спустя 4 недели
— Ренат! — громкий голос сержанта Нестерова прервал поток мыслей Фахрутдинова, задремавшего на руках в каптёрке. — Спишь что ли? Влетев в помещение, Кирилл сразу же уселся напротив, оперевшись на локти. Ренат медленно поднял голову: — Я… — зажмурившись, он потёр глаза. — Да, я после дежурства. Не выспался ни черта, ещё и с Соколовым с утра составляли график тренировок на неделю вперёд, — Фахрутдинов потянулся, коротко зевнув. — Блин, а ещё же скоро стрельбы… — Ну, стрельбы — дело поправимое, знаешь, — Нестеров покачал головой, незаметно улыбнувшись. — Это ты ночью, значит, распорядок перечитывал, а? — Чего? Всю прошлую ночь Ренат читал и перечитывал крайнее письмо от Сони, что ему пришло накануне вечером. Конечно, в большей части не выспался он сегодня из-за этого, впрочем, и про разговор с прапорщиком Соколовым Фахрутдинов не соврал. Фраза-подколка же, прилетевшая только что от Кирилла, дошла до Рената не сразу. — Того! — Нестеров достал из кармана заполненный ротным бланк увольнения и протянул его Ренату. — Танцуй! Фахрутдинов посмотрел на бумагу, увидел там свою фамилию и подпись Кудашёва. — Ого, — он дёрнул бровью и взял увольнительный. — За какие такие заслуги? — За успехи в боевой и политической подготовке, конечно, — Кирилл посмеялся, снял свою кепку и бросил ее на стол. — Помнишь, на прошлой неделе ты заставил духов окна в казарме отдраить? Кудашёв, похоже, оценил твой энтузиазм. И лейтенантик один из штаба округа, что приезжал к нам с проверкой — тоже. Тот Кудашёву благодарность объявил за чистоту в расположении, а Кудашёв тебе — увольнение. Ренат улыбнулся: — То-то я их недавно с медсестрой в парке видел… — Хе-хе, — усмехнулся Нестеров. — Такие дела. — Спасибо, Кирюх, — кивнул тот, поднимаясь на ноги. — Погнал я тогда. — К той самой? — Кирилл дёрнул бровью, провожая взглядом уходящего Фахрутдинова. — Иди-ка ты… — Ренат махнул рукой, закрыв за собой дверь. Нестеров довольно взглянул вслед сослуживцу и не менее довольно улыбнулся в ответ на его слова.***
Август быстро дал о себе знать в этом году. День уже как полтора месяца шёл на убыль, и сегодня, после двадцатого числа, стемнело слишком стремительно. В крайних письмах Ренат и Соня договорились встретиться в том же парке, где увиделись впервые. Погода располагала к прогулке, несмотря на то, что было достаточно прохладно. Солнце светило ярко, пусть и почти не грело — солдатский китель и тёплая ветровка ещё пока отлично согревали своих хозяев от редкого ветра. Облака красиво плыли на недосягаемом небе, а где-то вдалеке виднелись серые и тёмно-синие редкие тучи. Деревья уже приняли осеннюю раскраску — красные и жёлтые цвета, расположившиеся на густых кронах, отлично гармонировали друг с другом и придавали окружающей обстановке ещё больше природного уюта. Мягкая игрушка небольших размеров сразу привлекла внимание наивной и теперь такой счастливой, будто маленький ребенок, Сони. Ренат не стал прятать свой подарок, и вручил его ей в тот же момент, как только они встретились. Когда он зашёл в магазин за цветами, то не смог устоять перед маленьким милым мишкой. Ренат был уверен, что Соне он тоже понравится, и в итоге оказался прав — карие глазки моментально засветились, едва она взяла плюшевого мишку в руки. Букет розовых тюльпанов Ренат так же вручил девушке сразу, как только они встретились. — Где ты это взял? — Соня в неподдельном восторге вот уже несколько секунд вертела в руках маленькую игрушку. — Купил, конечно, где же ещё… — улыбнулся солдат, наблюдая за девушкой. — Какая красота, — добавила та, переводя взгляд на Рената. — Мне уже давно никто ничего не дарил. Спасибо! — Да, правда, Сонь, не за что, — отмахнулся он, добро-добро смотря на неё. — Я рад, что тебе понравилось. — Ещё как! — кивнула она, прижав мишку к груди. Украдкой Соня заглянула в глаза Ренату. Сама не зная почему, она задержала взгляд. Его глаза улыбались, и в эту секунду девушка смогла увидеть в них всё: хорошо скрываемую тревогу, лёгкую неуверенность, явную привязанность — больше даже не к ней, а к их прогулкам и беседам, тихую благодарность и надежду на новую встречу. Ренат, казалось, был готов целую вечность смотреть в её глаза, не прерывая зрительного контакта: что-то внутри него — в самой груди — приятно саднило, сердце билось размеренно, но слегка быстрее привычного ритма, а по широким плечам иногда пробегали мурашки — не то от ветра, не то от стеснения — солдат и сам не понимал, впрочем, то было и не важно. — Ренат, можно скажу кое-что? — не сдержалась Соня. — Конечно, — кивнул Фахрутдинов, на мгновение поджав губы. — Кхм… — Мне очень нравятся твои глаза, — честно продолжила она. — В них как будто целый мир… Я… Я, правда, впервые встречаю такого человека, как ты, — добавила, и затем посмотрела на чуть порозовевшие щёки солдата, тут же решив быстро перевести тему: — Я же обещала показать тебе сад! И летние гортензии… Ты помнишь? И, не дожидаясь ответа, Соня встала на ноги, освободив одну руку, и, взяв Рената за запястье, потянула его в сад по главной аллее.***
Очередная беседа молодого солдата и юной девушки ожидаемо не заканчивалась вплоть до момента, пока они шли до места назначения. По дороге они разговаривали о многом: о маме Рената, о традиционных татарских блюдах, о вкусном терпком кофе, шоколаде, сигаретах, ночных прогулках, красивых письмах, русских и зарубежных писателях, солдатских самоходах и даже о том, кто придумывает модели плюшевых игрушек, ведь некоторые из них сидели на прилавках магазинов, будучи весьма странной формы и размера. Разговор шёл сам собой, и это было так спокойно и так нужно им обоим, что темы лились сами собой, а Ренат и Соня просто непроизвольно взаимно их поддерживали. Первым за руку Соню взял Ренат — в то мгновение девушке это показалось очень милым и, вместе с тем, неожиданным жестом, но возражать он не стала. Она была на полторы головы ниже самого Рената, и со стороны сейчас они казались очень гармоничной и красивой парой: рослый крепкий солдат, широкоплечий и высокий, и такая худенькая — едва ли не крохотная на его фоне — девушка с тёмными густыми волосами, тонкими запястьями и маленькими ручками. Слегка прижавшись к его плечу, Соня опустила голову, попытавшись укрыться от вновь поднявшегося ветра, однако получилось у неё не очень — ветер мгновенно проник под ветровку, достигнув тела так, что даже кофта ей не помогла. — Холодно? — моментально спохватился Ренат, смотря на девушку. — Сегодня прохладно, — заочно подтвердив его догадку, грустно парировала та, пытаясь перестать трястись. — Но не пойти я не могла, — она взглянула на солдата, чуть краснея. — Да и… потом обязательно станет ещё холоднее. — Ты права, — согласился Фахрутдинов, уже сняв с себя китель и только что накинув его на плечи Соне. Девушка удивилась и слегка приоткрыла рот, не ожидав подобного жеста и первые секунды даже не поверив в него. Ренат только лишь поддерживающе улыбнулся, оставаясь в одной армейской футболке. Впрочем, ему и не было холодно в тот момент. — Я… — проронила Соня, остановившись возле центральной аллейки. — Ренат, спасибо… — она укуталась в китель, и ей стало теплее. — Не за что, — ответил солдат. — Кажется, мы пришли? — спросил, оглядываясь. — Так точно! — девушка кивнула, вновь беря Рената за запястье и теперь утаскивая его вглубь парка. Всё это время Фахрутдинов лишь довольно улыбался, позволяя Соне делать всё, чего она хотела, и всё, на что ещё сам был способен.***
Страшно, когда теряешь контроль. Страшнее этого не было ничего — не стоять на крыше высокоэтажного здания, не бежать за уезжающим поездом, не напиваться до невозможного состояния — всё это не значило ничего в сравнении с потерей самоконтроля. Это наступило внезапно, как и происходило всегда, и Соня испугалась, почувствовав очередной приступ. Асфиксия — первый признак её диагноза и самое противное его последствие. Стоило забыть принять таблетку, как последствия не заставили себя долго ждать. Начиналось всё не менее страшнее, чем происходило после — в глазах моментально темнело, руки сжимались в кулаки, зубы дрожали, спина велась назад, расслабляясь до невозможного состояния. — Соня! — Ренат поймал её, прижав к себе. Ворот его кителя упёрся ей в плечо, а её голова упала ему на локоть. — Что с тобой? — солдат вздрогнул, нахмурившись, и чуть потряс тело девушки. — Соня! — Это… — она зажмурилась, насколько ещё могла, и прижалась лбом к его плечу. — Это пройдёт… Сейчас… Замолчав, девушка потянула руки к солдату и попыталась обнять. Ренат взял её под руки и прижал к себе, нервно выдохнув. Часто заморгав, он попытался сфокусировать зрение на её лице. Аккуратно поцеловав девушку в холодный лоб, он спросил: — Я могу чем-нибудь помочь? — Не… отпускай… меня, — едва слышно прошептала она и прижалась носом к его подбородку. Спустя страшную минуту Соня почувствовала, как её стало понемногу отпускать. Стараясь ровно дышать, она попыталась выпрямиться. С помощью Рената ей удалось усесться. После этого она потянулась к своему рюкзаку, достав оттуда пластинку таблеток. Держась за шею, она взяла одну и, достав из бокового кармана того же рюкзака бутылку, запила глотком воды. Посмотрев на Рената, девушка виновато опустила взгляд. — И что это было? — Я забыла выпить таблетку, — вздохнула Соня, посмотрев солдату в глаза. — У меня… Я не говорила тебе, — она нахмурилась. — У меня проблемы с сердцем. Мы с тобой так заговорились, что я забыла про таблетку… Господи, я забыла. — Проблемы с сердцем? — переспросил Ренат. — Почему ты не сказала? — Прости, — убрав таблетки, Соня обняла себя за колени. — Не до этого было. Прости меня. Фахрутдинов покачал головой, смотря на неё. Затем он провёл по её плечу, тревожно смотря на неё: — Это серьёзно? Соня помолчала мгновение, а затем неожиданно сжалась и заплакала. Ренат снова обнял её, прижав к себе. Ответ на его вопрос был на поверхности — всё было более, чем просто очевидно, и солдат понял всё в первую же секунду. — Ничего, солнышко, — он погладил её по плечу. — Всё будет хорошо. — Не будет, Ренат, — она подняла голову. Новый ответ на ещё не заданный им вопрос читался в её маленьких блестящих глазах. — Почему? — спросил Ренат, желая убедиться окончательно. — Потому что, — девушка вздохнула. — Потому что у меня полгода. Может, чуть больше. Или меньше. Я не знаю. — Это правда? — Зачем мне врать? — Соня утёрла слёзы и снова прижалась к его плечу. Ренат обнял её за талию. Больше он не хотел ни о чём спрашивать. Поцеловав девушку в макушку, солдат взял девушку на руки под коленки и талию, и так вместе они направились к выходу из парка.