Царство обречённое

      Как и предполагал принц, жена его пряталась в покоях. Лишь только зайдя в дом, он сразу услышал ее истошный крик, а после звук падающей мебели. Локи вошел в комнату, а его золотая броня и рогатый шлем растворились в воздухе.       Сигюн была растрепана, она стояла посреди покоев, а вещи и мебель были раскиданы по полу. Ее ярость и боль были осязаемы в воздухе.       - Ты монстр, - выдохнула девушка, поднимая глаза на мужа.       - Известный факт, - рыкнул Локи. - Не делай вид, что не знала этого.       - За что, Локи, за что?! - закричала Сигюн. - За то, что он был со мной в минуты боли, которой виною стал ты?!       - Не я вырезал наш союз из своей памяти! Не я изгнал тебя, не я тебя бросил!       - Но и не Галлон! - Сигюн сдерживала рыдания. - И он не трогал меня!       - Он тебя любил! - заорал Локи.       - Так вот в чем дело? Никто не должен меня любить?!       Локи на секунду запнулся.       - Он единственный, кто помог мне... Единственный, кто помнил, как весь Асгард меня предал!       - Я просил показать мне все!       - Ты ничтожество! И не заслуживаешь заглядывать мне в душу!       Сигюн кинулась прочь.       - Ты не имеешь права скрывать от меня часть моего прошлого, - жестко рявкнул Локи, хватая свою жену за локоть и разворачивая к себе.       - Ты не заслужил это прошлое, - прошипела Сигюн, смотря прямо в зеленые ядовитые глаза.       - Не решай за меня. Я его даже не помню!       - И я бы хотела забыть, - Локи увидел в глазах принцессы промелькнувшую боль, которую воительница так старалась скрыть.       - Что я такого натворил?!       Умирая от гнева и поняв, что не вывернется из цепкой хватки своего мужа, Сигюн наконец-то сдалась. Богиня рывком положила руки на щеки мужчины, а затем, не разрывая тяжелого зрительного контакта, притянула его лицо к себе, встречаясь с ним лбами.       В эту секунду мир вокруг них померк, и Локи провалился в воспоминания своей жены. *       Их лица оказались очень близко, когда юный принц навис над своей жертвой в пустом коридоре дворца Асгарда. Его зеленые глаза насмешливо изучали девушку, но та старалась смотреть на принца с вызовом, пряча свой страх перед ним. Репутация Локи вызывала в ней только презрение.       - Один поцелуй, - вновь произнес юноша, наклоняясь ближе к замершей девушке. - Я принц, я могу получить все, что хочу.       - Готова поспорить, что не все, мой принц, - голос его жертвы звучал решительно, но дрогнул в самом конце, что не скрылось от Локи.       Принц самодовольно усмехнулся, но прежде, чем успел что-то еще сказать, девушка выскользнула прочь.       - Я не расскажу Теорику о вашей настойчивости, - благородно пообещала она, сделала книксен и поспешила удалиться, пока щеки ее не начали пылать от страха, смущения и гнева.       Воспоминание затуманилось, залилось красками и вспышками. Новые образы предстали сначала расплывчато, но вскоре голоса и лица стали четкими.       Огромный зал для празднеств был переполнен. Множество асов сидели за длинным столом, который возглавляла царская семья и сам Всеотец. Собравшиеся весело и громко кричали, перебивали друг друга в желании рассказать одну историю лучше своего товарища.       Багровые ястребы не так давно вернулись из последней вылазки в Ванахейм, где пребывали по поручению Одина, вновь латая разваливающийся союз двух миров и неся слово Всеотца. Они увлеченно рассказывали о своих сражениях с ванами на границе миров, захлебываясь пивом.       Один довольно хохотал над их рассказами, увлеченный праздным настроением.       Неожиданно из-за стола поднялся широкоплечий воин с тонкой бородой, вслед за ним поднялась юная девушка, что жалась к его руке весь вечер.       - Всеотец! - громко обратился воин к Одину, затмевая все другие голоса. Все внимание обратилось к поднявшейся с мест паре. Удостоверившись, что царь внимательно слушает его, воин уверенно продолжил: - Каждый раз, когда мы возвращаемся с битвы домой, сердца наши ликуют. Каждый раз, когда мы покидаем родной дом... мы полны тоски, - воины вокруг одобрительно закивали. - И чем больше битв мы проходим, тем дороже становятся нам моменты, проведенные в родном доме с семьей, - девушка, что стояла подле него, сжала руку воина. - Всеотец! Перед всеми собравшимися, перед моими братьями, перед всей царской семьей я прошу тебя благословить мой союз с леди Сигюн, чтобы моя жена ждала моего возвращения домой, а я возвращался к ней даже из самого Хельхейма!       Взревели все воины, подняв свои кубки, а Всеотец жестом призвал их к молчанию, чтобы озвучить свое решение молодой паре. Он поднялся со своего места.       - Мой верный воин Теорик! Прекрасная леди Сигюн, - царь улыбался покровительственно и тепло. - Многое в моей власти в этом мире, но только не любовь. А потому и не в моей власти запрещать вам любить друг друга и создавать семью. Я дарую вам свое благословение и соединю вас узами брака перед всем Асгардом через пять дней на закате, - царь поднял свой кубок. - За возвращения домой, и чтобы наши семьи всегда ждали нас!       Все вскочили со своих мест, крича отчаянно и громко: "За возвращения домой!"       Пара влюбленных без стеснения вцепились друг в друга счастливым поцелуем, утопая в поздравлениях. Принц Тор кинулся к своим друзьям, но только его брат молчаливо покинул помещение, практически не замеченный никем, кроме своей матери. Фригг грустным взглядом проводила Локи, отчего-то ужасно переживая за его разбитое сердце.       Когда в следующий раз туман воспоминаний рассеялся, Багровые ястребы собирались в Норнхейм нанести визит королю троллей Гейрродуру.       Невеста прощалась со своим женихом, прося того вернуться целым и невредимым. Перед радужным мостом собрались люди.       - Теорик, мы выступаем, - окликнула задержавшегося воина воительница, что возглавляла Багровых соколов.       - Мне пора, - шепнул воин своей невесте и легко коснулся ее губ своими. - Когда я вернусь, ты станешь моей женой.       - И тогда ты больше не будешь меня покидать? - Сигюн грустно усмехнулась.       - О, как бы я хотел всегда быть рядом.       Обменявшись грустными понимающими взглядами, пара нехотя разлучилась, а после Радужный мост унес Теорика и Багровых ястребов прочь из Асгарда.       Туман в этот раз показался тяжелым и мрачным, будто таил в себе муки и боль, но потом яркие вспышки сильных эмоций, что таились в памяти Сигюн, осветили разум.       Девушка бежала по Радужному мосту, встречая вернувшийся отряд воинов Одина. Она разглядело лицо своего возлюбленного в толпе и обрушилась на него с крепкими объятиями. Теорик встревоженно замер, помедлил несколько секунд и только потом неуверенно обнял свою невесту. Сигюн показалось, что его сердце вот-вот вырвется из груди, но воин стоял на месте, не решаясь что-либо сказать или сделать.       Девушка заглянула в его глаза, смотря с такой любовью и нежностью, что Теорик заулыбался и провел кончиками пальцев по щеке Сигюн.       - Что с тобой, любовь моя?       - У меня сердце было не на месте... Меня одолевали странные предчувствия.       - Как видишь, все хорошо.       - Да, конечно, я зря волновалась...       Теорик не мог оторваться от влюбленного взгляда девушки, будто она впервые смотрела на него такими глазами. Он нерешительно наклонился к ее лицу, держа пальцами за подбородок, а затем легко коснулся губами нежных губ девушки. Их поцелуй вышел нежным, долгим, полным невысказанных чувств и эмоций.       Сигюн в эту секунду почувствовала, что жених никогда ранее не целовал ее так. С таким трепетным желанием, что у нее подкосились ноги. На Радужном мосту они стояли совсем одни и всё целовались и целовались... А Сигюн подумала, что влюбилась в Теорика с новой силой.       Нежность смешалась с тревогой, и воспоминание рассеялось туманом, оставив наблюдателей пребывать в сладкой неге, которую испытывали участники тех прошлых событий. А после новая волна унесла их разумы к дню прекрасной свадьбы.       Толпа шумела восторженно, встречая радостно жениха и невесту. Вокруг было столько цветов, что у Сигюн кружилась голова от благоухания. Ее мать Фрейя и дядь Фрейр стояли недалеко от Одина, что ждал их впереди, они аплодировали радостно и гордо, отдавая Сигюн в руки воина Теорика.       Когда счастливая пара достигла Всеотца, царь призвал толпу к молчанию, а затем пригласил всех богов засвидетельствовать брак юной девы и бравого воина. Один говорил тепло и долго, благословляя союз и желая влюбленным пронести свою любовь через миры и столетия, завести детей и продолжить свой почтенный род на радость Асгарда и других миров.       Не обошел в своей речи и Фрейра, подчеркнув, что подобный союз Теорика с достопочтенным родом Ньорда был честью для самого Одина, в чей личный отряд Багровых ястребов входил жених.       Когда Всеотец закончил со своей речью и благословениями, связанными магией для нерушимости союза, он призвал жениха и невесту обменяться клятвами.       Воспоминание затуманилось, будто на гладкой воде пошли круги. Теорик улыбался и произносил свою клятву, заставив невесту обронить несколько счастливых слезинок. Тот, кто подглядывал за ее памятью подумал, что либо она дорожит той клятвой и никому не хочет показывать, либо вычеркнула каждое слово из головы... Но правда открылась ему в самом конце воспоминания.       Когда же заговорила сама невеста, слова ее были четкими, выбитыми в воспоминании и в голове Сигюн навсегда.       - Клянусь следовать за тобой на самый край Вселенной, быть верной и преданной, не обидеть тебя ни словом, ни делом. Клянусь быть тебе опорой и поддержкой, не оставить ни в бою, ни в болезни. Клянусь... - она смотрела на Теорика с такой любовью, что даже Фрейя, богиня любви, слушала ее в небывалом восхищении. - Клянусь всегда любить тебя и родить тебе много сыновей.       Улыбки тронули лица жениха и невеста, Один одобрительно улыбнулся, а после торжественно произнес:       - Перед лицами всех богов и Вселенной, я, Один Всеотец, царь Девяти Миров, заключаю вечный и нерушимый брак между этими сердцами!       Под восторженные крики Теорик и Сигюн обменялись кольцами: у жениха с широким изумрудом, а у невесты с аккуратной россыпью нежно-голубых камней.       Когда брак был официально заключен, в воздух взмыли столпы магических искр, люди ликовали, а Теорик заключил Сигюн в крепкие объятия и впился в ее губы страстным жадным поцелуем, демонстрируя власть над своей супругой, которая была лишь рада стать его навсегда.       Сигюн услышала, как восторженные возгласы превратились в крики непонимания и даже паники. Она все еще с наслаждением целовала своего возлюбленного, когда воцарившийся ужас вокруг заставил ее открыть глаза. Она стояла в объятиях Локи Одинсона, а на его лице играла самодовольная улыбка. Он прошептал в ее приоткрытые губы, еще красные после долгого поцелуя:       - Я же сказал, что я могу получить все, что захочу.       Сигюн издала истошный крик и оттолкнула от себя принца.       - Локи? Что здесь происходит? - голос Всеотца приковал всех присутствующих к земле.       - Свадьба! - трикстер распростер руки, обводя ими все вокруг. - Настоящая свадьба! Ты уже не рад, отец? Твой сын женился!       - Не твоей женой должна была стать леди Сигюн!       - А стала моей! - рявкнул Локи неожиданно громко.       На лице Одина смешались самые ужасные эмоции, которых его сын никогда ранее не видел.       - Ах ты лживый мерзавец! - Тор выступил вперед, приближаясь к брату. - Где Теорик?! Что ты с ним сделал?       - Скажем... Он передумал жениться.       Сигюн прикрывала рот ладонью, боясь сорваться на крик, который заберет ее последние силы. Она была скована ужасом.       - Стой, - властно Один преградил Тору дорогу Гунгниром, запрещая трогать младшего брата. Всеотец сделал несколько шагов к своему сыну, нависая над юным магом словно скала. Он прошипел грозно: - Ты сам не ведаешь, что творишь... Судьба дочери Фрейи не стоит одной шутки.       - Кто говорил о шутках? - в глазах Локи промелькнуло что-то схожее с искренностью. - Мое желание и клятва мои искренни, отец.       - Но не ее, - Один бросил взгляд на невесту, которая теряла цвет лица и вдруг мягко опустилась на колени. Всеотец посмотрел на собравшихся, которые стояли молча и скорбно. Один знал, что они ждут его решения. Локи тяжело засопел и бросил яростный взгляд на своего брата, который смотрел на него с не меньшей ненавистью. Как и все, кто был на свадьбе.       - Я требую изгнания! - Фрейр сделал шаг к Локи, уже занося руку со своим мечом. - Иначе, Всеотец, клянусь, что я разрублю этого змея пополам!       - Мама! - звонко крикнул Локи, ища поддержки во взгляде Фригг, но та с ужасом прятала взгляд от своего сына.       Фрейя держалась за грудь, не смея дышать. Она, как богиня любви, не ощущала земли под ногами и не смела взглянуть на свою дочь. Сигюн, знавшая и окруженная только одной любовью и добротой, не заслуживала стать жертвой столь ужасной шутки.       Локи в ужасе расширил глаза, готовый уже вступить в бой с царем Альвхейма. Но вдруг рядом с ним его только обретенная супруга обмякла и упала, погрузившись в забытье. Принц сделал было шаг к девушке, но отец преградил ему путь.       - Не прикасайся к ней, Локи, - прорычал Один и смерил взглядом Фрейра, готового нарушить мир между Альвхеймом и Асгардом. Этого Один допустить не мог. - Как ты смел нанести оскорбление потомкам Ньорда и обречь судьбу невинной девушки на страдания?       - С чего ты взял, что я не способен стать хорошим мужем? - процедил сквозь зубы Локи.       - С того, что ты чудовище, - Фрейя сдавленно завыла, держа на руках потерявшую сознание дочь. Она покачивалась возле нее, убаюкивая разбитое сердце Сигюн.       Один смерил всех взглядом и решение пришло к нему молниеносно. Суровое и тяжелое.       - Глупый мальчишка... Однажды ты поймешь, что значит настоящая любовь, - Один покачал головой, смотря на своего сына с болью в глазах. - И это будет совсем не так. Волею царя я накладываю забытье на Асгард! - его голос полетел над всем миром, касаясь каждого уха. - Этот день, этот миг, эта свадьба... да сотрутся из памяти!       Взгляд Локи застыл в недоумении, когда сильная волна от Гунгнира разлетелась по Асгарду. Заклинание коснулось всех, люди медленно начали покидать празднично украшенную поляну, постепенно забывая день свадьбы леди Сигюн и принца Локи.       Сам принц отвернулся прочь от своей жены и, забывая даже ее лицо, вскоре занялся привычными ему делами. Родственники Сигюн, приехавшие с праздным визитом в Асгард, отнесли девушку в ее покои и озаботились, чтобы ее недомогание, вызванное жарким солнцем, вскоре сменилось мирным сном.       И воспоминание покрылось темным размытым пятном. Мужчина, что с трудом восстанавливал события, подглядывая за чужой памятью, был готов высвободиться из омута, но увидел Сигюн, лежащую на подушках в своей кровати. Когда та открыла глаза, рядом с ней стоял Один.       - Леди Сигюн, - задумчиво поприветствовал он.       - Всеотец, - вздохнула девушка. - Локи изгнали? - спросила она, вспоминая последние события. Но Один молчал, сверля глазами свою невестку. И страшные подозрения овладели Сигюн, она босая вскочила с кровати и кинула на колени перед царем. - Всеотец, прошу вас, если Локи был изгнан из Асгарда, я молю отправиться вместе с ним...       - Почему? - только спросил Один.       - Он мой законный супруг. Я поклялась перед богами и Вселенной, что последую за ним куда угодно, что не брошу его и буду верна...       Глаза девушки наполнились слезами, а сердце было разбито.       - Эта клятва предназначалась Теорику, не Локи.       - Эта клятва была тому, с кем мой царь связал меня браком...       - Я никогда не встречал такой преданности, леди Сигюн. Как ты знаешь, я не могу расторгнуть ваш брак, тебе навсегда придется остаться женой Локи.       - Значит, я буду верной женой... Это мой долг.       - Не думал я, что Асгард обретет свою Богиню Верности в лице самой обманутой женщины на свете, - грустно произнес Один и положил руку на голову с трудом сдерживающей слезы Сигюн. - Локи мой сын, Сигюн, и я желаю ему только самого лучшего, ты должна понять. И пусть он возненавидит мои решения, - вздохнул царь, - но я делаю это из любви.       Сигюн покорно кивнула, смиряясь с изгнанием Локи.       - Так тому и быть, Богиня Верности Сигюн! Раз твое сердце идет за моим сыном, я разделяю его изгнание на двоих и отправлю тебя вслед за мужем.       Вскоре Сигюн стояла одна на Радужном мосту. Ее провожал Галлон, воин из Багровых ястребов, а мост открывал страж Хеймдалль.       - Почему никто не пришел проводить меня? Никто не навестил меня с самой свадьбы... - грустно спросила Сигюн Галлона.       - Прости, - прошептал он сдавленно. - Всем запретили.       Хеймдалль молча начал открывать мост, когда Галлон, у которого на лице отражались страшные муки, вдруг воскликнул:       - Друг мой! - он подскочил к стражу. - Я не могу молчать, это выше моих сил. Во имя нашей дружбы с Теориком... Прошу, отправь меня вместе с Сигюн прочь из Асгарда. Моя душа не выдержит жить среди тех, кто забыл столь страшное преступление. Ради Теорика я обязан помочь его возлюбленной...       - Ты поклялся Одину молчать, помни об этом обещании, друг. Но я не виню тебя... И я бы желал сбежать, но не имею права. Если мне суждено остаться последним в Асгарде, кто помнит этот день, я буду молчать до скончания времен. Береги леди Сигюн.       - Но... - непонимающе нахмурилась девушка. - Что вы имеете в виду?       - Прошу, идем, - поторопил Галлон и потянул девушку к порталу.       И вдруг их охватило сияние, они понеслись по мосту прочь, а потом оказались в зеленой роще, где Галлон поведал новой богине правду. Как Один заставил всех позабыть злую шутку Локи, что обманом женил бедную дочь Фрейи на себе. Крик богини был слышан Одину в Асгарде.