Морте

      Прошло уже больше месяца. Стражи окончательно стали своими среди венатори. Никто не видел в них двойного дна. Сама Кальперния доверяла и своему любовнику, и его «подруге». Лектре, правда, доверие далось куда сложнее. Кальперния однажды вызвала ее на разговор, уточнив как бы между делом, не случайно ли они с Маркусом живут вместе где-то за пределами убежища венатори. Лектре пришлось рассказать чистую правду — что она лишилась сексуального желания, еще будучи юной ученицей в Круге, потому что заключила опасную сделку с демоном. Кальперния все это обдумала, через пару дней проверила Лектру каким-то особым ритуалом — и, убедившись в ее честности, тут же сменила подозрительность на искреннее сочувствие. «Знаешь, тебе невероятно повезло с соседом, — сказала она. — Наверное, он и тебя мог бы порадовать как мужчина, если бы не…» Лектре тогда стоило больших усилий не треснуть ее посохом по голове.       Зато после этого и Маркус, и Лектра могли не опасаться никаких подозрений и быть у Кальпернии в фаворе. Правда, даже такое высокое положение не было безопасным.       Однажды в библиотеку, где Маркус и Лектра разбирали учетные записи членов ордена, вошли три мага в остроконечных черных колпаках. Они переговаривались друг с другом, громко смеясь.       — …И тогда я просто снес башку этому быку! Он даже не успел своих сородичей предупредить. Даже не сказал эту свою кунарийскую ерунду.       — И кровища фонтаном хлынула, помню! Славно было.       — А тут еще Гай орет: «Не убивайте так быстро, дайте им помучаться!»       Венатори громко заржали. Лектра подняла на них глаза и сердито проговорила:       — Потише, пожалуйста. Наша работа требует сосредоточения.       Один из магов презрительно оглядел ее.       — Это что такое? Дикарка с юга? Кто тебя вообще сюда пустил?       Маркус грозно поднялся с места:       — Вы больше на дикарей похожи. Ржете, как лошади, и на других бычите.       — Еще один? Каффас, нас пару месяцев не было, а они начали набирать в орден южан.       Второй маг шагнул к столу, за которым сидели Маркус и Лектра, и исподлобья посмотрел на ферелденца.       — Простым сопорати в нашем присутствии лучше рот не открывать, — прошипел он. Маркус раскрыл ладонь; между его пальцами пробежали магические искры.       — Я тебя не знаю, но ты мне не нравишься. И сам ты сопорати.       Оскорбление было не к месту, но чем еще поддеть наглеца, Маркус сходу не придумал.       Маг неожиданно схватил его за грудки и притянул к себе. Под пальцами чувствовалось острое и болезненное биение магии — вероятно, духовной.       — Еще одно слово, сказанное против Савлия Понтифара, приведет тебя в могилу.       Магия разъела ткань и ударила по коже. Маркус не успел отбить заклинание и ощутил всю боль: даже амулет, смягчающий воздействие энергии Тени, не спас. Савлий оттолкнул его к стене; если бы Маркус не догадался подставить руку и смягчить удар, он мог бы повредить спину.       Лектра с беспокойством глянула на него и спрятала руки под стол. Затем ее взгляд обратился к Савлию.       — Ты вроде бы альтус, — сурово проговорила она, — а ведешь себя как дикарь.       Тот глянул на нее и догадался, в чем дело:       — Вынь руки из-под стола, мерзавка!       Но было уже поздно. Лектра успела разрезать ладонь и сконцентрироваться на мощном энтропическом заклинании. У Савлия подкосились ноги; разум одолели давящие сети кошмара. Маг схватился за стол. Его товарищи кинулись к Лектре, но Маркус быстро призвал магический барьер и оградил себя и жену от остальных. К его удивлению, один из венатори тут же пробил этот барьер. Он рванулся к Маркусу, но был остановлен ударом между ног. Ни к чему было церемониться с наглецами. Лектра создала новый барьер.       — Каффас! — выругался Савлий. — Убейте их!       — Что здесь происходит?       Оказывается, кто-то из венатори услышал шум и крики: за дракой наблюдали человек шесть. Вдруг они расступились и пропустили вперед Кальпернию; она и задала вопрос.       — Кальперния! — Савлий наконец нашел силы подняться на ноги. — В наши ряды проникли еретики-южане! Они напали на нас и пытались убить!       Кальперния с сомнением оглядела упавшие со стола книги и листы бумаги, магический ожог на груди Маркуса и державшийся барьер Лектры.       — Зачем? — только и спросила она. Савлий возмутился:       — Потому что они никогда не признали бы истинных господ!       — Здесь нет господ, Савлий, — сурово проговорила Кальперния и перевела взгляд на южан. — Что вы скажете в свое оправдание?       — Что мы просто сидели тут и делали свою работу, — Маркус приложил руку к груди, пытаясь подлечить ожог. — Тут пришли эти трое, ржали, как лошади. Лектра вежливо попросила их говорить потише, но они начали на нас орать и обзывать дикарями, а потом этот вот, — он качнул головой на Савлия, — на меня напал. Мы просто от них отбивались.       — Венатори не сражаются друг с другом, — сурово проговорила Кальперния. — Только ради тренировки. Вы же… Савлий, Макрин, Гай — вы этим хотели удивить Старшего? Этим хотели заслужить место у его ног?       Савлий оскорбленно взмахнул рукой:       — Мы сражались с еретиками-кунари! Мы втроем положили два их отряда и нескольких разведчиков! И мы шли, чтобы рассказать тебе об этом — но отвлеклись на этих, — он брезгливо поморщился, — дикарей.       — Кто бы говорил, — пробормотала Лектра. Держать барьер так долго было трудно, но разрезать вторую ладонь она не могла. Из первой, сжатой в кулак, все еще текла кровь.       Кальперния взмахнула рукой, убирая барьер.       — Довольно. Старший сегодня почтит нас своим присутствием. Сегодня великий день, а вы очернили его бессмысленной дракой. Собирайтесь в большом зале. Старший рассудит, кто из вас прав.       Еще раз свирепо покосившись на южан, троица задир ушла вслед за Кальпернией и остальными зеваками. Лектра наконец залечила рану на ладони и обернулась к Маркусу:       — Больно?       — Да так. Чуть-чуть. — Он встряхнул рукой, освобождая ее от остатков заклинания. — Я снял острую боль, но еще чувствуется. Ничего, пройдет. Ты в порядке?       — Да. Пойдем, нам нельзя пропускать великий день.       Когда никто не смотрел, Маркус не удержался и взял ее за руку. Лектра улыбнулась — впервые за много дней — и тихо проговорила:       — Ну, вот и сбылась наша мечта. Сейчас увидим, кто такой Старший.       Им стало страшно. Конечно, было волнительно наконец узнать истину — но Старший вполне мог убить их на месте, даже безо всякого повода. Тем более что они не тевинтерцы, и он может начать нести ту же чушь, что и Савлий…       Но бежать было уже некуда.       Маркус и Лектра прошли в большой зал вместе с остальными. Собрали всех: и гладиаторов, и мелких служек, и Стражей — они, как всегда, держались поодаль. Тавиан разглядел в толпе южан и кивнул им. Их он уважал больше, чем венатори — хотя бы за то, что Маркус и Лектра не распродавали сведения о собственном ордене. Самого Старшего Тавиан не отказался бы на что-нибудь натянуть.       Хотя, кажется, сделать это было не так просто.       Кальперния встала в центре зала на расстоянии от всех и принялась концентрировать магию в руках. Внезапно рядом с ней появился Имшэль.       — Госпожа моя, у нас гости?       Кальперния смерила его ледяным взглядом:       — Исчезни, проныра. Старший не хочет тебя видеть.       — Ой, не верю. Лучше услышу эти горькие слова из его собственных уст — если, конечно, они вообще правдивы.       Кальперния продолжала концентрировать магию. Прошло минуты две. В задних рядах венатори слышался шепот и покашливание.       — А наш господин не торопится, да? — усмехнулся Недозволенный.       И тут рядом с ними в воздухе появился отдельный черно-серый сгусток магии. Она заклубилась и через секунду обрела форму высоченной костлявой фигуры. Потом у фигуры появилось лицо, стали заметны детали: браслеты на руках, цепи на потрепанной юбке, суровый взгляд из-под капюшона, прилипшего к лицу… Венатори ахнули. Маркус и Лектра молча сжали друг друга за руки.       Перед ними появился Корифей. Он выглядел точно так, как зарисовал его Архитектор — только в цвете. Наросты, торчащие из его щеки и груди, отливали красным. В воздухе ощущалось знакомое дуновение лириума — и скверны. Хотя, как и прочие древние магистры, он не смердел скверной так же, как порождения тьмы: все же смесь в их крови была явно похитрее. При этом никакой дикости, как у Оценщика, в обезображенном лице не просматривалось: если бы не наросты лириума на щеках, Корифея можно было бы даже принять за человека. Высоченного, костлявого человека с почерневшими кистями рук и плохим вкусом в одежде.       Кальперния церемонно поклонилась ему.       — Мой господин, ваше появление — честь для нас.       Венатори согласно забормотали — на всякий случай очень негромко.       Корифей властно оглядел их. Он действительно казался царем и богом, готовым вершить судьбы. Надо признать, он умел производить впечатление.       — Венатори. — От его глубокого, гулкого голоса кровь стыла в жилах. — Знайте: вскоре нам предстоит возродить старый мир. Вернуть славу Империи. Вы готовы к этому?       — Да, Старший! — согласно вскричала толпа. Кое-кто действительно восторгался, но многие были бледны от страха.       — Хорошо. Но сперва должно разобраться с теми, кто против нас. — Корифей посмотрел на Кальпернию. — Есть ли здесь недостойные?       Маркус и Лектра очень удивились. Оказывается, Старший не собирался лично выискивать предателей. Либо он безраздельно доверял Кальпернии, либо ему было все равно, кого убивать.       Но волнение от этого не пропало. Чары в серьгах супругов создали болезненный холод. Лектра с усилием заставила себя дышать ровнее.       «Мы благонадежны. Мы очень благонадежны. Ничто не свидетельствует об обратном».       Кальперния спустя невыносимо долгие секунды указала на троицу задир.       — Савлий, Макрин, Гай, выйдите вперед.       Троица жалась на месте, бледнея от ужаса. От их бравады не осталось и следа. Корифей скривил и без того помятое лицо в гримасе.       — Трусы. Вы недостойны славы Империи.       С его руки сорвалось пламя — но не обычное и даже не завесное, а какое-то черное, неестественное и жуткое. Троица попыталась закрыться магическим щитом, но удар был слишком быстрым. Пламя объяло их со всех сторон. Крики боли и запах горелого мяса слышались еще четче в наступившей тишине. Все в ужасе смотрели, как трое их товарищей сгорают заживо. Маркус и Лектра не выдержали зрелища и перевели взгляд на Корифея. Тот созерцал кричащих в агонии венатори без малейшего интереса.       — Так погибают предатели, — прогудел он. — Но этого недостаточно. Есть ли здесь иные? Те, кто не готов к подлинной славе Империи?       Маркус украдкой глянул на Тавиана. Страж тоже выглядел весьма охреневшим. Зато теперь он точно не назовет рассказы южан бредом.       Кальперния, к счастью, заявила:       — Нет, Старший. Остальные верны тебе и нашей цели.       — Хорошо.       Маркус и Лектра незаметно выдохнули. Все же Кальперния им действительно доверяла, раз не выдала. А ведь могла бы. Корифею ничего не стоило уничтожить парочку сомнительных южан…       Все же сделка с Имшэлем имела свои плюсы.       Корифей снова оглядел толпу и заговорил:       — Скоро настанет новая эра. Империя возродится во всем блеске; Тедас снова станет всецело принадлежать ей. Врата Золотого Города распахнутся передо мной, и я явлю миру скрытую там силу. Я стану светом, которого вы ждали.       Венатори робко похлопали. Наверное, хлопали бы веселее, если бы не три трупа их коллег рядом с будущим богом. Корифею такая сдержанная реакция не понравилась.       — Вы не верите моим обещаниям, — хмыкнул он. — Как не верили другим пророкам, обещавшим силу и свет. Сейчас вы увидите истинную силу. Имшэль, — он свысока глянул на духа выбора, — я приказываю тебе найти и притащить сюда Архитектора Мастерских Красоты. Мы остановим его ересь.       У Маркуса подкосились ноги.       «Он решил убить Архитектора? Да еще на глазах у всех? Как он это вообще провернет? Что значит «найти и притащить»? Что он вообще задумал?..»       Корифей обдал Недозволенного волной магии — непонятно какой: не то особая разновидность духовной, не то что-то другое, незнакомое. Тот гаденько улыбнулся:       — О, господин мой, ты очень щедр. Никуда не уходи, я скоро вернусь с твоим другом.       И исчез, чтобы через полминуты появиться снова — уже вместе с Архитектором. Венатори снова ахнули: видимо, они не ожидали, что есть существа, подобные Старшему. Но это, конечно, произвело большое впечатление.       Архитектор ошеломленно огляделся по сторонам: это хорошо читалось даже на его малоподвижном лице. Маркуса и Лектру он не увидел, остановившись взглядом на Корифее.       — Сетий? — тихо спросил он. — Что это значит?       — Ты обращаешься к Старшему, — торжественно заявил Корифей, сделав к нему шаг. Они были почти одного роста; Архитектор казался выше только за счет своей митры. — Ты намерен служить новому богу?       — Какому?       Искреннее недоумение заставило всех венатори ахнуть. Даже Кальперния удивленно наклонила голову набок. Корифей ощерился и грозно уточнил:       — Мне.       Архитектор ровно посмотрел на него.       — Ты не бог. И никогда им не станешь. Ты Сетий Амладарис, который…       Корифей не дал ему договорить, с гневным рыком выпустив волну темного пламени. Мгновенно выставленный Архитектором щит отбил ее. Все восторженно ахнули — но бой на этом и не думал заканчиваться.       Впившись длинными когтями себе в ладонь, Корифей другой рукой достал из складок очень сильно поношенной юбки какую-то сферу. Она слегка приподнялась над его ладонью; вокруг нее заискрилась магия неестественного оттенка — почти кровавого. Кальперния отошла на два шага; вероятно, она что-то предчувствовала. Кое-кто из венатори выставил магический щит, находясь довольно далеко от двух магистров. Маркус и Лектра невольно порадовались, что стоят не в первом ряду. Их ладони сжались до боли крепко.       Архитектор заметил сферу и направил на нее заклинание, пытаясь выбить из рук Корифея. Но ее словно что-то держало. Корифей хищно усмехнулся:       — Я предупреждал, что наша следующая встреча будет для тебя последней.       Архитектор хотел что-то ответить, но не успел.       Алый поток магии от сферы напитался кровью Корифея, обретя какой-то совсем уж дикий оттенок. Энергия устремилась к Архитектору, пробила его очередной выставленный щит и объяла со всех сторон. Сквозь нездорово красное пламя было еле видны его руки и потрясенное лицо; кажется, он пытался ослабить действие заклинания или вырваться из пламени. Но не мог. В ошеломленную тишину вернулись крики и запах горелого мяса, только теперь уже с узнаваемым дуновением скверны. Наконец Корифей подбавил еще пламени с окровавленной правой руки, и крики утихли. Огонь исчез, оставив обугленное почти до костей тело несуразной формы.       «Охренеть».       У Маркуса задрожали руки. То, что случилось, было ужасно — но изнутри свербело предчувствие чего-то еще страшнее.       Предчувствие его никогда не обманывало.       Сфера продолжала клубиться алым дымом. Корифей почти насквозь пробил ладонь когтями и, стиснув зубы, начал творить еще какое-то заклинание. Обгоревшее тело Архитектора начало медленно распадаться на части, кости превращались в обломки, обломки — в пыль. С последним пассом костлявой руки пыль растворилась в воздухе.       — Создатель, — еле слышно выдохнула Лектра. Маркус сглотнул в ужасе.       Они уже привыкли к тому, что Архитектор бессмертен. Что даже если его убить, он найдет доступ к своему телу и возродится, пусть и будет меньше помнить. Но сейчас его буквально размазали по стенке, да еще и все следы стерли. От древнего магистра не осталось вообще ничего. Похоже, Командор оказалась права: Семеро могли убить друг друга с концами. И так быстро…       Корифей, тяжело дыша, рассеял магию сферы и убрал ее в складки юбки.       — Я закрыл ему путь назад, — провозгласил он, небрежно смахивая кровь с руки. Рана залечивалась сама, без его участия. — Ему не дано вернуться. Имшэль, я приказываю тебе перекрыть остальные пути.       «Тела других Стражей… твою мать, а если он все-таки сможет? А если вселится в нас?..»       Имшэль кивнул, сознавая всю важность приказа — и гаденько улыбнулся.       — Конечно, господин мой. Будь уверен, твоему сопернику деваться некуда.       И сделал пару пассов руками. Магию тоже было трудно опознать — тем труднее, что на вид ничего не произошло. Маркус и Лектра посмотрели друг на друга, проверяя, не вселилась ли в них древняя сущность. Вроде бы не вселилась.       Корифей милостиво кивнул.       — Хорошо. — Он перевел взгляд на испуганную толпу венатори. — Знайте: именно такая судьба уготована предателям Империи. Тем, кто не верит в ее возрождение. Тем, кто не славит Старшего.       Раздались ожидаемые крики «Хвала Старшему!», но куда слабее и неувереннее, чем можно было ожидать. Венатори были потрясены тем, что сотворил их повелитель. Чтобы воодушевить их, Кальперния громко воскликнула:       — Хвала Старшему! Хвала Империи!       Ее призыв подхватили уже более активно. Маркус и Лектра даже вяло присоединились к хору голосов, хотя все еще были потрясены. Корифей же, насладившись всеобщими восхвалениями, махнул рукой и исчез, прихватив с собой Кальпернию.       Радостные возгласы сразу стихли. Озадаченные и напуганные венатори начали расходиться, неловко поднимая глаза друг на друга. Кто-то подходил к телам трех казненных. В пустой центр зала, где погиб Архитектор, не совался никто.       Маркус и Лектра, боясь разжать руки, молча направились к выходу в надежде уйти незамеченными. Вдруг Маркуса кто-то окликнул. Они с Лектрой осторожно обернулись на незнакомый тихий голос — и обомлели.       Перед ними стоял Лоренций Флор.