Повелитель кошмаров

Ветер нес из-за горизонта рокот свинцовых туч и горечь соленых волн. Буря клокотала под брюхом небес, пока где-то далеко, по ту сторону грез. Барьеры встревоженно дрожали – снаружи к их границам стекались безликие тени. — Я знала, что в человеческих снах много кошмаров, но не воспринимала их всерьез. Сон ведь не может навредить? — забывшись, Амели оглянулась на спутника через плечо, затем вновь вернулась к созерцанию моря. — Ах, да. Коринфианин не шелохнулся, только по черным стеклам скользнул светлый блик. — Могу я спросить, почему королева настояла на моем присутствии? — Он тебе доверяет. — Этого достаточно? — удивился кошмар. Амели кивнула. В ее пальцах со звонким стуком перекатывались малахитовые бусины четок – легкий способ сосредоточиться. За первые два месяца жизни в Царстве снов она едва не сошла с ума, взвалив на себя буквально все, чем занимался Морфей: контроль снов, создание грез, защита границ, поиск беглецов. Благодаря семидесяти двум часам, что она провела в библиотеке за изучением сонных книг, им удалось найти и вытащить Гольт из сознания запуганного ребенка. Ее допросом Морфей занялся лично, но по тонким материям Амели все равно чувствовала его эмоции: сожаление, вину, злость на самого себя. Из-за той же связи с Песочным человеком она поняла, что прозрачные стены, которые так любила Амели, до сих пор вызывали у него извращенную форму клаустрофобии. Поэтому пришлось отказаться от панорамных окон в спальне, недолгое присутствие которых Амели спихнула на женскую блажь. Морфей ничего ей не сказал, однако, заметно расслабился. Наводящими вопросами и чутким наблюдением за космосом Царства Амели узнала, что Морфей любит сладкий кофе и черный шоколад, уютный свет китайских фонариков и запах лимонной мяты; он равнодушен к животным и человеческим страстям, но не терпит крупных стрекоз и собственных неудач. Амели училась понимать его, распоряжаться новым миром, принимать себя. Два месяца она жадно хваталась за все подряд, желая стать идеальной, а затем начала создавать бабочек вместо кошмаров. И Люсьен с Каллиопой пришлось буквально удерживать Морфея от того, чтобы тот не запер Амели в сейфе на дне озера. От разговора на повышенных тонах небо над Царством снов едва не потрескалось, как яичная скорлупа, но здравый смысл и три разъяренные женщины одержали верх. Коринфианин позади нее поднял пистолет. — Моя королева, время истекает. След стекла слишком заметен. — Еще немного, — ответила Амели. — Она должна прийти. Вскоре к шуму бьющихся о белые скалы волн добавился стук шпилек с железными набойками. — Какого черта ты притащила меня любоваться Дувром? — Джоанна упирала руку в бок, а второй инстинктивно держала равновесие. Вокруг них был сплошной зеленый ковер разнотравья, но каблуки Константин едва ли не выбивали из него искры, как из асфальта. — Хотела узнать, как ты, — ответила Амели, — не снятся ли тебе кошмары, что творится в реальности? Усилием воли она сделала Коринфианина невидимым. Джоанне так будет проще, да и ей тоже. — Реальность по-прежнему скучна: демоны, мировой кризис, аномальное потепление. Ты ничего не упустила. Константин встала рядом с ней у самого обрыва. — Как твоя спина? — осторожно спросила Амели. Та небрежно повела плечами, желая казаться сильной, только сон, в котором они были, принадлежал не ей. — Врачи назвали это чудом. Я уже могу самостоятельно дойти до магазина. Клянусь, если бы не паралич, засунула бы "благословение" обратно Михаилу туда, откуда он его достал, — она заметила, как на лицо Амели упала тень, но списала это на надоевшую до зубного скрежета жалость. — Я буду в порядке. Божественное исцеление, все-таки! — Он еще приходил? — Да, позавчера. Спрашивал о тебе, — Джоанна хмыкнула. — Ты теперь местная супер-звезда. Даже архангелы интересуются тобой. — Счастье-то, — буркнула Амели. Константин ободряюще взяла ее за руку. — Я рада, что ты в порядке и обрела покой. Ты заслужила. Амели ответила на рукопожатие и напоследок крепко обняла Джоанну. — Твои кошмары… — Я больше не вижу их. Спасибо тебе. Буря гремела уже совсем близко. Затылком Амели чувствовала напряженный взгляд Коринфианина. — Я разбужу тебя, чтобы ты не потерялась, — предупредила Бесконечная. — Захочешь поболтать… — Нет, — Константин решительно покачала головой. — У нас разные пути. Ты всегда останешься моим другом, но так будет безопаснее. Прощай, Амели. "Прощай", — шепнула та ей в спину и ощутила на плече тяжелую руку. — Пора, моя королева. Четки стукнули еще раз, и сон прервался. Амели покачнулась от внезапного головокружения, так что кошмару пришлось придержать ее. — Мэттью, — немедленно позвала она, не дожидаясь, пока перед глазами рассеются черные пятна. Движение материи подсказало, что ворон уже оказался подле нее. — Скажи Морфею, что Михаил все-таки приходил к Константин, чтобы исцелить и узнать о нас. Он может быть поблизости. Проверьте печати на внешних стенах! — Повелитель уже занимается этим, миледи, — ответил ворон и спешно кинулся исполнять приказ. Амели осмотрелась. Они оказались в восточном крыле, у зала атрибутов. Она снова промахнулась. — Королева, вам надо срочно вернуться в комнату! Она отмахнулась было от него, но со стоном схватилась за живот. Малахитовая нитка выскользнула из ее пальцев. — Не сейчас, я должна… — Не должны. Коринфианин бесцеремонно поднял ее на руки и направился в нужную сторону. — Повелитель и Каллиопа велели вам отдыхать, а не скакать по снам. Единственное исключение – экзорцистка. На таком позднем сроке вы беззащитны даже перед тенями, — одну из подвернувшихся он красноречиво пнул прочь с дороги. Ближайшая дверь открыла им путь в спальню, где их уже ждала встревоженная Люсьен. — Как все прошло? — Тени и кошмары слетелись со всей округи, — скривился Коринфианин и аккуратно опустил Амели на постель. — Они чуют. Люсьен ощутимо занервничала. Они готовились к этому, но все, что угодно могло пойти не так. — Как же нам быть с Повелительницей? Госпожа Каллиопа скоро прибудет с артефактом. — Я беременная, а не больная! — рявкнула Амели с горы подушек. — Прекратите делать из этого трагедию. Лучше займитесь грани… — она осеклась и стиснула зубы. Коринфианин изменился в лице. — Я скажу ему. — Нет! — она медленно выдохнула. — Михаил уже здесь.

***

Над высочайшим шпилем дворца мелькнула золототая вспышка. Морфей наблюдал, как она скатывается, словно слеза, по невидимому куполу высоко в небесах. Когда Михаил опустился на песок пляжа, Повелитель Снов поприветствовал его коротким кивком, Мэттью на его плече не шелохнулся. Приоткрытые врата позади пестрели защитными символами. — Ты знаешь, зачем я здесь, Сон. — Знаю. Архангел стиснул рукоять меча. — Равновесие было нарушено… — Ты явился один, — перебил Морфей, — значит, сам выступил судьей. — Слишком большая мощь сконцентрирована в твоем Царстве, Сон, — сокрушенно произнес Михаил. — Далеко не меня одного беспокоит тьма, что поселилась в людских душах. Триедиными было предсказано, что это дитя понесет разрушения всей Вселенной, будто ураган, ибо сила его неизмерима. — Я уже предупреждал тебя, Михаил, — тень Песочного человека принялась разрастаться, пожирая свет, — я не позволю тебе приблизиться ко мне и к моей семье. Архангел коснулся лезвия кончиком пальца, и то занялось очищающим пламенем. — Тогда ты также зря явился один, Сон. Самонадеянность… — Он не один! Из врат вышла Смерть, небрежно помахивая черным зонтом, за ней – по бокам – Страсть и Коринфианин с пистолетом. — Судьба и Безумие передают тебе привет, птенчик, — подмигнул ему Бесконечный. Его брюки вместо пояса красноречиво украшал хлыст. Михаил упер острие меча в песок, и тот тотчас раскалился, сплавляясь в стекло. — Вы рискнете выступить против меня? Страсть подмигнул ему в ответ. — Это ты рискнешь ли пойти против нас? Не боишься получить нагоняй от папочки? Смерть шепотом одернула его. Прежде, чем тот ляпнул что-то еще, Морфей предупреждающе произнес: — Если Триединые видят будущее во тьме, пусть явятся и поведают мне лично. А до тех пор, я не позволю тебе пересечь моих границ, архангел. Тот, скрипнув зубами, раскрыл крылья и взмыл к облакам. Морфей неслышно выдохнул и обратился к Бесконечным. — Вы пришли. — Ты позвал, — улыбнулась Смерть. — Как Амели? — Старается быть идеальной. — Иди к ней, — она махнула зонтиком в сторону дворца. — Мы понаблюдаем за небом. Сон благодарно кивнул им и исчез в вихре песка. Страсть с усмешкой развернулся к Коринфианину. — Мы, понятно, великие и могучие, а ты, симпатяжка-кошмар, чем поможешь? Очаруешь врага? Тот зубасто оскалился, виртуозно прокручивая в руке пистолет. — Королева сотворила для меня особые пули с дьявольскими пентаграммами. Она весьма изобретательна! Страсть заинтересованно сверкнул глазами. — Так ты вооружен и опасен? — Мальчики! — со смешком окликнула их Смерть. — Потом снимете себе номер, а пока не отвлекайтесь.

***

Единственное место в аду, где Князья не могли проследить за Люцифером, находилось за девятым кругом под ледяным озером. С вогнутого полусферой потолка свисали белесые сталагтиты, а под ногами трескался наст. Концы перьев процарапывали пол абстрактными узорами – Падший ангел беспрестанно шевелил крыльями, надеясь избавиться от фантомного зуда между лопаток. Наконец, его ожидание завершилось. — Ты пришел! — голос противно сорвался на фальцет. Вошедший поморщился. — Потише, брат. Нас не должны слышать. — Знаю! — огрызнулся Люцифер. — Ты был у Морфея? — Он больше не один. Падший выругался. — Все стало только хуже. Это не исчезнет просто так, — он ткнул пальцем в ледяной саркофаг в центре пещеры. — Даже от его мертвого тела исходит мощная аура! Мне трудно заглушать ее эманациями скверны. Князья начинают что-то подозревать. — Ты закончил? — Нет, Габриэль! Морфей чрезвычайно силен сейчас и будет охранять ребенка как зеницу ока. А его душа необходима нам для воскрешения Михаила. Зачем ты только его убил? Габриэль заглянул в безмятежное лицо мертвого архангела, покрытое инеем. Будто спящего. — Он поймал меня у астрономических часов в Час Забвения. У меня не было выбора. Ни твоя, ни моя месть уже не имеют значения. Едва Он узнает, нас ничто не спасет от Его гнева. У тебя, кажется, хранится душа Вихря. — От нее нет толку, — выплюнул Люцифер. — Она обычная смертная. — Не с этим, — на ладони ангела лежали зеленые четки. — Из нее получится сильный демон.

***

Астарот вылез из дыры в ткани бытия и подобрался к гробу. — Вот и свиделись, давний друг, — он провел когтями по бескровной щеке. — Теперь ты знаешь, я был прав! Мир меняется, и ему нужен новый лидер. Люцифер размяк, а Его не видели уже очень давно.

***

Морфей ворвался в свои покои, и на него тут же обрушилось яростное шиканье. Повелитель Снов застыл в дверях, прикипев взглядом к фигуре в одеялах. — Не шуми, — предупредила Каллиопа, не скрывая широкой улыбки, и шепнула на ухо: — поздравляю! Помимо музы в комнате находилась Люсьен, правда, держалась она на почтительном расстоянии; а также выдернутый из сна врач, любопытный Мэттью и сгусток теней, которые змеями клубились в углах, не рискуя приближаться к кровати. Морфей опустился на самый край перины и завороженно протянулся к Амели. Та устало проследила за ним из-под ресниц и, отняв руку от свертка, переплела с мужем пальцы. — У нас дочь, — вполголоса произнесла она. Морфей словно очнулся. Наклонившись вперед, он внезапно попал в плен черных глаз, словно вобравших в себя саму Ночь. Дочь смотрела на него сонно и будто бы недовольно тем, что ей мешают спать излишне эмоциональные Повелители Снов. Насмотревшись, она зевнула и закрыла свои чудесные большие глаза. Морфей невесомо огладил ее нежную щечку. — Астер*, — шепотом произнес он, и Амели согласно кивнула. На большее у нее не было сил. Устроившись в объятьях мужа, она тоже немного задремала. Все, кроме бдительного ворона, покинули покои. Покрыв трепетными поцелуями висок и лоб Амели, Морфей накрыл ее руку, лежащую поверх детского одеяльца. Она слабо выдохнула и прильнула к нему в ответ. — Я люблю тебя, — шепнул Сон, — люблю вас. Я отдам за вас жизнь. — Онейрос, — мягко упрекнула Амели, — только попробуй, я воскрешу тебя и снова убью. Он вновь поцеловал ее, на этот раз в приоткрытые искусанные губы. Что бы ни случилось дальше, они все преодолеют вместе. В тот миг Повелитель Снов ощутил себя самым могущественным божеством во всей известной Вселенной. *Астер – греч. звезда