Бери пример со снитча, Грейнджер

Чего у белобрысого гадёныша оказалось в избытке, так это упрямства. А ещё изобретательности. Воистину пугающей изобретательности. Гермионе на собственной шкуре довелось испытать и то и другое. Старт её невыносимым страданиям был дан в понедельник. Малфой не стал тянуть фестрала за рога и приступил к осаде сразу же после завтрака, выбрав весьма старомодный, но при этом невероятно эффективный метод, а именно — эпистолярный террор. Поначалу всё выглядело вполне себе благопристойно. Так что, получив первое письмо с витиеватой буквой М на конверте, Гермиона даже не сразу смогла оценить масштаб надвигавшейся катастрофы. Однако ко вторнику дело приняло совсем дурной оборот, превратившись в самое настоящее стихийное бедствие. Да её просто-напросто с ног до головы завалило корреспонденцией! Птицы прилетали одна за другой… Кого там только не было: и обычные почтовые совы, и остромордые сипухи, и маленькие, но очень спесивые сычики, и даже одна всклокоченная ворона. Но больше всех, разумеется, отличился малфоевский филин. То, что он был именно малфоевский, не вызывало абсолютно никаких сомнений. А иначе откуда бы ещё взяться этому надменно задранному клюву и презрительному блеску в круглых как блюдца глазищах? Ну а кроме того, он нашел Гермиону не где-нибудь, а в библиотеке. И не просто в библиотеке, а в той самой закрытой части, куда пекущаяся о сохранности редчайших фолиантов мадам Пинс не допускала ни животных, ни птиц, ни даже некоторых особо неугомонных учеников, которым, по её компетентному мнению, стоило бы достать шило из штанишек. В святая святых могли попасть только избранные счастливчики. Этакий элитарный клуб. И Гермиона, естественно, уверенно заняла место в первых рядах. Поэтому, мечтая отдохнуть от устроенного Малфоем пернатого светопреставления, она вооружилась очередным бесценным талмудом и уютно расположилась у окна… Но только ей удалось хотя бы немного углубиться в чрезвычайно захватывающие разборки между волшебниками и кентаврами, от которых, по правде говоря, слегка попахивало явным кровосмесительством, как вдруг внезапно рядом с ней приземлился Он — невероятно крутой и брутальный Мистер ферзь. Нет, ну серьёзно, вот кто даёт своим питомцам такие претенциозные прозвища? Но именно так и значилось на элегантной серебряной подвеске, каким-то чудом державшейся на внушительной шее. Гермиона завистливо поморщилась. Ей о таких дорогих украшениях оставалось разве что только мечтать… Между тем Мистер ферзь был настроен крайне решительно. Он не стал миндальничать и тут же протянул своей адресатке когтистую лапку. Прямо под нос! Гермиона поморщилась во второй раз. Стыдоба да и только! Когти у малфоевского любимца имели гораздо более ухоженный вид, чем у неё. Пока что птица уверенно вела в счёте 2:0. К такому тотальному доминированию Гермиона была не готова, поэтому рискнула пойти на уловку, бесславно спрятавшись от высокомерного комка перьев за всё тем же пресловутым талмудом. «Ну вот! — самодовольно подумала она. — Абонент недоступен. Должен же крылатый наглец понять намёк». Однако, судя по всему, Мистер ферзь не привык отступать. Он грозно ухнул и со всей дури долбанул мощным клювом по корешку книги. Гермиона тоже ухнула. Только испуганно. Ведь останется же вмятина! Теперь её членство в элитарном клубе было под угрозой. Такого Мадам Пинс ей точно никогда не простит. Она укоризненно посмотрела на филина, надеясь, что тот осознает всю глубину содеянного и в раскаянии удалится восвояси. Но Мистер ферзь вовсе и не думал раскаиваться, а вместо этого беззастенчиво уставился на неё в ответ, как бы говоря: «Фиг ты от меня отвертишься! Не тяни резину! Бери письмо!» И тут в Гермионе взыграла злость… Нет, ну какой же нахал! Такая бесцеремонность! Но не уступит же она птице! Ещё чего не хватало! — Так, — угрожающе насупилась она, — улетай-ка ты отсюда подобру-поздорову! Давай-давай, шевели крылышками! Как там заведено у вас в шахматах? Е2-Е4! Кыш-кыш! — она пренебрежительно помахала на филина ручкой и… тут же взвыла от боли. Видимо, Мистер ферзь уже устал терпеть гриффиндорское своеволие и приступил к активным наступательным действиям. Засранец её ущипнул! И не просто ущипнул, а так и застыл с пальцем в клюве, всем своим видом показывая, что не отпустит, пока не получит желаемое. — Ладно-ладно! — кривясь от мучительных страданий, быстро пошла на попятную Гермиона. — Я поняла. Давай сюда свою лапищу, — и она поспешно отцепила злосчастное письмо. Мистер ферзь самодовольно ухнул, для острастки прихватил несчастный палец ещё раз и был таков, оставив её наедине со зловещим посланием. «Грейнджер, — значилось на пропахшем дорогим парфюмом листе бумаги, — прекрати выкобениваться! Рано или поздно ты сдашься! Не трать ни моё, ни своё драгоценное время. Просто приходи на квиддичное поле. М.» Вот же самоуверенный придурок! Гермиона подула на израненный палец, мысленно настраиваясь взять реванш. В конце концов, лучшая она ученица Хогвартса или нет! Контрмера нашлась на удивление быстро. А всё благодаря одной замечательной истории, которая приключилась с её приятелем Гарри Поттером, пользовавшимся поистине невероятной народной любовью в магическом мире. Так вот, когда тот был ещё сопливым первокурсником, его популярность зашкаливала настолько, что из-за огромного количества подарков, присланных преданными фанатами, в Большом зале попросту не осталось места для обычных учеников. Поэтому профессору Макгонагалл пришлось расстараться и в срочном порядке озаботиться весьма необычным защитным заклинанием — адресат просто-напросто пропадал с птичьего радара. И как это только Гермиона сразу не сообразила? Окрылённая внезапной идей, она тут же отправилась к своему декану с внеплановым визитом. Обеспокоенная Макгонагалл молча выслушала её рассказ, поковырялась в столе и выудила оттуда небольшой потёртый свиток, перевязанный красной лентой. Так что уже за ужином Гермиона имела удовольствие лицезреть, как вытянулась смазливая физиономия Малфоя, когда очередная почтовая сова развернулась прямо на подлёте к гриффиндорскому столу. Вот так-то! Она удовлетворённо улыбнулась и сделала победный глоток чёрного чая: «М-м-м, Эрл Грей! Да ещё и с лимоном!» Казалось, жизнь начинала понемногу налаживаться! Но, разумеется, не тут-то было… Среда преподнесла новые сюрпризы… Прямо за завтраком! Когтями всё того же пресловутого филина — Мистера ферзя, чтоб его на пуховую подушку разодрало! Сюрприз подъехал в виде огромного свёртка. Внушительного и продолговатого. С огромной надписью на боку: «Для Грейнджер». Филин сделал два широких круга по залу, и пристально следившая за его маневрами Гермиона не смогла удержаться от мстительного хихиканья. «Ничего-то у тебя не выйдет, крылатое недоразумение! — мысленно позлорадствовала она. — Я же всё ещё под чарами! Однако, видимо, коварный Малфой успел учесть данное прискорбное обстоятельство и предусмотрительно сменил получателя, так что в следующее мгновение Мистер ферзь выцепил зорким оком мирно хрюкающего над клубничными бисквитами Рона, спикировал вниз и небрежно метнул свёрток прямиком в рыжую макушку. Не пришиб — и на том спасибо! Успешно завершив свою миссию почтальона и выйдя тем самым из-под воздействия заклинания, пернатый бандит приземлился аккурат напротив Гермионы и со значением посмотрел вначале на неё, потом на свёрток, затем снова на неё и наконец… на истерзанный палец. Намёк был ясен без слов. Предельно ясен! С таким зверюгой лучше было не связываться! Останешься без рук! Эх, вот натаскать бы его на Пожирателей… — Да поняла я! Хорошо! — раздражённо пробормотала Гермиона и потянулась за малфоевской посылкой. Та-а-ак… и что же там было внутри? Дайте-ка подумать. Длинное и продолговатое… Что ж, тут не нужно быть Гермионой Грейнджер, чтобы догадаться… — Метла! — во весь голос завопил обезумевший от радости Рон, выхватывая кулёк из её рук и с жадностью срывая обёртку. Наверное, решил, что прибыл запоздалый подарок на его день рождения. — Но… она же… она… — он потрясённо замер, не в силах поверить своим глазам. Гермиона без особого интереса взглянула на презент. Нет, ну как же предсказуемо! Разумеется, там лежала «Молния». Ну а что же ещё? Было бы странно, если бы непревзойдённый Драко Малфой изменил себе и опустился бы до чего-нибудь менее пафосного. Прилагаемая записка тоже не удивила ничем новым. «Грейнджер, хоре ломаться! — говорилось в ней. — Я навёл справки у знакомых девчонок и сделал спецзаказ! Гарантирую, от этой малышки любая ведьма зайдётся в полном экстазе. Бери метлу и дуй на поле! Живо!» — Нет… я так и не понял, — никак не мог угомониться Рон. — Почему же она… она… всё-таки розовая? Гермиона не знала. И, откровенно говоря, ей было абсолютно наплевать: и на потерянного Рона, и на застывшего за своим столом в ожидании её вердикта Малфоя, и на неизвестных ведьм с весьма своеобразными вкусами. О Мерлин! Она просто хотела учиться: копаться в древних свитках, варить диковинные зелья и до посинения рук махать волшебной палочкой. А вместо этого приходилось служить мишенью для безумных слизеринских шуточек. Нет, добром это всё точно не кончится! Вон уже и Франческа Родригес сверлила её исподтишка немигающим взглядом. Такое выражение лица сделало бы честь и самому Тёмному Лорду. Бр-р-р, аж мороз по коже! — Ошиблись адресом! — громко пояснила ей Гермиона, стараясь придать себе максимально невинный вид. Чёрт, кажется ей не поверили! Нужно было ретироваться! Срочно! Она поспешно выскочила из-за стола, надеясь одним махом отделаться и от жутковатой Родригес, и от надоедливого Малфоя, и, разумеется, от дурацкой метлы. Однако, видимо, кто-то особо рукастый предусмотрительно обработал чёртову «Молнию» каким-то неизвестным заклятием, так что теперь та, весело виляя хвостиком, повсюду таскалась за ней по пятам. Как приклеенная! Не помогали ни Депульсо, ни Флиппендо, ни другие известные Гермионе виды Отталкивающих чар. В запальчивости она уже хотела было применить Инсендио, дабы спалить навязчивую преследовательницу до тла. Но тут влез Рон, безапелляционно заявивший, что тогда их дружбе гарантированно придёт конец. Что ж, раз вариант с кострищем в розовых тонах отпадал, Гермионе пришлось пустить в ход коварную уловку. Как нельзя кстати сыграл на руку тот факт, что у назойливой метлы напрочь отсутствовали мозги, поэтому она доверчиво прошелестела за хозяйкой в неприметную подсобку возле кабинета Зелий …да так там и осталась! Потому что тут же включившая сверхзвуковую скорость Гермиона в мгновение ока выскочила наружу, крепко-накрепко захлопнув за собой дверь. Что тут началось! И оглушительный грохот, и яростные удары, и душераздирающий треск! Метла не хотела оставаться одна. Она хотела к любимой хозяйке. Но Гермиона никогда не меняла своих решений. Даже перед лицом врагов! Так что негоже ей было идти на поводу у какой-то там деревяшки. Поэтому, взяв себя в руки, она напоследок обработала дверь в подсобку Заглушающими чарами и, запихнув поглубже непонятно откуда взявшееся чувство вины, торопливо проследовала на Травологию. Однако… потом её ещё долго грызло какое-то странное чувство… Словно она сделала что-то не так… Зато вот в четверг намечался действительно замечательный денёк! Сдвоенная Трансфигурация, Чары, Арифмантика и самое главное — факультатив по Зельям… М-м-м… Казалось бы, факультатив, Зелья, Снейп — куда уж хуже? Но как бы не так! Ведь Гермиона поставила перед собой весьма амбициозную задачу — стать лучшей ученицей Хогвартса, для чего ей, конечно же, требовалось оставаться на хорошем счету у своих профессоров. У всех профессоров! Без исключения! Так что сальный скальп мастера над отварами должен был занять достойное место в скромной коллекции из преподавателей, покорённых талантами Гермионы. Именно по этой причине она и пошла на риск, став невероятно усердной, но, к сожалению, пока что единственной шестикурсницей, посещавшей дополнительные занятия по Зельям. И надо отметить, её спорная инициатива действительно имела определённый успех — в отношениях с самым невыносимым профессором Хогвартса наметился явный прогресс. Ей даже доверили маленький ключик от шкафчика с пустыми пробирками. Подумать только! Целый ключик! Теперь оставалось лишь только не срезаться на финишной прямой и дожать сварливейшего из самых сварливых профессоров до конца, так что на каждом занятии Гермиона была предельно собрана, проявляя чудеса трудолюбия. А потому, зайдя в кабинет, она тут же постаралась выбросить из головы все ужасы прошедшей недели и полностью отдалась процессу заготовки ингредиентов, тихонько мурлыкая себе под нос весёлую песенку. Снейп смерил её суровым взглядом и, видимо, не оценив выбранный репертуар, скрылся в подсобке. «Ну и пусть! — решила про себя Гермиона. — Сегодня я сварю такое зелье, что мало ему не покажется! Итак, приступим. Взять колбочку, зажечь горелку. Нужно не забыть убавить огонь, как только пойдут первые пузыри. А то ведь иначе может случится большой бадабум! Что же там дальше? Добавить бадьян? Прекрасно! Ох, кажется, я что-то забыла… — Она растерянно пошарила глазами по столу. — Ну конечно же! Мензурку с кровью саламандры… Вот ведь чёрт! Так и опростоволоситься недолго! И как же теперь поступить?» Во избежание взрыва от нагревавшейся колбы с бадьяном нельзя было отвлекаться ни на минуту, поэтому Гермиона, продолжая неотрывно следить за процессом кипения, осторожно завела руку за спину, надеясь отыскать заветную мензурку на ощупь. «Только бы ничего не разбить! — судорожно размышляла она. — Ага! Вот, похоже, и мензурка! Отлично! Но… погодите… погодите… Что-то здесь явно не так…» Гермиона бросила беглый взгляд через плечо и… окаменела. Вот же дьявол, там стоял долбаный Малфой. Наперевес с долбаной розовой метлой! Метлой, которую Гермиона крепко-накрепко сжимала за долбаное отполированное древко! — Видишь, Грейнджер, она совсем не страшная! — чарующим голосом проворковал он, гипнотизируя свою жертву чувственными интонациями. Неужели он только что не постеснялся пустить в ход вейловские штучки, которыми издревле славился их род? — Просто погладь её. Обещаю, вам обеим понравится. Потрясённая Гермиона не знала, на что в данный момент пялится больше: на чёрные крапинки в серебристых глазах, впервые оказавшихся так близко, или на злосчастную метлу, восторженно трепещущую каждым прутиком от долгожданной встречи с непутёвой хозяйкой. Да что же это за фигня такая! Ни в коем случае нельзя было рассиропиться и размякнуть… Внезапно позади раздался оглушительный грохот. Взорвалась чёртова колба с бадьяном! Что ж, видимо, её коллекции из преподавателей навсегда было суждено остаться неполной… Выслушав целый поток отборной брани от не на шутку разгневанного Снейпа и неохотно сдав по́том и кровью выстраданный драгоценный ключик от шкафчика с пробирками, Гермиона дала себе чёткую установку — в пятницу ни за что не попадать впросак. Задачка предстояла не из лёгких, потому как по закону подлости, первый урок должен был пройти в атмосфере дружеского единения с гордостью Хогвартса — образцовым факультетом, на котором учились самые галантные и обходительные волшебники в школе… «Сли-и-изе-е-ери-и-ин! — мысленно простонала Гермиона, окидывая мрачным взором целое море серебристо-зелёных галстуков, затем случайно наткнулась на злорадно усмехавшегося Малфоя и твердо решила не сдаваться. Вскинув голову, она с царственным видом гордо прошлёпала к своему месту, искренне надеясь, что хотя бы на Истории магии её оставят в покое. Занудность профессора Бинса давно ни для кого не являлась секретом, а потому большинство учащихся предпочитало забиваться куда подальше и там самозабвенно давать храпака. Большинство… Но только не Гермиона! Она всегда гордо восседала в самом начале класса. И пусть в радиусе нескольких ярдов от неё не было ни одной живой души, зато никто не мешал ей прилежно учиться. Именно поэтому первая парта и превращалась в надежное убежище от любых нападок со стороны вконец осатаневшего Малфоя. Однако, судя по всему, тот был решительно настроен доказать обратное, а потому, как только Гермиона устало опустилась на свою скамью, он тут же отпочковался от слизеринской компании и уверенно окопался у неё за спиной. По классу пронёсся изумлённый вздох, и Гермиона, едва не лопаясь от злости, грозно прожгла паршивца уничтожающим взглядом. «Чёрт-чёрт-чёрт! Только не это! — лихорадочно крутилось у неё голове. — Что же Малфой себе позволяет! Не приведи Мерлин, кто-то доложит Франческе Родригес!» Даже профессор Бинс на секунду оторвался от конспектов, удивлённо поправил очки и меланхолично поинтересовался: — Мистер Малфой, а вы часом не заблудились? — Ни в коем разе! — самодовольно осклабившись, ответил тот и достал из сумки упаковку леденцов «Берти Боттс». — Я именно там, где и хочу быть! Да что же это за формулировки такие! До чёртиков обеспокоенная Гермиона тут же пообещала себе, что после занятий всенепременно опрыскается спреем от сглаза. С ног до головы опрыскается! Даже в труднодоступных местах! Ведь прошлая жертва ревнивой Родригес целых две недели не вылезала из Больничного крыла! Бинс безразлично кивнул и приступил к своей традиционной вялой бубнёжке. Ну а Гермиона, изо всех сил стараясь не обращать внимания на неприятное соседство, привычно стала фиксировать за ним основные тезисы. «Что же затеял хорек? — никак не могла взять в толк она. — Не на Бинса же он сюда посмотреть уселся!» И тут… сзади что-то зашуршало. «Ну вот, началось!» — сразу же напряглась Гермиона. Однако Малфой продолжал всё так же бездействовать, заставляя её томиться в ожидании неминуемого нападения. А то, что это самое нападение произойдёт, не вызывало абсолютно никаких сомнений! Ведь подозрительный шорох не прекращался ни на секунду. «Чёрт, какой же раздражающий звук!» — промелькнуло в голове у Гермионы. Как будто бы кто-то прогрызался зубами прямиком к ней в мозжечок! Прошло ещё несколько мучительных минут, но дальше шуршания дело так и не шло… И только когда Гермиона сообразила, что, отвлекаясь на посторонний шум, записывала одну и ту же фразу вот уже по второму кругу, её вдруг осенило… Она возмущенно развернулась и… наткнулась на светившееся явным превосходством смазливое лицо Малфоя. В руках тот сноровисто и методично комкал фантики из-под долбаных конфет. — Грейнджер, мне не составит особого труда делать это хоть целую вечность! — ехидно сообщил он и зашелестел фантиками ещё громче. — Как думаешь, будут ли твои записи настолько же безупречными, если я продолжу в том же духе? Откровенно говоря, Гермиона не знала, однако к концу занятия имела возможность наглядно убедиться — нет, не будут! Совсем… Ну а издевательски лыбящийся Малфой, прежде чем свалить в свой поганый серпентарий, мстительно пообещал, что обязательно вернётся по её душу на следующем же уроке Истории магии. А вот это уже совсем ни в какие рамки не лезло! Ведь профессор Бинс как раз добрался до невероятно важной темы, освещавшей серию гоблинских восстаний. Целую серию! Чёрт, теперь ей точно никогда не сдать финальные тесты! От открывающейся мрачной перспективы у Гермионы тут же мигом разболелась голова, и она отползла к себе спальню, где в течение нескольких часов отпивалась благословенным чаем. «Вот бы не видеть Малфоя до самого окончания Хогвартса! — никак не в силах успокоиться, размышляла она. И кто бы мог подумать, что в субботу с утра пораньше Гермиона сама обшарит практически каждый закоулок замка, лишь бы только найти куда-то запропастившегося гадёныша… А всё дело было в том, что прямо после завтрака её ждал один весьма неприятный сюрприз, неожиданно разом обесценивший все прежние шалости Малфоя. Кто-то стащил из библиотеки единственный экземпляр «Азиатских противоядий»… Ну как — «стащил»… Официально взял почитать… По всем правилам! И даже оставил отметку в карточке, не забыв, разумеется, пририсовать рядом метлу. Конечно же, розовую! «Вот же урод! — мысленно кипятилась Гермиона. — Знал ведь, что я выбрала именно эту тему для доклада по Зельям!» Что и говорить, она была поистине безутешна и даже опустилась до того, что выследила малфоевских прихвостней и вежливо — практически без применения волшебной палочки! — выпытала у них, куда же делся их славный предводитель. Вообще-то, те даже как будто бы особо и не сопротивлялись, разом выдав своего дружка с головой. Как оказалось, Малфой прохлаждался на отработке. Что само по себе, конечно же, не могло не порадовать. Значит, всё-таки существовала справедливость в магическом мире! Слегка подуспокоенная этим жизнеутверждающим фактом Гермиона смело направилась вызволять из плена профуканный фолиант. Нужно было просто застать Малфоя врасплох! Настроив себя таким образом на боевой лад, она резко дёрнула дверь в каморку, за которой должен был скрываться обнаглевший мерзавец, на всех парах влетела внутрь и… оказалась в полной темноте. — А-а-а, Грейнджер! — поприветствовала её темнота. — Явилась наконец… А я-то гадал, когда же ты прорежешься. Заколебался ждать, если честно. Коллопортус! — Дверь позади Гермионы запечаталась намертво. — Люмос! Палочка послушно осветила ехидную гримасу на малфоевской физиономии. Он лениво потянулся к ней за спину и изящным движением зажёг несколько факелов, придавая комнатушке более-менее уютный вид. — А как же отработка? — жалобно пискнула Гермиона. — Пф-ф-ф! — отмахнулся Малфой. — Такая большая девочка, а веришь в сказки. Хотя странно, что ты так легко повелась. Видимо, мои парни всё-таки не подкачали! Не скрою, я опасался, что ты их тут же раскусишь. А она и раскусила бы, если бы в тот момент у неё перед глазами не стояли картины кровавой расправы над одним оборзевшим книжным воришкой. То-то малфоевские прихвостни были такими сговорчивыми! — Я-я-ясно, — протянула Гермиона, а затем… резко дёрнулась за волшебной палочкой. — Пф-ф-ф! — снова фыркнул Малфой. — Не это ищешь? — он весело помахал своим трофеем прямо у неё перед носом. Наверное, успел прикарманить, пока она дезориентировано хлопала глазами в темноте. Что ж, один раз вор — всегда вор. Между тем путей к отступлению не оставалось… — Ну вот чего ты ко мне прицепился? — взорвалась Гермиона. — Почему просто не можешь отвязаться? — А почему ты просто не можешь посадить свою костлявую задницу на чёртову метлу? — передразнил её Малфой. — Я уже и «Молнию» тебе подогнал! Дорогая вещица, знаешь ли. Разве сложно сделать ответный жест и проявить хотя бы каплю признательности? — Мои принципы не продаются! — пафосно заявила Гермиона, всегда втайне мечтавшая бросить эту фразу кому-нибудь в лицо. Малфой смерил её оценивающим взглядом и убеждённо возразил: — Еще как продаются! Вопрос, как и всегда, лишь в цене. Так сколько же ты стоишь, Грейнджер? У Гермионы разве что только пар из ушей не пошел от такого неприкрытого хамства. Да как он посмел? Но, видимо, Малфой вовремя успел заметить её вытянувшееся лицо, а потому неожиданно сменил тактику. — Ладно-ладно, — примирительно замахал руками он, — кажется, мы чересчур увлеклись взаимными оскорблениями. Разумеется, мне понятен твой страх. Боязнь высоты и всё такое… Не переживай! Я буду рядом. С тебя и волоска не упадет во время тренировки. Гермиона замерла в полной прострации. Ярость схлынула столь же внезапно, сколь и появилась, уступая место сильнейшему шоку. Чтобы чистокровный сноб Драко Малфой защищал грязнокровку Гермиону Грейнджер. Нонсенс! Да она скорее поверит в то, что он съест собственный галстук! — Ты и я? Рядом? На метле? Сбрендил? — растерянно пролепетала она. — А что такого? — нахмурился Малфой. — Я, между прочим, прекрасно держусь в воздухе. Получше Поттера! Так что ты будешь в надёжных руках. А вообще, — он сделал паузу, дабы придать больший драматический эффект, — если хочешь, можешь называть меня Драко… «Вот же гадство! — беззвучно выругалась про себя Гермиона. — Приехали! Ну коне-е-ечно! Всю жизнь мечтала! Да он точно умом тронулся! Или же… Или же всё дело в том, что кто-то крепко взял его за аристократические яйца…» — Ладно, Дра-а-ако! — неприязненно покатав на языке ненавистное имя, ехидно проворковала она. — Давай, вскрывай карты! Что там у тебя стряслось? — Что ты имеешь в виду? — попытался было закосить под дурачка Малфой, но Гермиона-то прекрасно знала, чей табель пестрел одними сплошными Превосходно. — Колись, говорю! Что с тобой произошло? И обещаю, если история меня развлечёт, я не пошлю тебя по известному адресу прямо с порога. Да, если честно, ей уже и самой стало до чёртиков интересно, в чём же здесь была заковырка. Искренне обрадовавшийся наметившемуся прогрессу Малфой бросил на неё непроницаемый взгляд, а затем, будто бы извиняясь, развёл руками. — К сожалению, Грейнджер, не могу. Правда не могу. Ведь, понимаешь… то, что происходит в квиддичной раздевалке, навсегда останется в квиддичной раздевалке. Чего-чего? Вот это новость! Самое удивительное, что точно такими же словами им ответил и Оливер Вуд, когда они вместе с Гарри попытались выведать у него причину странного поведения их злейшего врага. Что же там творилось в этой чёртовой раздевалке? Разврат, запретная магия или же что ещё похлеще? Эх, всё-таки любопытство — страшная вещь… — Нет, ты объясни, —потребовала возмущённая Гермиона, — почему все говорят мне одно и то же? Слово в слово! На вас что, наложили проклятие? Вы заделались попугаями? Или, допустим… заключили какой-нибудь пакт? — Малфой ничего не ответил, но по тому, насколько ярко загорелись его глаза, она тут же поняла, что попала в точку. — Всё-таки пакт о молчании? Да ла-а-адно! — Шоколадно! — обрубил Малфой, отходя к шкафчику возле противоположной стены, и зачем-то вскользь обронил: — Воскресная тренировка по квиддичу обычно заканчивается ровно в восемь вечера. Ну что за чушь! И к чему ей была эта ненужная информация? Гермиона с недоумением покосилась на застывшего возле стены Малфоя, а затем… затем её взгляд сам собой медленно соскользнул к нему за спину… На запылённую полку… И она чуть было не выпрыгнула из собственной мантии от внезапного озарения! Ведь оттуда на неё весело поблёскивал тусклым светом кем-то давно позабытый Омут памяти. «Ах во-о-от оно что! — едва не всплеснула руками Гермиона. — А Малфой-то, оказывается, подготовился! Мда-а-а, как бы ни хотелось этого признавать, всегда приятно иметь дело со смышлёными волшебниками». Действительно, если она своими силами — без участия Малфоя! — аккуратненько обойдёт правила пакта и подсмотрит нужные воспоминания, то ничего страшного не случится. Восемь вечера в воскресенье, значит… Теперь-то ей было понятно! Главное — не напортачить с заклинанием. Она ведь ещё ни разу не применяла его на практике. Малфой бесстрастно протянул ей волшебную палочку и доверчиво повернул голову, предоставляя полный доступ к виску. — Только поосторожнее! — предупредил он и зажмурился. Гермиона кивнула в ответ и, не дыша, взмахнула рукой, вытягивая на свет переливавшуюся бледно-синим цветом тонкую нить. Вроде бы всё получилось! Она с облегчением выдохнула, опустила воспоминание в чашу и, сгорая от нетерпения, тут же нырнула следом. И сразу же наткнулась на восемь кубиков оголённого пресса Маркуса Флинта…