***
Северус Снейп бодро шагал к кабинету директора. Дамблдор вызвал его, сказав, что дело срочное. — Северус, присаживайся, пожалуйста, — мягко сказал Дамблдор. — Что это значит, Альбус? — Волан-де-Морт вернется гораздо раньше, чем мы предполагали. — Снейп вздохнул, ожидая чего-то подобного. — Когда он вернется, ты должен немедленно вернуться к нему. Твое положение не может быть поставлено под угрозу. Снейп кивнул. — Я понимаю. — Я начал собирать старую команду. Мы должны быть готовы. Филиус уже обучает Гарри бою, но будет полезно, если ты поможешь. Есть некоторые области магии, в которых ты более… уникально подходите для обучения. Ты поможешь ему? — Да.***
В утро первого посещения Хогсмида Гарри чувствовал волнение. Он немного исследовал Косую Аллею, но никогда не посещал деревню волшебников. В то хрустящее октябрьское утро они с Гермионой проснулись рано утром и отправились в деревню. Они зашли в Сладкое королевство и накупили себе сладостей, а затем отправились в Три метлы. Они вернулись в замок рано утром, уже устав от всего, что могла предложить деревня. Было приятно оказаться за пределами замка, но Хогсмид не шел ни в какое сравнение с Косой Аллеей. Поездка прошла без происшествий. Драко Малфой бросил взгляд на Гарри и Гермиону, но, когда они ничего не сказали, ушел. По какой-то причине он, казалось, не хотел предпринимать никаких действий против Гарри.***
Лорд Волан-де-Морт ненавидел свою нынешнюю форму. Она была слишком слабой, слишком хрупкой. Но он знал, что это на шаг ближе к тому телу, которым он когда-то обладал, поэтому готов был смириться с этим, пока что. Он опустил взгляд со своего кресла на дрожащего человека, стоявшего перед ним на коленях. — Встань, Хвост. Все ли идет по плану? — Да, учитель, — ответил Петтигрю, его голос дрожал. — Очень хорошо. Ты приведешь мне Гарри Поттера, и я снова восстану, — сказал Волан-де-Морт, усмехаясь. — Готов ли ты провести ритуал? — Да, хозяин. — Ты достал мою палочку? Хвост снова рухнул на колени, запустил пухлую руку в мантию и достал тисовую палочку. Он протянул руку к детскому телу Волан-де-Морта, который благоговейно принял палочку. — Ты хорошо постарался, Хвост. Ты будешь вознагражден. — Волан-де-Морт злобно рассмеялся, обдумывая свой план действий. — У Гарри Поттера не будет четвертого года обучения в Хогвартсе.***
Гарри решил остаться в Хогвартсе на каникулы. Он никогда раньше не возвращался на Тисовую улицу на Рождество и не хотел вызывать подозрений, возвращаясь на каникулы на Площади Гриммо. О своем решении он сообщил Сириусу по почте. Его крестный был расстроен, но согласился с доводами Гарри. К счастью, Гермиона согласилась остаться с ним в Хогвартсе. Большую часть каникул Гарри провел за изучением явлений. Теория, лежащая в его основе, была достаточно проста: цель, решимость, обдуманность. Он был уверен в своей способности к аппарированию, но у него не было возможности попрактиковаться в этом. Аппарирование в Хогвартсе было невозможно, и он предпочел бы попытаться сделать это с кем-то другим, на случай, если что-то пойдет не так. Ему не повезло бы, если бы он расколол себя в Хогсмиде. Он решил подождать до лета, чтобы Сириус мог ему помочь. Он беспокоился о Дафне. Ее волосы были спутаны, а под глазами были темные круги. Гарри мог бы предположить, что она отказывается от сна ради учебы, но он знал, что ее оценки тоже страдают. Он считал Дафну другом, одним из своих единственных друзей, хотя и не был уверен, что она думает о нем, поэтому он постарается выяснить, что с ней не так. Для студентов, оставшихся в замке, было запланировано еще одно посещение Хогсмида. Гарри не испытывал особого восторга по этому поводу, но все равно решил посетить деревню. В замке было ужасно скучно, так как большинство студентов разъехались. — Так когда же я смогу познакомиться с твоим крестным отцом? — спросила Гермиона, когда они шли к «Трем метлам». — Этим летом, наверное. Неужели ты думаешь, что твои родители разрешат тебе навестить его? — Он чувствовал себя виноватым за то, что не сказал ей, кто его крестный отец, но он не знал, как рассказать об этом, не доведя ее до сердечного приступа. Его действительно беспокоило то, что если он расскажет ей, другие тоже узнают. Он доверял ей, но Сириусу было спокойнее, если бы меньше людей знало. — Конечно разрешат. Они всегда говорят мне, чтобы я почаще выходила из дома. Они вошли в паб и сели за столик у заднего входа. Они услышали тихий разговор за соседним столиком. Корнелиус Фадж и профессора МакГонагалл и Флитвик не заметили их прихода. — Мы должны сказать ему, — сказал Филиус. — Он готов узнать. Он заслуживает того, чтобы знать. — Нет, — приказал Фадж. — Он не должен узнать. Мы не можем допустить, чтобы он отправился на поиски Блэка. — Гарри Поттер повзрослел не по годам, — сказала МакГонагалл. — Он может справиться с правдой. — Возможно, так оно и есть, но мы не можем рисковать и говорить ему, что Сириус Блэк — причина смерти его родителей, — убежденно сказал Фадж. — Этот человек — его крестный отец, — напомнил Филиус министру. — Он имеет право знать историю своей семьи. Глаза Гермионы расширились от шока, когда она уставилась на Гарри. Когда шок прошел, ее глаза сузились. — Почему ты не сказал мне, что твой крестный отец — Сириус Блэк? — спросила она, ее голос был наполнен тихим гневом. Гарри потратил оставшуюся часть их визита в паб на объяснение своей нынешней ситуации и того, почему он до сих пор не рассказал ей о статусе своего крестного отца. Она все еще сердилась, но, по крайней мере, поняла его позицию.***
— Гарри, — начал Римус после урока Защиты, — не мог бы ты остаться ненадолго? — В чем дело, профессор? — с любопытством спросил Гарри, когда остальные студенты ушли. — Я конфисковал довольно необычный кусок пергамента у пары гриффиндорцев. Это то, что, как мне кажется, должно принадлежать тебе? Гарри поднял бровь в замешательстве. — Что это? — Я думаю, будет лучше, если я покажу тебе. — Он вернулся к своему столу и достал пожелтевший кусок пергамента. Он направил на него свою палочку. — Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость! — Перед глазами Гарри появилась великолепная карта, карта Мародеров, на которой был изображен весь замок и все его обитатели. — Вот это да, — сказал он, его голос был полон благоговения. — Действительно, ничего себе. Используй ее с умом, — проинструктировал он, направляя свою палочку обратно на карту. — Шалость удалась.***
В ту ночь Гарри сидел на кровати с закрытыми шторами и смотрел на Карту Мародеров. Детализация была просто необыкновенной. Единственное, чего не хватало, насколько он мог судить, это Тайной комнаты, и ни один из Мародеров не смог бы ее обнаружить. Его глаза просканировали пергамент, изучая комнаты, о существовании которых он и не подозревал. Он посмотрел на коридор третьего этажа, комнату, где на первом курсе он встретил трехголового пса. Его глаза проследили путь, который он проделал той ночью, и нашли комнату, где он обнаружил Зеркало Еиналеж. Сейчас в этой комнате стояла точка с надписью «Дафна Гринграсс». Гарри в отчаянии провел рукой по волосам. Я знал, что что-то не так. Я должен был понять, подумал он. Я должен помочь ей. Он схватил свою мантию-невидимку и направился в Зеркальную комнату, где, как он теперь был уверен, Дафна проводила большую часть времени. Он подошел к Дафне сзади и быстро снял мантию, рассчитывая напугать ее. Никакой реакции. — Как дела, Гринграсс? — Дафна не ответила и даже не признала его присутствия. Гарри опустился перед ней на колени и заглянул в ее голубые глаза. Они были остекленевшими и не замечали его присутствия, не замечая даже того, что он загородил ей обзор Зеркала. — Ты тут, Гринграсс? — спросил он. Ничего. Он положил руку ей на плечо и легонько потряс. Никакого ответа. Теперь Гарри действительно волновался. — Ну же, Дафна. Я знаю, что ты меня видишь. Ответь мне, пожалуйста, — умолял он, по его щеке катилась слеза. Она, казалось, ничего не заметила. Гарри мысленно вернулся к тому времени, когда он впервые увидел ее после того, как она окаменела. Воспоминание было до жути похоже на Дафну, на которую он сейчас смотрел, и в то же время совсем другое. Когда она была окаменевшей, она была заморожена — почти заперта в своем собственном теле. Сейчас она казалась кататонической. Настоящее сходство было в ее глазах. В обоих случаях ее глаза выглядели безжизненными. — Пожалуйста, Дафна, вернись к нам. Вернись ко мне, — прошептал он, тряся ее с большей силой. Он подумывал уничтожить Зеркало, но вспомнил слова Дамблдора. Есть некоторые проблемы, которые мы должны решить сами, Гарри. Я оказал мисс Гринграсс плохую услугу, унеся Зеркало в прошлом году. Она должна сделать это сама, подумал он. Он обнял ее, слезы текли по его щекам. — Пожалуйста, Дафна, борись с этим. — Он снова посмотрел ей в глаза, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как они снова сфокусировались. Она быстро огляделась вокруг, как будто только что заметила окружающую обстановку. — Теперь ты можешь отпустить меня, Поттер. Гарри покраснел и тут же отпустил ее. Они оба встали. — Ты должна уничтожить его, Гринграсс. Глаза Дафны расширились от ужаса при этой мысли, но потом она вздохнула и кивнула в знак покорности. — Ты прав. В тот раз я чуть не попалась. — Она посмотрела на него, ее поза выдавала ее страх. — Ты поможешь мне? — спросила она, ее голос был тоненьким. Гарри кивнул. — Всегда. Дафна направила свою палочку на Зеркало, и Гарри последовал ее примеру. С двумя одинаковыми криками — Редукто! — Зеркало взорвалось стеклянным дождем. Дафна посмотрела вниз на крошечные осколки стекла и снова подняла взгляд на Гарри. Она сделала неуверенный шаг к нему, на ее губах появилась улыбка, но затем ее лицо стало растерянным. Она внимательно осмотрела Гарри, затем бросила на него взгляд и выбежала из комнаты. Гарри сидел на полу, даже не замечая стекла, которое резало его ладони. Этот взгляд был таким же, как и у боггарта.***
Дафна рухнула на кровать, чувствуя себя еще более растерянной, чем когда-либо. Зеркало, Поттер, Дамблдор, ее бабушка — разрозненные образы кружились в ее голове, но все возвращалось к ее собственной слабости. Если бы только она была сильнее, всей этой ситуации можно было бы избежать. Хотя, подумала она, было довольно приятно прийти в себя в объятиях Поттера. Но она тут же отбросила эту мысль. Она знала, что не винит Поттера во всем этом безобразии. Если уж на то пошло, он спас ее. Но она не могла смириться с тем, что он заставляет ее чувствовать себя такой уязвимой. После уничтожения Зеркала она почти поцеловала его, а этого она не могла допустить. Она не могла позволить себе нуждаться в другом человеке. Ей пришлось бы держаться от него подальше, чтобы защитить себя, даже если бы она ненавидела себя за это. Другого выхода не было. Но стоит ли оно того?***
Следующие несколько недель Гарри жил как обычно. Всякий раз, когда он видел Дафну, она отказывалась встретиться с ним взглядом. Ему было грустно видеть, что весь прогресс, которого он добился с ней, похоже, сошел на нет. Занятия с Филиусом сделали из него настоящего бойца. Он регулярно одерживал верх над мастером чар во время их поединков. Несколько раз к ним присоединялся Снейп и учил Гарри некоторым темным аспектам магии. Филиус был великолепен, но он никогда не углублялся в Темные искусства, как Снейп. Мастер зелий также научил его невербальному заклинанию. Он еще не был мастером в этом искусстве, но был более способным, чем многие люди. Гарри подозревал, что на четвертом курсе он будет заниматься с Дамблдором. Какими бы искусными ни были его профессора, он превосходил их.***
Хвосту повезло, что он знал секреты замка так же хорошо, как и он. Он пробрался через подвал в «Сладком королевстве» и в форме анимага проник внутрь Хогвартса. Он дополз до основания башни Когтеврана и ждал, пока кто-нибудь откроет проклятый проход. Он никогда не был достаточно умным, чтобы ответить на загадки самому. Когда младший когтевранец вошел в башню один, Хвост проскочил за ним, стараясь избегать людей в башне. Он быстро нашел общежитие для мальчиков третьего курса и бросился внутрь. Он перекинулся в человеческую форму и наложил дезиллюминационное заклинание так тихо, как только мог. Он так и не смог овладеть бесшумным заклинанием. Он нашел сундук с инициалами Гарри и порылся в нем, найдя хорошо потрепанный учебник. Он направил палочку на книгу и произнес: — Портус. — Он положил книгу обратно в сундук и снова превратился в анимага, чтобы совершить побег и вернуться к своему Хозяину.***
Гарри проснулся недобрым предчувствием. Сегодняшний день не сулил ничего хорошего. Он занялся своими утренними делами, не выпуская палочку из рук. Он подошел к своему сундуку, чтобы взять книги, которые ему понадобятся в течение дня. Гарри не успел опомниться, как взял в руки первую книгу и почувствовал, что за спиной у него что-то дергается. Портключ, понял Гарри, разглядывая свое новое окружение. Он стоял на заросшем кладбище, а на заднем плане возвышалось внушительное поместье. За этим местом не ухаживали уже много лет. Был день, но из-за нависших грозовых туч было относительно темно. Дождь хлестал по кладбищу. Вдалеке Гарри увидел, как к нему приближается фигура, несущая на руках какой-то сверток. Рядом с ними стоял кипящий котел, защищенный от дождя магическим щитом. — Гарри Поттер, — прохрипел сверток. — Простите, что зашел вот так просто, — сказал Гарри. — Я рад, что ты смог присоединиться к нам. Ты дашь мне новую жизнь, вместе с костями моего отца-маггла и плотью Хвоста. Тут же Гарри понял, кто с ним говорит. — Опять это, Том? Мы будем продолжать разговор о том, что мы так похожи, или перейдем к драке? Темный Лорд усмехнулся: — Схвати его, Хвост, но не убивай. Это моя привилегия. Хвост медленно усадил Волан-де-Морта на землю, тщательно следя за тем, чтобы ему было удобно. Когда Петтигрю повернулся лицом к Гарри, он уже был мишенью для заклинания. Из палочки Гарри вырвался тонкий луч фиолетового света. Гарри произнес заклинание беззвучно, но Хвост распознал его как Разрывающее проклятие, которое, скорее всего, убило бы его очень болезненно, если бы попало в него. Он бросился на землю, сомневаясь в своей способности защититься от проклятия. Хвост не смог быстро встать на ноги, и Гарри воспользовался его плохим положением. — Перфринго! — Болезненный оранжевое заклинание столкнулось с плечом старшего мужчины и раздробил кости. Хвост вскрикнул от боли и подумал о бегстве, но, бросив украдкой взгляд на своего хозяина, понял, что это не выход. Шатаясь, он поднялся на ноги и направил свою палочку на сына своего бывшего лучшего друга. — Ступефай! Гарри молча воздвиг магический щит, который легко поглотил заклинание, а затем направил свою палочку на ноги мужчины и открыл ответный огонь. — Конфринго! Взрывоопасный кусок магии устремился к Хвосту, который попытался прикрыться щитом, зная, что ему не удастся избежать взрыва. — Протего! — Туманоподобный щит был преодолен заклинанием Гарри, которое столкнулось с нижней частью тела Хвоста. Гарри почувствовал ударную волну своего заклинания, прежде чем увидел, как Петтигрю рухнул на землю, его бесполезные конечности больше не могли поддерживать его вес. Хвост громко всхлипнул, глядя на то, что когда-то было функциональными ногами. Учитель починит их после того, как я поймаю мальчика, подумал он. Хвост провел палочкой по своему телу, чтобы повторить попытку. — Дискерпо, — произнес Гарри, направляя свою палочку на руку предателя. Жалобные крики Хвоста стали громче, когда его рука была отрезана от кисти. Последнее, что увидел Питер Петтигрю, прежде чем потерял сознание от потери крови, — это то, как его Хозяин прицеливается своей тисовой палочкой. Как только Хвост был уничтожен, Гарри охватила острая, парализующая боль в его шраме, и его охватила ярость, которая не была его собственной. Он знал, что не сможет сражаться в своем нынешнем состоянии и что ему нужно бежать. Цель, Решимость, Обдуманность. Он сосредоточил все свое внимание на воротах Хогвартса. Едва Гарри исчез с кладбища, как услышал крик Темного Лорда: — Диффиндо, — и почувствовал, как вспышка магии вонзилась в его руку. Он вновь появился перед воротами Хогвартса, как и собирался. Его первая попытка явиться была успешной, и, насколько он мог судить, он не оставил после себя никакой части себя. Удушающая боль, которую он испытывал несколько минут назад, прошла, когда он избежал присутствия Темного Лорда. Он осмотрел порез на руке и определил, что, хотя рана и кровоточила, она была очень незначительной. Темный Лорд находился в крайне ослабленном состоянии. Гарри начал бежать вверх по холму в сторону Хогвартса, чтобы рассказать директору о случившемся.***
Лорд Волан-де-Морт был в ярости. Гарри Поттер снова вырвался из его лап, и, что еще хуже, едва не убил его единственного слугу. Теперь он был вынужден использовать всю доступную ему магию, чтобы сохранить жизнь грызуну. Проклятия в адрес мальчика выбили его из колеи, но это было необходимо. В конце концов, ему нужна была кровь его врага. Хвост уже потерял одну руку и, скорее всего, лишится обеих ног, хотя Темный Лорд верил, что сможет их временно починить. Кроме этого, Петтигрю был ему мало полезен. Хотя сила Волан-де-Морта была сильно ограничена, его магические знания все еще оставались нетронутыми. Исцеление было трудным делом, но не потому, что для этого требовалось значительное количество энергии, а потому, что для его освоения требовалась длительная практика. Волан-де-Морт взмахнул палочкой над своим слугой, который медленно приходил в сознание. Раны Петтигрю ни в коем случае не были залечены, но он мог служить своей цели. — Закончи ритуал, Хвост. Ты найдешь кровь Поттера вон там, на земле, — сказал он, указывая скелетным пальцем на место, где был нанесен удар Гарри. Петтигрю застонал от боли, неуверенно поднимаясь на ноги. Он собрал своего Лорда и положил его в приготовленный им котел. Он использовал кость маггловского отца Волан-де-Морта, кровь, которую его учитель взял у Поттера, и свою собственную руку, которая была проклята. После добавления ингредиентов котел задымился и забулькал. Когда дым рассеялся, Волан-де-Морт снова восстал.***
Гарри яростно колотил в дверь директора. Ему было интересно, скучал ли кто-нибудь по нему сегодня утром, хотя он сомневался в этом. Он отсутствовал не более часа. — Войдите. Гарри вбежал в дверь, и Дамблдор сразу же заметил его растрепанный, окровавленный вид. — Что случилось, Гарри? — Волан-де-Морт. Волан-де-Морт и Петтигрю. Они перенесли меня на какое-то кладбище. Я сражался с ним, то есть с Петтигрю. Они пытались вернуть Волан-де-Морта к жизни… — Мой дорогой мальчик, ты бредишь. Не могли бы вы предоставить мне воспоминания для просмотра в моем Омуте? Гарри кивнул один раз и поднес свою палочку к виску, чтобы собрать воспоминание. Он положил серебряную нить в Омут, который Дамблдор поставил на его стол, и директор сразу же начал просматривать воспоминание. Гарри успел собраться с мыслями, пока Дамблдор просматривал его бой. Мгновением позже Дамблдор вышел, его лицо выглядело серьезным. — Я боюсь, что Волан-де-Морт вернулся. — Что вы имеете в виду? Я победил Петтигрю и сбежал от них. — Ты действовал великолепно, Гарри, но ритуал, который планировал Волан-де-Морт, требовал твоей крови. Он забрал ее, когда ты уходил. Глаза Гарри расширились, когда он понял, что Дамблдор был прав. — Что мы можем сделать? — Мы попытаемся помешать ему обрести тот уровень власти, которым он обладал во время последней войны. Я уже собрал Орден Феникса, организацию, посвященную искоренению Волан-де-Морта и его последователей. — Могу ли я присоединиться, сэр? Дамблдор сделал небольшую паузу, обдумывая свой ответ. — Думаю, да. Орден будет использовать дом на Площади Гриммо в качестве своей штаб-квартиры, так что ты сможешь посещать собрания этим летом. Я буду держать тебя в курсе событий в течение учебного года. Гарри кивнул, радуясь, что ему разрешили участвовать в предстоящей войне, но у него было еще одно беспокойство. — Профессор, я не думаю, что смогу сражаться с Волан-де-Мортом прямо сейчас. Он был очень слаб сегодня, но он смог пытать меня через мой шрам. Я чувствовал его гнев. Глаза Дамблдора мгновенно расширились. — Ты уже выражал интерес к изучению Окклюменции. Я полагаю, что время для твоего обучения этому искусству пришло. — Это помешает Волан-де-Морту использовать мой шрам против меня? — Я не думаю, что он понял, что твой шрам причиняет тебе боль сегодня, Гарри. И я верю, что если ты научишься Окклюменции, он потеряет это преимущество в будущем.***
Оставшаяся часть года прошла на удивление спокойно: на его жизнь больше не покушались. Волан-де-Морт оставался вне поля зрения и пока не доставлял никаких неприятностей. Он сдал экзамены, и они с Гермионой снова боролись за первое место в каждом из своих классов. Когда Гарри поднимался на борт Хогвартс-экспресса, ему наконец удалось поймать взгляд Дафны Гринграсс. В ее взгляде не было ни злобы, ни даже гнева. Она выглядела… сожалеющей. Это не соответствовало той улыбке, которую она подарила ему в конце предыдущего года, но это было уже лучше. Они с Гермионой нашли купе и начали пересказывать истории, произошедшие за последние три года. Этим летом Гарри будет скучать по Хогвартсу, но, по крайней мере, он сможет снова увидеть Сириуса. Впервые в жизни ему было чего ждать во время каникул. Он поднялся на борт Ночного рыцаря, жалея, что Сириус не смог его забрать или что он не смог аппарировать на Площадь Гриммо. Сириус все еще был в бегах, а несовершеннолетнему волшебнику не подобает быть замеченным в аппарировании, поэтому он неохотно нанес Стэнли Шанпайку еще один визит.***
Дафна провела последнюю часть учебного года, пытаясь исправить ущерб, нанесенный ей влиянием Зеркала. Она была благодарна за то, что освободилась от его контроля. Единственной настоящей проблемой для нее теперь был Гарри Поттер. Она пыталась оттолкнуть его, как делала это со всеми остальными. С остальным миром этот процесс проходил слишком легко, но ей становилось все труднее держаться от Гарри подальше. Она скучала по их игривому подшучиванию и по той близости, которую они постепенно устанавливали. Большую часть времени она проводила, сожалея о своем решении оттолкнуть его, и понимала, что не сможет вечно поддерживать свой фарс. Если он не придет к ней за примирением, она, скорее всего, пойдет к нему и попросит прощения.