Second Time's the Charm

      ДЖАРВИС молчал, пока Тони собирался с мыслями. — Тринадцать лет, — медленно начал он. — Это прозвучит безумно, Джей, но я умер в 2023 году, через тринадцать лет.       Из динамиков раздался резкий всплеск помех, который, как знал Тони, был способом ДЖАРВИСа показать свое огорчение. — Всякое случается, Джей. Столько безумных, сумасшедших событий произошло за следующие тринадцать лет. Кульминацией стало то, что я использовал Камни Бесконечности (о них я расскажу позже), чтобы уничтожить большого злодея, который хотел убить половину жизни во Вселенной. Людям не суждено использовать даже один из камней, не говоря уже обо всех шести. Так что это меня убило. Но оказалось, что они разумны и были недовольны тем, как все обернулось. Они дали мне шанс вернуться в прошлое, чтобы исправить все, что пошло так чертовски неправильно... — он издал резкий смешок, который был опасно близок к всхлипу. — Я на мгновение подумал, что это может быть садистский трюк, когда очнулся в Афганистане. — Сэр… — ДЖАРВИС звучал расстроенно. — Я знаю, Джей, это звучит так, будто я окончательно потерял голову. Но вот откуда я знал эту кодировку, ведь я ее уже разработал. Вот откуда я знал, что утечка была в компании, а не в армии, — он сделал паузу. — Вот откуда я знаю, что это Оби продает мое оружие террористам. Так я узнал, что это он заплатил террористам, чтобы они убили меня в Афганистане. Он вытащил USB. — Сегодня у меня не было возможности просмотреть эти файлы. Я просто схватил все, что выглядело подозрительным или скрытым. Я был с Пеппер с того момента, как получил их, пока мы не приехали сюда. А потом ты наблюдал за мной все остальное время. Я не видел, что там. Если я прав, там есть видео обо мне... которое террористы отправили Стэйну, когда поняли: он хотел, чтобы они убили именно меня. Он встал и подошел к компьютеру на другой стороне комнаты. — Посмотри, Джей. Он подключил USB и стал ждать. Наступило долгое молчание. — Надеюсь, у вас есть что-то подходящее для мистера Стэйна, — за всю свою жизнь Тони не слышал, чтобы его ИИ так спокойно негодовал. Он улыбнулся: — О да, у меня запланирована расплата для этого ублюдка. Но пока что ты мне веришь? — Я всегда буду верить вам, сэр. Я всегда буду на вашей стороне. Тони на мгновение крепко зажмурил глаза и прокашлялся, двигаясь обратно к кровати. — Спасибо, Джей. Сохрани эти документы и просмотри их, хорошо? Я хочу быть готовым передать их ФБР и военным. — Конечно, — ДЖАРВИС сделал паузу. — Сэр, не могли бы вы… рассказать мне, что произошло? Раньше? Тринадцать лет — долгий срок. Тони вздохнул: — Я планировал. Я знаю, что не могу сделать это один. И придется подождать два года, прежде чем я смогу рассказать остальным. — Почему именно 2012 год? — с любопытством спросил ДЖАРВИС, когда Тони устроился поудобне... — И Стэйн связался с этим… Разой, — Джарвис произнес оба имени с таким отвращением, что это заставило Тони улыбнуться, — чтобы устроить вашу смерть? — Ага. Он хотел заполучить компанию себе. Теперь я начну менять кое-что, — предупредил он. Нужно было объяснить, как он работал на базе раньше, и что он делал в этот раз, и как это повлияло на действия Роуди и военных. — Приятно слышать, что вы решили быть помягче с бедными смертными, которые вас окружают, — с сарказмом сказал ДЖАРВИС. Тони фыркнул: - Да, в первый раз я не понимал, каким придурком я был. Если честно, я был сильно травмирован и чертовски параноидален. В этот раз… я слишком привык к своему посттравматическому стрессовому расстройству. Я заметил больше и поверил Роуди, что он прикроет меня, — он вздохнул. — В прошлый раз я не обращался к военным и не предупреждал Роуди о том, что собираюсь сделать. Я просто пошел прямо на пресс-конференцию. И там я чертовски сильно изменил события. Раньше я ничего не рассказывал им об Афганистане. Я просто сказал им, что прекращаю производство оружия, и позволил Оби увести меня со сцены, прежде чем они успели задать вопросы. — Я полагаю, они не приняли это хорошо, сэр? — Нет. Они назвали меня сумасшедшим, а Оби заставил совет отвернуться от меня и блокировать мои действия. — А, отсюда и сегодняшняя встреча. — Ага. Я, можно сказать, подрезал его под колени. На этот раз он не сможет достать меня таким образом. Насчет дальнейшего... ты, вероятно, собираешься использовать свой «неодобрительный» тон.       И Тони рассказал, как узнал о Гульмире от Эверхарта, а затем - как отправил Mark II в небольшой испытательный полет. — Вы уничтожили истребитель, — безразлично констатировал ДЖАРВИС. — А вот и тон, — поморщился изобретатель. — Да, я был не в лучшем состоянии духа. У меня был только ты, и кошмары были не такими ужасными, как сейчас, но у меня также не было опыта их переживания. Я был… не очень хорошо соображал. Ни о чем из этого.       Он продолжил объяснять, как он отправил Пеппер на поиски информации и как она нашла видео и тогда же она встретила агента. — Агент Коулсон оказался в нужном месте в нужное время и помог ей. В результате… — ЩИТ «влез» в вашу жизнь, — закончил ДЖАРВИС. — Он представляет угрозу? — Ты даже не представляешь, приятель, — вздохнул Тони.       Он немного замешкался, когда дошел до того момента, когда Обадайя парализовал его и забрал дуговой реактор. Это вызвало у него еще один резкий всплеск расстроенных помех. — В конце концов, со мной все будет в порядке. Дубина тогда помог мне, получив старый реактор. Но это было ближе, чем мне хотелось бы признать... — Тони потер грудь. — Вот почему я теперь пугаюсь, когда люди приближаются к нему. — Сэр, могу ли я начать модернизацию системы безопасности дома? Я хочу предотвратить подобную ситуацию.       Тони улыбнулся: — Давай, дружище. Я буду счастлив, если он больше никогда здесь не появится. После всего этого у нас также появятся вредители в виде ЩИТА, а они любят провернуть тот же трюк, что и Оби.       Он закончил свое объяснение дракой между Железным человеком и Железным монстром и взрывом большого дугового реактора. А затем пресс-конференция, которая действительно привела все в движение. — Так родился Железный человек, — Тони уставился в потолок. — Я до сих пор выполняю эту роль — быть Железным человеком. Но я хочу работать с военными, а не с ЩИТОМ. — Мудрый выбор, сэр. И вполне обоснованный, поскольку вы еще не оттолкнули их. — Да, в прошлый раз я сыграл прямо на руку ЩИТу в этом отношении. — У меня такое чувство, что после этого, сэр, все ничуть не успокоилось, — в голосе ДЖАРВИСа звучали и опасения, и недовольство. — Нет. Дела стали еще хуже. Так он объяснил отравление палладием, Ивана Ванко и людей из ЩИТа, сующих свой нос в его дела, и "Натали Рашман". ДЖАРВИС объявил ее в розыск, используя все псевдонимы, которые Тони помнил. ИИ молча возмущался вопиющей манипуляцией, когда Тони умирал, и Тони не очень-то сочувствовал организации. Джей иногда может быть таким же мелочным и мстительным, как сам Тони, и он не удивится, если ИИ взломает системы ЩИТа самостоятельно. Он объяснил свою ссору с Роуди и то, как он всех оттолкнул. Он объяснил вмешательство Хаммера и битву в конце. Он рассказал это: "Железный человек — да, Тони Старк — не рекомендуется". ДЖАРВИС выпустил треск сердитого статического разряда: — Это утверждение по своей сути не соответствует действительности, поскольку невозможно разделить эти два понятия. — Я знаю. Но манипуляция сработала, потому что… блядь, я был беспорядочным, приятель, и Пеппер вроде как нравился ЩИТ из-за Коулсона, а Роуди был занят военными. Я просто вроде как… принял это. — Я обнаружил, что мне не нравится эта организация. — Не волнуйся, на этот раз мы с ними не работаем. — Хорошо, — слово было твердым, и у Тони возникло ощущение, что если бы он хотел работать с ЩИТОМ, ДЖАРВИС сделал бы все возможное, чтобы убедить его в обратном. — А потом, приятель… потом все становится странным, — проговорил Тони. Он рассказал об изгнании Тора, потому что норвежские боги — это нечто. Он рассказал о том, что, по словам Бога Грома, произошло в Асгарде, когда тот снова покинул Землю. Он рассказал о появлении Локи год спустя, о Камне разума в скипетре, о Космическом камне в Тессеракте. Он рассказал Джарвису о том, что разумом Локи тоже управляли, но они узнали об этом только слишком поздно (Небула рассказала ему о боге, которому понадобился год, чтобы Танос сломал его). Он говорил о своей Башне, о том, что Коулсон вальсировал туда, потому что теперь он им нужен, несмотря на то, что Старка все еще не рекомендовали. Он рассказал о Локи, который слишком легко сдался в Германии. Он рассказал о своей короткой схватке с Тором. Он рассказал о первой встрече Мстителей. Он рассказал о Роджерсе и его суждениях после того, как Тони был знаком с ним всего пять минут. Он рассказал о Торе и его забавах с «маленькими смертными», несмотря на то, что ас встречался с одной из них. Он говорил о Брюсе и Халке и о том, почему он предпочитает Большого Зеленого, потому что тот не избегал конфронтации, хотя все осуждали Тони за то, что он пытался сделать его более комфортным, не боясь. Брюс никогда не высказывался. Он говорил о Наташе Романофф и ее уколах по его самолюбию. Он говорил о Клинте Бартоне, который был лучшим шансом Тони на дружбу в команде, помимо Брюса, пока Альтрон не разрушил и это. — Альтрон, сэр? — Позже, Джей. Он рассказал об атаке на вертолетный корабль, о «смерти» Коулсона. Он говорил о противостоянии с Локи в Башне (за это он тоже получил «неодобрительный» тон). Он говорил о «У меня есть армия» и «У нас есть Халк». Он рассказал о падении и о том, как ДЖАРВИС поймал его с помощью костюма. Он говорил о портале, который выплеснул пришельцев на Нью-Йорк. Он рассказал о первой и лучшей битве Мстителей. — Я не впечатлен этой… группой. — Ты необъективен, Джей. Он говорил о поражении Локи, о «Я могу закрыть портал». Он говорил о «У нас есть ядерная ракета, направляющаяся к Нью-Йорку, Старк». Он говорил о полете ракеты через портал, о звонке без ответа и закрытом портале. Он говорил о бесконечных звездах и огромной армии. — Сэр! — выговор ДЖАРВИСа смешался со всплеском панических помех. — Только так, Джей. Но я выпал обратно. Он говорил о падающей броне и Халке, поймавшем его. Он говорил о шаурме. Он говорил об отчаянной надежде на команду. Он говорил о том, что все они ушли. Кроме Брюса. — Самые могучие герои Земли? — насмешливо спросил ДЖАРВИС, и Тони рассмеялся. — Твоя предвзятость снова проявляется Джей. Он говорил о том, что никто не верит ему о грядущем вторжении. — Я повторяю свое предыдущее заявление. — Ты лучший, Джей. — Я знаю, сэр, — чопорно ответил ДЖАРВИС. — Вы расскажете остальным правду после этого вторжения? — Да, я уверен, что это фиксированная точка во времени. Не вижу способа избежать этого, так как у меня нет никакого влияния на Асгард. Я мог бы поговорить с Тором, но я очень сомневаюсь, что он будет слушать, что скажет смертный. Нет, пока он не повзрослеет, а это случится слишком поздно для Локи. — Это было самое худшее, сэр? — Даже близко нет, Джей. — Конечно. Тони выпил немного воды, прежде чем приступить к делу о Мандарине. — Теперь, я должен сказать, что мое посттравматическое стрессовое расстройство было тяжелым. — Вы не облегчаете мою тревогу, сэр. Тони рассказал о панических атаках и о том жутком ощущении: друзья его не понимают. Он говорил о чувстве, что его контроль над всем ускользает сквозь пальцы, как вода. Он говорил о своей одержимости созданием костюмов. Он говорил об Олдриче Киллиане, о Майе Хансен. Он говорил о том, что Хэппи пострадал. Он говорил о том, что произнес свое обращение в прямом телеэфире в порыве гнева и отчаяния, пытаясь вернуть контроль над ситуацией. — Сэр… — Я знаю, очень глупо. Он рассказал о том, как взорвали особняк, как защищал Пеппер и потерял сознание только для того, чтобы очнуться в Теннесси. Он рассказывал о десятилетнем ребенке, у которого была уникальная способность вызывать приступы паники, но который все равно очень сильно помогал. — Присматривай за ним, Джей. Он хороший ребенок, — пробормотал Тони. Он рассказал о заговоре против президента и об объединении с Роуди, чтобы остановить заговорщиков и спасти Пеппер. Он задыхался от того, что чуть не потерял ее в пламени. Он рассказал об использовании стабилизированного Экстремиса для удаления дугового реактора и о том, почему он не смог сделать этого тогда. Он рассказал о том, как Брюс заснул в тот единственный раз, когда Тони эмоционально обратился к команде. — Где была команда, сэр? — Черт его знает. Они думали, что я справился с этим, очевидно. — Вас считали мертвым. — Я знаю. Я был слишком ошеломлен их беспечностью, чтобы об этом говорить. — Они мне не нравятся, сэр. — Тогда ты, вероятно, скоро возненавидишь их Джей. — Конечно, — вздохнул ИИ, и Тони преисполнился ожидания насчет того, как ДЖАРВИС будет составлять досье причин, почему Мстители были ужасны. Он начал говорить о падении ЩИТА, прежде чем отвлечься на мелочное указание на проблемы в команде. — Гидра в ЩИТе? — ДЖАРВИС звучал так совершенно не впечатленно, что Тони подавил смех. — Ага. ИИ только вздохнул и запустил другой файл. — Им нужно было посадить вертолетоносцы на мель, чтобы предотвратить проект «Озарение»? Вы сказали, что разработали двигательную установку. Почему они не вызвали вас, сэр? — спросил ДЖАРВИС, похоже, он уже знал ответ. — О, они не знали, кому можно доверять, — сухо сказал ему Тони. — Понятно. Еще одна черная метка против Роджерса и Романофф в книге Джарвиса. — Они просто… выкинули все файлы ЩИТа в интернет? — теперь он звучал недоверчиво. — Да. Вот как я узнал, что происходит. Потребовались недели, чтобы спасти столько невинных агентов и их семьи, сколько мы смогли. — Теперь я сомневаюсь в их интеллекте. Тони был осторожен, когда говорил о Зимнем солдате. У него были нерешенные проблемы с Джеймсом Бьюкененом Барнсом, хотя он логически понимал, что тот технически невиновен в убийстве своих родителей. Однако в Бухаресте и Сибири Барнс ведь уже не был Зимним солдатом? Тони не был уверен, насколько тот был способен принимать собственные решения в те времена. Он практически слепо следовал за Роджерсом. ДЖАРВИС, вероятно, заметил его нерешительность, но пока не спрашивал. — Черная вдова звучит довольно высокомерно, — заметил ИИ, когда Тони рассказал о ее фразе «мы вам нужны», обращенной к Сенату. — Так и есть. Ей также нравится часто бросать мое эго мне в лицо. Я собираюсь вести счет тому, как часто она это сделает в этот раз. ДЖАРВИС вздохнул, но послушно открыл папку и для этого. — Если не упоминать ЩИТ, то кто поддерживал Мстителей? — спросил он с опаской. — Как ты думаешь, приятель? Меня не рекомендовали, и они считают меня ужасным человеком, но... они без проблем взяли мои деньги! — Этого больше не повторится, я надеюсь, сэр? — О, черт возьми, нет! Тони был более сдержан, когда начал рассказывать об Альтроне. ДЖАРВИС был спокоен, когда он рассказывал о том, как отправился на поиски скипетра. Статика была единственной реакцией, когда он говорил о силе Ванды Максимофф и о том, что она сделала с ним на базе ГИДРЫ, как она проникла в его голову, о том видении. Он объяснил, как с разрешения Стива и Тора начал исследовать камень в скипетре. Он рассказал об энергичном взмахе молота Тора и игре с молнией. Он рассказал о факторах, которые сговорились пробудить вредоносное сознание, испортившее Камень Разума. Он прошептал о том, что нашел взломанный код ДЖАРВИСа, когда Альтрон восстал и объявил о своей миссии по уничтожению мира. Он оцепенело рассказывал о том, как он чуть не развалился на части перед разъяренной командой, оплакивая то, чего они не понимали. Он рассказал о том, как Тор схватил его за шею, а команда ничего не предприняла. Он рассказал о вине, которая легла на его плечи, несмотря на то, что Брюс тоже был в лаборатории рядом с ним. Он рассказал о молчании Брюса по этому вопросу. Он говорил ДЖАРВИСУ о 'броне вокруг света'. Он говорил о 'вместе', о 'что, если мы проиграем', о 'мы сделаем это тоже вместе'. — Я был один, когда мы проиграли. Значит, это была еще одна его ложь, — пробормотал он, уставившись в пол. Он говорил о тайной семье Бартона, о ферме, на которой они перегруппировались. Он говорил о лекции Роджерса о хранении секретов, о том, что «иногда мои товарищи по команде не рассказывают мне ничего». — Лицемер, — рычал он про себя, костяшки пальцев побелели от того, как сильно он их сжимал. Он говорил о Йоханнесбурге и близнецах Максимофф, о том, что команда подверглась психической атаке. Он рассказал о буйстве Халка, вызванном магией Ванды. Он рассказал о Веронике и, наконец, о том, как подчинил своего друга, о нанесенном ущербе. Он рассказал о плане по внедрению кода ДЖАРВИСа в тело, которое Альтрон создавал для себя. Он вспоминал, как Роджерс ворвался в его лабораторию и бросил свой щит в незащищенную грудь Тони, поверив словам женщины, с которой они дрались несколько часов назад. Он рассказал о причинах ненависти близнецов к нему, о бомбе, упавшей на их дом и убившей их родителей. Он не сомневался, что ДЖАРВИС докопается до этого. Он все еще не думал, что это была настоящая бомба СИ. Или, по крайней мере, это была неисправная бомба, которая должна была быть уничтожена. Возможно, и в этом была вина Оби. Он рассказал о вмешательстве Тора и рождении Вижена. Он закрыл глаза, когда говорил о последней смерти Джарвиса. Он рассказал о битве с Альтроном в Соковии, о том, как они объединились с близнецами и Виженом. Он упомянул о решимости Роджерса спасти всех в городе. — Он недолго придерживался этой веры. В следующем кризисе он начал проповедовать, что «мы не можем спасти всех». Так что жертвы не были тем, на чем нам нужно было сосредоточиться. Он говорил о победе, а молодая Пятница говорила ему на ухо. Он говорил о смерти Пьетро Максимоффа. Он говорил об уходе Брюса. Он говорил о том, что команда пригласила добровольца ГИДРЫ, которая с радостью манипулировала их сознанием, которая открыто заявила, что ненавидит Тони, в команду, в его дом. Он говорил о визитах в его лабораторию, о «что ты делаешь?», о плохо замаскированных попытках присмотреть за ним. Он говорил о резких словах, о том, что вина за Альтрона лежит исключительно на его плечах, несмотря на то, что он предоставил остальному миру доказательства того, что создание ИИ было не в его власти. Он вспоминал покровительственные «она совершала ошибки, Тони», «она помогла нам», «она заслуживает второго шанса» каждый раз, когда пытался сказать кому-то, насколько плохой идеей было принимать Ванду с распростертыми объятиями. Он помнил, как просыпался ночь за ночью, крича во все горло, когда ужасы, окрашенные в красный цвет, заполняли его сознание. Он говорил об уходе. Он говорил о том, что никто не просил его остаться. ДЖАРВИСу потребовалось много времени, чтобы все это осмыслить и собраться с мыслями. У него, несомненно, нашлось несколько слов о Мстителях и Максимофф, но он знал, что Тони еще не в том состоянии, чтобы говорить об этом. — Какая была Пятница? — мягко спросил он. Тони улыбнулся: — Тебе бы она понравилась, Джей. Огненная, но все равно такая милая. Она очень похожа на Пеппер. — Ты намерен активировать ее снова? — Что? — Другой ИИ, которому можно доверять, будет очень полезен, я считаю, — терпеливо объяснил ДЖАРВИС. — Я бы тоже не отказался от помощи, учитывая, как много мне придется наблюдать с этого момента. Тони медленно моргнул в камеру: — Это твой способ сказать мне, что ты хочешь младшую сестренку? — Да. Тони снова улыбнулся. — Хорошо. Хорошо, мы можем активировать Пятницу. Ей действительно понравилось пилотировать запасные костюмы. Может быть, она сможет командовать Железным Легионом, когда я его создам. — В бою желательно подстраховаться, — согласился ДЖАРВИС. Тони кивнул, сделав глубокий вдох. Следующая часть должна была причинить боль. Он рассказал о Лагосе и о том, что это была соломинка, сломавшая спину верблюда для всего остального мира. Он объяснил Соглашения и реакцию Мстителей на них. Он рассказал о видео, на котором видно, как Барнс взрывает ООН и убивает короля Ваканды Т’Чаку. — Вакандийцы не такие, какими кажутся, Джей. Следите за ними, — предупредил Тони. — Они, вероятно, самая развитая нация на планете. Он рассказал о смерти тети Пегги и о том, что ему не удалось побывать на похоронах, потому что он бегал по городу, пытаясь разобраться с Соглашениями. Он рассказал о том, что Роджерс отправился за Барнсом, по сути став изгоем вместе с Сэмом Уилсоном. Он рассказал о разрушении Бухареста, о раненных и убитых полицейских, о туннеле, который обрушили на мирных жителей, просто идущих по своим делам. Он рассказал о сделке, которую он заключил, пытаясь спасти Мстителей, пока не стало слишком поздно. Он рассказал о том, как Роджерс отказался, узнав, что Ванда находится под домашним арестом после Лагоса, поскольку ее виза была в опасности. Он рассказал о том, как был запущен Зимний солдат, а Роджерс и Уилсон побежали за ним. Он говорил о том, что Бартон вывел Ванду из игры, хотя до его появления она была в полном порядке и с удовольствием оставалась с Виженом. Он вспомнил фразу, которую слышал на записях службы безопасности. 'Я не могу контролировать их страх, но я могу контролировать свой собственный'. — Разве ее способности не основаны на вызове чужих страхов? — Да. ДЖАРВИС снова вздохнул. Он рассказал об аэропорте в Германии, о команде, разделенной на две части. Роджерс, Барнс, Максимофф, Бартон, Уилсон и неизвестный ему Муравей — на одной стороне. Тони, Роуди, Т’Чалла, принц Ваканды, Романофф и Человек-паук — на другой. — Подросток, сэр? — Снова раздался неодобрительный тон. — Не самая лучшая идея. Но я действительно не думал, что это перерастет в драку. Я хотел поговорить. Он вспомнил бой, как сторона Роджерса не сдерживалась, за исключением Бартона, который, казалось, был искренне удивлен жестокостью, с которой сражалась его сторона. Он сделал долгую паузу, прежде чем смог рассказать о падении Роуди, о полученной им травме. Он рассказал о своем визите в РАФТ, чтобы увидеть арестованных Мстителей. Он вспомнил, как ему было неприятно видеть их в таких условиях, как он уже работал над тем, чтобы найти им адвокатов. Он рассказал о неприятном отношении Человека-Муравья, о едком комментарии Бартона, который пронзил сердце Тони и разрушил все остатки дружеских чувств, которые он испытывал к этому человеку. Он вспомнил, как забота Уилсона о Роуди смягчила его. Он рассказал об условии, при котором Уилсон попросил информацию, необходимую Тони. Иди один и как друг. Так он и сделал. Он рассказал о прибытии в Сибирь и обнаружении мертвых Зимних солдат. Он говорил о Земо. Он рассказал о видео. Он задохнулся от воспоминаний ярости и горя. — Ты знал? — Я не знал, что это он. — Не ври мне, Роджерс! Ты знал?! — Да. Он говорил о ударе Роджерса, о вмешательстве Барнса. Он говорил о том, как сдерживался, не используя ракеты и лазеры в своем костюме. Он говорил о суперсолдатах, которые не сдерживались. Он вспомнил, как Роджерс повалил его на спину, бил щитом по шлему, пока тот не сломался, и поднял щит для последнего удара. Он помнил свой неподдельный страх, что следующий удар будет нанесен по его шее, когда смотрел в эти полные ярости глаза, поднимая руки в попытке защититься. Он помнил жгучую, жгучую боль и шок, когда щит, который его отец сделал для этого человека, вонзился ему в грудь, пробив дуговой реактор. Он помнил, как Роджерс бросил его, словно он ничего не значил, вытащил оттуда Барнса и оставил Тони в холоде Сибири с мертвым костюмом, внутренним кровотечением и без возможности позвать на помощь. — Пятница спасла меня. Отменила мои протоколы и послала людей найти меня. — Как долго, сэр? — Шесть часов. — Этот человек никогда не был вашим другом. — Нет, не был. Он рассказал о процессе восстановления, о том, что ему пришлось снова использовать Экстремис, чтобы выжить после операций. Он рассказал о том, что слышал о том, как Роджерс вывел команду из Рафта, разрушив их шансы на помощь адвокатов. Он рассказал о письме, которое Роджерс послал ему. Он рассказал о том, что в конце концов решил, что с ними покончено. — Вы сохранили телефон, не так ли, сэр? — Да, Джей… да, сохранил, — признался он со вздохом. Он немного поговорил о Питере, об этом блестящем гениальном мальчике. О том, как он облажался, а потом попытался сделать лучше. Он рассказал о Стервятнике и о том, почему после этого взялся за роль наставника мальчика. Он рассказал о том, как попросил Пеппер выйти за него замуж. Он улыбнулся, вспомнив, как она согласилась. Он рассказал о Брюсе, который появился во время прогулки по парку с невестой. Он рассказал об угрозе Таноса. Он вспомнил, как подумал: — Лучше бы я не был прав. Он говорил о докторе Стивене Стрэндже, о Камне времени, о пришельцах, которые приземлились в Нью-Йорке. Он говорил о том, что они похитили Стрэнджа и что Питер оказался втянут во все это. Он говорил о космосе. Он вспомнил Стражей Галактики, когда они прибыли на Титан. Он вспомнил битву с Титаном. Он вспомнил, что заставил его истекать кровью. Он вспомнил проигрыш. Он срывающимся голосом говорил о том, что Питер превратился в пыль, о том, что остался там наедине с Небулой. Он помнил, что «это был единственный выход». Он помнил, как вернулся домой, помнил жуткое чувство потери: «я потерял ребенка». Он помнил, как остальные отправились на поиски Таноса. — Они убили его, но он уничтожил Камни. Мы проиграли, — Тони замолчал. — Что вы сделали, сэр? Тони хмуро усмехнулся. — Я? Я пошел дальше. Он рассказал о своей свадьбе с Пеппер. Никто из оставшихся Мстителей с ним не связывался. Он говорил о беременности, о рождении Морган. Он говорил о Морган. Его малышке и единственном, что поддерживало его в течение этих пяти лет. Он просто… говорил. — Пять лет спустя они появились на моем пороге с безумным планом использовать путешествие во времени в Квантовом царстве, чтобы найти Камни и вернуть всех назад. Тони уставился на свои руки. — Я сказал «нет». Он вздохнул. — Той же ночью я понял, как это сделать, и Пеппер сказала мне, что я не буду счастлив, если не попытаюсь. Не попытаюсь вернуть Питера. Она отпустила меня, и я присоединился к ним. Он говорил об ограблении времени. Он говорил о том, что Наташа не вернулась Он говорил о том, что вернулась не та Небула. Он говорил о Брюсе, теперь уже профессоре Халке, который отменил щелчок. Он вспомнил нападение на лагерь. — Я ожидал чего-то подобного. Если ты шутишь со временем, как мы… время сопротивляется. Я уверен, что только Камень Времени может сделать это без последствий, поскольку он уважает фиксированные точки. Он вспомнил битву, всех героев, прибывших, чтобы помочь одолеть Титана. Он вспомнил, как нашел Питера и ту радость, которую испытал. Он помнил, как Танос начал побеждать. Он помнил, как отказался терять кого-либо на этот раз. Он говорил о захвате Камней, о «Я — Железный человек», о том, что ему нужно сделать свой собственный щелчок. Он говорил о смерти. Он объяснил, что сказали ему камни и почему он согласился на их план. — А потом я очнулся в Афганистане, — закончил он. Он подождал, пока ДЖАРВИС все обработает. — Твоя смерть — неприемлемый исход, — наконец сказал ИИ, и губы Тони скривились. — Ну... теперь я постараюсь избежать этого. — Хорошо, — в этом слове было много эмоций, и Тони смягчился. — Со мной все будет хорошо, Джей. У нас есть шанс сделать это лучше, сделать все правильно. С тобой на моей стороне? Мы не можем проиграть. — Я больше не оставлю вас, сэр, — пробормотал ДЖАРВИС мягко, но твердо. Тони почувствовал комок в горле, его глаза горели. — На этот раз ты не будешь один. — Ты заставишь меня плакать, Джей, — пошутил он задыхающимся голосом. — Думаю, вы заслуживаете этого шанса после всего, через что вам пришлось пройти, сэр, — сказал ему ДЖАРВИС. Тони всхлипнул и повернулся, чтобы зарыться лицом в подушку. — Отдохните, сэр. Я буду охранять вас, — мягко сказал ИИ, свет померк. — Вы можете отдохнуть. Тони так и сделал, всхлипывания были тихими, приглушенными подушкой. Это было больно — говорить обо всем вот так. Но это было и катарсисом. Плач тоже казался очищением. У него внутри было много сдерживаемых эмоций, которые он не мог выпустить, потому что вещи, которые их вызвали, еще не произошли. Он еще не мог поговорить о них со своими друзьями. Но он мог поговорить с ДЖАРВИСом. Теперь не только он обладал знанием будущего. Он не был одинок. Тони плакал до тех пор, пока слезы не закончились, пока не почувствовал, что все эти негативные эмоции теперь, когда они выплеснулись наружу, наконец-то иссякли. ДЖАРВИС успокаивающе шептал ему, пока он не заснул. Это не исправило бы ситуацию волшебным образом, он все равно, вероятно, проснулся бы от кошмаров. Но это было началом процесса исцеления. Это было начало.