Неустойчивое равновесие

Не понимая, что происходит вокруг, я была приведена в чувства словами Кевата: – Ну, прелесть моя, приехали, поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны. Я смотрела на него непонимающим взглядом. – Стоять сможешь? Или нести тебя до кровати? – его глаза заблестели теми самыми искорками. – Ох, как же это звучит… мммм…. – Кеват сам наслаждался своими же изречениями. – Я сама. Кеват нехотя поставил меня на ноги. – Спасибо… что спас меня. Мне было жутко неловко. Радовало только одно: Кеват и не подозревал, почему. – Я весь в твоём распоряжении, цветочек, в любое время и в любом месте. Я улыбнулась, опустила глаза и пошла в комнату. Свет был выключен, только огни города проникали внутрь через огромные окна, оставшиеся не зашторенными. Подняв взгляд, я беззвучно ахнула. Напротив меня на фоне окна тёмный силуэт неподвижно ожидал моего прихода. От неожиданности меня парализовало. Я не могла ни пошевелиться, ни закричать. Тёмная фигура в пару движений оказалась рядом со мной, и у меня отлегло от сердца – я узнала знакомые черты Винтера. – Ох, это ты. – ослабленно упала я в его объятия. – Прости, не хотел тебя напугать. – прижимая меня к себе и гладя мои мокрые волосы, прошептал он. Он был хмур и напряжён. – Ты уже знаешь? – спросила я с какой-то опаской. – А как ты думаешь, почему я здесь? – Надоело лежать в своей комнате? – хитро сощурилась я. – Это одна из причин. – Значит тебе уже лучше? – Было лучше, пока не почувствовал, что с тобой что-то не так. Хорошо, что Кеват был рядом. – Винтер обнял меня крепче. – Прости, не знаю, как так получилось. – Ты опять? – немного отклонился Винтер, сурово глядя мне в лицо. – Снова извиняешься за то, в чём не виновата? Его пронзительный взгляд заставил моё сердце биться чаще. Я спрятала лицо, уткнувшись в его грудь. – Ия, ты самое важное, что у меня есть в этом мире. – В этом? – удивилась я. – А как же тот, откуда вы пришли? Винтер тяжело выдохнул: – Это было так давно. Я уже и не помню тот мир, что у меня там было. А когда появилась ты, для меня многое вообще перестало иметь значение. Его слова ласкали меня нежнее прикосновений. Винтер начинал понемногу раскрываться со мной. – Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. – Винтер, Кеват рассказал мне о том, как много лет назад погибла девушка-хранитель. Я много думала об этом. Может даже слишком. Знаешь, у меня бывают такие реалистичные сны, мне кажется я схожу с ума. Однажды я видела во сне эту девушку. Скажи, я напоминаю тебе её? Винтер немного отстранился от меня, внимательно вглядываясь в моё лицо. Мне казалось, будто он пытается найти сходства между мной и Хлоей. Я по-прежнему не утратила страха того, что он всё ещё любит её. – Немного напоминаешь. Отдалённо. Какими-то полужестами или ощущениями. Ты тоже хрупкая и нежная, мне хочется заботиться о тебе, оберегать. – В моем сне я видела девушку очень похожую на меня. – Думаю, дело в родстве душ – поэтому тебе кажется, что вы похожи. На самом деле вы разные. Но общее у вас тоже есть: упёртость, доброта, вы обе хранительницы, обе коснулись моего сердца. – он поцеловал мою ладонь. – Когда я смотрю на тебя, я вижу, Камень не мог выбрать лучшего хранителя. Я прижалась к Винтеру, греясь в его объятиях и тая от приятных слов. Но тут я сообразила, что стою я босяком, в халате с мокрыми волосами. – Винтер, я отлучусь ненадолго – приведу себя в порядок? – Я буду тебя ждать. – отпустил меня Винтер. Я стрелой подлетела к шкафу, схватила первое попавшееся платье и юркнула в ванную комнату. Там было душно, будто кто-то принимал перед моим приходом горячую ванну. Сомневаюсь, что этим здесь занимался Винтер. Подумав, что в моё отсутствие здесь могли просто делать уборку, я спокойно избавилась от мокрых вещей. И уже направлялась в душ, когда мой взгляд заметил нестандартную деталь на запотевшем зеркале – надпись: «Здесь в 12:00. Одна». Кто мог таким странным образом назначить мне встречу, я, конечно, догадывалась, но от этой догадки меня начинало трясти. Никто, кроме неё не обладает достаточной силой, чтоб проникнуть сюда под самым носом у демиургов. Что мне делать? Бежать к Винтеру с криками «она здесь»? А если она просто хочет поговорить? Вдруг что-то про Макса? Я переминалась с ноги на ногу, разрываясь в сомнениях. Страх не давал мне ровно дышать и здраво осмыслить ситуацию. Мысли о Максе тоже трезвости ума не добавляли. Хёст не хочет его спасать, вдруг я смогу убедить Мидл его отпустить? В конце концов он здесь ни при чём, это только наше дело. Что ж, решено. Буду держать Камень наготове. Остался один вопрос – как спровадить Винтера? Ох, как мне не хотелось этого делать! Но без этого нельзя. В душе я судорожно перебирала в голове слова, которые лучше подошли бы в этой ситуации, которые и убедили бы Винтера, и не обидели бы. Мне бы так не хотелось, чтобы мы снова отдалялись друг от друга. Но я должна помочь Максу. Выходя из ванной, я не смогла стереть все следы беспокойства с лица, что не ускользнуло от внимательных глаз Винтера. – Ия, что-то не так? – Я… – слова застряли где-то в горле; как же не хотелось ему врать. – Выглядишь неважно. Наверное, тебе лучше прилечь. Врач как раз рекомендовал тебе больше отдыхать. – Ты проверял, ходила ли я к нему? – пыталась шутить я. – Нет, уточнял назначения и рекомендации. Мне же тебя лечить. Винтер откинул покрывало и кивком головы указал на кровать. Я на ватных ногах добралась до кровати и легла. Винтер укрыл меня одеялом и сел рядом. С каким бы удовольствием я сейчас обняла его и уснула с ним рядом! Но план был другим. – Тебе достаётся не только от сектантов, но и от всех окружающих предметов. – погладил меня по голове Винтер. – Наверное, это карма, может в прошлой жизни я была плохим человеком. – Не говори глупостей – ты плохим человеком быть не могла. – Ты меня идеализируешь. – я прикрыла глаза, напрягая мозг в поисках идей. – Тебя что-то беспокоит. – Винтер смотрел на меня очень серьёзно. – Расскажешь мне про Хлою? Что тогда произошло? Винтер нахмурился. Я понимала, что делаю ему больно. – Я никогда не смогу себя простить. Мы были вместе, были счастливы, несмотря на все препятствия. Но наше счастье было не долгим. В день зимнего солнцестояния я обретаю максимальную силу; она знала об этом знаковом для меня дне и хотела сделать мне подарок. Попросила отпустить её одну, не следить за ней, чтобы она могла сделать мне сюрприз. Чувства к ней притупили мою бдительность, и я послушался. Меня не было рядом, когда она нуждалась во мне. И её убили. – Ты всё ещё её любишь? – потухшим голосом спросила я. – Мне кажется, есть люди, которые навечно остаются в наших сердцах. Мне стало неуютно и обидно. Ревность, наверное, ревность кустилась во мне колючими порослями. Но я решила не поддаваться этому паразитическому чувству, а развернуть его в своих интересах. – Когда ты говоришь о ней так, мне кажется, что в твоём сердце для меня уже не так много места. – озвучила я и свои реальные опасения, и то, что сейчас могло сыграть мне на руку в плане «изгнания» Винтера из комнаты. – Ия… – по-доброму протянул Винтер. Но я уже отвернулась на бок со словами: – Я хочу побыть одна. И он не стал спорить. Погладил меня по плечу и тихо ушёл. Сама затеяла это, сама разворошила его боль, сама виновата. Профессионально. … Без двух минут двенадцать я подошла к двери ванной комнаты. Стала перед ней и смотрела на ручку. Страшно мне не было, хотя по идеи должно было быть. Я не понимала, что меня ждёт, и это заставляло волноваться. Я знала, как рискую. Моё безрассудство сто процентов мне ещё припомнят демиурги, но я хотела помочь Максу. Если это единственный шанс хотя бы попытаться ему помочь, я его не упущу. Левой рукой я сжала Камень, а правой распахнула дверь. В ванной никого не было. Я оглянулась по сторонам, отдернула шторку. Никого. – Не меня ищешь? Голос за спиной прозвучал резко, и я чуть было не сдернула Камень с шеи, подпрыгнув от испуга. Я обернулась. На меня из зеркала высокомерно смотрели зелёные глаза. Как я и думала, меня поджидала Мидл. Но физически она в комнате не присутствовала, только её отражение. Видимо, такая у неё способность. – А ты смелая, явилась-таки. – надменно оценивала меня рыжая. – Что тебе нужно? – неожиданно вызывающе выпалила я. – Да ты ещё и дерзкая. Прямо страшно. – притворно задрожала Мидл. – Я действительно хочу знать, зачем тебе я и зачем ты всё это затеяла. – Так много вопросов с порога. Даже не пригласишь войти и присесть? Я крепче сжала Камень и грозно посмотрела на неё. – Ну и ладно, мне и отсюда неплохо видно. – Как у тебя получается отражаться в зеркале, когда тебя нет перед ним в комнате? – почему-то задала я глупый вопрос. – Опасаешься, смогу ли я достать тебя отсюда? Правильно опасаешься. Но нет, не смогу. Как, наверное, тебе уже растрепали мои милые братья, я отвечаю за межсезонье и пограничные состояния. Поэтому я и назначила тебе встречу в полночь – грань между днём и ночью. Я становлюсь сильнее и могу проецировать себя на ещё одну грань – зеркальную поверхность. Правда, я умница? – довольная улыбка, как мне показалось, заняла бОльшую часть зеркала. – Ну да, сама себя не похвалишь… – Именно. Всё приходится делать самой. Вот и сектанты не оправдали моих надежд и провалили все попытки захватить тебя. Пришлось самой выходить из тени, рушить прикрытие, под которым работала, и заманивать тебя в ловушку. Если бы не их криворукость, всё получилось бы идеально. Попались бы сразу две птички. А так мне приходится довольствоваться одной. То есть одним. – недобро усмехнулась повелительница межсезонья. – Ты про Макса? Что с ним? – засуетилась я, с потрохами выдавая весь свой интерес в нашей встрече. – Угу, улавливаешь ход моих мыслей. Это хорошо. Но про этого красавчика чуть позже. – облизнулась рыжая. – Сейчас я хочу обсудить твоё участие во всём этом безобразии. Отдай Камень и всё закончится. – Ты правда думаешь, что конец света поможет тебе сменить расстановку сил и стать главной? – А с чего ты решила, что меня интересует власть? – загадочно пропела Мидл. Я замешкалась. И действительно, за чередой событий я как-то аксиоматически приняла версию демиургов о мотивах поведения их сводной сестры. – Зачем же тебе всё это? – аккуратно начала я. Но тут меня накрыло живое и болезненное воспоминание о моём видении смерти Хлои, в которой кстати была повинна именно эта девушка из зеркала, что сейчас умело заговаривала мне зубы. Обрывки их последнего разговора крутились у меня в голове: «Мне нужен Винтер. И чтобы его получить, я пойду на всё. А вот ты мне мешаешь». Комната вокруг меня будто затряслась. – Камень показал мне, как ты подстроила убийство хранительницы Хлои. – Уже теплее. И как думаешь, зачем? – недобро радовались в зеркале. Меня уже трясло, но не от страха, а от осознания того, что я могу сейчас услышать… Я молча буравила рыжую взглядом. – Мне нужен Винтер. Он должен быть моим. Новость о реальных намерениях Мидл сначала пробудила во мне ревность. Но потом странным образом переросла в отвращение. Бррр, какой-то космический инцест, поморщилась я про себя. Но озвучивать эту мысль я не стала, произнеся вслух другое: – Неужели ты думала, что, убив его истинную любовь, ты сможешь завоевать место в его сердце? – Ты мало знаешь о нашем внутреннем мире, человек. Мы любим иначе, чем вы. Он должен был переключиться на меня. – наносное высокомерие в голосе Мидл сменилось металлическим холодом. – Ты ничего не знаешь о нём, раз так думаешь. Своими выходками ты добилась лишь одного – он замкнулся и стал ещё холоднее, чем может быть зимний демиург. – И тем не менее, спустя века, он всё же нашёл утешение. – указала Мидл из зеркала пальцем в мою сторону. – Ты спутала мне все карты своим появлением. В одно мгновение ты чуть было не перечеркнула всё, что я планировала веками. Это действительно может только человек. Но я люблю сложности. – Да, это и видно. И сложные планы тому доказательство. Ты не пробовала просто поговорить с ним? Сказать о своих чувствах? Тут лицо Мидл изменилось: её зелёные глаза вспыхнули злобой, рыжие волосы запылали огнем ярости, окаймляя лицо: – И быть униженной и отвергнутой? Ты понятия не имеешь, как это. У них есть всё: силы, власть, могущество, любовь отца. А тебе достается по остаточному принципу. И так вечность. Так больше не должно продолжаться. – Ошибаешься, как раз это я понимаю. Особенно быть отвергнутой. Но Винтер никогда не унизил бы тебя. Да, он сказал бы как есть, правду, какой бы горькой она не была, но унизить, никогда. А вот факт убийства его любимой вряд ли добавит ему терпимости. – И кто же ему об этом расскажет? Может быть ты, девочка? Тут я и вправду задумалась, почему я до сих пор не рассказала об этом Винтеру. Боялась сделать ему больно? Или боялась, что он до сих пор любит Хлою? Из тягостных споров с самой собой меня выдернула всё та же рыжая собеседница: – Только попробуй брякнуть Винтеру хоть слово обо мне и моих планах, и бедняжка Макс сам будет умолять о смерти. – Отпусти его! Он здесь не причем, это только наше с тобой дело! – Вот мы и дошли до Макса. Он такой милый, так рвался тебя спасать, насилу его удержала. А теперь он ждёт твоей помощи. Приходи по своей воле, отдай Камень, и он останется жив. – Как я могу тебе верить?! – А у тебя выбор не велик: спасти его или дать умереть. Я-то здесь причем? – пожала плечами Мидл. – Угу, сама невинность. – рыжая меня жутко злила. – Так, давай без оскорблений, а то и до тебя доберусь. Даю тебе время до завтра или хуже будет. Всем. – Убирайся. – процедила я сквозь зубы, не желая больше терять с ней время. – И я была рада повидаться. – послав мне воздушный поцелуй, прощебетала Мидл. – Кстати, – бросила она через плечо, – в следующий раз плавай осторожнее. – подстегнула рыжая и растворилась в серебре зеркала. Что? А это ей откуда известно? Не приложила ли она к этому руку? Но спрашивать было уже не у кого. Я стояла перед зеркалом, в которым теперь было только моё отражение, и боялась повернуться к нему спиной. Что мне теперь делать? Она убьёт Макса – она на это способна. И я не уверена, что даже если я смогу сбежать от демиургов и приду его спасать, это что-то изменит. Нужно срочно что-то делать. Нужно уговорить Хёста спасти его! Я выбежала из ванной и понеслась на поиски осеннего демиурга. В гостиной никого не было. Я растерянно оглядывалась. Ведь я не знаю, где его комната. И есть ли она? Не хотелось звать его с помощью Камня – все сразу почувствуют. И тут я вспомнила, что в конце коридора его кабинет. Я подлетела к нему, слегка постучала и толкнула дверь. Внутри царил таинственный полумрак. Все вещи мирно дремали на своих местах. Лёгкий свет с улицы проникал через единственное свободное от портьер окно. Напротив этого окна стоял телескоп, настроенный и будто бы только что оставленный своим хозяином. Но его самого здесь не было – как же мне не везёт! Всё было оставлено так, будто он только что смотрел в телескоп и внезапно куда-то вышел. Что он мог рассматривать в небе? Я сделала несколько шагов к телескопу. Наклонившись к окуляру, я прикрыла один глаз, и всмотрелась в ночное небо. И тут же меня потянуло в этот омут звёзд и тьмы между ними. Притяжение было почти ощутимое, будто гравитация сразу всех видимых и невидимых мне звёзд была перенаправлена на меня. Красота увиденного также не отпускала меня – все мои чувства сосредоточились на чудесных картинках космоса, которые до этого я видела только в книжках по астрономии. Мне кажется, всё это волшебство должно было поглотить меня с головой, затянув в свою бесконечную звёздную историю. Но внезапное, хотя и очень нежное прикосновение к моему плечу, выдернули меня из почти неизбежного падения в бездну космоса. – Ты хотела видеть меня или пришла просто посмотреть в телескоп? Я совершенно не против – и первого, и второго. Оглянувшись через плечо, я увидела того, кого искала – осеннего демиурга. – Хёст, я… – растягивая слова, выдавливала я, ведь мной решительно ничего придумано не было. – Я к тебе. – Так поздно? – невозмутимо спросил он, стоя очень близко. Позади меня был телескоп, и отступать было некуда. – Мне нужна твоя помощь. – Ты знаешь, ради тебя я готов на всё. – произносил Хёст, параллельно включая всё тот же порабощающий меня фирменный взгляд и даже не думая отступать назад. «Так, не поддаваться!» – скомандовала я про себя. – Макс. Его нужно спасти. Ему угрожает опасность. Мидл убьёт его. Нужно торопиться – она оставила мне предупреждение на зеркале. – выпалила я сразу всё, что крутилось в голове. – Значит, добралась и сюда. – прикрыл глаза Хёст, опуская голову. Мне показалось, он так успокаивал накатывающий на него гнев. Через мгновение он снова смотрел на меня прежним взглядом. Вот так выдержка, можно позавидовать. – Он так дорог тебе? – очень серьёзно спросил повелитель осени. – Он ни в чём не виноват и не должен погибать из-за меня. Никто не должен. Хёст смотрел на меня очень внимательно. – Знаешь, как Камень выбирает себе хранителя? – внезапно сменил тему Хёст, но при этом не отступая от меня. В ответ я лишь помотала головой. – Он ищет человека, который обладал бы качествами, нужными для преодоления грядущих испытаний. В твоём случае это доброта и самоотверженность. – А если бы я отказалась? – засомневалась я. – Чисто теоретически, если бы ты отказалась, он продолжил бы поиски. Но ты бы не отказалась. Ты особенная, избранная. – Хёст взял меня за руку. – И Камень, и мы все это чувствуем. – он прижал мою ладонь к своей груди, и я ощутила биение его сердца. – Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы ты была довольна и спокойно могла защищать Камень, не задумываясь об условностях. Его слова одновременно и льстили мне, и смущали меня. Более того, я вдруг поняла, что так легко от него мне не отвертеться. Я напряглась и заволновалась. – Мы сейчас же попробуем спасти парня. У меня отлегло от сердца. Но рановато. – Если бы ты только могла придать мне сил перед уходом… – и Хёст стал медленно наклоняться ко мне. Сердце забилось от страха, а ноги приросли к ковролину. – Хёст, я … не могу… – выдавила я, и он замер в нескольких миллиметрах от меня. Он непонимающим взглядом изучал моё лицо, особенно глаза. Я молча стояла перед ним, не в силах пошевелиться, ожидая, что же он скажет. Но этого мне было не суждено узнать, так как дверь кабинета отварилась и вошёл Винтер. Он за пару мгновений оценил происходящее, я даже рот не успела открыть для хоть какого-то оправдания, когда он уже говорил: – Простите, не хотел мешать. И ушёл.