…
«Давным-давно жила-была принцесса. Она не была обычной принцессой, с их замками, пони, слугами и прочим, что определяет обычную принцессу. Нет, ее владения находились на борту старого, шаткого звездолета под названием «Райя», а ее подданные были людьми, нацеленными на одно: выживание. Вся эта сосредоточенность на выживании означала, что принцесса не получала того восхищения, которое положено получать, когда ты являешься королевской особой. Так и случилось, что принцесса выросла довольно скромной. Как и ее народ, она тоже стремилась помочь Флоту всеми возможными способами. Хотя она утверждала что это была естественная реакция, учитывая обстоятельства, но все знали, что она делала это из любви и преданности своим отцу и матери — королю и королеве соответственно. Оба ее родителя также не были типичными представителями королевской семьи. Король не управлял спустя рукава, а королева не занималась мелкими пустяковыми проектами, чтобы занять себя от скуки. Они работали усерднее, чем большинство, чтобы обеспечить выживание своего народа. Как бы хорошо и благородно это ни было, это означало, что в великой схеме отношений традиционная роль матери и отца была утеряна для бедной хорошенькой принцессы. Хотя королева делала все возможное, чтобы найти время для воспитания своего ребенка, принцессой в основном занималась герцогиня Тонбай. Король даже не пытался. Он был слишком занят чтобы у следующего поколения его народа появился шанс на выживание. Это было довольно душераздирающее положение дел. Однако принцесса ни разу не пожаловалась на недостаток родительского воспитания в раннем возрасте. Она необычайно взросло отнеслась к своему положению и уже в юном возрасте решила, что должна будет вносить свою лепту. Сначала это были простые вещи: помощь в поддержании чистоты в «Райе», она даже попробовала себя в работе в воздуховодах для регулирования уровня кислорода. Однако первая же смена на этой должности убедила ее, что она не совсем справляется с этой задачей. Но она была хорошей принцессой и выполняла свои обязанности как можно лучше. Никогда не жаловалась, не привлекала внимания к себе и своим нуждам, и никогда не просила об особой милости. Жизнь на флоте была неумолима. Никто не был избавлен от ее жестокости, даже королевская семья. Случилась болезнь, и, к великому горю принцессы, королева слегла. В своем горе король углубился в свою одержимость долгом и поиском способа вернуть свой народ в его законный дом. После смерти матери и фактического оставления королем, юная принцесса стала достаточно самоотверженной. Впервые в своей жизни принцесса решила использовать свои силы, чтобы убедить капитана «Райи» дать ей место ученицы инженера. Капитан согласился, и некоторое время жизнь казалась довольно сносной. Удовлетворение от нового назначения было достаточным, чтобы закрыть дыру в ее сердце, оставленную потерей любимой матери. Но жизнь всегда находила способ сбить с толку. Дело в том, что королевские особы по сути, являются обычными кабальными слугами. Конечно, они обладали огромным влиянием и престижем, но в конечном итоге лучшие из них всегда служили своему народу. Этот прискорбный факт жизни принцесса узнала слишком быстро, к своему огромному неудовольствию. Однажды на Флот прибыли весьма необычные гости. Это был большой загадочный корабль, принадлежащий Земному королевству, который запросил стыковку к ним без всякого намерения. Но поскольку судно было военным, Кварианское королевство, естественно, пришло к выводу, что психованные приматы Земли, которые совсем недавно унизили Турианское королевство, решили решили сунуть свой нос в их дела. Совать свой нос в чужие дела было, конечно, популярным способом действий для землян. Назревала война, и военные кварианского народа решили поприветствовать первых неофициальных эмиссаров-людей. К несчастью для короля кварианцев, он оказался в незавидном положении, встретившись с фанатиком. Фанатичкой оказалась капитан-рыцарь, причем очень неприятная. Она была презренной, неприятной женщиной, которой было приказано установить контакт с Кварианским королевством до того, как они прибудут в человеческое пространство. Ей было приказано сделать определенные меры, чтобы убедиться, что кварианские бродяги не ворвутся к ним без приглашения. Когда король и эмиссар встретились, обе стороны безмерно возненавидели друг друга. Землянка считала, что кварианцы не придерживаются хороших манер и берут с собой свой огромный Флот, куда бы они ни отправились, чтобы запугать хозяев систем и заставить их исполнять любые их желания. Король не доверял рыцарь-капитану. Но он понимал, что это единственное огромное судно землян было стартовой площадкой для десятков более мелких кораблей. Все они способны нанести огромный ущерб древнему Флоту, на котором они пытались выжить. Не помогало и то, что человеческие эскадры находились всего в нескольких часах пути от ретранслятора и могли сделать с кварианским Флотом то же самое, что они сделали с Турианским королевством на Шаньси. Эти двое были на взводе и на грани начала тотальной войны, когда король кварианцев решил, что он будет сдержанным и попытается завлечь капитана-рыцаря в пустопорожнюю беседу, чтобы усмирить ее пыл. Он рассказал о своем народе, о их положении и, наконец, когда все остальное не помогло успокоить взволнованную психованную женщину, он показал ей фотографию принцессы. Капитан-рыцарь взяла фотографию и рассмотрела ее. Впервые она выглядела… умиротворенной. Вернув фотографию, она сказала ему, что тоже недавно стала матерью. У нее были сын и дочь, и они были на несколько лет старше принцессы. Дочь вернулась на Землю, а сын сопровождал ее в поездке. Этого было достаточно, чтобы шестеренки в голове короля заработали. Он разработал схему, и прошло совсем немного времени, прежде чем он рассказал человеческой женщине то, что было у него на уме. Между обеими расами может быть достигнут мир и короля будут боготворить за устранение угрозы полномасштабной войны, а капитан-рыцарь прославится своей дипломатией. Так король Мигрирующего Флота и рыцарь-капитан ККА «Эйнштейн» пришли к соглашению. Что может быть лучше для создания альянса, чем брак? О, только не между королем и капитаном. Король все еще не доверял людям, а капитан считала кварианцев отбросами. Вместо этого они решили порушить будущее своих детей, чтобы обручить их. Принцесса флота и сын капитана-рыцаря — теперь уже сам рыцарь — должны были стать супругами. Само собой разумеется, обе стороны были не в восторге от того, что провернули за их спинами. Принцесса, естественно, считала это самым подлым предательством. Но поскольку ни она, ни кто-либо другой не обладали властью, чтобы обсуждать ход мыслей короля, у них не было ни хрена, чтобы торговаться…»…
— Паааапочка, тебе нельзя ругаться! Отвернувшись от Маргарет, глаза которой расширились от ругательств, отец повернулся лицом к своей второй дочери, милой малышке Калии. Он оттолкнулся от кровати своей человеческой дочери и пересел к ее кварианской сестре. — О… о, точно, — сказал он, наклонившись вперед и погладив щеку своей девочки, — не обращай внимания на грубые выражения, тыковка. Я хотел сказать «какашка», конечно. Его рот сложился в довольную ухмылку, когда он наблюдал, как Калия хихикает над использованием ее любимого человеческого слова. Она была… ну, она была странной девочкой. Честно говоря, ему было интересно, не уронила ли ее родная мать головой при рождении. Она была уморительно причудливой и легко забавлялась практически всем, что он делал. Буквально, он мог удариться головой об открытый шкаф, и она взорвалась бы в приступе хохота. Иногда он задумывался, не подстраивала ли она ему эти проделки специально. — Нет, папочка, — услышал он, как Маргарет жестоко отклонила его просьбу. — Мама… мама сказала, что мы должны говорить ей всякий раз, когда ты скажешь плохое слово. Мы ей обещали! У тебя будут неприятности… если только… «Итак… похоже, что это тетя Миранда научила девочек… нет, тетя Миранда была всегда вежлива… нет, это должна была быть тетя Лиара…» Что ж этого следовало ожидать. Отец обернулся, чтобы посмотреть в лицо своей человеческой дочери, но обнаружил, что она стоит на своей кровати приготовившись к прыжку. Она бросилась на него — ее маленькое тело ударило его в спину, а руки обвились вокруг его шеи. Он слегка задыхаясь, встал, двигаясь по кругу, пока она скакала на его спине, как необъезженный бронко. После нескольких мгновений борьбы с Калией, подбадривающей сестру, он потянулся к ней сзади и оторвал ее от своей шеи и спины, подняв прямо над головой и опустил обратно на кровать рядом с сестрой. — Извини, но ты пытаешься ожесточить коммандера Джона Шепарда, первого человека СПЕКТРа и твоего старого отца? — игриво обратился Джон к своему ребенку. Когда Маргарет кивнула, он потер шею. — Мне доводилось идти на компромиссы, чтобы спасти свою шею. Я уверен, что мы сможем договориться, чтобы ты не осталась без папы, верно? Когда ни одна из девочек не ответила на его просьбу, Джон понял, что это лишь вопрос времени, когда он получит строгий выговор. Вздыхая, Шепард ворчал про себя о том, что его титул СПЕКТРа не имеет для них ни малейшего значения, поэтому прочистил горло и снова продолжил. … «Итак, брак по расчету не был ожидаем ни одним из видов. Это была практика, которая вышла из моды у людей в течение сотен лет, и тысяч для кварианцев. Очень странно, что король был готов отдать своего единственного ребенка человеку. Некоторые задавались вопросом, собираются ли люди предоставить кварианцам доступ в свое пространство, возможно даже работать в качестве представителя их интересов в Цитадели. А некоторые даже полагали, что люди будут служить в качестве ударного десанта, предназначенного для борьбы с ужасными гнусными гетами в обмен на технологии. «Люди в качестве добровольных ударных отрядов… Тот, кто додумался до такого, заслуживал порки за свое безумие...» Это было похоже на плохую выдумку. Что бы ни было на самом деле, знать наверняка могли только король и лидеры Человеческого королевства. А для простых обывателей двух королевств было важно лишь предстоящее бракосочетание принцессы и рыцаря. Королевские браки всегда были захватывающим зрелищем. Конечно, если обе стороны каким-то образом сумеют в своих стальных сердцах забыть об обмане, который они вытерпели, а также о насмешках со стороны своих сородичей за брак с тем, кого они считали низшим видом. Впервые они встретились на борту человеческого военного корабля вскоре после того, как их родители договорились о встрече. Рыцарь, будучи добрым… аххх… ну… истинным рыцарем, каким он и был, сделал первую попытку проявить хоть какую-то вежливость. Его натуре всегда было присуще быть дипломатичным. Он знал, что ничто, кроме смерти, не способно взять над ним верх. Как и подобает рыцарю, он шел вперед; он был готов к любым испытаниям. Принцесса, с другой стороны, была гораздо менее сердечной и гораздо более враждебной. Каким-то образом в своем бредовом кварианском разуме она решила, что брак по расчету был его идеей, чтобы заслужить место в королевской семье кварианцев. Она обзывала его жестокими словами — Меня не выдадут замуж за какого-то человеческого болвана! — кричала она, разъяренная своей судьбой. Я не пойду-у-у! Истерика продолжалась несколько минут. Она вернулась к своему родному языку, что было равносильно тому, чтобы слушать, как кто-то ремнем отшлифовывает зубы человека до десен. Не в силах больше справиться с этим, рыцарь, как мог вежливо, сказал, что она льстит себе, что она вряд ли такая красавица, каковой себя считает, и что королевская линия Ранноха означает для него ровно одно — да ни хрена она не значит». … — Паааапочка! — закричала Калия на своего отца. Шепард поднял руки над головой, притворяясь, что сдается ее языковому контролю. Маленькая умница… … «Не стоит и говорить, что принцессе не понравилось, что с ней так разговаривают. Рыцарь, напротив, не сдавался. Он еще не знал, каким независимым и сильным духом обладала принцесса. Он не знал, через какие жертвы и потери ей пришлось пройти в юности. Ее надменная натура не позволила рыцарю обнаружить в ней что-то хорошее. Он мог видеть только прогнившую, избалованную принцессу, которая воспринимала человека как ужасное существо, не стоящее и унции ее уважения. Поэтому он ринулся вперед, не останавливаясь в своем словесном наступлении. Рыцарь продолжал говорить, указывая на то, что эта идея — вина ее отца, и если у нее есть реальная проблема с этим, то лучше всего обратиться к нему. Рыцарь не виноват в том, что принцесса так легко подчиняется своему родителю. Он сказал ей, что, что бы она ни делала, король никогда не будет впечатлен ее поступками, но не потому, что она не старается, а потому, что ему невозможно угодить. И чем скорее она это поймет, тем скорее сможет начать жить для себя. Это было все, что потребовалось, чтобы сломить решимость принцессы: как маленькая девочка, запертая в женском теле, которой она была, она разразилась потоком слез». … «Но это жалкое состояние длилось лишь мгновение или два...» — раздался мягкий женский голос позади Джона, Маргарет и Калии. «Принцесса проглотила свою уязвленную гордость и осушила глаза. Она не приняла это оскорбление». Джон обернулся и побледнел, глядя на свою жену. Тали Шепард — его лучшая половина — стояла в дверях, скрестив руки, и смотрела на мужа с высокой степенью раздражения и с выражением веселой досады одновременно. Оказалось, что крики Калии быстро привлекли внимание матери. Джон проглотил комок в горле и попытался не думать о том, каким будет наказание за эту историю… Каким бы оно ни было, это могло подождать. Он наблюдал, как Тали мягко подалась вперед и качнулась в его сторону. Кварианка остановилась, возвышаясь над ним и девочками. Она все еще улыбалась, когда наклонилась вперед, чтобы поцеловать Маргарет и Калию в кончики носов, но ее правая рука потянулась и ущипнула Шепарда за шею. Он изо всех сил старался не обращать внимания на свои потрясенные нервы, и потеснился, чтобы дать Тали доступ к краю кровати, на которой сидел сам. Все еще лукаво улыбаясь, кварианка перестала терзать мужа и прислонилась к его плечу, а ее рука опустилась на покрытое одеялом колено Калии. — Принцесса? — заговорила Тали, раздраженная тем, что этот титул использовался для нее в истории Джона. — Мамочка, папа ругался! — Маргарет тут же отчитала отца, не задумываясь ни на секунду. Тали слабо улыбнулась вероломной девочке и повернулась, чтобы посмотреть на своего внезапно занервничавшего мужа. Ее светлые глаза превратились в опасные щели, когда они сузились наполовину. Каким бы пугающим это не было, но Джон видел, что Тали боролась с желанием посмеяться над его неловкостью и над тем, что ребенка не может испортить даже собственный отец. «Неведомо для глупого рыцаря, принцесса, или, как она предпочитала, чтобы ее называли, первый инженер "Райи", была сильнее духом, чем он даже мог мечтать» — Тали продолжила рассказ от своего имени. Не успел Шепард опомниться, как она обернула все против него. Он быстро пожалел, что искусил судьбу с молодой женщиной… — теперь, могу я рассказать эту историю? Сохраняя гробовое молчание, чтобы не разразиться диким хохотом, Шепард, ошарашенный ситуацией, в которой он сейчас находился, мог только кивнуть.…
«Во-первых, прежде чем мы продолжим, вопреки распространенному мнению, изложенному предыдущим рассказчиком, принцесса не злоупотребляла своей властью, чтобы получить ученичество в качестве студента-инженера. Она была выбрана мастером-инженером, который признал не авторитет девушки, а ее природную склонность к калибровке и ремонту двигателей. Да… она чинила воздуховоды, но это было мотивацией, необходимой ей для получения надлежащей профессии. К счастью, она была одаренной и даже повысила эффективность системы двигателей на 13 процентов без помощи ВИ или ведущего инженера. Это был великолепный подвиг, который никогда не был повторен студентом первого курса. Оглядываясь назад, принцесса надеялась, что все дети, которые могли появиться у нее в будущем, пойдут по ее стопам…». … — Маааааааааааааааааааааааааааааааааам! Тали отстранилась и посмотрела на двух своих воющих детей. Если что-то и заставляло этих двух девочек заснуть, так это даже самые элементарные рассуждения о технике. Честно говоря, она винила своего мужа. Девочки, похоже, любили стандартную операционную процедуру Джона — если что-то механическое или электронное выходило из строя: они били по нему всем, что что попадалось под руку. Иногда предпочитали кричать на него. Тали списала это на обычное человеческое безумие, которое, очевидно, было заразно и для ее кварианской сестры… Небольшой толчок привлек ее внимание. Это был Джон, он наклонился вперед и прижался ртом всего в нескольких сантиметрах от ее уха. — Я как раз рассказывал девочкам, какой скромной, самоотверженной и смиренной была принцесса, — прошептал он достаточно громко, чтобы девочки тоже услышали, — думаю, им больше нравится эта версия. Тали внимательно осмотрела мужа и кивнула, соглашаясь с тем, что эта история… ну… сказка весьма неплоха. Что ни говори о талантах Шепарда, но он стал довольно талантливым рассказчиком с тех пор, как ушел в отставку из Альянса, чтобы стать отцом девочек. Медленно выдохнув, она продолжила. … «Как выяснилось, рыцарь и сам переживал различные проблемы. Его словесная атака была направлена не столько на нее, сколько себя самого. Видите ли, несмотря на их огромные различия, эти двое были родственными душами в одном: у них обоих были контролирующие, но далекие родители, которые никогда не давали им должной любви, которую они заслуживали в детстве. Видеть принцессу в знакомом положении было достаточно, чтобы сломить его решимость. — Послушайте… — наконец попытался исправиться молодой рыцарь, который так жестоко с ней разговаривал. — Ваш гнев застал меня врасплох. Вы должны понять, что я всего лишь простак, воспитанный матерью, которая отсутствовала, и отцом, которому просто не позволяли участвовать в моей жизни. Я выпустил свой гнев на вас, и это было совершенно неправильно. Можете ли вы понять это своим всегда восприимчивом сердцем и простить меня… моя принцесса? Если принцесса и была ошарашена смелыми словами рыцаря, то еще больше она была потрясена, когда увидела, как этот рыцарь разразился жалкими слезами, на фоне которых ее собственные выглядели вполне сдержанными. Она наблюдала, как он плакал, как дрожали его губы, как он боролся и, естественно, не мог себя контролировать. Ей было… трудно найти прощение за его жалкие слова. Очень немногие осмеливались так говорить с ней. Как бы ни была она оскорблена его бесцеремонным поведением, она была заинтригована тем, что он говорил такие вещи. Это не было любовью, ее сердце было слишком черствым для таких чувств, но этого было достаточно, чтобы просто сесть и наслаждаться вежливой беседой. — Вытрите глаза, сэр рыцарь, — любезно попросила она, — вытрите их, пока не испортили пол на этом вашем прекрасном корабле. Когда первоначальная неловкость больше не витала над ними, они начали потихоньку узнавать друг друга. Оба они понимали, что означает их союз: прочная связь между двумя королевствами. Это могло не нравиться ни им, ни они друг другу. Но это был очень важный первый шаг, на который им потребуется время… Если честно, призналась себе принцесса, рыцарь не был непривлекательным… по крайней мере, для человека. … Джон, слегка раздраженный тем, что жена превратила его крутого рыцаря в дрожащего слабака, смотрел, как Тали отстранилась и слегка улыбнулась девушкам, внимательно наблюдавшим за ней, ее рука лежала на его коленях. — Думаю, на сегодня достаточно. Уже поздно, — заключила она, взглянув на часы в их спальне, — думаю, мы сможем продолжить завтра вечером, да? Обе девочки надулись, так как их мать установила для них правила отхода ко сну. Но, как бы они ни были разочарованы, они знали, что лучше не спорить. Тали встала и помогла Маргарет вернуться в ее собственную кровать. Джон уложил Калию обратно и снова прижался губами к ее лбу, а затем тоже поднялся. Он потянулся и театрально зевнул, заставив маленькую кварианку хихикнуть перед тем, как она повторила зевок, который был похож на милый маленький писк. — Мамочка… Папочка? — Джон услышал, как Маргарет тихонько позвала его, наполовину уткнувшись в подушку, — когда же мы услышим настоящую историю? Тали сначала молчала, ее пальцы все еще нежно гладили щеку дочери. — Я не знаю… — легкомысленно ответила Тали. Она перевела взгляд на Джона и, улыбнувшись, добавила, — полагаю, это твоя сфера, папа; когда же эти два маленьких монстра узнают, что на самом деле произошло? Шепард мог только пожать плечами, когда Тали закончила целовать Маргарет в щеку, а затем поднялась и встала рядом с ним. — Ну, я полагаю, вы сможете услышать это, когда станете старше… в лет 13, возможно, — наконец ответил Джон своей жене. Заметив прищуренный взгляд Тали на явно неправильный ответ, он добавил, — нет подожди… в 17. Это довольно взрослая история, верно? Резкий взгляд Тали исчез и сменился милой улыбкой. Казалось, что он наконец-то смог дать правильный ответ. — Верно, — мило подтвердила она, — а теперь пора спать. А вы знаете, что может случиться с плохими маленькими девочками, которые не ложатся спать, когда им говорят?! — Придет дядя Заид и сожжет все наши игрушки, — одновременно ответили матери обе девочки. Тали моргнула от случайного предположения, что Заид Массани, как никто другой, явится на Раннох с единственной целью — вселить ужас в сердца ее детей. Джон молчал как могила. Заид был для него очень полезной страшилкой. Если кто-то и пугал их, не будучи страшным чудовищем, каким когда-то были Жнецы, то этот страх приходил в виде Заида. Хороший парень, правда, но просто кошмар, если ты оказывался не на его стороне. Это даже не его рук дело… в основном. Он просто упомянул Массани однажды ночью, и в течение недели две девочки были уверены, что Заид прячется под их кроватью, чертыхается, и чистит Джесси, ожидая, когда они совершат промашку, когда у него появится хоть один повод, чтобы достать их. Это было мило, что их воображение было таким бурным… в жутком смысле. — Нет… они не получают остальную часть истории, — Тали ошеломленно закончила свое объяснение. Она обернулась к Джону и положила руки на бедра, добавив, — это… это так ты заставляешь их так быстро заснуть?! А может ты говоришь, что дядя Рекс может съесть их, чтобы держать в узде? — ДЯДЯ РЕКС СЪЕСТ НАС?! — вскрикнула Маргарет. Она закричала, подражая старшей сестре, и Калия тоже. Тали провела рукой по лицу, когда обе девочки нашли что-то новое, чего они боялись. На этот раз в виде их любимого дяди-крогана, который только и делал, что ухаживал за ними, словно они были продолжением сотни или около того его детей. Всякий раз, когда они с Грюнтом появлялись в их доме, Рекс забирал их и готовил из них новых членов своего Кранта. Как ни пронзительны были крики, Джон не мог не усмехнуться, глядя на то, как миссис Шепард — идеальная мать — не справляется со своими обязанностями. Было приятно видеть, что она способна оступиться. Джон пожалел женщину и, взяв ее за талию, вытащил из комнаты, пока никто из них не потерял слух. Честно говоря, в данный момент Джон предпочел бы слушать рев Жнецов, а не визг своих девочек. — Молодец, мать года… сильный ход… — игриво поддразнил он Тали, закрывая за ними дверь, лишь немного приглушив крики. Тали потерла руки, и они вместе пошли в гостиную, чтобы прилечь. Она выглядела совершенно виноватой за то, что практически бросила подставила их любимого дядю-крогана. Когда Джон сел, Тали некоторое время ходила взад-вперед, пока он не протянул руку и не перетянул женщину к себе на колени. Это заняло некоторое время, но постепенно Тали расслабилась, ее голова откинулась назад и легла на его плечо и шею. — Я была неправа, что так жестоко обошлась с Рексом. Он будет таким чувствительным, когда приедет на Рождество, — наконец призналась Тали, когда крики из спальни наконец-то стихли. — И надо было сказать, что Гаррус их съест… Они рассмеялись, поцеловались и решили забыть о последнем родительском провале. Вместо этого принцесса и рыцарь стали наслаждаться вечером. Через восемь-десять часов битва за дом Шепардов продолжится как по маслу…