Little monster

Какие ужасные слова: символа мира больше нет. Они давили с такой силой, а сердце сжималось от одного лишь упоминания. Это словно какая-то часть истории уходит, покидая тебя навсегда. Будто создатели твоего любимого шоу, которое транслировали с самого детства, объявили о финальном эпизоде. Как бы он тогда назывался? Люди привыкли жить, ожидая поддержки с другой стороны. Они привыкли полагаться на помощь других людей, если бы они рассчитывали лишь на себя не было бы потребности в героях. Ведь не геройские поступки чаще всего делают тебя героем, а потребность и внимание публики. Иногда действительно приятно чувствовать себя нужным кому-то и не важно, будь это близкий человек или незнакомец. Важно лишь то ощущение, которое тебе дарит этот человек. Все завершилось также быстро, как и началось. Совсем скоро у бывшего поля боя столпились множество людей, желая посмотреть на место последнего сражения символа мира. Репортеры вовсю транслировали о деталях нападения и о возможных жертвах. В это время профессиональные герои разгребали обломки зданий, выуживая оттуда людей. Живых или мертвых. Один из героев забрался глубже, вытягивая тело мужчины из-под завалов. Голубого цвета волосы сильно выделялись из этой массы, поэтому найти его не составило труда. — Черт, — прошипел герой, поняв, что мужчина мертв. Он осторожно положил его на землю, выискивая его удостоверение или хотя бы водительские права. Нащупав в кармане штанов что-то, по форме напоминающее документы, герой вынул его. Глаза героя округлились, увидев знакомые иероглифы на карточке, — Сайоказе? — прошептал он, глядя на лицо мужчины, — Девочка осталась сиротой? — продолжил герой, а затем быстро зажал рот рукой, оглядываясь по сторонам. Он вновь подхватил тело мужчины, направляясь к машинам скорой помощи. Истина всегда плавает на поверхности, но ее так сложно увидеть за толщей недоверия. Начиная копать глубже можно не заметить, как с каждой секундой все больше начинаешь тонуть во лжи. Однажды есть риск захлебнуться в собственном недоверии. Шото медленно приоткрыл входную дверь в свой дом. Все его действия сопровождались глубоким непониманием того, что он делает. Мир резко стал черно-белым, краски исчезли, однако смотря на реакцию людей можно понять, что это не чья-то причуда. Краски пропали только лишь из жизни самого парня. На пороге его встретила Фуюми, выкрикивая о том, как она волновалась о нем. — Прости, сестра, — произнес Тодороки, снимая с себя обувь. Девушка вздрогнула, увидев пустой взгляд брата, направленный словно сквозь нее. Она посмотрела на сжатые в кулаки ладони, трясущуюся нижнюю губу и вздрогнула. Разноволосый тем временем лишь отвел взгляд в сторону, проходя внутрь дома. К его глубокому сожалению отец был дома и возмущался по поводу того, что теперь его место в рейтинге сменилось. — Нет. Только не так, — яростно шипел мужчина, разрушая комнату в которой когда-то тренировался Шото. От воспоминаний тошнило, однако парень прошел дальше, глядя в небольшую щель. Он холодным взглядом наблюдал за истерикой его отца. Комната находилась в огне, а сам мужчина сидел в углу комнаты, возмущенно выдыхая, — Я не приму этого, не так, — продолжил бредить Энджи, а Шото лишь отвел взгляд, продолжая идти по коридору в свою комнату. Он приоткрыл седзи, войдя в помещение. Именно в этот момент он позволил себе наконец показать свои истинные чувства. Прижавшись спиной к двери, он скатился вниз по ней, прижал колени к груди, сложив на них руки. Шото глубоко дышал, пытаясь вытеснить воспоминания о ней из головы. Голова стала настолько тяжелой, что парень опустил ее на сложенные руки. Все также тяжело дыша он заметил, как на его джинсах появился мокрый след, а затем еще один. Тогда он понял, что заплакал. Тодороки резко поднял голову, прижимая ладонь к лицу, пальцами водя под глазами. Он почувствовал влагу. Шото прижался головой к седзи, вглядываясь в потолок. Прямо за его дверью стояла его сестра, напряженно прижимая ладони к груди. Она слышала как ее брат тихо плакал в комнате, сопровождаясь при этом тяжелым дыханием. Это заставляло ее сердце сжиматься, переживая о родном человеке. К ней подошел отец, положив ладонь на плечи, отчего Фуюми вздрогнула. Она резко подняла взгляд на героя, увидев его напряженное лицо, направленное в седзи комнаты его младшего сына. Энджи действительно был плохим отцом всю жизнь для своих детей, но особенно сильно он ранил именно младшего. Осознание пришло настолько поздно и красноволосый боялся, что сейчас будет слишком поздно, чтобы начать налаживать с ним связь. Однако сейчас, когда его сын так сильно страдал от потери любимого человека, он не знал как правильно себя вести. Тодороки старший помотал головой, убирая руку с плеча дочери. Он отошел, направляясь в свою комнату, чтобы обдумать то самое сумасшедшее решение. Весь день Шото не выходил из своей комнаты, практически все время проспав. То ли его так вымотало спасение Бакуго, то ли резко все его силы покинули Шото, но он чувствовал себя очень слабым. Постоянно клонило в сон, аппетит пропал, он чувствовал себя действительно подавленным. Как только он открывал глаза, сердце начинало неприятно колоть, от чего парень желал лишь никогда не просыпаться и вновь засыпал. Каждый раз ему снилась Аура, она улыбалась ему и желание никогда не открывать свои глаза и остаться с ней увеличивалось с каждой секундой. Оно росло со скоростью света. Часто Шото просыпался от того, что наволочка его подушки насквозь промокла. Вытащить его удалось лишь к вечеру следующего дня. Фуюми бесцеремонно вторглась в его комнату, стягивая с брата одеяло. Она умоляла его явится к ужину, а парень лишь отнекивался. Однако в тот момент, когда заметил в глазах сестры скопившиеся слезы, сразу решил согласиться, поднимаясь с кровати. Фуюми и мать остались единственными женщинами, которых он искренне любил, поэтому видеть их слезы было пыткой для него. Шото вновь сжал рубашку на груди, почувствовав ноющую боль. Чем отличается физическая боль от моральной? В том, что от моральной боли нет лекарства. Тодороки пустым взглядом изучал содержимое их ужина. Даже собы было недостаточно, чтобы обрадовать парня. Фуюми с болью в глазах смотрела на бледного брата, волнуясь о том, до чего он может довести себя, если будет продолжать в том же духе. Старатель отворил седзи, смотря на свою семью, которая собралась к ужину. — Отец! — прокричала Фуюми, а затем побежала на кухню, чтобы принести кухонные приборы для главы семейства. Мужчина тем временем прошел дальше, садясь напротив своего младшего сына. Он заметил его бледность и то, каким незаинтересованным взглядом он пожирал свое любимое блюдо. Красноволосый расширил глаза, смотря на живого, но словно умирающего сына. Энджи нахмурился от того, что дал обещание, но так и не сможет его сдержать, ведь смотреть на подавленного Шото ему больнее, чем выслушивать претензии со стороны полиции. — Живая она, — пробурчал Тодороки старший, наблюдая за реакцией младшего. Казалось, до него не до конца дошел смысл сказанного. Разноволосый лишь поднял ничего не понимающий взгляд на отца, а Энджи вновь вздрогнул, — Я говорю об Ауре, — произнес он, а затем почувствовал, как его сын задрожал. Старатель удивленным взглядом смотрел на Шото. Послышался звук битого стекла и оба перевели взгляд на стоящую на пороге Фуюми. — Аура жива?! — прокричала она, видимо она подслушала разговор и от удивления выронила посуду из рук. Такой же расширенный взгляд, как и у Шото, был направлен на Старателя, от чего тот глубоко вздохнул. — Почему ты сразу не сказал? Шото ведь так мучился! — продолжала кричать Фуюми, а мужчина лишь нахмурился. Он посмотрел на удивленного сына, который не мог поверить в происходящее. Аура жива? Шото вновь почувствовал боль в зоне сердца, однако сейчас она не приносила ему неудобств. Его странное семейство замолчало, внимательным взглядом смотря на реакцию младшего из них. Тодороки младший лишь зажмурил глаза, сглатывая собравшийся ком в горле. Он крепко сжал кулаки, прежде чем направил свой взгляд на отца. Энджи в который раз вздрогнул, по одному взгляду понимая, что он требует объяснений. — Я не мог рассказать этого из-за приказа со стороны полицейского департамента, — начал мужчина, теперь пришло время его детям вздрогнуть, — Ауру похитили из-за способности ее причуды, теперь это ни для кого не секрет. Возможность забирать причуду одной лишь кровью. Шото, ты ведь понимаешь, что она теперь пик фантазий каждого злодея, — продолжил Старатель, а его сын лишь напряженно кивнул, — Невестка находится в опасности даже после ее спасения. Несмотря на то, что вокруг ее больницы и палаты круглосуточно патрулируют профессиональные герои. Все из-за того, что у злодеев имеется преимущество. У одного из тех, кто состоит в их организации причуда телепортации, это совсем не играет нам на руку. Ауру могут выкрасть даже из ее кровати, мы не можем подвергать ее такому риску, — произнес мужчина, внимательным взглядом смотря на Фуюми и Шото, — Невестка сейчас нестабильна и не сможет должным образом себя защитить. Поэтому для общественности она мертва. Если каким-то образом наружу выплывет то, что она жива до тех пор, пока полностью не пройдет лечение, то следующее ее похищение не закончится также гладко. В следующий раз Аура по-настоящему умрет. Именно поэтому мне пришлось отдать круглую сумму денег и подкупить врачей клиники, чтобы они подделали документы об ее смерти, — сказал Старатель. — Зачем тебе это? — произнес парень, глядя прямо в глаза своего отца. С чего бы он стал оплачивать лечение чужого ему человека и тем более платить за его безопасность? Круглая сумма денег? Зачем ему охранять Ауру? — Все просто, Шото, — произнес мужчина, сложив руки на столе, сцепив руки в замок, — Ты всегда ищешь во всем подвох. Зачем? С чего бы? Для чего? Не стоит забивать свою маленькую голову ненужными вопросами и ответами. Ты не думал о том, что все мои истинные помыслы лежат прямо перед тобой, — продолжил Старатель, а парень посмотрел в тарелку собы, лежащую перед ним, — Не принимай так конкретно, Шото, — пробурчал мужчина, а разноволосый вновь посмотрел на отца, ожидая продолжения, — Я никогда не был примерным отцом и хорошим наставником меня трудно назвать. Я хочу исправить свои прошлые ошибки и начать заботиться о том, что дорого моим детям, а Аура для тебя непременно очень дорога, — закончил красноволосый, а его сын и дочь вздрогнули. На глазах Фуюми выступили слезы, которые спустя секунду начали течь по ее округлому лицу. Шото лишь продолжил испепелять отца взглядом, а затем прикрыл глаза, сдаваясь, — Она сейчас в больнице за углом, это частная больница префектуры Сидзуоки. Приемные часы заканчиваются в девять, если поторопишься, то можешь успеть, — внезапно сказал мужчина, а разноволосый резко подорвался с места, увидев на часах цифру восемь. Стул, на котором буквально минуту назад сидел парень резко оказался на полу, сопровождая падение громким звуком. Фуюми вздрогнула, но быстро отошла от седзи, открывая своему брату путь на выход. — Шото! — прокричал Старатель, также стремительно выбегая из комнаты. Он добежал до своего младшего сына лишь тогда, когда тот еле как нацепив на себя обувь выбегал из дома, — Шото, постой! — прокричал мужчина, заставив сына остановится и недовольно покоситься на отца. — Ну что? — произнес он, поглядывая на Энджи. Руки чесались от желания открыть эту чертову дверь и побежать на встречу с ней. Поэтому Шото сейчас стоял, протянув руку к седзи, недовольным взглядом пожирая мужчину. — Аура потеряла своего отца в этой битве, — слова красноволосого звучали словно гром среди ясного неба. Ноги парня на секунду подкосились, Шото расширенным взглядом смотрел на своего отца, — Невестка стала сиротой, — продолжил Энджи, а Шото вновь сглотнул такой неприятный комок, собравшийся в горле. Тодороки младший кивнул, — Иди, — произнес мужчина, а его сын лишь вновь кивнул, наконец выбегая из дома. Что это было за ощущение? Словно он снял с себя оковы, сковывающие его долгое время. Тяжесть, которая стала такой привычной для парня в последнее время, наконец опустила его. Он бежал с такой скоростью, на которой только был способен, отталкивая людей, которые мешали ему по пути. Почему именно сегодня окружающие решили выйти на прогулку? Шото не задавался лишними вопросами, пробегая мимо людей и зданий. Он никогда бы не подумал, что может бежать с такой скоростью. Как только Тодороки оказался перед воротами огромной клиники. Парень нервно переминался с одной ноги на другую. Набравшись уверенности, разноволосый наконец перешел сквозь ворота, продолжая бежать ко входу в больницу. Оказавшись внутри, парень, не медля, подбежал к стойке регистрации. Девушки на ресепшен удивленным взглядом посмотрели на парня, узнавая в нем сына Старателя и ученика академии Юэй. — Сайоказе Аура, — произнес Шото сбившимся от долгого бега голосом. Он глубоко дышал, вытирая пот с лица. Парень почувствовал, как футболка из-за пота прижалась к его спине, а волосы на лбу взмокли. Но сейчас его это мало волновало, он желал наконец увидеть ее. Как только разноволосый услышал заветные цифры, он подбежал к лестнице и перебегая сразу через две ступеньки, поднялся на нужный этаж. Шото напряженным взглядом высматривал нужный номер палаты. Как только он увидел четкие цифры «325» на двери палаты, Шото нервно вздохнул. Парень потянулся к ручке на двери, опуская ее, чувствуя, как дверь поддалась ему. Разноволосый отворил дверь, заглянув в палату. Тодороки вздрогнул, увидев сидящую на больничной кровати голубоволосую. Сидя в приглушенном свете, используя лишь небольшую прикроватную лампу. В руках она держала книжку, внимательным взглядом перечитывая строчки. На ее переносице он заметил небольшую морщинку, видимо, она была недовольна сюжетом книги. Парень закрыл за собой дверь, отчего она издала еле уловимый щелчок. Но этого было достаточно, чтобы девушка услышала его. Сайоказе медленно подняла свои глаза на гостя, расширяя взгляд. Ее рот слегка приоткрылся, а нижняя губа начала трястись, она почувствовала слезы в уголках глаз. Перед ней стоял Шото, ее Шото, которого она так любила. Он был жив. Она была жива. Тодороки подорвался с места, снося буквально все на своем пути. Он откинул стул, который предназначался для гостей девушки. Разноволосый вцепился в щеки девушки своими большими руками, зажимая их между ладонями. Он потянул Ауру на себя, прижимаясь своими губами к ее. Сайоказе резко вздохнула от неожиданности, но спустя секунду наконец пришла в себя, прижимаясь к Шото. Парень отпустил ее щеки, опуская руки на шею, прижимая к себе еще ближе. Если их первый поцелуй можно было назвать легкий и невинный, то этот поцелуй можно было назвать лишь требовательный и желанный. Шото словно через поцелуй передавал о том, как сильно волновался за нее. Он хотел, чтобы она почувствовала, как сильно он дорожил ею и как беспокоился о ней. Аура тоже отчаянно прижималась к парню, желая раствориться в нем. Она начала плакать, сильнее сжимая Тодороки своими руками, губами прижимаясь к его губам, ни на секунду не отпуская его. Они оба сильно натерпелись и теперь могли наконец наслаждаться обществом друг друга. Аура чувствовала себя счастливой в этот момент, она чувствовала насколько Шото ее любил. В этот миг все остальное резко отошло на второй план, остались лишь они вдвоем. Когда парень отстранился от нее, они начали тяжело дышать, смотря друг другу в глаза. Сайоказе улыбнулась, а следом за ней заулыбался и Тодороки, прижимаясь своим лбом к ее. Разве можно чувствовать себя счастливее? Кажется нет. Аура оторвалась от лба парня, все также улыбаясь, она опустила голову на его плечо, прижимая ладони к его груди. Шото также улыбался, поглаживая голубые пряди девушки, целуя ее в висок. Он аккуратно придерживал Сайоказе в своих руках на тот случай, если у нее были ранения. Слова были явно лишними. В это время за дверью палаты стоял Старатель, нынешний герой номер один и внимательным взглядом оглядывал резкий прилив нежности у его сына. Рядом с ним стояла медсестра, в отличии от отца, она мечтательно вдыхала, прижимая к своей груди планшет с именами пациентов. Совершая обход, она явно не ожидала увидеть такую трогательную сцену воссоединения влюбленных. Наблюдая за работницей, мужчина лишь фыркнул, нахмуренным взглядом смотря на сына и устроившуюся на его груди Ауру. — Это так мило, — произнесла медсестра заплаканным голосом, а Старатель перевел удивленный взгляд на нее. Она лишь вновь мечтательно вздохнула, а мужчина закатил глаза, — Старатель, ваш сын такой романтик! — продолжила работница, а красноволосый вздрогнул, посмотрев на нее удивленным взглядом. — Чувства — это глупость, — фыркнул он, чем заслужил недовольный взгляд со стороны женщины, от которого Энджи невольно поежился. — Ваш сын понимает явно больше вашего, — произнесла она, вновь переведя взгляд в палату. В этот момент, Тодороки поднялся с кровати голубоволосой под расстроенный вздох со стороны медсестры. Однако, поднялся он лишь для того, чтобы вновь сесть на ее кровать, но ближе к изголовью, опираясь о него спиной. Шото снял с себя обувь, аккуратно сложив ее под кроватью девушки, а затем закинул и ноги. Разноволосый облокотился о изголовье кровати, постучав по своей груди. Аура радостно засмеялась, вновь прильнув к нему, а Шото лишь сдержанно улыбнулся, принимая голубоволосую в свои объятия. Тодороки младший улыбнулся, сильнее прижимая девушку к себе, опустив голову на ее голубую макушку. Он прикрыл глаза, все также улыбаясь, глядя на умиротворенную девушку в его объятиях. — Ты единственная суперсила, которая у меня когда-либо была, — прошептал Шото, а Сайоказе вздрогнула в его объятиях, подняв на него глаза. Нежный взгляд Тодороки оказался действенным оружием и голубоволосая готова была каждый день плавится под ним. Аура вновь потянулась к нему, оперевшись руками о крепкую грудь. Она слегка приподнялась над ним, садясь на его торс. Голубоволосая прижалась к его губам, получая незамедлительный ответ. Шото прижал свою ладонь к ее щеке, поглаживая. Тем временем медсестра прикрыла дверь палаты с мягкой улыбкой на лице. Старатель стоял рядом с ней, явно ничего не понимая в человеческих чувствах. Глядя на хмурое лицо героя номер один, работница лишь ударила себя рукой по лбу, закатывая глаза. — Им нужно побыть одним, — произнесла медсестра, растягивая слова, а мужчина перевел на нее гневный взгляд, отчего девушка вновь фыркнула, — Они выражают свою любовь через прикосновения и близкий контакт, как вы этого не понимаете? — продолжила работница, она смотрела на героя с таким выражением лица, словно он не понимал очевидные вещи. — Шото-кун ведь думал, что Аура-чан мертва и он никогда не увидит ее. Представьте себе его волнение о ней, да и она о нем волновалась не меньше. Шото-кун извелся наверняка больше, он ведь думал, что потерял любимого человека навсегда, — сказала она, глядя на закрытую дверь палаты, — Им сейчас важно почувствовать друг друга живыми, — закончила медсестра, а затем направилась дальше по коридору, оставив Старателя одного, в глубоких раздумьях. Аура медленно водила пальцами по очертанию лица Тодороки, а он лишь нежился под ее касаниями, расслабленно прикрыв глаза. Голубоволосая лежала рядом с Шото, умостив свою голову на его груди, слегка приподняв ее, чтобы иметь возможность поглядеть на парня. Тодороки же мягким взглядом смотрел на Сайоказе, все теснее прижимая ее к себе рукой на ее спине. Она положила ладонь на его щеку, проведя пальцами по шраму под левым глазом. — Ты невероятно красив, — прошептала Аура, а разноволосый вздрогнул, смотря в глаза девушки. В них он не нашел ничего, кроме нескрываемой нежности к нему. Тем временем Сайоказе приподняла его челку, всматриваясь в бирюзовый глаз парня. Она вновь приподнялась, целуя зажмуренного парня в левый глаз. Парень резко вздохнул, а затем обвил талию девушки руками, прижимая ее к себе. — Я думал, что потерял тебя, — произнес Тодороки, сильнее сжимая девушку, отчего та слегка улыбнулась, чувствуя как руки парня начинают дрожать. Она почувствовала, как ее сердце начало бешено отбивать ритм. — Я была потеряна, но нашла путь к тебе, — улыбнулась Сайоказе, а парень лишь улыбнулся в ответ. Что заставляет нас чувствовать беспокойство за другого человека? Что заставляет нас бояться за него? Особенно это касается тех, кто мог отдать свою жизнь ради любимого человека. Способен ли человек любить настолько сильно, что готов был отказаться от будущего, чтобы открыть дорогу близкому сердцу человеку? Определенно. Не стоит недооценивать силу человеческих чувств. Люди готовы на любые поступки, когда речь идет о любви.