Когда пойдёт сливовый дождь

Хвиин вернулась в отель в восемь. На улице стояла жара, и полицейская радовалась, что ей удалось купить летние вещи и переодеться в них. От прогулки по Москве поднялось настроение. Хвиин сходила на Красную площадь, прошлась по Никольской, а затем отправилась в парк Горького. Атмосфера стояла праздничная, несмотря на то, что на календаре был понедельник. Люди устраивали пикники на траве, гуляли и наслаждались общением с друг другом. При взгляде на них Хвиин становилось одиноко. Из-за незнания языка она даже не могла спросить дорогу, поэтому несколько раз уезжала не на ту станцию. Хорошо, что в магазинах говорить не пришлось. Продавщица показала на экране сумму покупки, и девушка отдала нужное количество денег. А когда она покупала кофе, выяснилось, что названия напитков звучат почти так же, как в корейском, поэтому здесь тоже не было проблем. Хвиин взяла себе холодный капучино и неторопливо потягивала его, наслаждаясь тёплыми лучами. Когда она добралась до своего номера, в ногах ощущалась приятная усталость. Хвиин поставила пакеты с обновками на пол и села на кровать. За стенкой было тихо. Значит, Бинзино ещё не вернулся. Вряд ли он в такое время спал. Скорее всего, заманил арендованным кабриолетом какую-нибудь девчонку, у которой плохо со зрением. Видимо, план напоить бандита пока придётся отложить. — Чем бы мне заняться? — произнесла Хвиин вслух, постучав указательным пальцем по подбородку. — Точно! Я же привезла с собой скетчбук. Девушка решила порисовать. Но сначала нужно было дать мышцам расслабиться под струёй тёплой воды. Хвиин сходила в душ, переоделась в халат и замотала на голове полотенце. Затем она достала из дорожной сумки скетчбук, карандаши с клячкой и начала делать набросок. Этот процесс всегда успокаивал и помогал отвлечься от проблем. Но не успела она нарисовать и пары штрихов, как услышала шаги и смех, которые доносились из коридора. Полицейская встала с кровати и на цыпочках подошла к двери, прислонив к ней ухо. Смех стал тише, но всё ещё слышался. Теперь женщина и мужчина хохотали в соседнем номере. — Этот козлина Бинзино, — прошипела Хвиин, сжав кулаки. — Он думает, что станет развлекаться с девицей у меня за стенкой? Не на ту напал. Наряду со злостью и возмущением, Хвиин не терпелось увидеть, кто мог клюнуть на сухарика. Он же из себя ровным счётом ничего не представлял. Одно сплошное каменное изваяние. Поразительно, что он умел смеяться. Полицейская завязала потуже пояс халата и поправила полотенце на голове. Она вышла в коридор и уверенно постучала в дверь соседнего номера. Смех сразу затих. Послышались шаги. Дверь открылась на небольшое расстояние. Хвиин это предусмотрела и отошла в ту сторону, где её не было видно. Не заметив никого в коридоре, Бинзино высунул голову наружу. Тогда полицейская с силой потянула ручку на себя. — Дорогой! — заголосила она. — Мне стоило отойти в спа, а ты уже кого-то привёл? У тебя совсем совести нет? Пожалел бы хоть наших детей! Где она?! Бинзино был уже без рубашки. На губах и лице остались следы от помады. Хвиин до того убедительно играла свою роль, что бандит просто стоял, как истукан, и хлопал ресницами. Хвиин оттолкнула его и направилась к кровати, где молодая блондинка, на удивление симпатичная, поспешно застёгивал пуговицы на блузке. — Простите, — пролепетала она, протискиваясь между Бинзино и Хвиин. — Козёл, — добавила девушка, залепив Бинзино пощёчину. — Это недоразумение! — крикнул бандит ей вдогонку. — Погоди! Девушка, не оборачиваясь, показала ему неприличный жест и вскоре исчезла за поворотом к лифту. — Довольна? — крикнул Бинзино, сверкнув злобными глазами. — Рубашку не хочешь надеть? — ответила Хвиин, отвернувшись к окну. — Ах, рубашку? Бинзино рассмеялся и начал расстёгивать ремень на брюках. Хвиин отступила на несколько шагов назад и нащупала руками стену. Бандит приблизился к ней и положил руку в нескольких сантиметрах от её головы. Он смотрел ей прямо в глаза. — Я буду кричать, — сказала Хвиин, сглотнув. — Конечно, ты будешь кричать. От меня ещё ни одна девушка не уходила недовольной. — Ты себя переоцениваешь. Хвиин старалась не смотреть на бандита, но сделать это было тяжело. Он стоял слишком близко. Она чувствовала на себе жар от его тела. — Да? Может, проверим? — Бинзино провёл пальцем по краю халата Хвиин, едва не коснувшись её груди. — Ты, наверняка, мастерица в постели. — Отвали, — оттолкнула бандита Хвиин. Бинзино отошёл от неё и поднял с пола рубашку. — Зачем ты вломилась ко мне в номер? — спросил он, переводя дыхание. — Потому что мы сюда не для развлечений приехали. Хвиин на всякий случай отошла к двери. — Так и скажи, что завидуешь. — Было бы чему завидовать, — буркнула Хвиин, закатив глаза. — Не льсти себе. Возомнил себя королём мира. Вообще-то, ты мой переводчик и должен мне помогать, а не по бабам бегать. Знаешь, сколько раз я запуталась, пока на метро ездила? Вместо Парка Культуры уехала на Преображенскую площадь. — Это надо было умудриться, конечно. — Бинзино застегнул последнюю пуговицу на рубашке. Казалось, он немного успокоился. — А на такси передвигаться не судьба? — Я не привыкла разбрасываться деньгами, в отличие от некоторых. — Хвиин ненадолго замолчала. — Извини, конечно, но тебе придётся проводить со мной больше времени. Одной мне здесь тяжело. Если со мной что-нибудь случится в России, тебе кое-кто хорошенько наваляет. — Бинзино вздохнул. — Сейчас я хочу сходить поесть. И ты пойдёшь со мной. Хвиин решила попытать счастье с планом под названием «Напоить Бинзино.» — Поесть? Ты время видела? — Ну и что! — пошла в наступление Хвиин. — Тебе время не мешало привести эту девицу в отель. — Это другое. Ночь создана для любви. — Ночь создана для еды. Так что пойдём поедим. Через пятнадцать минут я буду готова. И не вздумай возражать, а то расскажу кое-кому. И умой лицо. Эта помада тебе не идёт. — Что за женщина! — возмутился бандит. Хвиин вернулась к себе в номер. Сердце бешено колотилось. Она никак не ожидала, что за подростковым стилем пряталось такое шикарное тело. Перед глазами стоял образ бандита, который прижимал её к стене. Девушка потрясла головой и начала собираться. Бинзино успел переодеться в футболку и шорты и снова начал походить на подростка. Он повёз Хвиин в русский ресторан. — Русские не ходят по подобным местам, — утверждал бандит. — Такие блюда они едят только дома или в столовой. Поэтому здесь, в основном, тусуются иностранцы. — Что посоветуешь? — спросила Хвиин. — Для начала попробуй пельмени. Это что-то вроде наших манду. Очень вкусная штука. Ну и, конечно, салат оливье. А ещё я просто обожаю их пюре с подливой и котлетами. Хвиин листала меню, пытаясь найти всё то, о чём говорил Бинзино. — А как насчёт алкоголя? Водка у них тут есть? — Ну естественно есть, глупышка, — ответил Бинзино, слегка наклонившись к девушке через стол. — Но тебя развезёт с первой рюмки. Домой я тебя тащить не хочу, да и вставать рано. Так что если и пить, то пиво. — Меня? Развезёт? Да я кого захочешь перепью, понятно? Спорим? — О, нет, — замахал руками Бинзино. — Я на такие штучки не поведусь. Когда вернёмся в Корею, тогда пожалуйста. А сейчас мы должны думать о деле. К тому же я за рулём. — Понято, — невзначай произнесла Хвиин, — Струсил, значит. — Эй! Выбирай выражения! Сказал же, в Корее поиграем. Лично я не хочу на Масаева перегаром дышать. Мы работаем на него без году неделю. Нужно держать марку. Завтра ещё прилетают наши ребята. Нужно будет с ними встретиться. — Ладно, убедил. — Вместо водки Хвиин заказала себе клюквенный морс. — Но в Корее я с тебя не слезу. — Мм, ловлю на слове, — улыбнулся Бинзино, подмигнув девушке. — Извращенец, — ответила она. — Ещё какой, — подтвердил бандит. — Ладно, я помою руки и вернусь через минутку. Прошло пять минут, а Бинзино не было. Хвиин начала оглядываться по сторонам. В ресторане ничего не поменялось. Люди спокойно ужинали, играла тихая музыка. Официант Сергей принёс морс и оливье. Хвиин не притронулась к еде. Спустя ещё пять минут она набрала в переводчике вопрос и, подозвав официанта, показала ему экран телефона. — А-а, — сказал он. Он начал говорить по-английски. Из его слов Хвиин поняла слово «пьяный» и «машина». Тогда полицейская попросила Сергея вбить свой ответ в переводчик. Пальцы официанта запорхали над клавиатурой, и через несколько секунд Хвиин прочитала на экране: «Этот мужчина сильно перебрал, и его увезли друзья на машине домой.» — Что? Какие друзья? Хвиин бросила на стол несколько тысячных купюр и выбежала на улицу. Там было тихо. Девушка присела на дорогу. На ней остались чёрные, ещё горячие следы от колёс. Кто-то спешил скрыться. Хвиин вернулась в ресторан и пошла в туалет. Там стоял сладкий запах, похожий на эфир. — Проклятье, это же хлороформ, — сказала полицейская вслух. Она снова присела за столик и подключилась к wi-fi. У неё тряслись руки, и зал начал кружиться перед глазами. Пальцы никак не хотели попадать по кнопкам. Хвиин открыла KakaoTalk, намереваясь позвонить Шуге. — Скучаете в одиночестве? — сказал по-корейски появившийся на стуле напротив мужик. Это был один из шести охранников Масаева, которые изображали статуй в танцевальном зале. Хвиин убрала телефон в сумку. — Мой босс хочет вас видеть. Хвиин молча встала и пошла к выходу. Охранник последовал за ней. В машине впереди жали ещё двое телохранителей. Когда полицейская попыталась узнать у них, что происходило, они сказали, что скоро она сама всё поймёт. Минут двадцать девушку везли по шоссе, пока авто не остановилось возле какого-то клуба. Оттуда доносился K-pop. Хвиин вышла из машины, и чуть не врезалась в бегущего ей на встречу Тамби. — Вы пришли? — восторженно спросил он. — Вот это радость! А мне вдруг захотелось немного потренироваться. Так вот приспичило, на ночь глядя. Вы уж на меня не сердитесь, пожалуйста. — Где мой переводчик? — процедила сквозь зубы Хвиин. — А, да с ним всё в порядке, — махнул рукой Масаев. — Скоро придёт в себя. Просто хотел, чтобы вы немного побеспокоились. Это, знаете ли, помогает выделяться адреналину. А для тренировки он не помешает. — Вы в своём уме? Верните мне моего переводчика, и мы уходим. — Никуда вы не пойдёте, — заявил Масаев, задрав подбородок. — Послушайте внимательно, — ответила Хвиин, обращаясь к охраннику-переводчику. — Передайте ему слово в слово, что или я сейчас ухожу, или мы с ним больше не увидимся. У нас есть стабильное расписание. Всё остальное обсуждается заранее и за отдельную плату. Сегодня он заставил меня поволноваться и отнял, как минимум, час моего времени. Так что завтра, пускай присылает машину на час позже. Тамби молчал, изучая танцовщицу взглядом. По её глазам он понял, что девушка не блефовала. — А ты мне нравишься, — подытожил мафиози. — Дерзкая и прямолинейная. Таких сейчас не сыщешь. Что ж, раз так, придётся репетировать одному. Эй, — скомандовал он, — отдайте девушке переводчика! — Повернувшись к Хвиин, он поклонился и, как ни в чём не бывало, добавил. — До завтра. Хвиин ничего не ответила. Она снова села в машину. Рядом с ней положили спящего Бинзино. Во сне он выглядел вполне себе счастливым и совсем не походил на сухарика. Когда автомобиль остановился возле отеля, охранники молча донесли Бинзино до номера и положили его на кровать. Бандит проснулся почти сразу после их ухода. — Чё случилось? — сразу спросил он. Хвиин указала на дверь, ведущую в коридор. Бинзино не понял намёка и продолжал вопросительно пялиться на девушку. Тогда она написала в заметках слово «жучок», и всё стало ясно. Хвиин хотела поговорить вне номера. — Идти можешь? - спросила она. — Да, порядок. — Тогда пойдём в лобби. Мне нужно выпить. Только что я пережила стресс. На самом деле Хвиин хотелось не столько выпить, сколько найти способ выйти из номера. Уже в лифте она начала рассказывать о выходке Масаева. — Он реально психопат, — сказала полицейская. — Урок ему, видите ли, захотелось, чтобы у учителя зашкаливал адреналин. Во, — Хвиин покрутила пальцем возле виска, — дебила кусок. — И ты так просто слилась с урока? — удивился Бинзино. — Ну да. Я бы и с места не сдвинулась, даже если бы он попытался заставить меня танцевать силой. Они вышли из лифта и заняли один из столиков в лобби. Заказали чай. Пить водку Хвиин больше не хотела. Алкоголь мог только разогнать и без того бушующие внутри эмоции. — Умеешь ты удивить, — сказал с улыбкой Бинзино. — Знала бы ты, что за человек Масаев, повела бы себя по-другому. — Так расскажи мне о нём. Неужели я не заслуживаю правды, после того, что пережила сегодня? На самом деле, хотя я и разозлилась на него, но испугалась я не меньше. В следующий раз мне бы хотелось быть готовой к его выкрутасам. — Ладно, — сказал Бинзино, глядя по сторонам. — Я расскажу. Хвиин наклонилась вперёд и вся превратилась в слух. Бандит поведал, что Масаев хотел отжать у Шуги цокольный этаж клуба, чтобы устроить там оружейный склад. — А Юнги прям так взял и согласился. — У Масаева сейчас есть рычаги давления на Шугу. Когда-то он продал Юнги небольшую партию своего оружия. Недавно из одного из пистолетов из этой партии был ранен молодой адвокат. Так уж вышло, что перешёл он Юнги дорожку. Если Тамби даст следствию наводку, откуда взялся пистолет, Шугу сразу упрячут в тюрьму. — Жуть какая. Так, постой. Но как он докажет, что именно Юнги приобрёл оружие? Это ведь не картошку на базаре покупать. — У него есть фотографии, сделанные в момент сделки. Там отчётливо засветилось лицо Юнги. Короче говоря, нашему боссу сейчас несладко. Вдобавок ко всему, его подозревают в аварии с участием одного искусствоведа. — Я что-то слышала об этом… Как думаешь, он к ней причастен? — Конечно, нет, — ответил Бинзино, сдвинув брови. — Если бы он имел к этому отношение, я бы точно об этом знал. Всё, что касается машин, поручается мне. — Да уж, у Юнги началась сплошная чёрная полоса. — Ничего, вот Тамби прижмём, и будет намного полегче. В этом Хвиин сомневалась. Учитывая, что её конечной целью было помочь Шихёку упрятать Юнги за решётку, в светлую полосу в жизни бандита ей с трудом верилось. Уже лёжа в кровати в своём номере, девушка написала Шихёку о последних новостях. Когда детектив узнал о деловых отношениях Юнги и Тамби, он был приятно удивлён. Появилась ниточка к причастности Шуги к покушению на Чонгука. Оставалось понять, как сделать так, чтобы она не выскользнула из рук. «Ты должна достать фотографии, на которых Шуга покупает оружие,» — написал Шихёк. «Твою ж мать,» — подумала Хвиин. — «Если этот псих меня поймает, мне конец.» Потом она вспомнила свою самую главную цель — стать настоящей полицейской. От этой мысли тревожность ушла на второй план и появилось желание действовать. Ей нужно было во что бы то ни стало достать эти фотографии.