Лазурный венец

      Лорд Ворден умер третьего числа жёлтого месяца, не дожив каких-то тридцать дней до своего пятидесятилетия. Он ушёл тихо, без долгой болезни и слезливых прощаний – во сне. Служанка нашла его ещё тёплым, и похороны по старой традиции организовали как можно скорее у фамильной скалы.       Событие посетили немногие знакомые и друзья рода, отношения с которыми давно превратились в привычку, торговые партнёры и работники порта. Тело сожгли, а прах должно было развеять над океаном. Азурил любил такие жертвы.       Исса не плакала по отцу. Она смирно стояла в траурном одеянии среди гостей, сложив бледные аристократичные руки на юбке платья. Со своим родителем девушка не ладила. Смерть матери навсегда похоронила их не начавшиеся отношения. И, хотя старый торговец завещал всё своё имущество единственной наследнице, Исса не испытывала к нему ни любви, ни привязанности, больше сосредоточившись на вынужденной благодарности и тщетных попытках выдавить из себя хоть каплю.       Гости поглядывали на неё косо, мельком, не встречаясь взглядом. "Ненавидят меня", думалось ей. Обидно, но правдиво, что у Вордена было гораздо больше общего со всеми этими моряками, купцами и землевладельцами, чем с собственной дочерью. Каждый день глава "Западной чайной кампании" встречался с подчинёнными и коллегами по цеху, отправлял суда и принимал груз, подписывал тонны сопроводительных документов и приходно-расходных отчётов, посещал светские рауты и занимался благотворительностью. Но дочь он почти не навещал.       Исса помнила его сухие и скупые визиты, в которых запечатлелись только его руки в длинных кружевных оборках и бархатные туфли с пряжками, то и дело опережавшие маленькие детские ноги настолько, что приходилось бежать вприпрыжку. Отец даже что-то говорил, но чаще, гораздо чаще он писал письма. В них он будто докладывался, а не делился своей жизнью. Всегда в этих письмах у него всё было хорошо, а рассказать особо он ни о чём и не мог.       Нехватка отеческой любви проявилась даже в имени наследницы. На островах "исса" это маленькая радужная рыбка, стремительно ускользающая сразу, как к ней кто-нибудь приближается. Часто моряки называли так небольшие торговые суда, но среди пиратов повелось давать это имя всем оставленным на суше девочкам.       Исса стояла в первом ряду, пока монах из Ордена Тверди читал напутствие для ушедшей души. А Исса смотрела на цветы, на колыхавшуюся траву на утёсе, на причудливые узоры на рясе провожающего. На что угодно, лишь бы не на последние мгновения бренного тела Вордена на земле. В древности боявшиеся русалок мореходы приносили трупы морю в жертву в неизменном, свежайшем, виде. Говорят, рыбы любят человечину, и велят морю не трогать корабль живых. Дикости предков ушли в прошлое. Но стремление как можно скорее похоронить умершего осталось вместе с преданием праха воде. Хоть на материке было не всегда целесообразно проделывать долгий путь к побережью из глубины Империи, и хоть суши хватало под захоронения, люди невольно оставались верными своей истории.       Исса взяла в руку сухой прах и бросила горсть на волны. Ветер был сильный, и она больше всего на свете боялась, что останки отца не унесутся в воду, а возвратятся и залезут в нос, глаза и волосы, и она будет жить с этим позором и ужасом всю оставшуюся жизнь. Но погода оказалась удачная, и воздушные потоки уносились в открытый океан. Исса воображала, как беснуется в глубинах кракен, как жалобно поют русалки и тонут сейчас корабли. Она любила сказки, но чем старше становилась, тем реже слышала истории о подвигах и славе, о великих мореплавателях и коварных охочих до плоти жителей глубин.       Поминки выдались скудные. Еда была постная, гости молчали. Обычно в таких случаях хоть кто-то выражает соболезнования, рассказывает с чувством о покойнике и наигранно плачет. Но здесь ничего не обсуждали. Исса запоздало поняла, что до сегодняшнего дня почти никто из гостей о ней даже не слышал, и во время церемонии её могли принять за приглашённую со стороны плакальщицу. Но вдруг шёпотом окружающие начали догадываться о том, кто на самом деле пригласил их сюда, и в новой хозяйке торговой компании и поместья они теперь видели жадную до денег вдову.       После того как хмурые гости с облегчением попрощались и разъехались, Исса поднялась на второй этаж и очутилась в длинном и широком коридоре, устланном истёртыми дорожками. Здесь стояли в вазах свежие лилии, а окна наглухо закрывались портьерами на время похорон. Служанка не решилась их открыть и пустить немного света. Мрак усугублял чувство, что Иссе здесь были не рады. Она как кошка бесшумно шагнула на мягкий ворс ковра и медленно начала разглядывать свой новый дом.       Здесь, среди картин и редкостей, собранных на островах, наследница никогда не жила. Отец не брал её в экспедиции и никогда не дарил диковинок. У других воспитанниц школы комнаты всегда отличались, всегда обустраивались и обживались, наполнялись индивидуальностью каждой девочки. У Иссы из имущества была форма, как у всех, портфель с предоставленными школой писчими перьями и чернилами и пара чёрных лент для волос. Её отец возил дорогую, почти белую бумагу, которую подписывали только аристократы, а она писала на обрывках. Её отец возил редких птиц с цветастыми и прочными пёрышками, а она использовала ободранную ость. Семейный бизнес процветал, доставляя на Материк лучшие ткани и необычные сладости. Но Исса оставалась простушкой без изысканных одеяний.       Она обратила внимание на то, что двери в комнаты отличались начертанными на них знаками. Из книги о мореплавании она знала, что это были руны старого юга, которыми на кораблях обозначают каюты. Она сразу поняла, что Ворден болел океаном. Не только потому, что воды его кормили. На стенах висели среди дорогих сухопутных подсвечников и иных привычных безделушек ракушки, чучела рыб, старые снасти и лакированные вёсла и штурвалы.       Издревле Азурил манил не созданных для его вод людей. Как мальки плывут на огонёк, так и жители суши искали в воде непознанные тайны. В древние эпохи считалось, что где-то там есть ещё земля, но тысячелетия картографы рисовали лишь жалкие острова и рифы, даже близко не похожие на Материк. Опытные корсары, что заплывали в дальние просторы, не видели ничего достаточно крупного и не освоенного. А годы, потраченные на вечные скитания ужесточали души, заставляя твердить, что у воды нет конца. А даже если и есть, то человеку туда никогда не добраться.       Исса замерла у очередного поворота коридора и в ужасе уставилась на потолок. Он напоминал ей жуткие уроки анатомии и рассказы рыбаков. Вместо фигурного канделябра здесь висел скелет русалки. Похожий на человеческий череп, когтистые руки с множеством плавников и шипов на предплечьях, высокий гребень над хребтом, острые зубы и длинный хвост. Иссе было неприятно смотреть на него. При всей инородности этот своеобразный предмет декора слишком напоминал человеческие останки. Рот жуткой декорации был распахнут в вечном крике или в попытке укусить, а острые когти словно собирались вцепиться кому-то в шею.       Старая нянечка в школе рассказывала, что где-то в океане есть рай, созданный для русалок, так далеко от Материка, что ни один из лучших галеонов не осилил бы путь до него и за сотню лет. Что русалки поют там без желания убить и строят города, красота и величие которых затмили бы столичные башни. Девочки мечтательно вздыхали. Одна из соперниц Иссы даже верила, что прекрасный русал когда-нибудь унесёт её в этот рай, восхитившись её красотой. А воспитатели предупредили, что единственная причина, по которой он мог бы это сделать – желание полакомиться человечиной. С молоком матери все должны помнить, что океан опасен, а подходить близко к воде после захода солнца или плыть в свободные воды – безумие. Вне торговых маршрутов и крупных островных гряд даже вооружённые корабли пропадали. Первые дети Азурила безжалостно убивали всякого глупого моряка, рискнувшего вторгнуться на их территорию.       В противоположность логике, Исса решила войти именно в ту дверь, над которой висел скелет. Девушка схватилась за круглую ручку и толкнула. Внутри комнаты располагался кабинет с большим деревянным столом, шкафами и полками, до верху забитыми бумагами. Каждый документ был аккуратно свёрнут, у большинства имелись кожаные тубы для хранения, а на постеленной на столешницу салфетке аккуратно разложены были перья, кусочки сургуча и печатки. Похоже, отец не чувствовал приближения смерти и планировал работать в прежнем режиме.       Исса провела рукой по незнакомым предметам, веря, что хотя бы так она сможет ощутить тепло Вордена, понять его мысли, его чувства и желания. Но вещи неумолимо молчали и сохраняли неприкасаемую холодность мёртвого дерева и металла. За столом виднелся двор и небольшой сад, где хлопотала прислуга, а на стене за дверью висел портрет беременной женщины, которая могла быть только покойной женой владельца "Западной чайной компании". Её серые глаза, фарфоровая кожа и улыбка очень напоминали Иссе отражение в зеркале, хоть нарисованная особа и сильно отличалась от стоявшей перед ней.       Спала Исса крепко, без страха и сомнений. На утро она умылась, оделась в простой халат и, не зная, чем вообще должна заниматься дальше, отправилась в кабинет под скелетом снова. Она села на обитый кожей стул, властно оглядела своё рабочее место и представила, что отчитывает какого-нибудь подчинённого. Она говорила шёпотом, но сильно вздрогнула, когда в дверь вошли. Девушка быстро смутилась, опасаясь, что её глупые фантазии мог кто-нибудь подслушать, и тут же поняла, что буквально окажется перед посторонними в пижаме.       На пороге стояли мужчина и женщина. Женщина держала поднос с пышащей чашкой чая, пудингом и изящными ложечками. Мужчина же – абсолютно серьёзный ровесник Иссы в пенсне и с ртом-щёлочкой, бесцеремонно обошёл служанку и сел на второй стул, спиной ко входу. Будто не замечая ничего необычного, он поздоровался и разложил на столе какие-то бумаги, брезгливо отряхивая запылившиеся писчие принадлежности.       — Доброго здравия вам, леди Пипперду, — начал он, пока служанка ставила серебряный поднос перед хозяйкой и поспешно удалялась прочь. — Сегодня у нас много дел. В планах посетить ремесленную гильдию и главный порт, согласовать маршруты каравана и подписать договор с семьёй Хаммерсфри...       Понять всё сказанное Иссе было бы проще, говори он на старо-южанском. Вся пламенная речь представлялась в голове просто набором неизвестностей. "Моя фамилия действительно звучит так скверно? Какие у меня могут быть дела? Сразу после похорон?! Что за гильдия? Зачем нам порт? Какие караваны и кто такие Хаммерсфри?". Вопросы представились Иссе роем назойливых мелких мошек, и, мысленно, отгоняя их, она вместо этого спросила кое-что поважнее:       — Кто вы такой?       Мужчина не смутился ни на мгновение, глянул на неё из-под стёкол пенсне и менторски пояснил:       — Ваш управляющий и первый помощник. Ваш покойный отец называл меня Бриен. Советую и вам следовать этой традиции. Вернёмся к делам?       — Это же не полное имя? — настояла Исса, сложив перед собой руки и устремив взор на заманчиво аппетитный пудинг.       — Бриестрофордширстен, — так же бегло и чётко проговорил помощник, когда Исса раздумывала над правилами этикета и решала, уместно ли будет съесть хоть ложку, пока кто-то смотрит. Длинные имена обычно давали детям те, кто верил, что сложные слова отпугивают русалок. Одноклассница Иссы звалась Присурдсиялизаланис. Её родители служили на военном корабле.       — Если позволите, я продолжу, — не дождавшись реакции, сказал Бриен, но Исса тут же его перебила жестом.       — Не сочтите за грубость, но я только вчера приехала и не имею ни малейшего желания вникать в работу Вордена. По крайней мере, пока.       Бриен моргнул одним глазом, будто услышал какое-то грязное ругательство, отодвинул бумаги в сторону и посмотрел на свою начальницу.       — Тогда я просто обязан донести до вашего сведения, что торговлю невозможно поставить на паузу. Нельзя просто по мановению руки остановить десятки кораблей, лавок, складов и причалов. Люди живут и работают на ваше предприятие, и они не будут ждать, пока вы наиграетесь в траур и попробуете все завтраки местной кухни.       Внезапная грубость, возникшая в такой, казалось бы сдержанной и вежливой манере общения, разозлила Иссу. Она уже не взлюбила этого напыщенного фазана, диктующего ей как поступить. Однако, образование, полученное в лучшем заведении для девушек из богатых семей, подсказывало, что Бриен говорил абсолютную правду. Работники Вордена не виноваты в его смерти. Закрытие компании оставит их голодать на улицах, лишит товаров первой необходимости жителей островов, которым больше не от кого ждать помощи, кроме как от торговых судов. Исса глубоко вздохнула.       — Прошу вас понять, мистер Бриестрофордширстен, — проговорила она почти идеально, — я училась на то, чтобы вести бухгалтерию. Я знаю, как заполнять отчёты и что читать в договоре при заключении сделки, что можно менять, а что должно обязательно присутствовать. Но всё это, — она развела руками, будто "всё это" помещалось в одну охапку, — свалилось на меня буквально вчера. Я не готовилась унаследовать семейный бизнес и совершенно ничего не знаю о делах Вордена.       В этот момент Бриен отчего-то напомнил Иссе механизм, в котором что-то пересчёлкивает и переставляется, пока его заводят ключом. Со своим напомаженным лицом старший помощник действительно походил на механическую куклу, о которой Исса всегда мечтала. Думал управляющий так же с какой-то автоматизированной сосредоточенностью, будто его выковали специально для этой работы. Он потёр подбородок, задумавшись всего на мгновение и сообщил:       — Это многое меняет, согласен. В таком случае, миледи, я как можно скорее введу вас в курс дела и объясню вкратце, какие сделки сейчас осуществляются внутри компании. Смело останавливайте меня, если что-то будет непонятно.       Прежде чем он со свистом втянул воздух, Исса подняла палец вверх, обращая на себя внимание и добавила:       — И, если вы не против, я буду одновременно с этим завтракать. Я ничего не ела со вчерашнего дня.       Бриен утвердительно кивнул и начал рассказывать. "Западная чайная компания" была основана пра-пра-прадедом Иссы, обедневшим аристократом Мирсилом Пипперду. Он занял денег у очень многих сомнительных личностей и банков, но смог пустить затраты в плюс, открыв в экспедиции острова Ро, богатые чаем и специями уникальных сортов. Торговля с тех пор разрослась, и ныне суда Пипперду охватывают целый Рованский архипелаг, острова Радужной дюжины, море Штормов и всю западную часть Материка. Доходы составляют в среднем до двухсот тысяч миризов в год, но большая часть средств тратится на поиски новых маршрутов, закупку обменных товаров и выплату жалованья. По итогу, Исса получает приблизительно пятьдесят тысяч в год.       К концу утренней трапезы Бриен убедился, что общие детали ясны и, без просящих интонаций и вопросов они собрались, сели в карету и поехали по делам. Исса всю дорогу держала руки на коленях и старалась никак не показывать нараставшую внутри панику. Как на неё посмотрят? Что скажут? А что, если ничего не получится? Опасения расцветали в голове юной аристократки, и она совершенно не следила за дорогой. Исса вздрогнула, когда Бриен покинул карету и подал ей правую руку, продолжая сжимать бумаги в левой. Он не отходил от неё ни на шаг и очень торопился, заставляя Иссу запыхаться.       Торговая гильдия оказалась обычным трёхэтажным зданием со скромной вывеской и кованым забором. Бриен взял переговоры на себя, не считая нужным утруждать своё начальство в таких мелочах. Всё, что требовалось от Иссы, это согласно кивать и время от времени в ожидании смотреть на своего глашатого. Она полностью доверилась его опыту и вместо того, чтобы слушать, разглядывала фасады близлежащих домов богатого квартала. Она редко покидала школу, кроме как для прогулок или групповых выездных занятий, и мало знала о городской жизни. Среди каменных стен, грязной и склизкой брусчатки и перемазанных лошадей созерцать было нечего. А вот в порту...       Ещё в карете Исса узнала приятный солёный ветерок, крик чаек и звон колоколов. Она выглянула из-за шторки в новый, будто совсем иной мир, чтобы сполна им насладиться. Был полдень, и работники причала носились туда-сюда с ящиками, бочками и коробками. Кто-то таскал сети, кто-то торговался с местными лоточниками. Рыжий кот грыз рыбий скелет возле главного стока, шныряли мальчишки-посыльные с тубами для документов. Здесь было грязнее, чем в городе, всюду валялись протухшие останки морепродуктов, дороги казались вымазанными жиром, а люди носили простую одежду и были черны и от постоянной работы под солнцем, и от нехватки гигиены. Но всё это становилось неважным, пустым копошением на фоне раскинувшегося океана, чьи волны слизывали грязь порта и окрашивали серую массу суши в ярко-голубые и зеленоватые оттенки. Это водоросли выносило на берег вместе с яркими видами медуз.       У причала стояли корабли. Шхуны, бриги, барки, фрегаты и тендеры. Какие-то несли вооружение, какие-то товары. На флагах рябили на ветру эмблемы графств и свободных торговцев Империи. Бриен пояснил, что большинство судов управляются корсарами. Это было выгодно, позволяло сократить многие издержки при обслуживании транспорта и оплате труда. Однако, компания также содержала на попечении около тридцати крупных судов и с дюжину мелких, команда которых отбиралась по строгим критериям.       Бриен снова подал руку, и вдвоём они пошли вдоль узких улочек, будто пара влюблённых. Здесь воняло ворванью и рыбными потрохами. Исса спросила об этом, и помощник подтвердил, что китобойные суда также останавливаются в порту, но брать их на баланс всё равно, что вкладываться в смертельно больного. Никогда не знаешь, кто победит в очередном забрасывании гарпуна: кит или человек. Куда как чаще китобои продавали сырьё перерабатывающим фабрикам, или в чистом виде продукты забоя скупали оптовики.       Через пару минут ходьбы они набрели на небольшой трактир, у которого вместо первого этажа была арка. В арке располагалась небольшая деревянная стойка и бочка, чтобы сидеть. Здесь же стоял лазурник с ярко-красными волосами и огромными глазами. Он сдержанно улыбнулся, не показывая своих острых зубов и поклонился.       — Я ждал вас вчера, мистер Б.       — Да, Льютер, мне об этом известно. Возникли новые обстоятельства трагического характера...       Исса невольно сжала локоть своего спутника. Она прежде не видела амфибий настолько близко. Лазурник не обращал на неё никакого внимания, разговаривая с Бриеном в привычной для любого моряка манере. Но взгляд против воли падал на перепончатые длинные плавники на месте ушей, на передний ряд игловидных зубов, на синюшную кожу. Существа, вроде Льютера, встречались нечастно. В глубине Империи, вдали от океана они не появлялись. Кто-то говорил, что они – плод греха человека и русалки, и в большинстве городов их не любили. Зато капитаны ценили таких матросов, потому как суда, на борту которых ходили амфибии, никогда не атаковали подводные монстры. Лазурники знали и чувствовали дно лучше любого штурмана, и могли при желании нырять за жемчугом успешнее любого человеческого коллеги.       — ...со своей спутницей? — пропел Льютер и уставился на Иссу. У девушки мурашки побежали по спине от его хищного взгляда. Казалось, неестественно синие глаза смотрят сквозь одежду.       — Конечно, — кивнул Бриен. Он дотронулся до плеча Иссы, совсем не помогая ей избежать неловкости. — Это наследница дома Пипперду. Теперь всеми делами компании будет руководить она.       Чувствуя себя устрицей на тарелке, Исса попыталась посмотреть рыболюду в глаза. К её удивлению, Льютер весьма учтиво и элегантно взял её руку и коснулся холодными губами.       — Я рад, что вы не позволяете нам сидеть без дела, — сообщил он, породив неловкую паузу. Что бы он ни подразумевал под этими словами, прозвучало невежливо, и Бриен поспешил извиниться. Когда они с Иссой отошли на почтительное расстояние, Бриен пояснил:       — Его вам стоит запомнить. Лазурники не разбираются в этикете, но отлично помогают мореплаванию. Потерпите его, и все невысказанные претензии окупятся сполна.       — Много лазурников работает в компании? — спросила Исса, делая вид, что очень заинтересовалась товарами лоточников.       Бриен хмыкнул.       — Не много. Меньше десяти. Точного количества я не назову, потому как официально их тут вообще не должно быть.       — И как прикажете это понимать? — нахмурилась девушка, снова посмотрев на помощника. Бриен с несвойственной ему выразительностью скривился, явно не очень жалуя амфибий.       — Империя платит по пятьдесят миризов за голову русалки. Они топят много кораблей, и наносят колоссальный ущерб экономике. Мало того, что с лазурником на борту они не появляются, лишая охотников возможности заработать, так ещё, благодаря нехитрым умозаключениям, сложилось мнение, что они заодно с русалками.       Исса задумалась. Ей приходилось много слышать о кораблекрушениях. Будучи ребёнком, она очень переживала за тех, кто не вернулся из странствий. Легче думать, что они нашли райский остров и отказались возвращаться, чем признать, что скорее всего, их постигла участь многих несчастных, нарвавшихся на риф или морских тварей.       Лазурники всегда держатся особняком и стараются минимально контактировать с сухим населением. Никто никогда не видел их женщин или детей, а потому истинное происхождение их оставалось тайной. В отличие от тех же русалок они могли говорить и вынуждены были находить подход к людям, чтобы выжить. Отвергнутые морем. Так их ещё называли. Изгои среди жителей воды и суши, они служили неким мостом между мирами. Но после того, как принц Риориан утонул в островах Ро, послушав пение русалок, король объявил гонения на амфибий. Сотни и без того немногочисленных выродков повесили в те годы. Но моряки, как ни старались, вынуждены были признать нужду в сотрудничестве. Многие капитаны брали амфибий на борт зайцами. Платили им, как правило, гроши, но зато скрывали от военной полиции и разъярённой толпы.       Закончив подписывать путевые листы в порту, Исса и Бриен двинулись в таверну и бегло перекусили. Первый помощник оказался тем ещё трудоголиком, потому как получив заказ, он тут же помчался к карете, предложив отобедать прямо в дороге. Очевидно, он не очень часто путешествовал в компании дамы, и больше привык к обществу Вордена. Исса же ощущала себя очень неудобно и беспомощно ковыряла ложкой дно миски. Затем карета налетела на камень, и девушка едва не опрокинула на себя жаркое. После этого она смирилась с вынужденным голоданием, и просто смотрела в окно.       Последним пунктом на сегодня было поместье Хаммерсфри. Бриен, в две ложки заглотивший свою порцию, аккуратно вытер губы платочком и ввёл Иссу в курс дела.       — Хаммерсфри владеют небольшими судами. Бизнес малый, всего один бриг и пять одномачтовых. Основное направление деятельности сосредоточено на сообщение с портами Материка.       — И зачем они нам нужны? — нетерпеливо перебила Исса, всё ещё злая за пустой желудок.       — Господин Ворден спросил меня о том же за несколько дней до этого, — механически улыбнулся Бриен. Пудра после трапезы поосыпалась, и теперь его кукольное лицо смотрелось будто облупленное. — Но ваша семья так долго держится на плаву только потому, что не упускает ни единой возможности расширить своё влияние. Мы уже занимаем одну десятую всей торговли Материка. И поглощение мелких предприятий – один из путей к успеху.       — Какое конкретно предложение они выдвигают?       Бриен запнулся.       — Это мы узнаем у них сегодня. Я отправил гонца с сообщением, что мы прибудем к ужину. За трапезой всегда легче прощупать оппонента.       Его энтузиазма Исса не разделяла. Она только что поняла из его монолога лишь то, что не поест до самого вечера. Она отвернулась опять к пейзажу за окном и закрыла глаза, надеясь уснуть. Ей не приходилось ранее спать в дороге, поэтому постоянная качка вызвала у аристократки тошноту. Она достала из сумочки небольшой пузырёк с травяной настойкой и смазала виски. Это не помогло, и девушка просто начала шумно вдыхать воздух из окна, прогоняя неприятные ощущения.       Поместье Хаммерсфри показалось в закатном солнце весьма интересным, но маленьким. Архитектура прошлого столетия с множеством статуй в саду когда-то была великолепна. Но сейчас краска и штукатурка потрескались, у скульптур не хватало частей, а двор порос сорняком с человеческий рост. Ни конюший, ни дворецкий гостей не встретили. Вместо этого парадную открыла древняя старуха в чепце. Полуслепыми глазами она сощурилась на Бриена, а затем на Иссу и опасливо попятилась.       — Всё хорошо, миссис Хаммерсфри, — пролепетал Бриен. — Нас пригласил ваш сын.       Хозяйка ему не поверила и начала грозно размахивать подсвечником перед собой. Её остановил подошедший сзади второй представитель семейства. Мужчина средних лет, чуть полноватый и с прилизанными светлыми волосами.       — Мама, успокойся, — он опустил руки на плечи взбушевавшейся родительницы и, кивком извинившись за её поведение, увёл во мрак дома. Через несколько минут он вернулся и пригласил гостей пройти с ним.       В поместье было настолько темно, что первые пару помещений Исса шла с вытянутыми руками и едва не споткнулась о пороги. Пахло старостью, плесенью и мокрым деревом. В какой-то момент начало казаться, что Хаммерсфри вот-вот накинут мешок на голову своим конкурентам и сбросят обоих гостей в океан с камнем на шее. Сердце Иссы заколотилось, будто рыба в сети, и она уже начала по-настоящему размышлять о побеге, как вдруг очутилась в более-менее освещённой комнате.       Это был небольшой зал, устланный коврами, поверх которых располагалась перекошенная мебель в виде диванов и кресел и кофейного столика посередине. В комнате присутствовал и очаг, но он давно не топился. На одном из диванов сидел ещё один мужчина помоложе первого в потрёпанном, но некогда дорогом и красивом костюме-тройке. На носу у него сидел монокль, и он поспешил подняться, чтобы поприветствовать вошедших. Бунтовавшая ранее мать семейства сидела в кресле, поджав ноги и тихонько жевала постный хлеб.       — Добро пожаловать, господа! — торжественно объявил старший мужчина. — Я, Мирсиндейл Хаммерсфри и мой брат, Люндил Хаммерсфри приветствуем вас в нашей скромной обители. Для нас большая честь принимать таких уважаемых людей...       Он обронил слова, явно не зная, как обратиться к гостям. Бриен не стал над ним глумиться и просто пояснил:       — Лорд Ворден Пипперду, да примет его прах Азурил, почил намедни. Я здесь сопровождаю новую владелицу "Западной чайной компании", леди Иссу.       Мирсиндейл развёл руками и широко заулыбался, подходя к гостье с распахнутыми руками. Выглядело так, словно он собирался стиснуть Иссу в объятиях, и она невольно поёжилась. Но старший сын лишь поцеловал её руку и жестом пригласил сесть в кресло, настолько просевшее, что можно было почти ощутить пол.       На кофейном столике стояли тарелки с крендельками, булочками и шоколадным рулетом, а в чашках виднелся остывший чай. Исса не возражала. Она была так голодна, что съела бы любую бурду, да и чай она всегда любила именно холодный.       Гости устроились в мягких всепоглощающих сиденьях, и Исса нетерпеливо схватила плюшку и начала есть, отрывая пальцами маленькие кусочки и отправляя в рот по одному. К счастью, объевшийся ещё в карете Бриен снова взял все переговоры на себя.       — Итак, к делу, господин Хаммерсфри. Время леди Иссы дорого стоит, а мы и без того потеряли пол дня, добираясь сюда.       Мирсиндейл всплеснул руками и забулькал, очевидно, смеясь.       — О, разумеется. Мы не отнимем у вас ни минутой больше. — он бегло посмотрел на мать и брата, а потом вытер вспотевшие ладони о штаны и откашлялся.       — Наше предприятие "Триединство" существует на рынке уже десять лет, — неспешно проговорил старший Хаммерсфри. — Мы понесли убытки во время шторма возле Золотого архипелага в прошлом году. А затем пираты угнали нашу шхуну. С единственным бригом на ходу мы не в силах уложиться в сроки, а заказчик, ожидавший груз с той шхуны, обещает щедрую плату.       — Вы пробовали вернуть шхуну? — спросила Исса, глотнув немного из чашки. Бриен взглядом показал, что предпочёл бы, чтобы она молчала. Но было поздно.       — К кому мы только не обращались, — заохал младший сын. — Но никто не желает работать без аванса. Наёмники просят очень дорого. Мы надеялись на этот заказ. Это был наш удачный билет к процветанию. Но сейчас мы попросту не располагаем нужными средствами, а кредитная история не позволяет нам взять заём.       — А военная полиция? — Исса удивлённо вскинула бровь. Будь она на их месте, это было бы самое первое, самое очевидное и простое решение.       — О, они бы несомненно защитили честь аристократии. Захват частного корабля, да ещё торгового это тяжкое преступление. Но честь торговцев не позволяет нам разглашать ценность груза и то, кому он предназначался.       — Иными словами это что-то незаконное, — сквозь кашель промямлил Бриен, будто подобным образом можно сделать вид, что он ничего не слышал.       — Не совсем, — снова улыбнулся Мирсиндейл. — В отдельных островных графствах этот товар разрешён. Он подвергнется конфискации только если попадёт на Материк. Мы уже сделали всю рискованную часть работы. И мы не претендуем на всю сумму вознаграждения. Хватит и семидесяти процентов.       У Бриена сверкнули глаза.       — Как это ловко вы завернули разговор, мистер Хаммерсфри! Если хотите поторговаться, то вы верно перепутали цифры местами. Стоило предложить нам по меньшей мере семьдесят процентов.       Люндил продолжал улыбаться. Казалось, добродушие он вылепил у себя на лице из глины и обжёг в печи. Он качнулся на диване, будто собирался встать и схватился за сердце.       — Азурил помилуй, да вы же нас по миру пустите! Побойтесь океана, мистер Бриен, вы грабите обездоленных.       — Вы потеряли один корабль, а не все, — вступила Исса. — И это нам в случае согласия придётся рисковать ресурсами и репутацией. Думаю, мы бы вполне окупили все трудности, а в качестве оплаты мы не станем разглашать коммерческие тайны вашего предприятия.       Исса сама не понимала, откуда в ней столько желчи. Она не смотрела на своего помощника, но чувствовала, как тот прожигает её взглядом. Разумеется, Бриен с присущим ему перфекционизмом не захочет нарушать закон, даже не зная, что получит на выходе. Иссе же, вечно заточённой в школе, хотелось азарта, и она отчасти хотела насолить покойному отцу за годы одиночества. Позавчера она была бедной серой рыбкой в косяке, без червя на крючке. Даже если она потеряет всё богатство, то не будет так уж переживать по этому поводу.       — Расскажите для начала, что именно вы везли, — уже спокойнее добавил Бриен и вытер платочком вспотевшие щёки. Братья переглянулись на это, будто решая, стоит ли остановиться. Старший затем посмотрел на мать и тихо сказал:       — Русалку.       Исса громко звенькнула чайной ложечкой, потому что ненарочно уронила чашку. Она тут же поспешила поправить часть сервиза, чтобы не уничтожить ещё и блюдце. Бриен же искренне рассмеялся, хотя его сдержанный смех и казался больше похожим на голубиное курлыканье.       — Этим никого не удивишь. После забоя их трупы по дешёвке продают уборщики. Даже с учётом доставки туши или чучела на острова, за русалку заплатить могли не больше сотни имперских миризов. Не говоря уже о том, что их голова стоит пятьдесят.       Бриен продолжал подхихикивать, а братья Хаммерсфри напротив, сделались серьёзнее.       — Речь о живой русалке, — пояснил Люндил. Бриен прикусил язык и невольно дёрнулся, чтобы закрыть рот рукой.       — Что?       — Вы не ослышались, уважаемый помощник, — продолжил Мирсиндейл. — На неделе наши лучшие охотники и рыбаки выловили живого русала в заливе.       Бриен собрался снова отмахнуться, но старший из братьев жестом попросил дать ему договорить.       — Нам не просто удалось взять его живьём, но и удавалось до сих пор сохранять его в таком состоянии. На Брисурдине на него нашёлся покупатель.       Исса смотрела на столешницу. Её мысли унеслись далеко от изначальной темы разговора, и она ощущала себя во сне или бреду. В школе во время походов на пляж она много раз пыталась спасти выброшенных рыб и медуз, но они никогда не выживали. Она читала, что с русалками ситуация была ещё хуже. Первые дети Азурила были яростными дикими зверьми, бросались на людей даже на суше, применяя всю силу своих твёрдых как у рыбы мышц. Их можно было пробовать оглушить, но русалки обладали крепким и выносливым телом, отчего усмирить, не убив их было почти невозможно.       Даже если и случалась удача, русалок связывали, но те будто птицы в силках, обмирали, не протянув и часа. Пытались уже по-разному. Сажали в воду целиком, наполовину, спиной, лицом, боком, хвостом; оставляли на суше и омывали водой: пресной и солёной во всевозможных пропорциях. Всё бестолку. На берег моряки спускали уже труп, при попытке реанимировать который также ничего не получалось.       — И что заставляет вас думать, что ваша добыча всё ещё жива? — спросила Исса. Она не уловила последних реплик, и едва ли задала уместный в контексте вопрос. Но все остальные сразу замолчали и уставились на девушку.       Первым из оцепенения вышел Люндил.       — Потому что наше судно не пропало.       Брат попытался шикнуть, но правда уже прозвучала.       — Мы не верили в задумку и дали команде время, чтобы выйти из вод Империи в свободный океан. Там в обозначенном нами месте они должны были ждать наших распоряжений. Мы обещали связаться с посредником и закрепить сделку, но, откровенно говоря, ждали, что русал умрёт за это время.       — Не сочтите за дерзость, но я повторю вопрос леди Пипперду, — перебил Бриен. — Откуда вы знаете, что тварь жива?       — Мы с братом организовывали передачу груза в одной бухте. У нас скромная семейная компания, и рук не хватает. Там же мы и видели его, на борту шхуны. Его привязали к мачте, и выглядел он вполне живым. Бил хвостом при нашем приближении, щерил зубы и шипел.       Бриен поправил съехавшее пенсне и потрогал сумку для документов у себя на плече, будто в данной ситуации нашлись бы подходящие бумаги.       — А что дальше вы планировали делать? — недоумённо спросила Исса.       Братья ответили не сразу. Переглянувшись и негласно решив, кто будет отвечать, они почти одновременно потёрли подбородки. Заговорил в итоге Мирсиндейл:       — Мы не знали, что они преуспеют. Мы плыли в бухту, абсолютно уверенные, что там нам покажут вонючую, вздувшуюся от трупного разложения полурыбу.       — Не, я голосовал за розыгрыш, — прыснул младший брат. — Я считал, что они связали одного из лазурников и приделали ему ненастоящий хвост, чтобы срубить лёгких денег.       Мирсиндейл сурово посмотрел на брата, и тот смолк, позволив продолжать:       — Теперь мы оказались в затруднительном положении, потому как заказчик готов оплатить не только русала, но и все дорожные издержки. Этого хватило бы, чтобы покрыть наши долги и расширить бизнес.       Он почесал висок, будто убирая несуществующую прядь волос, и громко выдохнул.       — Но самостоятельно довести дело до конца мы не можем. Шхуне не преодолеть такого расстояния по открытому океану. У нас нет опытного штурмана, а имеющиеся на борту матросы никогда не отплывали так далеко от Материка. Мы вынуждены просить вашей помощи.       Наступило молчание, на всём протяжении которого каждый обдумывал что-то своё. Исса первым делом вспыхнула любопытством. Возможно, она будет одной из первых, кто видел живого русала и вернулся, чтобы поведать об этом. А возможно, это всё смертельная ловушка, в которую она по наивности рискует угодить. Слишком много было рисков.       — А в чём состоит ваша выгода? — спросила Исса. — Если мы выполним всю работу, то вы ничего не получите. А если вы хотите делиться...       — О каких суммах идёт речь? — спросил Бриен и вынул карманные счёты.       — Пятьдесят тысяч миризов, — с неохотой протянул Люндил. Бриен на это поперхнулся и начал кашлять.       — Право, помощник, держите себя в руках, — похлопал его по спине старший брат.       — Сами понимаете, предприятие выгодное. Даже если пятьдесят на пятьдесят, все будут в плюсе.       — Не согласна, — Исса скрестила руки на груди. — Вы выполнили свою часть весьма скверно, и до Брисурдина тащить и поддерживать груз в живом состоянии предстоит нам. Команда – наша, корабль – наш.       — Издержки будут возмещены отдельно, — напомнил Бриен, раскрасневшись. Пудра совершенно опала, и его лицо теперь выглядело нездорово влажным и восковидным. — Однако, согласен, миледи, большую часть работы предстоит выполнить именно нам. А ещё, — он быстро защёлкал костями на счётах, — я подсчитал долги семьи Хаммерсфри и стоимость вашего бизнеса. На профит вы можете рассчитывать и в случае пятнадцати тысяч миризов в качестве награды. А в издержки можно включить починку вашей шхуны как промежуточного транспорта.       — Мы предложили вам выгодное вложение, помощник, — напомнил младший из братьев. — Если бы не мы, у вас не появилось бы такого приработка...       — А если бы мы не согласились навестить вас, вы бы сидели с золотой рыбкой в руках, не в силах её продать, — оспорил Бриен. — Тридцать пять на шестьдесят пять – наше последнее слово.       Братья в очередной раз посмотрели друг на друга, и Мирсиндейл ответил:       — Нам нужно подумать.       Исса взяла ещё одну плюшку и напомнила как бы между делом:       — Конечно, ведь груз умирать не собирается.       Оба Хаммерсфри отошли к окну и начали яростно перешёптываться, то и дело зло оглядываясь на гостей. Бриен тем временем осуждающе смотрел на Иссу. "Не мешайте", процедил он, а девушка сделала вид, что ничего не услышала. Может, она и была новичком в крупном предприятии, но торговаться она умела. Как и расставлять приоритеты. Она твёрдо вознамерилась использовать возможность увидеть живого русала, даже если это сулит финансовые убытки. Ведь возможность подобного плана представляется раз в эпоху.