Тень Луны. Звёздная колыбель.

☾ Когда он очнулся, то обнаружил себя прижатым к чужой спине. Маленькие ладони удивительно крепко удерживали его бёдра, спасая от падения. Ощущения подсказывали, что его нёс ребёнок, невероятно сильный для своей комплекции. Феликс постарался осмотреться, но так, чтобы чужак не заметил его пробуждения. Окружающая обстановка пестрила красками и казалась нереальной. Он зажмурился, а когда вновь открыл глаза, всё осталось прежним. Ядовито-зелёные, персиковые, коричневые — все цвета радуги и их оттенки собрались в одном месте. Феликс недоверчиво косился на деревья с корнями, растущими из каждой ветки или кусты с крупными ягодами, которые исчезали на некоторое время и появлялись, но уже в другой форме. Вдруг что-то на земле привлекло его внимание. На Феликса смотрели чёрные глазки-пуговки. Молодой ёжик дружелюбно фыркнул, подмигнул ему и исчез в зелёной траве. «Наверное, я умер в тумане. А это — мой путь к Полярису и звёздам», — подумал Феликс. Однако он не чувствовал каких-либо изменений в себе: плечо всё также ныло, а поясница чесалась, напоминая о том, что он давно не мылся. — Адар несёт тебя, но ты жив, Р-р-риччи. Он не сразу, понял, что обратились к нему. Не было смысла и дальше притворяться спящим. Как только мальчик со странными ушами опустил его, Феликс предусмотрительно сделал два шага назад. — Ты прочёл мои мысли? — маг подозрительно сощурил глаза. — Я мудр, но не всемогущ, — он прикоснулся к собственной груди и качнул головой. Воздух наполнила мелодия колокольчиков, вплетённых в его волосы. — Сердце Риччи изменило ритм. А значит он проснулся. Феликс хотел задать множество вопросов, но в горле резко пересохло. Нестерпимая жажда обрушилась на него. — Марбель скоро вернётся и принесёт воды, — мальчик беззаботно раскачивался с пяток на носочки. «Адар. Я ведь слышал это имя», — маг земли взволнованно облизал губы. — Ты вожак космейцев, да? — А Риччи — человек. — Почему ты зовёшь меня так? — нахмурился Феликс. — А почему Адара называют «Адаром» или камень — «камнем»? Разве не оттого, что это их имена? — космеец резко потряс рукой. — Но над этим я бы подумал. Разве не лучше было обозвать её веткой? Феликс не нашёлся что ответить и решил просто дождаться Веги. Если она смогла разговаривать с лисой, то и его, наверняка, поймёт. Он старался не рассматривать чудака слишком явно, но глаза сами вновь и вновь возвращались к приплюснутому носу и непривычным звериным чертам. — Что Р-р-риччи думает обо мне? Маг неловко кашлянул: — В каком смысле? — Адар, думает, что люди необычны, отличны от нас. Но и друг на друга они не похожи. Непохожесть — прекрасна и гармонична в несимметричности линий, красоте шрамов. Она царит в природе и любит проявляться в вас. Но многие из вас отчего-то не любят её. Феликсу нечего было возразить. ❂❂❂ Элиза металась из угла в угол и постукивала кулаком по ладошке: план выстраивался в голове, чёрточка за чёрточкой. Секрет Хелиодора находился у неё в руках, вертелся на кончике языка и хотел, чтобы им поделились. Элиза знала правду, но знать — не значит победить. Она остановилась и повернулась к Адросу: он по-прежнему сидел на кровати, обхватив голову руками. Жалость вновь постучалась в сердце, но она смогла с ней справиться. — Послушай, — чародейка в который раз опустилась перед ним на колени, мягко обхватив его пальцы. Элиза поёжилась: они ощущались холоднее, чем обычно. — Мы должны уйти. Сбежать как можно дальше. Если разлучить Хелиодора с тобой, сила камня убьёт его. Всё, что нам нужно, так это спрятаться. Ты станешь свободным, Адрос. Маг не реагировал, но она не оставляла попыток достучаться до него. — Если ты дашь мне бумагу, я смогу связаться с друзьями и рассказать им обо всём. Они помогут. Но нам необходимо действовать быстро. Адрос поднял на неё взгляд, и она вздрогнула. Она почувствовала себя рыбой, на которую накинули страх, словно сеть. — Ты будешь держать рот на замке, — зло процедил мужчина. Однажды расставляя книги, Элиза пыталась достать до верхней полки. Старенькая лестница и раньше шаталась, но в тот день она плаксиво заскрипела и окончательно сломалась. Весь воздух вышибло из груди, несколько секунд Элиза не могла пошевелиться или сделать вдох. Но даже тогда, она не была настолько дезориентированной как сейчас. — Ты ведь не глупец, — Элиза вскочила. — Он украл твои силы! Лишил семьи! Ты захлёбываешься в крови из-за него! Своими руками Адрос загубил тысячи жизней отнюдь не из-за Хелиодора. В его честь.Но по своей воле. Адрос не мог объяснить это даже себе, но знал наверняка: если бы ему выпала возможность вернуться и исправить содеянное, он сделал бы это вновь — заставил сердце каждого остановиться. — Полярис… Даже после всего, ты на его стороне, — с трудом прошептала Элиза. Она, наконец, увидела всю глубину его безумия и позволила себе поддаться эмоциям. Всего на миг. Крошечный миг, в который на её лице проскользнуло что-то такое, что не понравилось Адросу.Он обхватил её за запястье, дёрнул с лёгкостью и толкнул на кровать, так, словно она не весила ничего. — Ты никому не скажешь. Никакой бумаги. Никаких друзей. — Адрос сел на неё сверху и вцепился пальцами в щёки. Они впервые оказались настолько близко, что при желании он мог забрать её воздух себе. Вопреки представлениям Элизы, запах Адроса не напоминал море, скорее он был похож на мяту. Её любимый запах. Мятный чай успокаивал нервы после того, как отец в очередной раз не узнавал собственную дочь. И вот сейчас, когда знакомый запах должен был унять тревогу, вызывал тошноту. Она ненавидела Адроса за это. — Выбрось это из головы. Забудь всё. Или клянусь, перед тем как вдохнуть последний раз, твой отец узнает, кто виновен в его смерти. Элиза дёрнулась, попытавшись скинуть мага, но он лишь сильнее вдавил её в матрас. Ещё никогда мягкие перины не казались такими острыми. — Ты лжёшь. Он в безопасном месте! — Ты, правда, веришь, что такие — остались? Запал пропал. Взгляд метался по комнате и цеплялся за каждую привычную деталь. Она пыталась просчитать, насколько правдивы его слова? Старалась что-нибудь придумать, как делала это прежде. Однако разум впервые оставил её наедине с эмоциями, которые она успешно подавляла так долго. Большую часть жизни отец не узнавал Элизу. Возможно, даже перед смертью он не вспомнит о её существовании. Но что, если он всё же придёт в себя? Что, если последним воспоминанием о дочери станет её предательство? — Не трогай его, Адрос. — Не трону. Если будешь вести себя разумно. Как всегда. Он провёл подушечками пальцев по синякам, словно пытался таким образом загладить собственную жестокость. — Я не хочу, чтобы мы становились врагами. С губ Элизы сорвался горький смешок: — Мы не переставали ими быть. ❂❂❂ Некоторое время Адар наблюдал, как Марбель заботливо помогала Риччи пить. Тот жадно глотал воду, а когда поперхнулся, Марбель несколько раз похлопала его по спине. Космеец сощурился, ему было любопытно кое-что узнать. Адар опустился рядом с ними и принялся в упор рассматривать их лица. — В чём дело? — спросила Вега. — Риччи тоже твой мужчина? Она не знала, что смутило её больше: то, что он назвал Феликса «её мужчиной» или это его «тоже». — Феликс — мой друг. Почему ты спрашиваешь? У космейцев что, может быть несколько партнёров сразу? Адар удивлённо выпучил глаза. — А у людей нет? По пути до поселения Адар поведал им, что для народа звёзд не существует ограничений в любви. Это чувство бесконечно, но обязательно взаимно. Вега пыталась направить разговор в сторону Хелиодора, но Адар всё время уклонялся. Делился древними сказаниями и твердил: « Яд войны достаточно отравил кровь Марбель. Следует очиститься прежде, чем можно приступать к тому, зачем Адар позвал вас». Веге показалось, что молочных шатров стало больше, однако рядом с ними по-прежнему росли деревья, особенные для каждого. Им с Феликсом выделили место у самого подножья реки. — Внутри есть всё необходимое. Отдохните. Адар позовёт вас, когда придёт время, — вожак удалился, забирая с собой звук колокольчиков. Маги нерешительно застыли у входа в шатёр. Несколько космейцев начали выглядывать из своих домов, чтобы посмотреть на гостей. — Иди первой, я подожду, пока ты умоешься, — сказал Феликс. От соприкосновения с водой кожу пощипывало, но это было даже приятно. Вега испытывала настоящую детскую радость из-за того, что могла смыть с себя всё: грязь, неприятный запах и небольшую часть тревог. Она ощутила неожиданное спокойствие, которое всё же воспринимала с недоверием: ведь спокойствие казалось зябким и чуждым. Вега расплела косу и пальцами попыталась распутать узлы не только в волосах, но и мыслях. О чём говорил Адар? К чему они должны подготовиться? Вега дёрнулась, услышав тихий стук позади. — Заходи, я закончила, — она подумала, что Феликсу надоело ждать. — Здравствуй, русалочка. Чародейка не смогла заставить себя повернуться или издать хоть звук. Она зажмурилась на миг, словно её ослепила яркая вспышка, но распахнула глаза, когда он заговорил вновь. — Я понимаю. Правда, понимаю. Но умоляю: кричи, бей меня, только скажи хоть что-нибудь. Яннис звучал отчаянно и именно так, как она чувствовала себя всё это время, словно она — это сахар, который вот-вот растворится в горячем чае. Наконец Вега обернулась. Лицо Янниса сильно осунулось и обросло щетиной. Когда взгляд опустился, она заметила руки, сбитые в кровь. Больно видеть его таким. Гораздо больнее, чем чувствовать внутри себя нож. Прогнав оцепенение, Вега подскочила к нему и вцепилась в ткань на его груди. — Яннис Морр, ты — самый большой идиот из всех. Ярость смешалась с радостью. Она не могла остановить поток слов, в котором обвиняла его в эгоизме; интересовалась самочувствием; затем снова обвиняла. А когда силы и фантазия иссякли, Вега прильнула к телу парня и уткнулась носом в шею.Он замешкался, но всё же обнял её в ответ. Он прикасался к ней излишне осторожно, опасаясь, что любое неловкое движение могло причинить боль. — Неистовая, — шепнул Яннис с нотками гордости. Запах хвои, всегда витающий возле него, ударил в голову. Однако лёгкое головокружение отдалось приятной тяжестью во всём теле. Вега скользнула костяшками по скулам Янниса, щетина покалывала кожу, но ей даже понравилось это необычное ощущение. — Я скучала по твоим странным комплиментам. Их взгляды столкнулись, и лицо парня исказила гримаса злости. — Прости меня. Чародейка нахмурилась: не нужно было спрашивать, чтобы понять, на кого он злился. — Клянусь, что ударю тебя, если не перестанешь. — Тебе стоило это сделать с самого начала, — Яннис тяжело выдохнул. Его глаза бегали по убранству шатра: деревянной посуде, на крошечном столике; ловцам для снов, подвешенным над разноцветными подушками на полу; Он смотрел куда угодно, но не на неё. Он уже нарушил правило, которое придумал сам же. «Следует держаться на расстоянии», — напомнил себе Яннис, когда чужое дыхание почти коснулось его губ. Он нашёл в себе силы и резко отстранился, так чтобы она больше не смогла дотронуться до него. И о чём он только думал? Яннис знал, что потерпит поражение, как только переступит шатёр. Но хитрый голосок в голове подмывал его сделать это, заверяя, что всё будет в порядке. — Прекрати это! — не сдержалась она. — Куда подевался тот уверенный Яннис, которого я знала? — Я просто пытаюсь поступить правильно. — И это, по-твоему, правильно? Уходить от меня? Винить себя в том, что никогда бы не сделал, не будь ты под действием магии? Он испытывал разные эмоции, но с подобным жгучим стыдом сталкивался впервые. Яннис с трудом сдерживался, чтобы не опустить глаза в пол. — Я не знаю, что мне делать, — признался парень. — Как всё исправить? Вега задумчиво свела брови: вся правда в том, что он не был ей чем-то обязан. Нет нужды добиваться прощения, о котором он так переживал. Но Яннис отчаянно хотел загладить вину. — Будь рядом, Яннис, — это было единственным, что она могла ему предложить. — Я почти убил тебя, а ты взамен просишь о такой малости? Он хотел ухватиться за возможность, которую она дарила ему. Хотел больше всего на свете, как бы яро не сопротивлялся прежде. — Будь на моей стороне, — настойчивее произнесла она. И пусть это было невозможно, но сердце Янниса остановилось на несколько секунд и забилось вновь. Нежность заскребла грудную клетку изнутри: казалось, если он не произнесёт этого прямо сейчас, то она выберется наружу и набросится на Вегу. — Всегда. ❂❂❂ «Неужели теперь так будет всегда? Неужели эти ненужные мысли никогда не оставят меня», — в который раз спросил себя Адрос. Он размазывал пахучую вязкую консистенцию по мягкой булке, испечённой совсем недавно для утренней трапезы князя. То, что он использовал называлось «Тами» — десерт, сваренный из лесных ягод. Впервые он попробовал его, когда они с Хелиодором навещали Селену. Не слишком сладкий, с приятной кислинкой вкус навечно отпечатался в памяти. Однако сейчас Тами не вызывал ничего, кроме отвращения. Желудок протестовал против любой еды. Адрос мечтал скорее покончить с завтраком и вернуться к себе. —Ты не съел ни кусочка. В чём дело? Хелиодор опустил палец в блюдце с десертом, почерпнул иссиня-чёрную жидкость и поднёс к губам. «Он использовал тебя», — напомнил здравый смысл. «Тебе ведь всё равно», — вторила ему тьма, притаившаяся внутри. Адрос шумно сглотнул, не в силах отвести взора от длинного языка. Князь слизывал Тами с таким удовольствием, словно оно являлось самым изысканным блюдом из всех. Но он знал, что это — лишь очередной обман. Хелиодор равнодушен к Тами. Ему в целом не нравилось многое. И как оказалось, Адрос не стал исключением. Маленькое представление не оставило слугу равнодушным, однако Хелиодор был недоволен. Что-то витало в воздухе. Хелиодор умел тонко чувствовать перемены в настроении Адроса, к тому же он сам был источником большинства. Но как не старался, в это утро он никак не мог разглядеть всю картину, разнящуюся расплывчатыми пазлами догадок. Вероятно, Хелиодор был чересчур мягок с ним в последнее время? Или он просто думал о нём гораздо чаще, чем требовалось. Хелиодор связывал подобный интерес с действием камня. Он гасил собственную магию, чтобы черпать другую, соответственно тесный контакт со слугой был необходим. Их связь крепчала. Принесёт ли это благо или обернётся во вред? — Могу я вернуться к себе? Хелиодор откинулся на спинку и вцепился взглядом в слугу, как голодное животное вгрызается в дичь. Князь стряхнул подозрительность, словно пепел из трубки. Приходилось бороться с навязчивостью мыслей: Хелиодор знал многих, кого сгубили не яды или заклинания, а страх предательства, медленно сводящий с ума. Их трапезу неожиданно прервали. Двое магов ввели под руку огромного неуклюжего мужчину, вынудив его опуститься на колени, они склонили головы в знак уважения. Адрос подался немного вперёд, рассматривая пленника. Даже в подобном положении он казался внушительным, на его синей мантии рассыпался орнамент из звёзд, а лицо скрывалось за пышными чудаковатыми усами. Хелиодор отодвинул столовые приборы, сцепил руки в замок и опустился на них подбородком. — Так-так, это и есть астроном? Себастьян кряхтел из-за боли в коленях, он попытался поднять голову, чтобы взглянуть на князя, но ему грубо надавали на затылок. — Это лишнее, — сухо отметил князь. — Оставьте нас наедине. Маги суетливо направились к двери. Адрос намеревался поступить также, но мягкое прикосновение застало его врасплох. — Адрос, ты можешь идти, если хочешь. Или оставайся. Выбор за тобой. Была ли это очередная попытка манипулирования или он, действительно, предоставлял ему выбор? Адрос не мог сказать наверняка, но решил выяснить, что задумал повелитель. — Себастьян, вы самый известный на поприще изучения звёзд. И я полагаю — единственный, кто может мне помочь. Смертельно острое дружелюбие притаилось в каждом слове, все ощущали это. Астроном шумно сглотнул: — Миллионы комет мне в душу, да чем же я могу быть полезен вам?! Хелиодор выразительно посмотрел на Адроса и тот наполнил опустевшую чашу князя и налил ещё одну для мужчины. — Смочите горло. Уверен, рассказ выйдет долгим. Себастьян не видел другого выхода, кроме как согласиться. Сев за стол, первым делом он протёр монокль, треснувший в нескольких местах, после чего вернул его на место. — Что происходит на небесном полотне в последнее время? Астроном с опаской сделал несколько глотков, затем вытер рукой капли, оставшиеся на усах. — Всё как всегда. Гибнут галактики, рождаются новые. Солнце встаёт на востоке — садится на западе. — Мне казалось, астрономы куда более захватывающие рассказчики. Себастьян тихонько крякнул: ему в ладонь упёрлась струйка огня. Он едва успел одёрнуть руку. Астроном вытер вспотевшие ладошки о колени и оставил их там, на всякий случай. — Возможно, затмение заинтересует вас? — Затмение? — вырвалось у Адроса. — Лунное, — подтвердил Себастьян. Его взгляд заблестел, но то были не слёзы, а сила научного интереса. —Редкое событие для нашей местности. Настолько редкое, что приобрело сакральный смысл у некоторых народностей. Космейцы, например, верят, что раз в сто лет сама богиня навещает нас, чтобы щедро одарить. У Хелиодора имелось несколько предположений на этот счёт. В тот день, перед тем как предать его, Киана помогла нескольким ларимарцам пересечь перевал и сбежать в земли Селены, вернее тем не многим, кто сумел уцелеть. Он не пытался их догнать: чем горстка трусливых магов могла ему навредить? Однако, возможно, им всё же удалось освоиться на новом месте. — О каких дарах идёт речь? Себастьян понизил голос до едва уловимого шёпота: — В летописях говорится, что в час затмения, если выполнить магический ритуал, Луна способна исполнить желание. Но, боюсь, что едва ли на этом свете существует человек, знающий всю правду. Лишь народу звёзд известна истина. Зрачки Хелиодора бегали по пейзажу за окном, он хрустел пальцами, но не замечал этого. Он всегда делал так, когда что-то действительно важное волновало его. — Направь все силы к гильдии Ванда, — Хелиодор поднялся, обводя взглядом астронома и слугу. — Пора заканчивать. После найди Диди и захвати с собой Элизу. Мы идём в Туманный лес. Десятки вопросов так и остались невысказанными: типичная ситуация для Адроса. Они возникали у него всегда, но скрывались за более насущными мыслями: как стать полезнее? как выполнить поручение лучше всего? что сделать, чтобы князь остался довольным? Тоска по прежним убеждениям сковала горло. Адрос хотел вернуться в дни, когда без сомнений мог смотреть на господина и радоваться знакам внимания. Впрочем, он прекрасно понимал, что сделает так, как ему приказали. ❂❂❂ Неожиданно для себя Вега поняла, что уже несколько минут не может оторвать взгляд от детей космейцев. Они резвились у реки, звонко хохоча и соревнуясь — кто дальше кинет камень. Их остроконечные уши забавно дёргались, а чёрные носики морщились, пока они о чём-то спорили. Она сидела возле одинокого дерева, ветви которого нависали над ней, словно пытались защитить. Сиреневые лепестки усеяли всё пространство вокруг, несколько попало даже на голову, но Вега не предпринимала попыток их убрать.Кто знает, сколько бы она просидела вот так, обдумывая слова Адара, но её прервали. — Я сяду? Девушка кивнула и освободила ему место. Хотелось обнять его, изгнать остатки неловкости, чтобы всё вновь стало как прежде. Дабы не искушать себя, она вновь стала наблюдать за детьми. — Ты боишься? — неожиданно спросил Яннис. Вега невольно закрыла глаза, вспомнив как на корабле спрашивала его о том же. Тогда он сказал, что боится не успеть. Кажется, она начинала понимать этот страх.Это чувство куда более жестокое, чем боязнь перед ценой, что ей предстоит заплатить. — Меня пугает мысль, что война может длиться вечно. — Война не бывает вечной. Рано или поздно, кто-то победит. Казалось, детский визг прокатился по всему поселению. Один из детей толкнул другого в реку, и теперь это обернулось настоящим водным сражением. — Ты прав. И это будем мы, — решительно заявила она. Яннису не нравилось куда заводила их судьба. Ему не нравилось её решение. Он хотел отговорить её. Но уже видел, что она выбрала, как только слова вылетели изо рта Адара. Адар ждал магов возле своего шатра. Он был жутко доволен, когда смотрел на воссоединившихся друзей. Они обступили Янниса, пока Вега задавала ему тысячу вопросов, Феликс понимающе кивал головой, время от времени ворча для приличия. Однако настал тот самый час, когда он поведает магам, зачем призвал их. — Совсем скоро произойдёт событие, которое люди именуют «Затмение», — Адар указал в небо. — Она известна им, как Луна. Но космейцы зовут её «Спящей богиней». В тот день, когда Селена сотворила Яр, богиня передала ей все силы, потеряла свой красный цвет и заснула навеки. И всё же раз в сто лет богиня стряхивает оковы сна, чтобы коснуться вод Звёздной колыбели. Адар взглянул на Вегу и протянул ей руку: — Это шанс для Марбель. Её магия ближе всех к светилам. Колыбель может исполнить её желание. Но у всего есть цена. — Что за цена? — что-то подсказывало Яннису: ответ ему не понравится. Тихий звон, напоминающий стук металлических предметов, привлёк всеобщее внимание. В неизменно прозрачном одеянии и с узорам по всему телу, Лира плыла в их сторону, бренча браслетами, закреплёнными на лодыжках. — Никто не знает, Аш. На веку космейцев ритуал проводился лишь однажды. — Прекрасно. И мы должны отправить Вегу в озеро, надеясь на удачу? — Вер-р-но. — Так не пойдёт. Что случится, Адар? Почему бы тебе самому не сделать это? — Марбель потеряет силы, забудет всё или умрёт — может произойти всё что угодно, — Лира сжала его плечо. — Наш вожак не знает ответа. Только колыбель ведает обо всём. И она выбрала, Марбель. Вега прикоснулась к груди Янниса, ощутив, как гулко колотилось его сердце. — Помнишь, ты рисовал для меня карту, чтобы я всегда смогла сюда добраться. Яннис вздохнул, когда она взяла его ладонь и прислонила к своей груди. — Тебе она не нужна. Ты уже в моём сердце. ❂❂❂ Норд пытался оставаться невозмутимым, но каждое слово Шерл камнем оседало в его карманах и утягивало на дно. Он не просто потерял ещё одного подопечного и верного помощника, он лишился мальчика, которого считал сыном. Все эти годы Норд наблюдал за Мистганом, чувствуя с ним призрачную родственную связь. Подобно ему самому, характер Мистгана ярко контрастировал с непослушной и непоседливой троицей. Он был самым рассудительным среди них, часто скрывал эмоции и заботу. Мистган дарил её многим, но тщательнее всего он присматривал за Мелани. «Странный выбор», — однажды сказал Норд Мистгану. Странный, но понятный ему. Когда — то он и сам поддался очарованию сильной и неистовой девушки. Шерл сидела на полу, подогнув под себя одну ногу. Она казалась тихой, но что больше удивляло, так это отсутствие колкостей. Это могло означать лишь одно — Шерл переживала. Мелани вытащила её из коробки, и теперь она впервые оплакивала не собственную потерю. — Она ест что-нибудь? Сделав последний вялый глоток из бутылки, Шерл отшвырнула её от себя. — Ей больно, но она не настолько безрассудна, чтобы морить себя голодом. Норд смерил взломщицу многозначительным взглядом: — Даже самые разумные могут дать слабину. — О, не равняй нас, — огрызнулась она. — В отличие от неё я хотела умереть тогда. — Рад, что хоть в этом вы непохожи. Норд замер, прислушиваясь ко странному звуку. Пронзительный свист вынудил магов заткнуть уши, а после на них градом посыпались осколки. — Ч-что это? Шерл поняла, что схватила Норда за руку, пока тот защищал её своим лунным щитом. — Кажется, настало время последнего боя, — прошептал он, глядя в полыхающее небо.