Всё, что останется

Был ли Фенрис предан Арете? Со всей уверенностью — да. Как волк, как самый верный пёс, и он знал, что эта самая верность — заслужена. Да, она была магом, но в то же время нельзя было не почувствовать: она — другая. Сильная. И хоть сама Арета на такие слова лишь пожимала плечами, с губ её слетало неизменно одна и та же фраза. Я же говорила. Трёх слов хватало, чтобы оба друг друга поняли. Хоть при первой встрече он и не поверил, что маг может быть другим. Не как тевинтерцы и Данариус. Арета смотрела на него раздраженно, не понимая, что странный эльф, — не нужно читать мысли, чтобы понять это, — вообще спрашивает. «Чего ты хочешь?». Вроде бы простой вопрос, а столько ответов. Фенрис смотрел исподлобья, злясь, что упрямая магичка не желает отвечать. В разговор влез Андерс: — Вообще-то, не только она тут маг, — с вызовом заявил он. Фенрис взглянул на мужчину, уже заранее зная, что они не подружатся. Арета даже не повернулась, а лицо её оставалось сплошной маской. Она вгляделась в глаза Фенриса, после чего сказала, будто намеренно провоцируя: — Я хочу власти. Фенрис не удивился. Но говорить ничего не стал. Девушка, ожидавшая сопротивления, раздосадовано взглянула на него. Развлекать очередную властолюбивую магичку Фенрис не собирался и почти что наслаждался тем, как её это злило. Не получив толком ответа, Арета хмыкнула: — Можешь пойти со мной. Воины всегда нужны. Не хочешь — твой выбор, — не похоже, чтобы на самом деле её это волновало. Фенрис вгляделся в ровное, точно маска, лицо, подумал немного. Такая бы многого достигла в Тевинтере, если бы не её речь. Короткая, обрывистая, чисто по делу и ничего лишнего. Магистры предпочитали цветастое пустословие, красивое, но значащее не больше, чем их добрые намерения. Тут же не могла по-другому говорить даже с собственным братом, одним быстрым «иди домой» отослав его перед входом в особняк. В остальном же идеально бы подошла Тевинтеру. Дар-проклятье у неё был, упрямая целеустремленность тоже, осталось лишь узнать, готова ли идти по головам? Фенрис подумал, что такая наверняка сдаст его в случае чего. Ничего. Вырвать сердце он ей успеет. Все эти мысли пронеслись меньше, чем за секунду. А затем он кивнул.

***

«В гости» Арета к нему пришла на следующий же день. Выглядела сонно, то и дело зевала, но стремилась это скрыть. Сидела у камина, равнодушно наблюдая за пламенем. Выглядела сейчас не амбициозной магессой, а обычной девушкой. Взгляд её был затуманен ведомыми лишь ей размышлениями. Фенрис прямо спросил: — Глаза от рождения такие? — яркие, будто светящиеся. Такие не доводилось видеть даже в Империуме. Арета приподняла бровь, взглянула на руки, будто на них был написан ответ. Фенрис сел напротив, наблюдая и ожидая. — Да. Папа говорил, такое бывает у детей магов, — по тону чувствовалось, сама же не верит. Фенрис пожал плечами: — Не видел такие раньше. — А я не видела твои татуировки. — Потому что больше таких нет. Арета с сомнением покосилась на его руки. Фенрис спросил: — Ты же из Ферелдена, да? — он слышал об этом от Варрика, когда тот пришёл спросить, не хочет ли себе другой дом, понезаметнее. Фенрис не понял, зачем ему другой дом. Тут он все равно ненадолго, а в особняк вломиться посторонний побоится. Если кто и придёт, то точно один из псов Данариуса. Или же новые спутники. Не услышав возражений, Фенрис продолжил, сам не зная, зачем спрашивает: — Не хотела туда вернуться? К чему всё это? Ему возвращаться некуда. Позади был лишь Тевинтер и трупы тех, кто верил в его величие и что рабство — что-то достойное. Что сбежавшего раба можно вновь заковать в ошейник. Арета пожала плечами: — Нет. Здесь есть куда стремиться, а там что? Мор и только, — уголок рта дёрнулся вниз, в остальном голос и лицо оставались ровными и безразличными. Фенрис кивнул, пока девушка продолжала, размышляя: — Мама хочет вернуть имение здесь. Будем почти что соседями, — последнее заставило их с Фенрисом ухмыльнуться. Обоим мысль показалась абсурдной, но от того лишь забавнее. Новые жители Верхнего города — отступница и беглый раб! Местных точно удар хватит, всех разом. — Твоего хозяина рядом нет. Что собрался делать? Хотел бы Фенрис знать. Куда ему идти? Чем заняться? Всю жизнь он был рабом, лишь инструментом. Затем свобода, горькая от необходимости бежать, прятаться подобно затравленному зверю. И вот, возможность передохнуть. И что в таком случае делать? Не получив ответа, Арета кивнула: — Как и думала. Цель предложить не могу, но что насчёт развлечения? Хочешь поохотиться? На удивлённый взгляд пояснила: — Мальчишка-отступник сбежал и попал в неприятности. Мать сказала, что его донимают кошмары. Понимаешь, что это значит? Фенрис понимал. Арета встала и кивнула на выход: — Этой ночью заглянем в порт, Пацана туда отправили и, чувствую, попал в беду. Идёшь? Фенрис с сомнением посмотрел на неё, но с другой стороны — а почему бы и нет? Прямо в тот же час и вышли. Арета объяснила, что пока дойдут, то наступит ночь и можно будет проникнуть куда надо. Но далеко уйти они не успели. У дверей церкви натолкнулись на странную сцену. Юноша, совсем молодой, в сияющих доспехах, прямо как из какой сказки выполз, ругался с преподобной матерью. Женщина называла его безумцем и запрещала использовать церковь, как орудие для мести. Себастьян, — так она назвала юношу, — холодно взглянул на неё: — Моя семья мертва из-за них! — воскликнул он. Зеваки, собравшиеся вокруг, с интересом наблюдали. Фенрис с Аретой переглянулись и вместе приблизились. Меж тем священница попыталась сорвать объявление: — Это месть, Себастьян. Церковь… Стрела просвистела почти что рядом с её головой, пришпорив бумагу к доске. На секунду показалось, что юнец промахнулся и сейчас запоздало хлынет кровь из-за его глупости. Но нет, старуха выглядела лишь напуганной, но не раненной. Она отступила, тяжело дыша, пока Себастьян процедил: — Это правосудие. И направился прочь. Арета хмыкнула: — Ну и сцена. Пойдём, — она отпихнула с дороги женщину, пробиваясь к доске. Кто-то хотел возразить, но, взглянув на болтающийся на поясе меч, не решился. Фенрис же чувствовал все взгляды в свою сторону. Слышал шепотки «ручной эльф?», но сдерживался от того, чтобы показать какие бывает неручные эльфы. Арета потянулась было к объявлению, но священница зло сказала, прожигая её взглядом: — Вы уверены в этом, девушка? Чужая месть не принесет вам ничего, кроме пары серебряков, — она разглядывала Арету, будто пытаясь взглядом сжечь. Та быстро прочла объявление и всё-таки удостоила старуху взглядом: — Большего и не надо. Себастьян часто тут бывает? — она кивнула на церковь. Народ вокруг зашушукался. «Как можно так обращаться с самой Владычицей». «Что эти юнцы себе позволяют?». Но выступить в защиту никто не решался. Фенрис взглянул на это здание со странными чувствами. В Тевинтере вера извращена, вывернута наизнанку. Вместо солнца — луна. Вместо Верховной Жрицы — Чёрный Жрец. «Магия должна служить человеку, а не править им»? Ха. Данариус иногда смеялся над этим, говоря эту фразу Фенрису как самую забавную шутку. Если тот не смеялся, то хозяин напоминал, что татуировки всегда сохраняют чувствительность. И в первую очередь — к боли. Но интересно, какая церковь на самом деле? Не тронутая магией? Старуха презрительно бросила: — Советую вам задуматься о своей душе, пока есть такая возможность. Потом может быть поздно. Она направилась прочь, шурша плотными одеяниями. Поняв, что больше зрелищ не будет, толпа стала расходиться. Арета протянула объявление Фенрису: — Почитай, смех просто. «Тяжелейшее злодеяние», «сим сообщением»… Лучше бы сказал, где этих Кремней искать. Фенрис попытался вглядеться в ничего не значащие закорючки, но с тем же успехом мог смотреть на стену. Там хотя бы линии ровные. Арета удивленно сказала: — Ты не умеешь читать?.. Ладно. Даёт денег за Кремней, — очередные наёмники, не забивай голову названиями, — но где их искать не сказано. Спрошу потом у Варрика, — она взяла бумагу из его рук, свернула и сунула в одну из висевших на поясе сумок. Фенрис повёл плечом. Ужиться в городе будет ещё сложнее, если не можешь даже простейшие записи разобрать. Но ничего. Справится. Если что — всегда можно будет уйти.

***

В порту нашли одержимую, — прямо на их глазах продалась демону. Чего ещё ожидать, — и записку о продаже юноши некоему Данзику, а так же то, где этот самый Данзик чаще всего находится. К нему и решили сразу идти, хоть Фенрис и сомневался, что в месте под названием «Клоака» может быть что-то хорошее. К слову, действительно ничего хорошего. Для начала, там жил Андерс. И ещё пока что это было действительно самое убогое место в Киркволле. Ничего удивительного, что Андерс действительно был тут «своим». Фенрис с удивлением наблюдал, как мага благодарят за помощь: маме, брату или же просто другу. Беженцы видели в нём перерождение Андрасте, не меньше, с радостью рассказывая, что да, действительно на краю Клоаки ошивается некий маг с отрядом телохранителей. Иногда к нему притаскивают людей, но из местных приближаться никто не решается. Андерс сердечно поблагодарил всех. Варрик ухмыльнулся: — Ну хоть с кем-то поладить смог. А то я думал ты любишь лишь рассуждать про магов и угнетение. — Эти люди точно так же угнетены, как и маги. Разве ты можешь назвать их свободными? — спокойно ответил маг про угнетение. Фенрис закатил глаза. Ах, бедные маги! Не пускают к власти, как так только? Ведь совершенно не существует страны, где эти самые маги творят что хотят. Клейма на шее заныли. Арета фыркнула: — Они сами выбрали этот путь. Даже Мерриль и та лучше, — она огляделась, хмурясь. Андерс зло сказал: — Поглядел бы я на тебя, угоди ты в Круг. Какой бы у тебя был выбор, — он огляделся и уверенно повёл отряд за собой. Арета процедила: — Если так мила свобода, то можно выбрать смерть, а не ныть. Или не становиться одержимым. Фенрис с сомнением взглянул на Андерса. Для одержимого он был поразительно… разумным. Ну да, пожалуй это слово подходило лучше всего. Да, глупым и громким, но делал он это искренне, не похоже что под влиянием демона. Маг огрызнулся: — Я не одержим. Это союз, а не паразитизм. Кто знает, может тебе тоже не помешал бы дух, — он поморщился как от головной боли. Фенрис не удивился. Ещё бы маг не призывал другого совершать опасные деяния. Повезло хоть у их главной есть мозги. Варрик закатил глаза: — Вы так и будете каждый раз ругаться? Клянусь, я лучше лажу с Бартрандом, чем вы двое между собой. — Не нравится — силой с собой не таскаю, — огрызнулась Арета. Фенрис с притворной вежливостью поинтересовался: — Ты очень хорошо умеешь заводить друзей, знаешь? Я аж впечатлен. Арета закатила глаза, бросив «свалились на мою голову», но ругаться не собиралась. Данзик всю их компанию принял за рабов. С этой типичной надменностью взглянул и говорил, не скрывая презрения к «низшим». Арета кивнула: — Фенрис, не хочешь поболтать? Дважды его просить не надо было. Кулак закололо, когда клейма засветились. Чувство лёгкости, нематериальности было хорошо знакомо и контролируемо. Фенрис ударил Данзика в грудь и схватился за сердце. Тот замер, будто чувствуя, что любое неосторожное движение и рука вновь станет твёрдой. Маг побледнел, вытаращившись на эльфа. Тепло чужого тела казалось таким смешным и незначительным. Всего одно усилие… Но Фенрис вытащил руку, не причинив вреда. Маг отшатнулся, жадно вдыхая: — Что… что это было?! — воскликнул он. Наёмники зашевелились, но атаковать не спешили, не желая проверять может ли странный эльф вырвать их сердца. Арета меж тем сказала демонстративно-скучающим тоном: — Мальчишка. Полуэльф. Где он? — она выхватила из трясущихся рук карту и быстро взглянула на неё. Равнодушно заметила: — Рванный берег? Авелин хотела разведать место неподалёку, заодно и мальчишку куда нужно оттащит. — Ты же не собираешься сдавать его в Круг, оставаясь на свободе? — неверяще спросил Андерс. Фенрис закатил глаза. Да, лучше действительно отправить в Круг всех троих, но что-то подсказывало — эти двое не пойдут. Андерс очевидно, разорется и может действительно явит, что он одержим. А вот Арета… да, она скорее погибнет в схватке, чем позволит себя контролировать. — Именно это я и собираюсь сделать. Хорошо, тогда всё будет быстро… — она убрала карту за пояс и взглянула на дрожащего Данзика. Фенрис нахмурился. Если действительно собирается просто взять и уйти, то… Арета потянулась будто бы поправить чёлку, а затем махнула рукой и каменная глыба полетела прямо Данзику в лицо. Фенрис ухмыльнулся, выхватывая меч. Дружить с ней? Спасибо, ещё магички ему в друзьях не хватало. Но уважать? Может это и выйдет, кто знает. Если что — он знает, как лучше разбираться с магами.