***
Прошло несколько дней. Всё это время она провалялась в больнице и приходила в себя. Её навещали по несколько раз на дню, то друзья, то брат. Даже новая подруга Мико пару раз приходила, и довольно сильно беспокоилась о девушке. — Привет, Рунь, — темноволосая садится у больничной койки, придерживая апельсины. — Как ты себя чувствуешь? Я вот... принесла тебе цитрусы. Врачи говорят, что тебе полезны витамины, — тихо говорит она, укладывая пакет на тумбочку рядом. Крольчонок, даже сейчас будучи в маске, кивает подруге в ответ и прикрывает глаза от усталости. Всё-таки, покой ей бы не помешал, уж слишком шумно в последнее время. Хотя сейчас, на самом-то деле, намного тише, чем обычно. Разговаривать и хоть как-то ещё реагировать на слова Мико девушке совсем не хотелось. Всё было, словно в тумане. День за днём проходило время в больнице, раны медленно заживали, а вот сердце… Сердце всё также болело от осознания того, что её дорогой, всё ещё столь любимый Пуф, попал в аварию из-за неё. Если бы только она не выскочила на дорогу… Если бы только посмотрела по сторонам… Если бы… — Руня… — подруга прервала раздумья шатенки, и заставила её открыть глаза, — Мы все приходим к тебе. И ты совсем на нас не реагируешь… Было заметно, что Мико места себе не находила. То ли настолько дорогой подругой для себя она считала девушку, то ли просто таким человеком была… И крольчонок также винила себя за все эти переживания. Но не могла совсем ничего сделать, ничего сказать. Слишком устала… — Тц, — цокнула девушка. Взгляд её слегка переменился, что не ускользнуло от взгляда Руни. Мико тихо забормотала себе что-то под нос, а в её глазах виднелся искренний гнев, — Если бы не этот… — дальше расслышать девушка в маске не смогла. Да и по губам она читать не умела… Ещё чуть посидев, Мико вскоре ушла, когда пришла медсестра. В последний раз окинув Руню взглядом, девушка, закусив губу, вышла в коридор. Когда обработка ссадин и царапин закончилась и медсестра вышла следом за подругой, шатенка устало легла обратно на кровать, проваливаясь глубоко в свои мысли. Сон никак не шёл, да и днём она никогда спать не любила. Тяжело вдохнув, Руня прикрыла свои глаза, перевернулась на бок и свернулась клубочком. Все мысли все эти несколько дней были о Пуфе. Никаких известий о нём не было, друзья ничего о нём не говорили… Совсем скоро девушку выписали из больницы и она вернулась в общежитие. Всё вернулось на круги своя, дни протекали также, как и раньше, только теперь… Теперь не было Пуфа, не было какой-то приятной неожиданности и ностальгии. Совсем ничего. Руня всё также винила себя. Копалась в ворохе своих мыслей, вспоминала каждую провинность и лишь сильнее загоняла себя в «клетку». Слишком много ошибок, слишком много людей, которые пострадали, которые чувствовали боль, и всё… Всё из-за неё. Данная мысль настолько сильно запечаталась в голове девушки, что даже хотевшие помочь учитель Алекс, Мико и другие не могли даже достучаться до Руни, или просто поговорить.***
Прошло несколько недель. Амико и Руня снова сблизились, тайный поклонник временно перестал писать, да и в принципе жизнь потихоньку налаживалась. Пуф, оказывается, был без сознания всё это время… Шатенка много раз навещала его, шептала слова о прощении и всё плакала, и плакала, и плакала… В очередной раз выходя из больницы, Руня тяжело выдохнула, засунула руки в карманы джинс и медленно потопала по тротуару. В голове было пусто. От слова совсем. Девушка просто шла обратно в универ, на очередную пару, и всё. Такую тишину — на самом деле конечно же тихо не было, ведь рядом, по левой и правой полосе, ездило множество машин, будь то легковушки, или что потяжелее, где-то делали очередные ремонты, где-то кричали люди, одним словом — не было никакой тишины — прервал телефонный рингтон. — Алло? — сипло произнесла крольчонок, нарыскав в кармане мобильный. — Привет, Руня. Это я, Моня. Как ты себя чувствуешь? — послышался немного обеспокоенный голос. На секунду он утих и вновь заговорил: — Ты на улице? Опять от Пуфа идёшь? Как он? — Привет, я… нормально, — без особого энтузиазма произнесла девушка, вздохнув. — Да, только что была у Пуфа. Всё так же, Моня… Всё так же… На пару секунд ребята замолчали. Каждый думал о своём. — Ты совсем грустная… Точно нормально себя чувствуешь? Может ты хочешь с нами прогуляться? Мы тут недалеко с Амико гуляем. Руня ответила не сразу. Она будто не поняла, что от неё хотели. — М… да, конечно… Почему бы и нет… Ещё обменявшись парой фраз, ребята закончили разговор и крольчонок положила обратно телефон в карман, разворачиваясь обратно к больнице. На последнюю пару можно было и забыть, Алекс, если что, прикроет. А развеяться… — Ведь и правда же не помешает… Чего это я, совсем раскисла, — пробормотала себе под нос Руня и ускорила шаг, останавливаясь перед светофором и поворачиваясь в сторону перехода.***
— Рунечка! До слуха девушки донесся восклик подруги. Руня, будто в неё вдохнули новые жизненные силы, сорвалась с места и подбежала к остановившейся паре друзей, крепко обняв шатенку. — Амико! Понимающе улыбнувшись, Моня отошёл за напитками для девочек и себя, оставив подруг наедине. Ами, не менее радостная встрече с той, обняла также крепко подбежавшую и тихонько всхлипнула. Такой радостной она видела Руню очень, очень давно…***
— Так, получается, вы нашли зацепки… Руня присела на лавочку, делая глоток горячего кофе, принесённого Моней. Перевела взгляд с подруги на друга, выдохнула. Рядом плюхнулась Амико, лениво потягиваясь с шаурмой в руке. Моня решил остаться стоять. — Да. Есть большая вероятность того, что на самом деле Хилл — жив. Крольчонок задержала дыхание, боясь, что это — лишь сон. Затем медленно ущипнула себя за палец, и почувствовав лёгкую боль, выдохнула. — Он… Хилл… Хилл жив?.. Амико аккуратно придвинулась к подруге, выровнявшись. Уложила ладонь на её сжатые пальцы на другой руке, слегка погладив. — Да, Руня. Хилл жив, — нежно произнесла шатенка, и девушка, снова обняв Ами, громко зарыдала. Ребята переглянулись и уже вдвоём обняли рыдающую подругу. — Не плачь, всё будет хорошо, мы обязательно его найдём и дадим нагоняй, — улыбнулся Моня, погладив крольчонка по голове. — Спасибо… Спасибо вам огромное, ребят… — шмыгнув носом, девушка аккуратно отпрянула от друзей, утёрла слёзы с маски и улыбнулась им. Искренне… Впервые за эти несколько недель. Ами прослезилась. Она резко отвернулась и стёрла слезинки с щёк. Моня понимающе улыбнулся, переводя взгляд с одной девочки на другую. У самого сердце дрогнуло от вида улыбки подруги, которая так долго винила себя во всём. — Ну ладно, хватит вам, пойдёмте гулять! Мы же пришли сюда развлекаться, девчат, — допивая свой кофе, произнёс светловолосый и поднял тех за руки, — Давайте-давайте, шустрее, дорогие дамы!***
— Пуф… Когда же ты очнёшься… Руня аккуратно приподняла неподвижную ладонь парня к своим губам, почти невесомо коснулась её, и слегка сжала своими тонкими длинными пальцами. Прогулка ребят прошла быстро и просто шикарно. Все невзгоды, проблемы, плохие эмоции — всё отошло на второй план. Но как только дверь в комнату Руни закрылась — они нахлынули с новой силой. Рой мыслей вернулся сразу же, а улыбка медленно сползла с уст крольчонка. Мико не было. Девушка уже и не помнила, как именно она добралась до постели и уснула со слезами на глазах. На следующий день первым делом с утра она пошла в больнице и просиживала в палате Пуфа уже не один час. Время тянулось одновременно и слишком медленно, и слишком быстро. Руня потеряла счёт времени. Здесь и сейчас была лишь она и Пуф. Пуф, который пострадал из-за неё… Из-за неё… Эти два слова оставляли на сердце жгучую боль. Шатенка даже сейчас, спустя столько недель, чувствовала себя также отвратительно, как и в день аварии. — Знаешь… — по традиции девушка начала тихонько шептать ему о том, что случалось за последнее время, — Вчера я виделась с Моней… И с Амико. Они всё ещё вместе, представляешь? А ещё они сказали, что Хилл вовсе не умер… Он жив, Пуф… И ты обязательно выживешь. Извини меня… Прости… Пожалуйста… — рассказ медленно перерос в очередные всхлипы девушки.***
— Учитель Алекс? Руня аккуратно прошла в кабинет учителя. Вид её был испуганный, глаза напряжённо бегали по всему, чему только можно было, голос предательски дрожал. Девушка боязливо оглядывалась весь путь до Алекса. — Руня? Боже, что с тобой? — мужчина подбежал к шатенке и аккуратно приобнял её, отводя подальше от прикрытых дверей. — О-он… тайный поклонник… опять написал… — тихо всхлипывая, произнесла девушка, передавая письмо из своего шкафчика в руки учителя и тут же вцепливаясь в его жакет. Бегло пробежавшись глазами по строчкам из письма, Алекс тяжело выдохнул и обнял Руню. — Всё хорошо. Мы его обязательно поймаем. Главное — успокойся, — мягко произнёс тот, поглаживая студентку по голове. — Мы что-нибудь придумаем, так что не плачь, Руня. Для начала нужно сходить к охране, доложить… — Нет! — шатенка перебила парня, — Не оставляйте меня, учитель! Я боюсь! Мне страшно! А вдруг он… правда убьёт! — всхлипы участились. Девушка мёртвой хваткой вцепилась в жакет Алекса. Шумно выдохнув, тот прижал к себе Руню, продолжая поглаживать. — Хорошо, хорошо… Но доложить полиции я всё равно об этом обязан. Зайчонок… — Хилл… — тихо произнесла та, на что учитель резко дёрнулся, отстраняясь от девушки. — Как ты меня?.. — Я знаю, что это ты, Хилл, — произнесла девушка, утирая слёзы и серьёзно глядя на него, подняв голову. Парень медленно попятился назад, к стенке. Руня, в свою очередь, наступала. — Откуда я узнала? Скажи спасибо своему старому другу — Горшку. Это он рассказал о том, где ты сейчас. Хилл остановился у самой стены. Нервно вдохнул, заметив гневный взгляд крольчонка. Шатенка остановилась перед другом, прижимая его к стенке. — Почему ты решил «умереть»? Зачем? Что тебя сподвигло на этот поступок? Почему ты «умер» для других, Хилл? Руня затараторила, заваливая вопросами бедного парня. Голос всячески срывался, глаза блестели из-за слёз. Учитель молчал. Он виновато смотрел в глаза девушки. Понимал причину её гнева, и всё равно молчал. Ему нечего было сказать в своё оправдание. — Почему… почему ты молчишь?.. — всхлипнула. Девушка затарабанила кулачками по груди того. Послышались тихие всхлипы. — Почему ты ничего не говоришь!.. Ты вообще хотя бы знаешь, как я себя чувствовала, когда узнала, что ты якобы умер?! Хилл по-прежнему молчал. Он запрокинул голову назад и позволил крольчонку делать то, что ей хотелось. Раз злится — пусть бьёт. Главное — лишь бы после не обижалась…***
Моня стоял у стенки, прислонившись к ней спиной. Амико рядом с Руней сидела на диванчике, прожигая в найденном старом друге дырку. Руня… она просто смотрела в пол, потирая свои виски пальцами. Нужно было время, чтобы вообще осознать всё происходящее. Слишком много событий за этот год… — Итак… — подала свой голос Ами, — Значит, мы места себе не находим, думаем, что ты мёртв… А ты переехал сюда и живёшь себе, припеваючи? — Нет, не так уж и припеваючи… — тихо бурчит в ответ темноволосый, отводя взгляд в сторону, — Я просто… — Что просто?! — в разговор врывается Моня, — Ты вообще хоть представлял, каково это?! Да ладно Руня, у неё хотя бы какие-то причины были! Ты-то куда полез?! Хилл вжимает голову в плечи, стыдливо глядя в пол и закусывая губу. Руки он сомкнул в замок. Крольчонок, когда её упомянула, вздрогнула и аккуратно прижалась к боку сидящей рядом подруги. Стыдно было до сих пор за свой поступок… — И ты, Руня, тоже хороша… — выдыхает Моня, обходя ребят и присаживаясь на диване рядом с Хиллом. Их столик стоял в самом углу. Два кожаных диванчика были придвинуты к самим стенкам, а на столике медленно появлялись столовые приборы и заказанная еда, любезно принесённые официантами. Девочки расположились на одном диванчике, мальчики — на другом. — Ладно я, ладно Пуф, ладно Хилл… Но с Амико-то ты почему оборвала все связи? — выдыхает светловолосый, глядя на подругу и аккуратно беря в ладони её холодные от волнения руки. — Я тебя не виню сейчас. Нам просто интересно, почему ты так поступила… — Я… — шатенка закусила губу, глубоко вдохнула. Подняла виноватый взгляд и оглядела каждого присутствующего. Даже подошедшего официанта не обделила, — Я просто. испугалась… Правда испугалась… Я подумала, что если. если я продолжу общаться с кем-то из вас, то не смогу отпустить прошлую жизнь… Я трусиха, простите меня… Амико, выдохнув, обняла девушку со спины, прижалась к ней. — Всё хорошо… Я уже не держу на тебя зла, — тихо произнесла та. — И я тоже, — улыбнулся Моня, отпуская руки Руни и, слегка приподнявшись, обнимая девочек. Хилл неловко смотрел на ребят, опасаясь не то, что пискнуть — даже вдохнуть. — Ну а ты чего, как не родной? — улыбнулась девушка в маске, — Иди к нам, Хилл.