-лишь несколько часов, когда поспать успел и Моно парень улицезрел его -Шестая! Шесть, вставай! Кажись, это оно… Сон у девчушки, как рукой сняло, как ветром сдуло. Наскоро протерев глаза, она взглянула вдаль. Взгляд стал озорным, так и предвкушающим скорую победу и свободу в награду. Лëгкий толчок руками о поверхность трубы послужил началом краткого полëта на поверхность крыши, а потом и быстрых скачек по облупленному асфальту, украшенному разным, опасным и не очень, мусором. Тихий свист ветра закладывал оледеневшие от холода уши, заставлял кожу покрываться до жути неприятными мурашками. Он подбирался под одежду, вынуждая еë взлетать ввысь, чуть не стянул с головы Моно бумажный пакет. -Мы не должны опоздать! — крик девочки растаял на ветру, так и не дойдя до Моно, которому, собственно, и не нужна была команда. Он яростно следовал за подругой, не прекращал перебирать ногами. Он не должен стать для неë обузой! Вдруг яркое жëлтое пятнышко куда-то скрылось, заставив тем самым запаниковать другое, гораздо более тусклое и серое пятно, бегущее в том же направлении. Пальцы второго словили дрожь, ноги, кажется, потеряли способность двигаться в такт друг другу. Размахивая своими конечностями в самые разные стороны, он добрался до берега, откуда вновь увидел свою спутницу. Разглядеть помутневшую жëлтую фигуру было сложно, однако, присмотревшись он понял, что должен последовать прямо за ней, в океан. Совсем не раздумывая, и совершенно не заботясь о возможной простуде или о том, что он не очень хорошо плавает, отталкивается босыми ногами о каменный берег. Через секунду тело охватывает холод вод. Солëная вода жгла глаза и язык, скрипела на зубах. Заледеневшие пальцы кое-как обхватывали жестяную цепь. Мышцы болели от напряжения и холода, сокращались в частых судорогах, пока наконец не вытянули необычно тяжëлое тело во внутрь сырого помещения, увешанного водосточными трубами. По нахмуренным бровям девочки было понятно, что дальнейшие действия уже определенны, ведь найденное детьми помещение, по видимому знакомо той, что уже однажды побывала на Чреве.