Истории Сказительницы Сил’отрин.

      Яркое солнце, решившее в этот день быть менее скромным, ярко светило на небосводе, заливая светом улицы и шагавших по ним толпы людей и нелюдей, а холодный сентябрьский ветер задувал воздух прямиком в душу — до той степени он был пронизывающим.              Я окинул взглядом двух мнущихся дьяволиц, стоявших у входа в метро и протягивавших шагавшим мимо них листовки, содержание которых мне было не разглядеть с такого расстояния. Игнорировавшие их прохожие шли дальше по своим делам, оставляя двух синюшных не от мороза но по природе своей пришельцев приятной наружности нетерпеливо мяться на своем месте и пытаться всучить несчастные бумажки уже другим бедолагам.              Я поравнялся с ними, когда одна из них, заприметив меня, почти с горящими глазами вытянула руку в мою сторону с зажатой в той листовкой:              — Мистер! Постой те же, мистер! Не желаете взглянуть? — яркая ламинированная бумажка привлекала внимание своим переливом сильнее с каждой секундой, а оттого я, вздохнув и заранее мысленно отругав себя за потерю драгоценного времени, остановился около двух коротышек, позволяя толпе обтекать нас словно речной поток.              — Что рекламите, девчат?              Отрешенный пустой взгляд обеих мамоно, казалось, отступил на какое-то время, когда они обе подскочили ко мне, начав говорить друг за дружкой почти наперебой:              — «Медовый магазин»!       — Торгует всякой всячинкой!       — И сладкий стол накрыт!       — Тут всякий будет сыт!              — Воу-воу, полегче! — я поднял руки перед собой в защитном жесте.              — Желаете буклетик? — она протянула мне бумажку, пока я смотрел на них обеих. И только я протянул руку, как боковое зрение отметило нечто странное… Я практически сразу отдернул руку, едва моя рука коснулась бумаги, но уже было поздно.              — Ах вы! — о, как же я был зол. Больше на себя, если честно: в Сети уже не первый месяц ходили слухи о новом способе подстав от этих маленьких рогатых бестий.              — А! А! А! — одна из них, подбоченившись, захихикала и помахала подложенным под буклет контрактом, — что вы, мистер! Мы просто делаем свою работу!              Я тяжело вздохнул, чувствуя, как мое тело против моей воли начинает медленно разворачиваться в сторону стоявшего неподалеку «Медового магазина», будь он трижды неладен.              — Написано-то хоть что?              — «Купить сластей на все деньги!» — засмеялась одна из проказ, затрепетав крылышками.              Чтож, могло быть куда хуже. Я пожал плечами и пошел прямиком к магазину, чувствуя, как злорадная ухмылка расползается по моему лицу.              Да и вообще… где вы видели студента да при деньгах?              

***

      

      Технически, студентом я пока был только на бумаге: я едва-едва подписал все нужные документы для поступления в первую Магическую академию, открытую на территории нашей страны. Она была десятой по счету: до этого другие подобные заведения открывались на территории других, более дружелюбных и открытых для ксенорас стран, а первая в мире так и вовсе была запущена как экспериментальный проект самой Друэллы где-то рядом с её замком в Швейцарии: злые языки поговаривали, что это было сделано хитрой лилим в попытках найти себе молодого и пышущего энтузиазмом и жаждой тайных знаний мужа… но, поскольку дочь самой Повелительницы спустя столько лет до сих пор не объявила во всеуслышанье о своем избраннике, от этой теории общественность медленно отказалась, вернувшись к излюбленной теме — изобретательно тролллить могущественного демона в Интернете за её беспомощность на любовном фронте.              Понять, сколько денег вложили в создание Академии было нетрудно: достаточно было просто взглянуть на архитектуру этого комплекса, без конца пестрящую колоннами из чистого мрамора, хваставшуюся бесчисленными барельефами на стенах, изображавших известных магов-исследователей из другого мира… и современные системы наблюдения и контроля практически повсюду: новое правительство четко дало понять, что не допустит чтобы в стенах учебного заведения процветал разврат. Что, в целом, не касалось уборных, библиотеки и массивного здания многоэтажного общежития, где студенты были предоставлены самим себе… к счастью или худу.              Получив свою копию ключей, я вприпрыжку побежал по лестнице, игнорируя приветливо распахнутые двери лифтов: только кретин запрет себя в столь очевидной ловушке. Да, я пожалел об этом уже через четырнадцать лестничных пролетов… но жизнь вдали от родителей должна привить мне хотя бы минимальное чувство самостоятельности.              Через тридцать восемь пролетов мое сердце было готово выскочить из груди: я едва перебирал ногами, жадно ловя воздух легкими. Лямка рюкзака и здоровенный чемодан, который, казалось, мои заботливые родители нагрузили кирпичами, давили на меня словно Сизифов камень.              — Девятнадцатый… а еще так много… — я мучительно прислонился к двери на лестничную площадку, пытаясь перевести дух. Вариант с лифтом становился все более и более соблазнительным… и только истории о том, что мамоно делают с наивными студентами-первокурсниками, удерживали меня от ошибки: даже огурцы в банке чувствовали себя свободнее, чем приснопамятный очкарик Александр в окружении высших орчих. Его хрестоматийная история становления Чад Новакоком, без сомнения, легла в анналы студенческой жизни с мамоно по всему миру, но лично мои тазобедренные кости отказывались от потенциальной проверки на прочность.              — Эгей, кого это к нам на этаж занесло? ~ — раздался голос прямо у меня над головой. Я, все еще задыхаясь горящими легкими, обернулся в поисках источника голоса. Рядом со мной, стоя на лестнице, стояла выряженная в классический наряд мага полудевочка-полу-черти-что.              — Как занесло, так и унесет, — я отвернулся, чувствуя, как с каждой секундой голову словно обволакивает сладкая вата: приснопамятная аура «очарования» фамильяров была не тем, что можно было легко игнорировать.              — Фу, такой грубиян~ Разве так мама тебя учила общаться с незнакомцами? — она наклонилась, и от столь демонстративного жеста соблазнения я не выдержал… и начал сперва тихо хихикать, а затем и вовсе хохотать.              — Что? Эй, ты чего смеешься? — низкорослая девушка отстранилась от меня, немного съежившись и обхватив свое тело нечеловеческими ладонями. Не то чтобы ей вообще было что скрывать.              — Да… ухуху… ничего, ха… ничего такого, ихихихи…              — Дурак ты! — она разозлилась, поняв, что меня так рассмешило: при всем её магическом таланте, фамильяр была обделена пышными формами, а мое больное воображение жителя 21 века, испорченного до самых корней массовой культурой еще до вторжения из другого мира, нарисовало весьма живую картинку флиртующей со мной доски для разделки овощей. — Дурак и невежда! Вот погоди, еще в ноги приползешь, извиняться будешь!              Хлопнув в ладоши и исчезнув в магической вспышке, фамильяр оставила меня одного.              Отсмеявшись вволю, я продолжил подъем наверх.              Человек может и не превзойдет мамоно по физической силе или талантам в магических искусствах, но, возможно, именно смех и шутки были в этом месте лучшим оружием.              

***

      

      Студенческая квартира, в которой мне предстояло жить, располагалась на двадцать пятом этаже: выше нас жили только драконицы, которые как по характеру, так и по природе своей любили смотреть на всё и всех свысока.              — …Никого нет, — отметил я, войдя внутрь: студенческая квартира состояла из трех комнат — двух спальных комнат и кухни — и санузла, оборудованного под нужды любой разновидности мамоно, а также широкой крытой лоджии.              Большая удача, что никто еще не успел заселиться тут до меня. Хотя… я скрестил пальцы, надеясь на лучшее: может быть мне повезет, и в этот раз я буду жить совсем один?              Целая квартира, в которой я буду жить сам по себе. Предел мечтаний студента, если честно — особенно после всей той гиперопеки от родителей.              Остаток дня я провел, раскладывая вещи по своим местам и наводя мало-мальский порядок. И только стоило мне лечь на свою кровать, как в дверь трижды постучали.              Должно быть, это мой сосед. Покряхтев, я встал со своей постели и подошел к двери.              По ту сторону оказалась девушка. Зеленоглазая блондинка стояла, раскачиваясь с пятки на носок и, убрав руки за спину, с любопытством рассматривала меня, предвкушающе и по-доброму улыбаясь.              Оу, должно быть соседка из квартиры напротив пришла со мной познакомиться.       — Привет, мистер~              — Да?              — Я ваша новая сожительница!              Что, простите? На секунду я задумался, не пытается ли мой собственный мозг обдурить меня, или же это какой-то внеземной аналог слова «сосед», которая новенькая не смогла подобрать из-за незнания Общего? Кажется, мое недоумение было написано прямо у меня на лице, потому что девушка решила объясниться:              — Разве ты не слышал? — она задумчиво повела головой, — они назначили мне эту комнату для проживания. Двадцать пятый этаж, квартира двадцать пять-три.              — Кто «они»-то? — мне не было чем себя особо занять, так что я позволил этой дискуссии развлечь себя. В конце концов, что я теряю?              — Нуу… кто-то вроде владельца этого места или земли, что-то в этом роде? — её улыбка была почти извиняющейся.              — Звучит как самая наивная попытка вломиться в комнату парня в первый же день, — отрезал я.              — Пусти меня.              — Это просто смешно.              — Чт-… почемууу? — она издала какой-то странный шоркающий звук. Стой… это что, шипение?              — Пусти меня внутрь. Я теперь здесь живяу!              — Ах, вот к чему все пришло, — я уже было потянул дверь назад, как её кроссовок протиснулся между ней и косяком двери, не дав её закрыть.              — Сдвинься в сторону!              — Ага, сщаз!              — Сто-сто-стой, погоди секундочку! — она испуганно запричитала, видимо переживая что я и впрямь могу защемить её ступню, так что я вернул дверь в исходное положение, продолжив буравить уже недовольным взглядом. Да что ей нужно-то?              — Т-ты сделаешь себе большооооее, прямо-таки гигантское одолжение, если пустишь меня внутрь! ~              — Как будто я на это куплюсь.              В этот раз на лице девушки проклюнулось ехидство. Она бочком-бочком подошла ко мне поближе, вытянувшись на носочках чтобы немного сравнять рост:              — Види-иишь ли, я не обычная девушка…              — А это ещё что значит? — волосы на теле против воли встали дыбом, — ты что, альп?              — Нет же! У меня большо-оой секрет под этой шапкой!              — Не может быть, — моим сочившимся сарказмом можно было начинать заполнять Марианскую впадину.              — Это кое-что, о чем некоторые люди даже мечтают… так что, если ты пустишь меня внутрь, я, так и быть, могла бы… Эй! — она возмутилась, когда я сорвал кепку с её головы. Под ней обнаружилась пара кошачьих ушек. Золотая классика.              — Классный косплей.              — Это не костюм! Эти ушки настоящие! Смотри, я могу ими двигать! ~ Няу-няу! ~              Я немного выпал из реальности, отметив почти задним умом, что её уши и впрямь двигались. Не то чтобы я никогда не видел мамоно до этого… но в нашем городке их было не так уж и много. Незнакомка тоже заметила мой интерес, а потому её голос стал почти заигрывающим:              — Ты можешь их потрогать, если не веришь мне~              — У меня аллергия на дешевые подкаты. Но выглядит мило.              — Видишь~? Мило, хах? А теперь пусти меня внутрь.              — Нет.              — Что? Да почему?! — теперь настала её очередь, подобно солям железа, выпасть в осадок. Она даже немного сдулась, посмотрев на меня, словно на чудика.              — О, да перестань. Ты не можешь быть серьезна.              — Ты что, аниме никогда не смотрел? Что если… что, если я сяду вот так на колени, и приму эту классическую позу с лапкой?.. Муррр-ня, Гошидзин-сама?              — «Мяу»? Это все, что ты можешь? — я откровенно забавлялся над ней.              — Разве… разве это не делает твои ноги немного слабыми? — она удивленно посмотрела на свою пушистую кошачью лапу, словно видела ту впервые.              — А ты не знаешь, когда нужно остановиться? — я гадал, сколько терпения у этой мамоно. Или, возможно, конкретно эта была просто упрямицей, каких поискать.              — Пусти меня внутрь! Разве ты не знаешь, что при новоселье всегда первыми внутрь пускают кошек?              — Ну уж нет. Мне нравится моя студенческая квартира такой, какая она есть.              — У тебя… очень сильная воля, для парня, то есть… Стой-стой-стой! — она вновь запричитала, когда я потянул дверь на себя, — Я не пришла сюда чтобы обворовать тебя или что-то в этом роде. Слушай… мне просто реально нужно где-то поспать.              — Разве у тебя нет своего места? Никогда не поверю, что они позволили бы заселить мамоно и парня в одну квартиру. Рецепт катастрофы, ты уж мне поверь.              Кошкодевушка стушевалась.              — Мою койку отобрали…              — Прости, что?              — Мою кровать у меня нагло отняли! — её хвосты за спиной нервно задергались из стороны в сторону, — эта напыщенная адская гончая просто забрала мою кровать для какого-то парня, что выловила в коридоре, а меня выгнала взашей!              — Ну так подожди пока они закончат, и всех делов? — я и сам не верил в то, что говорил, да и взгляд неко был куда как выразительнее любых слов: адские гончие, славящиеся своим неудержимым нравом, будут крайне долго и упорно вдалбливать в ум несчастного его место в иерархии новорожденной парочки, — или, по крайней мере, почему ты не поспрашивала у других, можешь ли ты переконтоваться?              — Да я все этажи снизу доверху прошла! Твоя квартира последняя!              Ну, технически это не было правдой: над нами еще селились драконицы… но что-то мне подсказывало, что там у нее шанса на успех не будет вовсе.              — И ты хочешь сказать, что ни одна из квартир с мамоно на двадцати четырех этажах не помогла? — я с трудом верил в то, что это возможно: в конце концов учеба только началась, и наверняка не я один пока довольствуюсь жизнью без необходимости делить с кем-либо пространство.              Девушка отвела взгляд в сторону.              — Н-нет… Они все как одна расисты!              Странное заявление для студентки общежития, являющегося эталонным примером мультикультурализма.              — Тебе стоит объяснить это поподробнее, — я, подумав, пожал плечами и отступил от проема, приглашая её внутрь, — за чашкой чая. Или ты предпочтешь кофе?              — Ооо… — она прямо просияла, — неужели мое очарование и впрямь сработало, ~прити бой~?              — Тебе явно есть что рассказать, а мне не особо есть чем заняться… — я позволил незнакомке войти внутрь, немного вздрогнув, когда пара её пушистых хвостов нарочно коснулись моего колена, — а держать гостя на пороге неприлично.              — Значит гостья, да… — мамоно проследовала за мной на пустую кухню, — мне чай!              — С молоком? — уточнил я, и новая знакомая повторила мою вылезшую на лицо ехидную улыбочку:              — О даа… мне побольше белого~… горячего~… густого~… молочка. Побалуешь эту киску? ♡              Я фыркнул. Хорошо, эта особа умеет держать и наносить удар. Один-один.              — Только не в обычную! — она запротестовала, когда я было вытянул ей такую же чашку, что и себе, — на верхней полке должна быть парочка для видов с большими лапами!              — А в чем разница? — я, последовав совету новой знакомой, полез выше и таки действительно обнаружил более крупные чашки. Каждая из них была выполнена из своего материала: одна была почти полностью металлической, вторая — словно покрыта дегтем, что лип к рукам, а третья была просто увеличенной копией обычной чашки с утолщенными стенками и без дужки для пальца. Полагаю, это то, что надо.              — Да, вот эта! Человеческие приборы таким как я подходят мало, а хвататься голыми подушечками за горячее… мало приятного, это уж точно, — девушка грустно вздохнула и поежилась, словно вспомнила неприятный эпизод; даже её ушки низко поникли, почти прижавшись к голове.              Я разлил нам напитки и сел следом, смерив взглядом гостью.              — …Итак?              — Итак что? — она аккуратно пригубила напиток, все еще дерзко ухмыляясь.              О, значит вот как мы будем играть сейчас?              — Так почему же ни одна мамоно во всем общежитии не помогла тебе переждать ночь у себя?              — Ммм? Так я же уже сказала: они все гребанные расисты!              — Это не ответ на вопрос, — я покачал головой, требуя подробностей.              — Ну, смотри сам! — она сдернула с себя браслет, на который я сперва не обратил внимание, и в тот же момент на девушку словно вылили бочку фиолетово-розовой краски: едва заметная бежевая шерстка на руках приобрела кричащий розовый цвет в темную полоску! Её длинные светлые волосы тоже начали стремительно меняться: длинная светлая шевелюра стремительно укоротилась до ежика фиолетово-черных волос, а почти белого цвета хвосты некоматы слились воедино в гипнотическом танце фиолетового и розового.              Мне пришлось зажмурить глаза просто чтобы не потерять сознание от головокружения.              «Что это за магия?!» — прокричал бы в этот момент один персидский принц… но им я не был, да и с общим концептом происходящего был не понаслышке знаком. Амулет сокрытия — базовая вещь для всех мамоно, кому по какой-то причине нужно было иметь две человеческих ноги — был широко доступен и продавался практически на каждом углу… при условии, что у вас есть лицензия, а вы сами не входите в запрещенный для посещения Земли вид.              В свое время Ариэль бы точно кого-нибудь пришибла за обладание такой вещицей.              Тем временем процесс трансформации незнакомки подошел к концу. Мамоно, скромно улыбнувшись, поправила мех на своей лапке:              — Ну, теперь-то все ясно?              — Оу, — только и смог я ответить, — так ты… чеширка, верно?              — Да!              Мой недоверчивый хмык рассек комнату вдоль и поперек.              — Все еще не понимаю, почему тебе отказали. Если я правильно помню, то вы вроде как не особо агрессивны?              — …А что еще ты про нас слышал? — она, казалось, проявила нездоровый интерес, пододвинувшись ближе, — должно ведь быть хоть что-то еще!              — Что еще… Ну, пу-пу-пу… не найти в Сети того, кто не любил бы шутки так же сильно как вы, — начал перечислять я, вспоминая все что когда-либо читал об её виде, загибая пальцы, — постоянные завсегдатаи форумов, что троллят лучше самих троллин. Вас по какой-то причине на дух не переносят буги… что же еще? Ах, точно: все чеширки как одна любительницы порно с участием…              — А-а-а! — она зажала свои ушки лапами, покраснев лицом как помидорка, — НИ СЛОВА БОЛЬШЕ! Я не просила таких подробностей!!!              Я позволил ей немного попаниковать, смакуя удовольствие от способности смутить кого-то своими познаниями. Чеширки никогда не занимали первое место в списке мамоно, что привлекали меня лично, но всегда надежно удерживались в тройке финалистов, уступая только оцеломехам (ну серьезно, просто взгляните на их пресс: о него можно натирать сыр!) и опережая загадочных сфинксов.              Наконец до неё дошло, что я все это время просто дразнил её: чеширка напротив меня, сипло выдохнув, тихо замотала головой в неверии, давя упорно штурмующую её лицо усмешку.              — Да, это правда… ну, кроме того, последнего замечания… — она помассировала свое лицо лапами, прежде чем продолжить, — но не наши ехидные посты на форумах виноваты в моем положении.              — Так в чем же дело? — поднесенная к губам чашка на этот раз оказалась уже выпитой до дна, и я недовольно поставил ту на столешницу.              Разве я не сделал всего лишь несколько глотков?              — Дело… в особенностях предрасположенности моего вида к магическим искусствам, — пространно начала она объяснять, обняв себя за плечи, — мы хороши в ней от природы, и нам даже не нужно ей учиться… но мы зачастую не способны контролировать её напрямую, как прочие мамоно. Магия чеширских кошек напрямую связана с хаосом Страны Чудес, а потому её проявления… зачастую обретают неожиданные формы.              — Так значит ты поступила в магическую Академию… — начал было я.              — …чтобы научиться контролировать её, верно! — она серьезно кивнула, и тут её глаза внезапно расширились, когда она осеклась, — …Замри! Что бы ты не делал, не совершай резких движений!              — О чем ты?.. — я хотел было обернуться, и только внезапная перемена настроения моей собеседницы удержала меня от задуманного.              — Я же сказала — не двигайся… — она медленно встала, неотрывно следя за чем-то за моей спиной.              — Ч-что такое? — я подчинился внезапному требованию, пока в моей голове проносилась тысяча и одна мысль. Могло быть все, что угодно: от замершей в воздухе над моей головой наковальни до огромного паука, готово вцепиться своими клыками прямо мне в шею…              Чеширка медленно встала, обошла стол… Её ярко сверкавшие желтые глаза неотрывно смотрели в мои, заставляя что-то внутри меня съежиться; словно древний пещерный человек, что встретил саблезубого тигра на охоте. Инстинктивный страх повисшей надо мной опасности, о природе которой я пока не подозревал, только усиливал напряжение, а мое сердце барабаном билось в груди, и пульс с силой отдавался в кончики собственных пальцев.              — А теперь, — она подошла ко мне совсем близко, положив одну руку на плечо, — медленно выдыхай через рот. На счет три: раз, два…              Стоило мне подчиниться, как она прижала подушечку своего пальца к моим губам, начав водить по ним вверх-вниз, что вкупе с прочим заставило мой рот издавать забавные шлепающие звуки.              …              …              …вот же СУКА!              Моему мозгу потребовалась парочка секунд моего безнаказанного унижения, прежде чем я понял, что все это было для банального розыгрыша. Эта блохастая, гогоча, отскочила от моих протянутых в её сторону пальцев, срывая мои намерения для начала как следует её придушить.              Только для начала. У меня большие планы на то, как донести до этой пустой головы, что пугать меня почем зря было очень плохой затеей.              — Никогда! Больше! Так! Не делай! — я пытался схватить её руками, но ловкая мамоно из раза в раз ускользала из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Так могло бы продолжаться еще долго… если бы девушка внезапно не поскользнулась и не упала на спину, сдавленно ойкнув.              То, на чем она поскользнулась… было театрально разложенной на полу банановой кожуркой. Она лежала там, где её точно не было и быть не могло — я весь день потратил в том числе и на то, чтобы на полу не осталось и пылинки.              Девушка попыталась было вскочить обратно на ноги… как на её голову, словно в насмешку, вылили остывший чай. Мой чай! Чеширка недовольно зашипела, остановившись на месте и примирительно подняв руки в воздух, признавая поражение.              Я ухмыльнулся, только чтобы в следующий же момент мне в лицо из неоткуда прилетел пирог. Рефлекторно я облизнулся, и мой рот наполнило узнаваемое кисло-сладкое послевкусие.              М-мм, вишня? Люблю вишню.              — Видишь? О чем я, собственно, и пыталась предупредить, — она, убедившись в том, что больше ничего неожиданного не происходит, спокойно прошла к столу и села обратно на стул, — эту магию тяжело контролировать, когда я эмоционально возбуждена. Все чеширки такие — рядом с нами все рано или поздно выходит из-под контроля.              — А по губам-то зачем? — я все еще дулся, но её откровенно несчастный вид и взмокшая от чая ушастая голова не давали мне злится на неё всерьез. К тому же, концептуальность магии чеширской кошки давала мне понять, что за свой розыгрыш она уже получила с лихвой — магия чеширов не признавала чужих и своих и издевалась над всеми, до кого только могла достать.              — Мне просто показалось, что это будет забавно, буре-нья~! Извини, я не хотела тебя так напугать, — добавила она примирительным тоном, — там, откуда я родом, это своего рода классический розыгрыш.              — Так значит… — я позволил своим мыслям литься наружу, — мамоно ненавидят ваш народ из-за каких-то там неконтролируемых шуточек?              — Ну… да?              Я прыснул.              — Что смешного?              — Я только что убедился, что кретины неискоренимы в любом из миров. К слову, о кретинах… меня Константин зовут. Совсем забыл представиться.              Протянутая мной рука была схвачена в мягкий плен лапы чеширки.              — А я Пионисеррета! Но тебе можно просто Пио~              — Тогда Костя, очень приятно.              Когда церемониал знакомства был соблюден, Пио вновь вернулась к старой теме:              — …Так это… могу у тебя переночевать? Мне бы только на одну ночь! — взмолилась она, на что я только тяжело выдохнул.              — Хорошо…              — Ура!              — Но если я обнаружу, что за ночь мое тело измазали зубной пастой…              — Фии! Это же так безвкусно! — она поморщилась и скрестила руки перед собой в явном протесте, — даже моя прабабушка так не делала!              — Тогда по рукам… то есть по лапам… короче, ты поняла. И это… сходи и вымой голову, — я, уже встав из-за стола, подошел к своему шкафу в соседней комнате и бросил в неё чистым полотенцем, — а то ходишь как чучело огородное.              — Беее! — она оттянула нижнее веко и высунула язык, поймав второй рукой брошенное полотенце, а затем упорхнула в ванную.              Я же окинул взглядом кухню. Банановая шкурка исчезла, словно той никогда не было, да и лужи из-под чая на полу не наблюдалось: только вишневый пирог с отпечатком моего лица в нем скромно стоял там, где я его оставил.              — Ха… чудесато.              

***

      

      Я клевал носом, отчаянно пытаясь не заснуть на вводной лекции по магическим искусствам: мне так и не удалось за всю ночь сомкнуть глаз — во многом благодаря опасениям неожиданных розыгрышей и витавших вокруг монстров-одиночек предубеждениям — считалось нормальным, что свободная мамоно захочет заполучить себе мужа, особенно если он не занят кем-либо еще. К моему приятному удивлению, Пио не издала и звука из соседней комнаты, а наутро, когда я решил её проведать, на заправленной кровати смог обнаружить лишь короткую записку с запахом лаванды, заставившая меня снисходительно улыбнуться:              «Спасибо за теплый прием и молочко~ Эта киска так рада что о ней позаботились этой ночью, ньяга!»       

~♡~ Пионисеррета ~♡~

              К сожалению, не все были такими милыми, как та чеширка. Словно нарочно со мной в одной группе оказалась та фамильяр, которую я встретил на подъеме по лестничной клетке. Она сидела вместе с ведьмой, шушукаясь и время от времени тыча в меня пальцем, вызывая у жгучей брюнетки, чья мантия оставляла у меня слишком мало места для воображения, подмигивать мне и демонстративно натирать руками её массивный посох.              Ну, это уже просто безвкусно.              — Звонок для учителя, — не меняясь в лице прокомментировала пожилая хакутаку, — и учитель сейчас вам даст задание на следующий семинар. Найдите партнера для отработки и демонстрации заклинаний, перечисленных на странице восемнадцать параграфа два…              Один из парней в аудитории поднял руку.              — Мэм?              — Да?              — Что делать тем, кто не найдет себе пару?       — Такого не случалось за все время моего преподавания… но, если вы не найдете себе партнера, мы готовы выделить вам реквизит из активов академии.              — Реквизит? — спросила одна из импов.              — Да, — она согласно кивнула головой, — у нас на складах есть пара големов, настроенных на упражнения с обучающимися. Но довольно об этом: к концу этой недели я жду от вас, чтобы вы нашли себе товарища для отработки базовых инкантаций. Это позволит вам как сократить количество ошибок, так и найти новых знакомых в новой для всех вас среде.              Наконец нас отпустили, и толпа студентов и студенток, шумно переговариваясь между собой, вывалилась в коридоры, присоединяясь к бурным потокам стремящихся в кафетерий студентов.              — Эй, мистер! мистер! Это же вы, мистер?! — два знакомых голоса окликнули меня, и я обернулся.              — И вы тут? — две знакомые дьяволицы подскочили ко мне, и проказливые улыбки играли на их лицах.              — Ага! Мы учимся…              — …и подрабатываем на шабашках! — закончила за первой вторая. Они переглянулись меж собой, а затем захихикали, — Отчего же мистер не сказал нам сразу, что он тут учится? Мы бы и карту дали!              — Карту? — я продолжил идти вместе с ними, — Типо Карты Мародеров?              Мамоно пожали плечами и сокрушенно закачали головами.              — Извини, но такие артефакты…              — …даже второкурсницам на выдают! Боятся, что мы будем следить за мальчиками! Хмпф… больно надо! Мы бы тебе обычную дали карту, скидочную!              — Балуете, девчат.              — А это у нас от природы~ — нашлась что ответить одна из непосед, проказливо оскалившись, — ты все тут уже осмотрел? Или нам… показать тебе самые интересные места?              — Будешь так бровкой двигать, отвалится, — отшутился я и слегка толкнул её голову пальцами, — лучше скажи, почему учителя как один просят нас партнера для магических экспериментов найти?              — А это, друг мой…              — …секрет Полишинеля! — закончила вторая, — опасно людям магию применять без пригляда: травмоопасна духовная энергия вне тела, и весьма разрушительна! Мы вот как-то книжку орденскую смотрели в закрытой секции, так там…              — Чшш, Мила! Нам же нельзя рассказывать! — погрозила первая второй, зажав ей рот своей ладошкой, — если кто из учителей узнает — опять ведь проклятье наложит!              — Что, неужели там заклинание Армагеддона?              — Мы отказываемся продолжать говорить…              — …без нашего адвоката, — первая на манер второй провела пальцами по губам, закрывая эту тему на какое-то время.              Мы уже вошли в кафетерий: всюду, сколько хватало глаз, были уставлены бесчисленные столы со скамейками, на которых люди сидели вперемешку с пришельцами. Мне даже пришлось отшатнуться, когда одна из ониксово черных дракониц спикировала с отверстия в высоком потолке, едва не сбив студентов на своем пути.              — Ну что, мистер, — девушки помахали мне, — нам пора к своему столику~ Если задумаешься о том, чтобы подобрать себе партнера из нашей братии, посети этаж для демонов в общежитии.              — Тринадцатый этаж? — уточнил я, вспоминая как поднимаясь вчера наверх замечал на одной из лестничных площадок дверь на общий этаж, искусно изрезанную рунами и многочисленными бумажными распечатками, общий посыл которых сводился к «Заходя на этот этаж, вы прекращаете нести за себя ответственность, передавая эту обязанность в руки местных».              Брр.              — Ага! — две девчушки, помахав мне в последний раз, вприпрыжку побежали к сдвинутым друг к другу столам, что буквально битком обжило разное демоническое сестринство: дьяволы, демоны, суккубы, импы — одним словом, тут собрался весь костяк проактивных студенток, которым по слухам сама Друэлла выплачивает дополнительную стипендию за продвижение её взглядов. Политика-с.              Я же замер в нерешительности: в отличии от второгодок, что уже обросли здесь какими-никакими связями да знакомствами, я в этом плане был гол как сокол, а потому мне предстояло самому определиться, к какому, грубо говоря, кружку по интересам присоединиться. Но не успел я окинуть взглядом и половину столовой, как знакомый голос окликнул меня!              — Это он, госпожа~ — фамильяр в компании ведьмы уверенно приближались ко мне, — привет мистер, ищете компанию?              — Да, как раз ищу свободный столик, — я вежливо кивнул.              — Ах, мы тоже ищем, на что бы такое нам двоим присесть, какое совпадение! — мамоно недвусмысленно подмигнула мне, заставив меня чувствовать себя до крайней степени неловко, — быть может мы сможем сообразить что-нибудь на троих? ~♡              Ведьма рассмеялась, и я скромно хмыкнул в ответ:              — Да, было бы неплохо. Однако… я не вижу ни одного свободного стола. Наверно придется…              — О, нет-нет! — Ведьма закачала головой, — к чему нам грубые столы, когда моя магия создаст нам вещи куда удобнее~ Вы ведь не против?              Массивный посох в её руках слегка засиял, и на пустом пятачке около нас материализовался тяжелый дубовый стол, укрытый явно недешевой скатертью. По соседству с ним уже стояли три кресла, от простого взгляда на которые я знал, что утону в одном из них минимум наполовину.              — Это… кхм… не слишком ли? — мамоно, взявшие меня под руки, настойчиво усадили меня в одно из кресел, усевшись по соседству на собственных.              Моя растерянность повеселила ведьму, потому что она, щелкнув пальцами, начала воплощать на нашем столе посуду.              — О, я не приму полумер, мистер?..              — Константин.              — …Константин, верно. Приятно знать, что в нашем сброде, которые местные профессора называют студентами с «нераскрытым» потенциалом, — она прервалась на некоторое время, позволив себе от души рассмеяться, — еще есть мужчины, которым не чужды манеры! К слову о них, — её лисья улыбка, кажется, не желала сходить с лица, — мой фамильяр поведала мне, что вы с ней заочно знакомы? Я прощаю вас за обиду, что вы ей нанесли.              — Кому-то стоит поработать над собственным эго, — моя колкость не заставила себя ждать, — если простая шутка привела к тому, что ей пришлось обращаться за помощью к собственной хозяйке. А еще в приличном обществе принято представляться, только если вы не прожили все это время под камнем.              — Не под камнем, но в самой глуши леса, — ведьма с достоинством приняла подачу, — А имя мне Малифик, фамильяра же моего зовут Инма.              — Приятно познакомиться. Итак… по какому случаю я привлек ваше внимание, Малифик? Не поверю, что один только инцидент стоит того, чтобы создавать… ну, все это, — я окинул жестом стол, который уже был заставлен едой, принесенной левитирующими подносами. Полагаю, и в этот раз без вмешательства ведьмы не обошлось.              — Все просто: я хочу тебя.              Ну, вот жеж блядь.              …              …Это было в лоб.              — В качестве… партнера по занятиям? — решил все же уточнить я.              — Для начала, — она подтверждающе кивнула, — а дальше в качестве мужа и партнера в магических экспериментах. Исключительно и обоюдно приятных, прошу заметить, — она облизнула губы, словно именно я за этим столом был главным блюдом.              — …Извините, но ранний брак не то, на что я рассчитывал, поступая сюда учиться.              — Время не проблема, — она отмахнулась от моих слов, — если мой муж желает закончить обучение в этой Академии, я готова подождать столько, сколько потребуется.              — Но…              — Если вам потребуются деньги — вы их получите, — она сложила руки под большой грудью, намеренно дразня меня.              — Вы не думаете, что это будет несколько несправедливо к вашему фамильяру?              — Инма? О, конечно, она станет вашей женой тоже.              — Вы так говорите, словно все уже решено.              — А разве это не так? — её вопросительный тон заставил меня недоумевать, отказывали ли ей в её желаниях хоть когда-нибудь, — я, безусловно, красива: от меня не укрылось то, как ваше тело реагирует на мое присутствие. Я неприлично богата: у меня достаточно денег, чтобы позволить себе не волноваться о них вовсе.              — Дело не в деньгах, — я попытался было встать с кресла, чтобы уйти, только чтобы осознать, что моё тело меня не слушалось! Словно в трясине мои движения были слабыми и вялыми, а на плечи и ноги, утопавшие в обволакивавшем меня кресле, словно подвесили невидимые гири.              — А в чем же? — тон её голоса был задумчивым.              — Как минимум, в свободе.              — Поскольку вы будете принадлежать мне, ваша свобода будет начинаться и заканчиваться там, где это будет удобно мне, — она щелкнула пальцами, и тягостное томительное чувство сразу покинуло меня, — разве не идеал отношений в том, чтобы доверять партнеру?              — Вы не можете принимать решения единолично, — я пожал плечами и размял затекшие кисти, — это демонстрирует вас лишь как законченную эгоистку.              — Спасибо за комплимент, душечка ~♡              Ладно, это не сработало. Попробуем по-другому.              — Почему я? — задал я интересовавший меня вопрос.              — Причина проста: Инма впервые за долгое время потерпела поражение в деле соблазнения людей — а ведь её тренировала я лично. Это лишь означает, что вы по праву носите статус студента… что обладает развитой душой и приличным запасом духовной энергии.              — Вам нравятся упертые бараны?              — Грубо, — её глаза недобро сверкнули, — но близко к сути того, о чем я говорила. Мне нравятся мужчины, которые не падают к моим ногам при первых намеках на мой статус. Чем тяжелее я работаю для результата, тем он ценнее, фу-фу-фу… Видите, сколь мы с вами схожи? Вы столь же откровенны со мной, как и я с вами.              — Значит вы готовы к правде, сколь неприятной она бы для вас не была?              — Если это вызов, — она подняла грушу телекинезом, — то я его принимаю.              — Я вас едва знаю…              — Мы можем решить это недоразумение прямо сейчас. Разве не для того мы общаемся, ммм?              — Я пока не готов к отношениям…              — Как я и сказала ранее, я, в отличии от прочих, готова щедро дать вам время, чтобы вы оценили… все… прелести моей с Инмой компании ~♡              Обе мамоно тихо посмеялись, явно предвкушая предстоящие события. Черт-черт-черт, мне нужен выход!              — Извините, но ведьмы не в моем вкусе.              — Так это же просто замечательно~ — женщина напротив меня чуть ли не ворковала, услышав мой аргумент, — кому нужны эти плоские ведьмы из Шабаша, когда у перед твоими прекрасными глазами пример настоящей женственности темной волшебницы? Не волнуйся, моя магия может работать с внешностью моего фамильяра… тем более теперь у меня нашелся подходящий повод сделать то, что я так долго откладывала ~♡              Ох, я сделал только хуже, да? Никогда не мог их различить. Ну, что же: если аргументы против неё не работают, мне стоит быть настолько честным, насколько это вообще возможно.              — Я хотел бы сам вершить свою судьбу, а не сдаваться на милость первой попавшейся зазнавшейся женщины с даром к магии, что решила, будто одной демонстрации будет достаточно чтобы я побежал за ней, виляя хвостом! Прошу, оставьте свои намерения при себе, пока это не вылилось в неприятную для всех историю.              Наша словесная перепалка с Малифик привлекла немало внимания: студенты с соседних столиков уже фотографировали нас и тыкали пальцами, возбужденно переговариваясь между собой.              — Госпожа, Константин, кажется, упорствует куда сильнее, чем вы ожидали, — Инма, смиренно молчавшая на протяжении всего разговора, в этот раз решила вмешаться, — почему бы не дать ему то, что он просит?              Её разумные слова резко контрастировали с её зловредной усмешкой.              — …Если он так хочет отстоять свою мужественность, почему бы ему не одолеть вас в магическом поединке?              — Это… отличная идея, Инма! — её широкополая шляпа раскачивалась из стороны в сторону, — раз я не могу убедить вас словами, почему бы не продемонстрировать свой интерес делом? Само собой, никакого изнасилования: на такое варварство пойдут лишь тупые необученные пейзане, — её глаза стреляли по аудитории за моей спиной, и я явственно слышал, как скрипели стулья, трещали столы и неодобрительно рычали некоторые из мамоно за моей спиной. Впрочем, нашлись и те, кто поддерживали её слова: группка нурарихенов сбоку от нас одобрительно запыхтела своими трубками и закивала головами.              Ситуация, в которой я ожидал оказаться меньше всего: не сомневаюсь, что об этом завтра будут знать уже все, кому не лень…              — Сколько времени у меня будет на подготовку? — спросил я, решив для себя что отступить сейчас — значит окончательно заклеймить себя ярлыком трусливого и слабого студента, что неспособен даже оказать минимального сопротивления таким односторонним ухаживаниям.              А это, вкупе с обретенной известностью, сразу же нарисует на мне огромных размеров мишень доступной к захвату добычи, на которую определенно найдутся желающие из более агрессивных и защитных видов. Вот уж спасибо, но мне такого добра не надо.              — Как насчет… ммм… около полугода? — небрежно предложила волшебница, пока её магия точно и быстро счищала с удерживаемой в воздухе груши кожуру.              — Меня устраивает, — я резко кивнул, прежде чем волшебница протянула руку для рукопожатия.              — Меня забавляет твое упорство, Константин. Надеюсь, ты покажешь мне хорошее шоу, прежде чем я сделаю тебя своим.              

***

      

      Чертовы ступеньки.              Чертов двадцать пятый этаж.              И чертова Малифик с Инмой, будь они неладны! Я не искал таких проблем в первый же день!              Я едва доплелся до своей двери, открыл её и зашел внутрь. Пройдя в свою комнату, я почти сразу рухнул в постель, чувствуя, как горящие от напряжения мышцы медленно расслабляются, а приятная истома волнами растекается по каждой клеточке тела.              — …Разве тебя ня учили, что нужно переодеваться в домашнюю одежду?              Я перевел взгляд на появившуюся передо мной пару золотистых глаз. Выглядело самую малость жутковато, но у меня за сегодня была значительно превышена норма по шокирующим событиям, так что я ограничился усталым морганием.              — …Привет, Пио. Как дела?              Яркое завихрение фиолетового — и вот уже полноценная голова чеширки небрежно летала вокруг кровати, придирчиво осматривая меня с головы до пят.              — О, сегодня был великолепный день! — она зацокала языком, — я познакомилась со всеми ребятами из группы, и они даже не были гребанными расистами!              — Потому что ты носила на себе амулет? — скептически спросил я.              — О, да! — она энергично закивала головой в ответ на мои слова, — но стоило мне его снять, как все они как один начали проверять сиденья, прежде чем сесть на них!              — Говорил же, кретинов хватает, — безразлично отбил я, — и, как уже говорил раньше, я из их числа.              — Ооо… что-то случилось?              Её голова зависла прямо над моей, и сколько бы я не пытался отвести взгляд она из раза в раз возникала там, куда я смотрел, так что в конце концов я сдался и выдал как есть:              — Знаешь… есть такие мамоно, ну, темные волшебницы? Широкополые шляпы, огромные посохи, платья как у содержанок на выезде?              — Наслышана, — скепсис в её голосе можно было черпать ведрами.              — …А ты знала, что каждая из них столь сильна, что способна самолично растереть этот город до фундамента, затем отстроить его, чтобы при помощи какого-то смехотворно могущественного трюка превратить всю территорию в чертов домен мамоно? Так вот, дурачок напротив тебя этого не знал, а потому наивно полагал, что согласиться на магическую дуэль против одной из них будет совершенно гениальной идеей, — мой голос надломился, когда я наконец выговорил все, что лежало грузом на душе, — а теперь он лежит в кровати и размышляет о том, какого цвета будет его свадебный костюм, когда Малифик вытрет им пол Академии через сто семьдесят девять дней.              — Ого… — на Пио моя чрезвычайно трагичная история не возымела ровно никакого эффекта, — нуу… а проблема-то в чем?              — Я не шутил, знаешь ли.              — Так нет же! — чеширка наконец полностью материализовала свое тело, рухнув мне на живот и заставив меня ойкнуть от неожиданности, — какие ж тут шуточки, Костян! Дело-то плевое!              — Мгм?              — Ну, смотри, — она с довольной улыбкой положила свои лапы на мою грудь, раскачиваясь на мне из стороны в сторону, довольно улыбаясь, — магические дуэли для того и придумали, чтобы уравнять студентов!              — В человеческом боксе есть такое понятие как «весовые категории», — отрезал я, — и через полгода против «дырчика» поставят вездеходный Кавасаки. Это слишком далеко от понятия «честной» игры, знаешь ли.              — Камаса-что-то там или нет, но это будет играть мало значения, — она покачала головой, — потому что вы не будете сражаться друг против друга.              — Разве не в этом смысл магической дуэли?              — Мехь… после того, как широхеби попытались сжигать души своих противниц в борьбе за любовников на аренах, правила магических дуэлей были… пересмотрены, — она сдавленно заурчала, — ты и Малифик все еще будете сражаться друг против друга, но в рамках прохождения препятствий и загадок, которые будут составлены с учетом опыта и магических навыков каждого! Поверь, даже темному магу найдут над чем попотеть.              — Это… странно утешает, — я сощурился, — а чегой-то ты внезапно такая добрая, Пио?              — Эт-то… меня не все еще пускают в мою комнату, — она пристыженно прижала ушки к голове и улыбнулась, — мне бы это… переночевать бы где, а? А у тебя вот соседа до сих пор нет…              Я улыбнулся и прикрыл свои глаза рукой.              — Ладно… но только на эту ночь, хорошо?              — О-ооо, я знала, что на тебя можно положиться!              — Да-да, только слезь с меня уже наконец…              

***

      

      День шел за днем, неделя сменяла другую. Мой сосед так и не объявился, а Пио, что поначалу ночевала у меня, потому что ей некуда было идти, через десяток «ночевок» просто тихонько перетащила свои шмотки в соседнюю комнату. Меня бы это, само собой, жутко взбесило, если бы наглая чеширка не приносила неоценимую пользу: она без лишних споров согласилась телепортироваться с едой из супермаркета к нашей студенческой квартире или зачастую прямиком внутрь, избавляя меня от участи тащиться по лестницам еще и с баулами: лифты и лифтовые шахты уже через пару дней после начала учебы были захвачены атлач-начами, встроивших это пространство в собственные сети подпространственных карманов.              Выкуси, общежитие с мамоно, я читал тебя как гребанную книгу с самого начала.              Это утверждение не касалось стихийной магии Пио: я не знал, как она делает то, что делает. Если той же Малифике приходилось обращаться к классической магии — печати, конструкты, слова, жесты, насильно вливаемая в окружающее пространство мана — то чеширская кошка просто… делала вещи, и на этом все. Она казалась гением, но гением с ограниченным контролем: не раз и не два на моих собственных глазах её сила выходила из берегов, и тогда на орехи попадало вообще всем. Так, тренировка поискового заклинания привела к тому, что целый день после этого присутствовавшие в тот момент на площадке студенты проходили с комично огромными мишенями на спинах, заставляя любой брошенный предмет устремляться к ближайшему из них, словно намагниченный.              В другой раз её тренировка смена облика без помощи амулета Сокрытия привела к тому, что одежда женской половины университета приобрела все оттенки фиолетового, что определенно не добавило в копилку Пио хорошей репутации.              Я же, в свой черед, тоже не отличился особыми успехами. И хотя я с утра до ночи зубрил инородные формулы, изучал рунические знаки и символы, необходимые для правильных инкантаций, но… моя способность к управлению магией, существование которой все профессора единогласно подтверждали, просто отказывалась работать, как той положено.                     

Просто.

      

      

Отказывалась.

      

      

Работать.

      

      

      Вместо заклинаний у меня получалось выдавливать лишь снопы искр, магические круги разрушались, едва я пытался их активировать, а по всему телу проходили сильные судороги, что поначалу здорово веселило как моих одногруппников, так и Малифик с Инмой в частности.       

      Это открытие стало настоящим приговором для меня, учитывая, что до злополучной дуэли с темной волшебницей оставалось немногим больше четырех месяцев.              Я сидел в кухне, уставившись на книжку по практикам циркуляции духовной энергии, чувствуя, как медленно нейроны в моей голове один за одним отмирают из-за долгого напряжения — я все силился понять, почему именно на мою участь выпало такое невезение…              — Что случилось? — знакомые золотистые глаза и широкая зубастая улыбка растеклись по страницам книги, заставив меня вздохнуть и наконец захлопнуть злосчастный учебник, — ты выглядишь так, словно у тебя кошки на душе скребутся!              Я сокрушенно покачал головой: у Пио, кажется, где-то под рукой был целый сборник каламбуров с участием ушастых, настолько неиссякаемыми были шутки на эту тему.              — Ты сегодня припозднилась, Пио. Увидела где-то распродажу картонных коробок? — беззлобно огрызнулся я, заставив чеширку с хлопком возникнуть на стуле напротив. Она показала мне язык в отместку.              — Над твоим чувством юмора следует поработать, Костя. Пока что ты лишь ходячая несмешная котастрофа!              Я фыркнул, позволив растечься улыбке по своему лицу.              — Я работаю над этим. Не хочу уподобляться остальным, но все чеширки такие…              — Такие? — повторила за мной Пио, подавшись вперед.              — …Юморные? — я пощелкал пальцами, прежде чем наконец подобрал подходящий эпитет.              Мамоно откинулась на стуле, начав раскачиваться вперед-назад.              — …Моя мама всегда была навеселе, особенно когда они с папой вместе сошлись. Ну, если по правде говорить, то жители Страны Чудес всегда были такими… — она сделала лапой неопределенный жест, — чудаковатыми.              — Что, неужели прям все такие фрики, как о них пишут в статьях?              — Ну… не то, чтобы прямо уж фрики, — она подарила мне неодобрительный взгляд, — но довольно сложно удержать здравомыслие в узде, когда сама атмосфера царства Червонной Королевы подталкивает тебя на всякие… рискованные поступки.              — Например?              — Давай не будем об этом, ладно? — она скрестила руки на груди, помотав головой, — я не очень хочу говорить об этом. Ни разу еще не пожалела, что свалила из этой психбольнички размером с вашу Францию.              — Родители тебя так просто отпустили? В незнакомый и опасный чужой мир?              — Они заняты… друг другом, — она неловко пожала плечами, — а я уже достаточно взрослая, чтобы самой о себе заботиться. Ты только не волнуйся! — она резко запричитала, — у меня есть знакомая шляпница, и она оплачивает мое обучение! И в средствах я не нуждаюсь, да! Но это лишь на время: как обучусь как следует, буду сама деньги зарабатывать!              Её странная вспышка беспокойства смутила меня, но я не придал этому особого значения.              — Эй, можешь не переживать по этому поводу: я вот получаю деньги на проживание от родителей.              — А какие они, твои родители? — она уперла свой подбородок в пушистую лапку, попивая второй рукой остывший чай из моей кружки. И когда только успела стянуть?              Честное слово, эта девушка…       — После Вторжения и, вроде, второго из трех Выбросов мой отец инкубизировался, а матушка стала валькирией. Ну, она чуть позже потемнела еще, — я поправился, вспомнив подробности, — и они бы давно свалили в Пандимомум или как оно там правильно называется, но она сперва хочет убедиться, что её сыночка-корзиночка как минимум получит высшее образование.              — Заботливая, — прокомментировала Пио, и в её тоне слышались небольшие нотки зависти.              — Да уж, она такая, — легко согласился я, — как дела на учебе?              Стук головой о столешницу был красноречивей любых слов.              — Моя магия мне не подчиняется, — заныла Пио, — сегодня на спины парней приклеились надписи «Трахни меня». Ребята разозлились и попросили меня больше сдерживающий амулет не снимать… А колдовать я как буду, а?              — Мне расскажи про то, как тебя магия не слушается…              Я рефлекторно проверил собственную спину, но никаких бумажек не нашел. Зато теперь, когда Пио практически лежала на столе напротив меня, обнаружилась одна, что была прикреплена к одежде чеширки на спине.              Ах да, её магия ведь воюет во всех направлениях.              — Эй, у тебя что-то на спине…              — Да? — её спина на секунду напряглась, а после расслабилась, — ну конечно, кто бы сомневался… наверняка «Пни меня», да?              Я потянулся через стол, и сдернул аккуратно приклеенный на скотч квадратик бумаги.              

[Обними меня.]

      

      Я улыбнулся странной мысли в собственной голове прежде чем отложить её в сторону, а затем показал записку поднявшей голову Пио.              Та сразу же стала красной что маков цвет.              — Классная попытка флирта, ты получаешь зачет автоматом по теме «Очевидных намеков».              — Не-н-н-нет! — она замахала руками перед собой, лихорадочно стреляя глазами куда угодно, лишь бы не смотреть в мою сторону, — это не я сделала, клянусь всем чем хочешь! Это все магия!              — Которую ты не контролируешь? — я старался сдерживать ухмылку, но её паникующее лицо было бесценным зрелищем.              — Да!              — То есть ты не хочешь объятий?              Мамоно открыла рот. Закрыла. Вновь покраснела и задохнулась от последовавшего возмущения:              — М-м-мы не н-н-настолько близко знакомы! — она вскочила и побежала к себе в комнату, только чтобы в следующий момент обнаружить, что замок на двери намертво заклинило.              Кто бы мог подумать, а?              — Пио… — я зловеще позвал со своего места, намеренно понизив тембр, — Пииии-ооо… Куда это ты побежала?              Чеширка пискнула.              — Эт-т-то твои проделки?              — Я ничего не делал, а моя магия меня не слушается… как и твоя. Как насчет того, чтобы вернуться сюда, ко мне? Я обещаю, что ты не растаешь от парочки-других дружеских похлопываний по спине. И не заставляй меня самому к тебе идти. Ну же, тебе надо спустить пар, ты слишком нервная.              Неловко, стараясь не смотреть на меня, чеширка вернулась к столу, и я встал, широко расставив руки в стороны, только чтобы затем заключить её в теплые объятия. Знакомая замужняя йети с соседней квартиры часто делала так, когда я нервничал по поводу изменений во внешности и характерах родителей, и это помогало унять поднимающий голову стресс.              Подействовало это безотказное оружие и на чеширку: взведенная как пружина спина постепенно теряла прежнее напряжение, и спустя полминуты она даже начала получать от этого удовольствие, сомкнув лапки на уже моей спине и уткнув голову в мое левое плечо. Она даже замурчала, что в купе с прочим создало до странности расслабленную атмосферу…              — Ладно-ладно, — я похлопал Пио по спине еще раз, прежде чем отпустить, — хорошенького помаленьку. Тебе лучше?              Пио все еще отказывалась смотреть мне в глаза, но нашла в себе силы сдавленно кивнуть, а затем без лишних слов телепортировалась прочь. Полагаю, прямиком к себе в комнату.              Я пожал плечами, начав прибираться. Мой взгляд проскользнул по закрытому учебнику, но в этот раз я испытал лишь отдаленный отголосок разочарования, прежде чем он испарился, вытесненный недавними приятными событиями.              Ничего страшного: уверен, в библиотеке Академии еще много книг, которые могут мне помочь.              

***

      

      После очередных занятий я шел в столовую, оглядываясь по сторонам: Малифик и Инма не отказались от своей идеи, и мне приходилось из раза в раз уклоняться от их настойчивых попыток заманить меня в их цепкие руки. Иногда мне удавалось посидеть за столом из смешанных видов, но зачастую я просто прислонялся к окну, жуя еду стоя и стараясь не обращать на скабрезные комментарии и освисты с соседних столиков.              — Эй, Костян! — знакомый голос заставил меня обернуться. Пио, в её облике некоматы, счастливо помахала рукой и подбежала ко мне, — Ты ведь на обед? Пойдем со мной, я хочу тебя с кое-кем познакомить!              — Конечно. Надеюсь на то, что это не другая темная волшебница, что положила на меня глаз? — с веселым прищуром ответил я.              — Нет! ~ -она шла вровень со мной, и два её хвоста то и дело касались моей спины и руки, — но, я думаю, ты останешься впечатленным!              — Без подробностей, да? — протянул я, чтобы затем пожать плечами, — конечно, почему бы и нет?              Пио явно нравилось быть гидом: она умело вела меня через нагромождение столов так, чтобы избегать «особо» скучавших мамоно и не попадать под заходивших на посадку гарпий и дракониц. Мы прошли через половину зала, прежде чем я безошибочно определил цель нашего небольшого путешествия: сдвинутые в букву «П» столы, над которыми можно было повесить огромный баннер со словами «Кошкодевушки». Эта группа держалась немного особнячком от остальных столов, но это компенсировалось стоявшим за ним балаганом и хаосом.              — А вот и мой сосед, Кон-стан-тин! — Пио почти прыжком оказалась у переднего края, указав на меня руками.              — Кон-тан-чин, — попыталась было повторить одна из девушек.              — Константин, — поправил я, подходя ближе и садясь на место сбоку от Пио, которое она мне освободила.              — Кочантян!       — Нет же, Конянтин!       — Ошибаетесь, он Контянян!              Девушки наперебой начали спорить между собой о том, как правильно произносить мое имя, и обилие «нян» и «мяу» в их вариациях и просто при общении между ними стало вызывать у меня легкую мигрень.              Это обещало затянутся надолго, но им пришлось прекратить свои перепалки, когда одна из них, покрытая с головы до ног мехом антопоморфная кошка, наконец, приподняла свой золотой жезл и попросила всех успокоиться.              — Тишиняу! Константин, приятно познякомиться. Я Дар Тоши, и я дозволяю тебе обедать с нями, раз ты того желаешь!              Я скосил глаза на Пио, на что она, ехидно улыбаясь, чуть заметно пожала плечами.              — Узнаешь ли ты того, кто здесь вляствует над кошками? — она меж тем ткнула себя пальцем в грудь, давая очевиднейшую подсказку.              — Я провел не один год в изучении вашего вида, — я кивнул с самым серьезным лицом, на какое только был способен в этот момент, — человечество было очень увлечено вами на протяжении десятков лет…              Кажется, она восприняла мои слова как комплимент, потому что она гордо кивнула:              — Тогда, Константин, скажи, к какому виду мамоно я отношусь? Нямногие в старом мире могли правильно выговорить наше нязвание!              Я старался не поддаваться искушению… но оно было так, так сильно… Как мог я сопротивляться такому уникальному шансу? Я, выдержав драматическую паузу, ответил:              — Само собой. Вы, уважаемая Дар Тоши… фурри.              Некоторые среди присутствующих выглядели ужасно оскорбленными моими словами. Но большая часть — в том числе Пио, чьи плечи лишь мелко подрагивали до сего момента — начала откровенно ржать, стуча по столам лапами и содрогаясь от приступов смеха от головы до самых кончиков хвостов. Сама чеширка покраснела от хохота и, судя по всему, едва не задыхалась, чуть не падая с лавки прямо на пол.              Сама Дар Тоши восприняла шутку… стоически. Она едва-едва прикрыла веки в жесте, больше подходившем усталому от офисной работы планктону, прежде чем набраться духа и ответить, стараясь говорить так, чтобы я мог её слышать через весь тот непрекращающийся смех:              — Таковые как я именуются кейт ситхами, Константин с планеты Земля. Я не «пушистик», не «кошечка», и уж тем более не «фурри», прости о великая Бастет этого грешного.              — Черт возьми, — я щелкнул пальцами, наигранно расстроившись, — так я не первый?              — Люди на твоей планете склонны… к шуткам, — маска её невозмутимости слегка треснула, когда хохотавшая Пио таки рухнула с лавки на пол, — и теперь я понимаю, почему ты так легко нашел общий язык с главной нарушительницей спокойствия среди всех, кого я только знаю. Пионисеррета поведала мне о твоем… «недуге», и я могу попробовать помочь.              — Разумеется, не бесплатно? — глупо было полагать, что кошачий маг сделает это по доброте душевной.              — Само собой, — она согласно кивнула, — я делаю это в собственных интересах.              — И что же от меня требуется? Надеюсь, ничего подобного предложениям Малифики, про мужа и прочего?              — Придворные шуты не в моем вкусе, — она снисходительно махнула лапкой, — но даже они бесценный источник информации… Знаешь ли ты Якуба?              Якуб, Якуб… я нахмурился, прежде чем вспомнил, что в мою группу входил паренек с таким именем. Классический социофоб: сидит на занятиях где-то на Камчатке, отвечает только если его спросить. Средние результаты по занятиям магии (что все равно было выше наголову того, что показывал я), и довольно тихий и скромный по своей натуре.              — Да, знаю такого. У вас к нему какое-то дело?              — Так и есть, — она, помявшись, материализовала в воздухе коричневый конверт, — раз в неделю ты будешь заходить и просить у него такой конверт, после чего передавать его мне. Остальное знать тебе няобязательно. Устраивает?              Звучит как простенькая работа курьером…              Я нахмурился. Одна часть меня была заинтересована в том, чтобы узнать, что такого тихоня Якуб передает Дар Тоши… но другая, более хладнокровная и расчетливая, ударила первую бейсбольной битой и приказала нахрен заткнуться.              На кону был итог моей магической дуэли с Малификой, и я был не в том положении, чтобы отвернуться от такого щедрого предложения: чем больше вариантов у меня есть в распоряжении, тем больше шанс, что я найду что-то, что может мне помочь.              Я протянул руку и пожал её лапку.              — Конечно, никаких проблем.              

***

      

      Так уж получилось, что я стал постоянным завсегдатаем библиотеки Академии — искать все, что касалось моей проблемы с магией, означало перерыть если не все, то почти все, до чего я только мог дотянуться.              В процессе изучения всех процессов я погружался в понимание волшебства, основанного на демонической энергии, все глубже и глубже. И с каждой новой крупицей знания я начал осознавать, какой странной системой была магия мамоно.              Начать с того, что там не было атакующих заклинаний, наносящий прямой ущерб противникам — никаких огненных шаров или земляных кольев, способных превратить строй противника в груду мяса. И это было даже отчасти понятно — новый Лорд Демонов предпочитал эромантию любым другим направлениям, а оттого впавшие в немилость остальные школы магии медленно хирели, пока от них не осталось лишь былых отпечатков.              Огонь, годный лишь для разжигания костров и каминов.              Водяные потоки для стирания белья, вместо смены русла у рек и выхода из берегов озер и морей.              Терраформивание, способное создавать в земле борозды для грядок, а не прокладывать трещины между континентами и создавать горы.              Ветер, что приятно обдувал лицо мага, но не смертоносные смерчи.              Я был практически разочарован мамоно в этом плане. Иметь могущественную магию, о которой они сами же постепенно и забыли, звучало как сделать несколько сотен шагов назад — в книгах о былых Владыках и их сражениях с армиями королевств людей об атакующей магии писали либо мало и в резко негативном ключе, либо вообще никак, но даже этих крох было понятно, что монстры древности могли как следует устроить людям «похохотать».              Нет, были во всем этом и позитивные подвижки: та же Сапфиретта Сферика, если верить тем материалам что до крайности её восхваляли, до сих оставалась по ту сторону Разлома, помогая приводить бесплодные земли её планеты к процветанию, что позволило ей параллельно продвинуться дальше всех в магии элементов.              Увы, её исследования в библиотеке отсутствовали, да и у меня самого не было никакого желания заключать контракты с кем-либо из духов в обмен на способности к магии. Стезя заветника была не для меня: это было похоже на какую-то подачку, которую тебе давали в обмен на доступ к твоему телу, и грубо говоря я воспринимал это не иначе как пример мужской проституции, донельзя романтизированный и вознесенный в стандарт того, каким должен быть в представлении помешанных на любви инопланетян человеческий маг.              Человеческий маг…              Я запнулся, остановив свой палец на одной из строк учебника.              Ну конечно же! Почему я не подумал об этом раньше?              

***

      

      Я поднимался по лестнице с этажа, где жил Якуб, в блок в котором в основном проживали зверолюди, когда знакомая зубастая улыбка сгустилась в воздухе прямо у меня перед глазами.              — Пио?              — Костя? — ответила она мне в тон, — куда идешь?              — Доставка письма, — я помахал коричневым конвертом. Пио попыталась было выхватить его, пока я не смотрел, но я почти рефлекторно шлепнул пятерней по лапе, уже привыкнув к тому, что она может проворачивать этот трюк, вне зависимости от положения собственной головы, — надо доставить его моему Учителю.              — Ну давай посмотрим, что там! ~ — она лежа левитировала передо мной в воздухе, плюя на законы физики, — ооо, как думаешь, может он продает ей запрещенку?              — Сомневаюсь, — отрезал я, не желая погружаться в эту тему больше, чем следовало.              Пио потянула воздух носом, пытаясь определить хоть что-то по запаху.       — Разве это не фишка собак? — я мягко оттолкнул её голову в сторону от конверта, продолжая подъем по лестнице. За прошедшее время мне становилось все проще преодолевать это адское испытание, да и сам я приятно изменился: тело стало куда крепче, и я не раз ловил Пио на том, что она заглядывалась на меня каждый раз, стоило мне выйти из душа. К чести отмечу, что чеширка, в обоих своих ипостасях, сама по себе была весьма и весьма привлекательна, и я не раз ловил себя на мысли, что мне давно стоило её куда-нибудь пригласить — особенно, когда она начала требовать ежедневных вечерних объятий в качестве добрососедской традиции.              Я не был идиотом: сожительство с мамоно рано или поздно привело бы к тому, что мы с чеширкой станем гораздо ближе, чем в начале пути. И тем не менее… сперва нужно было решить вопрос с Малифик и её подпевалой-фамильяром.              — Ооо, я поняла~ — её голова приземлилась мне на плечо, начав тереться волосами о мою шею, — что за посылку ты несешь для Дар Тоши…              — Расскажешь?              — Неа~              Мы дошли до нужного этажа. Дежурившая у дверей некомата дремала на специально установленном диванчике, позабыв про свои обязанности стража.              Не то чтобы кобольдам или ку ситхам вообще было дело до кошкодевушек.              Стоп… ситхи есть и у псовых, и у кошачьих? Я ухмыльнулся, вспомнив имя своего учителя… и захихикал, представив себе небольшую сценку.              …В темном огромном зале на троне восседала Дарт Оши. Я же, склонившись у трона, ожидал слов своего Учителя…              — Ты готов познать темную сторону Силы, мой Ученик? — спрашивает миниатюрная мамоно, взмахивая золотым посохом, из которого на этот раз высвобождается лазер красного цвета.              — Учитель, я пойду на все чтобы раскрыть свой потенциал! — с чувством отвечаю я, прежде чем она передает мне голокрон с печатью в виде кошачьей лапки.              — Получай голокрон и кошко-жену, мой дорогой ученик… — продолжает она сиплым голосом, — Эй, ты принес то, что я просила?              Я, все еще хихикая своим мыслям, обратил внимание на настоящую Дар Тоши, что стояла на пороге на этаж и всем своим видом показывала непонимание от причин охватившего меня веселья.              — Извини… еще раз, что ты спросила?              — Ты принес мне письмо от Якуба, верно? — она требовательно протянула лапку, и я, решив подыграть, упал на колени, протянув конверт двумя руками.              — Этот ученик, о Учитель, выполнил ваше задание в точности…              — Чудак, — припечатала она меня характеристикой, прежде чем аккуратно забрать послание, убрав его… куда-то? Я так и не понял, как письмо исчезло у той за пазухой, учитывая что одежды как таковой кейт ситхи не признавали. — но у меня пока нет ничего для тебя по твоей проблеме, Константин.              — На самом деле… я хотел бы попросить об услуге, — начал я, улучив момент.              — О, ты что-то задумал? — Пио предвкушающе оскалилась.              Я кивнул.              — Я собираюсь украсть…              — Декларацию независимости! — выкрикнула чеширка, перебив меня и заставив спящую некомату на диванчике по соседству подскочить со своего места, испуганно продирая сонные глаза и тараща их в сторону нашей небольшой компании.              — Нет, но ты была близка, — я обернулся к Тоши, — и для начала… нам потребуются все киски, какие у вас только есть.              

***

      

      Я шел в компании старых знакомых — уточнить нужную информацию про местоположение книги магии Ордена оказалось проще, чем я предполагал изначально.              — Мы так рады…              — …что ты не сдаешься! — подхватила вторая, и обе дьяволицы хлопнули в ладоши, — мы бы не простили, если бы наш новичок слился этой зазнайке!              — Я думал, вы разделяете её точку зрения? Ну, касательно доминирования и всего такого? — я немало удивился их ответу.              — Она совершенно…              — …не понимает, как нужно…              — …преподносить нашу позицию!              Это заявление почти заставило меня сбиться с шага.              — А как это нужно делать?              Сестры-близнецы переглянулись, одновременно пожав плечиками.              — Так, чтобы это не было…              — …гребанным ультиматумом? Мы может и из радикальной фракции, но даже мы знаем про значение «мягкой силы». Ваш Джозеф Най хорошо разбирался в этой теме, даже получше некоторых демониц!              Мы подошли к дверям библиотеки, распахнутым настежь: по всей её территории сейчас гуляло до неприличия большое количество кошек. Бедные библиотекари сбивались с копыт, стараясь отловить животных, что под чутким, но незаметным присмотром Тоши ускользали от поимки и ловко уклонялись от брошенных в них связывающих заклятий. До нас никому не было дела: получив отметки о посещении я в компании двух рогатых отправился к закрытой секции библиотеки.              — Не знаю, на что я рассчитывал, — я откровенно недоумевал, когда дьяволицы взломали охранные чары на двери в закрытую секцию так быстро, словно их и не было.              — Захватывающей драки…              — …или смертоносных ловушек? — девушки, кажется, получали удовольствие от того, что им удалось похвастаться собственными навыками, — извини, мистер, но реальная жизнь куда скучнее выдумки. Вон та книжка, что тебе нужна.              Одна из мамоно ткнула пальцем в фолиант, стоящий на отдельном постаменте.              — Дальше…              — …ты уже сам, — они пожали плечами и отступили, — мы не хотим больше…              — …получать временные проклятья от учителей, что пойдут на все, чтобы вернуть её!              Зубастая ухмылка Пио предзнаменовала мой собственный вопрос.              — Вы так и не уточнили, какого характера это заклятье. Вас что, пытали?              — Н-нет-нет-нет, мистер…              — …мамоно же не звери какие! — запричитали они обе, смутившись, — это зуд, который не снимешь, пока не явишься с повинной!              Мы переглянулись с Пио. Чеширка пожала плечами:              — Я сделаю это.              — Ты не обязана, — я был несколько обеспокоен словами близняшек.              — Да ладно тебе, уж какой-то невзрачный зуд я потерплю! — она, не давая мне больше вставить и словечка, исчезла во вспышке фиолетового, прежде чем через пару секунду появиться снова, но уже удерживая в руках фолиант.              — А теперь что? — в библиотеке раздался громкий колокольный звон, предупреждая всех о попытке воровства ценной книги.              — А теперь — сматываем удочки! — я побежал со всеми на выход. Все кошки, что до того спокойно гуляли по территории библиотеки, тоже побежали прочь со всеми теми парочками, что спешили покинуть внезапно ставшее слишком уж шумным место. Многие были одеты лишь наполовину, заставив меня дивиться тому, каким образом я не услышал ничего подозрительного за все мои посещения этого места.              

***

      

      Я сидел за столом, пока Пио все повторяла из раза в раз:              — Ну что, нашел что-то полезное?              — Пока нет.              — …А теперь?              — Нет.              — … — её недовольное пыхтение было слышно даже отсюда.              — Пио… я скажу тебе, если найду что-то стоящее сразу, как только натолкнусь, ладно?              — Ладно! Но о великая Бастет, как же все чешется…       Пио вся извивалась на стуле напротив, потираясь об него всеми частями тела, и время от времени негромко постанывала: проклятье, что установили учителя, сработало на той безотказно.              — Ты не можешь как-то, ну… развеять его? — решил спросить я, ненадолго откладывая лупу-артефакт, что переводила незнакомый язык человеческой расы с другой планеты на понятный мне, в сторону.              — Проклятье? — она сокрушенно развела лапами, — я же первокурсница! Я такое не умею! Сомневаюсь, что вообще кто-либо из пришлых способны на такое! А вы… ну, вас даже в расчет брать не стоит. Извини за прямоту, но этот вариант человечества в магических искусствах понимает еще хуже, чем тот, с которым мы делили мир.              — Да… — я согласился, добавив, — но зато у нас есть технологический прогресс!              Моя улыбка расползалась от уха до уха, когда чеширка, красная от зуда, спросила:              — Но чем… мххх… чем это поможет сейчас?              — Когда человечество сталкивается с чем-то, чего оно не понимает, оно выбирает одно из двух: проявить к этому максимально доступный уровень агрессии за короткий промежуток времени…              — … Или? — чеширка на секунду остановилась на стуле, почувствовав за моими словами что-то еще.              — Или… мы проявляем няучный подход!              Я не знал, стала ли моя небольшая шуточка причиной последовавшего негодующего стона, или же проклятье вконец задолбало чеширку, но она сокрушенно покачала головой.              — …Зачтено, умник. А от проклятья нам твой «няучный» подход чем поможет?              Я подошел к шкафчику, начав методично вытаскивать его содержимое наружу. Коробочки, баночки, блистеры и прочие емкости постепенно занимали на кухонном столике все больше места.              — …Ваша магия — магия мамоно — основана на шулерстве.              — К чему ты это? — она подперла голову лапой, пока второй расчесывала все тело.              — В поисках исцеления собственного недуга я прочел много литературы ваших исследователей, и пришел к парадоксальному выводу. Ваши проклятья, ввиду миролюбивости нового Лорда Демонов… это чистой воды блеф. Магическая анафема, что была наложена на книгу, и что сработала на тебе — это безобидное заклинание «Чесотки» с продленным сроком действия.              — Если по чесноку говорить, так это не «Чесотка», а настоящее «Чесотище» какое-то! — в свою очередь пожаловалась взъерошенная Пио. Всё её лицо раскраснелось, а движения лап стали почти лихорадочными.              — .И-ии я как раз подхожу к своей основной мысли, — я отложил в сторону одну часть выложенного на стол, отделив их от общей кучи, — заклинание «Чесотка», как и вся эромантия… действует не на тело. Оно действует на разум, заставляя уже твое тело реагировать на то, что, как ты считаешь, является чесоточным зудом. А раз твой мозг считает, что у тебя аллергия… мы вышибем клин клином.              Блестящий блистер с таблетками наконец был отыскан, и я выдавил одну из них, передав дрожащей Пио вместе со стаканом воды.              — Ч-что это? — спросила она, удерживая лекарство и стакан обеими лапами и постанывая от зуда.              — Антигистаминное средство. Крайне мощное. Мы, люди, не имеем доступа к исцеляющей магии, а потому технический прогресс и научный подход позволил обеспечить нам доступ к таким лекарственным препаратам, которые на вашей родине считались бы магией, — я усмехнулся, когда чеширка робко положила таблетку на язык.              — Тофно помовет?              — Точно-точно. Ты же мне веришь, Пио?              Я не заметил больше и проблеска сомнений: Пио тут же зажмурилась, давая таблетке скатится с кончика языка чуть дальше.              — Вею… Ммм, так оно шладкое…              — Так и должно быть. Давай, запивай её водой.              — Мгм… а мне говорили, что человеческие лекаства гойькие, — Пио взяла предложенный стакан и залпом осушила его.              — Не все из них, — поспешил разуверить её я, меж тем наблюдая за тем, как дерганная чеширка медленно успокаивается: вздыбленная и взъерошенная шерстка на руках и ногах медленно приглаживалась назад, покраснение на теле сходило на нет, а сама девушка — все меньше и меньше чесалась.              — Не верю своим ушам… оно действительно сработало! — Пио заскакала вокруг меня, начав тыкать пальцами в бока, — Ай Костян, ай да сукин сын! Мы их сделали! Мы сняли проклятье человеческими таблетками!              «Нет Пио… это все ты», — думал я с улыбкой. — «Это все ты, недопонятый мой гений.»              Думаю, пока не буду рассказывать ей про то, что проклятье было самым настоящим. И про то, что дал я ей безвредную аскорбинку.              А уж про эффект Плацебо я уж и подавно буду держать рот на замок — пока магия чеширов окончательно не избавится от последствий злопакостного заклинания.              Потому что, как я теперь окончательно убедился, магия Пио не неуправляема. Просто управляется она не столько волей, сколько эмоциями и верой в то, что возможно, а что — нет.              — …А ну иди сюда, мой спаситель! ~ — Пио, едва закончив скакать вокруг меня, прыгнула и обняла меня руками и ногами. Я едва успел встать из-за стола, не особо удивившись тому, что рухнул я под весом мамоно на собственную кровать, стоявшую в соседней комнате.              Магия чеширов это просто чушь собачья.              …              Ну, хорошо, кошачья.              

***

      

      Орденская книга… стала для меня неоднозначным приобретением.              С одной стороны, это была лютейшая запрещенка в том чистом, сцеженном её виде, от одного взгляда на которую добросердечный человек начал бы покрываться испариной и креститься — не раз и не два я натыкался на разделы, посвященные тому, как использовать накопленную духовную энергию для нанесения максимального ущерба порождениям Сатаны и изменения окружающего пространства для создания подходящего поля боя.              С другой… судя по всему, магия Ордена была серьезно сконцентрирована на вере. А повелевать нематериальным, по их собственным представлениям, могли только так называемые герои. В странах, выступавших под знаменами Ордена, судя по контексту фолианта, этот термин ограничивается в основном теми, кто был уполномочен Главным Богом сражаться с монстрами, однако, в более широком смысле, он мог применяться вообще к любому, кто преодолел человеческие пределы в определенных навыках или способностях благодаря любому божественному вмешательству. Для меня стало большим сюрпризом, что в фолианте не раз перечислялись герои-барды, способные своим нечеловеческим талантом усыплять, дезориентировать и ошеломлять целые отряды монстров. Значит… в теории это может относиться вообще ко всем сферам: к навыкам художников, ученых, актеров…              Сидя за столом, я перелистнул соседний фолиант, уже за авторством бафомета Руньи Рунья. Создатели этих двух книг перегрызли бы друг другу горло за один факт соседства результатов их трудов, но мне выбирать особенно не приходилось.              В трудах мамоно тоже были заметки о «героях», но своего толка. Согласно их видению, инкубы и герои по сути являются одним и тем же типом существ. То есть, это люди, которые сломали «оковы», которые считаются человеческими ограничениями, с той лишь разницей, что в конечном итоге, когда оковы героев разрушаются божественной силой (или иногда другими источниками энергии), инкубы используют ману мамоно, чтобы убрать их ограничители. Силы и/или способности, которые они получают после разрыва этих оков (кроме заклинаний и способностей, напрямую зависящих от богов или монстров), являются их собственными и остаются, даже если (например) из них удалена вся божественная сила.              И это поднимает охренеть какое количество вопросов к нашим преподавателям — учитывая, что по факту учебные «парочки» из человека и мамоно были, по сути, общепринятой концепцией.              Таким образом, на мне и остальных с самого начала висели эти «оковы». Разница лишь в том, что я до сих пор обходился без партнера-мамоно. Как, в таком случае, я мог бы сломать эти ограничения, не играя под дудку нового правительства?              Я вновь обратился к фолианту Ордена. Так, вот это интересно: героями либо становятся путем жестоких тренировок… либо рождаются. Есть, конечно, вероятность быть «избранным судьбой»… но что-то в таком случае не вижу рядом ни одной валькирии, посланной мне с так называемых «Небес».              Но это только половина всего. Если верить обрывочным сведениям Ордена, посвященным поиску «героев»… то в истории инопланетной человеческой цивилизации были люди, что пробуждались «героями» без какого-либо прямого божественного вмешательства… например, тренируясь в местах, изобилующих мощной маной (включая божественную силу) в течение длительных периодов времени.              Вот и получалось, что мне, для открытия собственных талантов… придется инкубизироваться пассивно — магический фон в месте, в котором сконцетрировались сотни одаренных мамоно, в том числе, простигосподи, могущественная Малифик с её подручной.              Но одного факта наличия изобилующего магическим фоном места мало, мне нужна площадка для тренировок. А раз отдельного спортзала на территории здания не предусмотрено… придется мне заодно полюбить лестницу общежития как родную мать с отцом.              Все, мать их, двадцать пять этажей, пятьдесят пролетов и восемьсот ступенек.              Ха.              Звучит как план.              

***

      

      План был оценен по достоинству моими ногами. Оценен, само собой, как полное расхождение ожиданий с реальностью.              — Я… я дома… — прохрипел я, поднявшись в квартиру после того, как подошел к концу третий день моих тренировок. Икры и бедра горели огнем, а нательную майку можно было выжимать как половую тряпку, до того я пропотел.              Я лежал на спине прямо в коридоре, когда Пио, по обыкновению своему, парила надо мной, откровенно потешаясь над моими попытками преодолеть человеческий предел.              — Ты воняешь как высшая орчиха, Костян. И это НЕ комплимент, прошу заметить, — она наигранно прикрыла лапой нос, начав отмахиваться от исходящего от меня амбре.              — А ты все также своими труселями передо мной светишь, но я же молчу? — резонно заметил я, лениво отметив, что в этот раз они были белыми в синюю полосочку. Привычка Пио носить преступно короткие юбки… когда-нибудь доведет меня до ручки.              — А ты и рад смотреть, извращенец-ня! ~ — несмотря на собственные слова чеширка мигом прикрылась, отлетев чуть в сторону, — бедная-бедная я! Живу с похотливым чудовищем! ~ Признайся, ты думал об этом, да? Да?              — О том, чтобы тебя наконец выселить? — я закряхтел, вставая на ноги и неуверенным шагом направляясь в сторону ванны. Стоило мне открыть дверь, как меня окатило теплой водой из ведра, закрепленного под косяком.              — Пио… — угрожающе заклокотал я.              — А я ничего! — она развела лапы в стороны, демонстрируя саму невинность, — это моя магия!              — Вылизывать сейчас будешь, — не столько спросил, сколько констатировал я факт, стараясь не злиться почем зря на неуправляемую мамоно.              — Ммм~… тебя? — она игриво терлась рядом, не спуская томного взгляда с моего тела.              — Пол. Начисто, — парировал я, заходя внутрь и запирая за собой дверь, — если будешь подсматривать, готовка сегодня будет на тебе.              Чеширка недовольно щелкнула пальцами.              — Такой кон мне не побить. Эхх, не догадалась полотенца намочить…              Само собой мы не ругались всерьез. Такие шуточные перепалки после того вечера с чесоточным проклятьем стали почти постоянными: Пио из раза в раз находила причины оставаться все дольше в моей компании, а её намеки становились тем прозрачнее, чем меньше оставалось у неё выдержки, коей она и в самом начале нашего знакомства не особо отличалась.              У меня же, после тренировочных забегов по лестнице, к концу вечера не оставалось никаких сил, да и желания противиться её компании после продолжительного сожительства уже не было, так что в итоге Пио сопровождала меня почти везде, куда бы я не пошел, оставляя наедине со своими мыслями лишь на занятиях, в уборной, да на ночь глядя. К вящему неудовольствию Малифики (которая всякий раз скрежетала зубами, замечая меня за столом некомат), я начал получать даже некоторое удовольствие от её компании. Да и розыгрыши чеширки, если уж говорить начистоту, едва ли были для меня обидными: если во время буйства магии Пио прочие парни обнаруживали, что на их ногах оказывались, например, девчачьи чулки, а самые из откровенных мамоно внезапно оказывались обернуты в набор одежды для выживания в Антарктиде… то самым «стыдным» розыгрышем в мою сторону до сих пор оставался кричаще розовый бант, что стянул мои обычно свободно свисавшие длинные патлы в аккуратный конский хвост.              К удивлению Пио, бросившейся было извиняться за причуды её магии, я даже не был против — смена имиджа пришлась по душе и мне самому, а оттого и впоследствии начал завязывать свои волосы подобным образом, хотя из раза в раз наглая чеширка все норовила подменить черную резинку на бантик с кошачьей тематикой.              

***

             Зима пришла на смену осени, дни все так же шли своим чередом. Я и Пио уже крепко сдружились: одна история, как мы заставили целый клуб буньипов обриться налысо целиком, демонстрируя им порножурналы с эталоном женской красоты, что были в ходу до Вторжения, чего стоила. Да, в последствии нам, конечно, пришлось несладко, отрабатывая наказание… но, если честно, мы знали на что шли, а оттого беспрестанно хихикали, вспоминая как шоколадные ламии шли завоевывать своих избранников в новом непривычном облике, походя шокируя вообще всех подряд из числа студентов и учителей.              Изо дня в день мне становилось все легче тренироваться: я уже не полз, а почти взлетал вверх по лестнице, вызывая заинтересованные взгляды остальных мамоно. Не раз и не два меня пытались преследовать и ловить на лестничных клетках, устраивая засады… но каким-то чудом до сих удавалось ускользать от них всех, даже когда мне и всем остальным казалось, что вот-вот загонят в угол.              Наверное, я сам просто стал гибче?              Как бы то ни было, сегодня был один из тех дней, которые я предпочитал проводить дома, вдалеке от шумной толпы: в День Святого Валентина гурии, воины Эроса и прочие служительницы Богини Любви буквально слетали с нарезки, начиная разить своими стрелами направо и налево, и, пока силы правопорядка не угомонят особо буйных (на что могла потребоваться и неделя), я предпочитал проводить свое время, морально разлагаясь перед телевизором.              — А ну сдвинься, жопа волосатая, — я было пихнул вольготно разлегшуюся на диване Пио, как она забросила мне свои ноги на мои, потянувшись и зевнув.              — Ты сегодня быстро… Что, никто даже не бегал за тобой?              — Больно я кому нужен, — отбил я, откинувшись на обивку и положив руки на её покрытые короткой шерсточкой ноги, начав лениво щекотать её ступни, заставляя чеширку, из чистого упрямства отказывавшуюся убрать свои ляхи в сторону, едва-едва корчиться и тяжело дышать, стараясь сдержать смешки.              Телевизор, как и всегда, показывал одну из серий романтической комедии про дезинсектора, что приехал по ложному вызову в логово арахн. Сегодня, в честь святого праздника, показывали специальную серию, в которой человек и мамоно на время позабыли о разногласиях, отправившись на свидание.              — …Ну мне, — пришел запоздалый ответ из-под той горы подушек, под которой была погребена чеширка, — кто мне бутылку светлого откроет в час нужды, а?              — А сама?              — У меня лапки~, — Пио, судя по усталому тону, была сегодня не в духе.              Я слегка потряс её за ногу, и, после того как на мои попытки растормошить свою соседку по квартире мне в ответ только пришло раздраженное мычание, я наконец взялся за неё всерьез.              — Кажется кому-то нужна очередная доза…              — Нет!              — Об…              — Я сказала нет!              — Ни…              — Ты меня не слушаешь, да?              — …Машек!              Я потянул её за ноги, вытаскивая из-под подушек и верхнюю часть. На этот раз Пио действительно сопротивлялась: она пыталась брыкаться и махать руками… но я почти не чувствовал ударов от мягких подушечек лап, а потому быстро сгреб чеширку в охапку, подтянув к себе и обняв двумя руками. Некоторое время чеширка все еще дергалась из стороны в сторону, но больше так, для острастки чем из реального желания вырваться. Я же крепко держал её, водя руками по спине и вдыхая знакомый аромат лаванды, которым сама мамоно, как мне порой казалось, была пропитана с ног до головы. Минут через пять Пио наконец перестала пробовать вырываться, затихнув у меня на руках статуей самой себе, лишь едва и тихо дыша. Еще через десять я наконец решился потревожить её, слегка растрясав.              — …Эй. Слышь, кисуль, так чего стряслось-то? Сама не своя сидишь. Где тот жизнерадостно-язвительный комочек анекдотов, который мне так знаком, ммм?              Пио молчала примерно полминуты. Я уже подумал, что она нечаянно уснула в моих объятиях, как она наконец ответила, сделав глубокий вдох:              — …вот обязательно было тебе быть таким?              — Каким? — я наклонил голову, стараясь заглянуть ей в глаза, но Пио старательно отводила их в сторону, уткнувшись головой мне в грудь.              — Быть… быть… ну, таким… заботливым, я имею ввиду.              — Пока не вижу ни единого минуса.              — А вот остальные видят во мне один большой минус без плюсов, — она беззлобно огрызнулась, — даже свои едва терпят… Но ведь это не я виновата, что у меня магия такая непослушная!              — Эй, все не так уж и плохо, — уверил я её, — они просто тебе завидуют.              — Ага, как же… все, а ну отпусти меня!              — И куда же ты такая хмурая пойдешь?              — Спать пойду!              — А если не выпущу? — с хитрым прищуром спросил я.              — Тогда… тогда я от тебя сама сбегу! — взъелась Пио, вскинув свою голову, стараясь сориентироваться. Чеширка зажмурилась и замерцала, желая сбежать от меня телепортацией…              — Если не будешь убегать — поцелую, — серьезно заявил я, заставив чеширку впервые за все время разговора закашляться и наконец посмотреть мне в глаза. Её мерцание прервалось.              — Эй-эй-эй… такими вещами с мамоно не шутят! Вот вообще прием запрещенный!              Вместо ответа я аккуратно шлепнул её по заднице, заставив её чуть слышно возмущенно пискнуть. Она даже дыхание задержала от обуревавшего её смущения и недоверия в то, что я настолько обнаглел: ранее я реагировал на её подзуживая куда как сдержаннее.              — Знаешь, не одна ты тут умеешь дразниться… но в этот раз я нисколько не шутил, — добавил я, заметив, как Пио чуть сникла. Даже её яркий облик, не сдерживаемый в нашей квартире Амулетом сокрытия, слегка потускнел, прежде чем вторая часть моих слов дошла до неё. Она слегка замотала головой, прежде чем едва раскрыть рот:              — …куда угодно поцелуешь?              — Прости, не расслышал? — я наклонился к ней поближе, и тогда наглая некомата схватила меня обеими лапами за лицо, приблизившись своим на предельное близкое расстояние. Золотые глаза неотрывно смотрели в мои, ища намек на… что-то. На злую ядовитую шутку, на обман, на дружеское подтрунивание… но не находили ничего из этого.              — Я сказала, — её лицо стало отчетливо заливаться румянцем, но даже так она не сводила с меня напряженного взгляда, — куда угодно поцелуешь?              — Ммм, киса захотела поцелуя в лобик? — я по-доброму улыбнулся, смещая свои руки чуть ниже талии и подтаскивая чеширку к себе вплотную.              — О, я заставлю этот рот целовать меня там, куда солнце не светит… — мрачно пообещала Пио, оскалившись в тон моей улыбке.              Никогда не знал, что искры проклёвывавшейся между нами симпатии смогли разжечь в тот момент пламя, охватившее нас обоих. Я даже не успел понять, кто из нас сделал первый шаг, но запомнил ту одинокую мысль, что пронеслась в моей голове прежде, чем мы надолго сцепились в объятиях друг друга.              

«А язык-то и впрямь шершавый.»

      

             

***

      

      Мы лежали на кровати.              На моей кровати: постель Пио была уничтожена точным артиллерийским ударом четырех взявшихся из ниоткуда наковален, что протаранили окно в её комнате и превратили удобную кровать в груду хлама. Разыгравшаяся за окном метель привела к тому, что на одной из отопительных станций, обслуживавших общежитие, лопнула пара котлов, и я не был уверен, виновата ли в этом одна небезызвестная юки-онна, наконец вцепившаяся в свой шанс заполучить мужа, или же магия чеширов вновь сыграла свою роль, заставляя студентов общежития одеваться теплее или искать драгоценного тепла в компании друг друга.              Меня устраивал любой из вариантов.              Пио же, довольно приткнувшая свою голову на моем плече, активно маскировалась под трактор МТЗ-50, издавая с равными промежутками времени громкие тарахтящие звуки, пока её ноги и руки собственнически оплетали мою талию и плечи.              — Ну? — я повернул голову к Пио и слегка разлохматил волосы той на голове, — чего хмурая тогда лежала? И хватит уже улыбаться, словно белены объелась, мы всего и сделали, что полчаса целовались.              — Но зато как… — тон чеширки был за гранью мечтательного, — а что до того… ну, так меня дразнили.              Я даже поднялся на локтях от такого заявления.              — Дразнили? — я с трудом верил в то, что я сам это сказал.              — Угу.              — Тебя, из всех мамоно? Чеширскую кошку?              — Да! — она толкнула меня обратно и села верхом, вновь прижавшись ко мне, — эти хуесоски сказали, что даже матанго найдет себе на День Влюбленных парня быстрее, чем я!              — Ходячая котастрофа? — я позволил пушистой лапе заткнуть меня на какое-то время, не пытаясь уклоняться. Я уже давно понял, что чем быстрее Пио сбрасывает свое раздражение, тем лучше — в таком случае дикий характер её магии почти не проявляет себя.              А быстрее всего его можно сбросить в случае, если в подходящее время подкидывать в пламя недовольства мамоно самую чуточку топлива, давая ей как следует выговориться.              — Да! Но вот вам, сучки! — она показала пустоте комнаты средний палец, — теперь-то у меня есть парень… — она запнулась, посмотрев на меня несколько виновато, — ты же, ну… не против, если?              — Я думал я донес до тебя свою позицию довольно четко? — я поиграл бровями, заставив чеширку расплыться довольной улыбкой.              — Ммм… думаю мне нужна парочка повторений… Для закрепления материала, само собой.              — Наглость — второе счастье, слышала о таком?              — Мрря… тогда я собираюсь немного злоупотребить твоей доброжелательност… НьЯГаА!              Она уставилась на мою руку, дернувшую за хвост.              — А в эту эту игру могут играть двое, ммм?              — Да поняла я, поняла! — раскрасневшаяся от смущения (или возбуждения) чеширка протестующе пару раз в отместку стукнула меня в грудь.              — О, киса даже не просит, чтобы я убрал руку от хвоста? Тебе нравится, когда твой хвост дергают, не так ли? Ты что, мазохистка? Ой-вей, как я буду смотреть в глаза твоим родителям…              — Я заставлю тебя молчать об этом… — и Пио тут же исполнила свою угрозу, заткнув меня наиболее приятным из возможных способов.              Хорошо… сойдемся на том, что в этот раз у нас ничья.       

***

      

      Я так увлекся последними новостями, что даже не заметил, как оказался у двери.              — Пио! У меня получилось! — я радостно потряхивал кулаком в воздухе, — я смог пассивно инкубизироваться! Теперь, в теории, я могу творить магию нормально!              — О? Поздравляю~ Я ставила на твой успех, хотя Дар Тоши билась об заклад, что ты скорее альпируешь, чем добьешься успеха, — ехидная мамоно жрала в одну каску купленные мною чипсы.              — Злая она.              — Ну, я же пока никому о нас не болтаю~ — чеширка довольно осклабилась, — а до твоей дуэли с Малификой осталась всего пара дней.              Она обеспокоено заерзала на месте, когда я подсел рядом.              — Что такое?              — Ну… я пытаюсь контролировать свою магию, после того как ты рассказал мне о своих догадках. Но у меня не получается! — она почти обиженно посмотрела на меня, — ну вот не могу я её контролировать! Не дается!              Я рефлекторно увел голову от полетевшего в меня пирога. Так, Пио опять на взводе.              — Кис, а что именно ты делаешь, чтобы её контролировать?              — Ну… — её голова легла мне на ноги, — я пытаюсь быть с собой строгой. Вести себя как «взрослый разумный человек».              Её лапки сделали в воздухе пару кавычек.              — …Но это тааак скучно! Никаких шуток, никакого смеха! Вечно ходить с лицом, словно в штаны обделалась или поллимона в одну харю за полминуты умяла!              — Пио, дорогуша… ты с формулировочками все же поаккуратнее будь. У тебя магия дикая, хаотичная. Мало ли чего там в завихрениях энергических может случиться: вот мы сейчас сидим, а в следующий момент… — мягко наставлял я, перебирая пальцами ершик её непослушных волос. Чеширка в ответ недовольно пыхтела, но через минуту все же сменила гнев смирением, боднув головой мою ладонь.              — Ну а как мне еще реагировать остается? — на лице мамоно отчетливо проступила тень печали, — даже ты успехов добился, тебя наверняка и одногруппники дразнить перестанут… одна я какой была в самом начале, такой и осталась. Вот зачем тебе такая…              — Эй, эй, не говори так! — я остановил движения пальцев, вместо этого начав немного тянуть лоснящиеся волосы на её голове, — вот эти глупости ты давай сразу из головы выкидывай, поняла?              — …А вот Малифик магией своей владеет, — продолжала сокрушаться чеширка, — и деньги у неё имеются… А у меня за душой ни копейки, и магия у меня отстой…              — Пошла бы эта мегера грудастая куда подальше со всеми её деньгами и магическим талантом, — почти сплюнул я, — Пио, слышь чо скажу, котенок мой капризный?              — Ну чего? — чеширка насуплено смотрела на меня.              — А ты не думала, что ты банально интереснее для меня, чем она и её подпевала?              — Думала… Но как-то не верится.              Я заткнул её поцелуем. Лишь спустя какое-то время я отстранился, наблюдая за предательским румянцем на лице мамоно.              — А тебе в себя и не надо верить, — ответил я, тепло улыбнувшись, — верь в мою веру в тебя, Пио! И, раз уж зашла речь про дуэль, мне как раз нужна твоя помощь.              Девушка подозрительно сощурилась.              — Какого рода?              — Я, очевидно, не успею овладеть своей магией в должной мере, до того, как начнется моя с Малификой дуэль. Так что… побудешь моим секундантом.              Пио посмотрела на меня со смесью восхищения и недоверия.              — И каким это образом я-то тебе помогу, из всех мамоно?              — Дело в том, мой котенок… что я намерен жульничать как последняя бессовестная скотина.              Моя улыбка начала медленно отражаться в девушке напротив, обретая очертания зубастого ехидного оскала.              

***

      

      — ДАМЫ И ГОСПОДА! — грохотал мегафон комментатора на спортивном стадионе, расположенном на территории Академии, — ВОТ И НАСТАЛ ТОТ ДЕНЬ, КОТОРОГО МНОГИЕ ИЗ ВАС НАВЕРНЯКА ЖДАЛИ!              Мы с Пио стояли, освещенные множеством магических прожекторов, пока толпа студентов и просто залетных гостей, что успели застать событие, толкались между собой на трибунах. Моя заблаговременно объявленная с Малификой магическая дуэль привлекла самое пристальное внимание руководства Академии: к нам даже приехали телевизионщики, что уж тут говорить!              Большая часть студентов, само собой, болела за темную волшебницу. С удивлением для себя я обнаружил огромное количество мерча с изображением могущественной мамоно, что сегодня должна была стать моей противницей.              — Впечатляет? — спросила виновница торжества, дефилируя неподалеку от нас в компании со своим фамильяром, — Я позаботилась о том, чтобы заблаговременно организовать сбор средств для выкупа у твоих родителей на свадебной церемонии…              — Ой, милый, у которого я буду единственной и самой-самой любимой женой… не нажимай на эту кнопочку так часто~ ♡ Эта киска не выдержит! ♡ — Пио наигранно стонала, пока я демонстративно на глазах у волшебницы «дразнил» мамоно прямо на глазах на толпы, нажимая на переключатель. Само собой в нем не было батареек, но им это было знать не обязательно — мы, в отличии от оппоненток, обязаны были быть на пике формы.              Толпа, закономерно, одобрительно ревела и улюлюкала, наблюдая своими жадными глазами за открывавшимся представлением, пока Малифика, сжав зубы от бессилия, скрежетала ими и заставляла свою ману вихрями кружиться вокруг неё, поднимая столпы пыли.              — Вы наглы вне всякой меры, Константин… но так даже лучше. Подчинить ваш буйный нрав себе куда интереснее, чем если бы вы были столь же покорны, что прочая чернь, недостойные моего внимания… А что до тебя, Пионисеррета… — следующие слова, казалось, волшебница выдавливала из себя по буквам, — ты… так и быть… станешь… его третьей… женой. Сразу после моего фамильяра, ку-хи-хи-хи!              Между тем арена, испещренная магическими надписями, начала светиться, прежде чем наши двойки разделили толстые стены.              — ИТАК, УЧАСТНИКИ! — прогрохотал голос распорядителя магической дуэли, — У ВАС ПОЛТОРА ЧАСА НА ПРОХОЖДЕНИЕ ВСЕХ ИСПЫТАНИЙ! ДОБЕРИТЕСЬ ДО ФИНИША ПЕРВЫМИ, И ПОБЕДА В СОСТЯЗАНИИ БУДЕТ ВАША!              Мы с Пио, не особо торопясь, пошли по коридору к первой комнате испытаний.              — О, а ты что тут делаешь? — спросил я, увидев одну из сестричек-близнецов, что уселась верхом на громадном камне.              — Я являюсь наблюдателем первого испытания, мистер! — она беззлобно засмеялась, прежде чем усесться поудобнее, — проход на следующий этап находится прямо за этим валуном!              — А каким нам способом от него избавиться уже от нас зависит, так получается?              Дьяволица кивнула головой, начав пристально наблюдать за нами обоими.              Ну, что сказать: молодцы, удружили. Такой валун не то, что поднять — столкнуть в сторону своими силами невозможно! Словно кусок от скалы притащили и положили на пол, словно так и надо. А мне, магу-недоучке, со всем разбирайся…              — Слушай, а этот камень вообще откуда здесь появился? — спросил я, ударив каменюку просто на всякий случай, если она была простой иллюзией, на которую купится только бездарь.              Камень оказался настоящим. И очень, сука, крепким.              Знакомая синекожая пожала плечами:              — Для этого испытания с прибрежных скал Лескатии достали, что по ту сторону Разлома на другом берегу океана: они специально укреплены магией еще в бытность Высшей Богини, чтобы человеческое королевство могло устоять под атаками с моря!              — А что, большие у вас океаны? — спросил я, подмигивая Пио. Она ощерилась знакомой улыбкой, а я вновь почувствовал знакомый запах лаванды, что становился с каждой секундой все отчетливее.              — Ой, очень большие океаны, Костян: всякая гарпия что будет лететь через них не перелетит!              — Так значит у вас океаны только птенцы перелететь пытаются? — продолжил допытываться я.              — Птенцы не птенцы, а вот когда, например, драконицы над городами апофисов пролетают, в странах вечной ночи совсем кромешный мрак настает! — ответила в тон чеширка, потирая лапы.              — Так значит и города-то у вас — кро-оошечные?              — Может и крошечные, только в тех городишках от торговли камнями прибыли на три армии паладинов Лескатии хватит!              — Так камни то, наверное, драгоце-еенные?              — Самые что ни на есть!              — Подождите, стойте секундочку! — дьяволица, соскочив с валуна, подошла к нам двоим и схватилась за переносицу, — какие еще драгоценные камни?              — С того берега океана, который не всякая гарпия перелетит, да которыми апофисы в своих городах торгуют, когда над ними драконицы перелетают. Они как пролетают — так ночь настает, которую Высшая Богиня специально сделала крепкой, чтобы в городах апофисах было совсем уж темно, когда те торговать птенцами пытаются.              — Какими еще птенцами? — бедняжка схватилась за голову.              — Как какими? — настал черед Пио, — так теми птенцами, что из раза в раз Высшую Богиню перелететь пытаются, но вместо этого на неё тень драконов падает, что летят торговать камнями в город апофисов, которых и не переплыть, и не перелететь никак, потому что тех Богиня непробиваемыми дурами сделала, чтоб Лескатию не взяли.              — А Лескатия то тут при чем?! — у бедняжки, кажется, сейчас случится нервный срыв. Я бросил взгляд на чеширку.              — Ты объяснишь или я?              — Давай ты, а то она, бедолага, совсем тормозит.              — Так та самая Лескатия, над которой гарпии пролетают, и на которую тень апофисов падает на другом берегу океана по ту сторону Разлома, когда те через драконов, что паладинами в Верховную Богиню бросаются, и птенцами перелетают, и камнями драгоценными торговать пытаются, которые вы сюда на испытание притащили!              — Что… но мы не… — попыталась привнести долю здравого смысла бедная мамоно, — мы не тащили сюда никаких драгоценных камней…              — Как же нет, когда да?              Она обернулась, и только тогда я вместе с ней обратил взгляд на валун… или то, что от него осталось. Сейчас у наших ног лежала небольшая кучка драгоценных камней, весело переливавшихся от падающего на них света только-только направленных на них прожекторов телевизионщиков.              — Ч-что это?              — Это, я полагаю, мое приданное-десу~ — Пио перестала обвивать своей рукой мою, начав набивать карманы драгоценностями.              — Но этого… нет, нет, я не хочу знать, — дьяволица скрестила руки на груди, прежде чем со вспышкой исчезнуть.              — Это так потрясно, — Пио сжимала и разжимала свои лапы, с восторгом смотря за тем как небольшие искры возникают между ними, — впервые за все время я чувствую, как моя магия идет с моими намерениями рука об руку. Как думаешь, они настоящие?              Я крутил в руках небольшой рубин.              — …Зуб даю, что одна из апофисов недосчитается своих сокровищ: не думаю, что мы только что трансмутировали глыбу… ххм… скорее телепортировали её на неприлично далекое расстояние. — я убрал камешек в карман. Ох и разразится же в Академии скандал, когда у нас все тут закончится.              Главное подольше держать свои мысли при себе.              За высокой стеной, отделявшей нас от Малифики с Инмой, раздалась серия ярких вспышек, за которыми последовал взлет второй близняшки, заверещавшей:              — О боже… она, она!              И тут же вытянувшееся за ней темно-фиолетового цвета щупальце схватило её за лодыжку, утянув отчаянно сопротивляющуюся мамоно обратно вниз. Толпа по ту сторону стадиона возбужденно заревела, начав скандировать нечто неразличимое и трясти транспорантами и мерчем с изображением темной волшебницы.              Что бы ни творилось по ту сторону, в уровне безумия Малифика с Инмой нам явно не собирались уступать.              — Ставлю свой хвост на то, что она протащила с собой семена из Щупальцевого леса.              — Чтобы поднять камень? — уточнил я, — Верно?              Но Пио молчала, лишь заинтересованно водя ушками в сторону стены и вслушиваясь в звуки ревущей толпы.              

***

      

      Я толкнул тяжелую дверь, войдя вместе с чеширкой в зону следующего испытания.              На этот раз тут не было никакого булыжника, лишь узкий коридор, в конце которого находилась дверь из крупных металлических прутьев, закрытая на массивный замок. От неё вправо и влево ветвились проходы, а над нашей головой вновь загромыхал голос диктора.              — УЧАСТНИКИ ИЗ ВТОРОЙ ГРУППЫ ПОДОШЛИ К ЛАБИРИНТУ! ДВЕРЬ НА ПОСЛЕДНИЙ ЭТАП ТАК БЛИЗКО, НО ОНА ЗАКРЫТА НА ЗАМОК! ИХ ЖДУТ УВЛЕКАТЕЛЬНЫЕ СТРАНСТВИЯ ПО КОРИДОРАМ, ЗАПОЛНЕННЫМИ ВСЯЧЕСКИМИ ЛОВУШК…              — Пио.              — Чегось?              — Мы правда хотим это делать? — спросил я, перекрикивая шум толпы и неугомонного распорядителя магической дуэли.              — Потрахаться на виду у толпы?              — Чт-… нет, этот вопрос мы уже обсуждали, это оставим на потом. Я про второй этап.              — Ах, это? — она наклонила голову в бок, — но мне та-аааак лень!              Мне оставалось лишь пожать плечами. Не то чтобы я не ожидал такого ответа, да и времени оставалось уже не так много — никто не знал, что преподаватели могли подготовить нам в качестве последнего испытания, и тратить время на условный лабиринт лишь для потехи публики не хотелось совершенно.              — Тогда пошли на следующий. Быстрее закончим, быстрее… ну, закончим.              Вспышка фиолетового — и вот чеширка уже стоит по ту сторону двери, заставив толпу возмущенно кричать и стучать ногами.              — Не отставай!              Я подошел к двери.              — Знаешь, мне бы не помешала помощь… — я почувствовал сгущающийся лавандовый запах, — о, спасибо!              Чеширка странно на меня посмотрела.              — Но я ничего не делаю?              — То есть… как это, ничего? А этот запах?              — Запах? — лицо Пио стало еще более растерянным. Она даже понюхала собственную подмышку для верности, — Да ладно тебе, Костян, это же просто перечный Олд Спайс. Знаю ты не фанат, но мне с утра было лень искать свой…              А вот тут уже я не понял. Но разве лаванда не?              Я позволил себе обдумать эту задачку.              Этот запах ощущался отчетливо всякий раз, когда Пио была поблизости.              Нет, стой. Не всегда.              То письмо, в первый день её ночевки, тоже пахло… А это значит…              Моя улыбка в первые за многие месяцы стала по-настоящему широкой, уголки губ почти до боли разошлись в разные стороны.              

Магия чеширов пахнет лавандой.

             Ну конечно. Почему бы и нет, в конце-то концов?              Но если это не Пио… значит, это… моя магия?              Я зарылся в воспоминания. Если верить книге Ордена, силы или способности, которые получают люди после разрыва своих «оков», являются их собственными и остаются с ними навсегда. И инкубы зачастую разрывают их магией мамоно, с которой особенно близки… А я и Пио уже…              

Моя магия пахнет лавандой.

             Я чувствовал всем телом, как новое, но до ностальгии знакомое мне чувство магии охватывало меня в свои объятия словно потерянного ребенка, отдаваясь щекочущим покалыванием на кончиках пальцев. Стоило отдаться этому чувству, позволить ему спокойно течь насквозь… как неестественная легкость охватила меня, пока источник, который мне не принадлежал, омывал меня словно водопад, заставляя каждую клеточку тела пропитываться тем, в чем я теперь безошибочно признавал хаос самой Страны Чудес.              Хаосом нельзя повелевать, нельзя приказывать и контролировать — в конце концов такие попытки сведут с ума даже самого упорного — но, возможно, подходящее подношение заставит проявить внимание к тому, чего хочется мне?              Что-нибудь забавное. Крышесносное. Что-то, что поставит всех на уши.              Если мои мысли верны… в таком случае, пора бы мне повторить сцену с участием одного известного полицейского.              Как же это будет весело!       Толпа бесновалась на своих местах, а Пио так и вовсе упала на пятую точку, когда я миновал дверь так, словно её и не было. Для меня она в один момент стала иллюзорной, даже дымчатой — несмотря на то, что минутами ранее в реальности и несокрушимости этой преграды у меня не возникало сомнений.              — Ты должен меня научить этому трюку, — со всей серьезностью потребовала чеширка, когда первоначальный шок от увиденного ослабел. Комментатор что-то вопил в микрофон, толпа сходила с ума и кричала что-то нечленораздельное. Я видел, как учителя подскочили со своих мест, начав яростно спорить между собой, между делом тыча пальцами то друг в друга, то указывая ими на нас с Пио.              О, это сработало идеально. Даже лучше, чем я мог надеяться.              — Обязательно научу, — я помог ей подняться, прежде чем мы оба, сплетя руки друг с другом, устремились к финишной черте, — Знаешь, возможно я немного запоздал с объяснением, но у меня есть новости, касательно твоего контроля над магией…              

***

      

      Малифика была самую малость раздражена, и на то была несколько достойных причин.              Первая и, наверняка, самая главная из них — её избранный любовник по-прежнему справлялся со своими испытаниями, что в некоторой степени как удивляло так и радовало её — лишнее доказательство её неоспоримой правоты о «потенциале» этого человека. Будучи неоспоримым экспертом по всему, что касалось искусств управления эфиром, она не признавала полумер — она наблюдала за своим избранником, и изменения в его теле были очевидны.              Жаль, что он спутался с кошкой, но тут уже ничего не попишешь — дав ему больше свободы чем следовало она сама обрекла себя на конкуренцию с этой неконтролируемой мамоно.              Малифика почти до боли прикусила свою губу при этой мысли. Как и всякой мамоно, безраздельное владение мужем было в её приоритетах, однако Инма, её верный фамильяр, в уравнение не попадала — служа ей почти с самого детства она была (во многих случаях буквально) её третьей рукой, и было бы некрасиво даже для неё отказать ей в удовольствии разделить брачную ночь с Константином.              Мощным зарядом магии она повалила оземь наступающих големок, связав их лозами, прежде чем Инма закончила головоломку.              — Г-госпожа!              — Отличная работа, Инма. Ты хорошо потрудилась.              Это было её последнее, третье испытание: сражение без использования по настоящему смертоносных заклинаний после первого столетия жизни в мире под пятой новой Владыки Демонов не было для Малифики чем-то особенным — в конце концов, она приехала сюда не для того, чтобы учителя пытались научить чему-то её.              Это стало бы настоящим оскорблением.              Положа руку на сердце, вся эта «дуэль» была лишь большим фарсом для неё — подготовленные для Малифики этапы вызывали в ответ лишь презрительную усмешку, прежде чем волшебница играюче подавляла сопротивление всего, что могло быть против неё выставлено.              Две мамоно прошли в последнюю залу где, к её раздражению, уже стояли Константин и Пионисеррета. Темная волшебница нахмурилась, почувствовав странные эманации, исходящие от этих двоих — магия Страны Чудес была тем, к чему она предпочитала не прикасаться даже десятиметровой палкой.              Чеширка стала сильнее с их последней встречи? Впечатляющий уровень магического фона. Возможна, она не так уж бесполезна, как она полагала.              — О, вы наконец появились? — спросил парень, уперев руки в бока, — мы уж думали уходить, не дождавшись результатов дуэли.              — Уважение к оппоненту — важная часть любой дуэли, — ответила Малифика, выпятив грудь и медленно подойдя к ним обоим, — просто для любопытства, как вы одолели последнее испытание?              Человек и чеширка переглянулись, прежде чем одновременно ответить:              — Секрет!              — ВНИМАНИЕ! — голос распорядителя дуэли вновь разнесся над стадионом, — ВСЕ УЧАСТНИКИ УЛОЖИЛИСЬ В СРОКИ, ОТВЕДЕННЫЕ ИМ НА ПРОХОЖДЕНИЕ ИСПЫТАНИЙ! ДАВАЙТЕ ЖЕ УЗНАЕМ РЕЗУЛЬТАТЫ!              На маленьком облачке, держа в руках небольшой свиток, к ним спустилась уми ошо.              — Нинтендо их нахрен засудит за такое, — прокомментировал парень, что оставило в догадках всех трех мамоно, заставив их неловко переглядываться между собой в надежде, что хоть одна из них знает, о чем говорил Константин.              — Кхе-кхе, — девушка откашлялась, — вы все прошли испытания, дорогие участники, а значит сейчас мы подсчитаем очки за каждый пройденный вами этап. Каждый участник и его секундант справились с первым заданием, — девушка-черепашка осуждающе посмотрела на парня с чеширкой, карманы которых были до комичного раздуты чем-то, что Малифика не могла определить, — так что каждый из вас получает по очку за него. Вас это устраивает?              — Справедливо, — согласился парень.              — Иного и быть не могло, — волшебница поджала губы, нетерпеливо ожидая когда же наконец они закончат это шоу.              — Кхе-кхе… второй этап был также пройден обеими участниками, — прокомментировала Уми Ошо, — однако очко получает только Малифика.              — Что? Это еще черт побери почему? — чеширка ощерилась, и даже шерсточка на её лапках и ногах встала дыбом, — мы по чесночку прошли за дверь, понятно?              — Н-н-не-нее надо на меня кричать! — мамоно на облачке сжалась, изрядно испугавшись гнева, — были же условия…              — Подотремся и на заметим, — продолжала Пио, — надо было пройти этап! Не наша проблема что вы не пресекли возможность его обойти!              — Правила созданы для того, чтобы их нарушать, — мягко вставила свои пять копеек Малифика, — некомпетентность преподавателей и тех, кто подготавливал испытание моему будущему мужу, не являются его проблемой.              — Мы не можем начислить ему очки, — упиралась мамоно, — в правилах написано…              — Тогда снимите с меня за первый этап, — отрезала волшебница, — я использовала семена, хоть и вырастила их с помощью магии.              — Х-хорошо…              — Не ожидал, — удивился Константин, — что ты пожертвуешь своими очками ради меня.              — На все есть свои причины, — темная волшебница коварно улыбнулась.              О, она не могла дождаться этого момента.              — В-в таком случае, с учетом того, что вы оба закончили третье испытание без проблем… у в-в-в-вас… ничья… получается.              — Ох, как же так? — волшебница засмеялась грудным голосом, — все эти старания лишь для ничьи?              — М-мы м-м-могли бы вернуть вам очко за первый этап! — извиняюще запричитала уми ошо, но заткнулась стоило Малифике бросить на ту испепеляющий взгляд.              — Я не беру своих слов назад, дорогуша… А теперь… прошу, продолжай. Напомните-ка мне и всем остальным, что же происходит… когда оппоненты оканчивают дуэль ничьей?              — М-мы м-м-могли бы позволить вам закончить дуэль мировой? — почти умоляла бедняжка, прекрасно зная, что это не сработает.              Великая Праматерь, она ждала этого момента шесть месяцев не для того, чтобы пойти на попятную.              — Какая жалость, — протянула она, — но я не согласна на мировую, судья. И, вижу, мой будущий муж тоже не горит желанием как следует обнять меня?              — Вот уж нет, — ответил он, скрестив руки на груди, пока его взгляд выражал недоумение и настороженность.              О, он догадался… но уже так поздно, так поздно…              Искры магии практически рвались из Малифики — она готовилась к этому полгода, и ничто и никто не остановит её сейчас!              — В-в-в таком случае, — бедняжка судорожно продолжила, шумно сглотнув, — победитель дуэли определится в классическом магическом поединке.              Вот он.              Этот взгляд, полный отчаяния.              Ничего-ничего… Малифика не ожидала ничего другого от любого, кто встанет у неё на пути. Ветку можно надломить, огонь можно разжечь, крепости можно обратить в капканы, что заключат в себе воинов подобно волчьей яме, а упорство Константина можно сломать… просто показав разницу в силах.              О, она будет нежной. Она подарит ему всю нерастраченную за столетья любовь и обожание.              Но это потом. Сейчас нужно показать, что её избранник не должен был изначально даже пытаться бороться с кем-то вроде неё.              Это бесполезно — её магический резерв в десятки раз больше. Она может бросать одно заклинание за другим на протяжении суток, и все равно не устанет.              Это глупо — за её плечами столетия магической практики, и еще полвека того времени, когда она ровняла крепости Ордена и их защитников с землей. В боевом опыте мало кто может её обойти.              И, наконец, это преступно наивно — ни один магический поединок человека против мамоно еще не закончился победой первого. Какой наглостью надо обладать чтобы считать, что он станет первым?              — Понятно, — парень был хмур, — в таком случае ничего не попишешь.              Они разошлись по разные стороны зала, пока зрители шумели на своих местах, жадно пожирая глазами последнее представление на сегодня.              — Я любезно даю тебе шанс сдаться! — крикнула Малифика, усилив свой голос магией, — Последний шанс, мой дорогой~♡              Вместо ответа человек и чеширка жадно поцеловали друг друга, прежде чем разойтись в стороны. Теперь, когда они были на таком расстоянии Малифика видела, что Константин тоже полыхал этой странной эссенцией Страны Чудес. Пионисеррета одолжила ему часть своей силы? Нахально, но могло бы сработать — если бы он сражался против первокурсницы, само собой.              — Инма, будь любезна, продемонстрируй третьей жене что мы не ценим жадность среди нашего общества.              — Конечно, моя госпожа, — кивнула фамильяр и отошла в сторону, готовясь к спаррингу против чеширки.              — На счет три… раз, два… три! — крикнула уми ошо прежде, чем воспарить в воздух на облачке.              Малифика не признавала полумер — а потому атаковала сразу всем, что подготовила заранее. Связывающие заклятья, ослепляющие заклятья, заклинание замедления и ритуал, призывающий подчиняющиеся её воле лозы с шипами — все это в единый момент устремилось к запаниковавшему Константину.              От первых нескольких ударов ему удалось увернуться — Малифика с удивлением отметила, что его тело в один миг почти целиком пропало, оставив лишь глаза и нервную улыбку — но последующий залп поисково-вяжущих заклятий дал свой результат, и Константин повалился на землю, опутанный по рукам и ногам. Лозы трескались и разрушались, вытягивая из него весь заряд магии, что у него был, но на смену отмершим всегда приходили новые, пока Малифика, не торопясь и смакуя момент собственной победы, приближалась к нему, чувствуя приятное томление по всему телу от ближайших перспектив.              Триумф был оборван отлетевшей к ней Инмой, все лицо которой было в синяках и порезах.              — О-она сумасшедшая, госпожа!              — О? ~ Но киске понравилось показывать её царапки! — Пио вновь телепортировалась прямо перед ними, вставая на пути Малифики, — и ты, сучка драная, станешь следующей!              — Похвальная самоотверженность для кого-то вроде тебя, Пионесеррета, но меня этот день уже утомил. Довольно.              На чеширку обрушился град заклинаний: в отличии от Константина, чье тело важно сохранить с минимумом травм, наглой мамоно стоит показать её место… ну а если это приведет к тому, что она пропустит брачную ночь? Не её проблема.              — Выкуси! — в ответ на Малифику, набирая скорость, с неба полетели зловеще черные наковальни, а местность вокруг была уставлена ловушками. Темная волшебница едва ушла из-под удара, но вылетевший из неоткуда пирог сбил её широкополую шляпу, а три последующих превратили её гордость в решето, как следует запачкав её головной убор.              Бой продлился чуть больше минуты: при всей непредсказуемости магии чеширка просто не могла победить кого-то уровня темной волшебницы. Возможно, если бы она прожила столько же, сколько и она… впрочем, Малифика не любила сослагательное наклонение. Факты говорят сами за себя: поверженная мамоно лежала на песочке, аккуратно связанная по рукам и ногам, пока лозы вытягивали её ману, сводя её угрозу к нулю.              — Неплохо. Я правда впечатлена тобой, Пионесеррета, — уважительно качнула головой волшебница, — но этого мало против меня. Не волнуйся, я не собираюсь вредить моему и твоему мужу. Просто хочу… расставить все точки над «и», так сказать.              — Кхх… сучка крашенная, — прошипела та в ответ, плюнув, — да пошла ты знаешь куда, стаканчик высокомерный…              Малифика покачала головой. Никто не говорил, что будет просто заставить её принять новое положение дел.              Но рано или поздно они все сдаются. Никто не идет против неё, не потеряв в итоге что-нибудь: богатство, жизнь, опыт, ману… Так было всегда, и так всегда будет.              Так, в понимании Малифики, был устроен мир.              — Дорогой, прости что заставила тебя ждать. Надеюсь, мои лозы были не слишком своевольны с тобой?              Когда одна из лоз перестала закрывать ему рот, тот, покашливая, глухо рассмеялся.              — Что такое? — она приподняла бровь.              — Да ты… удивила, ха-ха, — он скривился, бессильно дернув рукой, — не ожидал, что ты запустишь в меня столько заклинаний сразу, хоть и надеялся на это…              — Ты… надеялся на что-то подобное? — волшебница склонила голову на бок, — Константин, ты повредился головой когда упал? Как можно рассчитывать на нечто подобное?              В ответ парень вновь рассмеялся, и улыбка на его лице в один момент стала зловещей.              — Малифика… хочешь, кха-кха, расскажу тебе… хе-хе, один анекдот?              — Ты имеешь ввиду шутку? — волшебница улыбнулась, — конечно, почему бы и нет. Мое настроение порядком испорчено этим фарсом, — она сделала неопределенный жест, обведя рукой стадион с притихшими на трибунах зрителями, что ждали развязки, — так что я не откажусь от чего-то, что поднимет мне настроение. А я, уж будь уверен, смогу поднять кое-что тебе в ответ~♡              Парень прочистил горло, прежде чем начать:              — Как же там было… Оперативники — это силы правопорядка у нас — приезжают как-то на вызов. Ограбление банка, значит. Заглядывают внутрь, ха-ха-ха… а там все сотрудники лежат на полу, а над ними стоит мужик в больничной пижаме, в руках автомат. Срочно звонят по больницам, выясняют чей это. И вдруг в дурдоме говорят: ага, это наш псих, очень любит грабить банки. Опера говорят «блин, да у него автомат!», а медики такие «а вы не бойтесь, он тихий. Вы подойдите сзади, ткните ему пальцем в спину, скажите пиф-паф! — и он «умрёт».              Малифика тяжело вздохнула. Чувство юмора у жителей этой планеты было черным — слишком много смертей. Парень меж тем продолжал, и его улыбка стала зловещей:              — Ах-аха, ну так вот! Самый смелый опер подкрадывается к психу, тыкает пальцем в спину и говорит «пиф-паф». Псих со стоном падает и лежит как будто убитый. Над ним собираются остальные опера, смотрят с изумлением и говорят «блин, всякое видали, но такое — в первый раз…»              — Мне не смешно, Константин. Шутки о смерти веселят только личей и нежить, уж извини. А теперь — пошли домой.              Малифика махнула рукой, и лозы опали с тела её избранного. Парень поднялся, но, ухахатываясь, едва не падал обратно. В магии том не было уже ни щепотки, так что она не переживала, что он выкинет нечто эдакое.              — Что тебя так веселит? — спросила та уже с заметным раздражением.              — Ха-ха-ха-ха! Так там, фуууууххх… Там вдруг псих подскакивает, хватает автомат, и кричит одну фразу смешную…              — И что же это за фраза? — продолжила допытываться та, прежде чем заметила разгорающийся в груди Константина огонек. Цепочка на шее, которую она приняла за часть от религиозного креста… не может быть!              Парень, все ещё посмеиваясь, вскинул голову и посмотрел на публику, прежде чем разорвать на себе рубашку. Под ней, весело переливаясь от переполнявшей того магии, которой атаковала Константина Малифика, маленьким солнцем горел амулет.              Амулет второй серии. Той самой серии, что была запрещена на законодательном уровне, а сами амулеты активно утилизируются по приказу самой Владыки Демонов.              В этот момент дерьмо стремительно попало на вентилятор.              Парень закричал, прежде чем схватиться ладонью за амулет и с силой сжать его. Малифика лишь на одних завопивших об опасности инстинктах возвела вокруг всех участниц и трибун непреодолимые барьеры, пока учителя спешно ставили собственные.              — …А Я КАК БУДТО ИЗ ПОСЛЕДНИХ СИЛ!!!              

***

      

      Вечерело.       

      Я и Пио сидели вместе, тая в объятиях друг друга. За окном покрашенного в кричаще-розовый лимузина уже два часа лил проливной дождь, чьи тяжелые крупные капли стучали по тонированным стеклам и крыше, нагоняя на нас сладкую усталость. Приятный запах лаванды щекотал нос, и легкий ветерок от кондиционеров трепал наши с чеширкой волосы, пока сидящая напротив нас безумная шляпница хлестала из горла самый крепкий конъяк, который она только могла найти в своем бардачке. Спящая по соседству сонная мышка уже давно видела не первый сон, и, в целом, атмосфера в салоне была довольно спокойной.              Она была спокойной по сравнению с тем, что случилось на арене несколькими днями ранее, когда я активировал амулет.              Ха-ха… боже мой, какой же там был бардак. Выпуски буквально всех новостных каналов были посвящены тому, как в небе над Академией открылся новый Пролом, на этот раз ведущий прямиком в земли Страны Чудес. Червонная королева была достаточно радушна, чтобы отправить в открывшийся пролом кавалерию из бармаглотов, устремившихся на помощь ближайшей жительнице их царства — а значит и ко мне. Да, Малифика дала прикурить нескольким из них, не желая так просто отказываться от своих притязаний на меня… но черт побери, упорствовать, когда на тебя наседает добрый десяток драконов, «благославленных» монархом личного карманного измерения?              Всегда есть рыба крупнее, Малифика. Всегда.              — Ита-ик! Кхм… кккакие планы, голубчики? Вас обоих, ебать вас кочергой, отстранили от занятий на полгода, пока преподаватели и политики решают вопрос с новым порталом на Землю.              — Ты, говорят, в «Орктег» хотела съездить? — почти сонно пробормотала Пио.              — Нет, ну знаете ли! Хотя… с учетом распоряжений Червонной Королевы… ладно. Вы двое заслужили.              Мы с Пио аккуратно шлепнулись ладошками.              — Крутя-як. Костян?              — Ммм?              — А ты знал, что это произойдет?              — Понятия не имел, но, изучив все о магии, до чего мог добраться, я знал, что прямого ущерба я не получу… так что стоило хотя бы попытаться. Спасибо за помощь с амулетом, кстати, — я отсалютовал шляпнице.              — Ты безумнее всех, кого я только видела. И это комплимент, — она отсалютовала в ответ бутылкой коньяка, прежде чем вновь приложиться к ней, — рада, что смогла помочь.              — За это я его и люблю, — чеширка положила голову мне на грудь, прежде чем заурчать, попытавшись наконец уснуть.              Какое-то время я гладил её по волосам, думая о том, что произошло со мной за эти полгода.              — Ты стоила всех испытаний, — прошептал я, прежде чем поцеловать Пио в лобик и попытаться уснуть самому.              И что-то мне подсказывало, что в этот момент у нас у обоих на лицах застыла широчайшая чеширская улыбка.