Всё, что останется

Любил ли Андерс Арету? Глупый вопрос. Она разрушала всё, чем он жил, она отворачивалась от своих, она отворачивалась от него. Сколько магов пострадало, поскольку он не смог переубедить её? Сколько власти получили храмовники, потому что он не нашёл аргументов? Сколько… Сколько боли пережили они сами, потому что не смогли остановиться? Первая боль была тогда, ночью. Андерс смотрел на церковь и не понимал, как что-то столь прекрасное может насаждать что-то столь отвратительное как Круг. Ведь разве сама Андрасте не боролась за свободу? Разве не говорила, что Создатель любит всех своих детей? Справедливость пока был тих, но чувствовалось, что эта тишина временна. Звуки шагов Андерс уловил издалека. Повернулся, потянувшись к посоху, но нет, это была лишь та девушка и её спутники. В этот раз без стражницы. До чего же она была странная! Магичка, вне всякого сомнения, но её глаза… не у каждого Стража на момент Зова бывали такие. Но Стражем она быть не могла, слишком молода, даже если забыть, что в ней ни следа Скверны. Девушка поднялась, взгляд её был так же холоден, как и голос: — Идём. В этот раз вчетвером, — она взглянула на гнома и кивнула ему, словно по какому-то плану. Андерс не боялся предательства. Справедливость защитит его. В церкви было очень тихо и все ещё пахло благовониями. Андерс, пока шёл, смотрел на высокие статуи, и сердце его наполнялось гневом. Как смеют они жировать и показывать свою роскошь, пока маги живут в вечном страхе? Как смеют они?! Грудь слегка сжало, и он выдохнул. Спокойно. Спокойно. Всё хорошо. Они заберут Карла и покинут это место. Карл стоял к ним спиной, словно бы увлеченный чем-то. Слабая улыбка коснулась губ Андерса. Жив! Это не ловушка! Всё хорошо, всё хорошо. В детстве он бы подкрался вот так, потом накинулся с объятиями и смехом, пока Карл ворчал, что мешаешь читать, Андерс, повзрослей. В юношестве точно так же подкрался бы, но со всей силы положил бы руку на плечо, все ещё напугав бы, но уже по-другому. «Взрослее». — Карл! Ты в порядке! — он метнулся к нему, не обращая внимания на недовольное шипение девушки о шуме. Карл сказал ровно-спокойно, серо: — Ты всегда был бунтарём, Андерс. Слишком непокорным… Нет, нет… Этот голос, этот тон. Андерс знал, что будет ещё до того, как друг повернулся. Мёртвый взгляд, мёртвый голос и клеймо на лбу. Усмирённый. Девушка рядом выхватила посох: — Ловушка! Храмовники появились как из ниоткуда. Андерс прикрыл глаза. Отомстить. — Нет! Убить каждого из них. — Я… Это будет справедливо Мир пляшет перед глазами, пятна света вспыхивают перед погружением во тьму. Шум вокруг глушится, как будто ему снова пятнадцать, и он пытается уплыть от храмовников прямо так, через озеро. Месть Справедливость Сила наполнила его, забрав контроль. Андерс выдохнул, повинуясь лишь одному чувству: гневу. Гневу на храмовников, что забрали одного из самых дорогих ему людей. Гневу на церковь, что приказала сделать это. И гневу на Карла, что не дождался. Они все заслуживают мести. Это будет справедливо. Он помнил, что сжёг какого-то храмовника, подошедшего слишком близко. Меч на его груди оплавился, сам тот завопил, отшатываясь и падая через перила. Он помнил, как девушка призвала бурю, помнил треск молний. Но всё это было лишь обрывками, кусочками общей картины. Справедливости не нравилось, когда хозяин пытается бороться за власть. И когда битва завершилась, дух сам уступил главенство. Андерс все ещё тяжело дышал, магия сосредоточилась в его руках, а кровь кипела от жажды большего. Но лишь один голос смог разрушить всё: — А-Андерс? Что случилось? — Карл. Живой, настоящий! Андерс обернулся, с трудом убирая посох. После такого всегда накатывала слабость, словно он пробежал от Верхнего города до своей лечебницы. — Что ты сделал? — спросила девушка с подозрением и… страхом? Она держалась близко к парню, — брату, наверное, вот как похожи, — и глаза её сияли. Андерс отмахнулся, вцепившись в плечи Карла: — Ты вернулся! Вернулся, о Создатель… — всё хорошо. Они уйдут и вместе разрушат Круг, церковь и весь мир, они перевернут мироздание, будут самым сильным союзом в Тедасе! Но по глазам Карла видел — не будет этого. — Ненадолго. Я не знаю, как, но ты будто впустил частицу Тени в наш мир… — «Частицу»? Это был кусок, — вмешалась девушка. От Андерса все ещё держалась на расстоянии. Тот покачал головой. Неважно! Если это помогло, то он готов дать Справедливости вечно управлять его телом. Да только Карл тихо сказал: — Оно исчезает. Пожалуйста, я не хочу вновь становиться таким! — он умоляюще посмотрел на них. Андерсу захотелось взвыть от собственного бессилия. Нет, не может всё быть так! Всё надолго, они смогут найти лекарство, оно же должно быть. Нельзя забирать у мага себя! Должно же быть лекарство, должно… Но Справедливость был тих, именно сейчас не желая вылезти и помочь. Девушка спокойно сказала: — Убей его. Быть усмиренным — не жизнь, — хотела явно ещё что добавить, но сдержалась. Парень придержал её за руку, словно говоря о чем-то, и она кивнула. Всего в мгновение ока вытряхнула из рукава нож и протянула его Андерсу с ясными намерениями. «Убей или я убью его сама» говорили её глаза. И хоть Андерс понимал, что она, как маг, руководствуется лишь лучшим, он отпрянул сразу от обоих. От Карла, напуганного и цепляющегося за исчезающую человечность. И от магессы, что из милосердия хотела убить своего. Почему всё всегда заканчивается так? — Карл, я… — он взглянул на друга. Тот же слабо кивнул, дрожа. Такими же дрожащими руками Андерс взял чужой нож, — зачем, ведь есть же свой? Но в тот момент он об этом не помнил, — и подошёл ближе. Одно быстрое движение, и он ничего не почувствует. Это будет словно укус комара, — неприятно, слегка больно, но ничего, достойного внимания. А затем пустота. Блаженная и успокаивающая. Карл воскликнул: — Скорее! Оно исчезает, оно… почему ты так смотришь на меня? Мёртвый голос. Мёртвый взгляд. Всё мертво. Удар был быстрым, хоть Андерс и боялся, что причинит боль. Карл охнул, на секунду Андерсу показалось, что удивлённо. А затем остатки разума в его глазах потухли, и тело обмякло. Андерс мягко положил его на пол и закрыл глаза. Протянул обратно нож со следами крови: — Пойдём. Пока не явились ещё храмовники… Запоздало подумал, что надо было вытереть, но девушка уже справилась сама.

***

В лечебницу они пришли под утро. Сизый рассвет поднимался над городом, и Андерс думал, что чувствует себя так же. Блёкло, болезненно и очень устало. Хотелось рухнуть и заснуть, но он знал, что совсем скоро нужно открывать клинику и принимать пациентов. Они не виноваты, что он не может спасти даже любимого человека. Стоило им только зайти, как девушка сразу же объявила: — И что это было? Повезло, что людей сейчас не было. Андерс убрал волосы с лица, — когда они успели выбиться из прически?.. — распуская хвост. Вздохнул и честно сказал: — Во мне… во мне сидит дух. И без того длинное лицо вытянулось ещё сильнее, а глаза вмиг вспыхнули так ярко, как не у каждого стража бывало. Девушка отступила, побледнев, брат тут же потянулся к мечу. Так, ладно, не лучшая реакция, бывает. Андерс тут же поспешил объяснить: — Когда я был в Амарантайне, то встретил духа Справедливости, запертого вне тени. Мы подружились… — Я так понимаю, маг, что ты борешься против угнетения. — Я избегаю угнетения. Это не одно и то же, верно? — Почему бы тебе не восстать против угнетателей? Сделать так, чтобы они больше никого не угнетали? — И ты предложил ему своё тело, — она говорила спокойно, но взгляд выдавал всё. Испуг, отвращение и любопытство, как при виде чего-то неправильного и в то же время необычного. Справедливость внутри напрягся. Девушка ему не понравилась. — Духу нужно вместилище, чтобы оставаться в этом мире, — кивнул Андерс. Девушка кивнула брату, тот нехотя, но отошёл. Смотрел исподлобья и зло, как будто это Андерс был причиной всех проблем. Но ничего, многие не понимали, что маги не виновны в том, как обращаются с ними храмовники. Даже если их родственники обладали даром, все равно предпочитали закрыть глаза и отвернуться. Справедливость таких ненавидел. Андерс прощал. — Ты хотел сказать «демону». — Как она смеет?! Я?! Демон?! Эта тварь… Андерс вдохнул и выдохнул. Спокойно, спокойно. Она просто не поняла. Такое бывает. Она поймёт, ведь как может маг и не понять? Она отступница, их разум шире, не скован церковными предрассудками. Нужно только объяснить. — Нет, духи это совсем другое. Он был чист, невинен, но моя злость, моя ненависть к храмовникам… это всё извратило его. Справедливость злился. Он не любил думать о таком, он был уверен, что его суть осталась неизменной. Ведь как можно терпеть, когда рядом творится несправедливость? Как можно сидеть сложа руки, когда угнетают твоих собратьев? — Проще говоря, он демон. Не отрицай очевидного, — упрямо повторила девушка. Андерс уже хотел было возразить, вновь попытаться объяснить, как в слегка потухших глазах заплясали насмешливые искорки: — Ну, по крайней мере с телом ему повезло. Выбрал симпатичное. Стоп, что? Андерс замер, не уверенный, как реагировать на комплимент. Это же он и был, да? Судя по выражению лица её брата, да, это действительно был комплимент. Гном хмыкнул: — А ты знаешь, как разрядить обстановку. — Я, эм, хотел сказать… карты у меня тут, сейчас дам. И, если я тебе понадоблюсь… — Андерс замялся, не уверенный, стоит ли оно того. Он опасен, вне всякого сомнения. Но, может, если они будут общаться почаще, то она поймёт, что духи и демоны — разные создания? Справедливость с ней уживётся. Просто он в принципе на всех незнакомцев злится. Зачем тебе эти Стражи, они будут только мешать. Есть только мы, Андерс, и теперь мы — одно целое. Он попытался улыбнуться. Девушка пожала плечами: — Хорошо. Карвер, Варрик, скоро подойду, идите пока вперёд. Он видел взгляд парня. Злой, ревнивый. Будто не понимал, что маги всегда будут понимать друг друга чуточку лучше. Гном похлопал того по спине, когда они шли, вызвав кучу ворчания. Андерс пошёл к неприметному с виду сундуку, где лежало только самое необходимое: карты, чтобы выгодно продать, особо редкие магические книги, а так же сменная одежда и деньги, чтобы быстро бежать, если настигнут храмовники. В попытках разрядить атмосферу, он сказал: — Знаешь, у меня как-то был друг, как ты. Влипал, во что попало, и меня тянул следом. Вы чем-то похожи. Правда, друг был орлесианцем, воином и эльфом, но в остальном — абсолютно одинаковы! Девушка пожала плечами: — Друг? Мы не друзья, — звучала она равнодушно, будто о погоде говорила. Андерс хотел было сжать карты в раздражении, но тут же остановил себя. Просто ещё не понимает, что маги должны держаться вместе. Такое часто бывает у отступников. Всё хорошо. Всё. Хорошо. — Хотя от своих слов не отказываюсь. Ты симпатичный, — тон сменился на задумчивый, словно не могла решить, согласна ли она с самой собой или нет. Андерс поднялся с картами в руках и покачал головой: — Нет. Не начинай. Кровь на руках, ярость Справедливости, его ярость, их боль, месть, ненависть. Андерс вздрогнул от разом нахлынувших воспоминаний и отвернулся, в попытках спрятать чувства. Сердце защемило. Карл, бедный Карл… Если бы он только был быстрее! Нельзя было откладывать, следовало вломиться в Казематы и вытащить его! И от одной мысли, что точно так же он не сможет защитить ещё кого-то, сердце потянуло. Андерс знал, что должен предупредить и отказаться раньше, чем наступит непоправимое: — Может, год назад… но сейчас я причиню тебе лишь боль. И это убьёт меня быстрее, чем… — Я не собираюсь за тебя замуж выходить. Я просто сказала, что ты симпатичный, — раздраженно сказала девушка. Перехватила карты поудобнее, пока глаза медленно начинали сиять всё ярче. Андерс замер, чувствуя себя странно и глупо одновременно. Меж тем девушка продолжила: — Думала, может, посильнее, чем обычные маги, но нет, тут ещё хуже всё. Убивайся сколько хочешь, только мне не ной. Второй Карвер нашёлся. Она развернулась уже было, как до Андерса окончательно всё дошло. Да она… у неё совсем сердца нет! Как только можно отвечать такое в ответ на разумные предупреждения? А он ещё думал, что раз магесса, то значит его понимает! — Ну и иди тогда! Знай, что когда я всё-таки избавлю магов от угнетения, то скажу, что сделал это без твоей помощи… — он не договорил, поняв, что даже по имени её назвать не может. Девушка повернулась, выглядя очень раздраженной. Затем удивлённо вскинула брови: — Стой… ты не знаешь как меня зовут? Серьёзно? Когда она так звучала, то Андерс начинал хотеть её удавить. Будто и издевалась, и собиралась ударить. Одновременно. Он стиснул зубы, напоминая себе, что нужно оставаться спокойным, нужно держать себя в руках и не пытаться убить девушку, что ты знаешь час времени суммарно. Придут её друзья, приведут ещё храмовников, и тогда Карл и другие подобные ему никогда не будут отомщены. Девушка меж тем процедила: — Арета Хоук. Запомни это, маг. И в тот момент он понял, что возненавидит её.