Кубок огня, льда и желаний

      Алиса с интересом наблюдала за довольно нудным судебным процессом и делала сопроводительные пометки в блокноте. Она глубоко вдохнула затхлый запах непроветренного помещения, старинных книг и сдерживающих магию барьеров. Воздух в зале суда был пропитан особым волшебством: он искрился напряжением участников, злыми умыслами обманщиков против благих намерений невиновных. Правосудием.       Некоторых эта духота могла бы душить, но только не Алису. Магия — хаос, а она жила порядком. Она не могла назвать себя одарённой или сильной волшебницей, но в прилежности, трудолюбии и внимании к деталям ей почти не было равных. В то время как многие стремились к созиданию, её тянуло к упорядочиванию, к возвращению вещей на круги своя. Она могла бы стать успешным контр заклинателем или академиком, в одно время она даже серьёзно увлеклась колдомедициной: волшебство заживления ран и выздоровления очень долго завораживало её — если бы не обратная сторона благородной профессии. Крики, страдания, кровь, мольбы о скорейшем прекращении мучений и неизбежный рок mortem оказались непреодолимым ужасом для юной волшебницы.       На предпоследнем годе обучения Алиса решила рассмотреть другое ремесло — магическое право, где и обрела покой и призвание. Обычно в эту область шли высокообразованные сквибы из богатых семей — профессия требовала острый ум и едва задействовала магию, но Алису это вполне устраивало. Она с удовольствием оставит романтику и азарт прикладных волшебных профессий другим, более способным волшебникам, в то время как сама отдаст предпочтение размеренной жизни среди букв закона, шороха пергамента и потока чернил.       Свой день каникул она проводила в здании суда неспроста: кандидатам на стажировку, в том числе и ей, дали возможность свидетельствовать на простеньком деле по дебошу в Косом Переулке. Так они могли рассмотреть работу судебной системы изнутри и решить, на какое направление подаваться.       До этого дня Алисе всегда хотелось стать именно «барристером», или юристом в судебных заседаниях особой сложности. Сейчас же, после того, как она побывала на трёх слушаниях, её привлекла перспектива «солиситора» — независимого юриста по найму, который может как и работать на суд в подготовке улик и документов, так и представлять гражданские дела.       Так, вполуха слушая очередную аргументацию подзащитного, Алиса открыла первую страницу своего ежедневника, где была указана информация о владельце. В графе «должность» аккуратным почерком выведено: «смотритель Дурмстранга, направление- колдомедсестра». Девушка осторожно провела по ней выводителем чернил и заменила на: «солиситор», — а подумав, добавила: «по родовому праву».       Слушание закончилось быстро, пойманному хулигану назначили умеренный штраф и отпустили на все четыре стороны. Присутствующие свидетели подорвались вернуться к повседневным делам, от которых так нетактично оторвало их дело, а судебные и министерские работники сняли маску строгости и собрались обсудить сплетни и выбрать место для обеда.       Алиса не спешила покинуть зал, как другие кандидаты на стажировку, а вместо этого задержалась записать интересные детали интерьера в блокнот. Одна запись под потолком привлекла её внимание       — The law of the wise, — зачитала она надпись на одной стене и поспешила найти продолжение на следующей, — is a fountain of life…       На этом запись обрывалась. Странно, Алиса была уверена, что у неё должно быть продолжение.       — Учение мудрых есть источник жизни, который убережёт человека от объятий смерти, — услышала она полную фразу позади.       Обернувшись, она увидела взрослого волшебника, облачённого в сливовую судейскую мантию и головной убор — вытянутый квадратный ток. Мужчина сел рядом и продолжил:       — Изречение, которое напоминает о благах знаний и закона. Мудрецы копят сокровища, которыми готовы поделиться с другими. В жизни полно несправедливости и ловушек, но учения мудрых помогают нам распознать их и вовремя избежать, нужно лишь прислушаться к урокам истории. Знания или невежество, поиск правды или слепота лжи, источник жизни или объятия смерти — выбирать нам. — Волшебник грустно улыбнулся, наблюдая за обвинённым, который оспаривал штраф в грубой форме и нарывался на более суровое наказание за неуважение к суду. — Старейшина Визенгамота Эрнест Хоукворт и куратор новых сотрудников, а вы…       — Алиса Прекрасная, — занервничала она и выдала кучу ненужной информации: — из Дурмстранга. Предпоследний курс, стремлюсь попасть на летнюю стажировку, а там, может, и получится устроиться на полную ставку.       — Хм. — Мужчина поправил пенсне и извлёк свёрток из кармана мантии, на котором отобразился список кандидатов. — Вижу, вас рекомендовал Персиваль Игнатиус Уизли. Занимает приличный пост в Министерстве, но всё ещё несёт позорное клеймо, — заметил он, покачав головой. — Какая досада! У вас было бы больше шансов, будь вашим гарантом кто-то с более… чистым статусом.       Алису передёрнуло от его слов. Она видела, перед ней влиятельный человек, который одновременно отклонил её предыдущую подачу и предложил новый шанс, но на своих условиях. Успокоив своё нарастающее пренебрежение и закрыв глаза на его дискриминацию, она попыталась преподнести себя в лучшем качестве и заинтересовать, прежде чем он уйдёт.       — У меня хорошие оценки и рекомендации ото всех учителей, как Хогвартса, так и Дурмстранга…       — Как и у других кандидатов. Помимо этого их семьи финансово обеспечены и регулярно вносят вклад в фонды развития магического правопорядка, что нельзя сказать про вас…       — Но я отличный работник! — не сдавалась Алиса, — прилежный, усидчивый. Я уже зазубрила «Историю и процессы Визенгамота», со мной не будет проблем. Я действительно хочу получить эту работу, сэр!       — Действительно хотите? — задержался он у выхода, оценивающе смотря на неё поверх пенсне. — И готовы бороться?       — Конечно, сэр! — возликовала Алиса, но, как выяснилось, слишком рано.       — Похвально, очень похвально. Возможно, у меня есть задание для вас, после которого я смогу дополнить ваши рекомендации своей подписью. Видите ли, в середине лета планируется слушание по делам всех предателей крови для очищения статуса.       Алиса начала припоминать о переживаниях Фреда, так как его семья тоже попадает под это слушание.       — Как на защитникие правопорядка, на нас лежит чрезвычайно ответственная ноша принять решение: кого пустить обратно в приличное волшебное общество, а кого продолжить держать в изгнании. Поэтому, раз вы пользуетесь покровительством Уизли, вам не составит труда… Поделиться с нами, если заметите признаки недобропорядочности этой семьи.       Алиса слегка оступилась и непонимающе посмотрела на него, и Хоукворт продолжил.       — Мы ведём досье на каждого предателя крови и порядочность семьи Уизли, скажем так, подвергается сомнению. Самая младшая представительница, седьмой отпрыск, натравила на Хогвартс василиска двумя годами ранее, её полоумный брат постарше несёт панику в массы, распевая о скором возвращении Тёмного Лорда, а чего только стоят близнецы, которые держат уважаемое заведение Хогвартс в тисках террора. — Пожилое лицо старейшины покраснело, тон повысился, а недоказанные обвинения в сторону Уизли стали грубее, — Выпустившиеся братья тоже потенциально опасны для общества: один играется с особо опасными существами, другой — на заработке у гоблинов, у этих мерзких, злобных созданий. Отец семейства лишился разума, продвигая повестку более тесной дружбы с маглами, и только благодаря уважению к родственной семье Пруэттов и защите Дамблдора мы ещё не бросили всю семейку в Азкабан!       Алиса боялась произнести и слово, испуганная внезапной гневной тирадой Хоукворта. Старейшина поправил мантию, возвращая себе спокойный вид, и процедил полушёпотом, направляясь к лифтам в конце коридора.       — У нас есть основание полагать, что ваш рекомендатель, Персиваль, наслал хвору на Бартоломеуса Крауча, чтобы занять его пост. Просто представьте… будто вы уже работаете в Визенгамоте и собираете улики. Предоставьте мне их до конца мая, и место будет за вами.       Разгорячённый волшебник зашёл в лифт и не отрывал взгляда от Алисы, пока не закрылись двери. Он больше не казался Алисе справедливым старейшиной старейшего правового института магической Британии, нет. Ей было противно от предвзятого судьи, а она угодила в грамотно поставленную паутину паука, который коверкал и подстраивал доказательства под себя любыми средствами. Теперь Алиса оказалась под прицелом Хоукворта, и не видать ей работы мечты, если она не сыграет по его правилам. Но что там работа, — он нацелился против семьи её парня, и ей просто необходимо что-то предпринять.       Как назло отворились двери другого лифта, и к ней вышел виновник трагедии — Перси. Именно он предложил помочь с подачей на работу не только по дружбе с Арктуром, но и просто потому, что был хорошим человеком и помогал другим, когда мог. Подставлять Перси казалось Алисе таким мерзким, неправильным. Она проглотила горький комок вины, когда он обеспокоенно приблизился к ней.       — Привет, всё хорошо?       — Д-да, — соврала она, — просто не привыкла к душным помещениям и такому количеству людей.       — Понимаю! Также чувствовал себя в первые дни на работе, Министерство одновременно и потрясает, и подавляет. Ну ничего, сейчас выйдем на свежий воздух, а завтра отведаем фирменное рагу маман, и ты сразу позабудешь о духоте офиса!       Точно! Из-за ошеломляющего разговора с Хоуквортом Алиса совсем забыла, что уже на следующий день её ждали Уизли. Первый визит к родителям парня должен быть волнительным и радостным событием, но сейчас к ней подступал приступ паники. Она не заметила, как прошла за Перси в лифт, и он нажал кнопку, которая запустила рваную и укачивающую поездку ужаснее неудачной трансгрессии. Едва двери открылись, Алиса думала, что либо её стошнит, либо она упадёт в обморок, либо и то и то одновременно.

***

      Когда вы представляете ужин с родителями второй половинки, вам кажется, вы проведёте спокойный вечер, где вас мило поприветствуют у порога и пригласят войти, вы протяните небольшой гостинец и сделаете комплимент дому, а они с широкой улыбкой скажут, что вся эта суета не обязательна и что вас давно ждали, так как их сын то и делал, что говорил о вас.        Миссис А попросит мистера А поправить галстук, тот неловко потопчется в стороне и попытается понять, может ли он шутить или даже дышать в этот вечер. Вы пройдёте к накрытому столу, где вам предложат выпить из приличия, но вы несомненно откажетесь из скромности (а также потому, что заранее закинулись крепкими напитками для храбрости).       Далее весь вечер пройдёт в разговорах, где вы постараетесь показать себя с лучшей стороны, но скорее всего, опростоволоситесь неуместными и несмешными шутками. Родители же предпримут попытки задать ещё более неловкие вопросы, чтобы понять ваш этап отношений, а вы будете пытаться понять, что они имели в виду той или иной фразой, и насколько они будут ненавидеть вас, если вы отберёте их сыночку серьёзными отношениями. И всё это в то время, как ваш возлюблённый пытается полапать вас под столом, при этом не делая ни единой попытки спасти вас от допроса с пристрастием и потенциального фиаско.       А вот и нет.       — Джинни! — раздался ор, когда Алиса постучалась дрожащим кулачком во входную дверь причудливого дома с яркой облезлой краской. — Там кто-то топчется на пороге, поди посмотри кто!       Алиса решила следовать правилам приличия и не воспользовалась каминной сетью — вместо неё она выбрала добраться до Норы необычным транспортом — местным автобусом с благородным названием «Ночной Рыцарь».       — Купи зонтик, девочка, — насмешливо проскрежетала одна волшебная сушёная голова, которая висела рядом с водителем, чтобы направлять его сквозь материи.       — И калоши! — добавила другая, — пять сиклей за кружку горячего шоколада!       Алиса выглянула сквозь окна фиолетового автобуса — на небе не было ни облачка.       — Нет, мне нужен лишь проезд до Оттери-сент-Кэчпоул, — уверенно отказала она мумиям, пытающимся разжиться на новых клиентах.       Обычно Тёмным Рыцарем пользовались волшебники в беде, но в нужду мирного времени волшебный автобус расширил услуги до общественного транспорта.       — Ну и дурочка! — захихикали они, — Эрни, газу!       Заплатив смехотворную сумму за поездку сквозь четверть Англии, Алиса вцепилась в кольцо, пока смертоносный автобус развозил волшебников по Оксфорду, следом — по самому популярному городу, Лондону, чудом не сбивая маглов, а потом направился к остановкам в глубинке.       К порогу своенравные головы не подвозили, поэтому ярко-фиолетовый Ночной Рыцарь выбросил Алису на окраине магловской деревеньки. Волшебница сверилась с картой и, поняв, что ей нужно преодолеть ещё три километра на юг, отругала себя за отказ от летучего порошка. Мало того, стоило ей ступить на тропу, как откуда ни возьмись на неё обрушился весенний ливень, а заклинание призрачного зонтика полностью вылетело из головы девушки. Она промокла до нитки, дождь промочил её шляпу и лёгкую весеннюю мантию, а дорогу превратил в грязное месиво.       — Чертова непредсказуемая английская погода! — бранно причитала она всю отвратительную пешую дорогу к Уизли, злясь на себя. — Чертовы мумии! Чертова дырявая голова! И ты ещё удумала пойти в судейство?       Вспомнила она нужное заклинание только когда преодолела треть пути и полностью промокла. Так она и оказалась на пороге «Норы» Уизли, промокшая, замёрзшая, дрожащая, с полными грязи ботинками.       Открыла ей дверь маленькая кареглазая рыжая волшебница именно тогда, когда за спиной полыхнула молния. Та вскрикнула и захлопнула дверь перед носом девушки, прокричав: «там какая-то злая ведьма!».       — Это Алиса, овца! — услышала она недовольный возглас Фреда.       Молодой волшебник поспешил открыть дверь и чуть не лопнул со смеха, увидев её промокшей до нитки в ведьминской шляпе, которая с одной стороны собрала воду, а с другой согнулась под тяжестью дождя и сливала ручей, что придавало Алисе жалкий вид. Но Фреда не волновал её вид, он притянул её к себе и крепко поцеловал в губы, делясь теплом своего тела.       — Ты промокнешь, — засопротивлялась она, безуспешно.        — Тогда нам обоим придётся избавиться от мокрой одежды! — снова поцеловал он её, показывая, как соскучился.       Сзади раздался топот, показалась хлопочущая миссис Уизли, и у Фреда хватило ума оторваться от Алисы, прежде чем их кто-либо увидел вместе.        — О-о, солнышко, ты совсем промокла! Фред, да отцепись ты от неё, дай проходу бедной девочке. Джинни, куда же ты убежала… А, вот ты где! Найди у Чарли сменные штаны да свитер для нашей гостьи, пока её одежда сохнет!       — Это вам… — протянула она дрожащими от холода руками сумку со сдобными сладостями, до которых добрался ливень и превратил их в сырой мякиш с начинкой.       Миссис Уизли лишь покачала головой.        — Не стоит, у нас всегда еды навалом. — Даже не взглянув и поспешно отложив её подарок в дальний угол, женщина провела девушку в комнату Чарли вглубь, точнее вверх Норы по изогнутым лестницам, а сама вернулась на кухню. — Странная девочка, — услышала Алиса позади, — неужели в Дурмстранге не пользуются каминной сетью?        — Отнюдь, мама, — раздался резкий ответ Фреда, — просто она не знает, что у нас не дом, а проходной двор!       Алиса глубоко вздохнула и обернулась, чтобы найти застывшую Джинни.        — Свитер и джинсы? — напомнила она, пытаясь не спугнуть уже травмированное её видом дитя.       Девочка, резко дёрнувшись, вышла из оцепенения и без слов достала поношенный комплект из комода, затем ринулась из комнаты.        — За-ши-бись, лучше знакомства и быть не может, — слукавила Алиса. Она быстро просушилась и надела предложенную безвкусную одежду, которая висела на ней мешком.       Всё это время до неё доносился гомон, отголоски шуток и перебранок, звуки топота и скрипа мебели. В Норе кипела жизнь, с ней или без неё. Алисе уже захотелось сбежать через окно — уверена, её отсутствие никто не заметит. Ей завладела грусть, а когда она расстраивалась, то становилась иррациональной и эмоциональной, что часто сопровождалось вереницей глупых мыслей и поступков.       Волшебница тяжело уселась на заправленную кровать и запустила пальцы в спутавшиеся влажные волосы, пытаясь найти баланс. Этот дом был слишком хаотичным, слишком перегруженным цветами и звуками, что полностью разрушило её стену спокойствия, стоило ей пересечь порог.       Взгляд девушки упал на небольшой уголок, посвящённый Хогвартсу. Она краем сознания понимала, что пялиться на личные вещи в чужой спальне неприлично, но не могла себя остановить. Там были письмо с приглашением в школу, бордово-золотой галстук, награды и несколько колдографий школьных времен. Рядом восседала миниатюрная версия шляпы с человеческим лицом. Алиса прикоснулась к её вершине, и она зачитала песенку-стишок: …Быть может, вас ждёт Гриффиндор, Славный тем, что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они…       — Увы, Гриффиндор — не мой факультет, — с небольшой грустью признала Алиса. — Да что же это! Прячусь в углу, как какая-то трусиха. Соберись, тряпка, это семья твоего парня, а не логово львов!       Она осторожно выглянула за дверь, чтобы убедиться, что её никто не поджидает. Тихо-тихо выскользнув в коридор, она не торопясь осмотрела дом, без натиска его жильцов. По отдельности у каждого Уизли достаточно сильный характер, но когда они вместе — это просто ураган. При спокойном осмотре Нора оказалась яркой, милой и уютной, наполненной частичкой её обитателей в каждом уголке. Дом напоминал Алисе стёганое одеяло из лоскутков самых разных цветов и фактур. В нём можно расслабиться, стоит лишь закрыть глаза на захламления и не прислушиваться к выкрикам громких домочадцев.       Воздух был пропитан запахами печи: горелых поленьев, сажи и смолы; он смешивался с дрейфующим ароматом кулинарных специй, свежей выпечки и кипящего на огне травяного чая. Они дразнили её ноздри, и Алиса, взяв себя в руки, спустилась в семейную столовую.       — А вот и ты! Я уж подумала, ты заблудилась и зашла к нашему вурдалаку! — захлопотала миссис Уизли, на что Алиса удивлённо спросила: «у них домашний вурдалак?», но не озвучила свои мысли. — Какая-то ты совсем бледная. Усаживайся у камина, укутайся пледом, погрейся — обед через десять минут, — и уточнила у Фреда: — она же говорит на нашем языке?       — Мама, ты поймёшь Алису лучше, чем Рона с набитым ртом, — опередил её Фред, и девушка лишь смущённо пожала плечами и села в том месте, куда её определила миссис Уизли.       Фред сразу умастился рядом.        — Так… кто сегодня дома? — поинтересовалась она больше для разбавления неловкости, нежели чем из интереса.       — Все младшие: Джинни, Рон, я и Джордж… Ну и Перси — никак не съедет от родителей, притом постоянно хвастается, какая у него классная работа. Даже мы с близнецом уже подыскали себе квартирку у Косого переулка.       — Да? А почему именно там?        — Я тебе не говорил, потому что наш проект ещё на стадии идеи… Но мы хотим открыть магазин с нашими изобретениями. Гарри обещал поделиться частью выигрыша с Турнира, а на последнем годе учёбы в Хогвартсе мы продумаем клиентскую базу, и вуаля — из выпускников в предприниматели!        — А почему вы так уверены, что победит именно Поттер? — со скептицизмом спросила Алиса, которая искренне болела за Виктора.        — Ты просто не представляешь, какой он счастливчик. Только по первым двум турам посуди — баловень судьбы! Если займёт не первое место, так второе, да и вообще, всем участникам полагается неплохой гонорар. В любом случае, оставим Поттера. Если всё сложится, — мы откроем магазин, а ты устроишься в Визенгамоте — будешь жить с нами? — Алиса не ожидала, что он сразу поднимет серьёзную тему, Фред тоже уловил её замешательство. — Тебе не обязательно отвечать прямо сейчас, просто подумай об этом, хорошо? — Она кивнула и улыбнулась, чтобы снять его напряжённость. — Вот это моя девочка! А теперь пойдём за стол, уверен, у маман уже всё готово!       Она вложила свою руку в его, и они вернулись в столовую. Миссис Уизли не уделяла ей особого внимания — Алиса для неё была очередным подростком, которого нужно накормить, а дел в доме полным полно, поэтому девушка в основном общалась с Фредом о том о сём.       Присоединился Джордж, который при виде Алисы немного побледнел и сел на безопасное расстояние, так и подстрекая Алису назвать его кодовым словом — «фламинго». Рон и Джинни пребывали в своём мире: они не переставая говорили о квиддиче и о Гарри, который остался в школе. Раздался хлопок каминного перемещения, и в столовую вошёл Перси.       — Ну и денёк! А вот и моя будущая стажёрка — Алиса. Ещё не поздно перейти в Министерство, может, одумаешься?       — Нет, я выбрала право.       — Ну смотри! И не прозевай возможности, тогда поднимешься по карьерной лестнице так же быстро, как я!       «Не прозевай возможности» — послышалось у неё в голове, за которым раздалось предопредление Хоуксворта: «У нас есть основание полагать, что ваш рекомендатель, Персиваль, наслал хвору на Бартоломеуса Крауча, чтобы занять его пост». От мрачных мыслей её участливо спасла миссис Уизли:       — Так ты, получается, труженица и думаешь о будущем?       — Так точно, мэм. Я из небогатой, но большой семьи, где все женщины. Тунеядство у нас не в почёте.       — Где все женщины?       — Да, мэм. Мама, бабушка, нескончаемое количество тётушек. У меня четыре сестры.       — Четыре?! — сразу смягчился взгляд Молли, даже Джинни посмотрела на Алису с интересом. — Ох, слышал бы это Артур! У нас шесть сыновей… Иметь столько дочерей, должно быть, такое счастье!       — Не могу сказать. Сестринская вражда может быть похлеще соревнований между братьями.       — Не могу представить! Я же росла вместе с братьями… Вот, съешь ещё пирога.       В это время прилетела белоснежная почтовая сова, которая недовольно передала несколько конвертов Перси.       — Джордж, Фред, это ваш подарок на день рождения — допуск от Министерства пройти аттестацию на трансгрессию.       Алиса обернулась и тихо прошипела «У тебя был день рождения?», на что получила тихое «позже».        — А это мне… от Гарри.       Перси бегло ознакомился с содержанием послания и капризно нахмурился.        — Вздор! Опять прицепился к мистеру Краучу. Суёт нос, куда не следует! Почему никто не может просто порадоваться за мои успехи?        — Перси, дорогой, мы все рады за тебя…       В разговор впервые вмешался Рон, встав на защиту друга.        — Конечно, Гарри напишет тебе! Тебе самому не кажется подозрительным, что Снейп шушукается с Каркаровым по углам, а в то время как Крауч, охотник на тёмных магов, пропал? Когда Винки, его ни в чем неповинная, но выгнанная домовуха, постоянно напивается и высказывается Гарри и Добби о своём горе?       Алиса громко вздохнула от обвинения её директора, и Рон покраснел, а Молли стрельнула в него огненным взглядом.        — Рональд Билиус Уизли, я не потерплю глупых обвинений в моём доме! Ступай в свою комнату и обдумай поведение, а ты, Перси, напиши вежливый ответ Гарри и положи его в пасхальную корзинку с ирисками и яйцами, которую я приготовила.       Рон взял незаконченный обед и последовал указаниям матери, тихо возразив: «Но он и правда тёмный маг». Перси раздражённо проводил его глазами и написал короткое письмо под диктовку:       — Гарри, я не раз говорил… что мистер Крауч не пропал, а пребывает на заслуженном больничном отдыхе… я веду с ним регулярную переписку и знаю его почерк… У меня и без того полно забот, чтобы пытаться развеять беспочвенные слухи. И не беспокой меня по пустякам. — Затем выдержал недовольный взгляд мамы и добавил: — Весёлой Пасхи.       — Так-то лучше, — расслабилась миссис Уизли. — Фред, покажи окрестности и свою комнату Алисе, Джордж, не оставляй их наедине. Я доверяю милой девочке, но твоему брату — ни разу. — Она прервалась, когда Джинни застенчиво потянула её за рукав и прошептала что-то. — А, и Джинни будет рада, если ты заглянешь к ней в комнату. Она на первом этаже, за углом.       — Думаю, что начну с Джинни.       Фред сразу заворчал, которому не нравилось делить внимание.       — Мы с братом будем у себя. Второй этаж. От нашей двери несёт порохом, ты не пропустишь.       Так девушки отправились в отдельную комнату, где Джинни попросила Алису показать лёгкие прически на её волосы — ведь у неё много сестёр, конечно она знала, как делать интересные и простые плетения. Потом младшая спросила её мнения о гардеробе — ей хотелось быть более похожей на девушку, а не на долговязую девочку. Четырнадцать лет не зря считается нежным возрастом, и Алиса не торопясь с пониманием ответила на все вопросы Джинни. Оставила она младшую Уизли лишь спустя некоторое время, когда кое-кто нетерпеливый стал слишком громко топать сверху.       Алиса поднялась наверх, и, не успела она постучаться, как перед ней распахнулась дверь, её схватила рука, потянув внутрь.       — Наконец-то ты пришла! Ну, что скажешь? — поинтересовался Фред, обводя рукой комнату.       Она очень напоминала их убежище в Хогвартсе, только была намного меньше. Две кровати по бокам с небольшими сундуками, посередине большой стол, заваленный изобретениями. На кровати справа развалился Джордж, который уткнулся в заумный журнал и махнул рукой «я-знаю-что-ты-здесь-не-обращай-на-меня-внимание». Алиса подошла к столу и провела пальцами по чертежам.        — Так вот где творится магия?       — Именно, — улыбнулся Фред, — сейчас мы работаем над каталогом будущего магазина. Открытие через полтора года, но строить планы никогда не рано.       Алиса взяла список, в котором были как безобидные идеи, так и полноценные снаряды, которыми могла воспользоваться гвардия и боевые маги.       — Фред! — незамедлительно последовало возмущение. — Здесь много незаконного!       — Ты хотела сказать: много весёлого! — отмахнулся он. — Опять же, это только планы. Мы ещё думаем, будет ли магазин пустячковым с детскими игрушками, или стоит поставлять арсенал мракоборцам.        — Или второе под прикрытием первого! — вставил Джордж, и близнецы дали друг другу пять.       — Некоторые предметы мы уже успели приобрести или смастерить. Например, я могу отсыпать тебе перуанского порошка мгновенной темноты. Незаменимый способ быстренько сделать ноги!       Фред принялся хвастать изобретениями, даже Джордж немного оттаял и присоединился к демонстрации. Алиса ничего не мыслила в артефакторике и продвинутых чарах, поэтому могла лишь улыбаться и радоваться грандиозным планам вместе с близнецами.       Время за волшебными безделушками пролетело так быстро, что девушка начала подумать откланяться — она не хотела надоедать Уизли и заставлять Арктура беспокоиться о ней лишний раз.        — Вот, — протянул ей Джордж черновой каталог, — скажи, если что-то приглянётся тебе или сёстрам. Нам нужен девчачий взгляд на бизнес.       — Ты, должно быть, хотел сказать: разумный взгляд на бизнес. — Она приняла каталог, как жест дружбы. В завершение дня, когда дождь поутих и солнце стало клониться к закату, Фред пригласил её прогуляться по окрестностям.       Они размеренно блуждали, никуда не спеша, время от времени высказывая свои мысли. Снаружи было необычно тихо и мирно по сравнению с гомоном в доме; вдалеке слышалась размеренная дробь дроздов.        — Ты хорошо продержалась. — подметил Уизли, помогая девушке переступать особо грязные участки размокшей тропинки. — Удивлён, что не сбежала из Норы, ещё когда пересекла порог!       — Не-е-ет, как ты мог так подумать, — наигранно развела Алиса руками, и пара рассмеялась. — Хотя я не могла не заметить некий фаворитизм миссис Уизли по отношению к Джинни и… к тебе с Джорджем.       — Ну а как же, ведь Джинни — долгожданная дочка. А мы… мы напоминаем ей о погибших братьях, Гидеоне и Фабиане Пруэтт. Они героически пали в Первой магической от руки Антонина Долохова… — Алиса дрогнула от упоминания жестокого чернокнижника, который не мог насытиться десятилетиями злодеяний и перешёл из подчинения Грин-де-Вальда к Неназываемому. — Поэтому мама поощряет наши с Джорджем занятия и даже закрывает глаза на выходки — всё, лишь бы уберечь от боевых профессий. Я и не против. Хотя, невозможно круто слушать рассказы Грюма о том, как неумолимые близнецы-Пруэтты побеждали целые отряды Пожирателей смерти, — горько усмехнулся он. — Но это было в прошлом. В этом году этот одноглазый ворчун лишь делает вид, что не знает нас да гоняет по программе ЗОТИ. Не то чтобы я ждал поблажек, но всё равно обидно, когда тебя игнорирует близкий друг семьи.       — Ха! Даже ученики Дурмстранга находят профессора Грюма жёстким и предпочитают не задерживаться в кабинете после уроков. Я уже молчу о том, чтобы завязать с ним разговор.       — Ты права. В Хогвартсе полным полно других волшебников для веселья. — Он взял её за руку и потянул по тропе вглубь цветущего фруктового сада, не желая более говорить о школе чародейства на каникулах.       Вот только когда Фред упомянул о Хогвартсе, Алиса ненароком вспомнила об их последнем сложном разговоре.       — Так… Что я должна была увидеть такого страшного сегодня, о чём ты так переживал?        — Алиса, если ты не заметила, мы бедны и живём в подобии дома, — махнул он в сторону причудливой раскосой Норы, — который был построен на загоне для животных. Мало того, клеймо Предателей Крови приписывает репутацию едва не хуже, чем чёрная метка Пожирателей.       — Ну дома я видела и беднее, к тому же, у вас внутри ярко и уютно. Не понимаю, чего ты стыдишься… — она замялась, стараясь подобрать политкорректные слова для последующего вопроса. — Что касается предательства — мне всегда было интересно, как вашу семью осудили.       — Да ни за что. Семья Уизли исторически покровительствовала маглорождённым, что считалось предательством ещё пятьдесят лет назад.        — Но это согласно устаревшим законам!        — Именно. Тем не менее на рассмотрении статуса каждые пять лет судьи находят всё больше нелепых доказательств, чтобы не снимать с нас статус. Так, в прошлый раз апелляции отца отказали за то, что он принёс магловское радио в Министерство. Согласно параноикам, через него маглы подслушивали министров и готовили нападение. Вздор. Как по мне, судьи — просто воры, высасывающие из нас огромные штрафы который год. Родители уже привыкли, но мы с братьями будем бороться на предстоящем заседании.       Волшебник перед Алисой был бойцом, но даже у него был страх. Страх быть отвергнутым. Кажется, именно тогда она стала понимать всю его резкость, увиливание, скрытность… в том числе и утаивание важных дат. Зачем сближаться с человеком, который, скорее всего, отвернётся от тебя под давлением общества? Только у Прекрасной всегда было своё мнение. Осталось только донести его до Фреда, не отпугнув.       — Этот статус… действительно несправедлив в моих глазах. Уверена, в этому году твоя семья наконец вернёт заслуженное по праву доброе имя! — Она ободряюще сжала его предплечье.       В тот момент Алисе не хотелось расстраивать Фреда своим знанием, что Визенгамот ведёт охоту на Уизли, ведь она свято верила в торжество правосудия. И не зря: взгляд волшебника потеплел, а плечи расслабились, будто с него спал огромный груз.       — Тебе действительно понравилась Нора и моя семья?       — Именно это я и пытаюсь сказать. Прояснить. Заверить.       И вот, после момента серьёзности и уязвимости, к Фреду вернулось былое озорство. Дождавшись, когда девушка расслабится после тяжёлого разговора и отвлечётся прогулкой, он резко вильнул за дерево, схватил её за бёдра и прижал спиной к коре.       — Ты совсем спятил? — Застигнутая врасплох Алиса упрямо сжала губы, отказываясь целовать его. — Мы же рядом с твоим домом, вдруг нас кто-то заметит!       — Не заметит, за густыми деревьями ничего не видно.       Может, он был и прав, но девушка отказывалась поддаваться ему, всеми силами. Она решительно стиснула губы, напоказ отворачиваясь, как бы он ни уговаривал поддаться (а он старался) губами и языком. Алиса оказалась чрезвычайно довольна своим самообладанием и даже была уверена, что выиграла, когда его свободная рука внезапно обхватила грудь, а большой палец с предельной точностью провёл по соску. Её рот приоткрылся от удивления и удовольствия, и его язык скользнул внутрь.       О нет… За проведённое время порознь она и позабыла, как сильно ей нравился вкус его настойчивых поцелуев.       Нежные крылья бабочки превратились в крылья птицы, порхая внутри и дико ударяясь о грудную клетку. Тело Алисы сдалось раньше, чем её холодный разум: руки обвились вокруг шеи парня, спина прогнулась навстречу его крепкому телу. Он сдавленно застонал в рот, вызвав россыпь мурашек предвкушения.       — Сними этот чертов свитер! — едва оторвался он. — Я не могу нормально возбудиться, когда ты в одежде брата.       — Но я замерзну!       — Ты сомневаешься в том, что я смогу согреть тебя?       Она отрицательно покачала головой, лишившись способности говорить и мыслить под его ласками.       — Тогда снимай грёбаную одежду. Живо! — гаркнул он так, что Алиса задрожала, но не от холода, а её пальцы пустились избавиться от свитера и джинс, которые момент спустя полетели в сторону, а за ними и бельё.       Так она оказалась полностью обнажённой среди цветущего фруктового сада. Взгляд Фреда плавился за наблюдением за её торопливыми движениями и за тем, как она стояла среди падающих бледно-розовых цветков абрикоса, которые почти сливались с её нежной раскрасневшейся кожей. Она приобрела цвет персика со сливками, придав Алисе что-то нежное, что-то грациозное, даже когда она стояла неподвижно. Прекрасной больше не нужно было говорить. Дальше дело было за ним. Девушка обняла себя, чтобы хоть как-то согреться, но Фред резко отпихнул её руки в стороны.       Он приподнял её и устроил на пологом разветвлении ствола среди широких ветвей, как на кресле, раздвинул её ноги, и, встав посередине, твёрдо направил её руки к веткам в стороны.       — Держись, — последовало строгое указание.       Как только он усадил её, как хотел, он довольно окинул свою работу взглядом и принялся лениво водить по раскинутому перед ним телу. Алиса не знала, наложил ли он на ладони чары тепла, но с каждым поглаживанием ей становилось всё жарче и жарче. Ей было жутко неудобно сидеть на дереве, грубая кора которого впивалась в кожу при малейшем движении и причиняла жалящую боль, но почему-то она была уверена, что Фред знал об этом и наслаждался её страданиями.       Его требовательные руки блуждали по её плечам и предплечьям, по мягкому животу, по изгибам бёдер, расходились вдоль ног. Глубокие прикосновения волшебника вместе с блуждающим ветром воспламеняли нервные окончания и посылали покалывающие мурашки по всему телу Алисы. Этой игры тепло-холодно оказалось достаточно, чтобы она почувствовала головокружение, всё её тело пробудилось и заныло от нужды.       Она хотела что-то сказать, но он зажал её рот ладонью, и ей ничего не оставалось, кроме как беспомощно постанывать в его руку.       Алиса чувствовала, как всё тело превращается в одну сплошную эрогенную зону, но Фред отказывался подводить её к оргазму, что делало волшебницу несчастной. Она сжала царапающие ветки, желая, чтобы боль хоть как-то перекрыла неконтролируемое вожделение.       Как будто прочитав её уловку, Фред наклонился для долгого и грубого, наказывающего поцелуя, затем отстранился. Его голубые полупрозрачные глаза исследовали её лицо, пытаясь найти ответы. Алиса инстинктивно чувствовала его желание, смешанное с тоской, которую испытывали возлюблённые перед возможным расставанием. Сомнения не давали покоя волшебнику, и девушке хотелось обнять его и притянуть к себе, заверить, что всё будет хорошо, но он приказал ей не отпускать ветки — а она осознавала, что всё закончится, если она нарушит установленные им правила.       Несчастные волшебники с клеймом предательства. Их редко, а в некоторых случаях никогда не трогает доброта, мягкая рука, тёплый взгляд. Сердце Алисы разбивалось на осколки ото всей несправедливости, через которую ему пришлось пройти. И единственное, что она могла ему подарить — это своё доверие, веру, тепло и нежность. Себя. Она знала, что рано или поздно их волшебство подойдёт к концу, но сейчас, именно сейчас, она принадлежала ему.       Алиса закрыла глаза, расслабилась и откинулась на ствол дерева, полностью отдаваясь моменту. Награда не заставила себя ждать. Сначала он развёл в стороны её бедра, нежно и медленно, затем опустился перед ней на колени. Уголком сознания она подумала, насколько сладко сдаваться, чтобы победить. Фред раскрыл нежные складки и скользнул пальцами в влажные глубины, затем осторожно провёл кончиком пальца по маленькому розовому комочку.        — Ты мокрая, Алиса. Влажная, горячая и готовая. Я вижу.       Алиса смогла лишь простонать в ответ, когда он прильнул поцелуем между ног, лаская клитор, заставляя её пылать, поднимая на вершину. Он жадно вкушал её, влажную, горячую и прекрасную. Трели её стонов ласкали его уши, его наградой стала её капитуляция, покоряясь его языку, скользящему внутри лона. Так Фред по-своему благодарил её: заставлял давиться и захлёбываться, но на этот раз от нежности. Ранее он позволил девушке дотронуться до глубины его души. Стоило ей внять его немому прошению быть услышанным, стоило ему получить столь необходимую ласку и заверение, и теперь он пламенно выражал свою признательность и привязанность.       Алиса застонала от нужды, наслаждение, которое он доставлял ей, было волшебным и усиливалось с каждым мгновением, а она всё ещё хотела большего. Она чувствовала себя безумно пустой, безумно раскрытой. Вскрикивая и задыхаясь, Алиса теснее прижалась к его рту.       Фред отдалился, но ненадолго. Он обхватил своими длинными пальцами её бедра, удерживая на месте и расстёгивая свою ширинку. Откупорил зубами пузырёк из кармана, небрежно облил член по всей длине вязкой жидкостью, смазкой-контрацептивом — несомненно, его изобретения.       «Неужели это наконец-то произойдёт? Неужели он наконец-то возьмёт меня полностью?» — Алиса закусила губу, завороженно наблюдая за его эротичной подготовкой.        Всё произошло без слов. Парень постепенно вошёл в неё, его глаза были непроницаемы, а лицо приобрело пунцовый оттенок, словно он сдерживался из последних сил.       Фред уткнулся лицом в шею Алисы, когда полностью оказался внутри её, и что-то неразборчиво прорычал. Затем он завладел её губами в поцелуе — но на этот раз трепетном. Не отрываясь, он положил одну ладонь Алисе на щёку, а другую — на грудь, и подразнил соски. Фред был везде, он овладел ей полностью, и не переставал напоминать об этом.       Он медленно вышел, пока в ней не осталась лишь головка, подождал, а затем резко зашёл обратно, словно не распробовал её полностью в первый раз. Послышались девичьи стоны вперемешку с неразборчивыми звуками удовольствия мужчины. Поэксперементировав с движениями, Фред подобрал идеальный для них обоих ритм, его толчки были глубокие, мощные, требовательные. От каждого движения Фреда Алиса ощущала подступающее наслаждение внутри и ноющую боль снаружи, с каждым толчком на неё падало всё больше лепестков цветущего абрикоса, которые прилипали к её липкому телу. Череда эротичных стонов, которые раздавались меж их припухших губ, смешались воедино. Каждый сантиметр его члена затрагивал то волшебное местечко, что посылало дрожь по всему телу.       Её подступающее наслаждение не скрылось от Фреда, и от него последовал беспрекословный приказ.       — Правильно, детка. Кончи для меня. Жёстко.       Задыхаясь и чувствуя, как из горла вырываются сиплые полукрики, Алиса кончила, унесённая волнами удовольствия. Сквозь прикрытые веки она могла лишь наблюдать, как напряжённый мускул дёрнулся на его щеке в ответ, подсказывая, что он тоже близко. Девушка сделала глубокий вдох и выгнулась навстречу любовнику, бёдра покачивались навстречу толчкам, а коготки впились в ветки, чтобы удержаться. Фред продолжал ласкать её, продлевая оргазм, и спустя несколько толчков присоединился к её блаженству. В последний момент он достал член и отстранился, покрывая её живот и грудь молочными горячими струями.       Его глаза плавились от наслаждения её видом, и он продолжал водить по члену, пока в нём не осталось ни капли.       Перед ним открылась самая красивая картина на свете, которую он ещё долго не забудет: прекрасная волшебница с северо-востока, раскинувшаяся на абрикосовом дереве в его саду, покрытая цветами и его семенем и сияющая изнутри оргазмом, который он доставил ей в лучах уходящего солнца.