Ходит дурачок по лесу Ищет дурачок глупее себя
— Егор Летов. «Про Дурачка»
— Хикигая… — проговорила сенсей. — ты очень странно ведёшь себя в последнее время… — она немного мялась, будто ей было неудобно об этом говорить. Явно чем-то взволнованна. — Может быть, у тебя какие-то проблемы и… мы могли бы попытаться их решить, если ты расскажешь? Кабинет сенсея — небольшое помещение со столом, парой диванов и рабочим местом. На полках разложены книги, учебники, все необходимое для работы учителя. Маленькое, давит стенами, серые стены. — Проблемы? — удивился Хикигая, будто не понимает, о чем она говорит. — У меня нет никаких проблем, сенсей… Голос его был спокоен и резонен. — А то я не вижу… — грустно улыбнулась женщина. — Твое поведение совсем испортилось. Ты стал очень агрессивным. Я конечно понимаю, переходный возраст, все дела но… В этот момент, сидящий рядом с Хачиманом Сугао встрял в разговор. — Кстати, Шизука. — Он редко когда к кому обращается с суффиксом. В основном чтобы подшутить. — Прости за то что я тогда нагрубил тебе. — он оперся на плечи Хачимана. — я тогда вспылил, и… Сенсей вызвала обоих на разговор по причине конфликта произошедшего между парнями и первогодкой Ибису Датэ девятого октября. Если кратко: беспредел. — Так я именно об этом. — хмыкнула она. — До этого ты никогда такого себе не позволял. — покачала головой. — Не знаю чего так. После той аварии, я как будто… — Сугао медленно и поочерёдно скатывал пальцы в кулак и обратно. Волна. В конце он щёлкнул ими. Хачиман почувствовал, будто сосуд в его мозгу лопнул от этого звука. — Я как будто не в своем теле. — сенсей удивленно и настороженно посмотрела на него. — Будто помимо меня есть кто-то ещё. Ещё один Хачиман. Как вторая кожа, которая стягивает движения, и порой… — он запнулся. — она рвётся. — Может, стоит обратиться к врачу? — с опаской сказала сенсей, чуть дистанцируясь. — Не стоит, так беспокоиться, Шизу. — он улыбнулся, пока женщина бросила взгляд в духе «ты чего себе позволяешь?». — Просто ощущение. Со временем его все меньше и меньше. Шизу. Будто с кошкой разговаривает. Своей. — Я бы не была так спокойна. — она вновь покачала головой. — Ты говоришь, после аварии… — задумалась. — может быть, это вызвано какими-то лекарствами? — Дело в том что меня в срочном порядке госпитализировали. — сказал он. — и назначили лечение Масуко Аюми. Он ничего больше не сказал, но всем в комнате стало понятно, что он имеет в ввиду — Ааа… — понимающе протянула женщина. — То самое экспериментальное лечение? — В точку. Думаю, из-за этого. Сугао достал из ее пенала карандаш и стал крутить его на пальцах. Она, казалось, даже не обратила на это внимания. — Ну… даже не знаю что тебе сказать. — тяжело вздохнула сенсей. — Да какая разница, есть и есть. — Сугао весело хмыкнул, подкинув предмет, после чего тот приземлился обратно в пенал. — Какой у тебя оптимистичный настрой… — приподняла бровь Хирацука. — Удивлена даже. Непривычно для тебя. — в конце она чуть рассмеялась, дрогнув пепельными как тлеющая сигарета волосами. — Оптимизм, пессимизм… — протянул парень, откинувшись на спинку стула. Он закинул ноги на стол, и потянувшись, расслабленно вздохнул. — Все это херня, сенсей. Реальность не скосишь под линейку. — Ты все-таки решил узнать настоящее значение слова «реалист»? — по-доброму усмехнулась она. — Нет. — бросил Сугао, грустно улыбнувшись, ковыряясь в своей ладони. — Реализм такая же херня. — сенсей удивленно смотрела на Сугао. — Реализм, это когда все вокруг тебя оптимисты, а у тебя как назло им мировоззрение противоположное, и ты думаешь, что раз оно отличается от мнения большинства, значит оно правильное. — пожал он плечами. Сенсей хмыкнула. — Таков переходный возраст. — сказала она. — Подростки в силу своей неполноценности должны быть частью чего-то. — Переходный возраст? — Сугао усмехнулся. — Это такое дерьмо. Школа — осиный улей хуже показов мод — что у нас, что на западе, сенсей. А те кто противопоставляют себя системе… — Как ты например… — протянула она, будто устала ждать когда Сугао договорит, и решила ему помочь. — Да. — просто кивнул он. — Тоже самое, только по другую сторону баррикад. Сенсей сидела, чуть улыбаясь, расслабленно утопившись в мягкость диванчика. Сугао завороженно смотрел на нее. Неожиданно, в его голове что-то щёлкнуло, будто электрическая вспышка. — Шизука, Ей Богу, не будь мое сердце занятым, прямо сейчас сделал бы тебе предложение. Хирацука-сенсей от удивления поперхнулась самооценкой. — Что прости? — тонко произнесла она. — Ты все правильно услышала. — кивнул парень. — И как я должна реагировать? — скомкалась она. — Как хочешь. — развел руками. — В таком случае ты обнаглел. — ее голос слегка огрубел. — Шизу. — бросил Сугао, заставив помещение замолчать в ожидании его дальнейших слов. В такой тишине даже несуществующее дыхание Хачимана можно было бы услышать. — что ты все обо мне да обо мне… Давай о тебе поговорим? — он положил руки на стол, сложив пальцы домиком. Придвинулся ближе к столу, явно заинтересованный в разговоре У Хачимана все больше появлялось чувство, что ему стоит уйти. Хоть его и не было в этой комнате, он чувствовал что мешает. Сенсей помялась пару секунд, и вздохнула. Понятия не имея, руководит ли она собой, она, глядя на Сугао, готова исповедаться даже в смертных грехах. Каждый, глядя на Сугао, готов исповедаться даже в смертных грехах. Глядя на него, думаешь, будто этот человек даже на плахе устроится как в постели, и попросит у палача прикурить. — Я серьезно. — еще раз кивнул он, немного сведя улыбку с лица. Нет, все начнется с того момента как к нему в квартиру заявятся оперативники, и в итоге вместо того чтобы отправить его в изолятор, они будут сидеть в кружке и передавать по руками трубку мира. Потом они поговорят о жизни, и к концу дня оперативники станут буддистами и разойдутся по храмам. Или в кой-то веки найдут время сказать своим женам и детям, что любят их. — Ну что, Шизу? — произнёс он. Выражение его было выжидающим. Женщина снова тяжело вздохнула, явно сбитая с ног сложившейся ситуацией. Она понимала, что он просто так не отвертится, а психолог внутри добавлял, что уж лучше пойти на контакт, дабы создать дополнительную доверительность в их отношениях, а не отсиживаться по углам, требуя чтобы тебе что-то рассказали. — Знаешь, Хикигая… — у нее дрогнул голос. Навряд ли кто то еще увидит ее такой, она сама это понимала. — С чего бы начать… — она закрыла лицо руками. — Хорошо… — тяжело вздохнула. — мне кажется, что моя основная проблема — то что я одинока. Я пыталась завести отношения и… Какой же бред. — Пытались? — Сугао усмехнулся. — Как же? Сенсей задумалась. — Я… я пыталась быть женственнее. Быть мягче. — проговорила она, достав пачку сигарет. — Столько замечаний по поводу моего характера, я думала что это просто не нравится мужчинам… а найдя человека, похожего на меня, ужаснулась… Сугао знает, что первого сентября сенсей скорее всего очень быстро нашла место для парковки своего Астон Мартина, потом из автомата с кофе ей выпало сразу две банки по цене одной, а еще сегодня у нее намечано свидание с милым молодым человеком, любителем выпить, подраться, и пообсуждать сенен. Милым молодым человеком. Прошло уже чуть больше месяца. Ожидаемо. Она достала из пачки сигарету, но Сугао выхватил ее, и взяв двумя пальцами, зажал губами. Он достал из кармана Хачимана зажигалку, и прикурил, хотя Хачиман никогда не носил при себе зажигалок. — Да? — Сугао усмехнулся. — Странно. — он пустил струю дыма в пепельно-серый потолок. — Сейчас ты явно не пытаешься меня охмурить, однако… — снова затянулся. — ты сейчас невероятно женственна. Сенсей чуть нахмурилась, с недоверием посмотрела на него. — Обойдусь без твоей лести. — равнодушно отрезала она. — Лесть? — он рассмеялся. — Какая тут лесть, принцесса? Говорю что вижу. — Принцесса? — удивлённо протянула сенсей. — Королева у моего сердца уже есть, но… — Сугао сбросил пепел в усыпальницу. — Почему бы тебе не попробовать быть искренней? Ты становишься мягкой. Будешь? — он протянул ей сигарету. Сенсей отказалась. Сугао усмехнулся. — Странно, мне в рожу пускать дым всегда было нормой. Не думала что это может отталкивать? — ирония закралась в его голос. Несколько капель стыда. — С моей королевой никто не сравнится, так уж вышло. — как бы продолжая, удавил сигарету в пепельницу парень. — Но Богом клянусь, не было б ее, я бы уже давно расцеловал тебя. Хирацука ошарашено взглянула на него. Девушка залилась рубиновым румянцем, пока женщина глупо пыталась сопротивляться. Он всего лишь наглый подросток. Будь рациональнее, Шизука. Ты здесь главная, ты здесь старше, соответствуй, дура. Рациональнее? Рациональности не существует. Так думал Сугао. — Что-что? — сглотнула она. — Ты была бы единственной девушкой, что способна заставить меня расстаять. — нарочито романтично, с придыханием проговорил он. — По моему ты слишком честен. — слегка брезгливо проговорила она. — Разве? — Да. — кивнула. — Свои желания мог бы оставить при себе. — Какая желания, глупышка? Желания у тех, кто сразу и… — он махнул рукой. — все. Это подростки такое любят, они хотят показаться маститыми, и сразу отдаются желаниям. А мне болтать с тобой — одно удовольствие, уж извини. — рассмеялся он. — Ты мне нравишься, и ты можешь быть моей лучшей подругой, а я твоим лучшим другом. Если хочешь, у меня есть на проводе пара хороших парней, могу свести. Семнадцатилетний парень с жизнерадостной лыбой смотрит на нее, и как будто извиняясь, предлагает подружиться, а также свести с какими то своими знакомыми. От висящей в воздухе абсурдности ситуации сенсей… звонко прыснула со смеху. Искренне, без тени зла или раздраженности. Шелест трамваев, метро, осенних листьев — все смешалось в этом смехе. Сугао умеет распространять свою влюбленную в жизнь, женщин, страдания, тишину, гром грозы в час неутехи, солнечные лица влюбленных в морозный февраль, свою подбитую губу, черствый хлеб, чай «Эрл Грэй», депрессивную музыку, ворсинки на полотенце, рокот шарика в баллончике с краской, и наконец, высокие хвосты и серебряные оттенки улыбку. Это вроде называют харизмой. Сугао не любит это слово. Однажды он действительно поверил в свою харизматичность, но просчитался, и познакомился с Хачиманом. — Иди проспись лучше, а? — продолжала хихикать сенсей. — Успею. — кивнул он. — Ладно, действительно что-то я засиделся. Прощай, принцесса. — помахал рукой, встав из-за стола, и потянув за шкирку ошарашенного Хачимана. — И тебе не хворать. Вот же наглец какой… — добавила она уже в кулак. Накинув рюкзаки, парни вышли из кабинета. Потрёпанный портфель Хачимана, доставшийся ему от отца с пожеланием в будущем с этим же портфелем взойти в госуправление Чибы. Сугао всегда носит рюкзак, хоть мало кто догадывается, что на самом деле лежит в нем: все необходимые учебники не занимают так много места. — Мы пойдем, с тобой… — устало насвистывал себе под нос Сугао. Глаза его, практически всегда влажные от излишней эмоциональности блестели, и голубоватая радужка концентрировала в себе небо, и чьи-то заплетенные в высокий хвост волосы, словно лупа, и отдавала обратно в мир ярким потоком тысячи прожекторов. — Домой. — добавил в конце Хачиман, скосив кислую мину. Он не был настолько счастлив. Он предчувствовал проблемы. Расслабленно протопав по коридорам, они вышли из дверей школы в передний двор. Их сразу встретили. — Эй! — крикнул стоявший внизу высокий и на редкость симпатичный блондин. — Сюда, живо! Прямо перед школой собралась толпа, которую возможно еще не успели разогнать. Парни. В очках, в линзах, прыщавые, толстые, иногда вполне себе симпатичные, но все они выглядели озлобленными. Горели оскалами лица, словно черепа на шипастых кольях. — О, хера се… — едва удивленно проговорил Сугао, без всякого интереса глядя на толпу. — Кажется, у нас проблемы. — равнодушно проконстатировал Хачиман, убирая руки в карманы. — Агась. — кивнул собеседник. — Стой здесь, я разберусь. — Сугао поднял руку в знаке «стоп», после чего начал спускаться. Шел он медленно, то ли от страха, то ли от полного пофигизма на свое здоровье. Подойдя к выдававшемуся блондину, он коротко спросил, слегка зевнув. — Какие-то проблемы? — он выглядел как шавка, что лает на слона: однако во взгляде его не было характерного страха того, что ситуация может принять летальный оборот. Скорее наоборот. В нем разгорался азарт. — Да. — кивнул блондин. Из ряда вышла старая знакомая — расфуфыренная первогодка Ибису Датэ. Как всегда неотразима, как всегда блестит, но в этот раз строит из себя наивную жертву. Наверное, невероятно красивая девушка почти-модельной внешности, от которой ее отделяла разве что грудь чуть больше нормы. Норма. Сексуальная объективизация нормы. В головах у Хачимана и Сугао одновременно щелкнуло: картина причины происходящего практически сложилась, нужно лишь подтверждение. — Эта девушка. — Сугао ухмыльнулся этим словам, от чего блондин немного напрягся. — Попросила меня решить одну проблему. То, как ты себя повел, противоположно школьному уставу Соубу, или хотя бы банальному приличию. Сугао оглянулся, и бросив взгляд в духе «пришла пора отрываться» на Хачимана, резанул толпу все той же наглой ухмылкой. — И какие у меня есть выходы? — хихикая проговорил он. — Два. — отрезал блондин. — Первый, ты извиняешься перед ней прямо сейчас и конфликт исчерпан. Второй — эти парни делают с тобой то… — мотнул головой в сторону, будто выигрывая время чтобы подобрать слова. — Что посчитают нужныи. — Ааа… — протянул Сугао. — понятно. Он щелкнул шеей, и скинув рюкзак, сказал. — Начинайте. — просто поднял он руки в знаке сдаюсь, и опустил голову. Неожиданно подувший в этот момент сухой ветер с листьями вырезал на его лице оскал, размывая волосы в воздухе и вдыхая в них неведение его выражения, немного пугая единственной выглядывающей из-за черных штор линией улыбки. — Уверен? Для тебя ведь старался. — удивленно произнес блондин. — Спасибо, но я лучше земли пожру. — донеслись последние слова. Никто не стал ждать, словно спусковой крючок пистолета из десятка рук и ног. Первый удар пришелся в живот, заставивший парня согнуться вдвое, и исказив его лицо в гримасе то ли боли, то ли очередной насмешки. Блондин смотрел на все суровыми глазами, явно давая себе отчет в том, что Сугао согласился. Второй удар сбил с ног, подбородок въехал в плитку, распоров кожный покров, сток крови в лужи, стук дождя тут раньше проплывал то ли час, то ли два назад, и волосами в грязь, до морды бой еще не дошел, вроде цел, жив, орёл с подбитыми крылами. Складывалось ощущение что мир вокруг застыл — ни звука машин, ни проходящих людей, ни дежурных, ни охранников: трибуны наблюдающих. У блондина дернулся глаз. Он видел разодранный толстыми подошвами ботинок лоб, явно давая себе отчет в том, что еще немного, и станет уже слишком… поздно. Следующие четыре удара пришлись по телу, пятый заехал в рожу, от чего Сугао уже начинал откровенно ржать, пытаясь встать, пошатываясь. Лицо его было окрашено кровью, словно бездонные дыры зрачков превращались в трубы для вывода излишков существования, что распространялись под кожей на местах битых сосудов и синяков, проводя их по тонким отходным путям, словно канализационные трубы в тюрьмах и фабриках, подводя к глазному яблоку и фонтаном выбрасывая все это в пространство. Ссадины, открытые раны, грязь. Нос не выдержит еще одного удара. Но все тот же избитый оскал, все те же горящие безумием глаза. Он сатанел. Сугао встал, едва держась на ногах. Блондин был готов подбежать к нему и поддержать. Это уже слишком. Даже сама Ибису Датэ от страха за собственную шкуру и свое статус-кво шкуры поднесла ладонь ко рту, ведь дело о избиении может дойти и до нее. Как бы не так, ублюдина. Сугао расхохотался. Падая, движения его были сродни движениям монстров из фильмов ужасов, неестественно, переливчато, пульсирующие субстанции шогготов. Из его раздробленной дракой глотки исходил жуткий, режущий, инфернальный смех, словно наждачной бумагой обработанный поток воздуха, заточенный тысячью лезвий и циркулярных пил. Главное что пугало — он смеялся искренне. Толпа чуть разошлась. Блондин стоял в непонимании, что делать, как бы отгоняя всех от него. — Валим. Кажись клинический. — только и прошептал самый главный заводила, признав в солнечном лучике, случайно мелькнувшем в бляшке ремня заточку. Постепенно и волнами все разбегались. Ибису Датэ скрылась в отцовском мерседесе, у руля был личный водитель. Остался лишь блондин, посреди двора, словно выживший на развалинах пост-апокалипсиса. — Ты чего? — неуверенно спросил он. — Да так, ничего. — на секунду Сугао задумался, пытаясь вспомнить, где он, что он, и куда смотреть. — Ладно… — проговорил блондин. — Если что, сам напросился, я предупреждал. — он попятился назад, указывая на собеседника пальцами-пистолетами, мол, «если что, рассчитываю на тебя». — Да без проблем. — пожал плечами Сугао. Блондин остановился, и бегло кивнув, стремительно скрылся. Через несколько секунд спустился вниз Хачиман. Сугао стоял, потягиваясь и разминая разбитые кости, растягивая кожу на ранах. — Сугао, ты как? — едва испуганно проговорил он. Не привыкши показывать эмоции, за него говорили поджатые губы. Они были подбиты. — Нормалек. — зевнув, сказал Сугао. — Только жрать охота. Парень поднял свой взгляд вверх, и лицо его разошлось улыбкой. — О, глянь-ка! — сказал он Хачиману, махая крыше рукой Хачиман посмотрел туда же. Ничего он не увидел: высокий хвост серебряного оттенка уже смущенно скрылся.