Все что угодно, кроме свободы

Я снова отправился в Киев, остановился в гостинице. Несколько дней ее искал, но не видел. Начал переживать, что может с ней что-то случилось и я не успел. Пару раз заходил в то кафе, но и там ее не было. Я высиживал от часа до трёх и уходил ни с чем. И однажды, я встретил ее в метро (не хотел светить машину часто). Все получилось очень просто. Я проследовал за ней до самого вуза, а затем просто ждал, когда закончатся занятия. Так я выяснил, откуда она ездит. Я проследил за ней обратно и теперь у меня был адрес. Теперь я стал каждый день переезжать в новую гостиницу, чтобы не вызывать подозрений. В машине я подготовил ремни и веревки, а ещё купил хлороформ. Я где-то читал, что его используют для усыпления бабочек, вот и решил, что он подойдёт. В магазине лишних вопросов не задали, приняли меня за коллекционера видимо. Я изучил все улочки возле места, где она жила. Буквально каждый камушек на дороге был мне знаком, каждый куст, каждый цветочек, каждый столб. Я все подготовил. Теперь нужно только выждать момент. Я даже гордился собой, так хорошо все подготовил и устроил, будто всю жизнь этим занимался. Тайный агент. Прошло дней десять и наконец, все случилось. Знаете, как бывает, когда охотишься за какой-то редкой пластинкой. Ездишь по всяким там барахолкам, рынкам, магазинам, а ее нет нигде. Ищешь у других коллекционеров, на домашних распродажах — ничего. А потом ты уже отчаиваешься, и тут замечаешь ее в руках какого-то бездомного у вокзала, он продаёт ее за каких-то 120 гривен. В тот вечер я стоял у станции метро, куда она должна была вернуться после занятий. Погода была замечательная, но это только поначалу. Потом все испортилось. Небо затянулось, послышался гром и полило, как из ведра. Я укрылся в дверях магазина, напротив выхода и стал ждать. Она поднималась из метро, на ней ни плаща, ни куртки. Забежала на угол, а там народу полно, все от дождя укрываются под козырьком здания. А она вдруг бегом в переулок и в кино. Я понял, что она решила переждать там дождь. Это был идеальный шанс, если только ее никто не будет встречать, или уже не встретил прямо в зале. Я вернулся к машине и перегнал ее, так чтобы был виден выход из кинотеатра. Она вышла через два часа. Одна. Дождь почти перестал, стемнело. Небо затянуло тучами. Вижу, пошла по своей улице к дому. Я обогнал ее и притормозил позже, в том месте, где она обязательно должна была пройти. Везде кусты и деревья. Фонари не работают. А на противоположной стороне заросший дом, скорее всего заброшенный. Это было самое удобное место. Внезапно появились две старухи и направились в мою сторону. Я уже подумал, что все пропало. Нагнувшись, я переждал, пока они пройдут. Увлечённые беседой, они меня не заметили, да и машину наверняка тоже. По улице разных машин полно припарковано. Когда старухи скрылись из виду, я вышел из машины. Все по плану. Она уже близко. Если бы вечер был посветлее, наверное я бы не осмелился, а тут — мне очень повезло. Темно, шумит дождь, вокруг ни души, да ещё кусты все закрывают. И она идёт прямо ко мне, напевая что-то себе под нос. — Извините, — говорю я — вы случайно в собаках не разбираетесь? Она останавливается и удивлённо уточняет: — А в чем дело? — Да вот, сбил бедолагу. Выскочила прямо под колеса. Не знаю, что и делать теперь, вроде не убил — и заглядываю на задние сиденья, вроде там собака лежит. — Вот бедняжка — подходит ко мне, точно хочет поглядеть. — Крови нет, вроде даже дышит — говорю я. Она подходит ещё ближе, а я чуть отхожу от двери, давая ей обозрение. Она наклонилась и вглядывается в темноту. Я оглядел улицу — ни души. Достал тампон в хлороформе, обхватил ее руками. Она молчит, наверное в шоке. Прижал тампон к ее лицу, закрыв рот и нос, даже сам слегка почувствовал этот запах. Прижимаю ее к себе всем телом, она дёргается, вырваться пытается. Только сил у неё не хватило, она гораздо меньше меня, ещё и такая худенькая. Вдруг она задергалась активнее, я уже подумал все бросить, чтобы не пришлось делать ей больно, но скоро она обмякла и совсем на меня упала. Я снова оглядел улицу и затолкал ее на задние сиденья машины. Без промедления, стал связывать ей руки и ноги, а затем и рот заклеил пластырем, на всякий случай. Вытащил ее телефон из кармана, избавился от симки, а потом и сам телефон выбросил. Закрыл дверь, уселся в машину. Моя. Такое волнение накатило, что я все же смог это сделать. Хотелось гнать на предельной скорости, но я держался спокойно, чтоб не засекли на камерах или ещё что. Ехал себе тихонько, периодически поглядывая на мою красавицу. Она хрипло сопело, что давало мне понять — с ней все в порядке, просто спит. Уже когда мы выехали из города, я съехал на обочину и остановился. Забрался назад, включил слабый свет. Она очнулась и смотрит на меня испуганно, но какие-то гордые. Словно хочет сказать, что не собирается бояться. Я сразу предупредил, что бояться нечего, что я не сделаю ей больно. А она молчит. Спросил, ничего ли ей не нужно, а потом понял, что пластырь ей мешает. — Мы уже далеко от города, нет смысла кричать. Будешь кричать — обратно заклею, понятно? Она согласно кивнула. Только я отклеил пластырь, она повернула голову и ее вырвало. Это было ужасно. Салон заполнился запахом хлороформа и рвоты… Она ничего не сказала, только застонала. Я немного растерялся, но потом подумал, что нужно скорее ехать домой. Снова заклеил ей рот, хотя она сопротивлялась и пыталась кричать: «нет», но я себя пересилил. До дома мы добрались ближе к полуночи. Я сразу поставил машину в гараж и огляделся вокруг — ничего не изменилось. Конечно, я уже всех распугал, но все же, лишняя подстраховка не помешает. Сначала сам спустился в ее комнату, снова все проверил. Кстати, я там даже ночевал, чтобы убедиться, что хватает воздуха и все такое. И вот, я вернулся в гараж, развязал ей руки, помог вылезти из машины. Она начала было сопротивляться, но я припугнул не хлороформом. Объяснил, что если будет слушаться, то ничего плохого не сделаю. И все пошло как по маслу. Взял ее на руки, она такая худенькая и лёгкая, отнёс ее вниз. В дверях она стала сопротивляться снова, но тут уже было совсем поздно. Я положил ее на кровать. План был выполнен. Она была бледная, одежда немного испачкалась рвотой. Волосы растрепались, взгляд дикий. Правда страха совсем нет. Просто смотрит на меня, словно ждёт чего-то. — Это твоя комната. Если будешь слушаться, я ничего плохого не сделаю. Кричать бессмысленно, снаружи никого нет, мы очень далеко. Я пойду. Если хочешь есть, там в буфете есть сэндвичи и печенье, кофе и чай. Вернусь завтра утром — я проговорил все это и вышел, закрыв дверь снаружи на засов. Наверное я должен был отклеить пластырь, но не стал. У неё были развязаны руки, поэтому я и ушёл спокойный. Я едва успел задвинуть засов, когда она уже сама сорвала пластырь и кричала: «Вернитесь!». Потом ещё раз и ещё, потом стала колотить в дверь. Когда я задвинул шкаф, ее стало не слышно. Для подстраховки я ещё час просидел там в подвале. Конечно, у неё не было шансов на побег, я ведь все продумал. Но все равно сидел, следил. Потом я пошёл к себе наверх, улёгся спать. Наконец-то она у меня в гостях. Мне больше ничего не нужно. Долго не мог уснуть. Все думал про машину, но таких вообще-то полно в Киеве, так что вряд ли кто-то заметил что-то подозрительное. Потом стал думать, как завтра утром спущусь к ней, утешу, успокою. Я был возбуждён, может даже перегнул палку в этих своих мечтах, но я был уверен — моя любовь ее достойна. С этим и уснул.