По разным углам ринга

***

Она больше не могла выносить то, что происходило в ее жизни. То, во что превратились их некогда прекрасные отношения с Канатом. Он постоянно уходил, все время отворачивался, всячески избегал ее, а она, как могла, пыталась удержать его, но список доступных ей методов стремительно сокращался. Мелиса ехала по горной дороге к тому месту, которое было им так дорого когда-то давно, в прошлой жизни. Она крепко вцепилась в руль, дорога была извилистой и сложной, проходившей над самым обрывом, и сердце Мелисы замирало всякий раз, когда она смотрела вниз на бушующее, пенистое море. Она мысленно готовила себя к тому, что должно было сегодня произойти. Нет, конечно же, она не собиралась умирать. Если она хоть чуть-чуть знала Каната — а она, безусловно, знала, — то он ни за что на свете не допустит, чтобы с Мелисой произошло нечто подобное. Это был ее последний аргумент в борьбе за свою любовь. Да, пусть Канат уже не испытывал к ней того, что прежде, но она знала, что сможет вернуть его заботу и нежность, а они, как известно, были теми самыми предвестниками более серьезных чувств. Достаточно того, что он будет рядом, что пообещает не оставлять ее, что будет внимателен к ней и постарается оградить ее от всех печалей. Ей будет достаточно и этого. Наконец, машина остановилась на самом краю небольшого плато, усыпанного мелкими острыми камнями. Дальше Мелиса пойдет пешком. Она оставила дверцу авто открытой — для большей драматичности. Никто посторонний сюда не дойдет, а на Каната это должно произвести определенное впечатление. Он должен испугаться за нее… Даже не так — должен испугаться потерять ее. Верно же? Он же должен бояться ее потерять? Мелиса тряхнула головой. Только посмотрите, во что она превратилась из-за этой оборванки Эким. Уже начала сомневаться в себе. Конечно же, Канат боится! Мелиса всегда была дорога ему! Она — его первая любовь! Первая и последняя. И она пойдет на все, чтобы это было именно так. Абсолютно на все. «Я там, где мы впервые поцеловались. В последний раз. Пусть наше прощание будет похоже на наше знакомство, любимый». Прекрасное сообщение, прекрасное. Мелиса мысленно наградила себя аплодисментами. Она представила, как изменится лицо Каната, когда он прочтет это, как будет умирать от волнения и тревоги. Конечно же, он сразу ринется сюда. По-другому просто и быть не могло. Не могло.

***

Раньше Мелиса уже стояла на этом обрыве, раздумывая, а может действительно спрыгнуть? Тогда она была более решительно настроена, но если бы действительно совершила подобную глупость, то никогда бы не испытала тех прекрасных чувств, которые Канат подарил ей после их встречи на этом месте, лишила бы себя двух прекрасных лет его любви. Он отговорил Мелису, спас, нашел такие слова, которые вернули ей желание жить. Наконец, появился тот, ради кого стоило остаться в этом мире. Пусть мать покинула ее, но все равно нашелся человек, которому Мелиса была небезразлична. Канат — ее ангел-хранитель, закрывший своими сильными крыльями от всех мирских невзгод. И сейчас, с минуты на минуту, он снова будет здесь, снова повторит свои клятвы. Они как будто обновят свой брак спустя десятки лет. Он снова будет смотреть на нее, как прежде. Но где же он? Мелиса стояла на обрыве, завороженно разглядывая зеленые морские волны, омывающие темно-бурые скалы. Ей припоминались только самые счастливые моменты, когда Канат ей улыбался, ласково смотрел в глаза, восхищался ею. Все это отобрала у нее мерзкая Эким. Да, трещина в их с Канатом отношениях произошла до появления этой оборванки в школе, но та очень уж умело смогла воспользоваться этим небольшим изъяном, расковыряла до того, что трещина расколола их на части. «Их» больше не было — отдельно Мелиса, отдельно Канат. И отдельно Эким, метившая на место королевы школы. Не бывать этому. Никогда. Где же ты, любимый?

***

Мелиса нетерпеливо посмотрела на часы и вдруг услышала торопливые шаги. Сверху, с тропинки, посыпались мелкие камушки — кто-то спешил, спешил к ней. Канат! — Озан?! Она не верила своим глазам. Мелиса ожидала увидеть тут кого угодно, хоть случайного прохожего, каким-то чудом оказавшегося на обрыве, но… Озана? Никогда. — Какого черта ты тут делаешь? Он сверлил ее своим темным фирменным взглядом, за которым могло скрываться все что угодно. Этот взгляд всегда раздражал Мелису, делал ее уязвимой перед этим неизвестным «чем-то». — Отвечай же, придурок! — она разозлилась не на шутку. — Я приехал за тобой. — Это невозможно! Невозможно! — Мелиса сжала кулаки от бессилия и теперь сотрясала ими воздух так, что еще чуть-чуть — и действительно свалилась бы с обрыва. — Как ты узнал, что я тут? Как? — Канат сказал. Она перевела дух, осмысливая услышанное. Ясно же, что он блефовал. Канат ни за что бы не поступил так, не отправил бы на «их» место чужого, даже Озана. — Ты врешь! — выкрикнула Мелиса. — Ты врешь, Озан! Скажи, зачем ты врешь? Озан криво усмехнулся, не глядя ей в глаза, и у Мелисы оборвалось сердце. По этой наглой ухмылке она поняла, что он говорил правду. От боли потемнело в глазах. Она потеряла Каната, потеряла его навсегда. Именно в эту секунду до Мелисы наконец дошло, что она проиграла. — Как… почему… — бормотала она, пытаясь смахнуть с ресниц набежавшие слезы. — Почему он так поступил, Озан? — Я могу сказать тебе правду, если ты уйдешь с этого проклятого уступа, Мелиса. — Никуда я не уйду! Говори! Говори уже! — Мы были с Канатом вдвоем, когда пришло твое сообщение. И тут же позвонила Эким. Угадай, Мелиса, кого он выбрал? — Заткнись! — от криков она уже охрипла, но не могла молчать: ярость заставляла ее выплескивать все то, что так долго копилось внутри. — Заткнись, Озан! Как ты можешь даже допустить мысль о том, что Канат выбирал между мной и этой голодранкой! — Ты права, Мелиса. Он не выбирал. Сразу помчался к Эким, а мне скинул геопозицию и попросил забрать тебя. — Я убью тебя, слышишь? — взревела Мелиса. — Я сейчас же выберусь отсюда и прикончу тебя, идиот! — Ну, наконец-то, — Озан закатил глаза. — Давай, поднимайся. Хватит уже ломать комедию. Она действительно стала выбираться на плато, а этот кретин ей даже руку не предложил. Ну, ничего. Сейчас Мелиса покажет ему, что значит распространять такие лживые слухи. Не выбирал, видите ли! Первый удар пришелся Озану прямо в грудь. Следующий — по плечам. Мелиса колотила его кулаками, куда доставала, вкладывая в каждый замах всю свою ярость и боль. — Как ты смеешь! — орала она ему в лицо, пока он пытался отклониться и защитить голову. — Как смеешь такое мне говорить! — Перестань, Мелиса, не сходи с ума! — огрызнулся Озан, складываясь пополам от удара в живот. — Хватит! Ты прекрасно знаешь, что я тебе не вру, от этого бесишься еще больше! — Я ненавижу тебя! — взревела Мелиса. Перехватив ее руки, он крепко вцепился в запястья и дернул Мелису на себя. Она тяжело дышала, совсем выбившись из сил, и только пожар в ее глазах никак не затухал. — Хорошо, — удовлетворенно произнес Озан. — Ненавидь, Мелиса. Мне подходит. Я приму от тебя любые чувства, ты же знаешь. Приму все, кроме равнодушия. Она заорала в голос изо всех сил, перекрикивая даже шум моря, и выдернула руки из его пальцев. Зашатавшись, отошла от Озана и опустилась на краю обрыва прямо на камни. Слезы текли по ее щекам. Он тихо подошел и сел рядом. Они вместе смотрели на пасмурное небо, белые барашки волн, суетливых чаек, гоняемых ветром. Мелиса потеряла счет времени, но Озан ни единым звуком не напомнил о себе, он просто был рядом. Просто был… — Отвези меня домой, Озан, — попросила она тихо. — Пожалуйста.