Вещи, которые она делает ради любви

В каждом дверном проеме он невинно болтался. Маленькие пучки зелени, не больше ладони МС, были установлены прямо под самым его носом. Глядя на особенно большую группу, висевшую над его задней дверью, он не мог не улыбнуться. Было очевидно, кто их повесил, и столь же очевидно было догадаться, каковы были её планы. Тем не менее, это был замечательный жест для рождественского поцелуя. Когда его мысли переключились на само Рождество, то же самое произошло и с его взглядом. На кухонном столе, покрытом слоем серебристой и малиновой оберточной бумаги, лежал его подарок Монике. Он сиял, потому что гордился работой, которую он проделал, чтобы убедиться, что она была более чем идеальной. Однако левая сторона его рта также носила тень гримасы. В конце концов, как бы он ни старался, ему никогда не удавалось сделать вещи такими блестящими или изменить мир, как Моника. Это было легко видно по самой омеле. Что, если это было недостаточно хорошо для неё? Внезапно раздался грохот, пронзительный вопль, стук и стон, и всё это в течение двух секунд. МС ворвался в свою гостиную и обнаружил Монику лежащей на земле и, возможно, немного дезориентированной. Она была брюхом вперед в куче расщепленного дерева и смещенной черепицы. Когда MC бросился помогать ей встать, первое, что он заметил, это то, что она была одета не в обычный наряд. Вместо этого на ней было красное платье, толстые шерстяные красные сапоги, шапка Санты и высокие чулки. Один был красный, а другой зелёный. Рядом с ней, в нескольких шагах от места бедствия, валялся небольшой матерчатый мешок. «Оуоуоуоуоуоу», простонала Моника, пока МС помогал ей встать на ноги. «Я не думала, что через дверь достаточно хорошо». «С тобой всё в порядке?» спросил МС с искренним беспокойством. Он не обратил внимания на новую дыру в своей крыше. Вместо этого всё внимание было приковано к состоянию Моники. Она не кровоточила, и он не узнал никаких синяков, но это все равно было довольно кувырком. Судя по её морщущемуся лицу, она также испытывала ужасную боль. Однако, когда она повернула голову и встретилась с ним глазами, её страдальческое выражение лица превратилось в огромную ухмылку. Как будто одного его присутствия было достаточно, чтобы оправдать любое количество страданий. «Да, я в порядке», нервно фыркнула она, вставая на ноги. Её взгляд метнулся к дыре в крыше МС. Снег ворвался в кухню снаружи. Снег был её прикосновением, конечно. В конце концов, Рождество без снега казалось ей немного несовершенным. Тем не менее, она поймала себя на том, что снова морщится, но не от боли, а от смущения. «Эээ, извини за крышу». МС лишь покачал головой, заинтригованно усмехнувшись. «Нет, нет, всё в порядке. Я просто...что именно ты пыталась сделать?» Моника указала на свою одежду и весело улыбнулась. «Ну, разве это не очевидно? Я Санта-Моника, здесь, чтобы поздравить мою любовь с Рождеством!» Этот каламбур, а также её уверенность в том, что с ней всё в порядке, уменьшили его беспокойство. «Конечно, ты знала, что у меня нет дымохода, верно?» Моника слегка покраснела, отводя его взгляд, и сверкнула смущенной улыбкой. «Как я уже сказала, я не очень хорошо всё обдумала». Снег сверху покрывал её одежду белыми крапинками. Свет сверху падал на неё, и она сияла, как рождественский ангел, посланный с небес. Возможно, она не планировала, что всё пойдет именно так, но даже когда Моника совершала ошибку, она была идеальной. МС нежно поцеловал её, вызвав у неё испуганный стон. Когда он отстранился, она покраснела ещё сильнее. «Счастливого Рождества, Моника», усмехнулся он. «Т-тебе того же», выдавила она через мгновение. Она стряхнула с себя снег и отошла от света под дырой. «Я видела, что ты повесил над дверными проемами», с понимающей ухмылкой заметил MC. «О, ты заметила? Чёрт, я надеялся застать тебя врасплох», хихикнула Моника. «Нет, судя по твоей реакции на этот поцелуй, я бы подумала, что удивила тебя». Моника кивнула. «Это ты сделал. Но это был лучший сюрприз, больше, чем любой подарок». Упоминание о подарках вернуло мысли МС к подарку на кухонном столе. Он отошел от Моники и направился к столу. Он вернулся прежде, чем она успела расспросить, неся коробку, словно это был бесценный артефакт. «Кстати о подарках, я сделал тебе кое-что». Глаза Моники сверкнули. «Правда? О, ты не должен был! Разве ты не знаешь, что ты достаточный подарок для меня?» МС толкнул Монику локтём, нервно улыбаясь. «Да ладно, не делай вид, что никогда не делаешь ничего особенного только для меня», игриво защищался он. Отбросив улыбку, его глаза блестели неприкрытой искренностью. «Я знаю, что не могу изменить мир по своей прихоти, как ты. Я знаю, что не могу просто дать тебе любой физический объект, который ты захочешь. Я просто хочу, чтобы вы знали, что это исходило от сердца». Моника кивнула, её улыбка стала ярче, когда пришло осознание. Ничего не говоря, она осторожно рвала оберточную бумагу, пока на полу не осталось ничего, кроме клочков. Взглянув на подарок, она не смогла сдержать благоговейный вздох, сорвавшийся с её губ. В её руках была картина утреннего городского пейзажа. Серые небоскребы возвышались на светло-голубом фоне, но настоящая красота исходила от переднего плана картины. Танцевали зелёные и синие цвета, каким-то образом отражая дневной свет почти так же хорошо, как реальная картина. Расположение этого места было легко узнаваемым: то самое место, где МС признался в любви Монике. Однако добавление синих чепчиков сделало его почти новым для глаз Моники. Чудесный даже не начал описывать его. Это было идеальное сочетание старого и нового, и в целом прекрасное зрелище. Моника едва могла пробормотать: «Боже мой». У неё просто перехватило дыхание. «МС, это...это прекрасно! Когда ты научился так рисовать?» МС пожал плечами. «Я действительно не делал этого. Я просто, ну, я положил свою кисть на холст, а остальное пришло само собой. Может быть, я принадлежал к художественному клубу больше, чем к литературному клубу». «Это прекрасно», повторила она. Затем, отложив картину, она посмотрела на свой мешок. Выражение её лица было шокирующе несчастным. «И если подумать, я на самом деле ничего тебе не приносил сам. Я просто принес это для вида. Мне очень жаль». МС положил руку на плечо Моники. Его глаза мерцали от восторга, несмотря на самоосуждение Моники. «Я бы так не сказал», заметил он, указывая на ближайшее окно. Снег продолжал падать на белый мир. Он отступил назад, остановившись прямо под кухонной дверью, и ещё раз указал на наряд Моники в костюме Санта-Клауса. «Возможно, мой подарок был не совсем завернуты и преподнесен мне как подарок, но это не значит, что его не существует». Моника почувствовала, как слезятся глаза. Она вытерла слезы до того, как они начали капать, и её сомнения смылись до такой степени, что казалось, что их вообще никогда не существовало. Затем она что-то заметила краем глаза, и её улыбка приобрела более дьявольский оттенок. «МС». «Хм?» «Ты стоишь под омелой». Едва МС успел поднять глаза, как Моника набросилась на него и страстно поцеловала. На мгновение они оба потерялись в мире только их двоих. Они гладили друг друга по волосам, обвивая руками фигуры друг друга. Наконец их губы разошлись, и они обнаружили, что пристально смотрят друг в друга. «Счастливого Рождества, МС». «Счастливого Рождества, Моника».