Битва славы / Glory's Fray

Кайло стоит в атриуме к ним спиной, крепко сжав руки, и смотрит на бассейн.       Асока бросает на него настороженный взгляд. Чувство беспокойства усиливается. Он довольно драматичен — женщин винит в этом слишком большое количество греческих пьес с императором, — но напряжённая линия плеч напоминает ей кого-то гораздо более зловещего.       Он хмурится всё сильнее, глаза сверкают, словно вода. Мужчина вздыхает и говорит.       — Мне было поручено устроить пир.       Асока едва сдерживает хмурый взгляд.       — Когда?       Рен оборачивается, чтобы встретиться с ней взглядом.       — Через пять дней.       Женщина тихо ругается на коптском, и Рей больше не в силах себя сдерживать.       — Что происходит? — спрашивает она.       Когда он переводит на неё взгляд, Рей призывает на помощь всё своё спокойствие и терпение, сохраняя невозмутимый, почти разочарованный вид. Рен переходит на греческий.       — У нас будет компания через пять дней. Нужно подготовиться.       Его тон напоминает Рей о том, что Асока говорила о неприязни Рена к людям, а затем о яростном голосе, которым он спорил с императорским посыльным вчера вечером. Через мгновение в её голове выстраивается причинно-следственная связь.       — Свиток, что принёс Митака. Это из-за него?       — Да, — отвечает Кайло, несколько впечатлённый. По крайней мере ей так показалось. Он кажется рассеянным, глаза мечутся из стороны в сторону.       Асока тоже поворачивается к Рей, тихо говоря. Её египетский звучит угрюмо, словно её отталкивает сама мысль о том, что в доме будут чужие.       — Нужно как можно скорее приготовиться. Это будет нелегко для нас двоих. Как думаешь, ты справишься с чем-нибудь сложным на кухне?       Глаза Рей загораются вызовом, и она ободряюще улыбается.       — Сделаю всё, что в моих силах.       Асока переходит на римский.       — Кого мы принимаем у себя?       Он на мгновение сжимает губы, словно задумавшись, а затем обречённо говорит.       — Генерала Хакса.       Челюсти Асоки напрягаются.       — Тогда нам лучше приступить сейчас же.       Она берёт Рей за руку и начинает тащить прочь.       — Давай, девочка. Я прошу тебя, начни с внутреннего двора. Плитку не помешало бы почистить.       При упоминании внутреннего двора Рей замедляется.       — Конечно, Асока — произносит она, безуспешно пытаясь скрыть радость в своём голосе.       Наконец-то у неё будет занятие, которое будет занимать её достаточно долго. Пока пожилая женщина уводит Рей, она оглядывается на Рена, который уже идёт к конюшням.       Он не оборачивается, чтобы взглянуть на неё, и по какой-то причине ей становится труднее идти.       Когда женщины выходят на открытый воздух, Асока указывает на различные дефекты травы, которые Рей раньше даже не замечала. Рабыня пользуется моментом молчания, чтобы спросить.       — Куда он направляется?       Асока оглядывается, присев на корточки рядом с ней. Её загорелые пальцы ласкают зелень.       — В город, — просто говорит она, переключая своё внимание на группу растущих сорняков.       — Зачем?       Она выдёргивает горсть стеблей из земли с ворчанием, избегая любопытного взора Рей.       — Его вызвал император.       Ещё один сорняк исчезает.       — Чтобы выполнить определённые задачи.       — Задачи какого рода? — еле слышно шепчет рабыня.       Её сердце трепещет от нетерпения. Вдруг получится узнать больше о своём хозяине и его работе. Она уже в определённой степени знает, каков он на самом деле. Но вот то, как он заработал своё богатство, всё ещё ускользает от девушки.       Асока продолжает игнорировать рабыню, резко поднимаясь на ноги. Рей смотрит на неё снизу-вверх, щурясь от яркого света.       — Всё, что потребует император. А сейчас, — она кладёт руки на бёдра и легонько улыбается.       Есть что-то лживое в изгибе её губ, так что от беспокойства у Рей начинают дрожать колени.       — Ты поливай двор, а потом приходи ко мне позавтракать. После этого уже приступим к уборке.       С этими словами пожилая женщина уходит на кухню, оставив Рей с урчащим животом.       Помимо этого, Асока уносит с собой все ответы на вопросы Рей. Когда она приступает к выполнению поручения, заканчивая выпалывать сорняки из тенистых уголков двора, носит колодезную воду, мысли то появляются, то вновь исчезают в её сознании.       Итак, как она и предполагала — Рен путешествует из деревни в Рим и обратно. Теперь Асока подтвердила, что это из-за работы. Может быть он — наёмный работник, а не родственник императора?       Если да, то какого плана задач от него ожидают?

***

Он поводит плечом, глубоко дыша и закрыв глаза. Рев стадиона затихает на задворках сознания. Жар обжигает кожу даже в тени.       Приблизившийся Эматт встаёт за спиной Кайло.       — Сегодня меньше ставок против тебя, — оценивающе тянет он, скрестив руки на груди.       — Хм-м.       Эматт смотрит на него сверху вниз, в его взгляде юмор переплетается со скептицизмом.       — Всё ещё собираешься носить это? В такую-то погоду?       Кайло слегка расслабляется, изучая своего товарища со значительно меньшим юмором.       — Так уж получилось, что я предпочитаю сражаться так.       Чёрная туника и нагрудник всегда были символом его мощи на арене. В то время как другие стараются надеть как можно меньше — какая глупость — он всегда хорошо экипирован.       — Поджаришься же, — предупреждает Эматт.       — Как и они, намазанные маслом. — вздыхает Кайло.       — Поверь мне, Эматт. День, когда я сражусь без своих доспехов, будет днём моего проигрыша. Так что я останусь в них.       Эматт лишь пожимает плечами.       — Поступай как знаешь.       Кайло не надевал обмундирование сам. К нему приближаются рабы, чтобы облачить его в щитки для рук и голеней, самый молодой приносит мужчине меч. Когда диктор громко вызывает его, Рен надевает железную маску и выходит на пыльное поле.       Теперь перед ним двое бойцов. Судя по виду, совсем новички.       Военные преступники?       Он бросает из-под шлема взгляд на Сноука, лениво развалившегося на своём троне, с интересом следя за происходящим из тени. Рядом с ним полулежит худощавый мужчина в генеральской форме, его бледные черты лица искажены весёлым презрением.       Кайло не должен отвлекаться на собственное неудовольствие, его чувства перестраиваются на жар битвы, исходящий от подошв сандалий. Он принимает стойку, держа оружие ближе к себе, и позволяет врагу с благоговением осмотреть длинную сталь, наблюдая за тем, как страх формируется в их глазах при виде него.       Тот, что слева, храбр. Или глуп. Он с визгом бросается вперёд, вытянув перед собой гладиус. Кайло разворачивается, не обращая внимание на его крик, чтобы уйти от удара, и выставляет локоть, чтобы зацепить мужчину по рёбрам. Тот кашляет, но только и всего, и атака превращается в танец.       Другой боец, гораздо более крупный, поднимает пилум, готовый бросить его в Кайло мускулистой рукой. Не желая оставлять ему расстояние для удара, Рен делает шаг вперёд, вторгаясь в личное пространство бойца и хватая копьё.       Грязная рука бьёт Кайло по ключице, умудряясь попасть в незащищённую область над нагрудником. Это заставляет его зарычать из-под маски. Гладиатор мгновенно отвечает быстрым и мощным взмахом гладиуса.       Враг пытается увернуться, но клинок Рена впивается в руку, глубоко пронзая плоть. Мужчина воет, стиснув зубы и запрокинув голову к небу. Кровь брызжет, придавая зрелищу яркий оттенок красного, и толпа дрожит от подавляемого предвкушения.       Ему удаётся вырваться из хватки Кайло, опустив пилум, чтобы вместо него схватить болтающуюся руку. Она не двигается и не повинуется гладиатору.       Другой противник неожиданно кричит.       — Пила!       Кайло пятится, не поворачиваясь спиной ни к одному из них. Пила ростом почти с него, и, что впечатляет, по-прежнему держится на ногах. Годы сражений, видимо, проносятся перед ним, и Кайло видит теперь, как они тускнеют, словно падающая звезда. Потерянные и опустошённые.       Другой гладиатор не двигается, чтобы атаковать Кайло, а бежит в сторону Пилы.       — Для меня всё кончено, Бодхи.       Пила сжимает копье и падает на колени. Он на грани обморока, кровь заливает землю вокруг.       — Иди. Сражайся…       Кайло наблюдает вместе с толпой, ожидая продолжения. Когда Бодхи встаёт к нему лицом, его тёмные глаза полны ужаса. Мужчина отмечает, как туго натянута кожа у него на рёбрах.       Он думает о том, как долго Рей голодала. Ела ли она?       Рен хмурится под маской, вращая меч. Бодхи держит и гладиус и пилум, вставая во весь рост, в то время как Пила наконец падает в грязь. Напарник кричит в агонии и бросается вперёд.       Кайло позволяет ногам нести себя по песку навстречу лязгу стали. Этот человек намного меньше своего товарища, но нехватку в массе он восполняет необузданными эмоциями — и это достойно восхищения.       Они отталкиваются друг от друга, кружась под рёв толпы. Пот стекает по затылку Кайло, волосы быстро липнут к коже и чешутся, но он просто позволяет им разжечь пламя в его теле. Оно шипит и тлеет под кожей, и гладиатор крутит лезвие, позволяя крови падшего окропить землю.       Бодхи замечает это и бросает копьё в голову Рену. Он едва успевает увернуться, щиток галеи принимает удар на себя. Но удар был такой силы, что шлем съезжает на бок. Временно ослеплённый, Кайло хватается за шлем, чтобы снять его и слышит приближающиеся шаги. Он отступает назад, прежде чем срывает галею, подставляя лицо солнечному свету.       Противник атакует, но Кайло успевает поднять меч, отражая удар, а другой рукой замахивается, чтобы ударит Бодхи шлемом в челюсть.       Удар был сильным, а организм мужчины истощённым. Он отшатывается, дезориентированный, и падает на спину, а затем перекатывается на живот, бессознательно бормоча. Из носа у него пузырится кровь. Кайло смотрит на Сноука, который пренебрежительно машет рукой. Он решает не медлить и решительно сжав губы поражает Бодхи в самое сердце, подарив тому быструю смерть. Толпа ликует, рабы уже выбегают на поле, чтобы унести тела.       Он надевает шлем на голову, плечи поднимаются и опускаются в такт тяжёлому дыханию.

***

Сандалии стучат по мраморному полу, когда Рен входит в тронный зал. Высокие арки освещены струящимися лучами света. В конце зала на сцене восседает Сноук на широком бархатном кресле. Его охранники рассредоточены по комнате, рядом с колоннами и окнами, в соответствии со стратегией, отчего волосы Кайло Рена буквально становятся дыбом.       Перед сценой стоит мужчина с сияющей имперской галеей, зажатой под мышкой, рыжие волосы сверкают вокруг невзрачного лица.       — А, Кайло Рен. Добро пожаловать. — напевает Сноук, сложив пальцы в треугольник.       — Так мило с твоей стороны присоединиться к нам. Я только что сообщил генералу Хаксу, что вы устроите приветственный ужин в его честь во второй день Весталии.       Ухмылка генерала становится шире, когда Кайло засовывает собственный шлем под мышку.       — Конечно, учитель. Я получил сообщение.       Он двигает челюстью.       — Мой дом всегда открыт для героев Рима.       — Хорошо, — говорит Сноук, облизывая губы.       Он смотрит на Хакса, делая ленивый взмах рукой.       — Иди.       Хакс поворачивается, кивнув Кайло, прежде чем покинуть атриум. Дверь тяжело захлопывается, оставляя Рена наедине со Сноуком и его величественной преторианской гвардией.       На мгновение воцаряется тишина, Сноук постукивает пальцем по подлокотнику, прежде чем заговорить.       — Твой посыльный сказал, что ты получил мой подарок.       Кайло сглатывает, опустив глаза.       — Да.       Сноук мрачно усмехается, потянувшись за бокалом вина.       — И?..       Он закрывает глаза, борясь с растущим гневом. Сноук насмехается над ним. Жаждет увидеть результат своей закулисной травли.       Император кажется довольным, возможно, из-за слабого удара Бодхи. Доказательства его победы в попытках ослабить Рена. Теперь Кайло уверен в этом, без тени сомнения — Сноук хочет его падения. Заставить его с честью проиграть и присоединиться к его охране.       Если он не будет осторожен, если не поддастся удовольствию Сноука, то может столкнуться с огромным количеством врагов и привлечь к себе больше внимания, чем следует. Поэтому он залезает вглубь своей туники, нащупывая пальцами мягкий кусочек шёлка, и вытаскивает его.       Сноук вытягивает шею, глаза загораются весельем, когда Кайло демонстрирует ему ткань.       — Хм-м-м. О-о-о. Мой мальчик…       Он улыбается.       Отвратительная скрюченная тварь.       — Я знал, что под твоей личиной таится зверь.       Император посмеивается в кубок, голос эхом отражается от мраморных колонн и расписных арок.       — Надеюсь, она удовлетворила тебя?       Кайло сглатывает, вспомнив Рей. Эмоции и страсть в её глазах. То, как она смотрела на него, а солнечный свет ласкал её щёку. Форму её губ, когда она улыбалась ему.       — Да, — просто отвечает он, рассеянно поглаживая большим пальцем шёлк в руке.       Моргнув, Кайло приходит в себя, засовывая ткань обратно в тунику.       — Вполне, учитель.       Сноук продолжает смаковать напиток, а затем делает жест рукой. В комнату входит слуга.       — Забирай свой выигрыш и ступай. Я уверен, он тебе понадобится для вашего пира. Жаль, что я не смогу присутствовать, — ворчит он, поднимаясь во весь свой внушительный рост.       Император одаривает его щедрой улыбкой, держа чашу в притворном тосте.       — Но будь уверен, я польщён твоей благодарностью. Возвращайся для ещё одной битвы на первой Весталии. Мне нравится наблюдать, как сражается мой ценный воин.       Кайло кланяется немного глубже, чем требуется, и встречает взгляд Сноука. Он не угрожает, не бросает вызов, но внутри снова поднимается волна гнева. Гладиатор забирает у слуги мешочек с динариями, безвольно зажав его в руке, и бормочет.       — Я не пропустил бы это ни за что в Риме.