Сказки Мирквуда

      Вода была до ужаса холодной. Первым в поток шлёпнулся варг и сразу пошёл на дно. Следом мешком рухнул Арагорн, потерявший сознание от длительного отсутствия отдыха и различных ран. Анарион упал сверху, мысленно радуясь, что поток глубокий, иначе бы разбились бы оба о камни. Радость эльфа была недолгой. Ледяная вода промочила одежду, залилась в ботинки, попадала в нос и рот, заставляя отплёвываться. Силы стремительно таяли, он мёртвой хваткой вцепился в Арагорна и попытался выправить к берегу. Куда там! Поток уносил их ниже и ниже. Анарион нахлебался воды и уже терял последние силы, когда успел вцепиться в проплывающую мимо корягу. Так они и плыли около десяти минут, горный поток слабел, и вот уже переходил просто в реку, а там потянулись и заводи. С трудом выбравшись на берег, Анарион выволок Арагорна и стал ждать. Король звал кого-то на эльфийском, а потом послышался цокот копыт. К ним вышел конь без упряжи и седла, но эльф его узнал. Это был Брего, конь погибшего Теодреда, он ткнул храпкой человека и Арагорн очнулся. Сел стуча зубами не ветру и посмотрел на эльфа: — Живой. Спасибо что помог. Едем? Анарион кивнул головой, вскочил на спину лошади, человек устроился позади и пустил коня в галоп, а эльф провалился в забытьё. Слишком много всего навалилось и ему нужен был отдых. Хоть чуть-чуть.       Адекватно воспринимать действительность Фрайм стал только в крепости, услышав робкий вопрос от Эовин: — Так мало? Вас вернулось так мало? Он смотрел как Гимли рассказывает ей о судьбе Арагорна, как краски исчезают с её и без того бледного лица, как она смотрит на короля. Как Боромир пытается навести порядок и думает, как затыкать бреши в обороне. — Надо раздать оружие всем, кто его сможет удержать. Мы должны выстоять! Брего пустился в галоп по степи. Арагорн как потомок нуменорцев и к тому же северный следопыт был вынослив, а эльф при падении, похоже получил несколько травм. Он свалился в забытьё и откинулся на грудь Арагорна. Страннику даже показалось, что мальчишка слишком худой даже для эльфа. Тело Анариона трясло как в лихорадке, но всё же скоро он очнулся, прокашлялся и заговорил: — Сколько чёрной магии. Тьма надвигается на нас. Арагорн обернулся. Со стороны Изенгарда ползла даже не ночь. Густая чёрнильная полоса в небе. Сама тьма, первозданная, страшная и опасная медленно ползла на земли Рохана. Странник пришпорил коня, холодный ветер не сушил одежду, он заставлял её вставать колом, у эльфа в волосах появилось несколько сосулек, но нельзя было сделать привал и развести костёр. Времени не было, а лютая мучительная смерть шла за ними по пятам.       Фрайм не находил себе места. С каким-то нездоровым энтузиазмом он присматривал себе место в строю, и чем самоубийственнее казалась позиция, тем больше радости он испытывал. Боромир следовал за ним по пятам, следил, чтобы эрк не поднимался на высокие башни, вдруг кинется вниз, смотрел как тот роется в своём мешке, что-то проверяя, но так и не пуская никого близко. Он не пытался говорить, за это Фрайм был благодарен, как и за отсутствие упрёков. Перепаковав сумку, изрядно похудевшую, но ещё набитую только Эру знает чем, он вздохнул, пошарил по карманам в поисках сигарет, но их не было. Боромир присел рядом, раскурил свою трубку и протянул Фрайму. Тот покосился, но табак принял. Выдохнул несколько колец и вдруг улыбнулся совсем светло: — Да и ладно. Там и поговорим, разница то всего в день-другой, — Боромир принял трубку обратно обратно и тихо, чтобы не слышали жители поинтересовался: — Думаешь? Хельмова Падь надёжна и не раз спасала людей королевства Рохан от набегов. Они отстроятся, да и скот успели угнать в горы. Так с наскока крепость не возьмёшь. — Угу. Только на нас идут не люди, а твари. Саруман клепает орков с такой скоростью, с какой караси икру мечут. И к ночи они будут здесь. И лучше бы нам не пережить этой битвы, иначе живые будут завидовать мертвецам. Фрайм вздохнул и посмотрел как рыжая женщина, ещё не старая но такая дёрганная, обнимает двоих детей: мальчика и девочку. Зябко поёжился и принял трубку от Боромира.       Чудеса иногда случаются, если бороться до конца. Вот и глашатай на башне поднял тревогу и через несколько минут в ворота въехал Брего, неся на спине двух усталых всадников. Промокший и промёрзший Анарион соскочил с лошади, поморщился и тут же попал в цепкие лапищи Фрайма: — Живой! Живой, ушастый! Никуда теперь не отпущу! Знаешь… — он осёкся под взглядом эльфа. Там не было обиды, были отголоски радости и что-то ещё. Эльф осторожно вывернулся из объятий. — Живой и живой. Не облезу. Йонас где? Фрайм показал рукой на стены, там под рядом зубцов едва различалась тень. Хоббит пристегнув себя полной упряжью сидел верхом на Лапочке, зависнув вниз головой. В руках он крепко держал алебарду, чтобы можно было отбрасывать осадные лестницы и срезать канаты. Эльф развернулся и пошёл к хоббиту. Фрайм ошеломлённо смотрел вслед, а сзади послышалось ехидное: — А я вот тебя предупреждал, — Боромир ухмылялся, а в глазах плясали бесенята. — Не понял. Я с ним поговорю. — Ага, — покачал головой Боромир, — давай. А я вот тут постою, посмотрю. В конечном счёте разговора не состоялось. На узких улицах была толчея, дети плакали, женщины пытались их успокоить, подростки пытались вооружиться. Кто со страхом, кто с обречённостью, некоторые со злостью. Фрайм шёл к стенам когда наткнулся на Арагорна и Эовин. Будущий король объяснял, что никто кроме неё не сможет хорошо позаботиться о людях. В глазах девушки отражалась бесконечная тоска и он решился. — Моя леди, — он коротко поклонился ей, — примите это. У вас хватит мужества использовать их. Если всё кончится, верните их мне. Он протянул два круглых бочонка девушке, та смотрела и не понимала, что это. — Просто выдерните кольцо и бросьте их в толпу. В пещерах точно никого в живых не останется. Три секунды до конца. Это всё, чем я могу помочь. — Фрайм, — сзади послышался голос Йонаса, — и что ещё ты не уничтожил? — А я не прав, командир? — Прав. Это лучшее, что мы можем им дать.       Тьма всё сгущалась и сгущалась, радовало только одно, никто не испытывал леденящего душу ужаса, значит назгул не прилетел. Мужчины кое как затыкали бреши в обороне. Фрайм и Анарион оказались на разных концах стены так и не поговорив. Внизу у ворот появились серые тени в плащах и звонко протрубил рог. Сначала никто не понял, а потом зажёгся огонёк надежды. Робкий и слабый, но такой нужный. Эльфы! Лориэнские эльфы пришли на помощь. Первым строем в ворота входили лучники, в лёгких серебристых доспехах, тёмно-синих плащах, так легко скрывающих их в туманах лесов. Далее прошествовали мечники, спокойные, чуть надменные, но надёжные как гранитная скала. С эльфами у крепости появились шансы. Призрачные, но лучше чем никакие.       Лучники заняли позиции на стенах и угловых башнях, мечники забрались на донжон и там готовили третий уровень обороны. Второй уровень, по традиции, заняли смертники. Все кто был слишком слаб, чтобы сражаться, но мог замедлить противника. Вдали послышался мерный гул, дробный топот сапог и лязг метала. Орки шли на штурм крепости. Дойдя до моста они остановились и послышалось блеянье, хрюканье, рычание и рыгание. Это было стадо, отара, табун, да что угодно, только не войско. И стадо это было полуразумно и до отвращения жестоко. Один из орков верещал особенно мерзко, так, что у старого одноглазого лучника сдали нервы. Он пустил стрелу, да так ловко, что орк свалился замертво. Всё это вооружённое стадо завыло, захрюкало и рвануло на приступ. Тварям был неведом страх, они шли по трупам своих павших собратьев. Затаптывали раненных и не останавливались. Эльфы и люди поливали наступающих градом стрел. Йонас верхом на Лапочке был не виден, он выбрал самый уязвимый участок, там где мальчишки пытались отбиваться от орков камнями, и отшвыривал всех, кто пытался добраться до стены.       Анарион стоял в рядах эльфийских лучников. Такой же неуместный в этой эпохе, в своём чёрном безразмерном балахоне, мешковатых штанах и чёрных берцах на шнуровке. Он единственный, кто отказался переодеваться в местную одежду. Теперь он с самым сосредоточенным выражением лица отстреливал орочьи морды. Фрайм же выковыривал тяжёлый абордажный крюк из стены. Битва кипела, и даже когда хлынул ливень, и когда орки ворвались на стены и лучники достали короткие мечи. Началась резня. На какое-то время компания потеряла друг друга. Послышался взрыв и часть стены рухнула. В пролом ломанулись орочьи отряды, воодушевлённые таким успехом. Анарион пропал из виду, что стало с Йонасом тоже никто не видел. Фрайм и Боромир прижавшись спиной к спине прорубались на второй рубеж обороны. Что делали Арагорн и Гимли никто не видел. Зато видели как Халдир попал в окружение, как падал и как свет гас в его глазах. Леголас помогал Арагорну и Гимли, а Фрайм рванул к эльфу. Он не мог его спасти, он не мог спасти других, но он вынес тело со ступеней Хельмовой Пади. Это была длинная-предлинная ночь, Фрайм вспомнил тот раз, когда его бросили в снежном поле умирать. Когда пришлось закрыться в уцелевшем донжоне Фрайм замешкался, но Боромир поторопил и буквально за руку втащил Эрка за стены, именно в этот момент орочье копьё лязгнуло о камень. — Держись! — он осмотрелся. — Кучка людей, эльфов, остатки лошадей. — Нужно было идти встречать свой конец, но страха не было. Коней хватило всем, Гимли протрубил в рог и все уцелевшие защитники рванулись в бой, смешав ряды орков, а потом с холмов хлынула конница Рохана. Эомер вернулся и привёл с собой солдат. Орки даже успели развернуться и выставить копья, но поток светлой магии, мощный и яркий, хлестанул по тёмным тварям, ослепил их. Они дрогнули и как только кавалерия вломилась в их порядки — побежали. Их расстреливали из луков, а кому удалось добежать до лесной гряды прокляли всё на свете. Конец их был быстрый и впечатляющий. Деревья тоже умели пить кровь.       Га тяжёлых цепях растаскивали камни. Бледная Эовин вернула гранаты Фрайму и по-сестрински обняла его, только он не особо реагировал. — Что случилось? — Анарион пропал. Он был на стенах, а потом был взрыв. Ещё шесть часов ушло на то, чтобы собрать трупы и помочь раненным. Эльф обнаружился под обломком стены, бледный, с ссадинами на скулах, но всё же живой, хоть и без сознания. Боромир помог убрать камни и хотел посадить эльфа, но Фрайм не разрешил. — Нельзя так. Нужны доски и несколько тёплых одеял, раз уж эльфу плохо, значит раны тяжёлые. Нужно нормальное помещение. — Хорошо, пойду договорюсь, — и сын наместника Гондора отправился разыскивать Эовин. Нашлись покои в верхнем раскате донжона. Место было хорошим, тёплым. Йонас, Боромир и Арагорн рвались помочь, но Фрайм рыкнул на всех, коротко объяснил что врач именно он и нечего мешать. Он осторожно уложил Анариона так и не пришедшего в себя на стол, распустил верёвки шин, распутал кокон одеял и взялся за дело. Одежда была мокрая от дождя, грязи и орочьей крови. — Да, убьёшь ты меня за свой любимый свитер, — Фрайм взял нож и осторожно распорол шерстяную ткань. Под ней обнаружился ещё один свитер, который постигла та же участь, затем футболка. Перед эрком предстал впалый живот с чётко очерченными синяками: багровыми, лиловыми, чёрными и фиолетовыми. На груди была повязка. Орк сдёрнул её и замер в каком-то ужасе. Этого же просто не могло быть. Никак не могло, но всё же было. — О, Йаванна, — взмолился Фрайм. — Как же так?!       Быстро прикрыв пациента одеялом он выскочил из комнаты как ошпаренный и побежал разыскивать Леголаса. Эльф отыскался в казармах где о чём-то спорил с Гимли. Смирив гордыню Фрайм обратился к нему: — Ваше высочество, я покорнейше прошу выступить гарантом. Вас как представителя высокого рода и наследного принца. — Фрайм, что случилось? — Леголас был в недоумении. — Просто, пойдёмте со мной. Это очень важно для Анариона.       Он подвёл эльфийского принца к столу, на котором до сих пор лежал раненный и аккуратно снял одеяло. Лихолесский принц с расширившимися глазами смотрел на сие зрелище. — Ну так как? Будете гарантом? — Да, — выдохнул Леголас, — но всё же как? А кто-то ещё знает? — Шутите? Не знает никто. И я не знал. И не думаю, что можем предать это огласке. — Да, — Леголас задумался, — это не наша тайна. Но кое что стало ясно. — Что именно? — Фрайм теперь бережно стаскивал берцы. — И ноги все мокрые. Ох, бедолага и ноги а кровь. Посражайся тут со стёртыми ногами. — Почему мне за тебя в волосы вцепились и глаза выдрать попытались. Фрайм нервически рассмеялся, а Анарион пошевелился. Глаза его распахнулись, он глубоко вздохнул и заскулил от боли. А потом понял, что лежит по пояс голый и дальше притворяться не было смысла.       Резко сев и подтащив одеяло к груди, закрываясь и смотря на Фрайма и Леголаса ошалелым от боли и ужаса взглядом, перед ними сидела эллет. Не эльф, а молодая хрупкая эллет. Фрайм присел рядом, стараясь не пугать и тихо заговорил: — Так, давай заново знакомиться. Как тебя зовут? — Анарион, — пролепетала девушка. — Точно же, — вставил Леголас, — Дитя Солнца. Так называют и эдель и эллет! Простите мою неуместную настойчивость, но кто накладывал заклятие отведения глаз. Анарион потупилась и промолчала. Фрайм заглянул её в глаза и тихо проговорил: — Никто больше не знает? Позволь всё же осмотреть и вылечить тебя. Я позвал Леголаса как только узнал, он будет гарантом моей честности. Согласна?       Эльфийка кивнула, но одеяло так и не убрала. Леголас отвернулся, чтобы не смущать девицу. Фрайм убрал одеяло и осторожно нажал пальцами под грудью. Девушка сцепила зубы, но не застонала. — Больно, — констатировал Фрайм. Анарион покачала головой. — Больно-больно. По глазам видно. Сейчас я зафиксирую тебе рёбра, и… — он осёкся, ловя возмущённый взгляд. — Я сделаю всё сама. Мне нужна вода. От меня воняет этими тварями, — зло прошипела девушка. — Ох. Конечно. Сейчас натаскаю. А ты что такая злая? Мы же нормально ладили. Послышался смешок, но Леголас не повернулся, только невинно заметил. — И действительно? Почему? А ты подумай. Может ты подзатыльники и тычки часто кому-то раздавал?       Фрайм выскочил из комнаты и наткнулся на Боромира. Тот перехватил его за рукав и тихо спросил: — Как он? Жить будет? — Будет. Куда денется. Просто ванну просит. — Так давай я помогу. Вдвоём и натаскаем. — Нет, — вздрогнул эрк, — я сам! И он помчался к кухням. Боромир посмотрел на подошедшего Гэндальфа и Арагорна: — Странный он какой-то сегодня.