Бери пример со снитча, Грейнджер

— Грейнджер, позволь заметить, сегодня с утра ты выглядишь так, будто бы тебе жизненно необходимо срочно покататься на метле… Погруженная в свои мысли Гермиона вздрогнула от неожиданности и в ужасе застыла на месте, забыв, как дышать. Нельзя сказать, чтобы она была робкого десятка. Совсем напротив! Во всей магической Англии не нашлось бы и пары вещей, которые могли бы заставить её испугаться не на шутку. Должность лучшей подруги того-самого-мальчика обязывала. Ну подумаешь, размножавшиеся как комары во время дождя Пожиратели смерти и набившие оскомину неуклюжие потуги старины Волан-де-Морта возродиться на свет! Скукота смертная! Да и повторявшиеся из года в год головокружительные приключения в компании с легендарным Гарри Поттером, по правде говоря, уже давно перестали отдавать былой новизной. Прямо День сурка какой-то — иногда аж на зевоту пробирало! Но вот вид главного красавчика школы, а по совместительству злейшего врага и — внимание, внимание, не пропустите самого важного! — конкурента на пути к получению титула лучшего ученика Хогвартса Драко Малфоя, которому вдруг ни с того ни с сего приспичило полюбезничать с ней по дороге на завтрак… Это что-то за гранью реальности. Гермиона подозрительно покосилась на до омерзения приветливое лицо. Фу-у-у, жуть какая! Ни следа неприязни! Такое впечатление, что ночью произошло нечто непоправимое, и теперь привычный мир уже никогда не будет прежним. Что ж, сюрпризы Гермиона не любила. Ничего не попишешь — такая натура. Поэтому она тут же тщательно просканировала возвышавшегося перед ней Малфоя на предмет злонамеренного магического воздействия, потому что, судя по всему, кое у кого неожиданно разом слетели все предустановленные родителями чистокровные настройки. Ну вот скажите на милость, где же столь привычные и отработанные до автоматизма презрение и холод в глазах? Тех самых глазах невероятно серебристого цвета, один лишь беглый взгляд которых гарантировано заставлял любую половозрелую ведьму умирать от желания прикоснуться к недоступному телу… Однако Гермиона вовсе не страдала суицидальными наклонностями и, уж конечно, умирать из-за сильно переоценённой мускулистой тушки не собиралась. Ну а желание Малфой мог вызывать только одно — придушить мерзавца, чтобы тот уже точно не смог ненароком подвинуть её с первого места в рейтинге лучших учеников Хогвартса. Да и вообще, Гермиона всегда наивно полагала, что правила их общения давно оговорены, а чувства взаимны. — Заглохни, грязнокровка! — Пойди и приласкай мандрагору, хорёк! Так было всегда. Что же пошло не по плану? Где они оступились? О Мерлин! Сейчас глаза Малфоя светились из-под белобрысой чёлки с наводящей оторопь доброжелательностью, а в голосе не ощущалось и капли превосходства… Чёрт, да он ещё и улыбался! Дружелюбно так. По-приятельски. Мра-а-ак! Аж кровь стыла в жилах! Вот же гад! Испортил такое чудесное утро. И за что ей только всё это? Ведь Гермиона не сделала абсолютно ничего плохого. Она просто тихо-мирно шла на завтрак и, как и любая настоящая англичанка, мечтала начать день с бодрящего глотка свежезаваренного чая, одновременно размышляя над преинтереснейшей задачкой, которую умудрилась подкинуть ей лисица Джинни Уизли. Накануне они славно поболтали в общей гостиной, и та на условиях абсолютной секретности доверительно сообщила Гермионе, что, оказывается, Седрик Диггори весьма похорошел за лето. А если, к тому же, иметь в виду тот факт, что ладони у него просто невероятно больших размеров, выводы напрашивались сами собой. На этом месте Джинни, кокетливо поиграв бровями, подмигнула собеседнице. Гермиона, естественно, подмигнула ей в ответ, но, по правде сказать, так ничего и не поняла. Однако признаться в подобном, означало навсегда подмочить репутацию самой подкованной и эрудированной ведьмы современности. Тем не менее ребус с руками Диггори прочно засел у неё в голове, заставляя вновь и вновь мысленно возвращаться к вчерашнему разговору. Почему же, во имя Мерлина, площадь ладоней Седрика так сильно влияла на общий градус его привлекательности? В чём здесь была связь? Разгадка незримо витала где-то рядом, но Гермионе никак не удавалось поймать её за хвост. Она думала об этом всё утро: пока чистила зубы, пока надевала школьную форму, пока шла по коридору в Большой зал, где её, собственно говоря, и подловил чёртов Малфой… И вот чего только его принесла нелёгкая? Но, как и в случае с загадкой Джинни, в голову не приходило абсолютно ничего путного, так что Гермиона уже всерьёз начала опасаться за собственные умственные способности. Вот если бы она так же как и Седрик Диггори невероятно похорошела за лето, тогда можно было бы предположить, что Малфой просто-напросто позарился на симпатичную мордашку. Но нет! Никаких изменений в её внешности не наблюдалось. Гермиона вовсе не считалась красоткой. Внешность как внешность: ноги ходят, руки колдуют, голова думает. И никаких там точёных скул, пухленьких губок и прочих манящих изгибов крутых бедер. Даже ладони, как на зло, остались прежними: сухими и маленькими. Поэтому вариант, что многоопытный слизеринский ловелас пал жертвой её неотразимого обаяния, отметался сразу же. Безжалостно. На подлёте. Ну, как бы и ладно! Не очень-то и хотелось! Значит, для поиска решения нужно было копнуть немножечко глубже. Всё оказалось бы значительно проще, если бы их с Малфоем связывал какой-никакой социальный бэкграунд… Ну, к примеру, стань они оба старостами, и вуаля — повод для общения возник бы сам собой. А что? Отдельная башня, общая ванная и, разумеется, целая куча обязанностей, распределение которых подготовило бы благодатную почву для ежедневных споров и склок. Но Гермиона не желала быть старостой, она желала учиться, так что брать на себя сверхурочную бесполезную нагрузку и нянчиться с первогодками ей не улыбалось. Поэтому, как только на горизонте замаячил заветный значок, она тут же умыла руки, разумеется, не забыв напоследок порекомендовать на эту ответственную должность чрезвычайно сознательного и положительного во всех отношениях юношу по имени Драко Малфой. Коварный план был прост — если поганца придавят дополнительные обязанности, конкуренция за первое место в рейтинге учеников сразу же подутихнет. Гермиона даже втайне мечтала о том, чтобы напарницей к Малфою поставили какую-нибудь соблазнительную фифу в коротенькой юбчонке. Сексуальную и с длинными ногами. Ну а дальше — всё было просто. В фантазиях Гермионы Малфой окончательно сходил с ума от влюбленности, обрывал все имевшиеся многочисленные, но абсолютно незатратные по времени интрижки и посвящал всего себя новой пассии. И как итог — у него не осталось бы ни одной свободной минуты на дополнительные занятия. А то, понимаете ли, кто-то взял за правило регулярно выёживаться перед профессором Флитвиком, то и дело используя непонятно откуда взявшиеся замысловатые заклинания… Пусть уж лучше этот самый «кто-то» послушно утюжит начищенными до блеска ботинками холодные плиты коридоров во время ночных дежурств. Разумеется, в компании напарницы. Ну а потом… потом хотелось бы надеяться, что гормоны сделают своё грязное дело… Однако, похоже, у мозговитого Малфоя тоже имелись определённые планы на предстоящий учебный год. Безостановочно спариваться он не желал, а может быть попросту не испытывал никаких тёплых чувств к романтике позднего патрулирования и колдовской притягательности тёмных ниш. В любом случае, от значка старосты засранец отказался наотрез. А жаль! Как бы то ни было, никакого — пусть даже и самого завалящего! — социального бэкграунда у них не наблюдалось, как не наблюдалось и никакого другого повода для столь раннего и весьма утомительного рандеву. Хотя подождите! Кажется, Малфой что-то там пробухтел насчет полётов… Простите… Полёты? Какие ещё там полёты! Тем более в такую рань! Тем более с её боязнью высоты! Тем более в компании с Малфоем! Мерлин, да что же с этим болваном всё-таки было не так? Гермиона ещё раз грозно смерила Малфоя изучающим взглядом. Вот вроде бы всем удался: и смазливый, и богатый, и — ладно, наедине с собой можно признаться! — сообразительный, но все вышеперечисленные несомненные достоинства перечёркивал галстук серо-зелёного цвета. «Опасность, опасность! — так и кричал он. — Перед тобой коварный и очень непорядочный человек! Отбрось сомнения! Атакуй! Ну, или просто хотя бы соблюдай социальную дистанцию!» Что ж, этим прекрасным утром слегка заспанная Гермиона вовсе не хотела бессмысленной и беспощадной резни на палочках. Ей было достаточно тишины, покоя и, разумеется, её любимого чая… «Что там сегодня в меню? — мысленно прикинула она. — Улун? Пуэр? Нет-нет, после пережитых волнений стоит хотя бы немного подумать о подпорченном здоровье. А не побаловать ли мне себя имбирно-цитрусовой смесью, которой всегда так славились хогварсткие домовики?» Весьма приободренная собственной мудростью Гермиона тут же перешла к активным действиям, без лишних сантиментов собираясь обогнуть перегородившего весь проход Малфоя по широкой дуге. Ну а магические дуэли можно было отложить и на потом. Тем более вроде бы как на кровавую баню этот неугомонный придурок пока ещё не заработал. Она немного попятилась назад, а затем осторожно и аккуратно — по стеночке — заскользила прочь по направлению к Большому залу, ни на секунду не отрывая от Малфоя настороженного взгляда. Тот в немом изумлении во все глаза таращился на неё в ответ. «Вот та-а-ак, — мысленно подбадривала себя Гермиона. — Нужно просто представить, что передо мной опасное препятствие. Лужа бубонтюберского гноя, например! Да-да, именно лужа! Вонючая и мерзкая». Она настолько увлеклась своей фантазией, что даже наморщила нос, буквально почувствовав отвратительный запах. За версту пахнувший дорогим французским парфюмом Малфой обиженно засопел и поспешно принялся инспектировать свой внешний экстерьер на предмет досадных проколов. Видно, знатно перепугался, что по головотяпству где-то допустил промашку. Ну, зато паршивец занялся делом! А это значило только одно — ничто сейчас не стояло на пути между Гермионой и чашкой дымящегося ароматного чая. «Попрошу-ка я добавить немного мяты, подлечу, так сказать, нервишки», — мечтательно промурлыкала себе под нос она и, поправив мантию, чинно проследовала дальше. Однако благодушный настрой оказался безнадёжно испорчен. После такого стресса парой чашечек проблемы не залить. Нужен был целый чайник! Не меньше! — Грейнджер, ты куда? — неожиданно раздалось за спиной. Чёрт, да это же Малфой! Вот и чего он, спрашивается, привязался? Какой же настырный! Если бы он так гонялся за снитчем, цены бы ему не было. Гермиона, естественно, решила не оглядываться, усиленно делая вид, что оглохла. — Да погоди же ты! — в голосе Малфоя послышались первые нотки едва сдерживаемого и такого привычного раздражения. Ну вот, другое дело! А то будто с Луны свалился! Однако останавливаться и разбираться в этом театре абсурда Гермиона не собиралась, а потому только прибавила ходу. До Большого зала оставалось не более ста ярдов… — Мы просто поговорим! Быстрее, быстрее, ещё быстрее! Не будет же Малфой унижать своё высочество безобразной публичной сценой? — Да притормози ты! — прозвучало уже практически над ухом, и Гермионе поневоле пришлось перейти на бег. «Чёрт, вот же придурок! — мысленно негодовала она. — И где же, позвольте узнать, наша знаменитая фамильная спесь? Как будто вожжа под хвост попала, ей богу!» — Ты… ты не понимаеш-ш-шь, — запыхавшийся Малфой своей настырностью начинал напоминать надоедливый бладжер. — Ты… ты… ты должна… нет… просто обязана взлететь! И лучше бы тебе это сделать до обеда! Гермиона надсадно застонала. Ох, только бы поскорее добраться до Большого зала! А там милые сердцу Гарри, Рон, Джинни, Седрик Диггори с невероятно огромными ладонями и… чай. Целое море чая, дарящего спокойствие и полное умиротворение… Она ненадолго отвлеклась, стараясь вписаться в поворот, и упустила момент, когда Малфой, поднатужившись, в невообразимом прыжке умудрился схватить её за краешек мантии. — Попалась! — самодовольно заявил он, его лицо не предвещало ничего хорошего. Гермиона потрясённо замерла, шокировано уставившись на руку Малфоя. И с каких это пор грязнокровки перестали быть разносчиками заразы? Надо признать, её всегда забавляло, как некоторые чистокровные идиоты в панике отскакивают в сторону, стоило им только заметить на горизонте недостойную светлого звания волшебника персону. Ну а Малфой всегда был отважным предводителем этих самых идиотов! И до чего же он докатился теперь? Стоял себе спокойненько рядом, пытался отдышаться… и крепко-накрепко сжимал в кулаке край её мантии. С таким видом, будто скорее оближет ствол Гремучей ивы, чем отпустит. Чёрт, только бы их никто не увидел! А то картинка вырисовывалась, прямо-таки скажем, двусмысленная! «Нет-нет-нет! — беззвучно взмолилась Гермиона. — Убери от меня свои наманикюренные культяпки!» Только ещё проблем с малфоевскими поклонницами ей и не хватало! Чего только стоила одна когтевранка Франческа Родригес со своими безумными чикитос. Да эти фурии ей все волосы повыдергивают за подобные фривольные выходки! Чёртовы мексиканские корни! Какой же всё-таки этот Малфой… легкомысленный. Родригес и так уже давно с катушек съехала из-за скандальных слухов о его бесчисленных любовных похождениях, а тут такое… Откуда берутся эти самые скандальные слухи, учитывая тот факт, что все рубежи к малфоевскому телу зорко охранялись латиноамериканскими бандитос, а сам он ни разу не был пойман за руку, Гермиона не знала, но даже если допустить, что половина из них правда, то оставалось только удивляться, каким образом белобрысый гадёныш находил время на учебу. Да у любого другого от подобного расклада давно бы крыша поехала… Вот, кстати, и неплохое объяснение сегодняшнему инциденту. Ведь всё та же пресловутая Джинни Уизли не далее как на днях авторитетно утверждала, что с самыми завзятыми ходоками по ведьмам такое иногда происходит… Она назвала это явление весьма поэтично — сексологический Ступенфай головного мозга. Что ж, подобная идея была отнюдь не лишена смысла! Не секрет, что в любом деле самое главное — чувство меры, а если переусердствовать, то рано или поздно столкнёшься с серьёзными проблемами. Вот, видимо, Малфой и столкнулся. Это ж надо додуматься! Прилюдно! Обратиться! К ней! С какой-то ахинеей! Да ещё и удерживать её силой! Даже без палочки! Так по-маггловски! Чё-ё-ёрт! Однако не зря же Гермиона Грейнджер была широко известна тем, что никогда не пасовала перед трудностями. Поэтому она решительно собрала в кулак все имевшиеся в наличие резервы, одним резким выверенным движением вырвалась на свободу, а затем, не тратя времени даром, что есть мочи припустила к заветным дверям в Большой зал. — Да ты издеваешься! — донесся до неё разочарованный голос. Нет-нет, кто издевался, так это Малфой! И причём самым беспощадным образом! Они же всегда враждовали. Всегда! С первого дня обучения в Хогвартсе! А сейчас уже шестой курс! Поздновато размениваться на вежливые беседы! Наконец-то оказавшись под безопасным сводом Большого зала, Гермиона постаралась придать себе максимально степенный вид и неспешно прошествовала к столу, за которым уютно расположились её лучшие друзья. — Ты опоздала, — с набитым ртом указал ей на и без того очевидный факт Рон. Ну вот и в кого он такой был! — Сколько раз повторять, я никогда не опаздываю, — устало помассировав виски, пробормотала Гермиона, — я лишь изредка задерживаюсь. А ещё я хочу чая! С цитрусами и имбирём. И с мятой! Побольше мяты, пожалуйста! — Что-то случилось? — осторожно поинтересовался Гарри. Открыто признаваться в собственных проблемах, а тем более навешивать их на своих друзей было вовсе не в характере Гермионы, поэтому в ответ она лишь только неопределённо пожала плечами и с энтузиазмом пошарила глазами по столу в поисках вожделенного чайничка. — Так в чём дело? — продолжал настаивать Гарри. — Спорим, это Малфой? Гермиона поперхнулась собственным дыханием и в изумлении уставилась на друга, не в силах понять, каким это образом он так быстро добрался до сути. Поразительные прозрения были больше по её части. Но Гарри не стал затягивать интригу и просто кивнул на слизеринский стол. Ну а там… там царило поистине безудержное веселье… Громче всех гоготал капитан команды по квиддичу Маркус Флинт. Не отставали от него и остальные: Грэхэм Монтегю беззастенчиво ржал в полный голос, Эдриан Пьюси интеллигентно давил лёгкую улыбку, Крэб и Гойл ухохатывались, держась за бока, а трио, состоявшее из Люциана Боула, Перегрина Деррека и Майлза Блетчли, устав надсадно хихикать, утирали друг другу выступившие от смеха слёзы. Ну а в центре всей этой вакханалии восседал насупившийся и до предела сосредоточенный Драко Малфой, который, не обращая абсолютно никакого внимания на окружавшее его безобразие, слал в сторону гриффиндорцев весьма красноречивые взгляды и даже пытался что-то яростно проартикулировать. К своему несчастью, Гермиона прекрасно умела читать по губам, и она готова была поклясться на бороде Дамблдора, что этот придурок через весь Большой зал нахально спрашивал её: «Полетаем?» Она поджала губы и гордо вздёрнула подбородок. Вот же кусок идиота! Маркус Флинт добродушно похлопал расстроенного Малфоя по спине и что-то тихонько шепнул ему на ухо. Тому бы насторожиться. В конце концов, не стоило забывать, что излишней заботой о ближнем Слизерин не славился никогда. Но, судя по всему, череда утренних неудач изрядно притупила малфоевские инстинкты, и он цеплялся за любую подвернувшуюся возможность. Но чтобы опуститься до такого? Гермиона обомлела от неловкости, когда увидела, что тот, высунув от усердия язык, изо всех сил прилежно пытался что-то неумело показать ей на пальцах, вызвав тем самым новый — ещё более громогласный — взрыв хохота… «И что это за ерунда? — мрачно подумала вмиг покрасневшая Гермиона. — Какая-то пантомима? Неужели полёт? На долбаной метле? Серьёзно? Ну спасибо, Флинт! Услужил!» Какие же всё-таки эти слизеринцы преотвратные! Взять хотя бы капитана их команды по квиддичу. Ведь по всем правилам он должен был своим поведением подавать пример остальным, а Флинт вместо этого только подливал масло в огонь. То ли дело гриффиндорская сборная... Вот где была и бескорыстная взаимопомощь, и полное бесстрашие и настоящая отвага. А всё потому, что возглавлял её живое воплощение благопристойности, ходячий образец для подражания и, разумеется, просто замечательный парень Оливер Вуд. Гермиона доброжелательно покосилась на другой конец стола, где сидели семикурсники, и чуть было не расплескала весь свой драгоценный чай. Нет, ну вы только подумайте! Тот самый Оливер Вуд, на которого она минуту назад разве что только нимб не повесила, открыто и совершенно бесстыдно ржал вместе с чёртовыми слизеринцами, то и дело обмениваясь с Флинтом заговорщицкими перемигиваниями. Что бы тут ни происходило — он был в курсе. Хотя чему здесь удивляться, учитывая, как часто эти двое зависали вместе на квиддичном поле. Вывод напрашивался сам собой — кругом одни предатели! Гермиона бросила подозрительный взгляд на нервно теребившего прядь непослушных волос Гарри. Он ведь тоже играл за сборную Гриффиндора, а значит мог что-то знать. Но тот лишь аккуратно поправил очки, подлил взволнованной подруге кипятку и клятвенно пообещал сразу же после завтрака разнюхать у Оливера, в чём же тут дело. Немного успокоенная Гермиона попыталась было сосредоточиться на трапезе, но ни нежные бисквиты, ни аппетитные тефтели, ни даже — страшно сказать! — любимый ароматный чай больше не приносили ей никакого удовольствия. А из-за слизеринского стола на неё продолжала таращиться пара горящих странным огнём серебристых глаз… Гермиона поёжилась. Какое-то странное чувство… Вроде бы даже и не преотвратное… Как будто бы к ней в руки нежданно-негаданно попало нечто важное. Нечто такое, без чего Малфою точно не жить. Что ж, как ни удивительно, к подобному можно было и привыкнуть… Так началась самая долгая и изнурительная неделя за всю историю обучения Гермионы Грейнджер…