Последний танец

      На выпускной Кэсси шла как на иголках, режущее чувство пустоты и безысходности не отступало ни на минуту, лишь усиливаясь с каждым вздохом, каждой мыслью о том, что придётся сказать Дилану. Девушка знала, что после переезда их отношения обречены на провал, не бывает счастливых концов в отношениях на расстоянии, а все россказни — пустой трёп людей, которые не разлучались дольше, чем на пару недель. Уильямс знала, что если она уедет, то уедет навсегда и шанс вернуться на прежнее место нулевой, как и во все прошлые разы. Переезды были для неё не в новинку, она знала каково это — лишаться места, к которому прикипел, прерывать контакт с людьми, с которыми поладил, прощаться с атмосферой, которой проникся. Оседлый образ жизни был явно не для её дяди, но сделать что-то в противовес его решениям она не могла, пока дурацкие цифры в паспорте говорят о том, что она несовершеннолетняя, пока глупые предрассудки и указы дядюшки Джейсона держат её буквально на привязи, она не могла противостоять решениям её опекуна, человека, вырастившего её, давшего шанс на светлое будущее, открыв множество дверей, ключи от которых всего лишь нужно было не потерять.       О, как же она порывалась нарушить данное когда-то обещание не делать опрометчивых действий, не решать сгоряча. Как же ей хотелось хотя бы разок почувствовать себя наивным влюблённым подростком, в чью голову ударила возможность первых отношений. Но она не смогла. Так и не смогла отпустить узды правления чувствам, как бы больно ей не было в тот вечер во время принятия решения, как бы не терзали сердце собственные размышления, она была уверена, что так будет лучше. Даже не для неё самой, а для Дилана. Он заслуживал лучшего — это Кэсси знала наверняка, и от этого отталкивалась до самого момента встречи.       Скрепя сердце и вытерев тыльной стороной ладони слёзы с ещё свежего макияжа, который одноклассница любезно согласилась сделать ей в честь сегодняшнего вечера, Уильямс поправила подол своего платья и как можно увереннее вышла из автомобиля.       — Повеселись сегодня! — голос дяди был мягким, почти ласковым, но почему-то Кэсси стало противно от этого. Да и в целом какое-либо общение с Джейсоном последние сутки вызывало внутри лишь рвотные позывы и презрение, которое темноволосая порой даже не пыталась скрыть.       Девушка демонстративно хлопнула дверью, даже не обернувшись в сторону мужчины, говорить что-либо в ответ она тоже не стала — знала, что с вероятностью в сто десять процентов сорвётся на колкость, которая, очевидно, скажется не лучшим образом на взаимоотношениях с дядей. Держать себя в руках было сложно, но сложнее потом выходило извиняться и просить прощения за своё поведение. Она знала, почему дядя так поступает, знала, что это не просто отцовская забота, это настоящее беспокойство и предостережение, но всё же в голове эти мысли никак не складывались в единую картинку. Иногда Кэсси казалось, что он знает то, чего не знает она, и порой эти мысли останавливали её от сказанных в порыве злости слов.       — Я заеду за тобой в десять, — Уильямс-старший по-прежнему тепло улыбался, чуть наклоняясь к приоткрытому окну около пассажирского сидения. Он прекрасно понимал, что объявленная накануне новость не обрадовала племянницу, но поделать с этим ничего не мог, лишь смирился с тем, что ближайшие пару недель будет самым ненавистным для девушки человеком. Принимать такое бремя на себя было вынужденной мерой, поэтому он безропотно повиновался взвешенному решению, принятому загодя.       Кэсси долго не решалась зайти в зал, стоя в самом проходе и наблюдая за мерцающими огоньками, которыми было украшено помещение. Приятная музыка зазывала выйти на танцпол и влиться в ритм вечера, но темноволосая всё никак не могла взять себя в руки.       «Давай же! Это твой последний вечер на этом месте, оторвись так, чтобы запомнить эту ночь надолго!» — мысли роились в голове, отзываясь неприятным жужжащим эхом в ушах, словно кто-то шептал эти слова, стоя впритык.       Неуверенно помявшись на месте, девушка протяжно вздохнула, прогоняя поток нескончаемых раздумий. Заправив выбившуюся прядь волос за ухо, Кэсси нерешительно ступила вперёд, но в то же мгновение хотела было развернуться на каблуках и уйти тем же путём, что и пришла, однако, тёплая ладонь неожиданно коснулась оголённого плеча, разворачивая на сто восемьдесят градусов и возвращая взор на украшенный к танцам зал.       — Не говори мне, что ты пришла для того, чтобы просто постоять в проходе и уйти, — до боли знакомый голос ударил по барабанным перепонкам, заставляя всё нутро сжаться.       — Я... — начала было она, но тут же оказалась прервана радостным возгласом парня, который без лишних раздумий взял её под руку и повёл к столикам с пуншем и закусками.       — Директриса сказала, что будет проверять пунш на наличие алкоголя, — Дилан тихо хихикнул, прикрывая рот ладонью, — но никто не говорил, что будет проверять закуски, — он с довольной улыбкой обхватил двумя пальцами зубочистку, на которую было нанизано аппетитное канапе и торжественно протянул Уильямс.       — Что там? — Кэсси настороженно принюхалась, скорчив гримасу отвращения, хотя как такового запаха даже почуять не успела.       — Попробуй и сама проверь, — Лениви хитро улыбнулся, слегка сощурив глаза, но девушка даже виду не подала, что заинтересована в предложении. Едва коснувшись его руки, она отодвинула закуску в сторону и, скрестив руки на груди, развернулась вполоборота. — Эй, ну чего ты, я же пошутил, — заметив грустное выражение лица своей спутницы, парень тут же уложил канапе обратно на тарелку и шагнул так, чтобы взглянуть девушке в глаза. Кэсси по-прежнему молчала, лишь глаза бегло осмотрели черты лица собеседника, после чего взгляд метнулся в сторону. — Всё хорошо? — кареглазый напрягся, вид у молодой особы был не то чтобы счастливым, но он даже не знал по какой именно причине.       Уильямс натянуто улыбнулась, подняв кроткий взгляд на лицо парня и уловив явное смятение:       — Всё в порядке, — заверила она друга, но посмотреть в его глаза так и не решилась. Дилан это не сумел упустить из виду. — Я отойду на пару минут, — шатен без лишних возражений и расспросов молча кивнул, отходя на шаг в сторону и давая возможность пройти.       Он не держал её, но это было лишь видимостью, в данный момент сильнее всего ему хотелось сжать Кэсси в объятиях и сказать, что он будет рядом столько, сколько потребуется, лишь бы она его не отталкивала и была честна. Но личное пространство подруги было для него дороже. Её желание было таким простым и таким терзающим одновременно, что парень ещё минуту провожал её взглядом, словно боясь, что ещё немного — и она скроется за ближайшей дверью, и он больше никогда её не увидит.       Вернулась Уильямс и правда через несколько минут, но для обоих это были долгие терзающие минуты сомнений. Только-только завидев её около скамеек, наскоро сложенных в углу спортивного зала, Дилан тепло улыбнулся, девушка тут же постаралась дать ответную реакцию и приподняла уголки губ, как бы показывая, что всё отлично. Обмануть не получилось ни друга, ни саму себя, улыбка вышла фальшивой, натянутой, а на губах выглядела так, словно была не отсюда, не с этой картинки, не в этот момент...       Опустив голову, темноволосая сжала краешек платья, чувствуя огромную тревогу в душе. Она не могла с ним так поступить, не могла просто подойти и сказать: «Я уезжаю, мы больше никогда не увидимся. Прощай». Не могла морально свыкнуться с мыслью, что придётся расставаться. Девушка прикусила щёку с внутренней стороны, так и не решаясь подойти, Дилан почувствовал, что что-то не так и предпринял попытку оживить ситуацию самостоятельно.       — Пожалуйста, не уходи, — он обхватил её запястье, плавно скользнул вниз, переплетая их пальцы, и тихо-тихо прошептал: — Потанцуй со мной. Всего один раз, — приятный тембр его голоса коснулся уха, заставляя мурашек пробежать по всему телу от слабого касания горячего дыхания нежной кожи.       Кэсси коротко выдохнула, поднять глаза было опасным манёвром в тот момент, но она всё же сумела сделать это, сократив тем самым невидимое расстояние между ними, рассекая купол, который словно ограждал их друг от друга.       — Хорошо, — едва слышно прошептала она, поддаваясь соблазну стать хотя бы на пару мгновений ближе к предмету своего воздыхания. Дилан довольно улыбнулся, более уверенно беря девушку за руку и ведя в центр танцпола, где уже собирались пары для медленного танца.       Кареглазый уложил её руки себе на плечи, а сам осторожно коснулся тонкой девичьей талии, сокращая и без того мизерное расстояние между ними.       — Я совсем не умею танцевать, — продолжила шептать Кэсси, на этот раз с долей стыда, ей и правда не хотелось разочаровать своего партнёра по танцу.       — Это и не требуется. Просто чувствуй музыку, подстраивайся под её ритм и плыви по волне своих ощущений, — шатен улыбнулся одними глазами, но этого достаточно, чтобы почувствовать себя комфортно в его объятиях.       Дилан умел танцевать и потому делал это без лишних раздумий, а вот Уильямс поначалу неуверенно делала каждый шаг, боясь случайно наступить на ногу партнёру.       «Просто чувствуй музыку» — пронеслось у неё в голове и девушка, ощутив себя свободнее, начала двигаться, полностью подчиняясь движениям друга.       В один из особых тактов песни, Лениви аккуратно наклонил темноволосую, придерживая одной рукой за спину, а другой обхватил пальчики Кэсси, давая возможность почувствовать момент полёта. Откинув голову назад, Уильямс прогнулась в спине, доверяясь действиям партнёра, на её лице заиграла по-детски счастливая улыбка.       Вернув свою спутницу обратно в вертикальное положение, Дилан заметил горящий огонёк радости в глазах напротив, и не смог сдержаться, чтобы не ответить тем же. Юноша замер на мгновение, любуясь её красотой, словно спрашивая разрешения. Кареглазый едва ощутимо провёл подушечками пальцев от плеча к запястью на руке девушки, вызвав волну приятных мурашек по телу.       — Ну как, ощутила что-нибудь? — не спрашивал — знал. Он знал наверняка, что тот блестящий от радости взгляд был адресован ему.       Этот вопрос словно выдернул Кэсси из транса, она неприятно поёжилась, встряхнув головой и пытаясь прийти в себя.       — Я давно хотел кое-что узнать у тебя, — Дилан внимательно взглянул ей в глаза и слегка наклонил голову вбок, ожидая хоть какой-то реакции, но темноволосая не шелохнулась, — может, это прозвучит довольно глупо и наивно, но ты мне...       Девушка прервала его признание, резко рассоединив их сплетённые до этого момента пальцы. Ладонь свободной руки она положила на грудную клетку юноши, слегка отталкивая его от себя. Поджав губы, Кэсси опустила взгляд и промямлила что-то вроде:       — Нам... Тебе не стоит... Не стоит говорить этого, — слова вырвались сами собой, девушка едва осознавала, что происходит, голову заполонил новый поток мыслей, сбивших с толку и не дававших ясно мыслить, она бормотала словно в бреду. — Это ошибка. Не надо было. Мы не можем...       Дилан хотел было что-то спросить, поинтересоваться о подробностях такого резкого ответа, но Кэсси неожиданно попятилась назад, всё ещё не поднимая глаза на друга, было слишком больно видеть его лицо в тот момент. Не такого финала она желала для них обоих.       — Прости... — вымолвила она лишь одними губами, прежде чем выбежать из зала в коридор, а затем также стремительно на улицу.       Не разбирая дороги, Уильямс направилась куда глаза глядят. Застилающая пелена от слёз скрывала половину пути, но это нисколько не останавливало её, скорее придавало дополнительного стимула просто бежать вперёд. Споткнувшись о бордюр, Кэсси прокатилась коленками по участку с асфальтом, а затем оказалась на траве, неуклюже плюхнувшись в небольшой кустик гортензии.       Не в силах подняться, она изнурённо привстала на локтях, взвыв от боли — это явно отзывался свежий ушиб или даже подвёрнутая лодыжка от беготни на каблуках. Ударив кулаками по ароматной траве, девушка всхлипнула, крепче сжимая веки, тем самым пытаясь сдержать новый поток слёз.       «Слабая» — это слово въелось в подкорку и выжигало изнутри словно расплавленное железо.       Обхватив ноги руками и прижав колени к груди, Кэсси опустила голову и заплакала навзрыд, контролировать свои эмоции не было нужды. Испачканное платье, разодранные колени и потёкшая от слёз тушь едва ли волновали молодую особу в тот момент. Всё, что ей хотелось — скрыться где-то, где нет ни боли, ни отчаяния, ни разочарования. Где не было бы ничего.       Отчаяние било сильнее от осознания, что такого не будет и со всеми проблемами ей придётся справляться самой. Впрочем, как и всегда. Но сегодняшний случай был особенно болезненным, Уильямс слабо понимала, что ей двигало в тот момент, почему так тяжко было отпустить. Может, она и не отпустила вовсе, а лишь создала мнимую картинку?..