Не все улыбки выражают радость

Шикаку Нара считал себя опытным командиром дзенинов Скрытого Листа — и имел на это право, Третья мировая война шиноби едва отгремела, но боевого опыта дала так много, что от части Шикаку с радостью бы отказался. Его никто не спрашивал. На командира возлагали ответственность и ожидали, что он с ней справится. Шикаку справлялся. Работал и работал, и продолжал работать, заглядывался на Ёшино, заранее представлял, как придётся мириться с её взрывным характером, когда она станет его женой, но ничего с собой поделать не мог — работал и заглядывался, заглядывался и работал. Спустя несколько месяцев после окончания боевых действий и достижения новых мирных соглашений между Скрытыми деревнями, Третий Хокаге объявил командующим, что собирается в отставку. Ничего непредсказуемого в этом не было, Шикаку даже не удивился: Хирузен уже светил своим намерением по мелочам, и был бы Шикаку плохим генералом, если бы не замечал. Представление преемника состоялось на следующем собрании, когда капитан АНБУ, главный медик, начальник дознавателей, ректор академии, командир штаба, заведующий отделом разработок и сам Шикаку были ко всему готовы. Выбор Третьего, опять же, никого не удивил. Перед ними стоял Минато Намикадзе, тепло улыбаясь и принимая поздравления, обещая вникнуть в работу каждого подразделения, прежде чем стать полноправным начальством. Хирузен гордо хлопал его по плечу, собравшиеся одобрительно шумели, Шикаку представлял процесс «вникания в работу каждого подразделения» и мысленно готовился к штатной проверке. Приемлемо, но как же суетно и проблематично… Впрочем, это не помешало ему действительно порадоваться назначению Минато: прославившийся в только отгремевшей войне будущий Хокаге производил впечатление не только на друзей, но и на врагов. Шикаку точно знал, у других Скрытых деревень был один неофициальный приказ: «Нападать на Жёлтую Молнию Конохи только с преимуществом в тридцать человек, иначе отступать». Его боялись на войне, его будут бояться в мире, а Шикаку поможет ему сохранить Коноху в безопасности. Даже если в данный момент эта тёмная слава слабо вязалась с обликом молодого шиноби. Минато обаятельно и смущённо улыбался, сохранял почтительный вид рядом с Третьим, внимательно слушал каждого и не старался привлечь к себе больше внимания, чем уже привлёк. Шикаку кивнул про себя, припоминая, что ещё знал о своём будущем начальнике. Сведения с недавно отгремевшей войны были очень общими: на одном фронте они не воевали, на операциях не пересекались, потому что Минато преимущественно справлялся с заданиями один, общих воспоминаний было мало — экзамен на чунина их поколение неблагополучно миновало, звания выдавали за заслуги в потихоньку разгорающейся войне, проводить международные традиционные экзамены никто не хотел, был риск лишиться разом всех генинов. Минато учился в академии на класс младше него, потом его, по слухам, забрал на обучение один из саннинов, после Намикадзе вроде как встречался с Кровавой Хабанеро Кушиной, и она даже не откусила ему голову… Задумчиво пожевав губу, Шикаку пришёл к выводу, что надо будет посоветоваться с Минато — как подкатывать к девушкам настолько крутого нрава? Ёшино временами пугала Шикаку так же сильно, как восхищала, а ведь они ещё даже толком не встречались, всего лишь общались по работе да пару раз обедали в ресторанчике. Под взглядом Шикаку Минато улыбнулся на градус душевнее, Шикаку не удержался и тоже изменил обычному рабочему выражению лица, у него было хорошее предчувствие, что с Четвёртым Хокаге они здорово поладят. После собрания, правда, пришлось немного задержаться, Третий всем им отдал распоряжение подготовиться к штатной проверке, а потом придержал конкретно Шикаку. — Третий? — не то чтобы Нара куда-то торопился, но в отличие от проверки это было непредсказуемо, поэтому он заинтересовался. — Ещё секунду, Шикаку, уважь старика, — настоящим стариком Хирузен не был, но его возраст действительно считался почтенным для шиноби — шутка ли, пятьдесят пять лет! Третий сделал паузу, раскуривая трубку, но у Шикаку было подозрение, что он тянет время, давая всем лишним ушам уйти подальше. — Ты очень проницателен, Шикаку, и находишься на своём месте, командуя самыми сильными, но и самыми сложными в общении ниндзя Конохи, — Хирузен пыхнул трубкой, блеснул глазами из-под шляпы Хокаге, заставляя подумать, что за складками свисающей ткани очень удобно говорить так, чтобы даже по губам ничего прочесть со стороны было нельзя. — Поэтому у меня есть для тебя особая миссия, длительная и важная, от её успешности во многом зависит безопасность нашего селения. В голове Шикаку зазвенел колокольчик предчувствия, на сей раз тревожного и омывающего холодком спину между лопаток. Третий знал цену словам, и то, как именно он их выбрал сейчас, говорило о многом. — Так вот, Шикаку, — не дождавшись от него ничего, кроме смены выражения лица на более серьезное, Хирузен продолжил. — Твоя миссия в том, чтобы не мешать Минато улыбаться. Шикаку открыл рот, собираясь спросить, что это, биджуу возьми, значит, но Третий поднял руку, требуя молчания, и Шикаку захлопнул рот с лёгким стуком зубов, от нервного напряжения не получилось тише. — Когда ты заметишь, а ты обязательно заметишь, — Хирузен прищурился, — некоторые тревожные признаки, не стремись дойти до правды, это ни к чему не приведёт, а постарайся повести себя как друг. Хирузен выдохнул дым и снова затянулся, воцарилось молчание, за время которого Шикаку старался придумать такой вопрос, на который ему бы ответили, но в голову настойчиво лезло только: — Поэтому у него в большинстве одиночные миссии? — Я ведь говорю, ты проницателен, Шикаку, — Хирузен улыбнулся. — Не забудь, что у нашего Четвёртого недавно выпустилась команда генинов, один уже дзенин, двое чунинов, это может стать тебе подспорьем. К тому же он крепкий семьянин, — и снова заулыбался, но теперь неизвестно чему. По спине настойчиво полз холодный пот, Шикаку в красках представлял, что именно станет его заданием и насколько тёмная слава будущего Четвёртого отзовётся в самой деревне. — Не волнуйся, мой преемник довольно хорошо справляется с этой миссией и сам, — Третий тяжело вздохнул. — Но твоя задача его подстраховать, ты понял? — дождался кивка и отпустил. — Свободен. Шикаку покинул кабинет Хокаге, понимая, что теперь здорово поладить с Четвёртым — его прямая рабочая обязанность.

***

Впрочем, время показало, что это было не так уж и сложно. Шикаку неназойливо задавал по одному-два нерабочих вопроса всякий раз, когда ему приходилось сталкиваться с преемником Третьего по делу, а Минато, стоит отдать ему должное, никоим образом не выказывал неприязни. Тон общения был нейтрально-позитивным, в душу к будущему Четвёртому Шикаку не лез, но и не отступался. Ему даже удалось нащупать хорошие темы для разговора: о Кушине и своих учениках Минато говорил всегда с удовольствием, а в его постоянной улыбке в такие моменты появлялось больше жизни. Шикаку бы не заметил, если бы не следил специально. Дежурная улыбка Минато Намикадзе могла обмануть кого угодно — в ней не было фальши, отсутствовала неискренность, выражение лица было естественным, но Шикаку был предупреждён, а потому вооружён. Пока что Минато демонстрировал, что прекрасно справляется, с чем бы он там ни справлялся, а Шикаку собирался и в этом помочь своему начальнику.

***

После вступления Четвёртого в должность ничего не изменилось, разве что рабочее общение стало непрерывным, поэтому и налаживание мостов ускорилось. Шикаку даже набрался смелости спросить о рабочих подкатах к красивым и одновременно очень опасным женщинам-шиноби. Минато расхохотался счастливо, сказал, всё ещё блестя накатившими от смеха слезами в уголках глаз: — Принеси ей голову того, кто ей угрожал, и обязательно используй запечатывающий свиток, чтобы голова была свежей! — отвернулся, фыркая и вытирая слёзы. Дальнейших советов не последовало, и вот тогда Шикаку понял — это было сейчас всерьёз. По спине пробрал холодок, но вместо демонстрации любой настороженности Нара собрал всю свою волю в кулак и лениво протянул: — Да не военное же сейчас время… — Это ничего, нукенинов-то до сих пор полно, — развил мысль Четвёртый, светлейшим образом улыбаясь. Шикаку призвал себе в помощники всех клановых духов, чтобы не дрогнуть лицом. — И зачем, спрашивается, ей какие-то левые нукенины? — посмотрел на привычного, солнечного и обаятельного, великодушного Минато, которого многие в селении даже считали мягким и робким, застенчивым заучкой, тратившим слишком много времени на практику печатей. — На них легко заработать, — Минато свободно пожал плечами. — А также произвести впечатление на девушку! — Суетно и проблематично, — привычно заленился Нара, и впервые увидел, как изменилось что-то в глазах Минато, дрогнуло. Сияющие дружелюбием голубые глаза не обманывали, они никогда не обманывали, но… Сейчас Шикаку бы не сказал, что именно там дрогнуло или изменилось, но был уверен: он прошёл проверку. — Тогда начни с цветов, подходящих к её волосам, лентяй, — Четвёртый хлопнул его по спине, чего раньше себе не позволял. Не иначе как поэтому Шикаку продрало мурашками по спине. — И хвали без устали всё, что тебе в ней нравится. А голову нукенина добудешь, когда соберёшься с силами! — Если ей не хватит цветов и комплиментов, придётся добывать, — Шикаку возвёл очи горе, мысленно проклиная Третьего, мог ведь и попонятнее сформулировать, Шикаку знал бы, лучше бы подготовился. — Проблематично… Четвёртый ещё раз хлопнул генерала дзенинов по спине, вроде бы не выпадая из своего типичного дружелюбного тона, но теперь уже с настоящей симпатией. — Зато представь её счастливое лицо! — и сам зажмурился, похоже, припоминая ситуацию из личной жизни. Шикаку повторно воззвал к духам: видимо, жена Четвёртого была ему по-настоящему под стать.

***

Жизнь шла своим чередом, Ёшино хватило цветов и комплиментов для первого нужного впечатления, а потом общение пошло проще, Нара стал задумываться о свадьбе и наследнике. Будучи главой клана, такие вопросы на самотёк не бросишь, хотя и разбираться в них поверх работы проблематично, конечно, но стоило ему увидеть Ёшино в мечтах о будущем рядом с собой, энтузиазм появлялся. Рабочие обязанности Шикаку не мучили, тяготили временами, когда приходилось разгребать образовавшиеся проблемы или вытаскивать дзенинов на душевный разговор и помогать разбираться с их тараканами, но в целом всё решалось без смертей личного состава, а значит, легко. На фоне происходящего в собственной личной жизни, Нара не успел ухватить момент, когда оказалось, что Четвёртый временами советуется с ним по совсем нерабочим вопросам. Иногда всплывали семейные неурядицы — они с Кушиной всё ещё обставляли дом, периодически не сходясь в видении оформления, иногда, вопросы личного характера — как лучше, например, устроить сюрприз-вечер для наставника-легендарного-сеннина, то есть человека, которого лучше вообще сюрпризами не напрягать. Шикаку честно старался помочь, обмозговывая варианты с той же тщательностью, что и планы наступления на вверенном ему фронте в Третьей войне. Тщательность окупалась неожиданными приобретениями: в общении с Четвёртым появилась лёгкость. То есть Шикаку всё ещё знал, что, вероятно, это самый сложный из вверенных ему дзенинов с самыми откормленными тараканами в голове, но Минато был большей частью адекватным и функциональным, он не бросался в бой подобно дикому зверю, учуявшему кровь, не позволял себе сомнительных высказываний — за редким исключением, но и то всегда в обществе одного Шикаку. Самое страшное: Минато искренне понравился генералу дзенинов, безотносительно титула и рабочей функциональности. Как бы ни исказили первоначальную натуру Минато Намикадзе пережитые удары судьбы, Шикаку совершенно точно мог сказать, что этот человек очень добр, имеет твёрдые принципы и никогда не использует свою силу против тех, кто находится под его защитой. Положа руку на сердце это уже было больше, чем он ожидал после озвучивания той миссии от Третьего. Неизвестно, что именно сыграло свою роль, но Шикаку даже познакомился с Кушиной, найдя и её чрезвычайно непростым, весьма принципиальным и подходящим Минато человеком. Немного позже это знакомство привело к интересным последствиям — Ёшино и Кушина, как выяснилось, общались между собой, отчего Шикаку снова оказался в гостях у Намикадзе, но теперь вдвоём со своей девушкой. Глядя на то, как весело улыбается Четвёртый, как заливисто хохочет его жена и как многообещающе смотрит на него самого Ёшино, Шикаку ловил себя на мысли, что все бы его заботы о душевном здравии вверенного контингента находили такое простое решение.

***

Тон отношений Минато и Шикаку сменился даже на работе — лёгкость продолжала расти, и теперь формальное подчинение уступало дорогу ощущению, что они все тянут одно большое дело, которое стоит сделать как можно лучше. Ёшино согласилась стать женой Нара через полгода ухаживаний, голова нукенина всё-таки не потребовалась, а предложение её добыть невеста посчитала шуткой, и Шикаку выдохнул с облегчением. Из любопытства он сообщил об этом Минато, на что неподражаемый начальник только просиял всем лицом: — Вот видишь, сэкономил-таки усилия! Так что давай теперь посмотрим подробную карту страны Воды, тут мне кое-что не нравится. — Сэкономил, так ты найдёшь, где мне из обязательно потратить? — Шикаку безбоязненно фыркнул. — Какой же ты проблематичный, Четвёртый! — Это ты ещё не всё знаешь, — улыбнулся так, что аж зажмурился, но теперь это Шикаку не настораживало. — Уверен, мне многое предстоит узнать, но я так или иначе справлюсь, — подсел к начальнику и обратил внимание на карту, мимолётно ощутив смену состояния Четвёртого. Шикаку не был сенсором, но нельзя состоять в триединстве кланов с Яманаками, быть третью команды Ино-Шика-Чо, и не научиться улавливать что-то самое общее. Произошедшая внутри Четвёртого перемена была практически так же неощутима как дрогнувший взгляд, но Шикаку готов был поставить любую сумму и лес клана Нара со всеми оленями в придачу, что Четвёртый успел по-боевому насторожиться и полностью расслабиться между двумя ударами сердца. Проще говоря, мимо Шикаку сейчас очень быстро пролетело что-то огромное и смертоносное, только проявилось и тут же пропало. Пообещав себе впредь не так вольно обращаться со словами, он посмотрел на Минато, не скрываясь, поймал его ошарашенный взгляд и чуть померкнувшую улыбку, приподнял бровь, интересуясь, что тому причиной, а потом постучал по карте пальцем, предлагая вернуться к насущным рабочим вопросам. Минато придвинулся сбоку ближе, опёрся о плечо Шикаку ладонью и слегка приналёг на спину — это не было необходимо, если уж на то пошло, но в этом был ответ. Возможно, его вольное обращение со словами принесло результат лучший, чем любая степень осторожности: Четвёртый, самый быстрый шиноби континента, если не мира, известный под прозвищем Жёлтая Молния Конохи — позволил себе приблизиться к Шикаку на ту дистанцию, где никакая скорость не спасёт. Следя за пальцем, очертившим нагромождение холмов, и слушая, как это может быть неудобно при вероятной стычке, а значит, надо это предварительно незаметненько разворотить, Шикаку размышлял, что, пожалуй, так выглядит доверие Четвёртого.

***

К неистовому удивлению Шикаку Ёшино и Кушина забеременели с разницей в месяц. Многие молодые куноичи были на сносях, что объяснимо: послевоенное время с молодым Хокаге на страже, наконец, располагало. Минато ходил загруженный больше обычного, а те семейные проблемы, которые они обсуждали с Шикаку, приходилось решать и генералу дзенинов — иногда опережая Минато с Кушиной, иногда запаздывая. Общие темы сближали, но и выросшее напряжение игнорировать было нельзя. Если Шикаку от большей части нервозности спасала врождённая лень, то Минато, напротив, обладал деятельной натурой, повышенной энергичностью да вдобавок аналитическим складом ума, то есть и наворотить под горячую руку мог бы с размахом. Некоторое время помогали простые способы вроде решения проблем деревни, коротких дипломатических миссий — потому что от длительных Минато категорически отказывался. Шикаку смотрел, слушал и непреложно понимал: отказывается Четвёртый исключительно потому, что своей молодой семье он нужен прямо здесь и сейчас. Это грело и располагало к нему ещё больше. Тем тревожнее было получить в одно утро доклад от капитана АНБУ, Кабана, что охрана кабинета Хокаге по некоторым причинам приостановлена. — Объяснись, — потребовал Шикаку, уже представляя что-то дико проблематичное. — Охрана затруднена, — доложил капитан. — Приходится делать смены очень короткими. С середины ночи Четвёртый на рабочем месте, и его Ки опаляет всё окружающее пространство. В наших рядах служат только профессионалы, трудно сдерживаться, когда рядом находится настолько ясный источник опасности. — Находится и растёт? — предположил Шикаку, ввиду того, что капитан АНБУ вообще до него дошел, это просто означало, что справиться сами или проигнорировать они не могут, проблема усугубляется. — Находится и растёт, — подтвердил Кабан. — Я понял, — Шикаку растёр лоб, следовало бы придумать хороший план. — Убери пока всех из ближайшего радиуса, Четвёртый не пострадает, а парни передохнут. Кабан кивнул и удалился, даже без привычных спецэффектов типа растворения в воздухе, что уже говорило о худшем: раз капитан АНБУ не выпендрился, значит, цель не оправдывала средства; значит, по какой-то причине у этого перемещения могли быть неприятные последствия. На ум приходило только то, что на вспышку чакры, связанную с перемещением, мог бы явиться лично Четвёртый, и вот это уже было плохо. Не само по себе, разумеется, но то, что Кабан не хотел привлекать к себе внимание Хокаге. Шикаку резко выдохнул сквозь зубы и поспешил на первый этаж в штаб — ему срочно нужно было средство разрядить обстановку. В правильности своего решения он убедился, стоило вернуться на верхние этажи резиденции, Ки Четвёртого слабым током пробивалось уже досюда. Шикаку ускорил шаг, старательно игнорируя разлитую в воздухе угрозу, примеряя на себя собственные переживания, чтобы забыть о навязанных. В конце концов, его сейчас волновало, что творится с Ёшино, как она себя чувствует, а также, что заставило настолько переживать его друга Минато. Шикаку с некоторым удивлением поймал себя на последней мысли, но противоречий не нашёл. Да, всех мог пугать Четвёртый, но Минато теперь прочно вошёл в ближайший круг общения Нара, а за своего товарища не грех и поволноваться. — Шикаку? — Минато поднял глаза от стола, на котором царил привычный образцовый порядок. То есть он всё это время смотрел в пустую столешницу? Замечательно. — Он самый, — прикрыл за собой дверь очень тихо, вблизи от Четвёртого и впрямь фонило угрозой так, что хотелось совершать резкие движения, которые совершать категорически было нельзя. — Как дела у Кушины? — Она меня некоторым образом беспокоит, — улыбнулся Минато, и впервые за всё время общения с Четвёртым Шикаку увидел, как его улыбка словно бы отклеивается от лица. — Кажется, я очень давно не делал ей романтических подарков, — отклеенная улыбка ещё немного поплыла, но убедительной так и не стала. Шикаку выдохнул и улыбнулся сам, тепло и доверительно, так, как улыбался членам своей команды Ино-Шика-Чо, как друзьям улыбался, поддерживающе и одобрительно. Улыбка Четвёртого померкла совсем, как выключили. — Кажется, в этом горе я могу тебе помочь, — Шикаку не позволил себе никаких лишних выражений, пусть Четвёртый смотрелся и ощущался в эту минуту весьма угрожающим, это всё ещё был Минато, которому требовалась поддержка. — Говорят, по пути к границе сейчас как раз распустились прекрасные первоцветы, Ёшино упоминала, что Кушине они нравятся. — По пути к границе? — Минато смотрел, не мигая, кажется, Четвёртый не понимал, что происходит, Ки слегка всколыхнулась, распространяясь по большей площади, Шикаку пожелал стойкости оставшимся на дальнем периметре АНБУ. — Да, сегодня в штаб принесли обновлённые листовки по нукенинам, кажется, кое-кто забрел к нам аж из Кумо, — Шикаку подошёл, не отвлекаясь на вопящую интуицию и орущее в голос самосохранение, следовало бежать без оглядки, а он приближался. — Это S-ранг, из дзенинов по-хорошему бы команду сбить и отправить, потому как нукенинов несколько, они в организованной группе и готовы сражаться. Шикаку выложил на пустой стол несколько портретных листовок подряд, а закончил контрактом с описанием последней точки, поведения, примет, вооружения, направления и возможных связей с местными. Взгляд Минато проследил линию бумаг и зажёгся внутренним ясным огнём. Без улыбки это смотрелось пугающе. Сейчас Шикаку хорошо понимал приказ про преимущество в тридцать человек. — Первоцветы, говоришь, — Ки стремительно сворачивалась, давая дышать, прекращая давление на виски. — Думаю, да, практически уверен, что Кушине они понравятся, — Минато не отрывал взгляда от листовок, то и дело перебегая от одной к другой и обратно. — Девушки ценят красивые жесты, — кивнул Шикаку. — Я смогу собрать полноценный букет, — улыбка вернулась на лицо Четвёртого, — что поделать, если за первоцветами придётся пробежаться? Ну и миссию заодно захвачу, раз всё одно по пути. — Ты очень поможешь мне и селению, — Шикаку нисколько не кривил душой, достаточно сработавшиеся команды дзенинов сейчас было не сбить: один или двое из пяти отсутствовали в селении, а собирать их в кучу без учёта особенностей было чревато. — В таких вопросах лучше не ждать. Минато поднял голову от бумаг, и Шикаку почти ожидал прочитать в его взгляде истинный масштаб проблемы, силу жажды крови, но смотрел Минато иначе. Он смотрел оценивающе, будто бы проверял, что имеет в виду его подчинённый. Шикаку спокойно выдержал взгляд, скрывать ему было нечего. — Ты меня удивил, — сообщил Четвёртый незнакомым тоном. — Приятно. Спасибо, Шикаку, присмотри тут за Конохой, пока меня на месте не будет! В конце фразы Минато привычно просиял, а после растворился в воздухе, совершенно точно переместившись к какой-нибудь своей печати в окрестностях, судя по закружившимся в кабинете крошечным листочкам и лесному мусору. Бумаги со стола тоже пропали. Шикаку сунул руки в карманы и выдохнул. Ощущения были такие, словно рабочий день уже прошёл, хотя он только начинался. — Было бы проблематично, но одной проблемой меньше, — поделился он со стенами кабинета, кивнул вернувшемуся АНБУ на дереве и пошёл работать дальше.

***

После того случая, когда Коноха справилась с семью, кажется, нукенинами, силами одного Четвёртого, её благосостояние еще выросло на семь крупных наград, а на лицо Минато вернулось привычное выражение. Шикаку выдохнул с облегчением, запоминая на будущее подходящую последовательность действий. Через полгода у него родился сын, назвали Шикамару, отпраздновали в тесном дружеском кругу, где, разумеется, присутствовали Яманака, Акимичи, но теперь и Намикадзе-Узумаки. Кушина, поджидающая рождения их с Минато ребёнка очень волновалась, но гордо рассказывала, что имя они уже выбрали — Наруто! В честь героя книги Джирайи, сенсея Минато. Пока женщины шушукались, гости ели (тут всегда можно было положиться на аппетит Акимичи) и развлекались светскими беседами, Шикаку вышел на энгаву подышать воздухом. Курить он временно бросил, возвращаться к дурной привычке не хотел: теперь ему следовало думать не десять, а двадцать раз над тем, что он собирался делать! Сын будет в первую очередь смотреть на пример своего старика, а уж во вторую очередь слушать скучные наставления! Седзи раздвинулась, и к небольшой вылазке в сентябрьский вечер присоединился Минато. — Поздравляю, — Четвёртый говорил искренне и с неподдельным душевным теплом. — Я так рад за тебя. Мне приятно быть твоим другом. Шикаку было лениво напрягаться, поэтому он только вздохнул с облегчением и похлопал Минато по плечу, признавая, что даже сказанные как по учебнику слова достигли верной цели. Возможно, следовало бы порекомендовать Минато ещё каких-нибудь учебников? В чём Четвёртому было нельзя отказать, так это в уме, он бы точно приспособил и расширил диапазон «нормальных» реакций, чтобы не бросалось в глаза настолько отчаянно. — Я тоже рад, что могу назвать тебя своим другом, — вернул вербальное признание ждущему ответа Минато. — Но если хочешь, ты можешь сказать это другими словами? Четвёртый на пару секунд замер, поколебался секунд пять, определяясь — очень долго для самого быстрого шиноби континента. — Ну, тебе-то головы нукенинов точно не нужны? — дурашливо потёр затылок и зажмурился, предлагая счесть предложение шуткой, если Шикаку всё-таки не будет готов. Шикаку усмехнулся: чтобы его удивить, следовало бы придумать нечто новенькое. — Головы нукенинов в хозяйстве не приспособишь, — пожал плечами и уставился на тёмное осеннее небо, сигареты не хватало как аксессуара, чтобы занять руки. — Тогда, будь уверен, я всегда приду к тебе на помощь, если понадобится спрятать тело, — Минато аж зажмурился от счастья, и продолжил, не дожидаясь уточнений о запечатывающих свитках, их неоспоримой пользе, простоте в использовании, — и даже что угодно крупнее тела! Вот это было похоже на его неподражаемого начальника, Шикаку хохотнул, понимая, что Минато действительно признал его другом, собрал для него, Шикаку, слова, во-первых, социально одобряемые и, во-вторых, идущие напрямую от души. Да, тут была разница, но не то чтобы это теперь пугало. — Я только попрошу тебя защищать наше селение, где теперь будет расти мой сын, так же эффективно, как ты справлялся и до того, — ответил Шикаку. — Я рад, что это делаешь именно ты. Прервался, перевёл дух, но решил, что хуже не будет, и договорил внезапно пришедшее на ум: — И если тебе понадобится моя личная помощь в прятках любого масштаба, то я в деле. Здесь Минато неподдельно расчувствовался, что Шикаку застал впервые — слёзы катились по улыбающемуся лицу. Четвёртый выглядел благодарным.

***

Кто же знал, что все невостребованные долги будут собраны так скоро? Через две недели сын Минато запросился на свет, Кушину поместили в специальное убежище, Минато стоял на страже в широком периметре из АНБУ, а Шикаку, считая Четвёртого больше другом, чем начальником, не смог исполнить его приказ оставаться в стороне. Возможно, в этом была замешана ещё и крупная доля эгоистических побуждений: Шикаку очень бы хотел, чтобы Шикамару познакомился с Наруто, а Минато не сошёл с ума на полную катушку, если что-то где-то пойдёт не так; и у Четвёртого был бы хоть один помощник там, где у нормальных людей было целое крыло больницы. К чему Шикаку оказался не готов, так это к тому, что его обнаружат. — Я же просил всех оставаться в боеготовности на страже селения? — Минато сидел, раскручивая на пальце кунай, болтая ногами, на ветке чуть выше Шикаку и беззаботно улыбался. — Ты их полевой командир, если что-то пойдёт под откос, нужны будут твои своевременные приказы! Четвёртый улыбнулся, глаза превратились в щёлки, но Шикаку знал, что смотрит Минато по-прежнему внимательно. — Именно поэтому Иноичи сидит в моей голове, не в полный контакт, но мы можем спокойно обмениваться информацией, — постучал себя легонько по виску. — В случае чего, у них будут приказы, а у меня полная картина. Выждал пару секунд, надеясь, что решение Четвёртому больше понравится, чем нет. Минато вздохнул, совсем перестал улыбаться, просто-таки бросил. Посмотрел Шикаку прямо в глаза, дополнительно покрутил трёхзубый кунай в пальцах. — Это некоторым образом похоже на заговор за моей спиной, — уселся поудобнее на ветке, уставился куда-то в ночной горизонт, — но, кажется, я совсем на вас не обижен. Трудно сказать, почему. — Есть вероятность потому, что никакого заговора тут нет, только желание помочь и быть рядом, — Шикаку покачал головой, не надеясь поймать взгляд Минато. — Мы беспокоимся за вас с Кушиной. — Тут стоит оцепление из АНБУ, — логично напомнил Минато. — Барьерные печати, опознавательные техники, возможно, несколько полян-ловушек. — И я, — пожал плечами Шикаку. — На том месте, откуда легко просматривать подходы к деревне и к вам. — И ты, — голос раздался вплотную, трудно было не вздрогнуть, Минато уже сидел рядом на ветке, протягивал кунай с печатью, держа за лезвие. — Это самый быстрый способ связаться со мной, бросишь, я узнаю. — Ты должен быть возле жены, — возразил было Шикаку. — Я от неё и не отходил, — просиял Минато. — Ты говоришь с теневым клоном. Шикаку подивился про себя, но кунай взял: всем точно стало бы спокойнее. Кто же знал, что его позиция выйдет самой удобной, чтобы застать нападавшего-в-маске врасплох? Вспугнутые теневой техникой АНБУ поспешили на подмогу вовремя, пока Шикаку удерживал нападавшего на месте, одновременно стараясь вытянуть побольше информации — заявления про ожившего Мадару всегда приковывали к себе внимание, как будто мало Учиха в своё время наворотить успел! — Я подчиню Лиса! — в голосе масочника одержимость переливалась через край. — Вам не устоять перед Мадарой Учихой! — Перед Мадарой, возможно, но Лиса мы уже однажды запечатали, — Шикаку старался чуточку раздражить противника, из последних сил удерживая теневой захват: Мадара или нет, объём чакры был зверским, спасибо, не демоническим. — Это вам не поможет! — масочник засиял шаринганом в правом глазу, тогда как левый оставался совершенно тёмным, что косвенно давало понять — либо шаринган пересаженный, либо второй глаз отсутствует, у всех Учих без исключений глаза запускались одновременно. Теневой захват лопнул под напором враждебной чакры, никакая выучка Шикаку уже не помогала, он и так неплохо выложился на простое удержание. — Давай! — скомандовал Иноичи, а тот передал уже АНБУ. Вокруг масочника вспыхнул барьер, четыре АНБУ по углам квадрата замерли, удерживая периметр и подпитывая его своей чакрой. — Достойно, — чертов масочник издевательски похлопал одной ладонью о другую. — Но слабо! Что он сделал потом, было не видно и не понятно: ничего не вспыхивало, но его засосало в темноту или дыру напрямую в реальности, Шикаку не смог бы сказать точнее. — Биджуу его сожри! Все по местам! Четвёртый, его жена и сын в приоритете! — махнул АНБУ возвращаться, а сам потихоньку спустился с дерева, осторожно приближаясь к месту, где растворился враг. Никаких повреждений почвы, никакого движения воздуха, даже запаха постороннего не осталось. Если припомнить все варианты, которые были у сильнейших шиноби, чтобы применить пространственно-временную технику перемещения, то было их не так много: шаринган с уникальной способностью, причём, сразу мангеке, либо риннеган, что уж вовсе фантастика. Шикаку склонялся к версии с клановой особенностью Учих — даром, что ли, тут так душевно выбивали пыль из имени Мадары? Вряд ли сам, но какой-то травмированный сбрендивший молодняк — вполне потянет такое представление. Шикаку уже готов был развернуться и уйти, когда дыра в реальности развернулась в обратную сторону, выплёвывая фигуру масочника прямо генералу в лицо. — До чего же вы предсказуемые, Скрытый Лист, — враг нападал! Шикаку ударил тем, что держал в руке, просто чтобы выиграть время: трёхзубый кунай распорол широкий рукав балахона, в который был наряжен масочник, но вреда не причинил и следующим ударом оказался выбит!.. Чакры было мало, толком изготовиться для удара Шикаку не успевал, только дёрнулся назад, а потом за спиной масочника рядом с кунаем из воздуха соткалась знакомая фигура Четвёртого, и бой перешёл в иную плоскость — Шикаку отшвырнуло воздушной волной, когда Минато без лишнего звука и предупреждения ударил спину «Мадары» расенганом. Пространство, кажется, исказилось вслед за Четвёртым, редкие голубые всполохи то тут, то там — воздушные техники; жёлтые вспышки — прыжки Четвёртого между печатями; чёрные кляксы — задействование пространственно-временной техники врага, который никак не мог поймать верткого Минато хотя бы в одну кляксу. — Иноичи, приказ, охранять семью Хокаге, стяните дополнительный взвод туда, селение, скорее всего, в безопасности, — Шикаку успел разве что выпрямиться, пока на цветастом поле боя всё мелькало и, похоже, сталкивалось с искрами. Друг отозвался в сознании согласием, передал, что у Хокаге родился сын и Кушина уже отдыхает, а печать, сдерживающая Лиса, стабилизируется. Пришлось побороться с накатывающим облегчением, для этого Шикаку предложил Иноичи глянуть ещё на свистопляску, которой был свидетелем. «Я передам аналитикам особенности вражеской техники», — прошелестел в сознании друг. Шикаку кивнул больше себе и своим мыслям. Участвовать в сражении, где скорость реакции должна быть буквально молниеносной (шестьдесят ударов и шестьдесят уворотов в минуту, это вам не шуточки), Шикаку на равных бы не смог, и хотя толку от застывшего генерала было не очень много, он оставался на месте, собирал визуальную информацию о враге… А ещё не мог оставить открытой спину Четвёртого. Шикаку был совершенно точно уверен, что враг этого ждёт и ждёт сильно. Каким бы быстрым ни был Хокаге, если он был один, он был просто исключительным бойцом, мощной боевой единицей. В свою очередь один, даже не слишком сильный, Шикаку менял расклад битвы: стоит «Мадаре» пересечь линию за спиной Минато — и он вляпается на полном ходу в тени-захват или тени-душители. К тому же Шикаку вызвал подкрепление через Иноичи, они успеют подойти не мгновенно, но АНБУ на то и АНБУ, чтобы быстро реагировать. Чакра успокоительно сворачивалась в центре груди тёплым колесом. Чем дольше «Мадару» удерживал Минато, тем больший перевес у них образовался. Остальные получали передышку, время на передислокацию, Кушина — возможность прийти в себя после родов, а Шикаку — момент, чтобы обмозговать ещё пару мыслей. — Да сдохни же ты! — масочник прорычал из клубка вспышек, видимо, выдыхаясь. Минато дыхание экономил, и тут Шикаку его понимал. Вытягивание информации уместно тогда, когда ты располагаешь резервом ударов, а в нынешней ситуации отбиться без потерь представлялось более важным. Время, впрочем, таяло, это понимали все: стоит Кушине очнуться достаточно, она найдёт способ поучаствовать в битве, дотянувшись до обидчика хоть даже голой чакрой; чем стабильнее было её состояние, тем меньше шансов осуществить свой замысел было у «Мадары», и он торопился; Минато, кажется, был просто в ярости, а доводить его до этого состояния всегда было опасно, «Мадаре» стоило как можно скорее разорвать дистанцию с Четвёртым. — Надоели! — крикнул «Мадара» в пылу битвы, и предпринял-таки манёвр, перемещаясь в своей кляксе за спину Минато, но и за спину Шикаку! Собственная тень, высвеченная луной, была сейчас впереди генерала, и это было очень глупо, так опростоволоситься! Шикаку начал разворачиваться, изогнул тень, уже понимая, что был самонадеян и не успеет, когда его хлопнула явно не вражеская рука, прямо между лопаток, а потом «Мадара» закричал уже просто от боли. Шикаку обернулся, схватил врага своей тенью, а потом осознал происходящее: враг ударил его в спину, но на этой спину легла ладонь переместившегося Четвёртого, что значило — в какой-то момент он шлёпнул на Шикаку свою печать! А теперь притянулся к ней и скоростью перемещения оторвал руку «Мадаре», который сейчас замер на месте, но выть не переставал. — Я вас всех ещё уничтожу! Не сегодня, пусть не сегодня! Но обязательно! Отдельно тебя, Хокаге! — и исчез в чёрной кляксе пространственного дзюцу, управляемого, уже совершенно точно, одними только глазами, больше ничем пошевелить «Мадара» бы не мог. Шикаку едва успел отцепить свою тень, чтобы его никуда за компанию не утянуло. — Сбежа-а-ал, — разочарованно протянул Хокаге, механически похлопав Шикаку по спине. Понимание на тему — когда печать была поставлена, было несвоевременным, но пронзительным, так что Шикаку едва поморщился, всё ещё глядя на место, где растворился нападавший. — Его нет возле Кушины? — задал вопрос одновременно Иноичи в голове и Четвёртому. «Нет, там всё ещё действует оцепление из АНБУ, несколько во внутреннем периметре, большая часть — по трём внешним, ни души», — отчитался друг. — Нет, печати дали бы мне знать, — пожал плечами Четвёртый, улыбаясь немного растерянно. — Да и мой клон там, он цел. Жаль, что наш противник сбежал, — по воздуху прокатилась волна ярости и жажды убийства такой силы, что Шикаку чуть не присел, хорошо, успел спохватиться. Чтобы немного разогнать мысли, потёр лоб, покосился на замершего Минато, который тоже пытался взять себя в руки, но на собственный лад. — Ты на меня печать установил? Когда советовал, как получше ухлёстывать за Ёшино? В тот, самый первый раз? — Ты мне понравился, — Четвёртый с облегчением сосредоточился на разговоре, но продолжал фонить Ки. — Мы похожи, Ёшино и Кушина похожи, я решил, что ситуация, когда печать пригодится, обязательно настанет! И скажешь, что я был не прав? Шикаку аж задохнулся от возмущения: — Минато, ты нормальный, на живых людей печати ставить?! И зачем тогда кунай выдавал?! Неподражаемый начальник даже не смутился, зато заулыбался естественнее: — Печать ставится чакрой, никаких видимых последствий нет, подумаешь, маленькая бесцветная надпись, зато погляди, как полезно! Ребёнку я бы ставить не рискнул, но ты-то расти дальше не собираешься. К тому же, печать печатью, она значит, что я просто могу переместиться к тебе, но кунай бы дал понять, что это необходимо сделать и в какой момент! Говорил Минато дельные вещи, но Шикаку всё не мог успокоиться, видимо, сказывался накопленный за ночь стресс, чтобы перевести тему, отчитался: — Иноичи говорит, с Кушиной всё в порядке, роды закончились, АНБУ в оцеплении бдят, вокруг Конохи тоже всё спокойно, — оценил степень фонового излучения Ки. — Вокруг сейчас никого, так что, если хочешь, можешь немного спустить пар? Предложение было больше вопросом, всё-таки Шикаку слабо себе представлял, как успокаивается Четвёртый, надеялся, что не помешает этому, оставаясь в пределах видимости. Минато покосился с некоторым удивлением, задумчиво нахмурился, не снимая улыбки, а потом убрал с лица вообще все выражения. — Стой, пожалуйста, тут, никуда не уходи, — в лунном свете Четвёртый сейчас смотрелся как минимум ёкаем, лицо его было спокойно, в глазах горел неутолимый огонь жажды действий и поиска места, чтобы приложить усилие. — Стою, никуда не ухожу, — Шикаку очень медленно поднял перед собой руки, показывая, что он не угроза. В следующую секунду Минато сорвался с места в жёлтой вспышке. Возможно, Шикаку показалось, но за долю секунды до перемещения он видел другое выражение лица Минато — безжалостное, острое, ищущее. Шикаку перевёл дух. Его предупредили не бродить по окрестностям, а это косвенно означало, что Минато по тем окрестностям летит мстительным сверхбыстрым духом в поисках врагов, ну, скорее, конечно, жертвы. Врагом для Четвёртого мог бы стать человек, способный держать тот нечеловеческий молниеносный темп схватки, но «Мадара» лишился руки и скрылся, а Шикаку сильно сомневался, что равных соперников для Минато вообще много, разве что Райкаге или его брат, но они далеко, и с деревней Скрытого Облака сейчас, вроде как, действует мирное соглашение. Через полчаса, когда Минато вернулся, на его белом плаще легко просматривались брызги крови, но на лице сияла мирная улыбка. — Разбойники в наших лесах. Были. Очень-очень неосмотрительно с их стороны. Надо будет проверить, выдавали ли на них миссию? — счёл нужным сообщить неподражаемый начальник, прежде чем положил руку на спину Шикаку и переместился с ним в укреплённый комплекс к Кушине. — Познакомься с нашим сыном, его зовут Наруто!

***

С прибавлением в семействе они оба менялись, и Шикаку не мог бы сказать, будто бы недоволен изменениями. Сам он с удивлением раскрывал в себе полнее и полнее неиссякаемый, кажется, источник любви — Ёшино и Шикамару составляли большую часть его жизни и, вероятно, самую приятную, в которой было сосредоточено его счастье. Крохотный ребёнок, наследник такого огромного количества забот самого Шикаку, не умел пока в этой жизни ничего, не обладал никакими силами, но тем откровеннее его хотелось учить и защищать, пока Шикамару не станет самостоятельным, умным, превосходящим своего старика по всем статьям. Шикаку не был уверен, какие мысли обуревают Четвёртого, но по некоторым признакам, их Хокаге точно так же сходил с ума от любви к своей семье. В редкие моменты, когда они обсуждали не заботы селения, изрядно прибавившиеся по осени, а собственные заботы, с лица Минато сползала улыбка, но его выражение становилось едва ли не просветлённым или благоговейным, или то и другое сразу. Если Шикаку хоть что-то понимал в жизни, ребёнок стал для Минато таким же понятным указателем морального порядка, как север для компаса. Минато, конечно, не изменился в момент и не разогнал всех тараканов из головы, но Наруто одним своим присутствием в мире делал этот мир гораздо светлее для своих отца и матери. За одно это Шикаку любил бы его как родного, но, к счастью, любить Наруто было так же легко, как Шикамару — они оба изменили многое в душах шиноби, прошедших Третью мировую войну. Они оба были важны не для генерала дзенинов и Хокаге, а просто для Шикаку и Минато, и отцовский долг отвоёвывал своё право у других обязанностей. Забывать о службе, они, разумеется, не забывали. Так, Шикаку исследовал вопросы распространения шарингана за пределы клана Учих и образования риннегана — нужно было свести хоть какие-то концы с концами. Личность нападавшего установить, например. Шикаку не сомневался, что новые попытки атаки обязательно будут предприняты. Демон-Лис был исключительной добычей, а Минато, скорее всего, стал личным врагом этого непонятного «Мадары»: оторванную руку не забыть и не простить. Добыча информации от Учих изрядно затруднялась внутренними распрями клана, а потом и старейшиной Данзо из клана Шимура. У Данзо, разумеется, имелись причины, чтобы чувствовать себя безнаказанно беспардонным даже на уровне высших лиц в иерархии Конохи, но на его месте Шикаку не стал бы полагаться только на Корень. Да, это была организация в организации, АНБУ из АНБУ, но Минато такого нагромождения непонятных структур в принципе не любил, Хокаге он стал не за красивые глаза, а за умение всё организовывать и чудовищную силу. Неодолимой тяги к поиску компромиссов в натуре Чётвертого, в отличие от Третьего, опять же, не было. Иными словами, Минато ждал случай разобраться с маленьким местным бардаком. Если бы это Шикаку хотелось сохранить Корень как подразделение, он привлекал бы к нему как можно меньше внимания Четвёртого. Однако Корнем заведовал не Шикаку, Данзо же имел отвратительную манеру оспаривать решения Хокаге и пытаться давить на Минато. Шикаку буквоедски помогал отклонять попытки оспаривать решения неподражаемого начальника, а в попытках давить на Минато мог только пожелать Данзо удачи: старейшина или нет, тот будто слабо понимал, с кем он связывается. Либо так, либо он, как и большинство в селении, верили добродушной улыбке Четвёртого. Шикаку вот не верил, под этой улыбкой могло скрываться воистину что угодно, что Минато попросту хотел спрятать. Но Шикаку верил самому Четвёртому, и это, кажется, было одно из самых правильных его решений в жизни — так он думал до, так он думал во время и после того, как разразился кризис с кланом Учих. Во-первых, это решение подтвердилось, когда на аудиенцию к Четвёртому явился Учиха Шисуи под руку с Учихой Итачи, и оба малолетних гения дрожащими голосами поведали, что раскол клана растёт и ширится, вдобавок, некоторые его трещинки тянутся сквозь АНБУ, а через них растут аж из Корня. Во-вторых, во время этой аудиенции в кабинет Хокаге ворвались его ученики — Какаши и Обито, и наперебой стали требовать, чтобы Итачи и Шисуи не пострадали, а если кого и надо казнить, так это Обито или Какаши, или их обоих, на крайний случай. В-третьих, Минато только улыбнулся на всю ситуацию, улыбнулся очень довольно, и Шикаку сразу понял — они решат все проблемы с Корнем именно сейчас. После чего Минато попросил Шикаку закрыть двери изнутри, а сам наложил на кабинет печати, от которых немножко вздрогнуло всё здание резиденции. Следующие события понеслись вскачь настолько быстро, что считать и систематизировать их Шикаку бросил, надеясь хотя бы выстроить в правильной последовательности. Четвёртый провёл с малолетними шиноби настоящее совещание, расписал каждому его роль, изредка подтягивая Шикаку для разжёвывания подробностей. Шикаку ориентировался легко: судя по всему, Минато уже некоторое время разрабатывал план по уничтожению Корня, и тут, оказывается, они с неподражаемым начальником в мыслях, не сговариваясь, совпали. Минато тоже потрясённым не выглядел, хотя его улыбка, как обычно, вообще ни о чём не говорила, но в кабинете царила та специфическая атмосфера, в сопровождении которой Четвёртый эффективно решал большие проблемы. Шикаку, как обычно, помогал ему их решать. План был расписан четверым юным исполнителям, у каждого из которых был шаринган и авторитет в клане Учиха. Итачи предстояло сыграть роль слегка зарвавшегося АНБУ, высокомерно плевавшего на клановую гордость. Шисуи — невинной жертвы высокомерного товарища, Какаши должен был быть «правильным» АНБУ, который спасёт всех от Итачи, а Обито предстояло делать то, что у него получалось лучше всего — махать руками в нужных местах и вовремя переводить фокус внимания толпы. Общеклановое недовольство Учих грозило вылиться в большие проблемы, так что Минато планировал спровоцировать неподготовленную пока что толпу сейчас и по-быстрому же всех разогнать, не вмешивая в политику весь клан, но заимев повод конкретно поговорить с Фугаку. Конечно, по плану всё не пошло, кто бы сомневался. На провокацию Итачи последовал исключительно силовой ответ, и его едва не оттащили в застенки на клановой территории, абсолютно поверив, что их наследник, гений, гордость и радость готов расплеваться со всеми за превосходство в силе. По счастью, заранее затаившийся рядом Какаши сделать это не дал, но и сам попал в переплёт, когда уже на его почти состоявшееся применение силы слетелись другие патрульные АНБУ с северного края деревни, а также элитные бойцы Учих, настаивавшие, что это их внутреннее дело! Тут пригодились таланты Обито: когда появились бойцы Корня, почуявшие близкое кровопролитие, он заорал и замахал руками на редкость выразительно, так что предвкушение кровавой бойни стало мешать дышать всем в квартале. Подоспевший Шисуи мог разве что растерянно озираться с мольбой в глазах, пытаясь понять, как ему теперь вырулить обратно к плану без жертв, когда явился Минато. Появление Четвёртого без предупреждения, не через ворота и без дипломатических расшаркиваний раскалило атмосферу до предела, но тот невозмутимо спрыгнул с конька крыши, на котором секунду назад соткался из воздуха, и лениво пошёл к эпицентру столкновения, выразительно шаркая подошвами по черепице. Зависшая над главной улицей квартала тишина мешалась с жаждой крови, Шикаку с удовольствием убрался бы оттуда, но пошевелиться сейчас было никак нельзя — пока фокус внимания толпы оставался на Минато, ситуация продолжала быть безопасной просто потому, что это был именно Минато. Добрая улыбка Четвёртого разгоняла тучи, а слегка оторопевшие бойцы клана продолжали смотреть за фигурой Хокаге, неторопливо к ним приближавшегося. Пара фраз: — Я думал погулять в лесу Смерти со своим сыном, пока в Конохе всё спокойно, но тут вдруг стало оживлённо! Скажите, что здесь происходит? Кто за кого? Кто против кого? Мне очень интересно, что вы тут решаете силой, да ещё и без меня! И все замершие в центре улицы люди почувствовали себя одинаково неуместно. Минато умел так делать, и делал, совершенно бесстыже. Шикаку отогнал от себя чувство вины, недовольства собой и смятения, посмотрел на Фугаку, на АНБУ, на малолетних гениев, и решил, что раз план полетел к чёрту, то и ладно. — Скорее всего, — Шикаку бросил предупреждающий взгляд на Фугаку, надеясь, что намёк будет понят, — это очень большое недоразумение, господин Четвёртый Хокаге, однако, недоразумение, вылившееся из некоторого количества накопленных и неозвученных претензий. Фугаку посмотрел на Шикаку как на предателя, и Шикаку впервые подумал, что Учихи могли бы хотеть смены власти в деревне не только из-за Данзо с его злодейскими махинациями… Впрочем, поскорее отогнал эту мысль: Учихи просто были Учихами, им стоило быть благодарными, что среди них есть разумный Итачи, добрый Шисуи и обаятельный Обито, из-за которых Минато в настроении именно говорить. — Работа с претензиями — это моя работа, что за неуважение к вашему Хокаге, — Минато прошёл ещё пару шагов совершенно лениво, а потом резко переместился и оказался прямо перед Фугаку, заглядывая тому в глаза с доброй улыбкой. — Предлагаю воспользоваться случаем и озвучить, а молодежь пока разберётся под руководством Шикаку. Дальше Фугаку предсказуемо взбеленился, что он тут вообще-то глава клана, а ему с утра пораньше Итачи истерику закатил на тему предполагаемого слабачества, потом АНБУ набежали, потом Хокаге, и теперь не хватает разве что старейшины Данзо, чтобы квартал Учих стал окончательно небезопасным местом. — Об этом я тоже хотел поговорить, — успел ввернуть Четвёртый, но Фугаку продолжил распинаться. Шикаку стоял, смотрел, надеялся, что до рукоприкладства глава клана Учих всё-таки не дойдет, и поражался, как располагающе выглядит Четвёртый, словно бы неловко замерший напротив Учихи. Вид Четвёртого конфликт не провоцировал, зато позволял выговориться (проораться) оскорблённому Учихе аж на весь квартал. По мере спускания пара вероятность рукоприкладства падала, Минато слегка скучнел, а Фугаку начинал задумываться, что и кому он тут говорил (орал). — Вот видишь, Итачи, как силён твой клан, его глава кричит на самого Хокаге, — Минато смущённо почесал затылок, Итачи вскинулся, Фугаку озверел по второму кругу, а Шикаку решил самоустраниться с арены разборок. — Кстати, с каких пор АНБУ дежурят не по одному, а парами? — нарочито удивился Минато удвоенному количеству людей в масках. — Или это снова накладка дежурств с Корнем? Право слово, дальше так продолжаться не может! Шикаку был с ним душевно согласен, но никакими сверхсилами, кроме интеллекта, не обладал, а потому предпочитал убраться подальше. Ну и раз неподражаемый начальник отдал распоряжение… — Гончая, — окликнул Хатаке, — сопроводить Итачи и Шисуи в Резиденцию. Обито, в сопровождение тоже. АНБУ, доложиться капитану. Уважаемые дзенины клана Учих, — выразительно посмотрел на толпу, — я всё ещё ваш командующий. Ситуация под контролем Хокаге и Фугаку Учихи, всем рассредоточиться. Минато смущённо улыбался, но Фугаку явственно остывал и махнул не спешащим подчиняться Учихам команду «вольно». Хотя бы в этом ему здравомыслия доставало: вот Шикаку, например, не мог бы поручиться, что печати перемещения не расставлены Четвёртым по всему кварталу, а если так, сопротивление окажется в любом случае бесполезным. Возможно, Фугаку тоже так подумал — его задумчивый взгляд на конёк крыши, где материализовался Минато, был очень печальным. Ну, и раз главный Учиха оклемался достаточно, Шикаку мог оставить его наедине с Хокаге. Осознание, с кем имеешь дело, всегда было полезным для переговоров. Через полдня, наполненных допросами, планированиями, перетряхиванием патрульных расписаний, выяснения отношений с Кабаном — капитаном АНБУ и Ястребом — капитаном Корня АНБУ, у Шикаку болела голова, плыло перед глазами и складывалась неприятная картина. Прибывший в резиденцию Минато осчастливил тем, что Фугаку высказал претензии, получил разумный ответ, договорённости будут утрясаться, но бунтовать Учихи передумали, а в конечном итоге выдали информации на Данзо достаточно, чтобы у Минато было, с чем подступиться к старейшине. С Ястребом тоже всё решилось, он был достаточно взрослым и разумным, чтобы переживать за младших членов Корня, слишком быстро даже для АНБУ терявших человеческие черты. Проклятая печать на языке, конечно, мешала ему сообщать информацию, но факт её наличия сам по себе давал Минато и Шикаку карт-бланш. Да, АНБУ являлось организацией ниндзя против ниндзя, но пожизненная печать, не дающая распространяться только о Данзо, выглядела как абсолютный перебор. Минато сладко потянулся в кресле, создал клона, перемигнулся с ним, кажется, отправив домой, проведать Кушину, и уставился прямо на Шикаку. Сейчас они были в кабинете одни, полуопальные малолетние гении отсиживались в карцере, как в самом безопасном для них сейчас месте, их товарищи — сторожили, вся резиденция стояла на ушах, полиция Учих была поднята в полном составе, и сегодняшним вечером вся Коноха была настолько безопасным местом, что, кажется, могла бы победить очередного биджуу. Внешнему впечатлению Шикаку не поддавался, но витающая в воздухе уверенность действовала на обывателей успокоительно. — По-моему, неплохо, — напомнил о себе Минато, щуря голубые глазищи. — Очень и очень, однако, не советую забывать, что Данзо ещё придёт на разборки, — осторожно качнул больной головой Шикаку. — И поговорить с ним будет сложнее, чем с Фугаку. — Ах, что за ерунда, Фугаку быстро всё вспомнил, когда мы остались одни, — Четвёртый улыбнулся в три раза душевнее, что означало: силой они с Фугаку помериться тоже успели. — Боюсь, Данзо будет упорствовать в своих заблуждениях по-настоящему, — Минато необычайно откровенно нахмурился и пробарабанил пальцами по столу. — Клон, кстати, не возвращается… Взгляд Минато обратился к темнеющей за окном Конохе, а Шикаку пробил холодный пот, комната вокруг закачалась перед глазами от ужасной мысли — почему клон мог бы не вернуться и где сейчас носит Данзо, почуявшего, что его обложили. — Я отлучусь, если не вернусь через минуту, вызывай АНБУ ко мне домой, — Минато посмотрел внимательно, Шикаку кивнул, поднимаясь. Четвёртый мелькнул и пропал, а там, где в пейзаже Конохи можно было бы разглядеть его дом, расцвёл пугающе яркий взрыв. Минуту Шикаку ждать не стал. Этот день, похоже, заканчиваться не собирался вовсе. Когда Шикаку с АНБУ подоспели на помощь, вместо дома Четвёртого на земле была воронка взрыва, до странного ровная, что указывало на барьерную технику: либо сам Минато когда-то просчитал опасность и очертил периметр так, чтобы никого лишнего не задело при случае; либо Данзо настолько хотел стереть с лица земли только Четвёртого и расставил ловушку конкретно на него. Шикаку бы поставил на Минато, это было в стиле неподражаемого начальника, да и самому Шикаку было страшно думать, что ловушка Данзо оказалась настолько хороша, ведь если так… Нет-нет, нет! Минато обязательно жив! Пока что, правда, ни собственные глаза, ни АНБУ не спешили это подтверждать — кратер дымился, сенсорика молчала, срочно вызванный в ментальный контакт Иноичи тоже помалкивал. Шикаку почувствовал, как у него начинает дёргаться глаз. Мозги, подстёгнутые стрессом, закрутились бойчее и подсказали самый простой способ узнать, жив ли Четвёртый — посмотреть, существует ли его чакропечать на спине. Правда, печать была невидимой, да и объяснять её происхождение хотя бы одному оперативнику не прельщало, но Шикаку был готов на это, когда воздух знакомо промелькнул жёлтым, и перед ним оказался сам Минато с Наруто на руках. — Подержи его, ладно, — протянул ребёнка Шикаку очень бережно. — У нас там небольшие проблемы, но мы разберёмся, наверное. Голос Четвёртого был тихим и нежным, смотрел Хокаге только на собственного сына, испуганно примолкшего в пелёнках. Изрядно испачканных кровью пелёнках, как будто бы кто-то ранил его мать или отца, прикрывших Наруто собой. — Где вы? — выдохнул Шикаку, с пронзительной ясностью даже сквозь головную боль понимая: сейчас Минато точно так же отшагнёт обратно, на неизвестную арену, и может там сгинуть. — Далеко, — Хокаге прощальным жестом огладил щёку ребёнка с тройным шрамом от чакры Лиса. — Направление? — Лис может вырваться. Шикаку бестрепетно встретил прямой, переполненный болью и очень холодный взгляд Минато. — Направление! Минато вскинул глаза, неожиданно тепло улыбнулся, махнул рукой на запад: — Там! И исчез. Вся беседа заняла пару мгновений. — Вы его слышали! — говорил Шикаку с усилием, но не кричал, чтобы ребёнок не испугался. — Быстро на подмогу Хокаге! Иноичи! Поднимай дзенинов на запад! Я подойду как только смогу! Шикаку побежал к родному дому, прижимая Наруто к груди, как делал с Шикамару. И сейчас им точно будет безопаснее обоим под боком у Ёшино! К счастью, жена не стала задавать вопросов, подхватила ребёнка, поцеловала на удачу и отпустила обратно. Шикаку старался думать, что видит их всех не в последний раз. — Иноичи, где они?! «Сместились к юго-западу, — друг отозвался сразу, — АНБУ отстали, ты будешь там быстрее». Общаться с самого детства с такими продвинутыми пользователями ментальных техник, как Яманака, и не научиться хотя бы элементарщине — невозможно, так что Шикаку уверенно двигался на однократно обозначенный перед внутренним взором очаг, где столкнулись чакры Кушины, Минато, Данзо и самых верных его прихлебателей. Раз у них получалось удерживать и даже ранить кого-то из родителей Наруто, прихлебатели у Данзо были настоящими тяжеловесами. К тому же сам Шимура когда-то состоял в учениках у Второго Хокаге, даром подобное не проходит. Шикаку приближался к месту схватки, земля уже ощутимо дрожала под ногами, в пределах видимости падали деревья и глухо ухало от взрывных столкновений. Шикаку передал несколько последних приказов через Иноичи Кабану и дзенинам, а сам замер, сидя на одном из крайних уцелевших деревьев и обозревая поле битвы. Начать с того, что теперь это было действительно поле, хотя раньше тут возвышался лес. Шикаку примерился, одобрительно кивнул разбросанным повсюду кунаям с печатями, позиции Кушины и Минато спиной к спине по центру, а потом скептически поморщился: по полю сновало ещё минимум два клона Хокаге. Конечно, обладай Шикаку его способностями, он бы стремился воспользоваться преимуществом скорости, а также техники теневого клонирования, чтобы оставить с женой, например, клона, а самому нападать на противника из-под самого его носа. Но у теневого клонирования, как и у запредельной скорости был ряд существенных недостатков: во-первых, резкое уменьшение резерва чакры; во-вторых, ускорение траты её запасов; ну и в-третьих, субъективных, но не менее важных на взгляд Шикаку — Минато уже пришёл на бой уставшим, а сейчас доводил себя до предела. Кушина тоже выглядела не блестяще, похоже, Данзо нашёл способ размотать чакропечать Лиса, и теперь основные силы Кушины уходили на то, чтобы утихомирить почуявшего свободу биджуу. Данзо, в отличие от них обоих, был свеж, как майская роза, вдобавок, снял бинты с левой стороны лица и сверкал оттуда совершенно точно незаконно пересаженным шаринганом. Становилось ясно, как могла бы размотаться чакропечать, отчего Учихи так злы, зачем Шимуре Корень и внутренний конфликт, но легче ситуацию это не делало. Поддержка Данзо состояла уже из трёх шиноби, пятеро или семеро, если подсчитать фрагменты, лежали на земле неподвижно, скорее всего, убитыми. Шикаку прикинул так и этак, решил, что незаметностью надо успеть воспользоваться, аккуратно зафиксировал сразу всех четырёх противников, а потом на него со спины напал пятый, оказывается, фантастически скрывавшийся среди леса. К счастью, заминка, в которой застыли очевидные противники Минато, Хокаге воспользовался по назначению, скорость реакции у него всегда была запредельная — шаринган Данзо разлетелся кровавым веером, двое АНБУ Корня, бывших слишком близко к старейшине, отделались тяжёлыми ранениями, одного, замершего чуть поодаль от всей группы, Кушина вырубила (а может, и убила) чистой чакрой, попутно оглушив вообще всех ультразвуковым воплем из полулисьей формы. Шикаку успел даже порадоваться, но чужой кунай болезненно впился глубже в тело, пропарывая что-то важное между рёбер, техника теневого захвата схлопнулась и больная голова, по ощущениям, треснула окончательно. Потом занемели кончики пальцев, земля приблизилась, дышать стало нечем, Шикаку пожалел, что банально свернёт шею на работе, но по спине хлопнула знакомая рука, в лицо уставился едва живой Минато, вид на которого съехал, сместился, заменился видом на небо с облаками, стало спокойно…

***

Валяться при смерти без сознания оказалось намного проблематичнее, чем Шикаку ожидал. Нельзя ходить в лучших друзьях с Иноичи и не поднатаскаться хоть в чём-то. Сейчас это играло против (или за?) Шикаку. Нечеловеческая жажда крови Четвёртого мешала отдать концы хуже швартовочных тросов. Шикаку представил своё сознание в виде плавного и упругого шара, качающегося на волнах, подобно буйку, но никуда не уплывающего — максимум самопомощи в текущей ситуации, по заверениям всё тех же Яманак. Сработало это или то, что Шикаку очень громко подумал: «Проблематично», — но дышать стало легче, а в другой момент даже стало можно спокойно потерять сознание, вокруг пахло больницей, не иначе как Минато постарался.

***

После разборок с Данзо время побежало проще и спокойнее, пусть сохраняя быстрый темп, как будто бы они миновали самую опасную стремнину в русле бурной горной реки, а теперь двигались в свободных берегах, не стиснутых крутыми откосами острых скал. Шикаку пролежал в больнице достаточно, чтобы ему вернули в нормальное состояние пропоротое лёгкое. Выписке буйно радовались все, начиная с подчинённых, которые, кажется, собирались чествовать его в первый рабочий день отдельно, заканчивая семьёй и друзьями, которые не собирались ничего откладывать, а сразу закатили пирушку. Добродушные круглые Акимичи намяли Шикаку бока так, будто решили проверить целостность лёгких на ощупь, проницательные Яманаки были слишком рады выздоровлению главы клана Нара, а потому никак не могли вылезти у него из головы — постоянно кто-то ошивался у Шикаку, по ощущениям, прямо в затылке. Мысли не читали, но общее физическое состояние отслеживали только так. — Я не умираю, больше нет, — Шикаку успокоительно поднимал обе руки перед собой, но кивали ему все исключительно сочувственно, а потом в затылке снова оседал очередной Яманака, пока рядом подсаживался кто-нибудь из Акимичи, сердобольно подкладывая на тарелку лучших яств. Унять волнение самому в эти моменты позволяло близкое присутствие крохотного Шикамару, благосклонно взирающего на всех с колен Шикаку. Покидать объятия Шикамару не спешил, а примеривался даже, кажется, поспать. Шикаку с удовольствием присоединился бы к нему, но затылок утяжеляли Яманаки, а бока — Акимичи. Ёшино с переменным успехом отвлекала от него то одних, то других, но разорваться, будучи хозяйкой дома, не могла, так что верховодила всем шумным собранием масштабно, как настоящий генерал застолья. Шикаку с гордостью подумал о неоспоримых достоинствах жены, бросил на неё оставшийся безнадёжно влюблённым взгляд… А потом в вихре свежего ветра явился Минато с семьёй в полном составе, и Шикамару захотел поменять компанию в пользу ровесника, Кушина присоединилась к Ёшино, из головы, наконец, абсолютно исчезло ненавязчивое присутствие Яманак, Акимичи тоже оказались заняты, зато Минато выказал себя совершенно свободным и утащил Шикаку на энгаву, к россыпи подушек и полузабытой доске для игры в сёги. Шикаку был благодарен, Минато заинтересованно пялился в упор, но улыбку, впервые на памяти Шикаку, совсем не держал: она будто сама по лицу расплывалась, немножечко безумная, но очень добрая. — Это отлично, что ты жив и здоров, — Минато закончил выставлять свои фигуры. — Согласен, — Шикаку поправил «короля» и поднял взгляд на Четвёртого. — Предлагаю начать новую партию, — Минато кивнул на доску, но Шикаку слышал призвуком что-то другое. Совершенно определённое «что-то». — Так мы уже начали, — Шикаку двинул фигуру вперёд. — Согласен, — Минато склонил голову набок, усмехнулся взрыву смеха, долетевшему из полуоткрытой двери, и протянул руку для пожатия прямо поверх доски с едва начатой партией. Шикаку руку принял. Пожал. — Ходить-то собираешься? — неторопливо уточнил у Минато, стараясь выдержать свой любимый ленивый тон, но пока не в силах убедительно к нему вернуться. — Я уже сходил, — вот у Минато звучать безмятежно получалось преступно хорошо. — Ход или смена фигуры, помнишь? Настала очередь Шикаку усмехаться: наградил же его Третий неподражаемым начальником. Смена фигуры, ишь ты, генерала на друга-генерала? Красиво, ничего не скажешь, вполне в стиле Четвёртого. — Тогда продолжаем? — Шикаку улыбнулся Минато от души. — Продолжаем, — Минато ответил ему тем же. И они действительно продолжили.